Текст книги "База Берсеркера (Берсеркер - 7)"

Автор книги: Фред Сейберхэген

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

"Наш построен не для этого", – заметил он. – "Надежда Эстер" неповоротливая, как скала".

Она понимала. Корабль был рассчитан скорее на оборону, чем на нападение. Корабль был построен, во-первых, чтобы на нем могли выжить люди; во-вторых, чтобы до нужного момента "законсервировать информацию о своем родном мире. Как внешне, так и внутренне он не был приспособлен для участия в военных действиях. Те, кто проектировал миссию, даже не представляли себе возможности встречи с чужим (не говоря уже о вражеском) кораблем так близко от дома.

Оказалось, что кораблю нужно различное вооружение, большая скорость и гораздо меньшая масса. Но теперь уже ничего нельзя было изменить. "Нам нужно как-то занять их внимание", – сказала она. – "Заставь их прежде вступить с нами в контакт". Ее озарила идея: "Что наши сканеры узнали о них?"

"Не так уж много. Размер. Скорость". – Тогда, словно, интуитивно, он понял, что было у нее на уме: "Конечно, щиты. Выглядят, как обычные дезинтегрирующие силовые поля".

Она почти улыбалась: "Ты шутишь. Не С-векторные?"

"Нет".

"Тогда, возможно", – была видна усиленная работа ее мысли. – "Возможно, мы что-то можем сделать. Если мы не в состоянии задержать их – может быть, мы сможем как-то поразить их, – а они не смогут нам ответить – может быть, тогда они не полетят на Эстер.

Грасиас, мы находимся с ними на одной траектории?" Он взглянул на нее. "Не совсем. Расхождение в пределах одного километра".

Она заявила, словно была командиром корабля: "Поставь нас на их траекторию".

Улыбка рассеяла его сосредоточенность: "Слушаюсь, сэр, Темпл, мэм, сэр. Хорошая идея!"

Он начал медленно вводить в компьютер команды. Пока он вводил поправку на изменение курса "Надежды Эстер" и затем на следование курсом, пересекающим траекторию приближающегося корабля, Темпл надела ремни безопасности. Меньше трех минут, подумала она. Три минуты до удара. Мгновение ей казалось, что Грасиас движется слишком медленно. Но прежде, чем она успела что-либо сказать, Грасиас оторвал руки от приборов и начал пристегивать свои ремни безопасности. "Двадцать секунд", – сказал он. Она обхватила себя руками: "Мы это почувствуем?" – "Инерционный сдвиг? Конечно". – "Нет, идиот. Мы почувствуем удар?" – Он пожал плечами: "Если мы столкнемся. Никто никогда не пробовал пробить С-векторный щит чем-то таким огромным". Живот Темпл повело в сторону, весь вспомогательный компьютерный компункт, казалось, закрутило, как волчок.

Поправка курса была произведена почти сразу: на скоростях, с которыми двигались "Надежда Эстер" и чужак, один километр уместился всего в один легкий поворот.

Менее двух с половиной минут. Если мы столкнемся... Она не могла сидеть и ожидать в молчании: "Что показывают сканеры? С этого расстояния мы должны бы уже сосчитать их зубы".

"Проверяю", – ответил он. Нажав несколько клавиш, он получил на главном экране новые данные – и уставившись на них, не говорил ни слова. Его рот остался открытым; и все лицо выражало крайнее удивление.

"Грасиас?" Она сама взглянула на экран. Изо всех сил стараясь шевелить мозгами, она заставила себя посмотреть на колонки цифр. Она потеряла контроль над своим голосом и сорвалась на крик: "Грасиас!" – "Не могу в это поверить", – шептал он. – "Нет, не могу поверить".

Как показывали сканеры, приближающийся корабль был битком набит компьютерами, оружием, оборудованием самого различного размера и формы, источниками механической и электрической энергии всевозможных видов – и ни одного живого существа.

"Совсем ничего", – она попыталась произнести это, но сразу не удалось. У нее перехватило горло, и она не смогла говорить. Напряженные мышцы не позволяли ей даже сглотнуть. – "На корабле нет ничего живого!" Внезапно "Надежда Эстер" сместилась по курсу, и Темпл почувствовала, что ее сердце было готово выпрыгнуть из груди. Чужак пытался уклониться от встречи, а "Надежда Эстер" отрабатывала свою поправку. Одна минута.

"Это безумие!" – почти кричала она. – "Он движется быстрее света и начинает тормозить прямо перед нами, начинает глушить нашу передачу, и изменяет курс в попытке избежать с нами столкновения – и там на борту нет никого живого? А к кому нам обращаться, если мы захотим сдаться?"

"Не принимай близко к сердцу", – сказал Грасиас, – "не все сразу. А что, если это искусственный интеллект? Возможно, корабль думает сам. Или является автоматическим. Исследовательский зонд, например..."

Новое смещение курса не дало ему договорить. Сильный инерционный удар слишком сильный. Ее голова дернулась влево. Сигнал тревоги заревел, как тысячи клаксонов. "Надежда Эстер" пыталась вновь лечь на курс столкновения с чужим кораблем, пыталась...

На экранах загорелись яркие предупредительные надписи, сигналы опасности, так же хорошо знакомые Темпл, как ее имя. Три корабельных двигателя подверглись критическому перегреванию. Один из них разрывался на кусочки, пытаясь выполнить смещение. "Надежда Эстер" не была предназначена для этого.

Темпл была ницианкой корабля, она не могла позволить на корабле поломку: "Останови!" – пыталась она перекричать вой сирен. – "Мы не должны это делать!"

Грасиас резко опустил руку на клавиатуру и отменил курс столкновения.

Опасность перегрузки уменьшилась. Индикаторы на приборной доске Темпл говорили о том, что повреждены моторы, заклинены сместившиеся в своих рамах двери, в медицинской секции выскочил замок, перевернуто несколько криогенных капсул. Сигнал тревоги внезапно стих.

В ту же секунду заревел сигнал предупреждения о столкновении, но и он смолк, внезапно наступившая тишина казалась громче всех сирен.

Взгляд Грасиаса упал на экраны. Он вовремя поймал картинку: другой корабль неясной металлической громадой прошел мимо так быстро, что глаз не мог уследить. Прошел на расстоянии, как показывали приборы, всего в несколько десятков метров. По размеру чужак напоминал крепость – массивную, квадратную, огромную.

Когда он пролетал мимо "Надежды Эстер", то выстрелил в упор ярко-красным столбом силового поля.

Все экраны во вспомогательном компункте погасли. "Боже!" – выдохнул Грасиас. – "Сгорели сканеры?" Это уже была область Темпл. Ее еще пошатывало от пережитого шока: знать, что в "Надежду Эстер" стреляли! Но ее руки были натренированы до автоматизма, они знали, что делать. Едва до нее дошло, что сказал Грасиас, как она уже занималась диагностикой схем сканеров. Ответ промелькнул на экране перед ее глазами.

"Повреждений нет", – сообщила она.

"Что тогда?" – В его голосе звучало беспокойство, желание скорее найти правильный ответ.

"У тебя есть развертка их луча?" – спросила она в свою очередь. "Достаточное для анализа? Прямой угол к скорости света не является ли постоянным направлением для любой силы? Возможно, С-вектор послал его в какое-то свернутое поле".

Вот то, что ему было нужно: "Правильно!" Руки Грасиаса снова замелькали над приборной панелью.

Почти тотчас он получил ответ: "Ионный луч. Без щита нас бы разложили до субатомного уровня. Сканеры работают, только пропало визуальное изображение. Имеется отставание визуального образа на одну секунду".

"Хорошо". Она проверила свои данные и убедилась в том, что попытки "Надежды Эстер" маневрировать с чужаком не причинили ей большого вреда. В то же время Темпл себя успокаивала, что сила чужого ионного луча не ощущалась за щитом. Тогда она вновь обратила свое внимание на экраны и Грасиаса:

"Что же сейчас делает наш друг?"

Он что-то пробурчал и кивнул на главный дисплей. Компьютер строил новый график, показывающий курс другого корабля относительно "Надежды Эстер".

Она смотрела, не веря своим глазам. Это было невозможно. Невозможно кораблю таких размеров, летящего с такой скоростью, сделать такой резкий поворот.

Но, конечно, думала она с неясным чувством, близким к помешательству, на борту нет ни единого живого существа, чтобы почувствовать стресс перегрузки.

"Ну, что", – она сглотнула, голос ее дрожал, – "по крайней мере, мы привлекли их внимание".

Грасиас попытался рассмеяться, но его смех был скорее похож на хрип: "Хорошо для нас. Но что теперь?"

"Мы могли бы попытаться сбежать", – предложила она. "Сделай так, чтобы расстояние между нами и домом увеличилось, и как можно скорее".

Он покачал головой: "Это не сработает. Они гораздо быстрее".

"Кроме того", – прохрипела она, – "за нами тянется такой хвост частиц, что даже мы могли бы по нему определить дорогу назад к Эстер. К тому же беспрестанная радиоболтовня... Если этот механический бегемот захочет найти наш родной дом, мы же сами и помогли".

Грасиас оторвался от пульта управления и вместе с креслом повернулся к Темпл. Выражение его лица обеспокоило ее. Глаза казались скучными, почти пустыми, словно от напряжения ум потерял свою остроту. – "У нас есть выбор?" спросил он.

Мысль о том, что он мог погубить "Надежду Эстер", панически билась в ее голове; но девушка заставила ее отступить. "Конечно", – быстро выговорила она, стараясь передать ему хоть каплю своей ярости. – "Мы можем бороться!"

Его глаза не смотрели на нее. "Конечно, у нас есть лазерная пушка", сказал он. – "Водородные торпеды. Но корабль, как этот", – он кивнул в сторону экрана, – "оснащен такой защитой, которую мы не сумеем пробить. Как мы можем бороться?"

"Ты сказал, что у них всего лишь щиты, разрушающие силовые поля. Мы можем достать их. Любой непрерывный обстрел способен их пробить. Вот почему "Надежду Эстер" не начинали строить, пока не смогли додуматься до чего-то лучшего".

Он все еще не поднимал глаз. Тщательно выговаривая слова, произнес: "Я не думаю, что мы можем пробить щиты корабля".

Темпл обрушила удар на край своей приборной доски. "Черт побери, Грасиас! Нам следует попытаться! Мы не можем сидеть и ждать, когда они решатся сделать что-то ужасное с нашим миром. Если тебе все равно", – она резко откинулась назад, сделала глубокий вздох и слегка задержала, чтобы немного прийти в себя, затем спокойно сказала: "Переключи компьютер на меня. Я сделаю это сама".

В течение одной минуты он сидел, не шевелясь, и смотрел куда-то мимо ее подбородка. Затем медленно кивнул и вяло повернулся к своему пульту.

Но вместо того, чтобы переключить компьютер на Темпл, он отдал ему приказ начать торможение "Надежды Эстер". Чтобы, потеряв инерцию, корабль стал более маневренным.

Тихо, сквозь зубы Темпл издала вздох облегчения.

Пока "Надежда Эстер" тормозила, врезая стропы в тело Темпл, а лишенный жизни чужой корабль продолжал свой невозможный разворот, девушка на своей приборной доске начала разблокировку вооружения. Вереница огоньков на табло показывала состояние каждой единицы военного снаряжения "Надежды Эстер".

Никто не ожидал, что будет так, думала она про себя. Они никогда бы не могла представить себе, что это случится. Если бы миссия Эстер повстречалась с какой-то неожиданной формой жизни, другим космическим судном, планетарным разумом, все должно было идти по-иному. Ожидалось, что будет холодное недоверие, страх неизвестности; желание защитить свой мир; проблемы коммуникации; мудрая предосторожность – только не неспровоцированная атака. Только не решительное сражение в центре бесконечности, когда на карту поставлено само существование Эстер.

Только не с кораблем, набитым техникой и без единого живого существа. Неужели настал решающий момент?

Хорошо: какой цели может служить подобный корабль? Исследовательский зонд? Тогда бы он не проявлял враждебность. Оборонительный заслон для теоретически безопасного сектора Вселенной, покой которого нарушила "Надежда Эстер"? Но они находились по крайней мере на расстоянии пятидесяти световых лет от ближайшей к Эстер звезды; и невозможно было себе представить интеллект настолько параноидальный, чтобы сфера его территориальных интересов простиралась так далеко. Или какой-то вид автоматического оружия? Но у Эстер не было никаких врагов.

Ни одно из предположений не имело смысла. По мере того, как она пыталась расставить все по полочкам, замешательство росло и грозило перерасти в панику. К счастью, Грасиас выбрал именно этот момент, чтобы хрипло спросить ее: "Готово? Он быстро меняет курс и идет прямо на нас. Будет на линии через минуту".

Она сделала попытку взять под контроль дыхание, отогнать прочь зарождающийся страх. "Дай уклоняющийся курс", – сказала она, – "и переадресуй его на мою панель". Военная программа предполагала знание точного курса следования "Надежды Эстер", чтобы использовать оружие более эффективно.

"Зачем?" – спросил он. – "Нам не нужно уклоняться. Щит нас прикроет".

"Пусть они гадают", – в ее голосе явственно чувствовалось напряжение. – "И покажи, что мы можем ударить их с ходу. Сделай это!"

Ей казалось, что он движется слишком медленно. Но быстрее, чем смогла бы она, он выстроил на дисплее курс следования чужого корабля и смещение, которое должна была проделать "Надежда Эстер".

Девушка попыталась вытереть пот с ладоней о свои голые ноги, но это не слишком помогало. Рассердившись, она резко опустила их на пульт управления вооружением. Схема Грасиаса оставалась на основном экране; но дисплей напротив позволял ей видеть, как чужой корабль, подлетевший ярким металлическим снарядом Галактики, был готов ударить по "Надежде Эстер" со всего размаху. Внезапно с неистовой яростью, словно другой корабль действительно собирался ее уничтожить, Темпл открыла огонь.

Лучи света из всех лазерных амбразур, которые компьютер мог одновременно задействовать, ударили по чужаку.

Хотя корабль был огромен, лучи сфокусировались на одной единственной секции: Темпл пыталась усилить их воздействие. Когда они попали в разрушающее силу поле, свет внезапно заиграл всеми цветами спектра, порождая радужное сверкание.

"Результат отрицательный", – сообщил Грасиас, в это время "Надежда Эстер" выполняла свое первое смещение по курсу, – "Никакого эффекта".

Она почувствовала, как ремни врезаются в тело, кожа щек напряглась. Темпл дала команду на ведение продолжительного огня, а сама старалась удерживать голову в таком положении, чтобы видеть происходящее на экране.

Пока ее лазеры превращали щиты чужого корабля в игру фейерверка, из него вырвался в сторону "Надежды Эстер" прямой, как пика, ярко-красный столб мощного излучения.

Изображение на экранах снова пропало.

Но в этот раз Грасиас был наготове. Пока нельзя было воспользоваться экранами для визуального наблюдения, он вывел на дисплей данные сканеров. Темпл увидела свой лазерный огонь в виде уравнений на графике, связывающим "Надежду Эстер" с необитаемым кораблем. Каждые несколько секунд линия возвращалась другим путем – ионный луч был так точен, словно "Надежда Эстер" стояла на месте. "Никакого эффекта?" – задыхаясь, спросила она Грасиаса, поскольку новый поворот "Надежды Эстер" бросил ее на другую сторону кресла. "Мы жестко обстреливаем их. Должен быть какой-нибудь результат!"

"Результат отрицательный", – повторил он. "Этот щит разлагает силу почти тотчас, как она в него входит. Он не разрушается".

Нападающий прошел мимо. Через мгновения он будет вне досягаемости лазерных пушек Темпл.

"Отмени поправку на смещение", – быстро проговорила она, отменяя непрерывный огонь. – "Следуй за ним. Так быстро, как только можем. Дай мне шанс послать торпеду".

"Хорошо", – ответил он. И секундой позже неимоверная перегрузка навалилась на нее, так как все корабельные двигатели заработали в полную силу, с ревом набирая скорость.

"Надежда Эстер" легла на курс чужака и сделала все возможное, чтобы уравнять скорость.

"Сейчас", – пробормотала Темпл, – "сейчас, прежде, чем они начнут поворачивать". Быстро нажимая нужные клавиши на пульте управления вооружением, она запрограммировала настоящий шквал огня из водородных торпед. Затем по компьютеру сверила координаты курса. "Вперед!" – нажимая сразу всей ладонью на пусковые кнопки, она выстрелила.

Компьютер автоматически отменил С-векторную защиту, чтобы беспрепятственно пропустить торпеды. Выпущенные из шахт почти со скоростью движения "Надежды Эстер", они практически мгновенно достигли 0,95 скорости света и устремились за другим кораблем.

Грасиас не ждал указаний Темпл. Он скомандовал двигателям обратный ход, замедляя "Надежду Эстер", чтобы оказаться как можно дальше от взрыва, когда торпеды попадут в цель.

Если они попадут... Кривая сканера на дисплее указывала на то, что чужак начал разворот.

"Давай", – выдохнула Темпл. Бессознательно она обрушила кулаки на ручки кресла. – "Давай же! Ударь этого мерзавца! Ударь его!"

"Столкновение", – подытожил он, когда все сигналы на экране сошлись.

В это мгновение изображение восстановилось. Они видели, как горячий белый шар лопнул, разбрасывая энергию взрыва во все стороны.

Затем изображение на экране и данные сканеров на долгие секунды расстроились. Детонация такого количества водородных торпед превратила все пространство вокруг "Надежды Эстер" в сплошной хаос: происходила эмиссия энергии на каждой частоте; формировались и распадались сверхзаряженные частицы, освобожденные силой взрыва.

"Мы достали его", – проговорил Грасиас.

Темпл, крепко сжав ручки кресла, вглядывалась в беспорядок на экранах: "Как думаешь, они могут противостоять этому?"

Он даже не пожал плечами. Он выглядел совершенно обессиленным: "Не нанесли бы ответный удар..."

"Ты не можешь расчистить экраны? Нам нужно видеть".

"Компьютер сейчас этим занимается". – Минутой позже: "Ну, вот оно появляется".

Экраны прояснились и сканеры нарисовали перед ним новую кривую. Она показывала, что чужак круто развернулся и возвращался к "Надежде Эстер".

Результат опять был отрицательным. Никакого повреждения!

"О Боже", – вздохнула она. – "Я не могу этому поверить". Казалось, что силы оставили ее. Она обмякла в ремнях: "Что же нам сделать теперь?"

Он продолжал всматриваться в экраны, пока нападающий корабль заканчивал разворот. Тогда он сказал: "Не знаю. Снова попробуем столкновение?"

Так как она не ответила, он запросил об этом компьютер, дав задание ждать до самой последней минуты – учитывая плохую маневренность "Надежды Эстер" – а затем поставить корабль на пути следования чужака. После этого он переключил управление на автоматический режим и прислонился к спинке кресла, удерживаемый стропами. К ее удивлению, он широко зевнул.

"Нужно поспать", – невнятно пробормотал он. "Радуйся, когда смещение будет закончено".

От удивления и страха она повела себя дерзко: "Ты рассуждаешь не слишком трезво, Грасиас!" Он был нужен ей, но, казалось, что он удаляется все дальше и дальше. "Как ты думаешь, после всего этого миссия сможет продолжаться?" Какие у нас шансы, что корабль сдастся и отпустит нас? Бог мой, там нет ни одного живого существа! Все это сплошная машина. Может оставаться здесь и бомбить нас веками, и ей это даже не надоест. Или обратит свое внимание на Эстер, которая сроит С-векторный щит, достаточно большой, чтобы прикрыть им всю планету, – и забудут о нас, оставит здесь, чтобы напасть на наш родной мир, потому что мы ничего не можем сделать, чтобы остановить ее, а Эстер беззащитна. Мы даже не знаем, чего она хочет. Мы..."

Она могла бы еще продолжать; но в этот момент компьютер бросил "Надежду Эстер" прямо перед чужаком. Двигатели взревели, стремясь к столкновению, которого стальной монстр не мог бы избежать. Темпл чувствовала, что удерживающие ее стропы словно кромсали тело на кусочки. Она хотела закричать, но даже не смогла набрать в легкие и глотка воздуха.

На дисплее начали появляться данные о повреждениях и другие показатели.

Но чужой корабль свернул в сторону и прошел мимо, даже избежав прикосновения.

Секунду "Надежда Эстер" поддергивалась, стараясь следовать за своим противником. Тогда Грасиас заставил себя выпрямиться и отменил команду на столкновение.

Тотчас перегрузки ослабли. Корабль следовал новым курсом, предопределенном инерцией, а чужак разворачивался, чтобы идти за "Надеждой Эстер".

"Проклятье", – тихо сказал он. – "Проклятье..." Темпл в ремнях безопасности дала себе передышку. Мы не можем, думала она вяло. Не можем даже врезаться в эту штуковину. Она не может разрушить нас, а мы – причинить вред ей. "Надежду Эстер" не замышляли как боевой корабль. Не предполагали, что ей придется сражаться, защищая свой родной мир: полагали, что она сделает это с помощью умелой дипломатии, и держась на расстоянии. А если худому суждено обернуться еще худшим, предполагалось, что она защитит Эстер... своим невозвращением. Это была миссия мира, миссия мечты Эстер, корабль не предназначался для иного сражения, кроме как за свое собственное выживание.

"По некоторым причинам", – пробормотала Темпл в тишине вспомогательного компункта, – "это не совсем то, чего я хотела, когда вступала в ряды Службы". Грасиас тоже собрался что-то сказать. Но шипящий звук перегоревшей проводки, доносящийся из громкоговорителей, оборвал его. Этот звук обжег Темпл, как плевок кипящего масла.

Это не были радиопомехи. Она видела это на табло данных, мельтешащих на экране. Это был еще один сканирующий зонд, как тот, что пытался ранее проникнуть в компьютер. Но теперь он продирался в незащищенные внутрикабельные коммуникационные средства.

После начальных всплесков статического электричества звуки начали меняться. Шипение превратилось в свист и вздохи, завывание и ворчание. Минуту ей казалось, что она слышит какую-то непостижимо чужую речь. Но прежде, чем она смогла запустить компьютерную программу перевода – или попросить об этом Грасиаса – интерференция в телефонах уменьшилась, и стали различимы голос и слова.

Голос раздался одновременно изо всех репродукторов вспомогательного комкомпункта.

Слова, которые поняли Темпл и Грасиас. Голос звучал, как из плохо отрегулированного динамика, металлический и бесстрастный. Но слова были отчетливо слышны:

"Сдавайся, "bad life". Ты будешь уничтожена".

Сканирующий зонд усилил звук всех репродукторов.

Голос был настолько громким, что, казалось, сорвет с петель дверь комкомпункта.

Непроизвольно Темпл выдохнула: "Боже правый, что это за дьявольщина?"

Грасиас ответил, хотя все было и так ясно: "Другой корабль. Говорит с нами". Это прозвучало серо, устало, почти без всяких интонаций.

"Без тебя знаю!" – резко выкрикнула она. – "Ради бога, проснись!" Внезапно она шлепнула ладонью по своей приборной доске, открыла радиоканал. "Кто вы?" задала Темпл вопрос в свой микрофон. – "Что вы хотите? Мы не представляем угрозы. Наша миссия миролюбива. Почему вы атакуете нас?"

Графики сканера на главном экране показывали, что чужой корабль закончил разворот и доставал "Надежду Эстер". Сейчас он подгонял под нее свою скорость и курс, возвышаясь неясной тенью на расстоянии около полукилометра.

"Сдавайтесь", – вновь раздалось из репродуктора.

"Вы плохая форма жизни. Вы будете уничтожены. Вы должны сдаться".

Ослабев от страха и напряжения, не в состоянии больше контролировать себя, Темпл с силой отшвырнула микрофон, и, повернувшись к Грасиасу вместе с креслом, уставилась на него. "Ты не можешь это выключить?

Просто разрываются барабанные перепонки!"

Медленно, словно в полусне, он нажал несколько кнопок на своем пульте. Едва взглянув на показания дисплея, пробормотал: "Проблема с аппаратурой. Сканирующий зонд мощнее питания компьютера. Нужно уменьшить звук вручную". Потом широко раскрыл глаза, так, словно увидел что-то, способное удивить его даже в таком заторможенном состоянии: "Задействованы репродукторы только здесь. В этой комнате. Скотина точно знает, где находимся мы и каждый винтик рядом с нами". Это было непостижимо. Это было настолько невероятно, что до предела обострило ее внимание, позволило максимально собраться несмотря на паническое чувство страха. "Подожди минуточку", – сказала она. – "Они что, используют только эти громкоговорители? В этой комнате? Как они могли знать, что мы здесь? Грасиас, ведь на борту находятся триста девяносто два человека. Как они могли узнать, что бодрствуем лишь мы вдвоем, ты и я?"

"Вы должны сдаться", – снова пронзительно завопили репродукторы. – "Вы не можете спастись бегством. У вас нет скорости. Вы не можете сражаться. Ваше вооружение слабо. Когда ваша защита будет разбита, вы окажетесь бессильны. Ваши секреты будут разгаданы. Только сдача в плен позволит сохранить ваши жизни". Она снова включила свой микрофон: "Нет. Вы ошибаетесь. Мы не представляем опасности для вас. Кто вы? Чего вы хотите?"

"Смерти", – последовал ответ. – "Смерти для всего живого. Смерти для всех миров. Вы должны сдаться". Грасиас закрыл глаза. Не глядя, он положил руки на приборную доску и вывел визуальное изображение на главный экран. Дисплей показал плывущий рядом с "Надеждой Эстер" враждебный корабль, похожий на порожденную небом военную крепость. Он так точно выдерживал дистанцию, что казался неподвижным. Он казался таким близким, что Темпл подумала, что могла бы достать его ракетой.

"Возможно", – вздохнул Грасиас, – "они не знают, что мы единственные, кто бодрствует".

Она не могла понять, о чем он думает; но ухватилась за эти слова, как за спасительную соломинку. "Что ты имеешь в виду?"

Он не открыл глаз. "Криогеннозамороженные", – сказал он. – "Жизненные функции столь заторможены, что мониторы едва могут уловить их. Капсулы – это просто оборудование. Даже компьютер не выдаст их. Может быть, сканирующий зонд думает, что мы единственные живые существа на борту?"

Она затаила дыхание: "Если это так..." В ее голове промелькнули идеи: "Они, наверно хотят, чтобы мы сдались, так как не могут раскусить наши щиты. И потому, что хотят знать, что мы, вдвоем, здесь делаем, на таком большом корабле. Идти на Эстер, не зная ответов на подобные вопросы, должно быть для них равносильно самоубийству. И пока они будут пытаться пробить нашу защиту, они, пожалуй, останутся здесь.

"Грасиас", – ее сердце тяжело билось от безрассудной надежды, – "сколько времени тебе понадобилось бы, чтобы дополнительно защитить компьютер и направить С-векторное поле на тот корабль? Сейчас мы неподвижны относительно друг друга. Мы можем применить наш генератор поля как оружие".

Его глаза расширились, когда он повернул к Темпл голову, то он выглядел больным. "Сколько времени тебе понадобится", – спросил он, – "чтобы перестроить генератор для такого проецирования? И что мы будем использовать взамен щитов, пока ты работаешь?"

Он был прав: она знала это еще до того, как услышала его вопрос. Однако должно же быть что-то, что они могли предпринять, должно. Они не могли на протяжении тысячелетий спокойно плыть в космической пустоте, когда их родному миру грозила опасность уничтожения.

Должен был существовать какой-то выход. Репродукторы вновь начали твердить: "Bad life", вы предупреждены. Сейчас начнется деструкция вашего корабля. Вы должны сдаться, чтобы спасти ваши жизни".

"Bad life", – в замешательстве думала она про себя. Что это значило? "Плохая жизнь?" Не является ли этот корабль каким-то видом автоматического оружия, неистово странствующим по просторам галактики, берсеркером – палящим во все стороны и уничтожающим вокруг все то, что он называет "скверной жизнью"?

Как он собирается уничтожить "Надежду Эстер"?

Не пришлось долго ждать, чтобы выяснить это. Почти сразу она почувствовала всем телом, что тяжелый металлический корпус начал вибрировать до самого винтика. Долей секунды позже незначительная вспышка света на атакующем судне показала, что там применили какое-то реактивное оружие.

Взревели сигналы тревоги, и индикаторы повреждений на пульте Темпл начали выдавать данные о происходящем бедствии.

Высокий профессионализм взял верх над растерянностью. Ее руки плясали на приборной доске, выводя данные на дисплей: "Мы получили удар. Сквозь щит. Пробит корпус". Все три слоя металлической обшивки корабля. Я не знаю, что это было, но оно оставило дыру до самой стены внешней раковины.

Грасиас прервал ее: "Как велико повреждение?" – "Около одного квадратного метра". Она вернулась к своему сообщению. – "Компьютер закрывает пневматические двери, изолируя пробоину. Потери минимальные – мы потеряли один теплообменник для регуляции климата. Но если они повторят атаку, может выйти из строя что-то более жизненно важное". Полагаясь на С-векторные щиты, строители "Надежды Эстер" не удосужились сделать ее менее уязвимой.

Чужак повторил удар. Раздался новый глухой звук разрывающейся бумаги. Еще одна небольшая вспышка света на корабле нападения. Снова сигнал тревоги. Пульт управления Темпл выглядел так, словно проводил мониторинг сумасшедшего дома.

"В то же место", – проговорила она, борясь с нарастающим желанием закричать. – "Пробита внешняя раковина. Незначительные потери воздуха. Компьютер закрыл еще несколько пневматических дверей". Она продолжала подавать пульту управления команды. "Экстраполируя траекторию выстрелов, продолжаю закрывать пневматические двери на пути их следования". Затем она стала определять вероятный объем повреждений, исходя из разрушительной силы снарядов: "Еще два таких удара и будет пробита средняя раковина криогенной камеры. Мы начнем терять людей".

А если снаряды будут продолжать лупить в одно и то же место, в глубь корабля, они непременно достигнут С-векторного генератора.

Дело обстояло именно так: "Надежда Эстер" могла быть уничтожена.

Грасиас, что это? Предполагалось, что это невозможно. Как они такое с нами делают?"

"Все происходит слишком быстро, чтобы сканеры могли уследить", – несмотря на ступор, он уже вывел на экран все ответы на вопросы, которые ему были нужны. "Снаряды вылетают со сверхсветовой скоростью. Вспышка света появляется после попадания. Они бы нас испарили, если бы не щиты. С-вектор снижает скорость до нормальной космической, когда снаряд уже внутри поля. Корабль не был рассчитан на это".

Быстрее света – на мгновение ее мозг отказался понимать слова. Снаряд, движущийся со сверхсветовой скоростью. Когда он врезается в щит, значительная часть его энергии уходит под прямым углом к скорости света и тормозит его. Только тормозит, не в силах остановить.

Словно в насмешку, вновь взорвались репродукторы: "Нам нужен ваш корабль целым и невредимым. Сдавайтесь. Мы сохраним вам жизнь. Вам будет дарована возможность жить, как "good life".

В крайнем волнении, не сознавая, что она делает, Темпл резким движением включила радиоканал: "Заткнись!!" – закричала она в темноту пространства, отделяющего "Надежду Эстер" от чужака. "Прекрати обстрел! Дай нам возможность подумать! Как мы можем сдаться, если у нас нет даже шанса подумать?"

Хватая ртом воздух, она взглянула на Грасиаса. Она испытывала чувство ярости и не знала, как с этим справиться. Его глаза, полуприкрытые веками, были пусты: словно он собирался заснуть. Испытывая от страха тошноту, она жарко зашептала ему: "Сделай что-нибудь! Ты же корабельный пьютер. Ты должен наблюдать за ним. У тебя должно быть какое-то решение. Они не могут поступить так с моим кораблем!"