Текст книги "Честная игра"

Автор книги: Фрэнк Грубер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Глава 20

Гилберт Хонсинджер, в черном галстуке, вошел в ресторан, когда Джонни и Сэм доедали пирог.

– Ну что же, джентльмены, – спросил он, – готовы сыграть?

– Во что прикажете, – ответил Джонни, – хоть в блошки, хоть в лудо, [8]8
  Лудо – детская настольная игра с фишками и кубиком.


[Закрыть]хоть в лото.

– В покер.

– На покере я собаку съел, – сказал Сэм Крэгг.

– Тогда едем?

– Едем? – переспросил Джонни.

– Чатсворт пригласил нас к себе.

Джонни отодвинул стул.

Трое мужчин вышли из казино через черный ход, где их уже ждал огромный лимузин. За рулем сидел мучнисто-бледный человек лет тридцати.

Хонсинджер открыл заднюю дверцу для Джонни и Сэма и сам сел в машину после них. Он устроился в середине.

– Поехали, Тод, – сказал он шоферу. – Ранчо Чатсворта.

Машина рванулась вперед, вывернула на дорогу, проходящую рядом с отелем, а оттуда вылетела на шоссе. Через сотню метров они уже развили скорость сто километров в час.

– Слыхали про мужа миссис Лэнгфорд? – спросил Джонни как бы между прочим.

Хонсинджер кивнул:

– Он сам напросился.

– На много его ребята вас нагрели?

Хонсинджер улыбнулся, не разжимая губ:

– Не меня, Флетчер.

– Я слышал, они сорвали двести тысяч с вас и еще кое с кого.

Хонсинджер сказал:

– У Чатсворта будет и Райли Браун.

Джонни пожал плечами:

– Чем больше участников, тем больше я выиграю.

Было еще светло, хотя солнце на западе уже коснулось края гор. Это было лучшее время дня, и Джонни откинулся на спинку сиденья, наслаждаясь окружающим пейзажем. Лимузин промчался мимо «Эль Ранчо Вегас», мимо «Последней границы» и мили через две свернул на отличную дорогу, посыпанную гравием, которая в полумиле от шоссе нырнула в низину. Милю или две дорога шла по дну низины, затем повернула направо, на поле, покрытое громадными валунами.

Но вот машина выехала на открытое место, и Джонни впервые увидел ранчо ГЧ. Он негромко присвистнул. Сюда вложены немалые деньги! Приблизительно квадратная миля орошаемых пастбищ, фруктовые деревья, а за каменной оградой – невероятных размеров дом, бесчисленные сараи, амбары и конюшни.

Перед домом стояло несколько машин. Как только Тод, шофер Хонсинджера, остановил лимузин, к машине подбежал мексиканец и открыл дверцу.

– Добрый вечер, джентльмены, – поздоровался мексиканец на чистейшем английском.

– Хэлло, Панчо, – небрежно обронил Хонсинджер.

Он провел друзей в дом, где их встретила немыслимо толстая индианка и, переваливаясь, повела всех в комнату для игры размером не меньше чем десять на тринадцать метров.

Среди прочего здесь имелся и бильярдный стол.

Посредине комнаты стоял стол для игры в покер, но Чатсворт и несколько уже прибывших гостей сидели возле роскошного бара в дальнем конце комнаты, где мексиканец в испанском костюме раздавал напитки.

Чатсворт пожал руку Хонсинджеру и Джонни; он притворился, будто не заметил Сэма Крэгга.

– Гил, – сказал Чатсворт, – ты знаешь Райли Брауна. Флетчер – мистер Браун…

Джонни пожал руку седовласому мужчине с холодными глазами.

– Я слыхал, игра у вас идет неплохо, мистер Флетчер, – заметил Браун.

Стоявший возле бара рослый мужчина в сапогах и ковбойском костюме повернулся к ним.

– Сотня тысяч – это неплохо, – прогудел он.

– Мой сосед, Сэм Пейдж, – представил Чатсворт. – Территория его ранчо выходит в соседний округ…

Землевладелец стиснул руку Джонни, едва не раздавив ее.

– Рад познакомиться, Флетчер. – Затем протянул руку Сэму Крэггу: – И с тобой тоже, приятель… – Тут в его глазах промелькнуло удивление: – Эге!

Он поднатужился и сдавил руку Сэма. Вдруг его лицо побелело. Сэм разжал руку:

– Привет, ковбой!

– Господи ты Боже милостивый! – воскликнул Пейдж. – Сорок лет самые крутые мужики пищали от моего рукопожатия, а тут первый раз в жизни я сам дал задний ход!

– Ну что ж, джентльмены, – сказал Чатсворт, – начнем? Попозже подойдут еще несколько человек, но мне хотелось бы немного поиграть в покер, пока не стало слишком шумно.

– Я – за! – отозвался Пейдж.

Чатсворт явно собирался рассадить гостей по-своему, но Джонни проигнорировал указанный ему стул и сел справа от Райли Брауна.

Сэм обошел вокруг стола и плюхнулся на стул прямо напротив Джонни. Чатсворт, заметно разозлившись, сел слева от Сэма. Таким образом, Хонсинджер оказался справа от Сэма, а Пейдж – между Джонни и Хонсинджером.

– Джентльмены, вы все – мои гости, – заявил Чатсворт. – Выбирайте сумму.

– Здесь что, есть люди, которые играют с ограниченной ставкой? – поинтересовался Пейдж.

– Может, начнем с одного бакса? – предложил Сэм Крэгг.

Гилберт Хонсинджер улыбнулся своими тонкими губами, а Райли Браун устремил на Сэма пристальный взгляд своих холодных глаз:

– Что такое «бакс»?

Джонни рассмеялся:

– Сэм у нас шутник.

– Значит, обычные ставки? – спросил Чатсворт.

– Само собой, – сказал Пейдж. – Обычные ставки и все, что пожелаете поставить сверху.

– Я-то сегодня при деньгах, – сказал Джонни небрежно. Он вытащил пачку банкнотов и высыпал на стол пригоршню желтых фишек. – Такие здесь принимаются?

– По мне – сойдут, – ответил Чатсворт.

– Я их оплачу, – пообещал Хонсинджер.

Официант принес из-за стойки бара карты, две колоды. Чатсворт развернул веером одну колоду, и все взяли себе по карте, чтобы определить, кто будет сдавать. Победил Хонсинджер.

– Сдаю, – объявил он. – Начальная ставка – по двадцать пять…

Сэм бросил на середину стола монетку в двадцать пять центов. Чатсворт взял ее и швырнул на пол. Джонни бросил на стол желтый жетон. Сэм заморгал:

– Ого!

Со слабой улыбкой Сэм вытащил желтые жетоны, которые дал ему Джонни после своего последнего выигрыша в кости; жетонов было тридцать две штуки. Сэм поставил один из них. Хонсинджер, Пейдж, Браун и Чатсворт поставили наличные. Когда Чатсворт выкладывал на стол пачку банкнотов, на мгновение мелькнула нижняя из них. Это была купюра в тысячу долларов.

Хонсинджер ловко сдал карты.

– Можно начинать с парой семерок? – спросил Сэм, заглянув в свои карты.

– Когда я сдаю – не ниже валетов, – отозвался Хонсинджер.

– Тогда я – мимо.

Чатсворт тоже отказался от торга.

Пейдж швырнул на стол два банкнота по пятьдесят долларов:

– Открываю торги.

Джонни глянул в свои карты. Пара тузов, король бубен, валет бубен и десятка бубен. Один из тузов – бубновый. Может получиться флеш – или даже флеш-рояль… если сбросить второго туза.

Он положил на стол стодолларовую бумажку.

Райли Браун принял вызов, также положив деньги.

Хонсинджер бросил карты. Сэм помялся, но в конце концов тоже принял игру, так же как и Чатсворт.

– Прикупайте, джентльмены, – предложил Хонсинджер.

Сэм взял три карты.

– К семерочкам? – ехидно спросил владелец «Эль Каса Ранчо».

– Почему бы и нет? – огрызнулся Сэм.

Чатсворт прикупил одну карту, Пейдж – две. Джонни хотел было сбросить туза, но в последний момент передумал и снес валета и десятку, придержав обоих тузов и короля.

– Я возьму три, – сказал Браун. – Ваша ставка, мистер Пейдж?

– Двести не много будет? – спросил Пейдж с широкой ухмылкой.

Джонни посмотрел на первую из прикупленных карт – дама бубен. Если бы он сбросил туза, то получил бы флеш-рояль… Вторая карта – семерка, как раз пригодилась бы Сэму Крэггу.

Он сказал:

– Откроем карты, мужики. Ставлю триста сверху.

– Принимаю, – коротко ответил Браун.

Хонсинджер улыбнулся:

– Хорошо, что я вышел из игры.

– Жаль, что я не вышел, – проворчал Сэм Крэгг. – Пришла еще семерка, но все это только себе дороже.

Он отсчитал двадцать жетонов и мрачно оглядел оставшиеся восемь.

– Мне пришла карта, – заявил Чатсворт, – так что принимаю и ставлю сверху пять сотен, Флетчер.

Он взял со стола свою пачку, вытащил из самого низа тысячную бумажку и бросил на середину стола.

– Черт! – воскликнул Сэм. Он схватил купюру и посмотрел на свет. – Фальшивая?

Чатсворт угрюмо захохотал.

– До свидания, мальчики, – сказал Пейдж и показал пару королей. – С чем начал.

Джонни отсчитал пять сотенных и прибавил еще пять.

– Пять сверху. – Он засмеялся. – Получается как будто пять долларов.

– Ну, ребята, – сказал Райли Браун, – похоже, вы действительно собрались играть в покер. В таком случае ставлю две тысячи сверху.

– Ох! – вздохнул Сэм.

Он открыл карты. Стало видно, что он и правда вытянул еще одну семерку.

Чатсворт через стол посмотрел в упор на Райли Брауна. Затем начал отсчитывать банкноты – по сотне. Двадцать таких банкнотов ощутимо увеличили кучу денег в середине стола.

– Принимаю, – сказал он коротко.

Джонни пробрала дрожь. Ему с его картами сюда соваться нечего, но он уже успел поставить на кон тысячу сто долларов. Райли Браун прикупал три карты; скорее всего, сначала у него была пара. Возможно, он вытащил еще одну пару, а может быть, даже тройку. Чатсворт, вероятно, имел шансы на стрит или флеш и прикупил как раз то, что ему было нужно. Он побьет Брауна. А уж пару Джонни он побьет наверняка. Но Джонни прикупал две карты. Если он примет ставку в две тысячи, это должно будет означать «полный дом» – пару и тройку. И все-таки Джонни почему-то казалось, что Браун и Чатсворт не отступят.

Он бросил карты:

– Сдаюсь.

Райли Браун наконец улыбнулся:

– У меня три шестерки.

– Мои две пары биты, – сказал Чатсворт.

Сэм взвыл:

– Мои три семерки взяли бы!

– Ты сел играть в покер, сынок, – театрально провозгласил Пейдж.

Хонсинджер подал Сэму свежую колоду, чтобы тот стасовал и сдал карты. Джонни поднял глаза от стола и увидел, что в комнату входит Джейн Лэнгфорд. Джейн Лэнгфорд и Чарльз Холтон.

– О покер! – воскликнул Холтон. – Не возражаешь, если я сыграю пару раз, Джейн?

– Нисколько, – ответила Джейн.

Чатсворт поднялся со своего места и представил Холтона Райли Брауну и Пейджу. Джейн, по-видимому, уже была с ними знакома.

Глава 21

Официант принес Холтону стул, и тот уселся между Хонсинджером и Сэмом. Джейн направилась к бару и устроилась там на высоком табурете. Джонни посмотрел в ту сторону и вдруг поймал ее взгляд. Девушка тут же отвела глаза.

Холтон вытащил толстую пачку денег – в основном пятерки и десятки плюс несколько двадцаток.

– Вот и мой капитал. Семьсот долларов…

Чатсворт засмеялся:

– В прошлый раз на кону стояло десять тысяч.

Холтон захлопал глазами:

– Шутите?

Он быстро оглядел стол, оценивая кучки денег перед каждым из игроков.

– Доставайте свою систему, – сказал Джонни.

– Система – для игры в кости, – обиженно ответил Холтон и оттянул пальцем воротничок рубашки.

Сэм сдал карты.

– Стад, [9]9
  Стад – разновидность покера.


[Закрыть]– объявил он. – Моя любимая игра.

– И моя! – пробасил Пейдж. – Эти жулики не желают в нее играть, а я – обожаю. Так, карты у меня неплохие, с дамочкой… Пятьдесят долларов!

Рот Холтона сам собой раскрылся, в глазах появилось ошеломленное выражение.

– Что, слишком круто? – спросил Чатсворт.

Холтон отрицательно покачал головой, но машинально провел кончиком языка по пересохшим губам. Джонни шлепнул на стол два желтых жетона. Браун положил стодолларовую бумажку и забрал пятидесятку Пейджа в качестве сдачи. Хонсинджер открыл карту – четверка. У Холтона оказалась десятка; он поколебался, потом наклонился и заглянул в свою закрытую карту. В конце концов все-таки выложил четыре десятки и две пятерки. Сэм, у которого тоже открылась дама, поставил две фишки.

– Добавляю двести, – сказал Чатсворт, открывший пятерку.

– Продолжаем? – спросил Пейдж.

– Только вперед!

Джонни открыл валета, закрытой картой у него был туз. Он поставил деньги на кон. То же самое сделал и Браун. Холтон нагнулся, так что его лицо оказалось вровень с поверхностью стола, и снова посмотрел на свою закрытую карту. Когда он выпрямился, на лбу у него блестели капельки пота. Он отсчитал двести долларов.

– Могу поставить сто пятьдесят, – заявил Сэм. – Все, что есть.

Частворт рассмеялся:

– Один готов!

Тысячу двести долларов сгребли в кучу и отодвинули в сторону. Теперь, если Сэму повезет, это будет его выигрыш. Все, что будет поставлено с этой минуты, получит игрок, занявший второе место.

Сэм снова сдал карты. Чатсворт получил вторую пятерку, в дополнение к уже открытой. Пейдж получил двойку и бросил карты. Джонни пришел туз, теперь у него получилась пара. Браун прикупил десятку к своей девятке. Холтон прикупил туза, и Джонни вздрогнул.

Поскольку Пейдж вышел из игры, теперь была очередь Джонни делать ставку.

– Две сотни, – сказал он.

– Две сверху, – ровным голосом проговорил Браун.

Холтон громко ахнул. Он снова повторил свой маневр с подглядыванием, как будто проверяя, не ошибся ли в своей закрытой карте. Осмотрел весь стол, затем отсчитал деньги, увидел, что остается всего пятьдесят пять долларов, и снова придвинул деньги к себе. В конце концов он застонал и снова толкнул четыре сотни в центр стола.

– Я тоже участвую в финале, – напомнил Сэм.

Чатсворт криво улыбнулся:

– У вас осталось пятьдесят пять, Холтон. Столько я и набавлю.

Джонни принял ставку:

– Прощайся со своей системой, Чаки.

– Набавлю в следующий раз, – сказал Браун, выкладывая еще пятьдесят пять долларов.

Холтон угрюмо выложил последние деньги.

Сэм сдал всем по четвертой карте: Чатсворту – последнего туза, Джонни – двойку, Брауну – десятку, у него получилась пара, Холтону – короля. Теперь у Холтона были открыты десятка, туз и король. Самому Сэму досталась девятка.

Раздали по последней карте. Чатсворт получил еще пятерку. Похоже, у него их стало три, поскольку он повысил ставку еще на первой открытой пятерке. Джонни прикупил двойку; теперь у него было два туза и две двойки. Браун получил тройку.

Холтон прикупил второго короля!

Чатсворт окинул взглядом стол:

– Думаю, мои три пятерки не уступят вашим двойным парам. Это будет стоить – тем, у кого есть деньги, – по две тысячи на брата.

Джонни бросил свои карты, Браун последовал его примеру. Чатсворт скупо улыбнулся и открыл третью пятерку:

– Кажется, я выиграл…

– Против трех королей? – спросил Холтон, переворачивая свою закрытую карту.

Улыбка сползла с лица Чатсворта.

– У вас был закрытый король, и вы сидели со своей грошовой ставкой?

– Почему бы нет? – спросил Холтон. Протянув руку, он отодвинул две тысячи – ставка Чатсворта не имела силы. Он посмотрел на Сэма Крэгга:

– Вы как?

Сэм кивнул с мрачным видом:

– Пролетел!

Холтон выиграл около трех тысяч долларов.

– Прошу прощения, – извинился Джонни, – ваша система неплохо работает.

Чатсворт сдал карты для обычного покера. Все спасовали и поставили еще по двадцать пять долларов.

На этот раз сдавал Пейдж:

– Начинают дамы или выше.

В результате он и начал, но все спасовали, кроме Брауна, который выиграл, открыв пару королей; впрочем, сумма выигрыша оказалась совсем незначительной.

Теперь настала очередь Джонни сдавать.

– Стад, – объявил он.

Джонни быстро сдал карты. У него самого оказался один закрытый туз и один открытый. Он сделал первую ставку – пятьдесят долларов; ставку приняли все, но никто не повышал, даже Хонсинджер.

После второй сдачи у Брауна оказалась открытой пара десяток; он повысил ставку на двести долларов. Хонсинджер и Пейдж от дальнейшей борьбы отказались. Джонни прикупил четверку.

Четвертой картой пришла еще одна четверка; получилось два туза и две четверки.

Браун со своей парой десяток поставил еще двести долларов. Холтон бросил карты, а Чатсворт повысил ставку еще на четыре сотни. Джонни принял.

Браун набавил еще пятьсот. Чатсворт принял.

Джонни сдал по последней, пятой карте. У Брауна – третья десятка, у Чатсворта – вторая дама, у Джонни… к Джонни пришел третий туз, и теперь у него был целый комплект тузов.

Холодные глаза Брауна изучающе смотрели на карты Джонни.

– Все может быть!

Он вытащил из своего предыдущего выигрыша банкнот в тысячу долларов.

– Посмотрим.

– Идет! – воскликнул Чатсворт. Не глядя на лежащие перед ним деньги, он полез в карман и извлек оттуда тоненькую пачку банкнотов – все по тысяче. Отсчитал пять штук, потом прибавил еще три.

– Ставки растут, – хмыкнул он.

Джонни не сомневался, что его карты сильнее, чем у Чатсворта. И почти наверняка сильнее, чем у Брауна. Хотя, в принципе, у того могло быть четыре десятки…

В задумчивости он рассматривал свои карты. И вдруг… Джонни пробрала дрожь. На краю закрытой карты, со стороны рубашки, виднелась маленькая щербинка. Всего лишь малюсенький след от ногтя. Джонни погладил открытые карты. На двух открытых тузах тоже были такие щербинки.

Карты меченые! То ли их пометили заранее, то ли это сделали уже в процессе игры.

Джонни сделал вид, будто пересчитывает деньги, а сам тем временем стал приглядываться к картам Райли Брауна. Да… на них тоже есть такие зарубки, но ближе к середине, чтобы отличить их от картинок, таких, как тузы Джонни, помеченные у самого края. Но закрытая карта Брауна лежала внизу, остальные карты заслоняли ее. Помечена ли она?

Джонни отсчитал восемь тысяч долларов, потом вынул из кармана чек Гилберта Хонсинджера и показал его владельцу отеля:

– Чек принимается?

– Райли его примет.

– Если выиграю, – сказал Райли.

Джонни, не скрываясь, протянул руку и пощупал карты Брауна.

– Три десятки и король. Может быть, тройка и пара… или четыре десятки…

– Или всего-навсего три десятки, – издевательски ухмыльнулся Чатсворт. – Ну, это я побью.

На закрытой карте Брауна никаких отметин не было.

– В конце концов, – сказал Джонни, – это всего лишь деньги.

Он бросил чек в общую кучу и сверху положил восемь тысяч.

– Повышаете на десять тысяч? – спросил Браун.

Джонни улыбнулся.

Джейн Лэнгфорд отошла от бара и встала за спиной у Сэма Крэгга, не сводя глаз с Джонни.

Хонсинджер рассмеялся:

– Легко приходят, легко и уходят!

Но Чатсворт вдруг забеспокоился:

– На кону восемьдесят тысяч долларов!

– Если вы и Браун не спасуете, – уточнил Джонни.

– А, я принимаю, – сказал Браун. – И даже повышаю… – Он посмотрел прямо на Джонни: – Сколько у вас осталось?

Джонни достал свои жетоны и на глазах у всех пересчитал банкноты.

– Две сто пятьдесят.

– Вот на столько я и повышу, – сказал Браун.

Чатсворт медленно произнес:

– Значит, если я принимаю ставку, то это будет мне стоить одиннадцать тысяч и пятьдесят долларов…

– Может быть, вы тоже захотите повысить? – сказал Джонни.

– У меня три дамы, – все так же медленно произнес Чатсворт. – У тебя, по-видимому, полный комплект; для меня все равно, что там – три четверки и два туза или три туза и две четверки… Вот для Райли это, возможно, имеет значение…

Райли Браун промолчал.

Чатсворт рассмеялся:

– Ладно, может, это и блеф…

Он собрал свои карты и бросил их на стол лицом вниз.

– Принимаю, – сказал Джонни, – у меня три туза…

– Я думаю, четыре десятки бьют. – Райли Браун открыл четвертую десятку – без отметины.

Сэм Крэгг громко застонал. Лица игроков были напряжены… за исключением лица Райли Брауна. Он посмотрел на Джонни:

– Возражений нет?

– Возражений нет, – сказал Джонни, – если это не вы пометили карты.

– Я их не метил, – сказал Браун. – Имеет человек право загладить щербинку, нет?

– Наверное, имеет, – согласился Джонни. – Ну что ж, по крайней мере, все повеселились.

Браун начал собирать со стола свой выигрыш.

Но собрать все деньги он так и не успел. В комнате появился Карл Шинн. За ним шел загорелый человек в рабочей одежде. В руках у обоих было по револьверу.

– Вы все, спокойно, – зловеще произнес Карл Шинн.

– Пайпер! – воскликнул Чатсворт.

– Уж извините, босс, – ухмыльнулся пастух.

Глава 22

Пейдж, владелец соседнего ранчо, отодвинул свой стул от стола.

– Ограбление! – проревел он. – Да чтоб вас…

Карл Шинн выстрелил в Пейджа. Хозяин ранчо вскрикнул и уставился на свою правую руку. Из дырочки в рукаве между плечом и локтем хлынула кровь.

– Будешь знать, – сказал Шинн.

Неожиданно Джонни Флетчер весело рассмеялся. Шинн злобно посмотрел на него:

– Смешно?

– Ты даже не представляешь, как смешно, Карл, старичок. Я только что проиграл все, что у меня было. – Джонни подмигнул Райли Брауну. – Не повезло вам, мистер Браун…

– Я – Райли Браун, – обратился к Шинну игрок с холодными глазами. – Это имя вам что-нибудь говорит?

– Наслышан, – ответил Шинн. – Но нам это без разницы.

Он сделал шаг вперед и оказался в пределах досягаемости Сэма Крэгга. Сэм выбросил вперед правую руку и железной хваткой вцепился в левую руку Шинна. Шинн закричал и замахнулся на Сэма револьвером. Сэм дернул руку, Шинн перелетел чуть ли не через всю комнату и врезался в бильярдный стол.

Сэм был уже на ногах. Подхватив одной рукой стул, он швырнул его в ковбоя с револьвером в тот самый момент, когда ковбой выстрелил. Пуля оторвала от стула несколько щепок и слегка изменила траекторию его полета, так что ножка стула лишь чуть-чуть оцарапала ковбоя. Но револьвер он все-таки уронил.

Джонни тоже вскочил на ноги. А Райли Браун сунул руку за отворот пиджака.

Чарльз Холтон выхватил автоматический пистолет 32-го калибра и отскочил в сторону. Он повел пистолетом, целясь по очереди в Сэма, Джонни и Райли Брауна.

– Стоять! – рявкнул он.

Рука Райли Брауна застыла, едва коснувшись рукоятки револьвера в наплечной кобуре. Джонни замер на месте. Только Сэм продолжал двигаться, теперь уже по направлению к Холтону.

– Ах ты, сопляк недоделанный!

Холтон отступил еще на шаг и оказался рядом с Карлом Шинном, который медленно поднимался с пола.

– Давай иди сюда, – пригласил Холтон Сэма.

– Сэм! – заорал Джонни.

Сэм остановился.

Холтон обошел вокруг него и приблизился к Джонни:

– Флетчер, отдавай карты…

– А-а, – протянул Джонни, – так вот оно что… наш дурачок с беспроигрышной системой игры в кости…

– Выигрывать можно по-разному, – угрюмо сказал Холтон.

– Ну разумеется, – ответил Джонни. – Можно, например, купить крупье, чтобы выигрывать в блэк-джек, а можно пометить ногтем карты, чтобы выигрывать в покер. А чтобы выиграть уж совсем наверняка, можно ограбить друзей, с которыми играешь. Есть только одна вещь, которую тебе никак не обойти, Холтон, – убийство. – Он вынул из кармана карты Блосса и швырнул их на стол. – Вот они, Холтон. Ради этих карт ты заставил Джима Лэнгфорда убить Гарри Блосса, а потом убил Лэнгфорда, потому что думал, что он скрывает их от тебя…

– И все это время они были у тебя?

– Нет, – воскликнула Джейн Лэнгфорд, – они были у меня!

– Так ты переметнулась к ним? – зло усмехнулся Холтон.

– Я не была ни на чьей стороне, – холодно ответила Джейн.

– Твой дядюшка тоже был не на моей стороне, но он спер все денежки, которые мы заработали. Он всю жизнь играл по-честному, пока не подвернулись две сотни кусков, и тогда он стал уже не таким честным.

Холтон положил револьвер на уголок стола, чтобы его в любой момент можно было схватить, и взял в руки карты Блосса. Развернул их веером и принялся сортировать по мастям и достоинству: туз пик, король, дама, валет и так далее, потом другие масти.

Рассортировав карты, он сложил их вместе и выровнял колоду. Наклонившись вперед, Джонни Флетчер увидел, что на боковой стороне колоды появилась надпись. Он прочел: «Домик 23. Под кафелем в ванной».

– Он оставил эти деньги тебе, Джейн, – тихо сказал Джонни.

Холтон презрительно засмеялся:

– А ты и не допер, да? Когда карты перемешаны, кажется, что у них просто грязные края. А как сложишь их по порядку, появляются слова… У тебя в руках было двести тысяч долларов, Флетчер, а ты по дурости их проворонил.

– Ага, – сказал Джонни, – а как ты думаешь, долго ли эти деньги пробудут у тебя?

– Как-нибудь успею их потратить.

– Подумай получше. Отсюда ты уйдешь, но сколько пройдет времени, прежде чем за тобой погонятся человек двадцать шерифов? И полиция штата?

– За пятнадцать минут успею уйти далеко, им меня в жизни не поймать. В горах места много… и в пустыне тоже…

Снаружи послышался выстрел, потом еще и еще.

Холтон схватил револьвер, запихнул карты в карман и, подскочив к Чатсворту, ткнул миллионера дулом в спину.

– Пошли, Чатсворт; если кто-то из твоих людей ко мне сунется, получишь полный заряд. Ты лучше предупреди их об этом, когда будем выходить…

Дверь с треском распахнулась, и в комнату вошел Маллиган Поймать Живьем. В руке он держал тупоносый револьвер.

Холтон отнял свое оружие от спины Чатсворта и направил на Маллигана. Он опоздал на десятую долю секунды. Пуля Маллигана попала ему в лоб.

Карл Шинн бросил свой револьвер на пол.

– Не стреляйте! – завопил он.

Пастух Пайпер был сделан из более прочного материала… но Райли Браун оказался быстрее. Пайпер умер.

Джонни тихонько сказал:

– А я подумал, у тебя тоже есть своя цена, Маллиган!

Поймать Живьем посмотрел на него.

– Я и сам так думал, но потом пораскинул мозгами… Какого черта, у меня когда-то уже было сто тысяч баксов. Я не знал, что с ними делать.

Гилберт Хонсинджер подошел к стойке регистрации:

– Значит, вы нас покидаете, Флетчер?

– Это еще как сказать. Полиция не имеет ко мне претензий, но по счету с меня причитается тридцать два пятьдесят, а у меня всего-то – этот фиолетовый жетон. Я всегда думал, что он чего-нибудь да стоит. Так и оказалось – он стоит двадцать пять долларов. Мистер Бишоп говорит, я не смогу уехать, пока не наскребу еще семь пятьдесят… А мне неоткуда их взять.

– Что ж, – сказал Хонсинджер, – это, конечно, не в наших правилах, но, учитывая, э-э… все, что произошло, полагаю, мне придется вас отпустить.

– Хороший вы человек, мистер Хонсинджер, – сказал Джонни насмешливо.

Хонсинджер протянул руку, но Джонни притворился, будто не замечает ее. Он подошел к коридорному Нику.

– Ник, дружище, у тебя, случайно, не найдется лишнего доллара или двух?

– Ох, мистер Флетчер, – сказал Ник, – я вчера как раз сложил в копилку все медяки, какие у меня были.

– Молодец, Никки. Продолжай в том же духе, и когда-нибудь ты сам станешь владельцем вот такого же заведения. – Джонни улыбнулся и потрепал Ника по щеке. – Ну, пока. – Он помахал рукой портье, мистеру Бишопу: – И вам до свидания, мистер Бишоп!

Джонни вышел из отеля и сел в машину, где его уже ждал Сэм. Тот не произнес ни слова, пока они не свернули на юг по Фремонт-стрит и не выехали из Лас-Вегаса.

Тут его прорвало:

– Выходит, мы опять разорились!

– Не совсем, – ответил Джонни и вытащил из кармана серебряный доллар. – Я его придержал.

– Один доллар, – сказал Сэм с горечью. – А ведь еще вчера у нас было двадцать тысяч… Мы проиграли двадцать тысяч баксов…

– Да нет, Сэм. Начали-то мы с одного доллара. И теперь у нас один доллар. – Он засмеялся. – Мы остались при своих!