Текст книги "Лис Улисс и край света"

Автор книги: Фред Адра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)

Звонки от граждан продолжались и, когда все телефоны на столе разрывались одновременно, мэр опять связался с генералом Гаубицем.

– Ну почему?! – возопил он. – Почему?!

– Потому что Деревянные Звери, – последовал сухой ответ. – Потому что вы не выдержали испытания Башеньками.

– При чем тут Деревянные Звери? При чем тут Башеньки? Я не понимаю!

– Знаю, что не понимаете, господин мэр. И в этом главная беда – и ваша, и всей Вершины. И в этом же – наша удача.

Генерал повесил трубку, не попрощавшись, и больше на звонки мэра не отвечал.

Мэр вызвал секретаря.

– В полиции никто не отвечает. Почему? – строго спросил он.

– Трудно сказать, господин мэр, – поколебавшись, ответил секретарь. – Чтобы это выяснить, пришлось бы туда пойти. Но никто идти не хочет.

– А наша охрана? Где все эти гепарды, что так быстро бегают?

– Убежали, господин мэр.

– То есть, вы хотите сказать, что город никто не защищает?

– Боюсь, что так, господин мэр.

Глава Вершины встал, подошел к окну и кинул взгляд на улицу. В свете фонарей было видно, что улицы кишат крысами и Деревянными Зверями. Мэр поднял глаза на Сабельные горы. В ночной темноте они казались черными великанами.

– Подайте подзорную трубу!

Поглядев в даль через подзорную трубу, мэр не различил деталей, но ему показалось, будто горы шевелятся – словно они скатываются к городу грозными волнами, подобно лаве, несущейся по склонам проснувшегося вулкана. И этой лавой были бесчисленные крысиные отряды.

Мэр повернулся к секретарю.

– Соберите всех чиновников высшего звена, каких найдете в здании. Пускай спускаются в святилище. Все как один! В этом наш единственный шанс.

– Понял, господин мэр!

Секретарь полетел выполнять приказ, а мэр снова бросил взгляд за окно.

– Скоро полночь, – прошептал он. – Это хорошо… Это прибавит нам сил…

Через решетку под потолком в камеру доносились шум и крики. Джанкарло стоял на плечах Антонио и комментировал то, что видит:

– Ночь. Луна. Темно.

– Ну а шум-то почему? – потребовал отчета Антонио.

– Откуда я знаю? Окно выходит на стену соседнего здания.

– Тьфу! – Антонио сбросил партнера с плеч.

– Странно… – задумчиво проговорил Проспер. – Шум, крики – в такой поздний час. С чего бы?

– Это строят помост на площади… – зловеще изрек Георгий.

– Зачем? – испугался Бенджамин Крот.

– Для публичных казней!

– Не говорите глупости! – рассердилась на суслика Антуанетта. – Что вы нас пугаете? Вершина, конечно, не самое цивилизованное место на свете, но не до такой же степени!

– От публичной казни не зарекайся, – тоном ясновидящего произнес Георгий.

Идея публичной казни волкам не понравилась. Мафиози переглянулись, бросились к двери и заколотили в нее с криками «Эй, охрана, у нас проблемы! Эй, где вы там! Кто-нибудь!»

Однако никто не явился.

– Что-то мне это совсем не нравится, – хмуро признался Антонио, когда они с Джанкарло вернулись к остальным арестантам. Компания принялась живо выдвигать версии происходящего – одна другой фантастичней.

Евгений сидел в сторонке и в мозговом штурме участия не принимал. Ему было не до того, так как он был занят самобичеванием. «Ну зачем я писал в автобиографии про тюрьму! Вот, накаркал! И что теперь делать – в будущее, что ли, перенестись? Все, отныне буду писать исключительно о хорошем, пускай только оно со мной случается! Зачем, зачем я писал про тюрьму? Зачем геройствовал на сцене? Зачем приехал в эту Вершину? Зачем покинул Антарктиду? Зачем родился на свет? Зачем мои родители встретились? Зачем был создан мир? Зачем ко мне подсел Марио?»

– Тебе чего, Марио?

Коала покосился в сторону дискутирующей компании и тихо сказал:

– Все, не могу больше молчать – может, судьба и против, но, по-моему, дело зашло слишком далеко. Так что облегчу совесть. Да не вертись ты, нечего им думать, что у нас тут важный разговор! Улыбайся, будто я тебе анекдот рассказываю. Глупее улыбайся! Вот так… Короче, это касается Лиса Улисса. Его нет в Вершине.

– Тоже мне новость… – пожал плечами Евгений. – Это мы давно поняли.

– Возможно. Но я знаю, где он. И также знаю, почему он именно там, где он есть. Клюв закрой! И улыбайся, улыбайся! Нет, я бы с тобой на шпионаж не пошел. Ладно, молчи и слушай…

Глава двадцать шестая
Константин и подвиги

Вернемся немного назад, к Берте и Константину, спрятавшимся в кустах и наблюдавшими, как полицейский фургон увозит Евгения.

Когда погоня выдохлась, друзья осторожно выбрались на дорогу. Константин рванулся прочь, потянув за собой Берту:

– Бежим!

Но лисичка уперлась:

– Куда? Полиция в другой стороне.

– Но вокзал-то в этой!

– Вокзал? – Берта недобро сверкнула глазами.

– Конечно! Мы еще успеем на поезд!

Лисичка уперла лапы в бока – она часто так делала, когда сердилась.

– Константин, у меня просто нет слов!

– Ничего. Чтобы бежать на вокзал, слова не нужны. Даже наоборот, желательно делать это молча. Ну, чего ты ждешь, смываемся!

– А как же Евгений, а?

– Что значит «как Евгений»? Он в тюрьме и не может уехать!

– А мы, значит, можем, поскольку не в тюрьме?

– Ну да. – Кот недоумевал. Неужели Берте нужно объяснять такие элементарные вещи?

– Константин… А тебе не приходит в голову, что мы обязаны спасти Евгения? Ну, мы же вроде как друзья, не так ли?

– Конечно, приходит! Да я только об этом и думаю! Евгения обязательно надо спасти, он очень ценный друг! С ним же можно проехаться по всем провинциальным театрам и срубить кучу бабок! – Кот запнулся под гневным взглядом подруги. – Ну и, вообще… он наш друг… я что, против?

– И при этом ты бежишь на поезд?

– Разумеется! Мы приедем в Градбург, наймем лучших адвокатов…

– Железные Звери, Константин, – перебила его Берта.

– Что Железные Звери?

– Вспомни легенду. Вот-вот явятся Железные Звери и разнесут Вершину в щепки.

– А если легенда ошибается?

– А если нет?

– Но мы-то что можем сделать?!

– Ты должен что-нибудь придумать.

– Я?! – ужаснулся Константин. Он опустился на скамейку. Берта присела рядом.

– Конечно, ты.

– Как же я могу спасти Евгения? Я маленький, слабый зверек… В детстве много болел. Да и сейчас… Ап-чхи! Видишь? И хвостик что-то беспокоит. Я безвольный, трусливый, малодушный. И мой поезд вот-вот отъедет от перрона. Мой прекрасный, мой скорый поезд…

– Ты закончил? – сухо поинтересовалась Берта.

Константин посмотрел на нее умоляющими глазами.

– Пойдем на вокзал, а?

Берта отвернулась и вздохнула.

– А ведь Евгений – герой. Я им восхищаюсь.

Кот неодобрительно покосился в ее сторону.

– Перестань.

– Он великолепен…

– Прекрати!

– Теперь я знаю, кому из вас отдала бы предпочтение…

– Черт! Ладно-ладно, я согласен! Скажи спасибо, что март и я в тебя влюблен! Но первого апреля ты мне за все ответишь! Как я ненавижу подвиги, если бы ты знала!

Берта на радостях обняла Константина и чмокнула в щеку.

– Умничка! Ты уже придумал, что делать?

– Нет. Но я знаю, у кого спросить совета. Так что посиди в гостинице, а я – к Флейтисту.

– Я с тобой!

– Нет, это может быть опасно. Пока я тебя люблю, ты не смеешь рисковать. Вот кончится март, и иди хоть голыми лапами на дракона.

– Ты оставишь меня одну? – Берта старательно изобразила на мордочке испуг. – А вдруг Коварные Самцы?

– Какие Коварные Самцы? – удивился Константин.

– О, это такие хитрые самцы, которые находят одиноких девушек, притворяются будто по уши в них влюбились, красиво ухаживают, а после ужина и дискотеки бросают с разбитым сердцем!

– Ух ты, класс! Хочу быть Коварным Самцом!

– Не, у тебя не получится. Ты слишком хороший, – улыбнулась лисичка.

– Эй, попрошу без наездов! – возмутился Константин, но взять с собой Берту согласился.

К счастью, Флейтист-В-Поношенном-Пальто оказался на месте – когда друзья примчались в дом Гения, они застали мифологического тигра за разглядыванием «барометра». Вид у Флейтиста был невеселый.

– А, это вы… Взгляните-ка.

Но Константин и Берта и так уже обратили внимание, что с того времени, как они видели «барометр» в первый раз, столбы заметно выросли.

– Ого! – поразился Константин. – Дела в Вершине совсем плохи, да?

– Да, – ответил Флейтист. – Вы зря не уехали. Боюсь, что городу недолго осталось…

– Железные Звери? – шепотом спросила Берта.

– Не только. Железные Звери станут финальным аккордом. А до того еще наверняка крысы пожалуют. Тоже мало не покажется.

– Мы не можем уехать! Нашего друга забрали в полицию, мы обязаны его вытащить! – чуть не плача, сообщила лисичка.

– Это вы про того славного пингвина? Что он натворил?

– А разве в Вершине, чтобы тебя арестовали, надо что-нибудь натворить? – Константин скептически хмыкнул.

– Очень верное замечание, – усмехнулся Флейтист. – Как же вы собираетесь его освободить?

Кот пожал плечами.

– Мы надеялись, что вы посоветуете…

– Я? – удивился Флейтист.

– Ну да… У вас же больше опыта, чем у нас. На несколько веков.

– Это правда, – согласился тигр. – Но я не имею права вмешиваться в ваши дела.

Берта взмолилась.

– А вы только намекните! Ну, как тогда с легендой – вы же сказали, чтобы мы поговорили с археологом!

– Ммм… – Флейтист поставил «барометр» на стол. – Ладно, давайте так. Задавайте вопросы, на которые я смогу ответить только «да» или «нет». Это, конечно, уловка, но все же не прямое нарушение правил.

Друзья немедленно ухватились за эту идею.

– Мы можем спасти Евгения? – спросила Берта.

– Да.

– А набить морды всем полицейским Вершины? – поинтересовался Константин.

– Нет.

– А как мы можем спасти Евгения? – спросила Берта.

– Да, – ответил Флейтист.

– Ой, так нельзя. Ммм… Сейчас. А, вот! Мы можем убедить полицию в его невиновности?

– Нет.

Константин спросил:

– Может быть, мы могли бы связаться с крысами, убедить их войти с нами в военный союз, затем создать в Вершине подполье, вызвать из Градбурга профессиональных революционеров, захватить прессу, свергнуть мэра, создать временное правительство, жестко подавить оппозицию и издать закон, по которому Евгений объявлялся бы невиновным, а полицейские – врагами революции? Это бы помогло?

– Да.

– Ура! До Железных Зверей управимся?

– Нет.

Кот расстроился.

– Ох… А я-то уже обрадовался, что нашел такой легкий способ.

Тут Берту осенило.

– Мы можем его похитить!

– Да! – глаза Флейтиста одобрительно сверкнули.

– А разве мы сами справимся? – засомневался Константин, хотя идея ему понравилась.

– Нет, – ответил Флейтист.

– Нам понадобится помощь того, кто разбирается в похищениях? – спросила Берта.

– Да.

Константин возбужденно подпрыгнул.

– Похититель! Его как раз сегодня освободили! Уж он-то точно знает, как выкрадывать пингвинов из полицейских участков!

– Да, – кивнул Флейтист.

Однако Берта оптимизма друга не разделяла.

– А он согласится нам помогать?

– Нет.

Но кот уже увлекся этой идеей.

– Спокойно, подруга! Он не согласится, это понятно, но мы его вынудим! Флейтист, можно обманом убедить Похитителя нам помочь?

– Да.

Берта отыскала на полках телефонную книгу, но та оказалась очень старая – тех времен, когда Гений еще был жив.

– Ничего, – сказала лисичка. – Самого Похитителя здесь, конечно, быть не может, но, вероятно, есть его родители или деды. Вот! Есть адрес Муравейчеков! Та же улица, что у Башенек!

– Так это когда было, – заметил Константин. – Где гарантия, что Похититель живет там же?

– А ты вспомни статьи! Просперу помог Теодор Башенька, потому что оказался рядом!

– О… Тогда бежим!

– Погоди. А как мы обманем Похитителя?

– Пока не знаю. Сориентируемся на месте. Доверься моему вдохновению и опыту. Все-таки обманывать я умею. – Константин повернулся к Флейтисту. – Спасибо за помощь! Нам пора, этот Муравейчек живет на другом конце Вершины.

– Колеса быстрее лап, – сказал тигр.

– Чего? – удивился Константин.

– Это намек! – догадалась Берта. – Вы намекаете, потому что не можете сказать прямо, верно, господин Флейтист?

– Да.

– То есть нам следует найти транспортное средство на колесах, потому что это сэкономит время?

– Да.

– Но где мы найдем автомобиль? Вызовем такси?

– Велосипеды тоже ездят на колесах, – намекнул Флейтист.

– А где же мы возьмем велосипеды?

– В домах бывают чуланы, – намекнул Флейтист.

– Точно! А где в этом доме чулан?

– В некоторых домах неизвестных гениев чулан бывает вон там, – намекнул Флейтист, указывая лапой вглубь коридора.

В чулане действительно обнаружилось два велосипеда. Еще там нашелся термос. Пока Константин надувал покрышки, Берта наполнила термос свежезаваренным чаем, после чего мартовский вечер уже не казался таким безнадежно холодным, как прежде. Напоследок Константин, поддавшись порыву вдохновения, прихватил из чулана коробочку с накладными клыками. Друзья попрощались с Флейтистом, оседлали велосипеды и понеслись на другой конец города…

В доме Альфреда Муравейчека горел свет. Берта прислонила велосипед к забору и спросила Константина:

– Ну, как там твое вдохновение? Идеи есть?

– Есть одна… Только ничему не удивляйся, ладно?

– Знаешь, после всего, что нам довелось пережить, меня не так-то легко удивить.

– Вот и хорошо. Тогда слушай мои указания. Никаких улыбок, выражение морды строгое, глаза пылают праведным гневом.

– О, не беспокойся! Праведного гнева у меня хватит на сотню Похитителей!

– Вот и отлично. Идем.

Открывший им дверь Альфред Муравейчек выглядел утомленным и раздраженным.

– Не могли до утра подождать? – проворчал он, не поздоровавшись. – Ну, давайте, где расписаться? Только быстро, а то столько поклонников за один день – слишком даже для меня.

– Мы пришли не за автографами, товарищ Муравейчек! – строгим тоном сообщил Константин.

Похититель насторожился. Не за автографами? «Товарищ»?

– У нас к вам серьезный разговор, – продолжил Константин. – Впустите нас в ваш дом и поговорим. – Кот бросил оценивающий взгляд за плечо тигра. – Пока еще ваш.

– Что значит – пока еще мой?! – нахмурился Похититель. – Кто вы вообще такие?

– Меня зовут товарищ Константин, я – первый секретарь Вершинского революционного совета. А это товарищ Берта, народный комиссар из комитета по уничтожению кровопийц и угнетателей. Позвольте пройти. – Кот отстранил обалдевшего Муравейчека и зашел в дом. За ним с гордо поднятой головой и горящими праведным гневом глазами последовала Берта.

– Ничего домишко, – заявил Константин, обведя взглядом гостиную. – Пожалуй, здесь можно будет разместить не менее сотни сирот.

– Ка-каких сирот? – испугался Муравейчек. – В Вершине нет столько сирот.

– Будут, – заверил Константин. – После нашей революции обязательно появится много-много сирот. Так что не беспокойтесь. Надеюсь, вы не думаете, что мы бросим малюток без присмотра? Революция очень любит сирот. А вы, товарищ?

– Обожаю. Но при чем тут мой дом!

– У вас его конфискуют, как у барыги и угнетателя. А вас самого расстреляют или сошлют. Товарищ Берта, его сошлют или расстреляют?

– Это решит трибунал! – ответила Берта. – А вообще, конечно, расстреляют.

Муравейчек выдавил слабую улыбку.

– Это розыгрыш, правда?

– Правда, – кивнул Константин и уселся в кресло. – Это страшный розыгрыш судьбы. Все мы – дети смутного времени, и все можем сложить жизнь на алтарь революции! Однако ваши шансы выжить и даже сохранить за собой нечестно нажитый дом вырастут многократно, если вы перейдете на сторону народа.

– Прочь сомнения, товарищ! – решительно включилась в игру Берта, голова которой кружилась от обрывков воспоминаний об исторических фильмах. – Неужели вы не видите, как народ стонет под гнетом мэра и его приспешников? От всевластия и произвола жандармов? Близок уже тот день, когда мы выплеснем наш гнев на улицы, свергнем кровососов, перевешаем угнетателей, а на месте вашего магазина построим заводы и планетарии!

– Отличная речь, комиссар! – одобрил Константин. – Кроме того, товарищ Муравейчек, не забывайте, что именно нам вы обязаны своим освобождением из темницы.

– Вам? – удивился Похититель.

– А вы как думали! Наше подполье набирает силу! У нас имеются союзники во всех сферах! Товарищ Катерина помогла нам статьями, а товарищ капитан полиции выпустил вас на волю и арестовал реакционного сыщика, который нам совсем не товарищ! Видите, как мы сильны?

– Вижу. Но зачем вам понадобилась меня освобождать?

– Революция нуждается в вас! – Константин разошелся не на шутку. – В ваших способностях и бесценном опыте! Когда мы победим, новой власти придется очень часто похищать зверей. Тут-то вы и пригодитесь, товарищ Муравейчек. Я думаю, что, в случае вашего перехода на сторону народа, вы можете рассчитывать на пост министра похищений. А это, между прочим, куча льгот, личная машина с шофером и пассажирами, пожизненное право на похищения от двух до пятнадцати девушек в неделю и бесплатные деньги. И все это вы будете иметь вплоть до новых репрессий. Я бы на вашем месте от таких перспектив не отказывался.

– Да я и не отказываюсь…

– Умно и дальновидно, товарищ! В таком случае, вы вступите в борьбу прямо сейчас. Надо похитить… то есть вызволить из застенок нашего друга, подпольщика Евгения. Это очень важно, без него революционное движение рискует быть обеспингвинено.

Альфред Муравейчек перевел внимательный взгляд с одного революционера на другого.

– То есть ваш друг – пингвин?

– Да, товарищ! Но революция не делает различий между видами, плохо будет всем!

– Ах, вот оно что… – Похититель успокоился, но перемена в его настроении ускользнула от внимания слишком увлеченных подпольщиков. – Конечно, раз дела обстоят так, я непременно помогу революции. Я ведь тоже терпеть не могу угнетение.

– Замечательно, товарищ! – обрадовался Константин. – Так что же надо сделать для похищения из застенок нашего соратника?

– Ну-у-у… По идее, удачное похищение требует тщательной подготовки и максимальной осторожности. Следует собрать всю информацию о том, кого собираешься похитить, и о тех, кто может оказаться рядом, надо подкупить кое-кого, вырыть подземный ход, нанять самолет на случай побега, сшить для маскировки костюмы зайцев, потренироваться в стрельбе и беге, придумать шифр для тайной переписки, заручиться поддержкой враждебных государств, ну и еще кое-какие мелочи.

Революционеры выглядели подавленными.

– Ну что, товарищи, за дело? – спросил Муравейчек.

– Угу… – уныло отозвались подпольщики.

– В таком случае, прошу в мою машину – и вперед, на похищение!

– На похищение?! – удивился Константин. – А как же костюмы зайцев?

– Это все теория. А на практике мы просто возьмем и похитим нашего товарища!

Ехать в машине было куда комфортней, чем на велосипедах. Автомобиль мчался по ночным улицам, распугивая Деревянных Зверей. Пару раз друзьям показалось, что в тени домов крадутся длиннохвостые силуэты, весьма напоминавшие крыс, но приглядеться не удавалось – машина Похитителя быстро проносилась мимо.

– Когда революция победит, мы установим комендантский час – с двух дня до девяти утра, – заявил Константин. – В это время преступникам будет запрещено выходить из дома и улицы полностью очистятся от преступности.

– Здорово! – одобрила Берта. – Все преступления будут совершаться исключительно по домам! Очень удобно!

Кот пригляделся к дороге.

– Товарищ Муравейчек, а разве полиция не в другой стороне?

– Мы едем не в полицию, – ответил Похититель. – Сначала заедем в мэрию. У меня там есть один приятель – как раз по вечерам работает, – он отвлечет на себя полицейских, и тогда у нас вообще все гладко пройдет.

– А… – успокоился Константин. – Классно.

Но Берту ответ Муравейчека насторожил. Что-то здесь было не так, но что именно – она не понимала, поэтому бить тревогу не стала. Может, у нее просто нервишки пошаливают…

Несмотря на поздний час, в мэрии все еще оставался народ. Это были те звери, которым не удалось родиться «жаворонками» – будучи «совами» они заявлялись на работу не раньше полудня, часов до трех досыпали на столе и покидали рабочее место глубоким вечером.

– Цитадель зла, – яростно процедил сквозь зубы Константин, когда друзья, ведомые Муравейчеком, направлялись к лифтам. – Скоро она падет под всесокрушающим натиском народных масс! А на ее месте мы возведем больницы и космодромы. А потом и их снесем – потому что место это проклято, здесь угнетали народ!

– Так и будет, – сурово добавила Берта. – На обломках старого мира мы разрушим новый!

Они спустились на лифте на минус второй этаж. Здесь, под землей, находился архив.

– Мой друг – архивариус, – пояснил Муравейчек. – Сейчас мы его найдем и обо всем договоримся.

Архив представлял собой освещенное бесчисленными лампами гигантское царство стеллажей, уходящих на несколько метров вверх, под потолок. Количество папок на них исчислялось тысячами. Это был подлинный некрополь Вершинского делопроизводства, грандиозный памятник несбывшимся мечтам и нереализованным проектам.

– Харон! – позвал Муравейчек, и крик его унесся по бумажным курганам к дальним границам царства.

– Я здесь! – донеслось в ответ.

– Отлично, он на месте, – обрадовался Похититель. – За мной!

В центре архивной Вселенной, на перекрестке межстеллажных путей обнаружился пятачок, на котором располагался стол и несколько стульев. Из-за стола навстречу визитерам поднялся тигр средних лет.

– Какие гости! Альфред! Сколько же я тебя не видел, с ума сойти! Часа четыре, а то и больше! Кто это с тобой?

– Это мои товарищи – Берта и Константин.

– Берта! Константин! Сколько же я вас не видел! Всю жизнь, а то и больше!

– Берта и Константин сражаются за правое дело, – важно объяснил Муравейчек. – Я им помогаю. Ты тоже должен им помочь.

– Увы, мой друг, но никак. Ты же знаешь мой принцип: от помощи не отказывайся, но помощи не оказывай. Сожалею. Хотите кофе?

Муравейчек недовольно поморщился. А Константин нахмурился и строго произнес:

– Не время для кофе, товарищ! В эту суровую годину…

– Погодите, – остановил его Муравейчек. – Позвольте, я сам попробую его убедить. У меня имеются кое-какие рычаги давления на эгоистичных архивариусов. Харон, отойдем на минутку.

Муравейчек отвел архивариуса в сторонку и принялся настойчиво что-то ему втолковывать. Харон стал поглядывать на Несчастных с интересом.

– Они мне не нравятся, – шепнула Берта.

– Да, приз наших симпатий они бы не выиграли, – согласился Константин.

– Не в симпатиях дело! Просто я им не доверяю. Не забывай, этот Муравейчек – опасный преступник!

– Да я и не забываю. Но пока же все идет, нормально, верно?

Берта пристально посмотрела на друга.

– Константин… А что именно идет нормально? Ты уверен, что то, что идет нормально – это то, что нужно нам, а не кому-нибудь другому?

Вопрос поставил кота в тупик. Но обдумать его всесторонне он не успел, потому что вернулись тигры. Харон улыбнулся:

– Ладно, убедили, помогу вам похитить вашего дружка. Ступайте за мной.

Он двинулся вдоль стеллажей, а Муравейчек показал лапой колеблющимся Несчастным, что все в порядке и волноваться не нужно. Берта с Константином неуверенно последовали за архивариусом. Замыкал процессию Муравейчек.

В дальнем углу архива обнаружилась небольшая кухонька.

– Прошу вас, – Харон посторонился, пропуская вперед кота и лисичку.

– Зачем нам кухня? – удивился Константин.

Архивариус лукаво ухмыльнулся.

– О, это особенная кухня! Сейчас убедитесь. Да вы проходите, проходите.

Но стоило Константину и Берте оказаться внутри, как дверь за ними захлопнулась на замок. С криками «Эй, что за шутки!» и «Откройте немедленно!» друзья заколотили в нее.

– Можете стучать, сколько угодно, товарищи, – рассмеялся в ответ Похититель. – Все равно никто не услышит.

– Муравейчек, что вы себе позволяете! – возмущалась Берта. – Зачем вы это делаете?!

– Ну, причина у меня есть, не сомневайтесь, – ответил из-за двери обманщик. – Неужели вы думали, что я поверил во всю эту чепуху про революцию? Полагаете, я не догадался, что вы с арестованным пингвином и есть та троица, которую так хочет заполучить наша доблестная полиция? Ну, что же, мои дорогие, раз хочет, то получит. Но не сразу, конечно.

– Эй, что вы задумали? – выкрикнул Константин.

Тигры за дверью расхохотались.

– Одну простенькую, но эффективную комбинацию, – ответил Муравейчек. – Через хорошую знакомую, занимающую важный пост, мой друг Харон убедит мэра назначить за вашу поимку награду. И вот тогда-то мы вас и выдадим! Правда, гениально?

– Какая гнусность! – поморщилась Берта.

– Я знал, что вы оцените. Так что придется вам пока посидеть здесь. Надеюсь, скучно не будет, ведь вы сможете всласть обсудить, какой замечательный мир построите после того, как все разрушите. До свидания, товарищи! Держитесь, как герои!

Когда торжествующий смех тигров затих вдали, Константин сполз по двери на пол.

– Ты была права, – сказал он. – Меня это даже где-то радует.

– Что здесь может быть радостного? – В лисичкином голосе звенело отчаяние.

– Ну, приятно осознавать, что я влюбился в такую умную самочку. Но этим вся моя радость и исчерпывается. Слушай, раз ты такая умная, может, знаешь, как нам выбраться?

Но Берта не знала. Она опустилась на пол рядом с Константином, уронила голову ему на грудь и тихо заплакала. Кот обнял ее за плечи и стал мрачно вещать о том, как важно в любой ситуации сохранять оптимизм. Наконец лисичка успокоилась, плач перешел во всхлипы, а они, в свою очередь, в ровное дыхание. Берта задремала. А Константин закрыл глаза и принялся в уме перечислять все известные ему способы выбраться с запертой кухни, лишенной окон и подземных ходов. Когда известные способы закончились, он стал перечислять неизвестные. Но в них было много непонятного, и кот не заметил, как уснул.

Через несколько часов его разбудили доносящиеся из-за двери грохот и крики.

– Берта, проснись! Что-то происходит!

Дверь дрогнула под мощным ударом снаружи. Кот и лисичка вскочили и прижались к стене напротив, Константин обнял Берту.

– Все будет хорошо, – апокалиптическим тоном заверил он, а сам подумал: «Неужели правда революция?»

Еще несколько сильных ударов, сопровождаемых воплями и руганью, и дверь вышибло из петель. За ней оказалась группа возбужденных крыс.

– Кухня! – восторженно заорали они.

Через мгновение помещение заполонилось захватчиками, которые, игнорируя пленников, принялись потрошить кухню на предмет выявления всего съедобного и условно съедобного.

Воспользовавшись суматохой, Константин вытянул впавшую в ступор Берту наружу. Их глазам предстало шокирующее зрелище: полчища крыс разоряли архив, превращая в труху деловую летопись Вершины. Орда резвилась на полную катушку и по всему залу летали надкушенные и прожеванные обрывки документов.

Наметанный глаз Константина, с детства привыкшего к столкновениям с уличной шпаной, быстро оценил ситуацию: для того, чтобы добраться до лифта, следовало пробиться через огромный зал, полный расшалившихся крыс, некоторые из которых уже с любопытством поглядывали в сторону кота и лисички. Поддавшись инстинкту самосохранения, Константин понесся вдоль стены в противоположную сторону, утягивая за собой вцепившуюся в его лапу Берту. Добежав до дальнего угла зала, они в растерянности остановились. До них доносились далекие крысиные вопли – захватчики сюда пока не добрались. Константин оглянулся по сторонам, прикидывая, куда двинуться теперь. Результат его размышлений выразился в простеньком слове «попались». Кот затравленно поглядел наверх, и сердце его громко и часто забилось. Нет, не попались!

– Помоги мне, – сказал он спутнице. – Надо добраться до вентиляционной решетки.

Со стеллажей полетели картонные коробки и папки, и очень скоро на полу у стены образовалась горка. Константин подсадил на нее Берту, приподнял лисичку за задние лапы и та добралась до решетки.

– Попробуй ее вытащить!

Берта потянула на себя решетку и та с легкостью поддалась.

– Ура! – обрадовался Константин. – Полезай внутрь, быстрее!

Повторять не пришлось. Лисичка с готовностью послушалась, в воздухе замелькали ее ботинки, потом они исчезли и на их месте появилась Бертина голова.

– Кидай рюкзак!

Константин бросил ей рюкзак, а затем с разбегу взлетел на горку, подпрыгнул и, подтянувшись на лапах, забрался в вентиляционную шахту.

– Я смотрел один фильм, – сказал Константин, двигаясь ползком вслед за подругой. – Так там главных героев преследовали огромные жуки-мутанты, и они тоже убегали через вентиляцию, а там их подстерегали гигантские тараканы, и вот…

– Константин, еще одно слово о насекомых любого размера, и я ударю тебя ботинком! – раздраженно предупредила Берта.

– Да я просто хотел отвлечь тебя разговором от неприятной прогулки по шахте.

Лисичка в ответ яростно зашипела.

– Да, змеи там тоже были, – вспомнил Константин. – Все, молчу, молчу!

– Здесь еще решетка, – сообщила Берта спустя пару минут. – А за ней какой-то коридор.

– Попробуй вышибить решетку локтем! – возбужденно посоветовал кот.

– Уже, – ответила Берта, и тут же раздался звук падения решетки на пол.

Коридор, в котором оказались друзья, был узковат и слабо освещался тусклыми лампами.

– Смотри, там дверь! – Константин указал вглубь коридора.

Там действительно оказалась железная дверь, кот толкнул ее, и та с легкостью поддалась. Друзья очутились на лестничной клетке.

– Ура! – Они кинулись наверх, но их ждало разочарование: этажом выше лестница обрывалась у другой железной двери, и она ни в какую не согласилась открываться.

– Придется идти вниз, – вздохнул Константин.

– Ох… Мы и так под землей, куда же еще вниз-то… – расстроилась Берта.

– Ничего. В замке графа Бабуина нам с Евгением и Марио, чтобы выбраться, тоже пришлось спуститься глубоко под землю. Сработало там, сработает и здесь.

Двумя этажами ниже друзей поджидала очередная дверь, и, в отличие от своей предшественницы, она с готовностью распахнулась, впустив кота и лисичку в новый коридор. Только этот коридор был совсем не похож на тот, в который они попали из вентиляционной шахты: скорее его следовало назвать туннелем – он был не частью здания, а вырублен в скале, и его необработанные каменные стены освещались не лампами, а факелами.

– Однако, – резюмировал Константин, обменявшись с подругой недоуменными взглядами. – Это куда же мы попали? Древневершинское метро? Для лилипутов?

Издалека донесся гул множества голосов.

– Наверное, пассажиры, – предположил кот. – Хором поют «О, где же, где же наш поезд?».

– Никакое это не метро, – возразила Берта. – Узко для метро. Почему-то факела, а не лампы. И где рельсы?

– Да ясно, что не метро, – легко согласился Константин. – Но разум цепляется за простые и привычные объяснения, чтобы не дать мне впасть в панику. Выбора-то у нас нет – придется идти на эти голоса. А я хвостом чувствую, что удовольствия нам это не доставит.

По мере того, как друзья приближались к «хору», их тревога усиливалась. Шаги создавали своеобразную рваную ритмическую картинку, на которую ложились голоса, и получавшаяся музыка проникала в подсознание, пробуждая заложенные в нем глубинные страхи перед неведомым.