Текст книги "Конец игры, или личные счеты Кремнева"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

20

Вскоре они поднялись на широкую каменную площадку, усеянную маленькими озерцами, и остановились перевести дух. На краю площадки стоял черный джип.

– Ну, слава богу! – облегченно выдохнул Шеринг. – У меня ноги отваливаются от усталости. Еще бы съесть чего-нибудь и…

– Выпить? – быстро закончил за него Егор. – Вот это, боюсь, не получится.

– Почему? – вскинул брови Шеринг.

– Потому что на всем протяжении нашего пути действует сухой закон. Вот доставлю тебя в Москву, там напьешься. Хоть до белой горячки – возражать не стану.

Шеринг вздохнул и повернулся к Орловой.

– Ваш коллега – просто зверь, – сказал он. – Кстати, насчет Сабурова… Это слишком даже для банального совпадения.

– Что именно? – уточнила Надежда.

– То, что и я, и вы прошли школу одного человека. Тут судьба допустила маленький перебор. Как вы считаете?

Орлова пожала плечами:

– Вот если бы третий в нашей группе тоже был его учеником – тогда согласна: перебор.

Шеринг покосился на Кремнёва и напряженно хохотнул. Орлова тоже улыбнулась и гоже посмотрела на Егора.

– Спешу вас успокоить, – усмехнулся и Егор. – Я в первый раз в жизни слышу про вашего Сабурова. И юристом никогда быть не мечтал.

– Тогда все в порядке, – насмешливо сказал Шеринг. – Кстати, Наденька, у Сабурова был породистый пес с какой-то забавной кличкой. Не то Гектор, не то Ахилл, не то вообще Аякс… Не помните?

Орлова глянула на Шеринга с холодной насмешливостью.

– Сабуров терпеть не мог собак, – сказала она. – У него был кот по кличке Рогдай.

– А, точно! – Шеринг хлопнул себя по коленке. – Как это мог перепутать! Кажется, этот котяра достался Сабурову от первой жены.

По лицу Надежды пробежала тень.

– Ну, это уже слишком, – недовольно сказала она. – Вы что меня проверяете? Сабуров никогда не был женат. Он был убежденным холостяком.

– Н-да… – рассеянно кивнул Шеринг. – И знатным волокитой. Питал страсть к своим студенткам. Говорят, перед ним не могла устоять ни одна.

– Но одна все-таки устояла, – отчеканила на это Орлова.

Шеринг примирительно улыбнулся.

– Да, не сомневаюсь. Счастлив познакомиться.

– О, не спешите, – возразила Надежда. – Это была вовсе не я, а невзрачная овечка с бесцветной фамилией Цупкина и такой же бесцветной внешностью. Думаю, Игорь Владимирович просто ее не заметил.

Кремнёва утомила их болтовня.

– Я смотрю, ты оклемался, моня? – сухо проговорил он. – Вопросы задаешь, и все такое. А ты, «подстава», на них отвечаешь?

– Что-то не так? – насторожилась Орлова.

– Ты перешла с объектом на доверительную ноту, – сухо произнес Кремнёв. – Объяснять дальше?

Орлова достала из кармана сигареты и пожала плечами.

– Не надо. Нам с объектом… – Она прикурила. – Нам с «объектом» просто есть что вспомнить. Думаю, никакого криминала в этом нет.

– А, так это у вас что-то вроде вечера воспоминаний. В таком случае, считайте его закрытым. Теперь вопросы буду задавать я. Шеринг, иди-сюда!

Олигарх насупился.

– Согласитесь, Надя, ваш коллега омерзительно груб. В чем дело, господин неандерталец?

– Я тебе сказал – подойди.

Шеринг еще несколько секунд помялся, но, наткнувшись на холодный взгляд Егора, подчинился и опасливо к нему приблизился.

– Ну?

– Смотри в глаза! – велел ему Кремнёв.

– Пожалуйста.

Шеринг нехотя взглянул в лицо Егору.

– Вот так, – кивнул тот. – А теперь отвечай: что это за парни с татухами?

– С та… Простите, с чем?

– С татуировками. Щит, пронзенный тремя молниями. Кто эти парни?

– Если бы Гена Соркин не сидел в тюрьме, я бы подумал, что это его люди. Хотя… Может быть, ему и тюрьма не помеха? Я предупреждал: у Гены длинные руки.

– И на каждой татуировка? – усмехнулся Кремнёв. – Что же получается: твой дружок олигарх тебя одной рукой мочит, а другой спасает? Где логика, моня?

Шеринг поморщился.

– Я не понимаю, о чем вы.

– О том, что ты мне врешь. Соркин и не думает тебя убивать. Ты сам слышал – тебя приказано брать живым. Теперь придумай объяснение – почему? Только поскорее, а то у меня терпение на исходе.

Шеринг усмехнулся:

– Вот сейчас верю, что вы учились в литературном. Стройная речь.

Кремнёв зарычал, как рассерженный зверь, сгреб Шеринга за грудки и отвесил ему гулкую пощечину.

Шеринг отлетел на пару метров и грохнулся в пыль. Орлова, отвернувшись от мужчин, глубоко затянулась сигаретой.

Олигарх попытался подняться, но Кремнёв подошел и поставил ему ногу на грудь.

– Лежать! – скомандовал он.

Шеринг опустил голову на землю. Егор надавил каблуком ботинка бизнесмену на грудь и свирепо произнес:

– Ну что, тварь, молчать будешь или говорить?

Шеринг посмотрел на него с ненавистью, разлепил губы и отчетливо произнес:

– Вы – быдло, Кремнёв.

– А ты – покойник!

Егор нагнулся, схватил Шеринга за шиворот и одним махом поднял его с земли. Затем коротко и сильно ударил его кулаком по почкам. Шеринг вскрикнул и схватился за бока.

– Я тебя в землю втопчу, гнида! – прорычал Кремнёв и снова ударил Шеринга по почкам.

Шеринг сморщился от боли, закусил губу и хрипло хохотнул.

– Да неужели? – проговорил он, превозмогая боль. – Чебалка, лох, бездарь!

Кремнёв несколько секунд смотрел Щерингу в лицо, затем поднял руки и резко ударил олигарха по ушам. Шеринг, издав глухое мычание и схватившись за голову, рухнул на землю. Но в следующую секунду он растянул губы в улыбке и снова хрипло хохотнул.

– Быдло!

Егор достал из кармана пистолет и направил его на Шеринга.

– Год назад я прострелил тебе ногу. Хочешь, повторим?

Шеринг перестал смеяться.

– Давай! – крикнул он яростно. – На большее ты не способен! Детдомовец! Бездарь! Да ты просто мне завидуешь, голодранец!

Орлова не спеша, с мрачным спокойствием докуривала сигарету. На мужчин она по-прежнему не глядела.

21

Ствол пистолета уткнулся Шерингу в ногу. Олигарх посмотрел на пистолет, перевел взгляд на Егора и вдруг – плюнул Кремнёву в лицо.

На лице Егора не дрогнул ни один мускул. Он вытер лицо плечом и взвел курок.

– Ну все, моня, молись…

Глухо хлопнул выстрел. Пуля попала в дерево, рядом с которым стоял Кремнёв. Егор машинально втянул голову и обернулся.

– Не попала, – тихо проговорила Орлова. В руке она держала револьвер, и дуло револьвера смотрело Егору прямо в лицо. На ствол пистолета был навинчен глушитель.

– Отлично смотришься, – усмехнулся Кремнёв. – Как будто с ним и родилась. Но стреляешь паршиво.

– Это был предупредительный, – так же тихо и спокойно сказала Орлова.

Кремнёв нахмурился и взглянул на Орлову исподлобья.

– Убери пушку, – глухо проговорил он.

Надежда покачала головой:

– Сначала вы.

– Уберу, когда этот гад ответит на мой вопрос, – пророкотал Егор.

Орлова облизнула губы и сдунула со лба темную прядку волос.

– Вы не имеете права его бить, – отчетливо и веско проговорила она.

Эта реплика вызвала у Егора усмешку.

– Тебе бы не в разведку, а в адвокаты, – с иронией проговорил он.

– Да и вам не место в спецслужбах, – почти крикнула Надежда. – Вы – садист!

Егор повел могучими плечами и поморщился, как от зубной боли.

– Был бы мазохистом, пошел бы в подводники или в космонавты, – о тчеканил он. – А сейчас услышь меня – он врет.

– Почему вы считаете, что он врет?

– Я так думаю. Поняла?

Надежда покачала головой:

– Не совсем. Уточните.

Кремнёв помолчал, затем спросил усталым, раздраженным голосом:

– Так ты не опустишь ствол?

– Нет, – покачала головой Надежда.

– В таком случае – сдохни!

На какое-то мгновение на лице Орловой возникло выражение короткого замешательства. А в следующее мгновение Кремнёв нажал на спусковой крючок. Глухо, по-собачьи, рявкнул выстрел. Сила удара отбросила Орлову назад, и она, крутанувшись штопором, рухнула на землю.

Шеринг издал глухой стон, полный ужаса и страдания.

– Что?.. – пробормотал он. – Что?.. Зачем?.. – Он смотрел на труп Орловой расширившимися от ужаса глазами и никак не мог поверить в происшедшее. – Вы… Это… Она же… Ничего не хотела… О, господи!

Губы олигарха начали мелко подрагивать. Он смотрел на каштановые локоны Надежды, испачканные пылью, на ее тонкие, неподвижно раскинутые руки, на стройную ногу, с которой слетел туфель.

– Вы убили ее! – вскрикнул вдруг Шеринг и уставился на Кремнёва полным ужаса взглядом. – Убийца!

Егор холодно усмехнулся.

– Я буду считать до трех, – сказал он. – Нет, – до двух. Если на счет «два» ты промолчишь, будешь лежать рядом с ней. – При этих словах Кремнёв кивнул на труп Орловой.

Ствол пистолета уткнулся олигарху в лоб.

– Раз, – сухо проговорил Егор. – Два…

По щекам Шеринга побежали слезы.

– Все! – крикнул он вдруг. – Все! Все! Я скажу… Скажу…

Кремнёв навис над ним скалой и вдруг заорал – так, что олигарх вздрогнул от неожиданности и страха:

– Тогда быстро! Кто эти люди?! Откуда?! Что это за татуировки?!

Шеринг захлопал ресницами:

– Та… туировки?

Кремнёв зловеще усмехнулся и рявкнул Шерингу в самое ухо:

– Три!

– Нет! – Шеринг отшатнулся и прикрыл голову руками. – Нет! Не стреляйте! Я скажу!

Ладони его сползли с головы на лицо.

– Господи, – прошептал он горестно. – Какая мне разница, кто меня убьет? Я ничего не знаю! – Внезапно он убрал ладони от лица и истерично пробормотал: – Стреляйте. Мне теперь уже все равно.

Кремнёв прищурил недобрые глаза.

– Ну! – Он больно ткнул дулом пистолета в лоб олигарху. – Говори, мразь!

Шеринг спокойно взглянул своему мучителю в глаза.

– Делайте уже, наконец, ваше дело, – сухо проговорил он. – Стреляйте. Палач.

Егор молчал. Внезапно в тишине отчетливо прозвучал негромкий голос Орловой.

– Так я и думала. Егор, это ни к чему не приведет.

Шеринг окаменел. Он с ужасом смотрел на то, как Надежда поднимается с земли.

– Вы… Вы…

Орлова встала и отряхнула куртку и брюки. Изумление на лице Шеринга сменилось досадой. Видно было, что он никак не ожидал, что станет жертвой столь примитивного розыгрыша.

– Ты чего вскочила?! – рявкнул на ожившую «покойницу» Кремнёв.

Надежда достала из кармана сигареты и зажигалку.

– Не много же вы узнали, – едко проговорила она и щелкнула зажигалкой.

Прикурив, она нашла на земле туфельку и неторопливо сунула, в нее узкую ступню.

Егор следил за ее действиями скептически.

– Какая помощь, такой и результат, – холодно ответил он. – Эх, Подстава, я думал ты профессионалка, а ты…

– Обойдусь без ваших оценок, – парировала Орлова. – На всякий случай имейте в виду, – обращаться с раненым человеком, как со скотиной, я вам больше не позволю.

– Да ну?

– Вот вам и «ну». И в отчете укажу, что вы избивали и запугивали Шеринга.

Кремнёв усмехнулся:

– Не без твоей помощи, кстати.

Орлова выдохнула дым уголком красивого рта.

– Все равно – укажу, – сказала она.

Глаза Кремнёва сузились.

– Да-а, – протянул он, – об это словечко точно не запачкаешься. Застучу – так оно точнее. Ну стучи, стучи…

– Какая гадость, – тихо проговорил Шеринг, отирая потный лоб рукавом.

Орлова взглянула на Шеринга И пожала плечами:

– Это идиотское шоу – часть нашей работы. Если можете, простите.

– Ты б не извинялась, девуля, – заметил ей Кремнёв. – Не перед кем и не за что.

– А вы мне не тычьте, – проговорила Надежда ледяным голосом.

Кремнёв хмыкнул.

– Ладно, я вам не буду тыкать, а вы не позорьте спецслужбы. И не оправдывайтесь, а то меня стошнит.

– Меня саму сейчас вывернет. Я…

За спиной у Егора послышались сдавленные звуки. Кремнёв и Орлова повернулись к Шерингу. Олигарх скрючился за камнем. Его стошнило.

– Кажется, этот гад претворил вашу угрозу в реальность, – заметил Кремнёв, морщась от отвращения.

– И все это благодаря вам, – холодно сказала Орлова, отворачиваясь. – Умерьте пыл, Кремнёв. Если хотите доставить «объект» в Москву живым и невредимым.

– Его «невредимость» – не моя забота.

Орлова крепко затянулась сигаретой и выдохнула дым.

– У вас с ним личные счеты? – поинтересовалась она.

– Возможно, – буркнул Егор.

Она усмехнулась.

– А разве это не противоречит инструкции?

– Возможно, – снова сказал Кремнёв. – Но я человек штатский. Кстати, кажется, наш «объект» оклемался. Пора грузить его в машину.

22

Шакал шел к барной стойке, нахмурив брови. Проходя мимо бильярдного стола, он посторонился, но мужчина, прохаживающийся от борта к борту с кием, все равно задел его концом кия по руке.

Шакал остановился.

– На вашем месте я был бы осторожнее, – сухо проговорил он.

Мужчина обернулся.

– Я вас задел? Прошу прощения.

И снова повернулся к столу. Шакал посмотрел на его спину. В душе его стала закипать ярость. Мужчина был невысок, белокур и добродушен, однако его слащавая физиономия Шакалу не понравилась.

– Эй! – окликнул он.

Блондин обернулся:

– Вы меня?

– Вас. Вам не кажется, что нужно извиниться?

– Я уже извинился.

Шакал облизнул губы и мысленно досчитал до пяти, чтобы утихомирить поднимающуюся в душе злобу.

– Извинением тут не отделаешься, – сухо проговорил Шакал.

Блондинчик прищурил голубые и ясные, как июньское небо, глаза.

– А вы чего хотите? – поинтересовался он. – Чтобы я вам ботинки почистил? Пространство вокруг стола предназначено для игроков, а не для праздных зевак.

Шакал всегда считал себя отличными игроком в бильярд, и слова белокурого наглеца его задели.

– Насколько я понимаю, это камень в мой огород? – сухо осведомился он.

– А вы что, колхозник? – улыбнулся блондин.

Шакал побледнел, а его бесцветные глаза налились кровью. Он облизнул губы кончиком языка, улыбнулся и спокойно проговорил:

– Советую вам забрать свои слова обратно.

– С какой стати? Вы что – ас бильярда?

– А вы?

Белокурый слегка прищурился.

– Возможно. А вы хотите это проверить?

– Возможно, – сказал и Шакал.

– Тогда сыграем?

Глаза Шакала азартно блеснули, но он тут же потушил их блеск.

– На что играем?

Белокурый на секунду задумался, после чего ответил:

– Проигравший оплачивает победителю ужин.

– Идет, – кивнул Шакал.

Блондин улыбнулся, блеснув полоской белоснежных зубов:

– Кстати, меня зовут Игорь. А вас?

– Александр.

Болтун и Шакал пожали друг другу руки.

– Ну что, Игорь, поехали?

– Поехали.

Мужчины выставили шары и взялись за кии. Через пять минут Шакал швырнул кий на стол и сухо проговорил:

– Партия.

– А я думал, что это я хорошо играю, – горестно произнес Болтун.

– На каждую крупную рыбу найдется рыба еще больше, – заметил Шакал. – С вас ужин.

– Нет проблем. – Болтун улыбнулся. – Занимайте столик и заказывайте все, что заблагорасудится.

Шакал, мстительно ухмыляясь, шагнул к ближайшему столику. Усаживаясь, он окликнул:

– А вы чего застыли? Присоединяйтесь.

– Благодарю, – просиял Болтун и двинулся за Шакалом.

В душе Шакала проснулось что-то вроде благородства по отношению к поверженному противнику, и даже тон его голоса был благожелательно-покровительственным.

Вскоре на столе появились тарелки с холодными закусками и запотевший графин с водкой.

Шакал разлил водку и пододвинул одну рюмку Болтуну.

– Выпьем за знакомство?

– Охотно, – кивнул Болтун.

Мужчины чокнулись и выпили.

– У вас хороший удар, – похвалил Шакал, закусывая водку соленым груздем. – Но вы слишком спешите.

– Допускаю, – кивнул Болтун. – Возможно, все дело в том, что я вас недооценил.

– Это ошибка многих, – веско проговорил Шакал. – Никогда не суди о людях по внешности. Вы вот тоже выглядите довольно невзрачно.

Болтун засмеялся:

– Неужели?

– Точно, – кивнул Шакал, сверля лицо собеседника холодным, проницательным взглядом. – Но я давно усвоил: чем беззащитнее хочет казаться человек, тем он опаснее.

– По-вашему выходит, что я опасен? – весело осведомился Болтун.

Шакал чуть нагнулся вперед и спокойно проговорил:

– Я считаю, что человек с лицом, подобным вашему, легко может перерезать ближнему горло.

Несколько секунд мужчины смотрели друг другу в глаза. Болтун отвел взгляд первым.

– Забавно! – смеясь, проговорил он. – А между тем, я простой бухгалтер.

Шакал тоже улыбнулся. Он взял графин и снова наполнил рюмки.

– Выпьем за бухгалтеров, – предложил он Болтуну. – За то, чтобы вы жили долго и счастливо.

– Вот за это я выпью с удовольствием!

Болтун опрокинул стопку в рот и крякнул.

– Уф… Хорошо пошла.

– Закусите соленым груздем, – предложил Шакал. – Это очень вкусно.

– С превеликим удовольствием. – Болтун насадил на вилку гриб и отправил его в рот.

– Ну как? – поинтересовался Шакал.

– Отлично!

Шакал снова разлил водку по рюмкам.

– Давайте за победу, – предложил он.

– За чью? – насмешливо уточнил Болтун.

– За мою.

Болтун чуть прищурился.

– За вашу?

– Ну да. Это ведь я выиграл.

– А, вы про это! – Болтун откинул со лба белокурую прядь и хихикнул.

– А вы думали, я про что? – вкрадчиво поинтересовался Шакал.

Болтун не нашелся, что ответить, и просто улыбнулся. С полминуты мужчины сидели и смотрели друг другу в глаза. На этот раз первым взгляд ответ Шакал.

– Давайте выпьем, – сказал он.

– Давайте, – кивнул Болтун.

Они выпили по третьей.

– Вы хороший игрок, – похвалил Шакал, вставляя в рот сигарету. – Но на этот раз вы мне поддались. Я это видел.

Болтун не стал возражать.

– В следующий раз не поддамся, – добродушно сказал он.

Шакал чуть заметно усмехнулся:

– Само собой. Уверен, игра будет интересной. Хотя и опасной.

– Ничего, я готов рискнуть, – с улыбкой сказал Болтун.

Шакал помолчал, дымя сигаретой и с интересом разглядывая собеседника.

– Значит, вы готовы пойти до конца? – спросил он.

– А разве можно иначе? – ответил Болтун вопросом на вопрос.

Шакал затушил окурок в пепельнице.

– Думаю, вы правы. Мне пора. – Он поднялся из-за стола. – Кстати, не забудьте, что в следующий раз у меня будет одно преимущество.

– Какое? – с любопытством спросил Болтун.

– Я знаю вас в лицо, – сухо проговорил Шакал.

– Но ведь и я вас тоже, – благодушно заметил Болтун.

– До встречи. – Шакал резко повернулся и зашагал к двери.

Болтун проводил его взглядом. На губах его теперь не было и тени улыбки, а в глазах забрезжило что-то вроде восторга. Это был восторг охотника, напавшего на след крупного зверя.

23

Кремова разглядывала лицо сидящего напротив человека со смешанным чувством жалости и любопытства. Это был пожилой мужчина, лет шестидесяти – шестидесяти пяти, худой, с длинными седыми волосами, стянутыми в «конский хвост». Одет он был в клетчатую рубашку и изрядно поношенный серый костюм.

Мужчина был слегка нетрезв и на Веронику Альбертовну смотрел с мрачноватым любопытством. Кремова постучала но сигарете указательным пальцем, стряхивая пепел, и снова поднесла ее к губам.

– Королева! – улыбнулся седовласый. – Богиня Диана! Валькирия! Годы идут тебе на пользу.

Кремова выдохнула дым.

– Виталий Егорович, ты в состоянии говорить серьезно? – осведомилась она.

Седовласый кивнул:

– Вполне.

– В таком случае выслушай новость: наш с тобой сын жив.

Виталий Егорович несколько секунд смотрел на Кремову, при этом лицо его не выражало ничего, затем вскинул брови и сказал:

– Я удивлен. Удивлен, что ты все еще помнишь о нашем сыне. Может быть, ты даже помнишь, сколько ему сейчас лет? Чуть больше восемнадцати, не правда ли?

– Прекрати юродствовать, – сказала Кремова. – Наш с тобой сын действительно жив. Его зовут Егор Иванович Кремнёв. Сейчас ему…

– Ах, оставь, – дернул щекой Виталий Егорович. – Я слежу за его судьбой уже три десятка лет.

Сигарета застыла у губ Вероники Альбертовны.

– То есть, как? – тихо и недоверчиво проговорила она.

– А вот так. Слушай, старуха, дай закурить, мои кончились.

Кремова протянула Виталию Егоровичу пачку «Парламента».

– Вот спасибочки! – Виталий Егорович вынул сигарету и вставил ее в рот. Закурив, он взглянул на Кремову сквозь облако дыма. – Итак, ты узнала о существовании сына. Поздравляю. И что дальше?

Вероника Альбертовна взяла себя в руки.

– Виталий, я… Я даже не знаю, что сказать. Мы ведь договаривались, что мы… Что ты уедешь из города и не будешь делать попыток узнать о…

– А, перестань, – махнул на нее дымящейся сигаретой Виталий Егорович. – Прошло больше тридцати лет. Зачем вспоминать о всякой глупости. Хотя для тебя, я вижу, наш глупый договор остался в силе. – Он чуть наклонился вперед и с усмешкой поинтересовался: – Неужели ты ни разу не пыталась узнать, где он и что с ним?

Кремова нахмурилась и отрицательно покачала головой.

Виталий Егорович откинулся на спинку кресла и засмеялся.

– Ты великолепна, ягодка! Нет, правда! Я всегда говорил, что ты – необыкновенная женщина!

– Девочка, – поправила Вероника Альбертовна. – Тогда ты называл меня девочкой.

– Тогда да, – согласился Виталий Егорович. – Но сейчас… Ох, Ника, все-таки ты чудо! – Он взглянул на сигарету. – Что-то сигаретки у тебя слабоваты.

– А ты фильтр оторви, – посоветовала Кремова.

Виталий Егорович улыбнулся:

– А ты язва, ягодка. Ну, ладно. Так что ты от меня хотела?

Кремова помолчала.

– Расскажи мне о нем, – тихо попросила она после паузы.

– О ком?

– О нашем сыне.

– Ну… – Виталий Егорович пожал плечами. – Он хороший, крепкий парень. Работает в Службе внешней разведки.

– И он до сих пор тебя не раскусил?

– Боюсь, что это невозможно, ягодка. Посмотри па меня. Посмотри-посмотри, не отводи глаза. Ну? На кого я похож?

– На бомжа, – спокойно ответила Вероника Альбертовна.

– Вот именно, – улыбнувшись, кивнул Виталий Егорович. – А работаю я грузчиком. В маленьком продуктовом магазинчике. Аккурат в том доме, где живет мой… извини, наш с тобой сын.

Вероника Альбертовна смотрела на него изумленно.

– И сколько лет ты там работаешь?

– Четыре года, – ответил Виталий Егорович и стряхнул с сигареты пепел. – У меня ведь ничего не осталось, кроме него. Ни одной привязки. Не будь его, мне и жить было бы незачем.

Кремова покачала головой:

– С ума сойти. И он до сих пор тебя не «расшифровал»?

– Конечно, нет. Когда-то я был лучшим актером в нашей театральной студии. «Быть или не быть – вот в чем вопрос. Достойно ль смиряться под ударами судьбы?..» Ну и так далее. Даже ты признавала, что я лучший актер в Советском Союзе!

– Это было давно.

– Верно, – кивнул Виталий Егорович. – Я пропил все, что было за душой, но не талант. Да мне и играть не приходится. Я просто живу своей жизнью, вот и все.

– Поганая у тебя жизнь, Виталий.

– Уж какая есть.

Кремова затушила сигарету в пепельнице.

– Мне пора. Рада была увидеться.

Вероника Альбертовна порывисто поднялась со стула, швырнула на стол стодолларовую купюру, забросила сумочку на плечо и двинулась к выходу.

– Ника! – окликнул ее Виталий Егорович.

Она остановилась.

– А ты зачем приходила-то?

Кремова повернулась и тихо проговорила:

– Просто… Просто хотела на тебя посмотреть.

– И все?

Она кивнула.

– А мне кажется, что нет. – Виталий Егорович проницательно прищурился. – Выкладывай все, ягодка. Что случилось?

Несколько секунд Вероника Альбертовна стояла, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. Наконец, она вернулась к столу.

Усевшись на стул, Вероника Альбертовна заказала себе крепкого кофе и закурила новую сигарету.

– Итак? – прищурил серые глаза Виталий Егорович.

– Похоже, наш сын объявил мне войну, – ответила Кремова.

Виталий Егорович озадаченно нахмурился:

– Как это?

– Просто. Он послал ко мне шантажиста. Головореза со связями в ФСБ.

Лицо Виталия Егоровича вытянулось от удивления.

– Чушь какая-то, – выговорил он, наконец. – Я знаю, что Егор – отличный парень. Он не мог сделать ничего подобного.

– Многие не могут. Но делают.

Виталий Егорович тряхнул головой:

– Нет-нет, это какая-то чушь!

– Это не чушь, – холодно сказала Кремова. Этот тип требует с меня деньги. В противном случае грозится основательно испортить мне жизнь.

– Значит, это какая-то ошибка, – выдохнул Виталий Егорович.

Кремова горестно усмехнулась:

– Ошибка?

– Ну не ошибка, а скорей… подлог. Да-да, подлог! Не смотри на меня так – я знаю, что говорю! Егор никогда не сделает ничего подобного. К тому же его сейчас нет в Москве.

– Точно?

– Конечно!

Вероника Альбертовна задумалась.

– Даже если его нет в Москве, это ни о чем не говорит, – сказала она. – Он действует через своего доверенного человека. И этот человек – настоящий дьявол.

– Охотно верю, – кивнул Виталий Егорович. – Но почему ты не допускаешь, что этот твой «дьявол» лишь прикрывается именем Егора? На мой взгляд, это очевидно.

– А на мой взгляд – нет. Ты и сам знаешь, что наш сын – сотрудник спецслужбы. И этот тип – тоже. Возможно, они действуют на пару.

– Ты его проверяла – этого типа?

Кремова кивнул:

– Да. Сразу, как только он вышел со мной на связь. А потом… Потом я наняла парней из ЧОПа, чтобы они разобрались с ним.

– И как?

– Плохо, Виталик. Очень плохо.

– Гм… – Виталий Егорович повертел в пальцах кофейную чашку. – Кажется, дело, и впрямь, скверное. Кто-то погиб?

Вероника Альбертовна кивнула:

– Да. Глава ЧОПа. Сегодня ночью он застрелился у себя в кабинете.

– Это случается, – заметил Виталий Егорович.

– Пистолет был с глушителем, – добавила Кремова.

Виталий Егорович нахмурился, несколько секунд молчал, «переваривая» информацию, затем вздохнул:

– Н-да… Похоже, этот твой «дьявол» не церемонится. Действует жестоко, нагло и грубо. И, на мой взгляд, не особо заботится о правдоподобии.

– Он не оставил ни улик, ни отпечатков, – возразила Вероника Альбертовна. – И в офисе его никто не видел. Он знает, что милиция в подобных случаях всегда ограничивается версией о самоубийстве. И закрывает дело. Ему незачем было заботиться о нюансах.

Виталий Егорович помолчал, хмуря брови.

– Почему ты пришла с этим ко мне? – спросил он после паузы. – Я ведь ничем не смогу тебе помочь.

Кремова пожала плечами:

– Не знаю. Возможно, потому, что мне страшно.

– Тебе? – Виталий Егорович тихо покачал седовласой головой. – Никогда бы не подумал.

– И тем не менее это так.

Несколько секунд оба молчали, думая каждый о своем. Первым молчание нарушил Виталий Егорович.

– Ты правильно сделала, что разыскала меня, – сказал он. – Я должен был об этом знать.

Взгляд Кремовой чуть потеплел.

– Да. Ты должен был об этом знать.

– Когда-то я любил тебя, – задумчиво проговорил Виталий Егорович. – Мне кажется, что с тех пор прошло лет сто.

Уголки губ Вероники Альбертовны чуть дрогнули.

– Я тоже тебя любила.

– Но это не помешало тебе бросить меня.

– Я была слишком юна для серьезных отношений. К тому же…

– Не продолжай, – оборвал ее Виталий Егорович. – Сейчас все это не имеет значения. Я понимаю, почему ты пришла ко мне. Но я не могу понять, чем я могу помочь. Я ведь не бизнесмен, не политик и не милиционер. Я простой грузчик. Бомж, как ты выразилась.

Кремова усмехнулась, скрывая смущение и досаду.

– Действительно… – проговорила она. – Это все очень глупо. Но я не знала, куда мне пойти. Кроме того, я думала, что ты… Вернее, что мы… – И снова она замолчала, не договорив.

– Что – «мы»? – прищурился Виталий Егорович.

Она дернула острым плечом:

– Сама не знаю. В общем, я просто хотела, чтобы ты все знал. И теперь ты знаешь. Извини, но мне действительно пора идти. Спасибо за эту встречу.

– Это тебе спасибо.

Проходя мимо Виталия Егоровича, Кремова на секунду остановилась, быстро нагнулась и поцеловала его в щеку. Затем выпрямилась и быстро пошла к выходу.