Текст книги "Конец игры, или личные счеты Кремнева"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

16

Глава охранного предприятия «Защита» Константин Олегович Котов сидел за столиком в глубокой нише, срытой от глаз прочих посетителей бара. Он был хмур и недоволен. Впрочем, Константин Олегович бывал хмур и недоволен всегда, когда ему приходилось беседовать с человеком, который в данный момент сидел напротив него.

Человека этого звали Болтун – за длинный язык, которым он «трепал» без меры и надобности. С виду Болтун был сущим агнцем. Белокурые волосы, голубые, не замутненные заботой глаза, открытое лицо, мягкая улыбка. Однако Константин Олегович прекрасно знал, какой страшный и опасный зверь скрывается под этой «овечьей шкурой».

В послужном списке Болтуна было больше полутора десятков трупов. И это лишь те, о которых Константин Олегович знал наверняка.

Один знакомый рассказывал Котову, что однажды Болтун застрелил одного банкира прямо на какой-то презентации в присутствии сотни гостей. Просто подошел и выстрелил ему из пистолета в живот. А потом, как призрак, растворился в толпе. При этом он учел расположение камер, и не попал ни в один объектив.

Это был «чистильщик» высшего пилотажа. Но в последние годы работы у него было немного, и он готов был взяться за любую мелочь. Однако то, что собирался предложить ему Константин Олегович, мелочью назвать было нельзя.

– Итак? – вскинул брови Болтун.

– Есть дело, – сухо сказал Константин Олегович.

– Я понял. Иначе бы ты меня не позвал.

Болтун сунул в рот сигарету и щелкнул крышечкой зажигалки.

– Дело очень ответственное, – продолжил Котов. – Оплачивается хорошо.

– Сколько?

– Пятьдесят тысяч долларов.

Болтун выпустил облако дыма.

– Кто «объект»? – поинтересовался он. – Президент какой-нибудь компании?

Котов покачал головой:

– Нет.

– Политик?

– Тоже нет. – Константин Олегович достал из кейса фотографию и положил ее на стол перед Болтуном.

Тот склонился над снимком, но в руки его брать не стал.

– Это не бизнесмен, – сказал он. – И не политик. Такие лица выдают только в одной конторе – в ФСБ.

– Угадал, – кивнул Константин Олегович, удивляясь прозорливости Болтуна.

Тот откинулся на спинку стула и пыхнул дымом.

– Я не буду браться за это дело, – объявил он. Константин Олегович воспринял это заявление совершенно спокойно, лишь слегка прищурил веки.

– Почему?

– Я не связываюсь с ФСБ. Это вредно для здоровья.

– Он уже не работает в ФСБ, – сказал Котов. – Сейчас он в свободном плавании.

– Что значит «свободное плавание»?

– Использует свои бывшие связи в личных целях. Шантаж, вымогательство, помощь в сведении счетов и все такое.

– Весело, – усмехнулся Болтун. – Значит, контора за ним не стоит?

– Нет.

– Это точно?

– Точно.

Болтун задумчиво затянулся сигаретой и выпустил дым уголком рта.

– Может, он работает под прикрытием? – предположил Болтун.

Константин Олегович покачал головой:

– Нет. Мои люди его проверили.

– Если он так прост, почему ты сам им не займешься?

Константин Олегович холодно усмехнулся.

– А я не говорил, что он прост. Этот парень – один из самых опасных мерзавцев, каких я только встречал.

– Правда? – Болтун небрежно вскинул бровь. – Неужели опаснее меня?

– Вполне может быть.

Убийца усмехнулся.

– Звучит заманчиво. – Он затянулся сигаретой, выпустил дым уголком рта и пристально посмотрел на Константина Олеговича. – Ты уже им занимался, правда?

– Правда, – кивнул тот.

– И что он сделал? Уложил твоих ребят?

– Да.

– Сколько их было?

– Трое.

– Вооружены?

– Ножи, кастеты.

– У него был ствол?

Котов покачал головой:

– Нет.

Болтун снова вгляделся в худощавое лицо, запечатленное на снимке. Глаза его заблестели нехорошим блеском.

– Интересно будет с ним поработать, – проговорил он задумчиво.

– Работать лучше всего на дистанции, – сказал Котов. – Вблизи он слишком опасен.

Несколько секунд Болтун пристально смотрел Котову в глаза, затем улыбнулся и добродушно объявил:

– Возможно, ты и прав.

Константин Олегович достал из кармана листок с именем «объекта» и его адресом.

– Вот, взгляни.

Болтун пробежал взглядом по строчкам и вернул листок Котову.

Константин Олегович чиркнул зажигалкой и поджег краешек листка. Подождал, пока пламя как следует охватит бумагу, и швырнул листок в пепельницу.

– Когда? – спросил Болтун.

– В ближайшие три дня.

– Как насчет аванса?

Константин Олегович поднял с пола кейс и положил его на колени. Болтун следил за его действиями с нескрываемым интересом.

– Вот, – сказал Константин Олегович, протягивая убийце толстый конверт из грубой бумаги. – Здесь половина суммы. Двадцать пять тысяч. Остальное – после того, как завершишь дело.

– Это должно быть похоже на несчастный случай? – осведомился Болтун. – Или можно действовать по своему усмотрению?

– Несчастный случай вполне подойдет, – сказал Котов.

– Отлично. – Болтун усмехнулся – Обожаю несчастные случаи. В них есть что-то от судьбы. А значит – от Бога.

– Я никогда об этом не думал, – сказал Константин Олегович.

– Напрасно. А я постоянно об этом думаю. Если через три дня работа не будет сделана, я верну аванс и заплачу неустойку.

– Это как всегда, – кивнул Константин Олегович.

17

Кремнёв мчался на мотоцикле, пригнувшись к рулю и выжимая из мотора все, на что тот был способен. Однако ему не повезло с выбором мотоцикла. Не прошло и минуты, как двое бойцов на «Хондах» нагнали его.

Каждый из них держал в руке по короткоствольной винтовке. Почти поравнявшись с Егором, противники открыли по нему стрельбу. Несмотря на приближающийся поворот, Кремнёв прибавил газу и принялся петлять.

Одна из пуль, угодив в руль, выбила из него сноп искр. Мотоцикл вильнул, и Егор едва не выпустил руль из рук.

Краем глаза он заметил, что из каменного грота вылетел катер с Орловой у штурвала и Шерингом на заднем сиденье. Катер, стремительно рассекая воду, помчался вдоль прибрежной полосы.

Егор съехал с дороги, выскочил на набережную и понесся по бетонным плитам, распугивая народ. Боевики последовали за ним. Кремнёв мчался вперед, сшибая столики летних кафе и мольберты уличных художников.

Катер по-прежнему мчался вдоль береговой полосы.

Впереди Кремнёв увидел широкую, каменную лестницу, ступени которой вели к морю. Он прибавил ходу и через несколько секунд, свернув на каменную лестницу, понесся вниз по ступенькам – прямо к причалу.

Оказавшись на причале, он резко затормозил, развернув мотоцикл боком к полосе прибоя и хотел соскочить с седла, но с удивлением увидел, что катер с Надеждой и Шерингом на борту пронесся мимо.

– Черт! – выругался Кремнёв.

Наверху взревели мотоциклы преследователей. Свернув на лестницу, бойцы снова открыли стрельбу из своих короткоствольных винтовок. Пули взбили песок в двадцати сантиметрах от ноги Егора.

– Чтоб вас! – ругнулся он и, крутанув ручку газа, помчался дальше – по нижнему ярусу бетонной набережной.

Катер Орловой, стремительно рассекая воду, летел вдоль берега. Впереди показался длинный каменный пирс. Кремнёв, пригнулся, чтобы не быть легкой мишенью, и понесся к пирсу.

Тридцать метров… Двадцать… Пять… Егор свернул с набережной, подняв столб пыли и щебенки, и стрелой пронесся по пустынному пирсу.

Преследователи остановили мотоциклы у пирса и вскинули винтовки для прицельной стрельбы. В ту же секунду мотоцикл Кремнёва, достигнув края пирса, взмыл в воздух. Через секунду Егор выпустил руль и оттолкнулся ногами от щитков мотоцикла.

Мотоцикл рухнул в воду, взметнув тучу сверкающих брызг, а Кремнёв, быстро перебирая руками и ногами в воздухе, пролетел еще пару метров и грохнулся в катер. Катер занесло на встречной волне, и Надежда едва удержала штурвал.

– Почему не остановилась?! – гневно крикнул Егор.

– А вы назад посмотрите! – крикнула в ответ Орлова.

Кремнёв обернулся и увидел два черных катера, стремительно мчащихся за ними, как две борзые собаки. За штурвалом одного из них стоял высокий, смуглый человек с гладко зачесанными назад черными волосами.

В руках одного из бойцов появился автомат.

– Надя, пригнись! – крикнул Егор и сам упал на дно катера, примяв под собой взвывшего от ужаса Шеринга.

Послышалась трескотня автомата, и пули засвистели у Кремнёва над головой. Он взглянул на Орлову. Она и не думала пригибаться. Вместо этого она принялась совершать уклончивые маневры. От резкого рывка Шеринг едва не вылетел из катера, но Егор поймал его за шиворот рубашки и снова бросил на дно.

– Лежи и не дергайся!

– Не смейте мной командовать! – заорал Шеринг, перекрикивая рев мотора и трескотню автомата.

Он снова попытался подняться, но Егор мощным подзатыльником сшиб упрямого бизнесмена с ног.

Катер вновь выскочил на гребень волны и, пролетев по воздуху метров пять, тяжело упал на воду. Надежда вскрикнула.

Кремнёв подскочил к ней и рявкнул:

– Дай сюда штурвал!

– Не мешайте! – ответила Орлова.

– Дай штурвал, говорю! – снова прорычал Егор.

На этот раз Орлова не удостоила его даже ответом.

Егор опустил ей руку на плечо:

– У меня это лучше получится, слышишь?!

И вновь катер взмыл над волнами. Пролетев несколько метров, он рухнул на воду, едва не перевернувшись.

Егор ухватился рукой за борт и выругался. Шеринг вжался в дно лодки, запустив руки в мокрые снасти. Он был бледен, как полотно.

Вслед катеру снова застрекотала автоматная очередь.

– Вот гады, не отстают! – яростно крикнул Кремнёв.

Он выхватил из кармана куртки пистолет, прицелился, держась одной рукой за борт катера, и несколько раз нажал на спусковой крючок. Однако при такой бешеной болтанке попасть в цель было практически невозможно.

– Мы убьемся! – заорал вдруг Шеринг, приподняв голову и глядя расширившимися от ужаса глазами на приближающуюся гряду черных скал.

– Заткнись! – крикнул ему Егор и хотел утихомирить олигарха ударом рукояти пистолета по голове, но промахнулся и чуть не упал на дно катера.

Прямо по курсу скалы сходились так, что образовывали узкую гавань.

– Держитесь крепче! – крикнула Орлова.

Кремнёв и Шеринг схватились за борта катера.

Надежда сжала в пальцах штурвал и вперила взгляд в узкий прошеек. За несколько метров до гряды она прибавила скорость, на полном ходу проскочила между черными скалами и понеслась по блестящей полосе воды. По обе стороны на берегах были разбросаны деревянные сарай, пакгаузы и рыбацкие хибарки.

– Эй! – крикнул Орловой Егор.

Она молчала, словно оцепенела и оглохла от напряжения.

– Эй, сестренка! – снова крикнул Кремнёв. – А ты молодец!

Надежда обернулась. Она была бледна, но на ее губах играла улыбка.

– Вот черт! – гаркнул вдруг Егор, обернувшись назад.

Катера преследователей миновали прошеек.

– Они не отстали! – простонал Шеринг. – Они и не собираются отставать!

– Держитесь крепче! – снова крикнула Надежда.

Повторять дважды не пришлось – Кремнёв и Шеринг схватились за борта.

– Рок-н-ролл! – крикнула Орлова и, почти не сбросив скорость, резко развернула катер и тут же погнала его назад – прямо на катера преследователей, шедшие почти вплотную друг к другу.

Мигом оценив ситуацию и поняв, что собирается сделать Надежда, Кремнёв усмехнулся и буркнул:

– Ну-ну.

Шеринг приподнял голову и пугливо проговорил:

– Зачем это, а?

– Закрой глаза, – посоветовал ему Егор.

До столкновения оставалось несколько секунд. Штурман первого катера преследователей не выдержал и, резко свернув, ударился носом катера о каменный берег.

Второй катер, за штурвалом которого стоял высокий смуглый брюнет, не свернул. Казалось, таран неизбежен, но за секунду до столкновения брюнет резко сбросил скорость и вывернул штурвал влево. Большой, отполированный приливами и отливами прибрежный камень послужил трамплином – черный катер взмыл в воздух, пролетел десяток метров и с размаху врезался в деревянный пакгауз.

Надежда снова развернула катер и погнала его прочь от гряды камней. Через полминуты она сдула упавшую на глаза прядь волос и облегченно вздохнула.

Теперь Кремнёв смотрел на нее не только с уважением, но и с удивлением.

– Круто! – похвалил он.

Орлова усмехнулась и, протянув руку, проговорила осипшим от волнения голосом:

– Закурить дайте…

18

Константин Олегович Котов вошел в кабинет и протянул руку к выключателю, чтобы зажечь свет.

– Не стоит этого делать, – остановил его тихий голос, донесшийся из глубины кабинета.

Котов опустил руку и вгляделся в полумрак. В кресле за столом сидел человек.

– Кто вы? – резко спросил Константин Олегович. – И какого черта вы делаете в моем кабинете?

– Нам нужно поговорить, – ответил незнакомец.

– Поговорить? Вы знаете, сколько сейчас времени?

– Полпервого ночи, – ответил незнакомец. – Вас не было почти час. Сидели в баре и пили свой любимый эль? Это продолжается уже почти неделю. Не надоело?

Котов оцепенел. Странный гость знал, что Котов уже шестой день подряд не ночует дома! Знал он и то, что каждый вечер Константин Олегович покидает свой кабинет на час или два, чтобы пропустить пару-тройку кружек эля в ближайшем баре, после чего снова возвращается в кабинет.

– У вас очень жесткий диван, – посетовал незнакомец. – Ума не приложу, как вы на нем спите. На вашем месте я бы попросил прощенья у жены и вернулся домой. Все равно ведь вернетесь. Рано или поздно.

– Не ваше дело, – сухо проговорил Котов и снова протянул руку к выключателю. На этот раз он щелкнул кнопкой, однако свет так и не зажегся.

Незнакомец хрипло засмеялся.

– Я обесточил кабинет, – сообщил он развязным голосом.

– Зачем?

– Затем, что свет для нас – помеха. Константин Олегович, не стойте в дверях. Проходите и садитесь на диван, нам с вами есть что обсудить.

Котов хотел возразить, но услышал, как незнакомец передернул затвором пистолета, и передумал. Он прошел к дивану.

– Вот так, – кивнул незнакомец, когда Константин Олегович уселся. – A теперь вы ответите мне на несколько вопросов.

– Сперва вы, – потребовал Котов. – Кто вы и какого черта вам от меня нужно?

– У меня есть имя, но я предпочитаю оперативный псевдоним, – сказал незваный гость. – Зовите меня Шакал.

По спине Константина Олеговича пробежала холодная волна.

– Вы Шакал?

– Да. Не слишком благозвучный псевдоним, но за долгие годы работы я к нему привык.

Котов взял себя в руки.

– А как насчет второго вопроса? – сухо осведомился он. – Что вам от меня нужно?

– А вот об этом я с вами и хотел поговорить, – в тон ему ответил Шакал. – Видите ли, Константин Олегович… – Шакал чуть наклонился вперед. Его черный силуэт виднелся расплывчато на фоне темной обивки кресла. – Вы, некоторым образом, перебежали мне дорогу. А я этого очень не люблю.

– Не понимаю, о чем вы.

Шакал вновь откинулся на спинку кресла. Несколько секундой молчал, затем проговорил ледяным голосом:

– Константин Олегович, если вы будете продолжать в подобном духе, я расценю это как неуважение к себе. Вы ведь профессионал, и знаете, с кем имеете дело.

Котов сжал пальцы в кулаки. Ему вдруг до смерти захотелось броситься на этого мерзавца, повалить его на пол и выбить из него дух.

– Хорошо, – вздохнул Константин Олегович. – Будем играть с открытыми картами. Вы сказали, что я перешел вам дрогу? Но это не так. Это вы перешли дорогу моей доброй знакомой. А я лишь вступился за ее… – Котов чуть было не сказал «честь», но вовремя поправился: – За ее… безопасность.

– Это похвально, – кивнул Шакал. – Кто еще позаботится о женщинах, как не мы, мужчины. Но вы назначили в «дамы сердца» не ту даму. Кремова – человек холодный, жесткий и безжалостный. И на хрупкую женщину она никак не тянет.

– Вы ее плохо знаете, – возразил Константин Олегович.

– В каком смысле?

– В том смысле, что она не просто холодный и безжалостный человек. Если вы загоните ее в угол, она вырвет вам сердце и съест его. А потом спокойно выкурит сигарету и ляжет спать. И уверяю вас, ее сон будет глубоким и спокойным, как у младенца.

Шакал усмехнулся:

– Вижу, вы действительно хорошо ее знаете.

– Достаточно хорошо, чтобы попробовать отговорить вас от того, что вы задумали, – сказал Константин Олегович спокойно. – Поверьте мне, от этой схватки никто не выиграет. А проиграют многие.

– В том числе и вы?

– В том числе и я, – кивнул Константин Олегович. – Она неплохо платит мне за работу, и я не хочу лишаться курицы, которая несет золотые яйца.

Шакал помолчал, обдумывая ответ Котова, затем кивнул и проговорил:

– Вы правы. За такую «курицу» стоит повоевать. Но ваши «регулярные части» не слишком-то боеспособны.

– Не делайте скоропалительных выводов, – возразил Константин Олегович. – Вы встретились с тремя моими оперативниками. Но это были далеко не лучшие мои бойцы.

– Вот как? Почему же вы не послали лучших?

– Потому что тогда я еще не знал, с кем имею дело, – ответил Константин Олегович.

– Это говорит о вашем непрофессионализме, – заметил Шакал.

– Это ни о чем не говорит, – возразил Константин Олегович. – Противника узнаешь лишь тогда, когда встречаешься с ним лицом к лицу.

– Звучит неплохо, – усмехнулся Шакал. – Впрочем, я не собираюсь с вами дискутировать. Я пришел сюда, чтобы подписать… ну, скажем так, – пакт о ненападении. Вы больше не трогаете меня, я – вас. По-моему, это будет справедливо.

– А по-моему, нет, – в том же тоне возразил Константин Олегович. – Оставьте Кремову в покое. Она под моей защитой. Выберете себе другую жертву.

Шакал снова выдержал паузу, – видимо, раздумывал, – потом спросил негромким, сипловатым голосом:

– Это ваше последнее слово?

– Последнее, – твердо ответил Котов.

– Жаль. Я думал, вы умнее.

Шакал стал подниматься из-за стола.

«Вот, сейчас!» – сказал себе Котов. Он стремительно вскочил со стула, намереваясь прыгнуть на Шакала и сбить его с ног. Раздался резкий хлопок, и Константин Олегович повалился обратно на стул, запрокинул голову и захрипел.

Шакал неторопливо обошел стол, остановился возле Котова и вгляделся в его сведенное судорогой лицо.

– Жаль, что вы не успели написать предсмертной записки, – сказал он, обдав лицо Константина Олеговича запахом дорогого одеколона и гнилых зубов. – Придется наскоро набить ее на компьютере.

– Ты… Ты… – силился сказать Котов.

Он еще несколько секунд с ужасом вглядывался в лицо Шакала, потом взгляд его оцепенел, а голова свесилась набок.

Шакал вставил пистолет Котову в правую руку и положил его палец на спусковой крючок. Затем отошел на шаг и оценивающе взглянул на свою работу.

– Покойся с миром, сын мой, – пробасил он, пародируя речитатив священника, и хотел перекрестить труп, но передумал и неторопливо зашагал к двери.

19

Солнце жарило уже не так сильно. Северо-восточный ветер принес прохладу, и идти стало намного легче.

Узкая горная тропа вилась между острых скал и россыпей раскаленных на солнце камней. По тропе медленно передвигались три человеческие фигурки.

Впереди шла Орлова. За ней ковылял. Шеринг, а замыкал шествие Егор Кремнёв.

Шеринг шел, прихрамывая и спотыкаясь. Ои дышал тяжело, хрипло хватая воздух ртом. Рубашка его потемнела от пота. По всему было видно, что пешая «прогулка» дается ему тяжело.

– Кажется, я натер ноги, – сообщил он Кремнёву. – Может, остановимся и передохнем?

– Шагай и помалкивай, – сухо проговорил Егор.

Шеринг прошел еще двадцать метров и остановился.

– Между прочим, я сегодня еще не обедал, – пожаловался обиженным голосом Шеринг. – А у меня язва.

– Не ной, – отозвался Кремнёв. – На вот тебе конфетку.

Он протянул олигарху конфету в ярком фантике.

Шеринг взял конфету, быстро ее развернул и собрался сунуть в рот, но остановился.

– Да это же жвачка!

– Правда? – Егор усмехнулся. – Ну, тогда пожуй. Может, полегчает.

Шеринг швырнул жевательную резинку на камни.

– А вот мусорить не надо, – грозно произнес Егор. – Еще раз так сделаешь – будешь вылизывать территорию в радиусе пятидесяти метров. Языком.

– Да пошел ты, – пробормотал себе под нос Шеринг и, обиженно засопев, вновь заковылял за Надеждой.

– Далеко еще? – спросил Егор.

Орлова покачала головой:

– Нет. Здесь поблизости небольшой аэродром.

– Нас там ждут?

– Да.

Кремнёв обогнал Шеринга и взял Надежду за руку.

– Вы чего? – удивилась она.

– Мы туда не едем, – отчеканил Кремнёв.

– Почему?

– Потому что нас там ждут.

Орлова остановилась. Обдумала слова Егора и сказала:

– Давайте немного отдохнем.

– Я не против, – тут же отозвался Шеринг.

Они сошли с тропы и расселись но камням. Орлова достала из кармана мобильник и набрала номер.

– Эй! – окликнул се Кремнёв. – Что вы делаете?

– Начальству звоню.

Кремнёв протянул руку и вырвал телефон из пальцев Надежды. Она вспыхнула до корней волос.

– Что вы себе позволяете? У меня приказ! Я должна выйти на связь!

Егор покачал головой:

– Зубову звонить нельзя. Его прослушивают.

Шеринг засмеялся и похлопал в ладоши.

– Браво. Наконец-то и наш Жан Клод Ван-Дам научился думать головой.

– Заткнись, – небрежно оборвал его Кремнёв. – С тобой еще будет разговор.

Орлова забрала у Егора телефон и сунула его в карман куртки.

– Ну хорошо, – скептически проговорила она. – Ваши предложения?

Егор подумал и пожал плечами.

– Прикинемся, как Чебурашки, апельсинами и поплывем на корабле.

Орлова вопросительно вскинула брови:

– Что это значит?

Кремнёв улыбнулся.

– Шутка. Я пока нс знаю, что делать. Давайте выберемся из этих скал, а там посмотрим. Эй, мойша, ты готов?

– Да, ваньша. А ты?

Егор криво ухмыльнулся.

– Вижу, ты тоже кое-чему научился. Ну все, пошли.

Кремнёв поднялся первым. За ним нехотя поднялись Надежда и Шеринг. Выражение лица у Орловой было недовольное, у Шеринга – мрачное.

Они вернулись на горную тропу и продолжили карабкаться наверх. Минут десять передвигались молча. Первым тишину нарушил Шеринг.

– Хочу заметить, друг мой, – заговорил он, обращаясь к Егору, – у вас это плохо получается – думать. Ваш интеллект проявляется главным образом там, где нужно кого-нибудь уничтожить.

Кремнёв ничего не ответил. Тогда Шеринг заговорил с Орловой.

– Наденька, позвольте вам заметить: вы просто королева морских гонок. Где научились?

– В институте, – ответила Орлова. – У нас чуть ли не весь курс каждое лето ездил в Евпатрию. И мы там на скутерах и моторках…

– Отрывались, – кивнул Шеринг.

Надежда улыбнулась:

– Что-то в этом роде.

Шеринг тоже улыбнулся.

– А вы знаете, Надя, это крайне любопытное совпадение.

– Вы о чем?

– Сейчас узнаете. Вы что заканчивали?

– Юридический. А что?

Шеринг отер рукавом потный лоб и уточнил:

– Случайно не у Сабурова?

Орлова остановилась и удивленно воззрилась па Шеринга.

– Точно. А как вы угадали?

– Очень просто, – ответил Шеринг. – Дело в том, что я тоже был его студентом.

– Эй, однокашники, нам осталось пройти двадцать метров, – хмуро сказал Кремнёв. – Поднимемся наверх, там и продолжите.

Орлова отвернулась от Шеринга и продолжила путь.