Текст книги "Лис Улисс и край света"

Автор книги: Фред Адра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 26 страниц)

– Спасибо, дорогой, – растрогался отец. – Признаюсь, это было непросто. Я так привык ее бояться… Да и за тебя опасаюсь, как бы она мстить не принялась.

– Пускай мстит. Хуже она этим сделает только себе, потому что тот, кто злится, пожирает сам себя. Папа, я все же не понимаю: как ты мог в школе сдерживаться? Куда-то же надо было свои эмоции девать.

Отец улыбнулся.

– Я выплескивал эмоции в записках самому себе. А потом прятал их под пнем.

– Под каким пнем? – удивился Улисс.

Отец наклонился к нему и заговорщически произнес:

– В саду возле дома, где я тогда жил, был искусственный пень, сделанный из пластика – чтобы на нем можно было сидеть и отдыхать. А под пнем была ямка, про которую знали только мы с твоей будущей мамой. Там-то мы с ней и устроили тайник…

Лис Улисс вздрогнул и открыл глаза. Есть! Он вскочил, опустился на колени и внимательно присмотрелся к пню, водя лапой по годовым кольцам. Все правильно! Это не дерево! Это какой-то незнакомый материал! (В голове мелькнула шальная мысль, не может ли это быть мифический правдит, но Улисс эту возможность отмел, как слишком уж фантастическую.)

– Аарон! – позвал Улисс.

– Да? – призрак немедленно материализовался рядом.

– Поглядите-ка на этот пенек, – хитро предложил Улисс. – Что вы можете о нем сказать?

Ящер сделал несколько кругов вокруг объекта исследования.

– Ну, что я могу сказать? Судя по годовым кольцам, дерево это было старым и… А! Вот оно что! Это вовсе не дерево! Это бутафория! Декорация! Муляж! Маскировка!

– Вот именно! – довольно подтвердил Улисс, вынимая из рюкзака складную лопатку.

Он принялся энергично разгребать снег, а затем копать землю, в которую пень уходил фальшивыми корнями. Аарон суетился рядом, поддерживая Улисса морально – к сожалению, никакой иной помощи ожидать от ящера было нельзя, так как, будучи привидением, он мог поднимать и двигать только совсем легкие предметы.

Солнце уже опустилось за верхушки деревьев, когда Улисс наконец оттащил пень в сторону и обнаружил под ним широкое отверстие в земле.

– Ну вот, – произнес лис, зажигая фонарь. – Надеюсь, Аарон, при жизни вы не страдали клаустрофобией?

– Еще чего! – важно ответил ящер. – Это она от меня страдала!

– Тогда вперед! – Улисс вытянул из рюкзака веревку, один ее конец обвязал вокруг ствола ближайшего дерева, свесил задние лапы в отверстие и спрыгнул внутрь, держась за веревку. Почти сразу он упал, заскользил по узкому туннелю под землю, и вскоре свалился на пол огромной пещеры. Рядом плавно опустился испускающий легкое свечение Аарон.

– Я помню это место… – тихо сообщил ящер.

Улисс повел фонарем по сторонам и увидел стоящие вдоль стен каменные изваяния, изображающие воинов – саблезубых тигров, будто застывших на страже этого таинственного места. Яркий луч фонаря уперся в каменные двустворчатые врата, поверхность которых была обильно покрыта рисунками и надписями. По бокам из стены торчало по гигантскому рычагу в виде клыка.

Саблезубые врата…

Улисс медленно повел фонарем по рисункам. Как и множество других древних изображений, эти картинки сообщали зрителю-потомку о повседневной жизни саблезубых тигров, их военных победах, развлечениях и научных открытиях. Внезапно луч фонаря наткнулся на несколько фигур, не имевших никакого отношения к цивилизации саблезубых. Более того, во времена оной подобных существ уже давным-давно не существовало.

– Смотрите, Аарон! – изумленно произнес Улисс. – Здесь изображены древние ящеры, такие же как вы!

– Поразительно, – отозвался призрак, но в его голосе не было и намека на удивление.

– Что это значит?

– Загадка… – туманно ответил Аарон, и Улисс оставил его в покое.

Луч фонаря заскользил дальше и высветил слова, которые цитировал Аарон. А ниже – другая надпись: «Врата откроют союзник и недруг – каждый со своей стороны сокровищницы».

Улисс подергал один рычаг, затем второй – те даже не дрогнули.

– Ну вот, – расстроился он. – Опять тайны. Какой союзник, какой недруг? Зачем все так усложнять?

– Усложнять надо, – подал голос Аарон, – когда не хочешь, чтобы двери отворялись слишком уж легко.

– Ну, хорошо, с союзником ясно. Но недруг-то зачем? Какой в этом смысл?

– Улисс, но ведь тайник они устроили во вражеской земле. А значит, без помощи врага – никак невозможно. Его можно запугать, можно подкупить, можно заставить, но, увы, нельзя без него обойтись…

Улисс не скрывал разочарования.

– И где же нам отыскать этого союзника? И, тем более, этого недруга? И где другая сторона сокровищницы? Я думал, что уже у цели, а все запуталось еще сильнее.

Но Аарон с ним не согласился.

– Вы же Ищущий Лис, – напомнил он. – А значит, найдете и союзника, и недруга – всех найдете. Ну, или они вас найдут.

– Да… Пожалуй, вы правы… – кивнул Улисс. – Но ночью я никого искать не собираюсь, это было бы неразумно. Так что отложу мою великую миссию на завтра.

Под молчаливое одобрение Аарона Улисс вытащил из рюкзака и разложил на земле спальный мешок.

– Спокойной ночи, – сказал он, забираясь внутрь и выключая фонарь. Пещера мгновенно погрузилась в кромешную темноту.

– Приятных сновидений, – пожелал Аарон, устраиваясь под вратами. Он, разумеется, во сне не нуждался.

А уставший лис заснул почти сразу. Сначала ему снился заснеженный лес, по которому бродили толпы никогда не существовавших саблезубых лисов – они искали возле деревьев вход под землю и хором возмущались тем, что не могли его найти. А затем все стихло, пропали и лисы, и деревья, остался только яркий белый свет. И в этом сиянии появился сам Лис Улисс. Он выглядел крайне встревоженным. «Прочь из Вершины! – призывал он. – Скорее прочь из Вершины!»

Сквозь сон настоящий Улисс чрезвычайно удивился. При чем тут Вершина? Это же маленький городок, не имеющий никакого отношения к его путешествию. Ну вот, опять сны подкидывают ему загадки…

А по другую сторону Сабельных гор, в городе Вершине, с тихим вскриком пробудился ото сна Бенджамин Крот. Археолог мелко трясся от испуга. Ему-таки удалось повстречать во сне Улисса, но, к сожалению, енот не успел спросить, где тот находится, так как проснулся. А как же не проснуться, когда этот Улисс ужасно ворочает глазами и замогильно так произносит: «Прочь из Вершины! Скорее прочь из Вершины!»

Крот подумал, что если бы этот сон мог видеть суслик Георгий, он бы тоже от страха проснулся…

Глава двадцать третья
Калейдоскоп событий, узоры 9—13
Глава двадцать третья
Птица и темница

Секрет путешествий во времени передавался от сына к отцу.

Юк ван Грин младший

Судебный процесс надо мной был превращен в фарс. Адвоката мне не дали, зато назначили тридцать два прокурора. Вслед за доносом Барбары появились какие-то «свидетели», заявившие, будто они видели, что я хранил, распространял и писал запрещенную литературу, которую сам же и запрещал; а также якобы они слышали, как я по ночам распевал антиправительственные песни.

Я попытался пропеть судье пару куплетов, чтобы продемонстрировать отсутствие у меня слуха и голоса, и тем самым доказать, что я никак не мог распевать антиправительственные песни. Но судья моим доводам не внял, да еще и оштрафовал за издевательство над судом.

В итоге меня приговорили к высшей мере наказания – пятидневному тюремному заключению. Я понял, что кому-то во что бы то ни стало нужно упрятать меня за решетку. Похоже, для этого «кого-то» я представляю нешуточную опасность. Но волю к свободе так просто не задушишь! Попав в камеру, я ни на секунду не прекращал мыслить свободолюбиво.

О, как они пытались сломить мой дух! Каким издевательствам подвергали!

– Эй, преступная птица! – глумился крокодил-тюремщик, размахивая почтовым конвертом. – Танцуй, тебе письмо! А теперь пой! Пиши стихи! Рисуй картину! Снимай кино!

И я выполнял все, что он велел, теша себя надеждой когда-нибудь поквитаться со злодеем. После всех унижений он наконец отдавал мне письмо. Ах, эти прекрасные весточки с воли! «Евгений! – писали мои верные друзья. – Держись! Придет время и темницы рухнут! Да, буквально через лет шестьсот, больше ни одна темница не выдержит! Время сильнее тюрем, дружище! Знай, что мы не забываем тебя, наш отважный… э-э… доберман?»

Иногда приходила Барбара, чтобы пытать меня голодом.

– Смотри, какой замечательный суп! – говорила она. – Ты получишь его, если выдашь сообщников!

– Ни за что! – гордо отвечал я.

– Напрасно, Евгений. Если ты выдашь сообщников, то они тоже получат по тарелке супа – как только выдадут тебя.

– Лучше смерть!

– Тогда голодай! Ах, какой супчик, какой запах, ммм…

Мучительница уходила только перед обедом, на который я получал лишь кусок хлеба, рыбу, персики, ананасы и бутерброды с икрой. После обеда мой прекрасный палач возвращался и пытка голодом возобновлялась – аж до самого ужина.

На четвертые сутки заключения я понял, что больше так не могу, и стал задумываться о побеге. Самым простым способом казался тот, о котором писали мои друзья: перенестись в будущее на шестьсот лет, когда на месте этой тюрьмы уже будут руины. Я сосредоточился на выполнении плана, и поначалу все шло замечательно – всего за какие-то десять минут мне удалось перенестись в будущее на целых десять минут. Но внезапно дверь в камеру распахнулась и на пороге возник генерал Борис собственной персоной.

– Евгений, ты свободен! – радостно возгласил он. – Нам, твоим друзьям, удалось доказать, что все обвинения против тебя сфабрикованы! Против виновных уже фабрикуются встречные обвинения!

О, запах свободы! О, аромат воли! Как хорошо, что я не успел унестись в будущее слишком далеко… Ведь я принадлежу этому времени, и теперь оно тоже принадлежит мне.

Узор девятый, невидимый в тумане

На следующее утро Никому Неизвестный Гений проснулся знаменитым. Именно так могли бы писать его будущие биографы, если бы не то обстоятельство, что уже очень много лет Гений не засыпал и не просыпался – как и любой уважающий себя призрак. Но это никак не отменяло того факта, что именно в этот день к нему вдруг взяла да и пришла слава.

Известность приближалась к его дому в модной фиолетовой машине и имела облик молодой гиены. Звезда вершинской журналистики Катерина ехала медленно – во-первых, из-за тумана, а во-вторых, из-за странных созданий, то и дело из этого тумана выныривающих и грозящих невнимательным автомобилистам аварией. Создания очень напоминали уже хорошо знакомых городу Бумажных Зверей… Но они казались выше своих предшественников, а сделаны были из дерева. Самих же Бумажных Зверей видно не было, словно они все разом пропали.

Собственно, именно из-за этих невероятных существ Катерина и направлялась в Дом Неизвестного Гения – в надежде обнаружить там призрак бывшего хозяина. Когда вчера она ненадолго задумалась о Бумажных Зверях, ей показалось, что упоминания о них она уже где-то встречала. Журналистка напрягла память и вспомнила, что на заре ее карьеры в «Правдах» ей нередко приходилось рыться в редакционных архивах и листать старые подшивки газет. Как раз из этих воспоминаний и всплыли в ее мозгу слова «Бумажные Звери» и «Неизвестный Гений». В каком именно контексте, она не помнила. Кажется, какой-то тигр, над которым все потешались, пытался внушить городу что-то, связанное с этими зверюгами. А может, и нет. Но, как бы то ни было, это – единственная зацепка. Лишь бы только призрак все еще обитал в доме.

– Ау! – позвала Катерина, переступив порог. – Есть здесь кто-нибудь?

Дом ответил тишиной.

– Неизвестный Гений, если вы тут, отзовитесь! – повторила попытку гиена. – Меня зовут Катерина, я журналистка из «Утренней правды». Мне надо с вами поговорить!

В дальнем углу комнаты появилась полупрозрачная фигура тигра.

– О чем же? – спросил дух, устраиваясь в кресле и раскуривая призрачную трубку.

Катерина уселась за стол и с готовностью ответила:

– О Бумажных Зверях! А теперь еще, видимо, и о Деревянных!

– Да неужели? – усмехнулся Гений. – Как же, расскажу я вам! Ага, ждите! Надо же, опомнились. Я ведь предупреждал об их появлении, еще когда был жив! И что, кто-нибудь поверил величайшему специалисту по будущей истории? Как бы не так! Меня подняли на смех!

– О, это так ужасно, – принялась сокрушаться журналистка. – Как жаль, что тогда не было меня, уж я бы точно вас поддержала. Да-да, поддержала бы и прославила!

– Ничего, – с горечью произнес тигр. – Подлинные гении всегда непризнанны. Плебс предпочитает бездарей.

– О, как вы правы! – немедленно согласилась Катерина. – Да-да, именно так – подлинные гении всегда непризнанны. Кроме, разумеется, самых подлинных гениев.

– Что вы имеете в виду? – насторожился призрак.

Собеседница притворилась удивленной.

– Ну, как же? Самые подлинные гении – это те, что получают признание после смерти!

– О…

– Конечно! Ведь они опередили свое время, так? А после смерти время их нагоняет. Вот как с вами сейчас произошло.

– А что? Убедительно! – Гений, незаметно для самого себя, приосанился и принял важный вид. – Что вы там сказали насчет со мной произошло?

– Звери созрели для того, чтобы оценить вашу гениальность. А я буду вам проводником к заслуженной славе. С выходом ближайшего номера «Утренней правды» вы перестанете быть Никому Неизвестным Гением, а станете Всем Известным Гением! Табличку на вашем доме срочно придется сменить, а в самом доме прибрать – ведь скоро сюда начнут водить экскурсии.

– Да… – прошептал призрак. Он уже чувствовал щекочущие лучи славы. – Да… Так что вы хотели спросить?

– Бумажные и Деревянные Звери. Кто они, откуда и зачем?

– Кто они и откуда, я не знаю. А вот зачем, скажу. Есть одна древняя легенда, известная только специалистам…

Катерина не обманула: статья о Гении вышла в ближайшем выпуске «Утренней правды». (Этот номер вызвал такой сильный общественный резонанс, что главный редактор задумался, а не настала ли пора выпускать еще и «Дневную правду».)

Журналистка не скупилась на комплименты и называла героя статьи «нашим великим предком» и «заслуженно признанным гением». Под текстом была помещена фотография одинокой гиены в доме Гения, подпись под снимком гласила: «Наш корреспондент с героем статьи, герой – слева. Или справа».

В статье Катерина пересказывала услышанную от Гения легенду о городе Пупземли, друзьях-преступниках и Искусственных Зверях. Правда, насчет того, кто сегодня является друзьями-преступниками, из-за которых Вершина оказалась на грани катастрофы, газета предположений не делала. А сам Гений во время интервью был так опьянен внезапно свалившейся на него славой, что начисто позабыл о своих догадках.

Ну и, разумеется, не забыла газета и о важнейших последних событиях. Номер пестрел очередными ужасающими фотографиями голодающих крысят и заголовками: «Генерал Гаубиц: Башеньки снова пробрались к нам и снова съели все запасы», «Общественность требует изъять у Башенек ружье, угрожающее безопасности общественности „и“ Сегодня – крысы, а завтра – все мы?»

Здесь же красовалась карикатура. Фотограф Паскаль настолько воодушевился происходящими безобразиями, что решил попробовать себя в качестве карикатуриста. Однако рисовать он не умел. Зато умел срисовывать. Он выкопал из недр архива какую-то ветхую карикатуру, как смог ее скопировал и снабдил текстом на злобу дня. Получилось следующее: тигр с надписью «Башенька» поперек живота держит в лапах глобус и восклицает: «А не сожрать ли мне его!»

Альфреду Муравейчеку посвящалась большая статья, в которой Похититель представал перед читателем гуманистом, философом и мыслителем. Здесь же цитировались слова некоторых из его бывших заложниц, которые заявляли, что они заблуждались насчет истинной личности Муравейчека и мотивах его поступков, и выражали сожаление о том, что коварный сыщик (при поддержке агрессоров Башенек) так подло с ним поступил. Девушки отмечали, что сейчас, по прошествии времени, им помнится о периоде заключения лишь хорошее. В сущности, добавляли они, все это было очень красиво и романтично.

Фотограф Паскаль, увлеченный новым хобби, не обошел вниманием и эту животрепещущую тему, одарив родную газету следующей карикатурой: лис с ярко выраженными тигриными чертами и надписью «сыщик Проспер» поперек живота держит в лапах глобус и восклицает: «Кого бы еще засадить!»

Набирающему популярность господину Анибалу газета снова предоставила слово, и уважаемый хозяин подпольного казино подробно рассказал, как именно псовые собираются разрушить великую Вершину, используя военные, экономические и культурные методы воздействия.

Помещенная рядом карикатура изображала уже знакомого читателям зверя, бывшего прежде тигром и лисом, с надписью «псовый волк» поперек живота. Зверь держал в лапах многострадальный глобус, но ничего не восклицал. Он просто держал в лапах многострадальный глобус.

Узор десятый, терракотовый

– Я видел Улисса! – радостно сообщил Бенджамин Крот, как только Берта впустила его в свой номер.

– Где он?! – нетерпеливо воскликнула лисичка.

Енот замялся.

– Ну… Он точно не сказал… Но одно ясно – в Вершине его нет.

Берта нахмурилась.

– Почему это ясно?

– Потому что он призывал как можно скорее из Вершины убираться.

– Но это вовсе не значит, что его здесь нет.

– Значит, – убежденно возразил археолог. – Он выглядел так, как выглядят только звери, которые находятся где-то далеко.

– Выходит, это правда… Крысы сказали… Флейтист… А теперь и сам Улисс, хоть и во сне… – озабоченно пробормотала Берта.

– Что? – удивился Крот, решив, что прекрасная собеседница бредит.

– Ничего, – спохватилась лисичка. – Ну, и почему из Вершины надо убираться?

– Так я же вам говорил! Здесь опасно, город ждут большие неприятности! А сегодня ночью, между прочим, уже появились Деревянные Звери и в клочки разорвали всех Бумажных! И теперь эти твари шныряют по всему городу! Если не верите мне, то поверьте хотя бы вашему Улиссу! Вот лично я задерживаться в Вершине больше не собираюсь. Немного, для очистки совести, поищу сокровища и уеду сегодня же. – (Археолог и не подозревал, что этому плану не суждено осуществиться.)

Берта скрестила лапы на груди и пристально поглядела на собеседника.

– Крот, я хочу, чтобы вы рассказали мне об этих Зверях.

– Ну, я могу… Но мне известно лишь то, что говорится в легенде.

– Вот я и хочу услышать эту легенду.

– Хорошо, как скажете. Был когда-то в Сабельных горах город Пупземли…

– Вот и все! – закончила Берта пересказ легенды по версии Бенджамина Крота – уже в компании друзей.

– То есть как все? – удивился Евгений. – А где же преступная троица?

– А нет никакой троицы! Про троицу тигры потом вставили, чтобы свалить с себя вину. В истории все так делают.

Константин стукнул кулаком по кровати.

– Я так и думал, что все это чушь! Вон, в Градбурге кто угодно дружит с кем хочет, и никаких Бумажных Зверей!

– Да, но от чего же тогда завелись эти самые Звери? – недоумевал Евгений. – От сырости, что ли?

– Что-то вроде, – криво усмехнулся кот. – Только не от сырости, а от мерзости.

– Я думаю, эти Звери – что-то вроде посланцев судьбы, – предположила лисичка. – Она таким образом намекает городу, что в своих гнусностях он зашел слишком далеко, и что если он не одумается, то будет наказан.

Константин фыркнул.

– Ничего себе намеки! Да она не намекает, она трясет Вершину за плечи, лупит по щекам и орет в уши! А та все равно не врубается и пытается свалить вину на ни в чем не повинных чужаков!

Евгений понимающе вздохнул.

– Да, неприятно. Но это свойственно звериному роду… Я про такое в книжках читал. Ну, про то, как звери не любят искать причину своих неприятностей в себе самих.

– Ничего! – жизнерадостно воскликнул Константин. – Зато теперь, когда мы знаем, что дело не в нас, можно расслабиться!

Но Берта не согласилась.

– Нельзя расслабляться. – Она вытащила из сумочки и продемонстрировала друзьям свежую газету. – Наш неизвестный гениальный приятель уже разболтал неправильную легенду всему городу. Хорошо еще, что нас не упомянул. Но лучше нам вместе на глаза горожанам не попадаться. А то еще нафантазируют всякого…

Константин и Евгений встревоженно пробежали статью глазами.

– Послушайте, друзья… – сказал кот. – Если Улисса тут нет… А об этом нам уже сказали и крысы, и флейтисты, и вещие сны. То какого черта мы-то еще здесь? Пора сваливать!

Берта кивнула.

– Верно. Я тоже об этом подумала и даже позвонила на вокзал. Утренние поезда мы прошляпили, так что поедем на ночном.

Константин приуныл.

– Ну вот, еще целый день здесь торчать. Ладно, но на ночном – точно!

Ответом ему было коллективное молчаливое согласие.

Но их плану не суждено было осуществиться…

Узор одиннадцатый, черно-красный

Брат Нимрод ехал к дому господина Анибала. Вчерашний поход в горы в компании Крота, Георгия и Льва его ужасно разочаровал и барс уже жалел, что связался с этими недотепами. Но местные газеты подсказали ему новую идею, и на этот раз все обещает быть гораздо серьезней.

Дверь ему открыл дворецкий-тигр. Увидев на пороге барса с белоснежной шерстью, он выпучил глаза.

– Ну да, я барс, – усмехнулся брат Нимрод. – Полагаю, господину Анибалу будет интересно со мной встретиться.

Он полагал правильно. Владельца подпольного казино и вожака местных видистов чрезвычайно заинтриговал визит врага (а кем же еще может быть барс для тигра?) и он принял гостя у себя в кабинете.

– Слушаю вас? – с подчеркнутой хладностью в голосе и настороженностью во взгляде произнес Анибал.

Брат Нимрод решил не тянуть резину и сразу перейти к делу.

– Наши саблезубые и снежные собратья истребляли друг друга. Вдумайтесь, господин Анибал, два величайших и родственных друг другу вида! Эта была битва гигантов, поединок великанов, бой сильнейших из сильнейших. Но чего они добились, господин Анибал? Нынче нет ни тех, ни других. Кто же выиграл от этого противостояния? Кому это на самом деле было выгодно – стравить друг с другом такие силы? Я уверен, что ответ вам известен, господин Анибал! Саблезубые тигры и снежные барсы канули в небытие, зато живут и процветают всякие лисы, волки и прочие собаки!

Тигр слушал очень внимательно. Он уже понимал, куда клонит собеседник, и это направление ему нравилось.

– И я хочу спросить вас, господин Анибал, – продолжал брат Нимрод. – Почему и сегодня тигры с барсами враждуют? Почему они никак не поймут, на чью мельницу льют воду? До каких пор мы будем вгрызаться друг другу в глотки на радость псовым?!

– Как вы правы! – с чувством отозвался Анибал.

Брат Нимрод встал и протянул собеседнику лапу.

– Скрепим же лапопожатием новый союз наследников великих империй! И пусть жалкие щенки скулят от страха!

Анибал встал и с чувством пожал протянутую лапу. Все, сказанное барсом, ему чрезвычайно приглянулось. Да, их великие виды прекратят многовековую вражду! О, вместе они всему миру покажут, ох, как они покажут!

Спустя час брат Нимрод покинул дом господина Анибала в замечательном настроении. Пока все идет по плану. А значит, от балласта пора избавляться. Барс остановился возле ближайшего почтового ящика и опустил в него заготовленный еще утром конверт. Письмо было адресовано полиции и содержало важную информацию: Бенджамин Крот все-таки оказался плохим и его надо арестовать. А заодно и его сообщника – суслика Георгия. И вообще, когда наконец полиция Вершины приступит к столь необходимым городу арестам? Как и ранее, письмо было подписано кучей анонимов, причем их число заметно возросло.

Насвистывая старинную боевую песню, брат Нимрод возвращался в гостиницу, кидая победные взгляды на прохожих и Деревянных Зверей. Завтра Анибал выдаст ему несколько бойцов из Движения За Возвращение К Дикости, прекрасно знающих Сабельные горы, и вот тогда-то он точно отыщет сокровищницу. Отличный план!

Но ему не суждено было осуществиться.

Узор двенадцатый, зелено-голубой

Несчастные коротали время в номере Константина и Евгения за болтовней и игрой в «города», «деревни» и «улицы». Вдруг раздался стук в дверь.

– Войдите! – крикнул развалившийся на кровати Константин.

Дверь отворилась и на пороге возник Лев.

– О! Привет! – Константин вскочил. – Ребята, познакомьтесь, это тигр Лев. Он троюродный однофамилец Бенджамина Крота!

– Неправда, – возразил Лев, не сводя восторженного взгляда с Евгения. – Я только тезка.

Пингвин и лисичка тоже представились, и Лев, преодолевая робость, подошел к Евгению, который уже заметил необычное к нему отношение со стороны гостя и пребывал в недоумении. Зато Константин все отлично понял и потихоньку корчил рожи Берте, которая озадаченно переводила взгляд с одного друга на другого.

Переминаясь с лапы на лапу, Лев протянул пингвину лист бумаги.

– Вот… Это рекламка сегодняшнего спектакля «Потасовка миров». Распишитесь для меня, пожалуйста.

– Что сделать для вас? – обалдел Евгений.

– Ну… Автограф.

– Мой?!

– Конечно. Вот здесь, под вашим именем.

Услышав про свое имя, Евгений поперхнулся и перевел взгляд на рекламку. Константин и Берта с любопытством склонились над другом. Лисичка ахнула, а кот залился смехом.

«Потасовка миров», – гласила рекламка. Далее перечислялись всякие детали: кто поставил, кто играет и так далее. А внизу, большими буквами говорилось: «В спектакле участвует Евгений Бездыханный (Большой Трагический Театр)».

Евгений принялся щипать себя, чтобы убедиться, что этот бред ему не снится, а Берта повернулась к Константину:

– Признавайся, твоя работа? – При этом она и сама еле сдерживалась, чтобы не расхохотаться.

– Я тебе потом объясню. Евгений, друг, не сердись! – воскликнул Константин, хватаясь за живот. – Ну не получилось у тебя проехаться в Вершину инкогнито! Ну, прости меня! Мне ведь так хотелось похвастаться своим другом, великим актером!

– Да-да, Константин раскрыл мне ваш секрет, вы уж на него не сердитесь, – вставил Лев. – Так вы дадите мне автограф?

– Дам, – произнес Евгений, так и не решив, как ему следует поступить – убить Константина или присоединиться к его истерике. – Только сначала объясните, почему Бездыханный?

– Как почему? Вы же партнер Изольды Бездыханной! Ее неизменный павлин!

– Но моя фамилия вовсе не Бездыханный.

– Верно. Зато эту фамилию все знают. Ну, какая вам разница, ну побудьте Бездыханным, ну что вам стоит, ну пожалуйста!

– Хорошо, допустим, – сказал Евгений. – Мне не привыкать к… ммм… разным ролям. Но почему это я участвую в вашем спектакле?

– Потому что весь коллектив нашего театра очень надеется, что вы согласитесь. Понимаете, ваше участие придаст нам серьезный статус, мы станем как совсем-совсем настоящий театр. Шутка ли, у нас сыграет сам Бездыханный!

– Да почему это я должен согласиться, с какой стати?!

В ответ Лев сделал умоляющие глаза и снова зачастил:

– Ну пожалуйста, ну что вам стоит, ну всего пару реплик, для вас это пустяк, а для нас репутация, ну проявите сочувствие, ну будьте снисходительны, ну вы же великий актер, ну пожалуйста!

– Я не могу! Спектакль вечером, а я как раз уезжаю!

Не прекращающий все это время хихикать, Константин заявил:

– Дорогой Евгений, как твой импресарио, хочу заметить, что поезд у нас только… Когда у нас поезд, Берта?

– В одиннадцать, – ответила лисичка и прыснула в кулачок. Происходящее ужасно ее забавляло.

– В одиннадцать. А спектакль кончается в… Во сколько, Лев?

– В десять!

– Вот видишь, мы прекрасно успеваем на поезд. К тому же, за твое выступление нам заплатят. Заплатят, Лев?

– Конечно!

– О! Так что, дорогая наша звезда, ты вполне можешь звездануть по Вершине всем блеском своего таланта!

Евгений уже почти разозлился, почти набросился на друга с кулаками и почти закричал: «Ты думаешь, это смешно, да?!», как вдруг подумал: ведь он выйдет на сцену! По-настоящему! Как театральная звезда! Разве не об этом он тайно мечтал всю жизнь? Да, но это же так страшно. А вдруг он потеряет сознание от страха? Нет, нельзя соглашаться. Но ведь он выйдет на сцену! А в зале будет сидеть Барбара… то есть Берта, и она увидит его в сиянии славы, и глаза ее будут гореть обожанием, и сердце ее потянется к нему – туда, под свет рампы.

– Я согласен!

– Урррра! – Лев заплясал от радости. – Пойдемте же скорее в театр, наш режиссер буквально сгорает от нетерпения!

И Евгений отправился вместе с ним в театр. А Константин и Берта подумали, что раз они остались вдвоем, то ни у кого подозрения вызывать не будут, поэтому решили навестить Дом на Окраине и попрощаться с Башеньками…

Театр оказался невелик – мест на триста. На сцене репетировали актеры, на них из зала кричал лев. Евгений понял, что это и есть режиссер.

– Как ты ходишь! – сердился лев. – Что ты говоришь! Чем ты думаешь! Не верю! Не надеюсь! Не люблю!

– Мы пришли! – громко объявил Лев и режиссер обернулся. Евгений с удивлением обнаружил, что на самом деле это тигр, просто на голове у него парик, изображающий львиную гриву. «Наверно, это считается экстравагантным», – заключил пингвин.

Режиссер радостно вскочил и с распростертыми объятиями кинулся навстречу Евгению.

– Перерыв! – бросил он на ходу актерам. Со сцены повеяло облегчением.

Следом за режиссером семенила низенькая худощавая тигрица в огромных очках, с папкой в лапах. Пингвин решил, что она – помощник режиссера.

– Господин Бездыханный! – воскликнул режиссер. – Как я рад вас видеть! Да что рад – счастлив! Я же ваш верный поклонник, слежу за всеми вашими ролями!

– О… – произнес Евгений, отвечая на лапопожатие.

– Как это прекрасно, что вы согласились принять участие в нашем спектакле! – Режиссер сиял так, словно намеревался составить конкуренцию солнцу.

– Да… – пробормотал Евгений. – Надо помогать… коллегам.

– Как хорошо, что вы это понимаете! Теперь на наш спектакль точно придут зрители! Благодаря участию звезды и актуальности темы!

– А что мне надо делать? – спросил Евгений.

– О! Давайте-ка я вам расскажу. Пьеса «Потасовка миров» написана по мотивам басни Полосата. Вы слышали о Полосате? Это великий вершинский баснописец, он показывал пороки животных на примерах… других животных. В общем, мы готовили спектакль, но в последний момент решили пьесу немного изменить. Чтобы, так сказать, придать ей актуальность, отобразить сегодняшние реалии, привлечь этим зрителя и заработать кучу денег. Подробности вам ни к чему, а вкратце дело обстоит так. Главный герой – крысенок, который живет… э-э-э… – режиссер повернулся к помощнице. – Как мы назовем город, в котором живет герой?

Тигрица размышляла не дольше секунды.

– Крысопотамия.

– Отлично! Он живет в Крысопотамии! На берегу… м-м-м… на берегу…

– Тигра, – бесстрастно подсказала помощница.

– Супер! Крысопотамия на берегу Тигра! Очень символично! И вот наш герой покидает родные места и в поисках лучшей жизни приезжает в город, основное население которого составляют тигры. Называется этот город… э-э…

– Тигропотамия, – предложила помощница. – На берегу Крысы.