Текст книги "Восход Черной Звезды. Эра осторожности"
Автор книги: Фредерик Пол
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 31 страниц)
Просмотрев военные летописи урней, Делила покинула библиотеку, удалилась в свою комнату, полную приторно-сладким ароматом местных цветов, которыми урни в изобилии украшали комнату, забралась в постель – и она с удовольствием забралась бы куда-нибудь еще дальше, например, в утробу матери, чтобы раз и навсегда уйти, укрыться от мира. Потому что впервые в жизни Цзунг Делила испытывала настоящий страх. Речь шла не просто о преступнике, который, перехитрив народную полицию, совершает жуткое преступление. И не о тривиальных личных проблемах вроде изменника-возлюбленного (ветреного и непостоянного по сути своей), измены которого, тем не менее, больно ранили Делилу. На этот раз она столкнулась с опасностью, столь грандиозной, что даже думать о ней было страшно до жути.
Если библиотека не лжет, то получается, что урни почти наверняка обратят в пепел все, что было дорого Делиле, все, чему она служила, все, чему присягала в верности.
И она не видела возможности помешать им.
Она долго лежала в кровати, сжавшись в комок, обхватив руками плечи, подтянув колени, ничего не видя, стараясь ни о чем не думать и ничего не чувствовать. Постепенно первый приступ страха начал проходить, и сознание Делилы, парализованное ужасом, прояснилось, ожило.
Не может быть, чтобы положение было столь безнадежным. Она должна найти выход. Соотношение сил было не в ее пользу, мягко говоря, и Делила это сознавала, но ничтожность шансов на успех – еще не предлог отказаться от попытки. Ведь она – инспектор народной полиции! Она лежала на спине, глядя в потолок (с которого, наверное, на нее тоже глядели), и постепенно в голове ее начал складываться план действий.
Первый шаг, конечно, последовать совету Кастора. Она должна завоевать доверие урней и янки, стать большей патриоткой, чем они сами. Времени на это почти не оставалось.
К несчастью, чтобы самым верным и быстрым способом втереться в доверие к врагу, ей предстояло совершить нечто отвратительное и оскорбительное по отношению к себе самой. Даже унизительное.
При первой же возможности Делила отправилась к навесу, где будущие бойцы упражнялись в воинских искусствах, твердым шагом промаршировала к Фенг Миранде и заявила:
– Ты права. Мы все обязаны сражаться за свободу Америки. Я – опытный пилот, умею командовать людьми. Можете использовать меня, как посчитаете нужным, Миранда. Я хочу вам помогать.
Она заметила, конечно, как Миранда сразу же бросила косой взгляд на Кастора; и заметила также, с каким превосходством посмотрела она затем на нее, Делилу. Она заранее внушила, что обращать внимание на подобные выпады не станет, и хотя самолюбие ее было уязвлено, внешне Делила ничем себя не выдала. Пусть Миранда думает все, что ей придет в голову. Преимущество все равно на стороне Делилы. Ведь она прекрасно представляла, о чем сейчас думает Миранда (пусть удовольствия от этого никакого не получала), а вот Миранда понятия не имела о планах Делилы – и никогда не узнает и даже не заподозрит, что фраза «Мы все обязаны сражаться за свободу Америки» была лишь кусочком более обширного утверждения: «Мы все обязаны сражаться за свободу Америки и всей Земли против урней!»
…Если Кастору разрешается забираться в ее постель, чтобы делиться секретами, то и Делила имела право поступить аналогичным образом. Замысел ее был до того нелеп, даже абсурден, что она сама не удержалась от улыбки, направляясь в комнату Многолицего.
– Старичок, – грубовато обратилась она к хозяину комнаты, едва войдя, – мне хочется. Ты еще в состоянии переспать с женщиной?
На нее уставилось морщинистое личико, придавленное могучим лбом большой и тяжелой, как тыква, головы.
– Вполне способен! – запальчиво ответил он. – Ты разве вообще ничего в медицине не смыслишь? Физически я могу все, что захочу, только…
– Только, – перехватила она инициативу, к собственному удивлению обнаружив, что испытывает к бывшему ученому неожиданную нежность, – только ты – урод и поэтому стыдишься сам себя. Тебе совестно заниматься любовью с женщиной. Но знаешь ли, Многолицый, мы сейчас в другом мире. Мужчины здесь – в большом дефиците, и все маргинальные случаи переходят в высший разряд. Ты для меня сейчас – почти что идеал, вместе с милой своей тыковкой, и с огромным удовольствием я бы сейчас же уединилась с тобой в уютном местечке на лоне природы.
И опять-таки к удивлению Делилы Многолицый оказался весьма нежным и страстным любовником. Когда они объяснили урням, что люди с Земли привыкли совокупляться без посторонних, что условие это – необходимое, и умники любезно угнали прочь нахалов-глупиков, она обнаружила, что секс во исполнение долга не менее сладок, чем секс для восстановления душевного равновесия, и даже куда слаще, чем ласки небрежного, неверного и неблагодарного любовника.
А потом под покровом могучих оранжевых лиан, густо затянувших рощицу, в которой они уединились, она прошептала на ухо Многолицему:
– Я была в библиотеке, я видела исторические хроники. И я знаю, чем кончится эта война.
Многолицый лежал рядом, закрыв глаза. Он медленно поднял веки. Он заговорил не сразу, и тон у него был слегка огорченный.
– Да, теперь понятно. А я все голову ломал, к чему это ты все затеяла.
Она открыла рот, чтобы солгать от смущения или чтобы извиниться, но он не позволил ей.
– Прошу, говори шепотом, как можно тише. А насчет «почему» – забудь, это неважно. – Из-под раздутого купола головы глаза его смотрели мягко, с пониманием. Вдруг взгляд стал жестче. – Главное, – прошептал он, – убедить их, что мы приняли их сторону. Пусть они нам поверят.
– Да, – согласилась Делила, шевельнувшись. Легкое движение как будто спугнуло Многолицего, он отдернул ладонь, лежавшую на бедре Делилы, о чем она тут же пожалела. – А потом? Если мы добьемся доверия?
Многолицый сказал печально, но решительно:
– Шансов предотвратить войну у нас почти нет. Но и выбора не остается. Сделаем все, что сможем.
Хорошо еще, что военные познания урней, пусть и обширные, отличались односторонним характером. И это уже давало землянам призрачную надежду совершить невозможное. Для урней война означала именно «сражение», «схватку», «бой». Разрушение городов, уничтожение живой силы противника, даже аннигиляцию целой планеты. И больше ничего. Шпионаж и коварные уловки были не в их репертуаре. Если Живые Боги имели понятие об искусстве шпионажа и предательских измен, своим питомцам они его не передали. Поэтому Цзунг Делила и Многолицый беспрепятственно добились, чего хотели. Джач с распростертыми объятиями встретил Многолицего, ввел его в планирующую секцию Совета, а Эй-Белинка приветствовал Делилу на практических занятиях. С большим удовольствием, нужно сказать, потому что Делила немедленно стала «звездой» учебной группы, любимой ученицей Эй-Белинки.
А научиться нужно было многому! Урни располагали оружием, о котором Делила понятия не имела, и даже не представляла, что такое оружие существует. Не только ракеты, лазеры, пучки тяжелых частиц, артиллерия, ручное оружие – нет, урни разработали целую систему, в которой отдельным видам вооружения была отведена своя особая роль. За восемь тысяч лет урни познакомились с технологией девяти разных цивилизаций. Конечно, не все, что они знали, было применимо к задаче освобождения США из-под ига агрессоров-оккупантов. Например, акустические гранаты, смертоносные для арахноидов, которые их изобрели, вызывали у людей лишь головную боль.
Но в оружейных кладовых урней хранилось немало прочих жутких изобретений.
Делила старалась не дать страху власти над собой, загоняла ужас поглубже. Оружие есть оружие. И собственным искусством она гордилась, как всякий профессионал. Начав с нуля, она быстро превзошла товарищей по группе – всех янки, всех урней и всех Настоящих Американцев, исключая Миранду. Делила оказалась прирожденным стрелком. И дело было не просто в умении рассчитать поправку или упреждение. Талант ее был более глубинного, инстинктивного свойства. Даже на урацком полигоне, где мишенями служили то китайские ракеты, то аппараты Живых Богов, похожие на иглы с пучками нитей на конце, наподобие грив, или какие-нибудь шары, каплевидные конструкции и многогранники – летательные машины прочих цивилизаций, которые имели несчастье воспользоваться «помощью» урней, – даже при стрельбе ионным пучком, или электромагнитными гранатами, или хлесткими шрапнельными ракетами, превращавшими панцири в решето, – в любом случае просто талантливый наводчик или стрелок отличался от абсолютного чемпиона одним: последним руководила подсознательная жажда разрушения.
Жажда разрушения у Делилы была.
Ее немного раздражала Миранда – эту вертихвостку не удавалось превзойти даже в умении уничтожать, но с угрюмым удовлетворением Делила заметила, что Кастору далеко до обеих женщин. У Кастора открылись неожиданные способности в иной сфере. К изумлению Делилы мальчишка оказался прирожденным пилотом. Пилотировать ему приходилось всего лишь дистанционно управляемые зонды – для начала в пределах влажной атмосферы Мира, потом – орбитальные мини-аппараты, не более чем топливные баки с телеметрической системой на крышке, в общем, ничего выдающегося. Но врожденный талант сразу же показал, на что он способен. Долгие часы, которые он просидел за учебными терминалами, позволили Кастору натренировать дополнительные необходимые навыки, и он так же точно и быстро считывал показания навигационных приборов, оценивал предлагаемый машиной курс и выполнял маневр, как и Делила, – это притом, что за спиной у нее были годы летного опыта. А потом… потом урни дали ему Глаз! Настоящего шпиона-разведчика, заброшенного через переходник на земную орбиту, чтобы подсматривать за китайцами и всем, чем они там занимаются. Это была вершина всех мечтаний Кастора! Теперь он управлял собственным космическим кораблем! Корабль слушался его команд, исполнял все, что Кастор от него хотел! Кастор пришел в такой восторг, что даже Делила улыбалась, глядя на него. Однажды после полудня, когда закончились полетные занятия, она вслед за Кастором вышла из-под навеса, последовала за ним вдоль предангарной площадки.
– Эй, юноша! – добродушно окликнула она Кастора. – Погоди-ка. Не убегай. Я тебя не съем.
Он обернулся, увидел ее, покраснел.
– О Делила! Я думал… ну, понимаешь…
– Да? Ты думал – что? Что я стяну с тебя одежду прямо здесь, на глазах наших маленьких друзей?
За ними, как всегда, увязался отрядик глупых урней.
– Я думал, мы вечером увидимся, – закончил Кастор.
– Ну да, если старой женщине захочется немного ласки, ты не откажешь в ее просьбе, очень благородно, – сказала Делила и, прислушавшись к собственным словам, решила, что взяла неверный тон. Всё Миранда, во всем эта гадюка виновата, подумала она. Миранда заставляет ее ревновать. На самом же деле она вовсе не ревнует, просто из самых добрых чувств ей хотелось бы продолжать – в разумных пределах, – сексуальные отношения с этим молодым человеком, чтобы он зря не растрачивался на глупых желторотых вертихвосток или гарпий-янки с их ненасытным аппетитом… Поймав себя на этом, она решила, что мысли приняли нехорошее направление.
– Кастор, – сказала она покорно (настолько покорно, насколько вообще была в состоянии изобразить смирение), – мне просто нужно с тобой поговорить.
Он посмотрел на нее оценивающе. Она понятия не имела, что он увидел в ее лице, но тем не менее он сказал:
– Конечно, Делила. – Он усмехнулся. – Я как раз шел посмотреть, как играют детишки. Хочешь, пойдем вместе?
– Куда пойдем? – Она повертела головой. С этой стороны предангарной площадки располагалось гнездо, и там Делила уже успела побывать неоднократно. Еще раз наведываться в гнездо ей не хотелось – не очень-то приятно чувствовать на себе враждебные взгляды воинственных двухметровых амазонок.
– Увидишь, – пообещал Кастор. И не обманул.
Школа располагалась за гнездом. Детишки – там были девочки – от трехлетних крошек до десятилеток, будущих завоевательниц. Делила и Кастор вошли в класс, и сестрицы-учительницы приветствовали Кастора сияющими улыбками, наградили Делилу настороженными взглядами и, поднеся к губам пальцы, предупредили обоих о необходимости вести себя тихо. Детишки прикипели к призматическому экрану, где игра была в самом разгаре. На экране шел бой. Модели кораблей (вернее, Делила сначала приняла их за модели, а потом с холодеющим сердцем убедилась, что это – документальные кадры) вели космическую битву. Корабли были громадные, настоящие разрушители планет, космические дробилки. Флот планетарных сокрушителей старался прорваться к сиренево-коричневому диску какой-то планеты, и хотя на пути его встала завеса кораблей-защитников и часть нападающих судов была уничтожена, либо подбита, либо корабли-защитники шли на самоубийственный таран, нападающие взяли верх численностью и огневой мощью. Планетодробилки прорвались к цели.
И планета была взорвана.
Делила выскочила из класса, не в силах больше там оставаться, потому что давным-давно погибшая планета напомнила ей о возможной и скорой судьбе Земли.
Немного спустя к ней присоединился Кастор, за которым бежали весело щебечущие детишки и, разумеется, вездесущая компания развеселых глупиков. Но на этот раз глупики не просто так сопровождали школьниц – им предстояло поработать.
– И что теперь? – вздохнула Делила. Взгляд у Кастора был снисходительно-сочувствующий.
– Погоди минутку. Сейчас начнется игра. Просто смотри.
Правила игры были девочкам хорошо знакомы. Урням – тоже. Сестрицам-учительницам не пришлось рассаживать урней по самоходным тележкам, которые выстроились в ряд вдоль поросшей мхом лужайки. Каждым маленьким экипажем управлял глупик. Глупики запрыгнули на водительские сиденья, самоходики выстроились, в строгом порядке разделившись на эскадры. У каждой ученицы был свой экипаж с водителем-глупиком; урни были обучены (наподобие земных собак) выполнять команды своих хозяек… И вот началась игра. Они атаковали друг друга, эскадра на эскадру, или совершали одиночные вылазки, с радостными воплями и вскриками тараня друг друга. Девочки выкрикивали приказы, урни их исполняли. ТРАХ! БАХ! Детишки веселились от души.
Кастор тоже развлекался вовсю, как заметила Делила. Урни управляли ярко раскрашенными самоходиками, изображавшими танки и орудия; девочки управляли урнями, а Кастор назначил себя генералом. Сразу двух враждующих сторон! «Выдвигай правое крыло!» – приказывал он. «Внимание, атака в центре! Вперед, на прорыв!» «ПУХ» – выстрелила одна из самоходных пушек, и глупик, выскочив из танка, с визгом помчался прочь с поля боя. Брызги пурпурной краски из игрушечного снаряда испачкали лужайку позади него. Кастор обернулся к Делиле и спросил, ухмыляясь:
– Нравится? Отличная игра. У нас в школе таких игр не было.
– У меня тоже, – хмуро сказала Делила. Игра не пришлась ей по душе, а видеобитва, которую они наблюдали в классе, еще меньше.
Маленькие амазонки, от шести до десяти лет, увлекшись игрой, затеяли рукопашную, колошматя друг друга цветочными стеблями, пока старшие сестры со смехом не навели порядок, и бой был разыгран до конца. Победила команда урней. Урни всегда побеждали. На обратном пути Кастор, небрежно оглянувшись, замедлил шаг, обнял Делилу за плечи, поцеловал и прошептал на ухо:
– Только с настоящими пушками я в эту игру играть не желаю. Понимаешь?
– Понимаю, – ответила она, ожидая, что он еще раз ее поцелует.
Он так и сделал. Потом снова сказал шепотом:
– Наверное, войну мы не сможем предотвратить, но мы должны попытаться.
Делила едва не вздрогнула. И не от поцелуя. Просто Кастор едва ли не слово в слово повторил сказанное ей Многолицым. И скорее всего, они были оба правы.
3Я им не верю, – отрезала Фенг Миранда, раздраженно сбрасывая руку Юпитера со своего плеча.
Юпитер вздохнул. Невероятно упрямая сестрица! Непробиваемая! Что любопытно: странное и труднообъяснимое безразличие, даже неприязнь, которую она выказывала к совокуплению, делало ее еще более привлекательной для Юпитера, а не наоборот.
– Ну какой от них вред? – рассудительно заметил Юп.
– Мало ли какой? – Она бросила свирепый взгляд в сторону председательского кресла. Во главе овального стола комнаты Военного Совета Кастор, Цзунг Делила и пара умников о чем-то оживленно беседовали. – Ты сам им доверяешь?
– Доверяю ли я президенту? Моему президенту? – возмутился Юпитер.
– Юп, это же фарс! Комедия! И главную скрипку играет не он, а эта старая сука Цзунг! Она же желтокожая хань, внутри и снаружи!
Юп ненавязчивым жестом опустил руку на поясницу Миранды. Похоже, она не обратила внимания на его маневр.
– Но ты сама сказала, что Делила добровольно вызвалась помогать, – напомнил он.
– Значит, я ошиблась!
– Не понимаю, почему ты так уверена. Кроме того, зачем ей нас обманывать?
– Эх, дурак ты, дурак! – огрызнулась Миранда и резко отпрянула в сторону, потому что наконец заметила его руку. Потом, угрюмо нахмурившись, уставилась на Кастора, который небрежно обнимал Цзунг Делилу за талию.
– Ну хорошо, – вздохнула она. – Впрочем, ты прав – особого вреда они все равно не причинят. Пошли, – она схватила его за руку и потащила к столу. – Займемся делом.
Заметно воспрянув духом, Юпитер позволил ей подтащить себя к свободным креслам посередине. Он не стал отнимать руку, и она тоже ее не выпустила. Странная женщина, очень странная, подумал он; но в целом стоит уделить ей немножко внимания. Желтоватый оттенок кожи, такой необычный, постепенно к нему привыкаешь и даже начинаешь находить весьма привлекательным так же, как и курносый нос, и черные глаза. А фигурка! Юпитеру в жизни не приходилось совокупляться с женщиной ниже 180 сантиметров ростом. Миранда была совсем крошкой, самое большее – 150. Вот интересно было бы повозиться с ней в постели! Такая миниатюрная партнерша! Должно быть, она легче перышка, если усадить ее на себя верхом, а если ее опрокинуть, навалиться сверху… Он услышал, как Миранда захихикала, и обнаружил, что его фантазии не прошли даром – мужественная часть его тела прореагировала надлежащим образом. Но смешок Миранды показался ему вполне одобряющим. Он усмехнулся ей в ответ, потом, чувствуя приятное волнение и предвкушая возможное в дальнейшем развитие ситуации, обратил взор к началу стола – Военный Совет уже начал работу.
Поскольку заседание было завершающим, Полли и урни поступились правами на председательское кресло в пользу законного президента. Кастор встал, легонько постучал по столу импровизированным молотком – здоровенной ложкой-мешалкой, которую притащили из кухни, потому что ничего более подходящего не нашлось, – объявил:
– Как известно всем собравшимся, подготовка к вторжению завершена. И начну с того, что от всего сердца поблагодарю губернатора Полли и ее преданных помощников, а также всех мужчин, Мать-сестер и старших сестер всех гнезд, и в особенности наших любезных хозяев-урней, без чьей помощи этот счастливый день никогда не наступил бы.
Совет радостно зааплодировал, а Кастор, лучезарно улыбаясь, обвел взглядом собрание.
– Нам остается принять последнее решение: кто войдет в состав экипажа президентской яхты? Кто первым, вместе со мной, откроет путь через переход-пространство? Я тщательно обдумал эту серьезную проблему. Я обсудил ее с губернатором Полли и со многими из вас, в частном порядке. Полагаю, что основания для принятия решения всем ясны. – Собрание ответило согласными кивками – по крайней мере, все люди кивнули, – ожидая услышать тем временем, в чем суть идеи. Кастор не заставил их умирать от нетерпения. – Прежде всего мы обязаны позаботиться о том, чтобы не вызвать подозрений со стороны китайцев-хань. Вы согласны?
Совет был согласен. Люди кивали, а урни подергивали вибриссами в подтверждение.
– Чтобы этого добиться, – продолжал президент, – экипаж яхты должен состоять из тех, кому наш противник доверяет. Например, меня. Миранда, конечно, тоже должна лететь – нет среди нас более преданного патриота, чем Миранда, и внешность у нее китайская. Кроме всего, она заслужила право лететь с первым кораблем.
– Конечно-конечно, – согласились члены Совета.
– Тогда решено, – сказал Кастор. – Но как быть с остальными? Мне представляется, – продолжал он с задумчивым видом, – что на борту полезным будет присутствие Многолицего. Я лично верю в его благонадежность. И он слишком стар и слаб, чтобы представлять опасность. – Делила перехватила уничтожающий взгляд, брошенный стариком в сторону Кастора и усмехнулась про себя: Кастор разыграл первоклассный спектакль. – Я предполагал включить в экипаж Чай Говарда или кого-нибудь из членов ударной команды. Но все они – обученные сильные солдаты. Это опасно. Не исключено, что они попытаются захватить корабль, и не исключено, что это им удастся. По-моему, брать их с собой слишком рискованно… хотя мое мнение – это мое мнение, решающее слово за Советом. Прошу вас, высказывайтесь!
И постепенно, один за другим, сидящие за большим овальным столом высказывались в пользу того, чтобы в состав экипажа яхты вошел Многолицый, но не рекомендовали включать Чай Говарда или кого-то из коммандос. Предложение президента было одобрено единогласно.
Кастор откинулся назад.
– Превосходно. Стоит ли говорить, как я благодарен вам за решение этой проблемы? Что ж, теперь остается последняя проблема. – Он печально кивнул в сторону Цзунг Делилы.
Избегая взглядов прочих членов Совета, Делила посмотрела прямо в глаза Кастору. Она почувствовала, как кровь приливает к щекам, как лицо становится темно-оливковым.
– Чтобы экипаж корабля выглядел наиболее убедительно, – продолжал Кастор, – инспектора Цзунг было бы неплохо тоже включить в его состав. Ведь она – инспектор народной полиции, поэтому ее появление поможет усыпить бдительность хань-китайцев. Но! По этой же причине мы сами доверять ей не можем! Воистину дилемма! – Он шутливо пожал плечами, подчеркивая безнадежность ситуации. – Я предлагаю проявить благоразумие и оставить инспектора Цзунг в Мире. Здесь она будет безвредна. С другой стороны, шансы на успех нашей миссии заметно уменьшатся. Где же выход? Выхода нет, разве что… – Он сделал паузу, как будто его внезапно осенила идея. – Разве что… – снова пауза, словно Кастор не решался высказать осенившую его идею, – разве что мы, взяв Цзунг Делилу на борт, каким-нибудь способом ее нейтрализуем, чтобы она наверняка не смогла причинить вред…
Совет забурлил. Первым затребовал слово Эй-Белинка.
– Связать ее по рукам и ногам! – выкрикнул он, и ему вторили голоса людей и урней, с ним согласных.
Кастор одарил урня восхищенной улыбкой.
– Идеальное решение! – объявил он. – Мы так и сделаем! А теперь, поскольку все готово – я объявляю войну!
Восторженные возгласы и громкие аплодисменты. Даже Делила, будучи закоренелым циником, не смогла хотя бы отчасти не попасть под обаяние великого спектакля, который разыгрывался на ее глазах. И даже, как она заметила, молодой янки, с сердитой физиономией, как его – Юпитер? – который торчал в дверном проеме, проникся праздничной, торжественной атмосферой. Да, верно, его зовут Юпитер. Он не член Совета, разумеется. Делила вспомнила, что на Совет юношу допускали лишь как охранника Фенг Миранды. Поскольку уже много дней подряд охранник Миранде не требовался, постоянное присутствие юноши Юпитера на заседаниях лишь вновь подтверждало: создания эти ничего не в состоянии делать толком.
А когда остолопам попадает в руки смертоносное оружие… Делила зябко поежилась. Слишком легко забывалось, глядя на этих клоунов, на этих шутов, что на самом-то деле они смертельно опасны!
Она отвернулась – и вовремя! Ей пришлось спасать Кастора, который влип в продолжительную дискуссию с Большой Полли, недвусмысленно намекавшей, что даже сестрицы Второго Поколения не считают себя старухами и очень даже интересуются новыми молоденькими мужчинами, в особенности, если мужчина этот – сам президент! Интересно, подумала Делила мимоходом, о чем это Юпитер с таким мрачным видом беседует с Мирандой. Ясное дело, о сексе. У революционеров одно на уме, подумала благочестивая Делила. Что ж, вздохнула она про себя, бедному молодому человеку не повезло – напрасно он заинтересовался этой вульгарной особой. Но это его личные проблемы. Через несколько дней он навсегда исчезнет из жизни Делилы вместе с этой планеткой и ее капризными, глуповатыми, смехотворными и при этом смертельно опасными обитателями.
Так ей это представлялось в тот момент.