Текст книги "Тьма века сего"

Автор книги: Фрэнк Перетти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 34 страниц)

– И тогда они о тебе позаботились.

– Это было для меня полной неожиданностью. Нет наверное, не совсем. Когда в редакцию газеты пришла полиция, чтобы меня арестовать, я, пожалуй, понял, в чем дело. Я должен был это предвидеть, судя по тому, как обращалась со мной Джулин да и все остальные. Ведь они раньше проделывали такие штучки с другими.

– Например?

– Я предполагаю, с агентами по продаже недвижимости, налоговыми инспекторами. Информация, которую ты сможешь получить в агентствах, поможет тебе кое-что понять. Я не сумел раскопать все, пока была возможность, но многие сделки с недвижимостью показались мне сомнительными.

* * *

И Бернис тоже почувствовала, что в агентствах по продаже недвижимости творится неладное. Притормозив машину возле одного из таких агентств – «Тюллер и сын», она увидела ее владельца Альберта Тюллера, закрывающего дверь на замок. Он уходил.

Бернис опустила стекло и спросила:

– Разве у вас открыто не до пяти?

Тюллер только улыбнулся в ответ и пожал плечами:

– Только не по четвергам.

Бернис кивнула на табличку на двери:

– Но тут написано: понедельник – пятница, с 10 до 17. Тюллер явно начал раздражаться:

– Не по четвергам, я сказал.

Тут Бернис заметила Кальвина, его сына, выезжающего из-за дома в маленьком «фольксвагене». Журналистка вышла из машины и помахала ему рукой. Кальвин нехотя затормозил и опустил стекло.

– Да?

– Разве вы открыты не до пяти?

Кальвин только пожал плечами и состроил гримасу.

– Я не знаю, раз папан сказал, что мы едем домой, значит мы едем.

Он двинулся дальше. «Папан» – Тюллер – садился в свой «плимут». Бернис, махая рукой, побежала к нему

Теперь он по-настоящему разозлился. Опустив стекло, он грубо сказал:

– Мы закрылись, и мне пора домой!

– Я просто хотела посмотреть ваши микрофильмы. Мне необходима информация о некоторых домах. Он покачал головой:

– Нет, я все равно не смогу вам помочь, наш аппарат сломан.

– Что?!

Но Тюллер уже поднял стекло и рванул машину с места так резко, что завизжали шины.

Бернис зло прокричала ему вдогонку:

– Это Розмари тебя настроила?

Девушка бросилась к машине. Оставалось еще агентство «Вершина благополучия». Ей было известно, что владелец агентства обычно по четвергам, во второй половине дня, помогает тренировать молодых бейсболистов. Может быть, девушка, что там работает, не знает ее в лицо.

* * *

У Хармеля был хмурый и изможденный вид.

– Они уничтожат тебя, Хоган. У них достаточно для этого влияния и связей. Посмотри на меня – я потерял все, что имел: жену, семью… Они меня выпотрошили. То же самое они сделают с тобой.

Но Маршалла интересовали только ответы на его вопросы, а не сказки про страшный суд.

– Что ты знаешь о парне по имени Касеф? Хармель опять состроил гримасу.

– Поохоться за ним. Кажется, он источник всех бед. Джулин боготворит этого типа. Все подчиняются ее приказам, но она сама подчинена ему.

– Знаешь ли ты, что он скупает дома в Аштоне?

– Он болтал насчет университета, это я знаю. Маршал был поражен.

– Университет? Продолжай, продолжай…

– Я не успел докопаться до сути, но, похоже, это правда. Поговаривали, что университет целиком перейдет в руки нескольких заправил из Организации, и Эжен Байлор проводил немало времени за разговорами с Касефом и его представителями.

– Касеф пытается купить университет?

– Просто он этого еще не сделал. А пока он скупает город.

– Например?

Жилые дома, насколько я знаю. Но я уже сказал что не хочу распространяться на эту тему. Поищи в налогов и в жилищных агентствах и посмотри, что он не успел купить. У него хватит денег на все.

Хармель достал из кармана помятый коричневый конверт.

– Если хочешь, можешь заняться и этим. Маршалл взял конверт.

– А что это?

– Проклятие, вот это что! С теми, кто прикасался к этому конверту, обязательно что-нибудь происходило Друг Элдона, Эрни Джонсон, дал его мне. Я надеюсь Элдон говорил, что с ним приключилось?

– Да, сказал.

– Это то, что Джонсон откопал в университетской бухгалтерии.

Маршалл не мог поверить такой удаче.

– Ты шутишь? Элдон знает об этом?

– Нет, я сам на него напал. Но погоди радоваться. Постарайся сам найти знающего человека, который поможет расшифровать тебе эти записи. Для меня это все темный лес… Однако мне кажется, что здесь не хватает доброй половины документов.

– Но все же это начало. Спасибо.

– Если хочешь поиграть в версии, попробуй эту: Касеф появляется в Аштоне и пытается скупить все, на что ему удается наложить лапу. У университета и в мыслях нет продаваться. Происходит следующее: университет, благодаря нашему Байлору, сталкивается с большими финансовыми трудностями, выбраться из которых можно только одним путем – через продажу. Поэтому предложение Касефа кажется не таким уж глупым, а ко времени голосования правление уже до отказа забито теми, кто проголосует «за».

Открыв конверт, Маршалл, страницу за страницей, пробежал глазами ксерокопии колонок с цифрами.

– И тебе не удалось обнаружить хоть какую-нибудь ниточку?

– Много ниточек тебе не понадобится. По крайней мере, не так много, как доказательств. Что тебе действительно необходимо

– знать, что находится на другом конце этого запутанного клубка.

– Может быть, финансовые отчеты Касефа.

– Со всеми его друзьями и соратниками из университета И меня не удивит, если Касеф вернется, чтобы купить университет на их же собственные деньги!

– Это тоже версия. Но что может сделать такой человек, как он, пусть с маленьким, но целым городом или университетом?

– Хоган, человек с такой властью и такими деньгами, какие, похоже, есть у него, может без труда купить городок, как Аштон, и делать с ним все, что захочет. Я думаю, что он уже многого достиг.

– Откуда ты знаешь?

– Поищи сам.

Глава 21

Бернис спешила. Она находилась в уютном бюро агентства «Вершина благополучия», торопливо просматривая микроархив. Карла работала в этой фирме недавно и была в городе новичком. Она поверила россказням о том, что Бернис – историк из университета, изучающая прошлое Аштона. Преподав ей краткий курс обращения с аппаратом, она вышла, оставив Бернис в покое. Та сразу же занялась картотекой. Вот это была удача! В других фирмах в микроархиве узнать фамилию владельца недвижимостью можно было только в том случае, если знаешь адрес дома, которым интересуешься. Здесь же можно было найти адрес, зная имя владельца.

Касеф. Бернис перебирала карточки в каталожном ящике, пока не дошла до буквы "К". Затем она вставила нужный микрофильм в аппарат. Журналистка прокручивала пленку вверх и вниз… Невероятное количество мельчайших цифр и букв неясно мелькали в кадре, пока она искала нужную колонку. Наконец-то: Кв…. Кх… Ке… Ка… Поторапливайся, Бернис!

Но фамилии «Касеф» в списке не оказалось.

– Как дела? – спросила Карла из соседней комнаты.

– Прекрасно. Пока я нашла немного, но я знаю, что и где искать.

Вот! Строчка с надписью «Джо маркет» была на месте. Она быстро вернулась к первому перечню и достала микрофильм района, чтобы узнать адрес. Быстро вставила пленку в аппарат. На экране аппарата снова замелькали цифры и буквы. Здесь! Название магазина изменилось на «Аштон меркантиль». Он оценивался в 105 900 долларов и принадлежал теперь новому владельцу: «Омни корпорейшн». Других данных не было.

Бернис вернулась к именному указателю. Молниеносно вставила в аппарат пленку с буквами «Ок – Ом». Вверх, вниз, Ольсон… Омер… Омни. Омни. Омни. Омни… «Омни корпорейшн» занимало несколько рядов, повторяясь по меньшей мере сотню раз. Схватив ручку, Бернис с лихорадочной быстротой начала записывать. Многие адреса и названия ей ничего не говорили, некоторые вообще невозможно было понять. Но она записывала, не глядя на бумагу, в надежде, что потом сумеет разобрать написанное. Сокращая слова, она заполняла блокнот, страницу за страницей. В соседней комнате во второй раз зазвонил телефон, но теперь голос Карлы был не слишком радостным. Она говорила тихо и встревожено, как будто оправдываясь.

«Ну, сейчас начнется, поспеши, дорогая!» – подумала Бернис.

Карла буквально влетела в комнату.

– Вы Бернис Крюгер из «Клврион»? – спросила она.

– А кто спрашивает? – вопрос прозвучал глуповато, но Бернис не хотела сразу отвечать напрямик. Карла была сильно встревожена.

– Вы должны немедленно уйти, – приказала она.

– Это был ваш шеф?

– Да. Прошу вас не говорить о том, что я вас впустила. Не знаю, в чем дело и почему вы не сказали мне правду, но будьте так добры, уходите. Шеф сейчас придет, чтобы закрыть контору, и я сказала ему, что вы еще не появлялись.

– Вы просто ангел!

– Да, я солгала ради вас, а теперь, пожалуйста, сделайте то же самое ради меня.

Бернис мгновенно собрала свои записи, положила пленку на место: «Меня здесь не было».

– Большое спасибо, – прокричала Карла вдогонку убегающей Бернис, а то еще немного, и я из-за вас потеряла бы работу.

* * *

Анди и Джун Форсайт жили в уютном современном, построенном в деревенском стиле домике на окраине города, неподалеку от своего склада. В этот вечер Ханк и Мэри вместе с другими Уцелевшими были приглашены к ним на ужин. Криони, Трискал, Сэт, Шимон и Мота расположились на высоких стропилах, наблюдая за происходящим. Ангелы чувствовали, как возрастает сила в этой маленькой группе молящихся. Здесь были супруги Джон, сестры Купер, Колмэны и Харрисы явились семьями, присутствовало и несколько студентов колледжа. Рон пришел вместе с Цинтией, приведя с собой и совершенно новых людей, которые в это время как раз представлялись присутствующим. День ото дня группа заметно увеличивалась.

После еды гости удобно расположились в гостиной возле большого открытого камина, а Ханк и Мэри заняли места в центре. Новички рассказывали о своем прошлом.

Билл и Бетти Джон посещали церковь всю свою жизнь, но серьезно отдали себя в руки Иисуса Христа только год назад. Господь Сам обращался к ним, и они нашли к Нему путь.

Джон и Патти Колмэн, в прошлом члены другой аштонской церкви, были плохо знакомы с Библией и Иисусом Христом до тех пор, пока не попали в общину Ханка. Сесиль и Мириам Купер всегда любили Господа и теперь радовались, видя, как на смену старому войску собирается новое. «Впечатление такое, будто заменили колесо, у которого лопнула шина», – шутила Сесиль.

Остальные гости тоже рассказывали и свидетельствовали, что у всех у них раньше были свои взгляды и обычаи, но сейчас эти различия не представлялись им важными. Всех интересовало одно: город Аштон.

– Это точно, в городе идет война, – заметил Анди. – Невозможно пройти по улицам, чтобы не почувствовать этого. Иногда такое впечатление, что попал под артиллерийский обстрел.

Новая пара – Дан и Джин Кореи, друзья сестер Купер, взяли слово.

– Я верю, честное слово, что это сатана, – взволнованно проговорила Джин. – Точно, как написано в Библии: ходит вокруг, как рыкающий лев, пытаясь поглотить всех и вся.

– Беда в том, что мы сидели в стороне сложа руки и допустили это, – высказал свое мнение Дан. – Настало время бить тревогу, встать на колени перед Господом. Тогда и увидим, каким образом Он изменит положение дел.

– Некоторые из вас знают, что у нас большие неприятности с сыном, особенно в последнее время, – добавила Джин. – Мы очень просим вас молиться за него.

– Как его зовут? – спросил кто-то.

– Бобби, – назвала имя Джин хриплым голосом. – Мальчик поступил осенью в колледж, и с ним что-то произошло… Джин неожиданно умолкла.

Дан продолжил с горечью:

– Похоже, что со всей молодежью, поступающей в колледж, происходит что-то неладное. Я и понятия не имел обо всей мистической чепухе, которой их обучают. Вам всем следует знать об этом, чтобы не позволить затянуть ваших детей в нечто подобное.

Рон Форсайт, сидевший до этого молча, вмешался в разговор:

– Я знаю, о чем вы говорите. В гимназии происходит то же самое: ребята запутались в разного рода сатанизме, вы не поверите, насколько это серьезно. В ваше время увлекались наркотиками, а теперь всех одолели бесы.

– Да, я знаю, это ужасно, – проговорила Джин сквозь слезы. – Но неужели Бобби – одержимый?

– Со мной было то же самое, – неожиданно произнес Рон. – Я это точно знаю. Я слышал голоса, они мне приказывали, чтобы я раздобыл кнарк или украл что-нибудь, заставляли вытворять ужасные вещи. Я не разрешал родителям вмешиваться в мою жизнь, ушел из дома. И все кончилось тем, что я стал ночевать в самых диких местах, с самыми невероятными людьми…

– С Бобби происходит то же самое. Мы его уже неделю не видели, – вздохнул Дан.

– Как это у тебя началось? – допытывалась Джин. Рон пожал плечами:

– Я уже до этого сбился с дороги. И теперь не уверен, что полностью освободился. Но я скажу вам, по моему мнению, меня втянули в эту дьявольщину, когда мне предсказывали судьбу.

Уверен, что все произошло именно тогда.

Кто-то спросил, знает ли Рон эту гадалку.

– Нет это было нечто другое. Три года назад, во время карнавала, в луна-парке.

– О, они повсюду!

– простонал кто-то.

– Это подтверждает, насколько далеко зашло дело в нашем городе! – заметила Сесиль Купер. – Гадалок и ведьм здесь больше, чем учителей воскресных школ.

– Посмотрим, что можно сделать в подобной ситуации, – откликнулся Джон Колмэн. Рон продолжал свой рассказ:

– Но это вовсе не так просто. Я имею в виду, что столкнулся с настоящей мистикой, когда этим занимался: видел, как предметы летали сами по себе, мог читать мысли других, однажды я даже вышел из тела и парил над городом. Лучше всего, если вы все начнете серьезно молиться!

Джин Кореи снова заплакала:

– Бобби одержим, я это чувствую!

Ханк понял, что пора взять разговор в свои руки:

– Хорошо! Я чувствую обязанность молиться за наш город, уверен, что и вы тоже. Я думаю, что именно так мы найдем ответ. Это первое, с чего нужно начать.

Все были готовы. Многие чувствовали себя неловко перед необходимостью громко молиться вслух, другие, привыкшие к этому, молились с полной отдачей. Некоторые в молитве произносили слова, заученные во время разного рода литургий. Но все относились серьезно к каждому сказанному слову, стараясь максимально выразить свои чувства и мысли. Сердечная атмосфера постепенно и медленно захватывала собрание, молитвы становились определеннее. Кто-то затянул простой псалом, те, кто знал его, подхватили, остальные пели, разучивая на ходу.

Вверху, на крыше, пели ангелы, такими же мягкими певучими голосами, какими звучат бас и виолончель в симфоническом оркестре. Трискал развел руки и с широкой улыбкой смотрел на Криони. Улыбнувшись в ответ, тот обнял друга. Шимон вытащил из ножен меч, заплясавший у него в руках, сверкая и рассыпая в воздухе разноцветные брызги. Увлеченный пением Мота смотрел куда-то в бездонное небо, покачивая в такт распростертыми крыльями и руками.

Кэт в глубокой задумчивости сидела за столом. Перед ней стояла чашка с остывшим чаем и тарелка с бутербродами, к которым она так и не притронулась. Кэт была совершенно подавлена нахлынувшими на нее чувствами, от которых перехватывало горло и сжималось сердце. Сколько же раз ей приходилось сидеть за обеденным столом вот так – в полном одиночестве. Конечно, Кэт мирилась с этим в Нью-Йорке, где Маршалл с утра до ночи был занят охотой за материалом для своих статей. Но ведь они с мужем перебрались в маленький городок, где жизнь обещала быть спокойной и размеренной. Однако и здесь Маршалл по-прежнему старался быть в курсе всех новостей. В результате он день и ночь за кем-то гонялся или что-то расследовал. И все ради того, чтобы раскопать историю, в которой совершенно ничего невозможно было понять. Может быть, в этом была его главная страсть, куда более сильная, чем любовь к жене или дочери.

Санди. Где была она в этот вечер? Разве не ради нее они переехали? А теперь она отдалилась от них как никогда, хотя по-прежнему жила дома. Шон вошел в ее жизнь как разрушающая все вокруг раковая клетка, а не как друг. Кэт так и не удалось поговорить с Маршаллом, несмотря на его обещания. Ее муж был постоянно погружен в свои мысли. Он был женат на своей газете, а может быть, и влюблен в хорошенькую молоденькую репортершу.

Кэт резко отодвинула тарелку, изо всех сил стараясь сдержать слезы. Сейчас не время раскисать и жалеть себя, нужно все серьезно обдумать и что-то решить. Но увы, принимать решение ей предстояло в одиночестве.

* * *

Возле вокзала, расположенного на самом краю Аштона, в заброшенной водонапорной башне, Тол собрал своих воинов на совет.

Натан прохаживался взад и вперед, и его голос отзывался эхом от высоких стен огромного резервуара:

– Капитан, я заметил, когда враг завлек Хогана в ловушку. Произошла опасная перемена в его чувствах к Крюгер. Семье журналиста грозит серьезная опасность.

Глубоко погруженный в свои мысли, Тол рассеянно кивнул:

– Этого и следовало ожидать. Рафар знает, что прямым ударом ничего не добьешься, его коварная рука нашла самое слабое место. Он пытается скомпрометировать их.

– И, похоже, успешно.

– Но что мы можем сделать? Если Хоган потеряет семью, он сломается!

– Нет, не сломается. Согнется, ослабеет, наверняка. Однако все зависит целиком и полностью от грязи в его душе, от которой Божий Дух должен убедить его избавиться Мы ничего не можем сделать. Мы должны ждать, позволив всему идти своим чередом.

Натан в порыве чувств качал головой. Гило, стоящий поблизости, размышлял над словами Тола. Естественно, то, что тот говорил, было верно. Грешит только тот, кто хочет грешить.

– Капитан, – сказал он, – подумай, что будет, если Хоган падет?

Тол прислонился к стене.

– Вопрос не в том, что будет, «если Хоган падет», а в том, «когда». Буш и Хоган закладывают фундамент, который нам необходим в сражении за город. Когда они сделают свое дело, они оба «должны» пасть, и Буш, и Хоган. Только их полное поражение поможет вытащить Стронгмана из укрытия.

Гило и Натан в смущении смотрели на Тола.

– Ты… ты думаешь пожертвовать этими людьми?

– Только временно, – ответил Капитан.

* * *

Маршалл достал толстый коричневый конверт с документами, тайно скопированными Эрни Джонсоном в бухгалтерии Вайтмор-колледжа, и протянул его через перегородку в редакции «Кларион» Харвею Кулу. Ревизора Кула Маршалл знал достаточно хорошо и вполне доверял ему.

– Я не понимаю, что ты сможешь извлечь из всего этого, но постарайся отыскать то, что нашел Джонсон, и проверь, что за темные делишки они там творят.

– Да, но это будет тебе дорого стоить, – ответил Харвей.

– Я дам тебе бесплатно место для нескольких объявлений, что ты на это скажешь?

– Идет, – Харвей улыбнулся. – Я займусь этим делом и дам тебе знать, как только появится что-нибудь конкретное.

– Спасибо, и как можно быстрее…

Харвей ушел. Маршалл вернулся в свой кабинет, чтобы заняться обычной вечерней работой вместе с Бернис.

Они просматривали груды записей, газеты, телефонные справочники и прочие материалы, которые смогли свободно раздобыть. Посреди этой бумажной горы лежал список с именами, адресами, должностями и налоговыми счетами. Листок за листком.

Маршалл просмотрел запись разговора с Хармелем.

– Отлично, как у нас дела с судьей, как бишь его зовут, Джефферсоном?

– Антони С., – дополнила Бернис и полистала телефонный справочник за прошлый год. – Да, Антони С. Джефферсон, 221 Адлер-стрит. Она тут же заглянула в свои каракули, наспех сделанные в агентстве «Вершина благополучия». – «221 Адлер-стрит…» – она пробежала глазами один листок, потом второй, третий, пока наконец не воскликнула:

– Нашла!

– Еще один!

– Может быть, так: Джефферсона убрала Организация, а «Омни» вошла в дело и купила его дом?

Маршалл сделал несколько записей в своем блокноте, затем задумчиво произнес:

– Хотел бы я знать, почему Джефферсон уехал и за сколько он продал свой дом. Еще мне хотелось бы знать, кто сейчас живет в его доме.

Бернис пожала плечами:

– Можно пройтись по спискам и проверить адреса всех, входящих в Организацию. Бьюсь об заклад, это один из них.

– Как насчет Бэйкера, судьи, заменившего Джефферсона?

Бернис заглянула в другой лист:

– Нет, Бэйкер живет в доме бывшего директора гимназии… Валлера, Джорджа Валлера.

– Да, точно, он потерял свой дом на судебном аукционе.

– И таких много. Уверен, что мы нашли бы больше, если бы знали, где искать.

– Можно покопаться в финансовом управлении округа. Каким-то образом получается, что все эти люди не заплатили налог на жилье. Не могу поверить, чтобы все они ловчили с налогами.

– Кто-то умело распоряжался деньгами, так что они не доходили до цели.

– Это грязное дело, Хоган. Очень грязное.

– Лью Грегори, бывший ревизор, здесь не при чем. Он вынужден был уйти из-за постоянных конфликтов. Теперь там сидит Ирвинг Пирс. Как ты думаешь, он куплен «Омни»?

– Уверена.

– А что у тебя есть о мэре Стине? Бернис проверила записи и отрицательно покачала головой:

– Он только что купил свой дом. Все выглядит вполне законно. Подозрительно только то, что дом принадлежал бывшему шерифу, оставившему город безо всяких причин. Может быть, это имеет значение, а может, нет. То же и с другими людьми, их действия меня настораживают.

– Да, но почему ни один из них не протестовал публично и не сопротивлялся? Я бы ни за что не позволил окружным властям продать мой дом с аукциона прямо у меня на глазах, не задав им хотя бы парочку вопросов. За этим кроется что-то, о чем мы пока не догадываемся.

– Вот еще что: подумай о Карлуччи. Ты знаешь, что его дом был продан «Омни» за пять тысяч долларов?

– Какая нелепость!

– Джо Карлуччи с женой скрылись тихо, без шума! Исчезли без следов!

– Интересно, кто теперь живет в их доме.

– Может быть, новый ректор гимназии, или новый начальник пожарной охраны, или новый член муниципального совета, или новый еще кто-нибудь!

– Или кто-нибудь из новых членов университетского правления.

Маршалл снова углубился в бумаги.

– Ну и каша! – воскликнул журналист. В конце концов он нашел то, что искал. – Давай пройдемся по всем членам правления и посмотрим, какая там получается картина,

Бернис полистала свой блокнот.

– Я знаю точно, что дом Пинкстон принадлежит «Омни». Некое взаимовыгодное соглашение, помогающее избежать уплаты налога.

– И Эжен Байлор?

– А разве он не у тебя?

– У одного из нас, но не помню точно, у кого. Оба стали искать, копаясь в ворохе бумаг. Маршалл нашел, наконец, нужное среди своих заметок.

– Вот. Эжен Байлор, 1024 СВ, 147.

– Так, где-то я этот адрес встречала. Да, этот дом принадлежит «Омни».

– Вот это да! Похоже, записать все, что имеешь, на счет «Омни корпорейшн» – необходимое условие для членства.

– В таком случае, Янг и Бруммель тоже должны иметь членские билеты.

– Это точно. Если они решили слиться во Вселенском сознании, значит, им необходимо отказаться от всего личного, включая частную собственность.

Маршалл читал имена членов университетского правления, одно за другим, а Бернис изучала их адреса. Из двенадцати восемь жили в домах, принадлежащих «Омни корпорейшн», остальные – в квартирах, и одна из них была расположена в доме, купленном «Омни». Об оставшихся домах у Бернис не было сведений.

– Пожалуй, случайное совпадение можно исключить, – сделал вывод Маршалл.

– Вот теперь я жажду услышать, что скажет твой друг Лемли.

– Конечно, что Касеф и «Омни» связаны друг с другом. Это совершенно ясно, – с минуту Маршалл размышлял. – Но знаешь, что меня действительно пугает? Все, что мы пока узнали, выглядит вполне законно. Я уверен, что они ловчат в чем-то другом, чтобы здесь все было чисто. Однако хорошо видно, что они работают внутри системы или, по крайней мере, делают все, чтобы так выглядело.

– Но Маршалл! Ведь он, скажем прямо, старается скупить весь город!

– И не забывай – делает это законно.

– Но где-нибудь он должен оставить следы? Мы должны постараться разузнать все до конца.

Маршалл набрал полные легкие воздуха и потом сказал с шумным вздохом:

– Да, мы можем попытаться напасть на след тех, кто продал дом и уехал из города. И постараться разузнать, почему это случилось. Мы можем проверить, какую должность они занимали здесь, и найти тех, кто занимает ее теперь. И расспросить, какую связь он или она имеет с «Омни корпорейшн». Или с группой промывания мозгов «Вселенское сознание». Мы можем спросить каждого из них, что они знают о неуловимом мистере Касефе. Мы можем сами покрутиться вокруг «Омни», чтобы узнать, где располагается эта корпорация, чем занимается и чем еще владеет. Нам предстоит масса дел. И затем, насколько я понимаю, настанет время пойти к нашим друзьям со всем, что у нас окажется, и получить у них ответы на все наши вопросы.

По тону Маршалла Бернис заметила, что его беспокоит какая-то мысль.

– Тебя что-то смущает, Маршалл? Маршалл отбросил свои записи и задумался, откинувшись на стуле.

– Берни, было бы идиотством верить, что от этой заразы могут спасти прививки. Бернис понимающе кивнула:

– Да, я уже думала о том, что они могут предпринять.

– Я подозреваю, что они уже завладели моей дочерью. Это было внезапное озарение, и Маршалл ужаснулся, услышав свои собственные слова.

– Ты не знаешь точно.

– Если я не знаю этого, значит, я не знаю ничего,

– Ну, хорошо, какую еще власть они могут применить, кроме экономической и политической? Я не собираюсь вникать в их космическо-спиритическую чепуху. Потому, что это все просто умопомрачение.

– Тебе хорошо говорить, ты неверующая.

– И, как видишь, это значительно легче.

– Представь себе, что с нами могло бы произойти то же что случилось… с Хармелем. Семья разбита, а ты трусливо прячешься в кустах и бормочешь о… привидениях?

– Я бы предпочла, в таком случае, оказаться на месте Страчана. Он, похоже, прекрасно себя чувствует, разводя цветы.

– Да, Берни, пусть так, но мы должны предвидеть опасность еще до того, как она нас настигнет, – он взял ее за руку и сказал очень серьезно:

– Я надеюсь, мы оба сознаем, какой смертельной опасности мы себя подвергаем Может быть, мы уже слишком далеко зашли. Я хочу сказать, что у нас еще есть возможность все бросить…

– Ты же понимаешь, что мы не можем этого сделать.

– Я знаю только, что я не могу. Я от тебя ничего не требую. Советую тебе прямо сейчас уехать куда-нибудь подальше и работать в женском журнале. Но только не против меня.

Она улыбнулась и крепко пожала ему руку.

– Один за всех, и все за одного.

Маршалл только покачал головой и улыбнулся в ответ.