Текст книги "Кандидат на убийство"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

8

На следующий день Гордеев ехал в больницу к Ройтману, размышляя о разговоре с Варгановым. Не вчерашним, а сегодняшним, утренним, по телефону.

Он совершенно неожиданно попросил Гордеева поехать в больницу и поговорить с Ройтманом, чтобы войти в курс дела.

– Вы думаете, Ройтман согласится? – поинтересовался Гордеев.

– Уверен, – ответил Варганов.

– Почему?

– Знаете, его болезнь – это не самостоятельное решение.

– В каком смысле?

– Я думаю, его просто припугнули. И он лег в больницу, чтобы переждать опасное время. Поэтому, когда вы придете к нему в палату, он с удовольствием передаст вам все, что имеет, и расскажет все, что знает. Я так думаю.

Почему Варганов уверен, что Ройтман не самостоятельно отказался от работы? Наверное, были веские причины.

К сожалению, встречаться с такими занятыми людьми, как Варганов, в любое время не получается. И даже позвонить лишний раз невозможно. Потому-то Гордеев и решил, не тратя времени, отправиться в больницу к Ройтману, чтобы все уточнить.

Конечно, получить дело с таким резонансом в обществе – мечта любого адвоката. Как бы оно ни закончилось, засветка обеспечена, а если подходить к вопросу так, как это делают раскрученные адвокаты, то такой процесс вообще нельзя упускать из рук. Но в конце концов, человек мог действительно заболеть.

Клиническая больница № 40 находилась на улице Касаткина. Гордеев свернул с проспекта Мира, недалеко от гостиницы «Космос», и поехал по Ярославской улице. Ему не хотелось подъезжать к больнице на машине.

Он звонил в приемный покой, дежурная сказала, что Ройтмана привезли по «скорой» с тяжелейшим сердечным приступом, но подстраховаться не мешает, Варганов не производит впечатления человека, страдающего паранойей. Если он прав, то к Натану Яковлевичу приставили соглядатая, которому ни к чему видеть номера машины, по ним легко вычислить владельца.

Гордеев зарулил во дворы кирпичных пятиэтажек и остановился, приткнувшись капотом к машине со спущенными колесами, в драном, покрытом наледью и снегом чехле.

«Этот точно никуда не съедет», – подумал Юрий, заглушив двигатель и заранее дрожа при мысли, что придется покинуть теплый салон.

Зафиксировав в памяти многодробный номер дома, возле которого оставил машину, Гордеев направился в сторону больницы. Он пересек улицу Галушкина, пропустив желтый дребезжащий утюг трамвая, прошел между зубьями выстроившихся в ряд башен общежитий – и вышел к пологому пустырю, спускавшемуся к улице Касаткина. За ним и находилась больница.

«Невеселое местечко. – Гордеев осмотрелся, бросил взгляд на зарешеченные нижние этажи общежитий. – Дания – тюрьма, а люди в ней актеры», – скомпилировал цитаты Юрий и сбежал с пригорка.

Больница представляла собой целую систему невысоких параллелепипедов одинаковых зданий, окруженных забором. Прямо напротив того места, где Гордеев вышел на улицу, находился въезд на территорию, перегороженный пластиковым шлагбаумом.

– Отсюда пешим хода нет, – «дружелюбно» приветствовал Гордеева пожилой охранник в куртке с капюшоном.

– Да ладно, отец. – Юрий улыбнулся в темный провал капюшона.

– Ниче не ладно, ладится к жене будешь, – злобно произнес старик и выпятил вперед грудь с гордой надписью «Секьюрити». – А пешком с другого входа. Через проходную. Отсюда только машины заезжают и персонал.

Он сделал ударение на последнем, видимо, особенно солидно звучащем слове.

– А посетители?

– Посетители тоже оттуда. Вокруг иди, вдоль забора.

Гордеев вокруг не пошел, а вытащил из кармана Одну из заранее наменянных купюр – знал, что в больницах без этого не обойтись. Протянул строгому стражу. Тот привычным жестом принял деньги, пару раз вздохнул для порядка и, ворча под нос: «Ходят тут всякие, работать не дают», поднял шлагбаум.

– Где тут кардиологическое отделение, подскажите, – попросил Гордеев.

Охранник, бросил на него злой взгляд:

– Что вам тут, справочное бюро?

Гордеев вынул еще одну купюру. Охранник моментально подобрел:

– Сердешные? Прямо и налево. Возле морга.

– Спасибо. – Гордеев направился на территорию больницы, а охранник уже беседовал со следующим посетителем:

– Сюда пешим нельзя… Только машины и персонал…

В кардиологии ему сказали, что больной с фамилией Ройтман к ним не поступал. Юрий попросил миловидную дежурную узнать, в каком отделении находится этот пациент.

– Узнайте в регистратуре, – бросила та.

– А где регистратура? – поинтересовался Гордеев.

– Первый корпус, как выйдете налево, через двор, вокруг длинного здания, потом напра…

Гордеев не стал слушать дальше, поскольку все равно ничего бы не запомнил, а вытащил из кармана загодя приготовленную шоколадку – некоторые девушки сладкое любят даже больше, чем деньги. Он перегнулся через стол и положил презент так, чтобы никто, кроме девушки, ничего не заметил.

– В перерыв чайку попьете за здоровье больного Ройтмана, – молвил он, – но мне надо знать его местоположение.

Девушка тут же сменила гнев на милость, сняла трубку и позвонила в регистратуру:

– Люда, посмотри там, где лежит Ройтман…

Она вопросительно глянула на Гордеева.

– Натан Яковлевич, – четко произнес тот.

Девушка повторила имя-отчество в трубку.

– Ваш Ройтман лежит в терапевтическом. Проходит обследование желудочно-кишечного тракта.

– Интересно. Привезли, значит, с сердечным приступом, а обследуют желудок?

Медсестра пожала плечами и улыбнулась.

– Вы знаете, у сердца тоже есть желудок. И не один.

– Правда? – изумился Гордеев, ну просто чудеса в решете. – И что, в этих желудках идет пищеварительный процесс?

Дежурная засмеялась. Улыбка очень ей шла, и Гор-деев искренне пожалел, что Ройтман все-таки оказался симулянтом. Квод эрат демонстрандум (что и требовалось доказать), Юрия Петровича потянуло на латынь, – видимо, больничным хлорно-валидольным сквозняком навеяло. Странно, что латынью до сих пор пользуются медики и юристы, и те и другие врачуют недуги: первые – телесные, ну а вторые (адвокат горделиво выпрямился) – общественные.

– Вы просто мне открыли глаза. Теперь, услышав разные высокие слова о сердце, я буду вспоминать про желудки. А теперь, моя фея, откройте мне глаза еще на одно – где находится это самое терапевтическое отделение. Только, пожалуйста, доходчиво и просто…

Гордеев шел по дороге, очищенной от снега. Навстречу катилась машина «скорой помощи». Юрий подумал, что это не может, вероятно, считаться приметой неудачи, поскольку происходит на территории больницы, где таких машин снует много. Теперь Гордееву оставалось только получить от Ройтмана кассету, о которой говорил Варганов. Среди материалов, переданных секретарем Натана Яковлевича, ее почему-то не оказалось. Эрраре, как говорится, хуманум эст (человеку свойственно ошибаться), а может быть, это и не ошибка, а преднамеренная ликвидация единственной улики, изобличающей подлог. Подлинник кассеты исчез из архива службы безопасности.

Гордеев вошел в здание терапевтического отделения. Здесь, в приемной, было многолюдно. Юрий подошел к окошку, решив не шифроваться, а провести разведку боем.

– Могу я видеть господина Ройтмана Натана Яковлевича?

– А вы ему кто? – спросило узенькое, закрашенное белой краской изнутри окошко, расположенное так Неудобно, что совершенно лишало возможности разглядеть говорившего.

– Коллеги мы. Сами адвокаты. Решили навестить захворавшего товарища, – проблеял Юрий на манер попрошайки в метро.

Окошечко задребезжало смехом.

– Сейчас узнаю, – молвило оно и затаилось.

Гордеев огляделся. Заметил нескольких быковидных личностей, могущих оказаться приставленными к Ройтману. Юрий скользнул по ним совершенно равнодушным взглядом и уставился на двери, откуда выходили больные.

Скоро появился молодой человек в белом халате, накинутом на плечи. Он сразу остановил взгляд на Гордееве, но тем не менее громко крикнул:

– Кто к Ройтману? Кто пришел к Натану Яковлевичу, подойдите ко мне!

– Это я! – в тон ему ответил Гордеев, помахивая поднятыми руками и кланяясь окружающим. – Я к Ройтману! К Натану Яковлевичу!

Все повернули головы, чтобы посмотреть на человека, пришедшего навестить неизвестного (а может быть, даже очень известного) им Натана Яковлевича.

Он подошел к молодому человеку, который смотрел на Юрия с укоризной.

– Натан Яковлевич сейчас на процедурах…

– Ах вот что! Бедняга! – вскричал Гордеев. – И как его здоровье?

– Идет на поправку, – неуверенно ответил тот.

– Значит, надежда на выздоровление есть?

– Да… Он просил сказать, – окончательно смутился гонец, – что он передал клиенту все материалы, которые имел. – Юноша выразительно посмотрел Гордееву в глаза и перевел взгляд на кого-то, стоящего у адвоката за спиной.

«Значит, все-таки пасут его», – подумал Юрий.

– Все-все?! Вот так вот взял и передал?! – Гордеев подмигнул посланцу. – Редкой души человек! Добряк, можно сказать. А может, все-таки что-то оставил? На память, а?

– Он просил его не беспокоить. – Юноша опять уставился за спину Гордееву.

– Понял, спасибо. Поклон ему и, так сказать, всяческий шалом.

Гордеев резко повернулся. Перед ним стоял крепкий парень в кожаной куртке. Он энергично работал мощными челюстями, пережевывая жвачку.

– Вале! – приветствовал его Юрий, сделав ударение на звуке «а».

– Какая Валя, ты че? – напрягся «бык». – Ты кто такой?

– Воленс-ноленс, квоулисет йови нон лисет бови. Корпус деликти?

– Ты че гонишь? Какой корпус?

– Корпус деликти, – повторил Гордеев, изучавший латынь на юрфаке.

– Ты педик, что ли? – догадался «бык», демонстрируя свои способности к абстрактному мышлению.

– Альтер эго, – подтвердил Гордеев и попытался обойти бандита.

– А ну стоять! – прошипел тот. – Ты кто такой, спрашиваю?

– Адвокат. Фамилия наша Бромкинфимкентринкер, – робко пропищал Юрий и, заметив, как напрягся бандит, запоминая мудреное имя, рванулся к выходу.

– Стой! – приказал «бык».

Но Гордеев уже был возле двери и, не сбавляя хода, выскочил на улицу. Если у «быка» не было машины на территории больницы, то удрать можно. Юрий оглянулся через плечо. Эх, ходко идет! Бандит бежал за ним радостно и быстро, мерно попыхивая паром на холодном воздухе. Наш паровоз вперед летит! Юрий увидел, что «бык» поднес к уху крошечную трубку мобильника.

Вагончики решил подтянуть! Ну ты мне за это ответишь! Гордеев выбрал замерзшую лужу пошире и рванул туда. Бандит, не переставая болтать по телефону, – следом. Гордеев немного сбавил ход и, когда преследователь был совсем близко, вдруг резко отвернул вбок, как делают дети, играя в пятнашки. «Бык» инстинктивно повторил движение, поскользнулся, замахал свободной рукой, потом дернул рукой с трубкой и кубарем полетел на асфальт.

Гордеев добежал до шлагбаума, осмотрелся. Хромающий бандит появился из-за поворота. Упорный, гад! Юрий быстро перешел через улицу и начал подниматься по склону к высоткам общежитий. Он обернулся еще раз. К воротам подъехал черный джип, «бык» разговаривал с сидевшими в нем людьми, указывая рукой в его сторону. Приключения продолжаются! От машины так легко не убежишь.

Гордеев заметил, что возле одной из общаг собралась небольшая группа молодых людей. Один из парней, забравшись по решетке на четвертый этаж, опустил вниз веревку, по которой должны были проникнуть в здание остальные «злоумышленники» с рюкзаками, набитыми пластиковыми бутылками с пивом. Затея их была довольно опасной, веревка не слишком крепкой, но Гордеев решил рискнуть.

– Бог в помощь! – обратился он к студентам.

Они обернулись и посмотрели на него все разом.

А потом разом загалдели на каком-то шипяще-журчащем языке. И только тут Юрий заметил, что все стоящие внизу ребята – негры.

– Тебе чего, мужик?! – раздался сверху голос.

– Хочу наверх забраться! – Гордеев посмотрел на парня с веревкой. – Поможешь?

– Рискни. – Парень поболтал веревкой.

Гордеев оглянулся. Джипа не было видно, зато двое крепких ребят поднимались от дороги к общежитию.

Юрий уцепился за веревку и полез наверх. Негры, задрав шоколадные лица с белесыми носами, восхищенно лопотали и вскрикивали. Скоро Гордеев стоял рядом с молодым человеком с веревкой. От него крепко разило спиртом.

– Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел, – подмигнул он Гордееву.

– Это кто? – кивнул адвокат на толпу внизу.

– Гости. – Парень перегнулся через перила и махнул неграм рукой. – Дети разных народов, мы мечтою о спирте живем.

– А что, через проходную не пускают? – Юрий наблюдал за приближением преследователей.

– Почему – не пускают? Мы отсюда только пойло поднимаем. – Парень перебросил через перила первый рюкзак.

Гордеев сглотнул слюну, поняв, какому риску подвергал, себя. Махать бандитам рукой и посылать им воздушные поцелуи расхотелось. Задор пропал. Юрий побрел вверх по лестнице, потом по длинному коридору прошел здание насквозь, поднялся еще на два этажа. Он остановился возле группы ребят, хором распевавших «Желтую подводную лодку» под гитару. Адвокат остановился рядом, подтягивая общеизвестному: «Уи ол лив ин йеллоу сабмарин, йеллоу сабмарин, йеллоу сабмарин». Автоматически принял из руки стоящей рядом девушки дымящуюся папиросу, затянулся и только тут понял, что за сладкий запах донесся до него на подходе к «артистам». Гордеев поспешно передал папиросу соседу и поспешил ретироваться. Однако некоторое действие анаша успела произвести, и эти ощущения не были очень уж неприятными. Плохое настроение, вызванное неудачным визитом в больницу и последующими событиями, уступило место здоровой злости.

Наверняка люди, караулившие подходы к Ройтману, теперь будут пытаться выследить или задержать его на выходе из общежития. Надо их обмануть, причем не сбежать позорно, а все-таки пробраться к мнимому больному и получить у него информацию о второй кассете.

Гордеев вернулся к группе курильщиков.

– Какой тут адрес? – спросил он у ближайшего молодого человека.

– Что, так проняло? – с завистью произнес тот. – А меня вот не берет.

– Адрес какой?

– Галушкина, семь.

– А что это за помещение?

– Общежитие ВГИКа.

– «Фильм, фильм, фильм…» – пропел Гордеев песенку из известного мультика и, отойдя в сторону, набрал номер на мобильном.

– Алло, Дима? Привет, это Юра тебя беспокоит. Слушай, ты не мог бы меня выручить…

Через пятнадцать минут к зданию общежития подлетела, сверкая мигалками и вопя сиреной, машина «скорой помощи». Из нее выскочили два санитара с носилками и молодой бородатый врач. Они вбежали в здание мимо стоявших возле черного джипа мордоворотов.

– В чем дело?! – забеспокоились головы вахтерш.

– Вызов из этого здания. Человек лежит без сознания на площадке между четвертым и пятым этажом.

– Студент? – хором спросили головы.

– Человек лежит. Может умереть, – нетерпеливо сказал врач. – Вы хотите отвечать за его смерть?

Вахтерши синхронно отрицательно закачали головами.

– Тогда отворяйте ворота.

Запищал электрический звонок. Дверь открылась. Санитары и врач трусцой вбежали в холл и устремились к лифту.

Еще через пару минут санитары галопом пронесли мимо вахтеров мужчину, лицо которого закрывала кислородная маска.

– Все в порядке. Жить будет, – пробегая мимо «дракона», сказал врач.

– А документы? – хором спросили головы.

– Потом, потом. Мы вам позвоним.

Машина «скорой» отъехала от общежития с тем же блеском и треском, лихо развернулась и рванула вниз по улице. За первым же поворотом мигалка и сирена были выключены, а автомобиль остановился у обочины.

– Проехали бы подальше, – сказал Гордеев, снимая с лица маску.

– Все в ажуре. Спектакль на высшем уровне, – засмеялся врач Дима – старый знакомый Гордеева. – Эти биороботы не поняли абсолютно ничего. Они ведь ищут человека, который без машины, а не человека в машине, да еще в «скорой помощи».

– Ладно. Мне необходимо попасть в терапевтическое отделение здешней больницы.

– Зачем? Это же смерти подобно и архиопасно. – Дима подражал интонациям вождя мирового пролетариата. – Давай я тебя в приличное заведение свезу.

– Не надо в приличное. Там нет Джавдета.

– Кого? – удивился врач.

– Неважно. Мне нужно повидаться с человеком, который лежит в терапии.

– Ааа… Это он?

– Классику смотреть надо. Смотреть и запоминать, – вздохнул Гордеев. – Так вот. Его охраняют. Но увидеть мне его очень нужно. Архинужно. Помоги мне попасть туда.

– Поехали, – подумав секунду, сказал Дима и повернулся к шоферу: – Митрич, дуй в сороковую.

Машина рванулась с места и, сделав крюк, влетела на территорию больницы.

– Когда будем тебя вносить, не шевелись. Переложим на койку, не шевелись. А когда я уведу дежурного и скажу: «Ладно, договоримся», подожди секунд пять, вставай и иди к своему человеку. У тебя будет минут десять – пятнадцать, потом мы уедем, есть же и настоящие вызовы. Не только адвокаты-фантазеры.

Все это Дима объяснил Гордееву по дороге.

– А теперь лежи смирно.

Гордеев закрыл глаза и попытался изобразить тяжелобольного. Но анекдотичность ситуации вдруг представилась ему во всей красе. Юрия начал душить смех. И чем больше он старался подавить его, тем становилось веселее. Он весь напрягся, надул щеки и задержал дыхание.

– Что это такое? – услышал он женский голос. – Судороги?

– Стало плохо на улице. Прохожие вызвали «скорую». Непонятные симптомы, – произнес голос Димы.

– Похоже на удушье. Смотрите, как покраснел. – Холодные пальцы коснулись шеи.

– Это еще что. А вот когда мы его нашли, было совсем худо. Ладно, договоримся, – последнюю фразу Дима произнес громче.

Гордеев услышал удаляющиеся шаги, досчитал до пяти и сел на койке. Огляделся, заметил лестницу, ведущую наверх. Юрий вытер выступившие от смеха слезы, потряс головой и быстрым шагом направился к лестнице.

В коридорах больницы было пустынно. Персонал отсутствовал. Гордеев начал заглядывать во все двери подряд. В палатах находилось по нескольку человек.

«Не может Ройтман лежать в обшей палате. На то он и Ройтман», – подумал Юрий и, заглянув в очередную палату, спросил:

– А где тут… одиночки?

– Блатные? – отозвался маленький человечек с рябым лицом. – Пойдем, провожу.

Он спрыгнул с высокой кровати и, путаясь в полах бледно-бурого больничного халата, который ему был явно велик, засеменил к двери.

– Он у нас один тут такой сейчас, – трещал человечек. – Ни с кем не общается. Питается отдельно. Одно слово – масон.

– Неужели? – ахнул Гордеев.

– Точно говорю, – уверенно молвил больной.

– Ай-яй-яй, – запричитал Гордеев, – значит, и сюда добрались…

Человечек обернулся и внимательно посмотрел на Гордеева:

– Вы случайно не из них?

Юрий, улыбаясь, покачал головой:

– Да что вы? Я член ЛДПР.

– Хорошо. А то, знаете, не люблю я эту братию. – Он остановился возле двери без номера.

– Вот привел, масонская ложа, – подмигнул он Гордееву и удалился, подметая серый линолеум полой халата.

Гордеев решил войти без стука. Если в палате есть посторонние, он имеет шанс использовать элемент неожиданности. Юрий быстро открыл, дверь.

Натан Яковлевич лежал на кровати и смотрел телевизор. У окна давешний юнец-гонец читал книгу. Оба испуганно уставились на вошедшего.

– День добрый, Натан Яковлевич! – весело произнес Гордеев. – Извините, что без приглашения и с пустыми руками!

– Кто вы? – сел на кровати Ройтман. – Что вам нужно?

– Я от Виталия Викторовича. – Гордеев подошел вплотную к Ройтману. – По поводу кассеты.

Ройтман посмотрел на юношу.

– Это он приходил час назад, – молвил тот. – Но вы же ушли!

– Ушел, потом вернулся.

– А как вам удалось пройти мимо… – кивнул Ройтман в сторону двери.

– Дело техники. Ловкость рук – и никакого мошенства.

– Выйди, Фима, нам с коллегой надо поговорить, – приказал Натан Яковлевич. – Если появятся наши друзья, дай знать.

Молодой человек плотно закрыл за собой дверь.

– Не предлагаю вам присесть, – сказал Ройтман тоном, не терпящим возражений. – Вижу, что вы торопитесь.

Гордеев усмехнулся. Боится старик.

– Ничего, я пешком постою.

– Интересующая вас вещь находится у моего племянника Левы, Вот адрес. – Ройтман вытащил листок бумаги из-под подушки.

«Заранее приготовил», – удивился про себя Гордеев.

– Спасибо, – кивнул он, рассматривая бумажку.

– Я знал, что кто-нибудь появится от Варганова, – будто прочитав его мысли, сказал Натан Яковлевич. – Скажите Леве, что вы от меня, скажите, что на кассете человек с коробкой в приемной Варганова. И передайте Виталию Викторовичу пожелания всех благ. Я был вынужден поступить так. Если бы не обстоятельства, какой бы это был процесс… Сказка, а не процесс. И вместо этого я вынужден лежать тут. Но вам, молодой человек, я желаю завершить этот процесс и чтобы… вам тоже не пришлось угодить в больницу.

– Большое спасибо, у меня, тьфу-тьфу, крепкое здоровье. – Юрий спрятал листок в карман. – Прощайте.

– Все-таки как вы проникли сюда? – полюбопытствовал напоследок Ройтман.

– Профессиональная тайна.

– Профессионалы должны делиться опытом друг с другом, – заметил, улыбаясь, Ройтман.

– После вашего выздоровления – сколько угодно. – Гордеев вышел из палаты и вернулся в приемный покой.

Через несколько минут «скорая» вывезла его с территории больницы. И вскоре Юрий сидел в своей машине, прогревая двигатель и размышляя над оптимальным маршрутом к дому племянника Левы.