Текст книги "Конец игры, или личные счеты Кремнева"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

44

Шакал шел по пустынной улице, сунув руки в карманы плаща. На душе у него было легко и радостно. Он знал, что дело, которому он отдал столько сил, почти закончено. Осталось поставить в этом деле жирную точку. Лучше всего – пулей.

Шакал любил деньги, но лишь настолько, насколько свободней и сильнее они его делали. Гораздо больше он любил доходить во всем до конца, придавать любому делу, за которое брался, черты совершенства. Делать работу так, как никто больше не сможет ее сделать.

Меньше чем через полчаса он станет богаче на миллион. Что ж, отлично. На это стоило потратить год жизни. Но деньги – это что-то вроде побочного продукта. О главной цели Шакал не забывал ни на секунду. Был бы Шакал поэтом, он мог бы выразить эту цель так: «Тени убитых братьев взывают ко мне и требуют отмщения».

Но Шакал не был поэтом, и он просто представлял себе, как подносит ствол пистолета ко лбу Кремнёва и медленно нажимает на спусковой крючок. Эта воображаемая сцена доставляла ему ни с чем не сравнимое удовольствие.

Шагая по безлюдной улице, Шакал поднял руку и взглянул на часы. Будучи настоящим педантом, он не прощал опоздания ни себе, ни другим.

Опустив руку в карман плаща, Шакал прибавил шагу. Чтобы сократить путь, он привычно свернул в темную арку, ведущую во дворы. Пройдя несколько шагов, Шакал уловил краем глаза какое-то движение за мусорным контейнером.

Однако заметил он это слишком поздно и, несмотря на великолепную реакцию, предпринять ничего не успел. Уже в следующее мгновение у него на пути выросла человеческая фигура, и ствол пистолета уперся ему в грудь.

– Добрый день, – весело поприветствовал его мужчина.

Шакал вгляделся в его лицо.

– А, бильярдист, – с усмешкой ответил он. – Хотите предложить мне еще одну партию?

– Угадали, – кивнул блондин.

– На этот раз вы подготовились получше, – заметил Шакал. – Одного не понимаю: почему вы до сих пор не нажали на спусковой крючок?

– Хотел посмотреть вам в лицо, – просто ответил блондин.

– Посмотрели?

– Да.

Рука Шакала, которую он по-прежнему держал в кармане, незаметно шевельнулась.

– В таком случае, – сказал он небрежно, – прощайте!

Грохот выстрела заглушил последнее слово.

Несколько секунд противники стояли лицом к лицу, пристально глядя друг другу в глаза, затем блондин слегка покачнулся и вдруг рухнул на колени. Еще секунду он пытался удержать равновесие, а потом ничком повалился на асфальт. Шакал едва успел отойти, чтобы не испачкать брюки кровью.

Он вынул руки из карманов плаща. Пальцы его правой руки сжимали рукоять пистолета. В плаще, с правой стороны, зияла дыра.

Шакал засунул пистолет за брючный ремень, оправил пиджак и стянул продырявленный плащ. Затем свернул плащ и набросил его на предплечье, после чего поднял руку к глазам и снова взглянул на часы.

– Еще успеваю, – сказал сам себе Шакал.

Он перешагнул через труп Болтуна и быстрым шагом направился к выходу из арки.

Однако пройти Шакал успел всего несколько шагов. За спиной у него послышался легкий шорох, и тут же что-то тяжелое ударило его по голове. Перед глазами у Шакала вспыхнуло, и в следующее мгновение он погрузился в непроглядную тьму.

Придя в себя, Шакал пару секунд лежал неподвижно, чтобы не выдать себя неосторожным движением.

По звуку работающего мотора он понял, что находится в движущейся машине. Кроме урчания мотора не было слышно ничего. Тогда Шакал слегка приоткрыл глаза.

Он лежал ничком на заднем сиденье машины. Руки Шакала были связаны за спиной. Он слегка пошевелил ногами и поморщился. Ноги тоже были связаны – связаны и притянуты веревкой к запястьям. В такой позе каждое движение приносило Шакалу не только неудобство, но и острую боль.

Он попробовал приподнять голову. Получилось. Извернувшись, он даже сумел увидеть затылок водителя. Затылок, покрытый светлыми, чуть вьющимися волосами.

Шакал горько усмехнулся. Вот, значит, как. Значит, этот белокурый мерзавец обвел его вокруг пальца. Что ж… Прошлого не воротишь. Сейчас нужно успокоиться и прощупать обстановку. Главное – не сдаваться и действовать предельно хладнокровно.

Шакал кашлянул, привлекая внимание блондина, и хрипло проговорил:

– Значит, живой?

– Угу, – отозвался Болтун, даже не повернувшись.

Шакал помолчал.

– Бронежилет? – осведомился он.

– Да, – ответил Болтун. – Удобная штука.

– Так просто, – с досадой проговорил Шакал. – Я уже и забыл, что все бывает так просто.

– А я никогда не любил усложнять, – сказал Болтун. – Чем проще, тем надежнее.

Сердце Шакала забилось быстро и судорожно, его вдруг охватила паника – что-то вроде острого и внезапного приступа клаустрофобии. Шакал собрал волю в кулак и заставил себя успокоиться.

Лишь окончательно успокоившись, он заговорил снова.

– Куда мы едем?

– В лес, – ответил Болтун.

– Зачем?

– Погуляем, подышим свежим воздухом. Природа – великая вещь. Особенно для нашего брата горожанина.

Шакал помолчал.

– Я не люблю природу, – хмуро сказал он после паузы. – И никогда не любил.

– Это неважно, – сказал Болтун.

Шакала скосил глаза на его белокурый затылок и поинтересовался:

– А если мы нарвемся на пост ДПС?

– Я еще никогда не убивал гаишников, – отозвался Болтун. – Но всегда бывает первый раз.

Шакал нахмурился. Ответ ему очень не понравился.

– Вы ведете себя так, будто вам нечего терять, – сказал он.

– Так и есть, – беззаботно ответил сумасшедший блондин.

Шакал задумался, пытаясь понять, что бы это все значило. Однако ответа на свой вопрос он не нашел. Ясно одно: этот парень сжег мосты. Возможно, в кармане у него уже лежит билет на самолет. Сейчас он прикончит Шакала, избавится от тела, получит с Кремовой деньги и…

Шакал нервно облизнул губы. Нужно срочно что-то предпринять.

– Насколько я понимаю, вы собираетесь меня закопать? – осторожно спросил он.

– Угу, – ответил Болтун. – Но обещаю, что выберу для этого самое живописное место.

– Я уже сказал, что не люблю природу.

– Увы, но выбора у вас нет.

Шакал вновь подвигал руками, пробуя петли на крепость. Петли не поддались.

– Это скотч? – спросил он.

– Что? – не понял Болтун.

– Мои руки – они связаны скотчем?

Болтун, не отрывая взгляда от дороги, покачал головой:

– Нет. Пластиковые хомуты. Удобная вещь.

– Н-да, – задумчиво проговорил Шакал. – Порвать их не получится.

– Это точно, – согласился Болтун.

Поняв, что освободиться не удастся, Шакал перестал дергаться и решил поберечь силы. Около минуты он лежал молча, погруженный в размышления. Затем заговорил снова.

– Задание вам дал Котов, – сказал он спокойным голосом. – Но он ведь уже мертв. Так зачем вам все это?

– Я всегда довожу работу до конца, – так же спокойно ответил Болтун. – Так же, как и вы.

– Котов заплатил вперед? – снова поинтересовался Шакал.

– Только аванс, – ответил Болтун. – Двадцать пять тысяч долларов.

Шакал прикинул что-то в голове, усмехнулся своим мыслям и предложил:

– Тогда, может быть, разойдемся мирно? Котова нет. Если вы меня убьете, никто не заплатит вам оставшиеся деньги.

– Возможно, кто-нибудь заплатит, – уклончиво проговорил Болтун.

Шакал облизнул кончиком языка губы.

– Кто-нибудь, – повторил он. – Значит, вам все равно, из чьих рук получать деньги?

– Абсолютно. Имеет значение только сумма.

– Что ж… В таком случае, я готов заплатить, – сказал Шакал.

Болтун улыбнулся.

– Вы что, миллионер?

– Скажем так, у меня в «загашнике» кое-что есть, – ответил Шакал, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. – Но это не деньги.

– А что? – насмешливо осведомился Болтун. – Соболиные шкурки?

– Драгоценные камни и ювелирные украшения, – спокойно сказал Шакал и тут же весь обратился в слух, стараясь уловить дыхание Болтуна. Дыхание чуть заметно участилось.

«Есть контакт!» – понял Шакал и усмехнулся.

В глазах Болтуна засветился алчный огонек. Несколько секунд он молчал, затем отрывисто спросил:

– Откуда они у вас?

Шакал заговорил спокойным, твердым голосом:

– Возможно, вы вспомните: дело было громкое. Полтора года назад в Якутске и Москве накрыли сеть контрабандистов, которые нелегально гнали алмазы в Европу. Так вот, я не только участвовал в разработке операции, но и руководил группой захвата.

Болтун задумался.

– Это ваши слова, – сказал он, наконец. – Проверить их я не могу.

– Вы ничем не рискуете, – возразил Шакал. – Мы поедем ко мне в загородный дом и откроем тайник. Половина его содержимого – ваша. Вы все время будете держать меня на прицеле. Если вы поймете, что я вас обманул, вы просто меня пристрелите.

Повисла пауза. Видимо, Болтун взвешивал все «за» и «против». Шакал его не торопил.

– Хорошо, – сказал, наконец, Болтун. – Допустим, все именно так, как вы говорите… Но где гарантия, что вы не устроите на меня охоту после того, как я вас отпущу?

– А я вам этого не гарантирую, – с холодной иронией ответил Шакал. – Охота будет. Но вы ведь профессионал. А значит, найдете способ замести следы. Тем более, если в кармане у вас будут алмазы на сумму в четыреста тысяч долларов. И это по самым скромным подсчетам.

– Четыреста тысяч долларов… – тихо повторил Болтун. – На словах все складно.

– На деле все будет еще «складнее», – сказал Шакал. – Я хочу жить. И я готов за это заплатить. По-моему, все логично.

– Да, – задумчиво проговорил Болтун. – Все логично. Где находится ваш загородный дом?

– Недалеко от Истринского водохранилища.

– Что ж… Пожалуй, мы прокатимся туда. – Болтун слегка повернул белокурую голову и добродушно проговорил: – Но имей в виду, Шакал: если ты меня обманешь – не жди легкой смерти. Я привяжу тебя к разделочному столу и буду отрезать от твоего тела по куску каждые пять минут.

Шакал усмехнулся:

– Звучит ужасно. Но я не против.

45

Стрела подъемного крана медленно поднимала с палубы грузового судна железный контейнер.

Егор Кремнёв сунул в рот сигарету и чиркнул зажигалкой. Затем махнул перед лицом рукой, отгоняя дым, и взглянул на стрелу подъемного крана.

Контейнер медленно опустился на причал, где столпились полицейские и солдаты местного спецназа. К Кремнёву подошел долговязый мужчина в черной куртке.

– Закурить дашь? – поинтересовался он по-русски.

– Запросто.

Егор всучил собеседнику сигарету и поднес к его лицу огонек зажигалки.

Тот закурил и кивнул. Егор убрал зажигалку и сказал:

– Спасибо, что вовремя подоспели. Без вас бы мне из банка не выбраться.

– Скажешь спасибо генералу Рокотову, когда приедем в Москву, – ответил долговязый мужчина.

– Это само собой. Ума не приложу, как вы так быстро все разъяснили полицейским?

Долговязый усмехнулся.

– Это было не сложно. Вопрос решался на самом высоком уровне.

Кремнёв выпустил изо рта облако дыма и задумчиво посмотрел на контейнер.

– Сейчас вскроют, – сказал долговязый.

Егор кивнул:

– Угу.

Один из полицейских сорвал с контейнера пломбы. Затем отпер замок и со скрежетом распахивает створ. Внутри контейнера стоял автомобиль БМВ.

Служащий направил луч фонаря в темный салон машины. Человек, свернувшийся калачиком на заднем сиденье, закрыл лицо рукой.

– Уберите свет! – крикнул он. – Я сказал: уберите свет! Я выйду сам!

Дверца автомобиля открылась, и человек выбрался наружу. Полицейские тотчас взяли его под руки. Это был Шеринг.

– Попался красавец, – усмехнулся долговязый.

Егор ничего на это не ответил. Он отвел взгляд от контейнера и взглянул на черную воду, бьющую о причал. В сторону контейнера он больше не смотрел.

Тем временем полицейские и бойцы спецназа взяли Шеринга в плотное кольцо, прикрывая его щитами, и весь «кортеж» медленно двинулся к бронированному автомобилю.

Вскоре Шеринг уже сидел в салоне.

Когда машина тронулась, Кремнёв иа нее даже не взглянул. Он задумчиво вертел в руках квитанцию. Кровь на бумаге успела высохнуть и побуреть. Егор медленно порвал листок на мелкие кусочки и раскрыл ладонь. Ветер подхватил клочки и понес их над темной водой.

46

Черный бронированный «минивэн» мчался по дождливой утренней Москве. Рука потянулась к радиоприемнику и крутанула ручку настройки.

– В эфире последние новости часа… – бодро отрапортовал динамик женским голосом.

Под струями проливного дождя «минивэн» въехал во двор многоэтажной новостройки, усыпанный горами мусора, битого кафеля, пустыми бочками из-под краски и кусками кабеля.

– …Одним из основных и самых загадочных дел последних пяти лет эксперты назвали дело бизнесмена и медиамагната Геннадия Соркина, – бодро продолжила радиоведущая. – Напоминаем, что Соркина обвиняли в политической измене. Он создал в России несколько общественных фондов, получавших немалые средства от самых различных неполитических организаций из-за рубежа. По слухам, большая часть этих средств принадлежала крупным западным монополиям, осуществлявшим экспансию во все сферы деятельности российского государства…

«Минивэн» въехал во двор и припарковался у подъезда.

Дверцы открылись, и из салона машины под проливной дождь выбрались шестеро крепких парней в темных костюмах.

Седьмой вывел из салона человека, с головой укрытого плащом. Остальные охранники тут же сгруппировываются вокруг накрытой плащом фигуры. Вскоре вся группа скрылась в подъезде.

А динамик в пустой машине продолжал бубнить:

– Соркина спецслужбы арестовали почти год назад. Свидетелем по его делу должен был выступить секретарь и ближайший сподвижника Соркина – Игорь Шеринг. Шерингу удалось скрыться от властей, но в руки спецслужб попали его деловые бумаги, на основании которых Соркину был вынесен приговор…

Семеро оперативников ввели накрытого плащом мужчину в студию пентхауса.

– Стоять! – приказал старший группы.

Мужчина, накрытый плащом, остановился.

Оперативник сбросил с его головы мокрый плащ.

Мужчина сощурился от ударившего в лицо света и недовольно проговорил:

– Черт знает что такое. Нельзя ли повежливее? Я все-таки важный свидетель.

Двое парней взяли его под руки и ввели в небольшую комнатку, соседствующую со студией. В этой комнате было немного мебели и совсем не было окон. Толстая бронированная дверь со скрежетом закрылась за их спинами.

А приемник в пустом «минивэне» продолжал вещать взволнованным женским голосом:

– …И вот только что пришло известие о том, что содержавшийся под стражей до судебного разбирательства Михаил Шеринг два часа назад был зверски убит неизвестными злоумышленниками. Это была последняя новость часа. Оставайтесь с нами…

Кремнёв стоял у лифта, переминаясь от нетерпения с ноги на ногу. Лифт застрял где-то наверху и упорно не хотел опускаться. Егор сплюнул на пол от досады и понесся по лестнице наверх.

У двери в квартиру на верхнем этаже дежурили двое мужчин в штатском. Егор хотел пробежать мимо них, но мужчины преградили ему дорогу.

– Куда? – резко спросил один из них. – А ну – назад!

Кремнёв прорычал что-то невразумительное, выхватил из внутреннего кармана пиджака удостоверение и сунул его под нос человеку в штатском.

– Читать умеешь! – рыкнул он. – Мне нужен генерал Рокотов! Он здесь?

– А вы по какому…

– Здесь или нет? – повторил Кремнёв.

Брови человека в штатском сошлись на переносице. Он стал медленно надвигаться на Егора, но тут неплотно закрытая дверь квартиры приоткрылась, и в образовавшуюся щель Егор увидел самого генерала Рокотова.

– Владимир Тимофеевич! – крикнул он.

Рокотов вздрогнул и повернулся к двери.

– А, Кремнёв. Ты чего тут?

– Могу я войти?

Генерал колебался.

– Владимир Тимофеевич, вы меня знаете! – с угрозой сказал Кремнёв. – Если эти парни меня не пустят, я въеду в квартиру верхом на них!

– С тебя станется, – проворчал Рокотов. – Ладно, впустите его.

Минуту спустя Егор и генерал Рокотов стояли посреди гостиной, прямо в центре следственной суеты.

Криминалисты снимали отпечатки пальцев на ручках дверей, на оконных стеклах и на мебели, оперативники допрашивали сопровождавших Шеринга оперативников.

– Владимир Тимофеевич, – взволнованно начал Егор, – у меня в голове не умещается: как они добрались до Шеринга?

Рокотов нервно дернул щекой.

– Да ты успокойся, – сказал он недовольным голосом. – Что ты, ей-богу, так убиваешься? Как за родственника! Был бы хоть человек приличный.

Кремнёв удивленно уставился на генерала.

– Вы что такое говорите, товарищ генерал? Это же преступник!

– Погоди…

– Его судить должны были! – взволнованно продолжил Кремнёв. – А его проворонили! И кто?! Наша с вами служба!

– Егор…

– Наша!

– Ты помолчишь или нет? – повысил голос Рокотов. – Ну чего ты раскудахтался – наша, наша. Во-первых, сбавь обороты. А во-вторых… Разрешаю задать тебе только один вопрос.

Кремнёв нахмурился и тихо отчеканил:

– Как это случилось?

Рокотов достал из кармана флакон с таблетками, задумчиво посмотрел на него и, насупив брови, спрятал обратно в карман.

– Как случилось, говоришь? Очень ловко случилось. Кто-то пустил усыпляющий газ. Охрана, понятное дело, уснула. Ну и… В общем, ты понимаешь.

Лицо Кремнёва побагровело. Он сжал кулаки.

– Нет. Не понимаю, Владимир Тимофеевич! Я его на своем горбу из-за семи морей пер. Мы с ним через такое прошли… На сотню оперов хватит. И он остался жив. А теперь здесь, в Москве…

– Тихо, – сердито проговорил Рокотов и покосился на санитаров, выкативших из комнаты каталку с пластиковым мешком.

Санитары покатили коляску мимо Кремнёва. Когда они поравнялись с Егором, он резко протянул руку и схватил одного из санитаров за запястье.

– Постойте!

Санитары остановились и недоуменно уставились на Егора.

– Простите, – угрюмо сказал Кремнёв. – Я хочу посмотреть на труп.

Рокотов дернул Егора за рукав:

– Егор, ты что, с ума сошел?

Кремнёв взглянул на генерала исподлобья.

– Владимир Тимофеевич, я все равно посмотрю. Вы меня не остановите.

Рокотов пару секунд молчал, глядя на Егора недовольным взглядом, затем пожал плечами:

– Черт с тобой. Дайте ему посмотреть, – приказал он санитарам.

Кремнёв ухватил пальцами застежку молнии и потянул ее вниз. Мешок раскрылся, и на Егора глянуло обезображенное выстрелами лицо.

Кремнёв скривился.

– Тут ведь даже лица не осталось, – проговорил он.

– Скажи спасибо убийцам, – сухо сказал Рокотов. – Насмотрелся? Закрывайте!

Один из санитаров потянулся к молнии, но Егор остановил его и сам ухватился за застежку. Генерал гневно сверкнул глазами:

– Егор!

Кремнёв, не слушая его, расстегнул молнию до самого живота жертвы.

– Вы его что тут – неделю не кормили? – изумленно проговорил он. – Худой он какой-то.

Он потянул застежку еще ниже и бесцеремонно раздвинул края мешка. Несколько секунд Кремнёв смотрел на вылинявшую майку на бретельках и мятые семейные трусы убитого.

– Ну и майка с трусами на нем!

Рокотов оттолкнул Кремнёва, резко застегнул молнию и сухо приказал:

– Езжайте!

Санитары покатили каталку дальше. Кремнёв задумчиво посмотрел им вслед и вдруг сорвался с места. В два прыжка он настиг каталку и рявкнул:

– Ну-ка, стойте!

Оказавшись у каталки, он ухватил застежку и на этот раз расстегнул молнию до конца.

Лицо у Кремнёва вытянулось от удивления: бедра у трупа были гладкие, ни малейшего намека на след от пулевого ранения.

Егор застегнул молнию и проговорил севшим от волнения голосом:

– Давайте, везите.

Когда он вернулся к Рокотову, тот смотрел на наручные часы.

– Товарищ генерал… Владимир Тимофеевич…

– Что еще? – устало спросил Рокотов.

– На каталке не он.

– Что?.. Кто?

– Это не Шеринг, – угрюмо сказал Кремнёв. – У Шеринга должен быть шрам на ноге. Год назад я прострелил ему бедро. Ранение было сквозным.

Рокотов взял Егора за лацкан пиджака, быстро приблизил к нему свое морщинистое лицо и веско проговорил:

– Заткнись.

– Но…

Генерал подхватил Егора под локоть и вывел его из студии на балкон пентхауса. Кремнёв поежился от порыва ветра и спросил:

– Что происходит, Владимир Тимофеевич?

Рокотов поднял ворот плаща и сказал:

– Шеринг дал показания.

– И что?

– Эта была цена его свободы.

– Свободы?

Рокотов кивнул:

– Да. Там, в пентхаусе, лежит уголовник Лебедев по кличке Волкодав. Его оприходовали дружки. Вчера, рано утром, на этапе. Ну а наши дорисовали.

Кремнёв помолчал, посмотрел на морщинистую щеку генерала и тихо спросил:

– А где Шеринг?

– А тебе не все равно?

– Нет! – сказал Егор – пожалуй, чуть резче, чем следовало. Внутри у него все клокотало от негодования.

Рокотов задумчиво посмотрел на раскинувшийся внизу город.

– Думаю, он уже далеко.

– Он же преступник! – Глаза Кремнёва сверкнули. – Его обязаны были посадить!

Усмешка сошла с тонких губ генерала Рокотова. Взгляд его темных глаз стал колючим и холодным, на скулах резко проступили узлы желваков.

– Послушай, Кремнёв, это государственное дело, – холодно сказал Рокотов. – Государственное! И государству решать, кто преступник, а кто – просто вырванная страница. Я ясно выражаюсь, или тебе разжевать?

– Значит, Шеринг – вырванная страница? – клокочущим от возмущения голосом проговорил Кремнёв.

Генерал кивнул:

– Именно так. Забудь о его существовании. Для тебя он мертв. Как и для всех остальных.

Кремнёв смотрел на Рокотова тяжелым взглядом. Рокотов помолчал, затем взял Егора под локоть и по-отечески мягко проговорил:

– Понимаю – обидно тебе. Так вот – плюнь и разотри свои обиды. В государстве есть две силы. И они сошлись в этом деле лбами – кто кого. Скажу так: одна сила плохая, другая – хорошая. Ты, главное, знай, что работал на хороших. А то как жить?

Кремнёв тряхнул головой.

– Нет, я ничего не понимаю, Владимир Тимофеевич! – с досадой проговорил он. – Объясните! Они же с Соркиным такого натворили! Всю страну мордой в дерьмо окунули!

Рокотов хмыкнул и пожал плечами:

– А что они натворили? Ты ведь ничего не знаешь.

– Вор должен сидеть в тюрьме, – упрямо отчеканил Кремнёв.

– У тебя есть доказательства, что Шеринг – вор?

Егор отвел взгляд.

– А как же обвинения в политическом заговоре? – хрипло проговорил он. – Ведь, если верить обвинению, они собирались захватить власть в России.

Рокотов дернул щекой.

– А, оставь. Сказка про мировой заговор придумала для наивных ребятишек, вроде тебя.

– Но общественные фонды Соркина…

– Эти фонды ничего общего с мировыми монополиями не имели, – перебил Рокотов. – Это были фильтры для отмыва огромных денег. А Шеринг владел полной информацией по всем притокам, оттокам, ручьям и рекам этого «отмыва». И он нам эту информацию дал. Понимаешь?

– Понимаю, – холодно пробурчал Егор.

Рокотов покосился на злое лицо Кремнёва и проворчал:

– Понимает он… Да ты даже представить не можешь, каких жирных персонажей мы сейчас прихватим за их двойные подбородки!

Кремнёв вскинул брови и с напускным простодушием поинтересовался:

– И что – посадите, да?

– «Посадите»! – передразнил генерал и хмыкнул. – Тебе бы, Кремнёв, во времена Лаврентия Палыча служить. Возьмем этих господ за одно место. Последим, потрясем. Может, кого завербуем.

– Раскулачим… – желчно продолжил Егор.

– Ну, раскулачивать и без нас найдется кому, – возразил генерал Рокотов. – Я же говорю – государственный интерес. Нужно мыслить глобально, Егор. Не замыкаясь на ведомственных интересах.

Кремнёв достал из кармана пачку сигарет, вытряхнул одну и сунул в губы.

– А отнятые миллионы, конечно, пойдут на нужды народа? – иронично поинтересовался он.

Рокотов посмотрел, как он прикуривает, и усмехнулся:

– Коне-е-ечно. Зарплаты поднимутся, пенсии взлетят до небес. Ну и так далее, по всем пунктам.

Кремнёв выпустил дым и мрачно взглянул на генерала.

– Вы сами-то верите в то, что говорите? – спросил он.

Рокотов в ответ добродушно улыбнулся:

– Всегда, сынок. Всегда! И тебе советую. А иначе… как жить?

С полминуты оба молчали, глядя на подернутый туманом город. Егор был мрачен Рокотов – задумчив. Первым молчание нарушил генерал.

– А теперь иди, – сказал он, повернувшись к Егору. – Ты хорошо поработал, и теперь должен хорошо отдохнуть.

Кремнёв выдохнул из легких дым и рассеянно повторил:

– Отдохнуть…

– Ну конечно, – кивнул генерал. – Ты теперь снова в наших рядах. А мы, как ты помнишь, своих сотрудников ценим. Тем более таких хороших, как ты. Месяц оплачиваемого отпуска и премия за отлично проведенную операцию у тебя в кармане. Возьми Машу и махните вдвоем куда-нибудь к морю. Кстати, могу порекомендовать пару отличных мест.

– Мы с Машей не живем вместе.

– Вот как? – Рокотов слегка замялся. – Жаль. Вы были красивой парой. Но предложение о море остается в силе.

– Я подумаю, – тихо проговорил Кремнёв.

– Подумай, подумай. – Рокотов повернулся к двери. – А теперь иди домой, не мешай работать криминалистам. Да и я от тебя устал. У меня сегодня был очень тяжелый день. Уж ты мне поверь.