Текст книги "По закону «Триады»"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Меркулов

Меркулов выяснил, что Кудрявцев выступает на круглом столе в Правовой академии Министерства юстиции – «Угрозы человеку и обществу из Интернета». Его вполне можно было застать там, и это было лучше, чем снова звонить в Управление «К».

– За две тысячи шестой год усилиями Управления «К» было закрыто более ста интернет-ресурсов зоны RU, содержащих запрещенную законом информацию, – говорил Кудрявцев, когда Меркулов вошел в зал. – Из них двадцать восемь – за распространение информации экстремистского содержания, направленной на разжигание межрасовой, межэтнической или иной вражды. Также была приостановлена деятельность…

Меркулов сам участвовал в редакции дополнений в Уголовном кодексе, по которым была предусмотрена уголовная ответственность за компьютерные преступления до восьми лет лишения свободы, – они появились уже три года назад. И они отнесены к разделу тяжких. И меньше их не стало, отнюдь.

– …Однако, несмотря на все успехи, говорить о победе над исполнителями агрессивных электронных атак преждевременно. Если говорить о хорошо знакомых нам видах преступлений в Сети, то это, прежде всего, борьба с создателями вредоносных компьютерных программ. Например, оперативниками управления в Ленинградской области был пойман инженер, разработавший программу, с помощью которой практически все торговые точки России могли уходить от налогов. Хитроумная в прямом смысле слова новация криминального изобретателя могла стирать или изменять фискальную память в контрольно-кассовых аппаратах…

Через четверть часа наступил перерыв. Оказалось, Кудрявцев давно приметил в полном зале Меркулова – не утратил оперативных навыков – и теперь с удовольствием пожал ему руку. Предложил выпить кофе в буфете.

– Я, к сожалению, могу только понюхать, – улыбнулся Меркулов.

– Ну тогда бог с ним. Я в вашем распоряжении.

– Иван Николаевич, что вы думаете о наших хакерах?

– Российские хакеры – лучшие в мире.

– Весьма патриотично, – заметил Меркулов.

– Патриотично или нет, но наша страна отличается высоким уровнем преподавания математики и подготовки программистов. Это факт. И сейчас в Сети зарегистрированы практически все виды преступлений, кроме изнасилования. Даже убийства через Интернет уже случались.

– Это серьезно?

– Да. Правда, только в США, – похоже, не без сожаления сказал подполковник. – Там пострадавший от покушения не погиб от пуль, а лишь был тяжело ранен. Попав под программу защиты свидетелей, человек был помещен полицией в охраняемую палату, но преступники через Интернет вошли в сети клиники, где он лежал, и, что называется, «достали» его с помощью хай-тек. Изменив программу прибора стимуляции сердца, злоумышленники добили жертву.

Увы, но и Кудрявцев Меркулову ничем не помог. Он только объяснил, что его начальство уклоняется от встречи не потому, что что-то скрывает, а совсем наоборот. И пообещал держать в курсе. По делу «Аргуса» уже отрабатывают крупнейшие московские хакеры – лучшие в России. Которые, как известно, самые лучшие вообще.

Макс

Меркулов, конечно, знал, что в базах данных, продающихся в Москве на черном рынке, можно обнаружить практически любую информацию. Давно перестали быть секретом данные об абонентах МГТС и операторов сотовой связи. В Интернете, на рынках и просто на улице можно приобрести данные ОВИР, Московской регистрационной палаты, Налоговой инспекции, ГУВД, МВД и таможни. Есть базы данных по потерянным паспортам и по прописке, можно купить список всех российских юридических лиц и частных предпринимателей… Но одно дело слышать об этом, совсем другое – разбираться в вопросе, так сказать, изнутри. И Константин Дмитриевич решил проконсультироваться с лучшим компьютерщиком, которого знал лично, и, что особенно важно, человеком, никогда не состоявшим на государственной службе, с компьютерным мозгом «Глории» Максом.

Макс встретиться охотно согласился (в детективном агентстве Меркулова уважали безмерно), но предупредил, что сделать это придется на его территории. Меркулов знал, что тот сутками торчит в своем полуподвале, заставленном компьютерной техникой, поглощает чипсы и презирает свежий воздух. Пришлось согласиться.

– Цены на такой товар в Интернете и на рынках колеблются в среднем от трехсот до пяти тысяч рублей, – сказал Макс. – Появляются в относительно свободном доступе и более редкие продукты. Например, при некоторой настойчивости можно получить базу данных о военно-техническом сотрудничестве России с иностранными государствами и узнать, какое оружие и кому было продано.

– Кошмар…

– Утечка информации, составляющей гостайну, в первую очередь должна волновать контрразведку, – хмыкнул Макс.

– У обычных граждан, знаете ли, тоже есть повод для беспокойства, – заметил Меркулов. – Ведь получается, что сегодня при наличии достаточного количества денег можно собрать любую информацию о любом человеке.

– Факт. В Москве не первый год действуют полуподпольные аналитические структуры, которые занимаются исключительно тем, что добывают закрытую информацию, пополняют ее, систематизируют и затем продают.

– Кем востребован труд таких «черных аналитиков»?

– Они предпочитают называть себя «информационщиками». В первую очередь – бизнесменами и политиками. Эта информация помогает им при оценке рисков и дает преимущество в переговорах. Базы данных таможни, например, неоценимы при проведении маркетинговых исследований внешнеэкономической деятельности.

– Но ведь есть и те, кто покупает информацию не ради ее дальнейшей продажи, а сугубо для использования в противозаконных целях?

– Само собой. К примеру, профессиональные рэкетиры в ответ на уверения бизнесмена, что он работает только на налоги, демонстрируют ему документы, в которых перечислено, какой недвижимостью он владеет, сколько у него автомобилей и куда он последний раз выезжал отдыхать.

– Н-да, – вздохнул Меркулов.

– А автоугонщики, прежде чем похитить дорогую иномарку, чаще всего пробивают ее по базе данных ГИБДД. Из неё можно почерпнуть информацию о всех автовладельцах региона: адрес прописки, паспортные данные, какой автомобиль на кого зарегистрирован, дату получения прав и т. д. Базы МГТС и сотовых операторов позволяют найти телефон и адрес любого абонента или установить все данные по номеру телефона. А приобретая базу таможенного ведомства, пользователь получает возможность узнать все о внешнеэкономической деятельности интересующей фирмы, оценить состояние конкретного рынка, составить конъюнктурный анализ.

– Хорошо. Вот мне надо получить информацию. Что я делаю? Просто куда-то иду и за это плачу?

– Не все так просто. Кто мало платит – тот мало знает.

– Подробней, пожалуйста.

– Для получения полной и правдоподобной информации недостаточно просто пойти на радиорынок и накупить CD-дисков с базами данных. Диски, которые продаются по дешевке на рынках или на улице, в большинстве своем содержат устаревшую или просто ложную информацию.

– Ну это понятно. Информация всегда стоит дорого, и, если кто-то продает ее дешево, значит, она не стоит даже этих малых денег.

– Да, – кивнул Макс. – Стоимость информации сильно зависит от ее актуальности. К примеру, база данных по абонентам Московской телефонной сети на момент ее появления на рынке стоила около трех тысяч долларов, а через год ее можно было купить за двести долларов. Но двести рублей она стоить никак не может. Радиорынки наводнены такими дисками, но на них продается плохо взломанная, неполная и просто порченая информация. Тут самое странное, что эти диски на рынок поставляют одиночки – малолетние хакеры, чаще всего студенты-технари, пытаясь выдать старую базу за новую, вносят в нее изменения: меняют даты обновлений, дополняют именами и данными из других баз и т. д. В результате милицейского чиновника можно обнаружить в списках членов преступной группировки, а два года как покойную пенсионерку – в совете директоров коммерческого банка. Но и такие базы тоже берут.

– Кто же покупатели?

– Такие же студенты, пытающиеся заработать на перепродаже, небольшие предприятия (с целью аналитических исследований), часто – мелкие ЧОПы, не имеющие надежных источников информации.

– А вы? – прищурился Меркулов.

– Во-первых, мы не мелкий ЧОП, – с гордостью сказал Макс. – Может, сотрудников у нас и немного, зато заказов, слава богу, хватает, Сева вот даже жаловался на загруженность. А во-вторых, мы и сами в состоянии добывать нужную информацию!

Меркулов спрятал улыбку. Макс продолжал:

– Но, как правило, первая покупка такой «бюджетной» базы становится последней, и люди обращаются к «информационщикам». У них такая же база данных, но в профессиональном исполнении стоит не менее ста долларов, и ее содержание полностью соответствует названию на обложке.

– А где, в таком случае, берут товар уличные продавцы?

– Я думаю, у мелких оптовиков и хакеров-одиночек.

– А те?

– Те, в свою очередь, приобретают базы у оптовиков покрупней.

– Которые…

Макс потрепал бороду.

– Да бог его знает. Наверно, они связаны с посредниками, приобретающими информацию непосредственно у того, кто ее «слил».

– И те же посредники предоставляют данные и «информационщикам»?

– Само собой. Сегодня рабочий пакет такого специалиста – это полтора десятка баз данных общей стоимостью около двадцати тысяч долларов.

Еще порядка двух тысяч долларов составляют ежемесячные затраты на обновление картотеки. Понимаете, к чему я?

– Да, – протянул Меркулов. – Нетрудно догадаться, что аналитическая справка, подготовленная таким специалистом, дешевой быть не может.

– Вот именно. К тому же мало просто купить базу. Даже если она качественная, надо еще уметь с ней работать. Разные базы построены в разных программных оболочках и имеют свои особенности. Некоторые программы, например, не воспринимают букву «ч» или «щ». Поиск в таких базах надо вести особым образом.

– Максим, вам приходится выполнять заказы со стороны?

– За кого вы меня принимаете, Константин Дмитриевич? – возмутился Макс. – Я в «Глории» работаю!

– Вы меня не так поняли. Ваши заработки – это ваше личное дело. Я имел в виду, бывают ли попытки со стороны склонить вас к такого рода работе?

У Макса зазвонил телефон. Он развел руками и взял трубку. Меркулов понимающе кивнул.

– Да, Елизавета Вадимовна, – сказал Макс, улыбаясь.

Макс, несмотря на устрашающую внешность, добрейшей души человек, уже полгода был нештатным консультантом Московской патриархии по компьютерным вопросам. Кто-то из бывших клиентов «Глории» его порекомендовал, а отказаться Макс не смог. И вот теперь служащая канцелярии Елизавета Вадимовна, умница и незаурядный талант во всем, что касалось гуманитарных вопросов, звонила ему через день. Она с благоговейным трепетом относилась к своему компьютеру и готова была на него молиться. Пользоваться им ее научили, и работала она уверенно, но панический страх перед техникой преодолеть не могла.

По любому пустяку она набирала Макса и голосом, полным отчаяния и тревоги, жаловалась на «катастрофические проблемы». Макс отвечал традиционно:

– Милейшая Елизавета Вадимовна, давайте успокоимся и разберемся по порядку: что случилось, что вы предприняли и что нужно сделать.

Позвонив в этот раз, как обычно, она стала сокрушенно жаловаться. Сегодня замялась бумага в принтере, и извлечь ее не удается. Макс решил, что это подходящий случай продемонстрировать Меркулову, какую работу он выполняет «на стороне».

– Не удается достать бумагу из принтера? Я вам уже рассказывал, как нужно поступать в таком случае. Что вы предпринимали?

– Я подняла крышку, и на большее смелости у меня не хватило.

– Что потом?

– Я позвала отца Владимира, но и он бумагу вынуть не смог.

– Сочувствую. Что потом?

– Я воздала молитву Николаю Угоднику.

– И это не помогло?!

– Увы, нет, да простит меня Господь.

– Что же потом?

– Потом я решила побеспокоить вас…

Через несколько минут с бумагой и принтером разобрались.

Все было более чем наглядно. Константин Дмитриевич не сомневался, что Макс в разговоре с ним не лукавил. Кроме того, не так уж для Меркулова были важны левые заработки компьютерного монстра.

Разговор возобновился. Меркулов сказал:

– Я так понимаю, что тех, для кого подобная неофициальная аналитическая работа стала профессией, в большинстве случаев не интересуют истинные цели заказчика. Главное – обратившийся за справкой должен иметь надежные рекомендации и хорошие деньги.

Макс кивнул:

– Даже если к ним обращается киллер, он же об этом не скажет. К тому же «информационщик» точно знает, что если он откажет, то эту работу согласится выполнить его конкурент.

– Это понятно. Рынок, конкуренция… Хакеров – не вас лично – вообще хакеров часто привлекают к подобной работе?

– Вот это самая главная загадка, – ухмыльнулся Макс.

– Почему?

– Да потому что большинство общепринятых версий об источниках утечки конфиденциальных баз данных вызывает смеху «информационщиков». Все разговоры о суперхакерах – красивая сказка из голливудских фильмов. Или хорошая отговорка для чиновников: «Ах, эти хакеры у нас все украли, нам надо еще денег на суперзащиту!»

– Значит, «информационщики» обходятся без хакеров?

– Считается, что они привлекают хакеров, обычно когда надо взломать чей-то электронный почтовый ящик… А уж так ли это на самом деле… – хитро улыбнулся Макс.

Ну и ну. Знает ли об этом Кудрявцев? Или он теперь тоже всего лишь чиновник? Ладно, не в Кудрявцеве дело.

– Откуда же они берут все данные? – спросил Меркулов.

– Как откуда? Информацию поставляет тот, кто имеет к ней доступ.

– Значит, что охраняем – то и «сливаем»?

– Наверно. Это вам видней. Но в любой организации есть человек, который недоволен соотношением своей зарплаты и ответственности за выполняемую работу. Сотрудники служб безопасности, например, или компьютерщики.

Пора было приступать к главному.

– Максим, вы слышали о банке «Аргус»?

Макс наморщил лоб. Меркулов подсказал, чтобы сэкономить время:

– Его недавно постигла такая участь. Часть базы данных попала на рынок.

– И что?

– Это бывший частный банк. Но последние шесть лет он является филиалом Внешторгбанка. Это серьезный удар по государственной безопасности. Не говоря уж о возникших финансовых проблемах.

– Значит, пусть ФСБ этим занимается.

– Они занимаются, но не могу найти никаких концов. Мотив утечки отсутствует. Также как и персоналии этой самой утечки. Мне эта ситуация представляется тупиковой. Как база данных попала на рынок? Почему только фрагментарно? Кому от этого выгода?

– Ну, тут схема простая, – отмахнулся Макс.

– Как это? – остолбенел Меркулов.

– Да просто. Банк государственный, говорите? Тем более. Без человека в структуре банка обойтись не могло. Я думаю, было так. Некая организация, а точнее, ее служба безопасности ежемесячно покупала у сотрудника банка информацию. В этой организации был программист, который превращал полученную информацию в удобоваримую базу данных. На каком-то этапе в процессе оказалось задействовано слишком много людей, и база стала утекать. Скорей всего, изначально ее покупали, чтобы продавать целиком и задорого, а стали – частями и за сколько выйдет.

Меркулов только покачал головой. Ну и мозги! Может, в чипсах и подвальном воздухе действительно что-то есть?

Хорошо было бы, конечно, установить слежку за работниками банка. Но это же несколько сот человек…

Меркулов вспомнил, как Турецкий рассказывал, что в Штатах у АНБ – Агентства национальной безопасности – работает такая компьютерная программа: если человек в обычном телефонном разговоре произносит слово из специального списка, скажем «война», «Саддам», «Бен Ладен», «тротил» и так далее, то его разговор начинает автоматически записываться, потом анализируется и передается куда надо, после чего принимается обоснованное решение, начинать следить за этим человеком или оставить его в покое, поскольку, допустим, это был обычный обывательский треп. То есть там при необходимости запросто слушают всю страну. Но ведь это уже концлагерь получается, а не страна…

Константин Дмитриевич заглянул к Голованову.

– Привет, Сева, есть новости по Мальцеву?

Голованов скривился, как от зубной боли.

– Понятно, – вздохнул Меркулов. – Покопайся в его бухгалтерии, что ли.

– Так сколько копался уже!

– И все же.

Агеев

Несколько дней слежки за Дашей Филипп Агеев смело мог записать себе в актив. Наконец она «привела» его на киносъемки. Это было уже что-то.

На аллее парка были разложены рельсы для съемочной тележки. Сновали люди с реквизитом. Вдали – кинокамера, возле нее седовласый человек что-то объяснял кинооператору лет сорока.

Дама в пышном белом парике и в кринолиновом платье – Любовь Зарусская – сидела на старой чугунной парковой скамейке, в тени деревьев. Ее возраст определить было трудно – от сорока пяти до шестидесяти. Она обмахивалась веером и томно говорила кому-то невидимому, кто предположительно сидел рядом:

– Ну что вы, право… Изящество – это свойство каждой дамы… в любую эпоху… – очевидно, что она продолжает играть роль. – А вот галантность относится только к кавалерам. Это их священный долг и почетная обязанность. – И вдруг весело засмеялась и вышла из образа: – Я правда так думаю!

Слева от актрисы на скамейке сидела журналистка – джинсы, курточка, бейсболка, микрофон в руках. Возле скамейки стоял оператор с видеокамерой.

Журналистка подобострастно спросила:

– А как вам на этой исторической картине работается с Вадимом Алексеевичем? Ведь известно, что он, как режиссер, никогда особо не приветствовал костюмное кино…

Актриса выслушала вопрос вполне благосклонно, кивнула.

– Я рада, что Вадим продолжает искать, увлекаться. А работается – великолепно! Как всегда. Мы давно понимаем друг друга без слов…

На аллее появилась Дарья. Увидев на скамейке актрису, она помахала рукой и ускорила шаг.

Журналистка тем временем не отступала:

– Но говорят, что муж-режиссер и жена-актриса – ситуация взрывоопасная, невозможно дома отвлечься от работы…

На этот раз актриса ответила несколько напряженно:

– А зачем от нее отвлекаться? Кино – это же наша жизнь… – Возможно, потому, что заметила наконец Дашу и ответно ей помахала.

Актриса встала:

– Знаете, Вадим вам об этом просто замечательно расскажет. Вон он как раз с оператором говорит. Ловите, а то снова убежит.

Дарья, отойдя в тень липы, наблюдала, как журналистка поспешно поблагодарила актрису и побежала в дальний конец аллеи, где стоял седовласый режиссер Зарусский. Оператор с телекамерой побежал за ней. Актриса, шурша платьем, подошла к Даше. Они поцеловались, как это делают женщины в макияже, – чмокая губами воздух.

– Дашенька, что случилось? Что-то срочное? Ты второй раз ко мне на площадку приезжаешь.

– Люба, не могу больше, – хриплым голосом сказала Дарья. – Я за эти дни истеричкой стала… – Дарья подавила слезы. – Всегда, всегда умела с собой справиться, а тут…

Актриса вдруг чего-то испугалась и затормошила подругу.

– Ну что ты?! Возьми себя в руки! Сейчас же! Если Вадим подойдет, а ты тут в таком виде? Что мы ему скажем?

Дарья вздохнула:

– Скажем… Скажем… что я переживаю, убили моего друга детства…

– И второй раз за два дня приходишь ко мне на площадку? Учитывая, что мы по полгода не видимся?

Среди снующих взад-вперед по аллее членов съемочной группы прогуливался оперативник «Глории» Филипп Агеев. На него никто не обращал внимания. Агеев поправил микрофон в ухе.

Дарья снова плакала, актриса говорила холодно, жестко, негромко:

– Даша, мы с тобой договаривались? Договаривались.

Дарья кивнула.

– Договаривались раз и навсегда! Ну?!

С полминуты ушло на то, чтобы Даша наконец перестала всхлипывать, теперь она только смотрела затравленно и кивала.

– Ты знаешь, на кого сейчас похожа?

– На кого?

– На запуганную, некрасивую, постаревшую тетку, а не на ухоженную светскую даму.

Дарья закусила губу.

– Никаких подозрений ни у кого, Даша, а тем более у Вадима, не должно возникнуть. Никогда.

«Ну, давай, говори же», – мысленно потребовал напрягшийся Филипп.

– Да-да… – закивала Дарья. – Я – никогда… Но так тяжело. До могилы теперь это в себе носить. А Дэн… Знаешь… Он так со мной разговаривает, Лю-баша…

– А чего ты хотела?

Дарья от этих слов вздрогнула, как от удара кнутом. Вытащила носовой платок и отвернулась. Актриса посмотрела на нее внимательно и как бы удовлетворенно, – судя по всему, она добилась своего.

– Ну ладно. Я поговорю с ним. Постараюсь поговорить. – Она глянула в сторону режиссера – тот прощался с телевизионщиками и одновременно что-то командовал своей съемочной группе. И все тут же начали усиленно суетиться.

– Люба… – собралась с силами Дарья, но подруга не дала ей ничего сказать.

– Даша, мне надо следующий эпизод работать, а меня на площадке нет! Вадим через минуту начнет матом орать!

И тут же раздался голос режиссера, многократно усиленный мегафоном:

– Твою мать, почему опять героини нет на площадке?!

Люба засмеялась:

– О! Даже быстрее. – Она мило улыбнулась подруге, ласково потрепала ее по щеке: – Дашенька, ты иди, иди, созвонимся обязательно!

И, шурша платьем, плавной походкой двинулась к режиссеру и группе.

Дарья, на ходу посматривая в зеркальце и поправляя макияж, пошла к выходу из парка, в противоположную сторону.

Филипп, глядя то на одну, то на другую женщину, некоторое время стоял в нерешительности. Следить только за Дашей – такой задачи не было, была просьба Плетнева подстраховать. Наоборот, уместным казалось расширить круг оперативных поисков… Хотя черт его знает…

Он позвонил Турецкому. Александр Борисович разозлился. Так ничего и не выяснив для себя в Москве, он собирался в командировку.

– Вы что, издеваетесь?! Филя, решай сам, мне уже не до вас теперь.

Ну и решено. Агеев двинулся в сторону съемочной площадки.