Текст книги "Тьма века сего"

Автор книги: Фрэнк Перетти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 34 страниц)

Глава 31

Ханк и Мэри все еще не могли оправиться от потрясения. Ханк внимательно осмотрел входную дверь, покачал головой и присвистнул от удивления:

– Она сломала дверной косяк. Смотри-ка! Замок сдвинулся на несколько сантиметров.

– Смени рубашку, – попросила Мэри, и Ханк вспомнил, что половина его рубашки валяется на полу.

– Еще одна тряпка в твоем хозяйстве, – заметил он, снимая вторую половину, и при этом застонал.

– Что такое?

Ханк поднял руку, чтобы получше разглядеть что с ним случилось. Взглянув повнимательнее, Мэри так и ахнула: на руке четко отпечатались следы зубов Кармен, в нескольких местах кожа лопнула.

– Лучше всего промыть перекисью, – посоветовала Мэри и направилась в ванную. – Иди сюда!

Ханк вошел следом за ней, все еще держа половину рубашки. Он поднял руку, и Мэри начала промывать рану

– Боже милостивый! Она укусила тебя в четырех местах! – удивленно произнесла Мэри. – Смотри вот еще!

– Ох! Надеюсь, она не ядовита!

– Я сразу почувствовала, что эта женщина появилась не к добру.

В этот момент в дверь позвонили.

– Пожалуй, лучше открыть, – сказал Ханк. Мэри направилась через гостиную к двери, Ханк заканчивал обрабатывать рану.

– Ханк! – послышался ее голос. – Я думаю, тебе лучше подойти сюда!

Пастор вошел в гостиную все еще с рваной рубашкой в руке, с явственно видимыми следами укусов.

В дверях стояли двое полицейских, один высокий и пожилой, другой выглядел совсем зеленым юнцом. Да, наверняка соседи решили, что в их доме произошло что-то ужасное. И они по-своему правы.

– День добрый!

– поздоровался Ханк.

– Ханк Буш? – спросил старший.

– Да, а это моя жена Мэри. Вам, наверное, звонили соседи?

Высокий полицейский подозрительно посмотрел на руку Ханка:

– Что с вами случилось?

– Ну… – Ханк не знал, что и сказать. Правда выглядела слишком не правдоподобной.

Но отвечать ему не пришлось. Молодой взял у него кусок рубашки и поднял его вверх обеими руками. Оказалось, что вторую половину старший прятал у себя за спиной. Теперь он достал ее и сравнил с первой.

Полицейский кивнул молодому, и тот, вынув наручники, защелкнул их на запястьях Ханка. Мэри раскрыла рот от удивления.

– Что вы делаете? – возмущенно воскликнула она. Старший быстро пробубнил ритуальные слова при аресте:

– Мистер Буш, вы арестованы. Моя обязанность сообщить вам ваши права. Вы имеете право не отвечать на вопросы. Все, что вы скажете, может быть обращено против вас…

Ханк понимал это, но все равно спросил:

– Так… но могу я знать, по крайней мере, в чем меня обвиняют?

– Это вы сами должны знать, – ответил старший.

– Подозрение в изнасиловании, – сказал младший.

– Что?!

– Мэри не верила своим ушам. Младший предостерегающе поднял руку:

– Не вмешивайтесь не в свое дело, миссис.

– Но вы ошибаетесь! – умоляющим голосом запротестовала Мэри.

Полицейские повели Ханка к входной двери. Все произошло так быстро, что Мэри не успела сообразить, что ей делать. Она кинулась вдогонку, пытаясь остановить их и образумить.

– Вы с ума сошли, какая дикость!

– Отойдите в сторону, если не хотите быть обвиненной в сопротивлении органам правосудия, – ответил младший.

– Правосудия! – воскликнула Мэри. – Вы называете это правосудием? Ханк, что я должна делать?

– Позвони кому сможешь.

– Я поеду с тобой!

– Вы не можете ехать в полицейской машине, – заметил старший.

– Звони, Мэри, – повторил Ханк настойчиво.

Они усадили его в машину и замкнули дверь. Затем уселись сами. Машина двинулась вдоль улицы, свернула за угол и исчезла из виду. Мэри стояла на тротуаре, вдруг оставшись без мужа, в полном одиночестве.

* * *

Тол, его воины и курьеры в точности знали, на что им следует обратить внимание. Они слышали, как во многих местах зазвонили телефоны, и видели, как люди по всему городу вставали с постели или отрывались от телевизора, спеша к аппарату. Все Уцелевшие были подняты на ноги звестием об аресте Ханка и начали молиться.

– Буш пал, остается только Маршалл.

– Тол обернулся к Шимону и Моте:

– У Сары есть ключи?

– Она успела сделать несколько запасных ключей, прежде чем ее убрали из полицейского управления, ответил Шимон,

Мота окинул взглядом город:

– Именно сейчас они должны с ней встретиться.

* * *

Сара, Маршалл и Бернис сидели в маленькой кухоньке Сары и разговаривали приглушенными голосами. В квартире не зажигали света, за исключением маленькой лампочки в столовой. Несмотря на поздний час, Сара еще не спала и не переодевалась. Она была занята упаковкой вещей к отъезду.

– Я возьму только то, что смогу впихнуть в машину, но ни за что не останусь здесь до завтра, особенно после нашей встречи, – едва слышно шептала она.

– А как у тебя с деньгами? – спросил Маршалл.

– Хватит на бензин, чтобы убраться из нашего штата, а дальше не знаю, что будет. Бруммель не дал мне расчета.

– Что, он тебя просто выгнал?

– Шериф этого не сказал, но я не сомневаюсь, что он слышал наш разговор. После этого там стало невыносимо оставаться.

Маршалл дал ей сто долларов и сказал:

– Я дал бы тебе больше, если бы у меня было.

– Это тоже пригодится. Можно сказать, что мы заключили сделку, – она передала ему связку ключей. – Теперь слушай внимательно. Вот этот – от входной двери, но сначала ты должен отключить сигнализацию вот этим маленьким ключом. Откроешь небольшую дверцу сбоку, сразу над мусорным ящиком. Только открой крышку и поверни выключатель. Вот этот ключ, с круглой головкой, – от кабинета Бруммеля. Я не знаю, закрыто ли оборудование, но у меня все равно нет от него ключа. Будете действовать на свой страх и риск. Ночной вахтер сидит в пожарной части, так что в управлении никого не должно быть,

– Что ты думаешь о нашей идее? – спросила Бернис.

– Я знаю, что Бруммель буквально дрожит над новым оборудованием. С тех пор как его установили, мне не разрешалось входить в кабинет, дверь он всегда держит закрытой. Я бы в первую очередь поискала именно там.

– Лучше всего, если мы отправимся туда прямо сейчас

– предложил Маршалл.

Бернис обняла Сару:

– Удачи!

– Вам тоже удачи, – ответила Сара. – Уходите как можно тише!

Они выскользнули в полной темноте.

* * *

Позднее, этой же ночью, Маршалл прихватил Бернис из ее квартиры, и они вместе отправились в центр города.

Журналист нашел для своего «бьюика» надежное место в нескольких кварталах от здания суда – пустырь, скрытый от взоров со стороны улицы густыми кустами и деревьями. Он завел машину в эти джунгли и заглушил мотор. Какое-то время они с Бернис сидели неподвижно, размышляя, с чего лучше начать. Они были готовы приступить к делу: оделись в темную одежду, запаслись карманными фонариками и резиновыми кухонными перчатками.

– Ух – произнес Маршалл. – Последний раз я проделывал нечто подобное, когда мы подростками воровали кукурузу у соседа.

– Ну, и чем кончилось то предприятие?

– Нас поймали. Ну и попало же нам, ой-ой-ой!

– Сколько на твоих часах?

Маршалл посветил фонариком:

– Двадцать пять второго.

Бернис заметно нервничала.

– Не уверена, что настоящие воры работают именно так. У меня такое чувство, что мы герои детективного фильма.

– Может быть, немного подкрасишь лицо углем?

– Спасибо, я и так достаточно разрисована.

Они посидели еще некоторое время, стараясь привести нервы в порядок. Наконец Бернис сказала:

– Ну, так будем мы делать дело или нет?

– Один за всех, и все за одного! – откликнулся Маршалл и открыл дверцу машины.

Злоумышленники перелезли через низкий заборчик и, пройдя несколько дворов, очутились с задней стороны здания суда и полицейского управления. На их счастье, Род не сумел выделить денег для освещения служебной стоянки, так что тьма служила им прекрасным прикрытием.

От Бернис было мало толку, потому что она была буквально парализована страхом и держалась исключительно благодаря силе воли. Маршалл тоже нервничал, ц0 его вдохновляло и ободряло сознание того, какое коварное бесчестное дело они затеяли против своих врагов. Быстро пройдя через стоянку, они прижались к стене здания оставаясь невидимыми под покровом тьмы. Здесь было так темно и надежно, что Бернис не хотелось двигаться с места

Метрах в шести от них, у стены находился мусорный бачок, над которым виднелся маленький черный ящичек. Маршалл подошел к нему, нашел нужный ключ, открыл крышку и повернул выключатель. Он помахал Бернис, и она перебежала к нему. Они быстро обогнули здание и оказались возле входа. В эту секунду они были видны со всех сторон: злоумышленники находились на большой стоянке между полицейским участком и зданием городского управления. Ключ был наготове, и они сразу вошли в здание. Маршалл поспешно закрыл за собой дверь.

Теперь взломщики могли передохнуть и прислушаться. В помещении было пусто, стояла мертвая тишина. Они не услышали ни воя сирены, ни других подозрительных звуков. Найдя следующий ключ, Маршалл направился к кабинету Бруммеля. До сих пор инструкции Сары действовали безупречно. Дверь кабинета легко открылась, они вошли.

И вот перед ними шкаф с таинственным оборудованием. Маршалл зажег фонарик, прикрыв рукой луч света, чтобы он не попадал на стены или в окна. Потом он открыл нижнюю дверцу шкафа. Внутри было несколько выдвижных полок. Он потянул верхнюю…

На ней оказался записывающий аппарат со множеством кассет. «Эврика!» – прошептала Бернис.

– Должен включаться по сигналу… Записывает автоматически, когда идет разговор.

Бернис зажгла свой фонарик и проверила вторую нижнюю дверцу справа. Там лежало несколько папок.

– Похоже на реестр! – сказала она. – Смотри-ка: имя, дата, разговор и номер кассеты.

– Почерк знакомый…

Оба с удивлением отметили, как много имен было в писке, сколько людей прослушивалось с помощью этого Оборудования.

– Включая тех, кто сам принадлежит к Организации – заметил Маршалл. Потом он указал на несколько "мен в конце страницы:

– А вот и мы.

Он был прав. Телефон

– "Кларион, тоже находился в списке. Разговор между ним и Тэдом Хармелем был записан на кассете 5-а.

– И кто только, чтоб его… находит время записывать всю эту чушь? – недоумевала Бернис. Маршалл покачал головой.

– Как найти разговор Сузан и Вида? Бернис немного подумала:

– Нужно проверить сегодняшний день, а может, и вчерашний… кто знает? Вид не назвал точное время.

– Может быть, разговор был сегодня. Тут нет никаких записей.

– Тогда посмотри в аппарате. Наверное, кассету еще не прослушивали.

Маршалл перемотал пленку, нажал на «старт» и приглушил звук. Поначалу он услышал только незначительные, невинные разговоры. Во многих из них участвовал сам Бруммель. Это были служебные звонки. Маршалл несколько раз понемногу прокручивал пленку вперед, перескакивая через разговоры. Вдруг послышался знакомый голос – его собственный.

– Ты уже однажды сбежал, не так ли? Пока ты жив, Элдон, тебе придется жить с этим, и ты это знаешь…

– Мой разговор с Элдоном, – объяснил он Бернис.

Было ужасно слышать собственные слова записанными на магнитофон, слова, которые могли рассказать Организации так много, буквально все.

Маршалл перемотал пленку вперед еще немного.

– Все это сплошное идиотство…

– произнес чей-то голос.

Бернис насторожилась:

– Это Вид?

Маршалл прокрутил назад. После паузы внезапно начался разговор.

– Алло? – произнес Вид.

– Кевин? Это я, Сузан.

Бернис и Маршалл внимательно слушали. Вид ответил:

– Да, я слушаю. Что я должен делать? Сузан говорила быстро, напряженным голосом.

– Кевин, я собираюсь бежать. Я сделаю это сегодня вечером.

Можешь ты меня встретить в «Лесной таверне» завтра вечером?

– Да… да.

– Постарайся прихватить с собой Бернис Крюгер, у меня есть, что ей показать, есть все, что ей необходимо знать.

– Все это сплошное идиотство. Посмотрела бы ты на мою квартиру. Кто-то забрался и переломал все. Будь осторожна!

– Мы все в большой опасности, Кевин. Касеф переезжает в Аштон, чтобы завладеть всем. Но я не могу сейчас разговаривать. Встречай меня в «Таверне» в восемь часов. Я постараюсь туда как-нибудь добраться. Если нет, я тебе позвоню.

– Хорошо, хорошо!

– Я должна идти. Пока и спасибо! – Щелчок. Разговор окончился.

– Да, – пояснила Бернис, – он мне позвонил, чтобы рассказать об этом разговоре.

– Немного, – констатировал Маршалл, – но все-таки достаточно. Единственный вопрос – удалось ли ей бежать?

Послышался звук ключа во входной двери. Бернис и Маршалл никогда еще в жизни не двигались так быстро. Девушка убрала на место папки, Маршалл задвинул аппарат в шкаф и закрыл дверцы. Входная дверь открылась, в вестибюле зажегся свет.

Злоумышленники спрятались за большим письменным столом Бруммеля. В глазах Бернис можно было прочесть только один вопрос: «Что нам теперь делать?» Маршалл помахал ей, приказывая вести себя тихо, потом сжал кулак, показывая, что, может быть, придется прорываться отсюда силой.

Теперь ключ повернулся в замке кабинета, и дверь отворилась. Кто-то подошел к шкафу, открыл дверцу, передвинул аппарат. Маршалл сообразил, что сейчас вошедший должен стоять к ним спиной. Он быстро поднял голову, чтобы разглядеть его, у шкафа стояла Кармен. Она перематывала кассету назад и готовилась делать записи в реестре.

Бернис тоже приподнялась. Обоих охватила ярость.

– Ты, что же, никогда не спишь? – спросил Маршалл громко, во весь голос. Бернис от неожиданности вздрогнула. Кармен дернулась от испуга, уронила бумаги и вскрикнула. Потом она, задыхаясь, повернулась к столу.

– Что? – сдавленным голосом пробормотала она. – Что вы тут делаете?

Маршалл и Бернис поднялись. Странная одежда явно выдавала цель их визита.

– Нельзя ли спросить тебя о том же? – спросил Маршалл. – Который, по-твоему, теперь час?

Кармен переводила взгляд с одного на другого, не в состоянии произнести ни слова.

У Маршалла, напротив, нашлось, что сказать:

– Ты шпионка, я ведь прав? Ты шпионила у нас в редакции, подслушивала телефонные разговоры и потом сбежала, прихватив все наши материалы!

– Я не знаю…

– О чем я говорю? Именно! Насколько я понимаю, ты продолжаешь заниматься этим по ночам: прослушиваешь и записываешь, чтобы большие мальчики могли найти то, что их может заинтересовать.

– Нет, я не…

– Ну, а как обстоят дела с «Кларион»? Давай-ка прежде всего разберемся с этим.

Внезапно Кармен громко зарыдала.

– О-о-о!.. Ты не понимаешь! – она направилась к регистратуре.

Маршалл не отставал от нее ни на шаг. Он не собирался упускать Кармен из виду ни на секунду. Он схватил ее за Руку и загородил ей дорогу.

– Спокойно, девочка! Кое-что мы должны с тобой выяснить.

– О-о-о! – продолжала ныть Кармен. Вдруг она обвила шею Маршалла руками, как испуганный ребенок, и прижалась к его груди. – Я думала, что это воры! Как я рада, что это ты, Маршалл. Мне нужна помощь!

– А нам нужен ответ! – съязвил Маршалл, не замечая ее слез. Он сел на стул Сары. – Садись и прибереги свои слезы для какой-нибудь мелодрамы.

Кармен посмотрела на журналистов, по ее щекам вместе со слезами длинными полосами тянулись следы краски,

– Неужели ты не понимаешь! Неужели у тебя нет сердца! Я пришла сюда за помощью! Я только что перенесла нечто ужасное! – она снова заплакала, собираясь с силами, чтобы сказать что-то. – Меня изнасиловали!

Кармен упала на пол, безудержно рыдая.

Маршалл переглянулся с Бернис.

– Ну, – сказал Маршалл безучастно, – впрочем, у нас тут в последнее время это не редкость. Особенно среди тех, кого твои боссы хотят убрать с дороги. Кто же это был на сей раз?

Она по-прежнему лежала на полу, продолжая плакать.

У Бернис внутри все кипело:

– Как тебе нравится мой вид, Кармен? Интересно, ведь кроме тебя никто не знал, что я собираюсь встретиться с Кевином Видом. Это ты послала мне вдогонку бандита, который меня так отделал?

Кармен все еще лежала на полу и рыдала, не говоря ни слова.

Маршалл сходил в кабинет Бруммеля и вернулся с несколькими папками, включая заметки, сделанные Кармен этой ночью.

– Все записи сделаны твоей рукой, дорогая Кармен. С самого начала ты была не кем иным, как шпионом. Разве я не прав?

Кармен продолжала плакать. Маршалл схватил ее за плечи и поднял с пола:

– Давай-ка, вставай!

Он сразу же заметил у нее под рукой на полу кнопку сигнализации. В эту же секунду послышался стук входной двери и крик:

– Не двигаться! Полиция!

Кармен больше не размазывала по лицу слезы. Теперь она ухмылялась. Маршалл поднял руки, Бернис сделала то же самое. Кармен, отскочив, спряталась за спинами двух полицейских, вошедших в помещение. Их пистолеты были направлены на «грабителей».

– Твои друзья? – кивнул шпионке Маршалл. Кармен злобно улыбнулась.

Через некоторое время не замедлил явиться и сам круммель, в ночном халате, поднятый прямо с постели.

– Что тут происходит? – спросил он и тут заметил Маршалла. – Что?! Но кто же это? – он хихикнул, подошел к Маршаллу, покачал головой и показал все свои крупные зубы. – Я не могу поверить! Просто невероятно! – он перевел взгляд на Бернис. – Бернис Крюгер? И вы тут?

Девушка не нашлась, что ответить, а расстояние между ними было слишком велико, чтобы плевок долетел до цели.

Ну, вот! Шкатулка наполнилась до краев: в дверях появилась Джулин Лангстрат тоже в ночном халате. Она проскользнула к Бруммелю, и теперь они стояли рядом, с гордостью глядя на Маршалла и Бернис, как будто те были их охотничьими трофеями.

– Очень сожалею, что я вас всех потревожил, – съязвил Маршалл.

– Ничего, я ни за что на свете не хотела бы упустить такой случай!

Бруммель, продолжая скалить зубы, кивнул полицейским:

– Зачитайте им их права и задержите.

Случай, действительно, был исключительный: тут находилось двое полицейских при исполнении служебных обязанностей, тут скалил зубы Бруммель, и немного впереди них стояла сама Лангстрат. Ситуация сложилась превосходная во всех отношениях, и Маршалл, собрав все свои силы, рванулся вперед и всей тяжестью тела обрушился на Бруммеля. Журналист ударом в живот послал шерифа и Лангстрат прямиком, через всю комнату на двух полицейских.

– Беги, Берни, беги!

– крикнул он.

Девушка подчинилась: ей некогда было даже подумать о том, есть ли у нее мужество, желание, сила и проворство, она просто кинулась к выходу. На двери была защелка. Бернис ударила по ней – дверь распахнулась, и она выскочила в холодную ночь.

Маршалл остался в сумятице кулаков, рук, тел и криков, он держался, сколько было возможно. Пожалуй, он получал даже удовольствие от происходящего и не особенно пытался увернуться от ударов. Он старался дать занятие им всем.

Один из полицейских опомнился и через боковую дверь бросился вдогонку за Бернис. Он был достаточно близко к ней, слышал звук ее торопливых шагов по боковой улице в преследовал девушку по пятам.

Только тут Бернис в полной мере ощутила, в каком состоянии она находится: со сломанным ребром, вся израненная. Задыхаясь, она бежала вдоль изгороди в кромещ-ной тьме. Ей так недоставало очков или, по крайней мере, хотя бы немного света. Беглянка слышала позади шагв полицейского, кричавшего, чтобы она остановилась. В любую минуту он мог сделать предупредительный выстрел. Бернис резко свернула влево, побежала через двор. Залаяла собака.

Между двумя рядами фруктовых деревьев брезжил слабый свет. Бросившись туда, девушка очутилась у забора, возле которого стояли два помойных бачка. Вскарабкавшись на них, она перебралась через забор, но грохот при этом стоял такой, что теперь-то полицейский точно знал, где ее нужно искать.

Бернис проковыляла через какой-то огород, повалив в темноте несколько подпорок на грядках с фасолью. Потом она вернулась обратно к изгороди, уронила несколько ведер и, перебравшись еще через один забор, снова кинулась со всех ног вперед.

Полицейский, по-видимому, начал отставать. Бернис была совершенно измучена и надеялась, что он тоже устал. Сил у нее осталось ненадолго. Каждый вдох и выдох отдавался болью под сломанным ребром. Она едва дышала.

Девушка обогнула какой-то дом и пробежала несколько дворов в обратном направлении. Собаки захлебывались от лая. Перебежав через улицу, Бернис начала пробираться между деревьями. Ветви хлестали ее по лицу, впивались в тело, но она упрямо продвигалась вперед, пока наконец не наткнулась на изгородь, отделяющую сад от бензоколонки. Она побежала вдоль забора, разглядела старый контейнер по другую сторону штакетника, прошла еще немного, и вдруг ее внимание привлек поток уличного света, пробивавшийся сквозь листья и освещавший кучу мусора, оставленную каким-то неряхой прямо на тротуаре. Беглянка выхватила из кучи первое, что попалось ей под руку – старую бутылку, – и бросилась на землю, стараясь не дышать громко и не закричать от боли.

Полицейский довольно медленно продирался сквозь переплетенные ветви деревьев, приближаясь в темноте к своей жертве. Ветки трещали у него под ногами. Он ругался и сопел, Бернис лежала тихо, выжидая, пока он остановится, чтобы прислушаться. В конце концов преследователь замер. Он слушал. Тогда Бернис бросила бутылку через забор. Она ударилась о крышку контейнера, отлетела и разбилась об асфальт позади бензоколонки. Полицейский, не раздумывая, бросился сквозь деревья к забору. Он перелез через него и теперь не двигаясь стоял с другой стороны колонки. Бернис не видела его со своего места, но вся обратилась в слух. Он тоже стоял и слушал. Потом до нее донеслись новые звуки: полицейский медленно пошел вдоль боковой стены бензоколонки и опять остановился. Через некоторое время мерные шаги "ачали удаляться. Преследователь понял, что потерял свою добычу.

Бернис оставалась на месте, стараясь унять сердцебиение, от которого кровь стучала в ушах. Она пыталась успокоиться. У нее было единственное желание – чтобы исчезла боль. Ей хотелось одного – вздохнуть полной грудью, ей не хватало воздуха.

О, Маршалл, Маршалл, что они сделают с тобой?