Текст книги "Разбитое зеркало"
Автор книги: Фрасис Джозефин Дарлинг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
Глава двадцать девятая
Чем тебе не понравилась эта дама в качестве судьи? – спросил Рикки Трюс Портию. – Я бы сказал, что ее можно назвать идеалом.
– Эта закоренелая феминистка? Как ты полагаешь, насколько ей понравится добродетельная женщина, вся в бантиках и розочках, не семи пядей во лбу, влепившая своему благоверному по физиономии, да еще не чем-нибудь, а сковородкой, на которой скворчала яичница с беконом? Нет, Рикки. Наша клиентка будет для такого судьи в юбке лишь олицетворением всех женских недостатков.
– Судья проявляет нетерпение.
– Не волнуйся. В списке осталась только одна фамилия, пожалуй, мы на ней и остановимся.
Рикки порылся в стопке бумаг.
– Джефф Гроллер? Строительный рабочий? Стокилограммовая татуированная громадина?
– А наша клиентка миниатюрна и привлекательна – как раз то, что нравится Джеффу в женщинах.
– Но… По-моему, у него чисто мужские интересы: охота, покер, пиво.
– Да, к тому же он одинок, ногти грязные, волосы нестриженые. Денди его не назовешь.
– Согласен. Но я не вижу…
– Если бы нашего Джеффа заставили пожить немного рядом с мистером Маршаллом, мужем нашей клиентки, долго это продлилось бы? Наш мистер Маршалл – сама чистота, само совершенство и занудство?
Рикки поскреб подбородок.
– Я не думаю, что это будет долго. Маршалл не вынесет пустых банок, ореховой шелухи и окурков.
– И заявит об этом Джеффу?
– Возможно.
– И тогда Джефф…
– …двинет его по физиономии! – ухмыльнулся Рикки. – Я начинаю понимать, к чему ты клонишь, Портия.
Портия щелкнула пальцами.
– До заключительного слова еще далеко. Для начала обвинитель собирается вызвать Маршалла в суд и продержать его как можно дольше, так?
– Точно. С забинтованным лбом, с заклеенными щеками.
– А нам предстоит создать и развить образ Маршалла, сразу раскрыть его во всех аспектах. Чтобы избежать вопросов и протестов со стороны обвинения. Я спрошу только одно: каковы были его требования к жене. Он начнет говорить до бесконечности. А позже, в заключительном слове, я полностью развенчаю миссис Маршалл. Я укажу суду на все ее недостатки.
– А потом?
– Именно потом, чтобы показать, какой плохой женой она была. Бедный мистер Маршалл – после тяжкого трудового дня в конторе он возвращался домой и видел, что кто-то уже разворачивал его любимую вечернюю газету. Целых четыре минуты он ждал ужина, но выяснилось, что жена легкомысленно положила в лазанью сыр не того сорта! Домашние туфли не были достаточно теплыми. Из-за невнимательности своей жены он на три минуты опоздал к началу любимой телепередачи. А утром, наполняя для него ванну, эта лентяйка не могла даже установить нужную температуру воды – разница составила целых четыре градуса. Он заявляет это со всей ответственностью, поскольку гидротермометр у него всегда под рукой – именно на такие вот случаи.
А потом, когда она готовила завтрак – два чуть обжаренных тонких кусочка ростбифа, три хрустящих (но не слишком) кусочка бекона ручной нарезки и яичница из двух яиц (именно такое меню предпочитал Маршалл в последние двенадцать лет), – именно тогда наш несчастный мистер Маршалл заметил ей, что при приготовлении яичницы сковороду следует лишь сбрызгивать маслом, иначе вместо нужного блюда получается неопрятное месиво. И эта неблагодарная курица, видите ли, потеряла самообладание и огрела бедного мистера Маршалла сковородой. Присяжные – из двенадцати человек там семь женщин – не найдут в ее действиях состава преступления и снимут обвинения, не так ли?
– Так, – прохрипел Рикки. – Что это?
Портия подняла голову.
– Заходите! Мы здесь, в кабинете.
В дверях появилась красивая рыжеволосая женщина с фиалковыми глазами.
– Простите, что помешала вам, но дверь была открыта.
– Ну что вы. Мы засиделись допоздна – завтра слушается мое дело, а то бы вы никого не застали. Если вы оставите ваши координаты, мой секретарь свяжется с вами утром. Можете назначить удобное для вас время. – Портия взяла карандаш.
Пауза была долгой. Портия несколько недоуменно смотрела на посетительницу.
– Мисс Бостон? Мисс Портия Бостон? – произнесла та.
– Да, это я. А это мой партнер мистер Трюс.
– Я Камилла Янус. Мой дом достался мне через ваши руки. Вряд ли вы помните. Все дела вел один из ваших служащих. Должна сказать – вы оказались моложе, чем я предполагала. Вы, должно быть, очень способны и умны.
– У вас есть какие-то претензии к дому, мисс Янус?
– Нет, все в порядке. Пожалуйста, называйте меня Камилла.
– Итак?
– Я бы хотела попросить вас об одолжении, мисс Бостон. Я представляю благотворительный фонд в поддержку больных, нуждающихся в аппарате «искусственная почка». Фонд создан при городской клинике.
– И ваш фонд нуждается в пожертвованиях? – выдвигая ящик стола, спросила Портия.
– О нет! Мы, конечно, принимаем любые взносы. Впрочем, здесь я по другому поводу. Я слышала, что вы принимаете довольно активное участие в благотворительной деятельности?
– Немного.
– Люди очень высоко отзываются о ваших организаторских способностях. В общем, есть одна сложность.
– Сложность? – переспросила Портия.
– Мы устраиваем благотворительный бал, чтобы улучшить наши дела. Я являюсь одним из организаторов. Ничего сложного, уверяю вас. Все дело в том, что неожиданно приезжает мой кузен из Англии. Мне нужно будет как-то развлечь его. Вы же знаете, какие это люди. Все им надо посмотреть, везде побывать.
– Какие люди? Что вы имеете в виду?
– Понимаете, аристократы, они… нет, этот сэр Д'Арси не сноб или что-то в этом роде. Он никогда не пользуется титулом, кроме крайней необходимости, когда, например, надо попасть в королевскую ложу на скачках в Аскотте.
– Сэр Д'Арси? – подняла голову Портия.
– Д'Арси Тревильян из Корнуолла. Сын графа Пензэнса.
– Сын графа? Ваш двоюродный брат – граф? Значит, и вы?…
– Нет, нет, нет! Все титулы принадлежат другой ветви нашей семьи. В общем, мне будет крайне затруднительно сопровождать его повсюду. Или придется разрываться на части из-за всех этих благотворительных мероприятий. Не могли бы вы хотя бы…
– Портия, у тебя куча дел, – прервал их Рикки.
Портия отмахнулась от него.
– Камилла, он ведь совсем мальчик?
– Ну, я полагаю, он ваших лет.
– О! Взрослый мужчина. А он появится на благотворительном празднике?
– Полагаю, что да. Может быть, вы согласитесь сопровождать его? Он будет, конечно, инкогнито. Никто из нашей семьи не пользуется титулами на этой стороне океана. А то возникают сложности. Сами понимаете, одинокий мужчина, аристократ, привлекательный, богатый. Такое сочетание не остается незамеченным. А то мамаши со всего города потащут к нему своих едва созревших дочек. Проще будет, если на бал он прибудет уже с дамой. Я бы сказала, очень милой дамой.
– Благодарю вас, Камилла, – сказала Портия, опустив глаза. – Буду рада помочь. Как вы говорите, повод даже очень стоящий.
– Вот и прекрасно! В таком случае вам надо подготовиться. Есть ли у вас связи, знакомства?
– Для бала, боюсь, они не очень годятся, но, надеюсь, что справлюсь успешно.
– Это очень мило с вашей стороны. Вы свободны в воскресенье? Я устраиваю у себя встречу участников организационного комитета. Обсудим наши задачи и нужды. Итак, назовем это «коктейлем в пять часов».
– А граф, то есть сэр Д'Арси?
– Что? О нет, его не будет. Д'Арси вряд ли приедет раньше, чем через несколько дней.
Портия продолжала улыбаться, стараясь скрыть свое разочарование. Камилла усмехнулась.
– Но в следующую субботу мои люди будут встречать его. Приходите! Ужин, вечернее платье. Ждем вас от восьми тридцати до девяти вечера.
– С удовольствием.
– Тогда до воскресенья! Пока! – помахала Камилла на прощание.
– Рикки, когда мы завтра освободимся в суде? – спросила Портия.
– Около половины четвертого, а что?
– Свяжитесь со Стефани, ладно? Отмените на завтра все встречи. Мне надо кое-что купить.
– Вечернее платье? – ухмыльнулся Рики.
– Да, и все, что положено к нему.
Глава тридцатая
Камилла предоставила для Портии лимузин с водителем. Конечно, Портия и сама могла бы добраться, но такими великодушными поступками нельзя пренебрегать. Да еще почти королевским жестом.
Для выхода Портия выбрала черное длинное до пола платье из шелка с закрытым воротом. Руки и спина оставались откровенно обнаженными. Вырез сзади был таким глубоким, что надеть что-нибудь под платье казалось просто немыслимым. Но английские аристократы достаточно искушены в таких тонкостях. Портия видела в английских журналах фотографии дебютанток этого года. Гвоздем сезона были наряды, надетые просто на голое тело. Хватит ли смелости Портии?
Камилла – милая Камилла – посадила Портию рядом с сэром Д'Арси. Впрочем, пока он здесь, в Штатах, называть его следовало просто Д'Арси.
Пока Портия раздумывала, как бы поостроумнее завязать разговор, он повернулся к ней и сказал:
– Эти серьги делают ваши глаза такими удивительными, позвольте заметить.
– Эт?… О! Благодарю вас. – Она прикоснулась кончиками пальцев к длинным черным каплям оникса с вкраплениями розового циркония. Она купила их в салоне Хелен Зет вместе с набором косметики в надежде, что она будет еще более эффектна. И это оправдалось. И он обратил внимание. Обычные американские мужчины этого не видят. Роман мог бы заметить, а мог бы и нет. Он скорее обратил бы внимание на вызывающее платье. А для таких мелочей нужна голубая кровь.
Сэр Д'Арси – Д'Арси – оказался интересным мужчиной, хотя для американца был слишком изможден, слишком бледен, слишком осунувшийся. Но он был не американцем, а английским аристократом, который именно так и должен выглядеть Руки и ноги были тонкие, но сильные. Тонкими были, наверное, все лучшие люди Британской империи, которые пили чай с крекерами и играли в крикет в промежутках между схватками с коварными и жестокими зулусами или еще с кем-нибудь.
Он говорил ей что-то своим вкрадчивым тихим голосом:
– …духи?
– Духи?
– Да. Позвольте спросить, духи вы выбрали сегодня?
О Боже! Нельзя же говорить ему! Ведь это были остатки на дне одного из флаконов, которые она купила в Бразилии. «Неистовство» или «Вершина страсти»? В любом случае признаваться нельзя.
– Это «Опиум», – произнесла Портия не очень уверенно.
Он поднял голову, как будто пытаясь уловить аромат, но носом вроде не шмыгал. У аристократов не приняты различные шумовые и звуковые «эффекты».
– Что вы говорите? Я чувствую что-то незнакомое. Бывает, что некоторые женщины придают духам свой неповторимый аромат.
– А вам знаком «Опиум»?
– В какой-то степени, – усмехнулся он. – Мой друг любит «Опиум» больше всего.
– Друг? Приятельница, наверное? – вырвалось у Портии, и она сразу пожалела об этом.
– Нет-нет! – со сдавленным смешком сказал Д'Арси. – Просто друг.
Ее спас официант, подавший суп. Суп был зеленый и холодный. Роман сразу сказал бы его название, а она не знала.
– Кузина Камилла сообщила мне, что я буду иметь удовольствие появиться в вашем обществе, – продолжал Д'Арси.
Какой же у него был голос! Он то тихо шелестел, то, наоборот, проникал всюду своими низкими регистрами. Настоящий артистический голос.
– Если вы не имеете ничего против! – сказала Портия, не поднимая головы.
– Против? Ни в коем случае. Я в восхищении. Любезная Камилла всегда баловала меня – но найти в городе самую красивую и очаровательную спутницу! С ее стороны это просто царский подарок.
Кончиками пальцев он легко коснулся ее обнаженного плеча. Она чуть вздрогнула.
– Простите, – произнес Д'Арси. – Боюсь, что смутил вас.
– Нет, вовсе нет, – ответила Портия, поднося к губам бокал вина. – Просто американские мужчины…
– …не ценят красоту? Не могу в это поверить. Такая женщина, как вы, должна просто привыкнуть к комплиментам.
Портия допила вино.
– Простите еще раз, это вино… Впрочем, Камилла обещала, что к следующему блюду будет подано «Романе-Конти» урожая 85 года. Никогда не нужно портить свой вкус. Это действительно стоящая вещь. И очень редкая. У графа только четыре с половиной акра отведено под этот сорт. Он уверяет, что урожай 85 года – лучший на его памяти. Не берусь судить. Я старый поклонник 69 года, но стоит ли спорить с виноделом?
– Вы знакомы с графом?
– Мы вместе учились в Хэрроу. Славный парень. Если вам доведется побывать в Бургундии, обязательно загляните к нему. Я с удовольствием расскажу ему о вас.
Портия просто не знала, что сказать. Да и что говорить, когда английский вельможа готов представить вас французскому вельможе?
Портия принялась за суп.
– Вы не находите его несколько грубоватым? – спросил Д'Арси, когда подали «Бургундское».
– Нет, очень хорошее. – откликнулась Портия.
Д'Арси улыбнулся:
– Рад слышать. Я обязательно передам Генри эти слова.
– Генри?
– Генри де Романе-Конти.
– Ах, этому Генри. – Она осушила бокал. Д'Арси снова наполнил его.
Было еще много разных блюд. Много разных вин. Наверное, все они были восхитительны. А Портия наслаждалась звуком его голоса. Что он говорил, особого значения не имело. Ей вспомнилось бытующее мнение, что англичане холодны в постели. Интересно, говорят ли они что-нибудь в такие минуты? И что это за речи? Для всех ли местечек хватает словечек?
Кашлянув, Портия подавила невольный смешок. Д'Арси коснулся горячей ладонью ее оголенной спины.
– Все о'кей? – спросил он.
Портия попыталась сделать непроницаемое лицо.
– Вы сказали «о'кей»? Совсем, как мы. Я думала, что в старой доброй Англии другой сленг.
– Вообще-то, да. Впрочем, я так много времени проводил в вашей замечательной стране, что стал в некоторой степени би… би… о! двуязычным.
Портия сменила тему.
– Не правда ли, ваша кузина Камилла сегодня просто великолепна.
– Камилла? Согласен с вами. Хотя сейчас ей должно быть немного не по себе.
– Почему вы так думаете?
– Дело в том, что она привыкла быть самой очаровательной дамой в любой компании, но в вашем присутствии…
– Д'Арси! – Портия легонько стукнула его по руке.
– Я говорю совершенно серьезно. Нет сомнения, к кому здесь прикованы все взгляды.
Он глянул на стол.
– Похоже, меню исчерпано. А в той комнате уже музыка. Портия, давайте потанцуем.
Д'Арси отодвинул ее стул, как истинный джентльмен. Предложил ей руку. Музыка была тихой и ненавязчивой – что-то вроде вальса или фокстрота. Д'Арси деликатно приобнял ее, кожей спины Портия ощущала его пальцы. Были ли это пальцы истинного джентльмена? Трудно сказать. Он не шарил по ней, не делал никаких грубых или пошлых движений, ни в коем случае, но все же полностью неподвижными его руки нельзя было назвать. Пальцы как бы чертили на коже невидимые окружности, линии, опускаясь при этом довольно низко, но не настолько, чтобы это можно было назвать неуважительным или настойчивым. Может, именно тем и отличается истинный джентльмен, что знает меру таким движениям?
Легкая дрожь пробежала по телу Портии.
– Холодно? – Шепот его был совсем близко, но до уха он почти не дотрагивался.
– Нет, ничего.
Он обнял ее чуть крепче, а может, это она приникла к нему чуть ближе. Трудно сказать. «Посягательством» это не было. Ведь он был не настолько близко, чтобы… Совсем по-другому, чем тогда в Рио, с Романом, во время их «брачного танца».
– Вы действительно потрясающе красивы, – сказал он, и в этот раз его губы коснулись мочки ее уха. Дыхание его ласкало ей шею.
– Прошу прощения, дети мои, – раздался рядом голос Камиллы. – Прошу прощения, но нашей красавице пора превращаться в Золушку.
– Уже? – пробормотал Д'Арси.
– Да, почти все уже разошлись, шофер ждет, Портия. Не стоит расстраивать бедного малого. Ему еще сорок миль за рулем.
– Я принесу ваше пальто, – сказал Д'Арси.
– У меня ничего нет сегодня.
– Тогда позвольте ехать с вами, чтобы проводить до дома.
Портия представила себя наедине с Д'Арси на мягких сиденьях лимузина – и вдруг из небытия на мгновение всплыло лицо Романа.
– Да нет, благодарю вас. Я не хочу отнимать ваше время. Уже поздно. Может, как-нибудь в другой раз?
Его обжигающие пальцы скользнули по ее спине. Взяв ее руку, он поцеловал кончики пальцев.
– В другой раз, милая принцесса.
Как только Портия ушла, Камилла поинтересовалась:
– Ну что? Есть прогресс?
– В следующий раз – наверняка?
– Значит, вы не раздобрились? Вся ваша ненависть при вас?
– Теперь, когда я с ней пообщался, все несколько иначе. Но мое «выступление» состоится обязательно.
– Так в следующий раз?
– В следующий раз, – кивнул он. – Можете мне поверить. Можно было бы уже и сегодня…
Камилла плеснула себе бренди.
– Вам следует постараться. С первого раза она может и не подхватить это. Убедитесь, что она хочет еще и еще раз, чтобы мы могли быть уверенными.
Д'Арси налил себе выпить.
– Не беспокойтесь, дражайшая Камилла. Я лучше любого «чистого» мужичка знаю, что нравится женщинам. Только я и о себе не хочу забывать.
– Вы говорите о?… – Камилла прикоснулась к своим туго обтянутым атласом ягодицам.
– Это самый верный путь – особенно, если для нее это будет первый раз.
– Почему «особенно»?
– Она обычно сложенная женщина, так? Я же, напротив, не обычный мужчина. Вы же видели фотографии. Ей придется не так-то легко, когда я проткну ее в другом месте. Даже если я буду крайне осторожен – а я не буду – возможны повреждения слизистой. Будет легкое кровотечение. Именно это нам и нужно. Именно так и передается СПИД.
Камилла нахмурилась, обдумывая услышанное.
– Не знаю, позволит ли она вам это. Она, безусловно, редкая шлюха, но…
– Предоставьте это мне. Я знаю подходы.
Камилла улыбнулась:
– Думаю, что знаете. Сделайте с ней это. Пристрастите ее к этому, развратите ее полностью – и тогда вам будет награда.
– Что вы говорите? Я-то думал, что эта милая крошка и есть моя награда. Впрочем, я приму и наличные, милая леди.
Глава тридцать первая
Горничная Камиллы принесла Д'Арси чашку обжигающе горячего черного кофе. Это было в десять утра во вторник. Д'Арси окунулся пару раз в ванной и окончательно проснулся. С легкой и ясной головой он выпил кофе и достал свою сигаретницу.
Д'Арси гордился своим умением скручивать сигаретки. Он обязательно использовал фильтры. С открытого конца сигареты он отсыпал часть табака, так чтобы дополнительные ингредиенты не бросались в глаза. Обычно такие сигареты делают только с марихуаной, но этот «заказ» был особый. В специальном костяном блюдце серебряной кофейной ложкой он измельчил кристаллики, добавил щепоть другого порошка, потом «травки» лучших сортов, несколько капель из заветного маленького пузырька, снова перемешал и заполнил сигарету. Отлично!
Все это он уложил в позолоченный портсигар, специально приобретенный Камиллой, и снова нырнул в ванну. В полдень Д'Арси объявился в офисе Портии Бостон.
– Мне очень жаль, мистер Тревильян, – говорил Рикки Трюс, – но мисс Бостон на заседании суда. Разве она ожидает вас сегодня?
Д'Арси оперся о косяк двери в кабинете Трюса.
– Ожидает? Меня? – медленно произнес он. – Нет. Я здесь оказался совершенно неожиданно. Я надеялся, что она согласится на ленч или, по крайней мере, подскажет мне какое-нибудь приличное место. Я ведь совершенно не знаю вашего города.
Рикки окинул взглядом удлиненную элегантную фигуру Д'Арси, стараясь не показать своего разгоравшегося любопытства. Портия несколько раз говорила об этом англичанине. Для нее это была своего рода «сделка века». Рикки теперь понимал почему. Мужчина был действительно великолепен.
– Она будет сожалеть, что вы не застали ее. Ленч? Здесь поблизости нет почти ничего достойного. Скорее всего она посоветовала бы вам посетить «Георг Пятый». Это четыре квартала на север и третий поворот на запад. Если ехать…
– О силы небесные! Я не сажусь здесь за руль. Меня привез шофер моей родственницы. Сам я не могу привыкнуть к правостороннему движению и всем этим «на север», «на юг»…
Рикки привстал.
– Я с удовольствием подвезу вас, – предложил он. – Дел на сегодня у меня не осталось, и я уверен, что мисс Бостон…
Д'Арси поднял руку.
– Не хочу слышать об этом до тех пор, пока…
– …пока что?
Д'Арси опустил глаза.
– Пока вы не согласитесь составить мне компанию, – проговорил он неожиданно мягким и вкрадчивым голосом.
– Но…
– Нет, и это называется американская демократия? А ведь Портия говорила мне, что вы ее партнер? Есть у партнеров какие-нибудь привилегии?
Рикки глубоко вздохнул и поправил галстук.
«Что ж, ладно. Как проявление гостеприимства. Портия не осудила бы меня. Надо только заранее заказать столик», – пронеслось у него в мозгу.
В этот день Рикки Трюс так и не вернулся в свой офис.
В среду около пяти вечера Д'Арси снова заглянул к ним, «случайно» оказавшись поблизости.
– Она… Портия… мисс Бостон на месте, – смутился Рикки.
– Я знаю, – улыбнулся Д'Арси. – Она ожидает меня. Я буду сопровождать ее в «Ксэнэду-центр» на какое-то театральное представление, а после этого – на обед.
Рикки, с трудом сглотнув, сказал:
– Э-э… насчет вчерашнего вечера…
– Да ничего не было, – заверил его Д'Арси. – Отнесите это на счет пары-тройки лишних коктейлей за ленчем. О'кей?
– О'кей, – откликнулся Рикки. – О'кей.
Но это было не так. С тех пор как его пристрастия вышли наружу, он всегда вел себя с Портией открыто. Она была в курсе его романов и увлечений, они были как сестры. А знала ли Портия о том, что ее «знатный англичанин» был гомосексуалистом?
Нет! Не могла она этого знать. Ведь Д'Арси нравился ей. Рикки должен был сказать Портии правду. Однако единственный путь убедить ее – это признаться в том, что он с ним… То есть что Рикки оказался третьим в этом уродливом любовном треугольнике. Это причинит ей боль.
Когда Портия вечером заглянула в кабинет к Рикки, чтобы попрощаться, тот едва взглянул на нее, так как был занят бумагами.
…Давали оперу Верди «Эрнани». Исполнение шло на английском, пел второразрядный состав из какого-то мюнхенского театра. Несмотря на английскую речь, Портия потеряла нить происходящего на сцене уже во время самой первой арии толстой героини. Портия совсем не беспокоилась об этом, она сидела и думала о своем неординарном спутнике.
Во время первого антракта Д'Арси взял два отвратительных коктейля.
– Мне нравится ваше платье, но все же не так, как то, другое.
– Другое?
– То, в котором вы были на приеме у Камиллы. В том платье был вызов – особенно со спины.
Портия прекрасно помнила, как низко было вырезано на спине то черное платье. Теперь она замерла в красном бархатном кресле.
– А это? – спросила она, украдкой взглянув на смелое декольте.
– Уверяю вас, вы в нем необыкновенно привлекательны. Половина мужчин в театре уже воспылала страстью к вам, Портия. Полагаю, что все это дело вкуса. Как говорится, на вкус и цвет… Так вот, мне больше нравится то платье.
Такие примитивные сентенции из уст американца могли бы показаться дешевым заигрыванием. А Д'Арси преподнес это как чисто дружеское расположение.
– Мне кажется, это платье больше подходит.
– Это «детище» американского дизайна? Боб Макки, кажется?
– Вы и в этом осведомлены?
– Я осведомлен только в том, что касается женской красоты, кроме, пожалуй, косметики. А вы редкая женщина, Портия! Я совершенно уверен, что и «а-ля-натурель» вы будете также красивы.
Он имел в виду – без косметики? Или обнаженная? У Портии было сильное подозрение, что речь идет о последнем… И она вдруг увидела себя сидящей здесь, и все мужчины не сводят с нее глаз, а Д'Арси – в особенности.
– Вы о чем-то задумались? – услышала она голос Д'Арси.
Портия почувствовала, как кровь прилила к щекам.
– Извините меня. Я просто подумала…
– Да-да?
– Что… что вы можете сказать о представлении?
– Мне доводилось слушать это в лучшем исполнении. Возможно, вся беда в переводе.
– Так досадно! Я «Эрнани» прежде не слышала. Я думала, что если уж Верди…
Он ладонью накрыл ее руку.
– Не стоит расстраиваться. Вашей вины в этом нет.
– Дома у меня есть «Риголетто» на компакт-диске. Вот это действительно здорово.
– Так почему же мы продолжаем смотреть эту ерунДУ?
– То есть?… А как же ужин?
– Наш столик заказан на одиннадцать. Почему бы нам пока не послушать «Риголетто», а потом вернуться к ужину?
Это «потом вернуться» успокоило Портию. Не собирается же она тащить Д'Арси к себе на весь вечер, просто они зайдут ненадолго послушать музыку. В этом нет ничего предосудительного.
– Ладно, идемте.
…Красная лампочка автоответчика в квартире Портии постоянно мигала. Портия нажала на клавишу, услышала голос Рикки.
– Портия, это Рикки. Мне надо сообщить тебе что-то крайне важное. Пожалуйста, позвони мне как можно скорее, перед уходом обязательно позвони. Я в офисе и жду твоего звонка.
Портия сразу стала набирать номер офиса, но возникший сзади Д'Арси нажал на рычаг.
– Вряд ли Рикки еще там, – сказал он. – Слишком уж поздно.
– Похоже, что-то срочное.
– Все дела? Может, до утра подождать?
– Но…
– А «Риголетто»? Стоит ли портить вечер? Давайте что-нибудь выпьем. Хорошее крепкое виски должно заглушить привкус тех отвратительных коктейлей.
Портия откупорила бутылку «Кардью», которую когда-то покупала для Романа и так и не сумела угостить его. Это было по-своему символично. Она так и жила все время – нетронутая, ожидающая. Конечно, угощая другого мужчину, совершенно не обязательно… Не обязательно?
– Позвольте предложить вам одну? – Д'Арси протянул ей раскрытый позолоченный портсигар.
– Я вообще-то не курю.
– И я не курю – не курю табак. Это кое-что другое, причем лучших сортов. Именно такие предпочитает принцесса Диана, я слышал.
– Ах травка. Когда-то в колледже… Что вы сказали, принцесса Ди?
– Да, говорят. Лично я представлен не был, но общие знакомые есть.
Надо было, конечно, отказаться, остановить его. Ну и что, что принцесса! Но Д'Арси уже зажимал между зубами две сигаретки, раскуривая их данхилловской зажигалкой. В колледже они всегда курили одну по кругу, и она всегда была какая-то жеваная, что ли.
– Они очень мягкие, – уверял Д'Арси. – Членам королевской фамилии приходится соблюдать осторожность.
Портия сделала глубокую затяжку, стараясь быть столь же изощренной, как и курильщицы травки в Букингемском дворце. Она даже не закашлялась.
– Может, посидим и просто послушаем музыку? – предложил Д'Арси. Казалось, нет ничего необычного в том, что они сели так близко друг к другу.
– Вы знаете, на чем все сейчас помешались в Париже?
– Нет. На чем?
– А разве в колледже вы не делали то же самое? Вот таким образом?
Он сделал глубокую затяжку и с силой привлек Портию к себе. Губы их соприкоснулись. Она почувствовала, как ее губы раскрываются и дым из его рта проникает в нее глубоко-глубоко, дым дважды сладкий, дважды одурманивающий. Ладонь его ласкала ее грудь, низко открытую декольте. Портия не придавала этому значения, как не придала значения и тому, что другой рукой он расстегнул ей сзади молнию на платье, а в следующую минуту груди и плечи ее были обнажены.
Они слушали музыку Верди, и он ласкал ее, осторожно и нежно. Портия все хотела заговорить с ним, хотела, чтобы он говорил, ведь голос его казался просто совершенством для таких слов. А он молчал. Молчала и она. То ли музыка ей мешала, то ли дым заполонил уже не только легкие, но и голову, но говорить было почему-то трудно.
Когда его губы коснулись ее соска, дым все еще клубился из уголков его рта, и было похоже, что загорелась ее розовая остренькая шишечка. А так оно и было. Он пытался языком притушить огонь, но было уже поздно.
Портия ощутила, как кровь в соске начала закипать. Это было почти болезненно, но боль казалась такой сладкой! Горячие пульсирующие токи через соски проникали ей внутрь все глубже и глубже, все ниже. Соски ее как бы сами рвались теперь к его губам, к зубам Д'Арси, рвались, как жадные маленькие зверьки. Им хотелось еще потереться о шершавый язык, побиться между острыми зубами, хотелось вжаться, влиться…
Телефон прозвенел дважды. Донесся голос Рикки:
– Портия, это опять я. Я все еще в офисе, жду звонка. Пожалуйста…
Портия попыталась выбраться из мягких кресел, но Д'Арси резко вернул ее к себе на колени. Юбка ее, взлетев, высоко задралась, полностью открыв ноги и бедра. Но какая разница?
Между пальцами Д'Арси зажимал другую сигарету – уже третью? или четвертую?
– Покорми меня, Портия, – сказал он. – Покорми меня дымком.
Рикки все еще болтал что-то по телефону.
Портия выпустила струйку дыма в рот Д'Арси. Он поймал ее и выпустил ей обратно. Также сделала и она. Туда и обратно. Туда и обратно. Что же ей это напоминает? Чуть повернувшись, бедром она вдруг ощутила, что же ей напоминает «туда и обратно». Она положила руку ему на бедро, продвигая ее вверх, чтобы удовлетворить свое искреннее любопытство.
– Мы ведь никуда не торопимся, – выдохнул он ей в рот.
– Не торопимся, – откликнулась она. – Я просто хотела узнать, большой ли…
И тут Портия повалилась. Д'Арси чуть поддержал ее, так что она упала на боковой валик дивана.
– Портия?
Портия лежала молча. Он осторожно ущипнул кожу с внутренней стороны бедра. Портия не шелохнулась. Тогда он ущипнул сильнее, выше, еще раз, еще сильнее, чуть ли не до синяка.
– Портия Бостон?
По ногам ее пробежала легкая судорога.
Д'Арси встал и начал расстегивать ремень. Брюки упали к ногам, он переступил через них и отшвырнул.
Портия тихо стонала, пока он «раскладывал» ее. Согнутые под животом руки, мягкая округлость кверху, бедра согнуты и раздвинуты… Теперь он двумя пальцами зацепил и сдернул ее трусики.
Ягодицы ее содрогнулись, когда большими пальцами он медленно раздвинул их. Еще один ее стон, мягкий всхлип. Д'Арси глубоко вздохнул, увидел перед собой формы своего любовника из Калифорнии и…
Дверь с треском распахнулась.
– Ты, сволочь! – орал Рикки, схватив его за плечо. Д'Арси закачался, случайно наступив на туфлю Портии, и свалился на пол. Каблуком Рикки двинул его по голой заднице, еще и еще раз, но марихуана умертвила боль. Д'Арси сгреб свои штаны в охапку и смылся подальше от гнева Рикки.
Рикки все всхлипывал «сволочь, сволочь, сволочь» уже после того, как сбежал Д'Арси, после того, как он уложил Портию на диван, укрыл ее. И утром все еще бормотал эти слова – утром, когда Портия очнулась и узнала, что же было накануне.
