Текст книги "Разбитое зеркало"

Автор книги: Фрасис Джозефин Дарлинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Глава семнадцатая

Не могли бы вы точно описать суду то, что вы увидели, когда тем вечером вернулись в офис мистера Смита? – спросил обвинитель.

– Мистера Смита и мисс Амброуз, – покраснев, пробормотал Эндрю.

– Вы увидели ответчика и мисс Амброуз? И что они в тот момент делали?

– Стояли.

– Стояли? Просто стояли? В разных углах офиса? Между ними был стол или они находились близко друг к другу?

– Кажется, близко.

Обвинитель Феликс Рим повернулся к судье:

– Ваша честь, этот свидетель явно враждебен. Не мог бы он отвечать более развернуто?

Судья Джейнис Фэйрфилд наклонилась к Эндрю и, вонзив в него пристальный взгляд, произнесла:

– Молодой человек, вы будете отвечать на вопросы обвинителя полностью и со всеми необходимыми подробностями. Вы меня поняли?

Эндрю кивнул.

– Так, – продолжил обвинитель. – Они стояли близко друг к другу? Они соприкасались? Между ними был физический контакт?

Эндрю еще раз кивнул.

– Мистер Карр, объясните, пожалуйста, словами.

– Да, они касались друг друга.

– Спинами или боками?

– Они стояли лицом к лицу.

– Как любовники?

– Э… не совсем.

– Не как любовники? Беспомощная женщина, с силой прижатая к стене?

– Протестую, – возразила Портия.

– Я снимаю выражение «с силой». Сила не доказана – пока. Уверен, что присяжные на время забудут это ужасное словосочетание, – быстро отреагировал Феликс и, бросив искушенный взгляд на присяжных, снова повернулся к Эндрю: – Не могли бы вы нам сказать, мистер Карр, на каком расстоянии от стены стоял ответчик?

– Э… что-то, вероятно, около фута.

– Около фута? И мисс Амброуз находилась между телом ответчика и стеной?

– Да.

– Не слишком много места, не так ли? Всего двадцать маленьких дюймов? – И он развел руки примерно на фут, демонстрируя это расстояние. – И их взаимное расположение не соответствовало положению тел любовников?

– Протестую, вы подводите свидетеля к тому, чтобы он сделал вывод.

– Но, мисс Бостон, чуть ранее вы допускали использование выражения «не как любовники», – обратился к ней Феликс, повернувшись на каблуках. – Вы хотите, чтобы секретарь суда зачел вам эту запись?

– И тем не менее… – начала, покраснев, Портия.

– И тем не менее, – перебил Феликс, – я снимаю свой вопрос. Полагаю, что картина уже вырисовывается. Ответчик – сильный мужчина, весом примерно в двести или около того фунтов, против мисс Амброуз, в которой сто пять фунтов. Учитывая имевшееся расстояние, можно допустить, что ее спина, пусть не с силой, но все же была прижата к стене.

– Еще не время делать выводы, – возразила ему судья.

– Прошу прощения, ваша честь, итак, мистер Карр, после своего неожиданного вторжения вы с удивлением обнаружили… В каком состоянии была одежда мисс Амброуз, мистер Карр?

– Ну что-то вроде…

– Мы обсуждаем одежду, мистер Карр.

– Разорвана.

– Разорвана? В клочья разорвана? Растерзана?

– Разорвана.

– Ну конечно, вся разорвана. А ее белье, мистер Карр? Ее трусики, где были они?

– На полу.

– Целые?

– Не совсем.

– Но ведь они были порваны, не так ли, мистер Карр? Сорваны с тела?

– Протестую! Мистер Карр не может знать, почему они оказались порванными. Мисс Амброуз могла снимать их сама и порвать в порыве страсти или…

– Я снимаю вопрос и прошу предъявить указанное белье вместе с другими остатками одежды мисс Амброуз присяжным. Уверен, что они смогут сами принять решение. – Феликс оперся на ограждение свидетельского места и продолжил: – Мистер Карр, а остальная одежда мисс Амброуз, которая не валялась на полу, не могли бы вы описать суду ее состояние.

– Состояние?

– Ну, например, ее блузка, она была надета как обычно?

– Нет.

– Нет? Мистер Карр, суд уже указал вам, что вы обязаны давать развернугый ответ. Если блузка мисс Амброуз не была надета, как обычно, то как же она была надета?

– Э-э, ниже.

– Ниже? На такой высоте? – Большим пальцем Феликс провел линию поперек груди.

– Ниже.

– Ваша честь, прошу обратить внимание! Насколько ниже, мистер Карр?

– Э-э… вокруг… вокруг талии.

– Вокруг ее талии? Это предполагает, что мисс Амброуз вынула руки из рукавов?

– Нет.

– Не вынула? Вы имеете в виду, что ее руки были спутаны блузкой, так что… Я не буду строить предположение относительно того, как обсуждаемая часть одежды оказалась на уровне талии. Но вы подтвердили, что руки мисс Амброуз были спутаны?

– Протестую!

– Протест отклонен, продолжайте, мистер Рим! – подала голос судья.

– Не могли бы вы ответить, мистер Карр?

– Да, ее руки были спутаны.

– Мистер Карр, а где находилась ее юбка?

– Вокруг талии, мне кажется.

– Вам кажется? Таким образом, вы полагаете, что мисс Амброуз была практически раздета догола и беспомощна из-за опутавшей ее одежды? Связана обрывками собственной одежды?

– Э-э, я полагаю…

– А одежда ответчика? Она тоже была разорвана или он был без нее?

– Нет.

– Что же, тогда он был совершенно одет?

– В общем, да.

– В общем, да?

– Ну, когда он повернулся, он…

– Да, мистер Карр?

– Его… его эта штука…

– Под штукой, я думаю, вы подразумеваете его пенис?

– Да.

– И он был ничем не прикрыт?

– Да.

– Ив состоянии эрекции?

– Да.

– И на нем были следы спермы?

– Э-э, может быть.

Феликс Рим повернулся к судье Фэйрфилд и широко развел руками:

– Ваша честь, если я спрошу ответчика, не находился ли пенис ответчика в… непосредственно перед тем, как мистер Карр увидел его, сочтете ли вы это за призыв к свидетелю сделать вывод?

– Именно так это и будет. Я думаю, что вы, мистер Рим, предоставите присяжным делать такие выводы.

– Аплодирую вашей мудрости, ваша честь! Мистер Карр! Мистер Карр, как бы мне это сказать… Вы что-нибудь слышали, когда вошли? Если слышали, то сообщите нам, что и от кого. Я уверен, что вы злоупотребляете терпением суда.

– Я слышал голос мисс Амброуз.

Рим подождал.

– Я слышал ее голос. Это было что-то вроде… что-то вроде всхлипываний.

– И что же она произносила, всхлипывая?

– Насилуют.

– Не слышу вас!

– Насилуют!

– И что говорил ответчик, Роман Смит, в ответ на это обвинение?

– Ничего.

– Он не отрицал? Он вообще ничего не говорил? Не протестовал?

– Нет.

– Благодарю вас, мистер Карр. Ваш свидетель, мисс Бостон, – сказала судья.

У Портии не было вопросов. Медицинская экспертиза показала, что сперма, обнаруженная во влагалище Триш Амброуз, соответствовала крови Романа Смита и что кожа, извлеченная из-под ногтей Триш, была кожей с шеи Романа. Триш Амброуз показала, что Роман пригласил ее на деловую встречу и что, как только она вошла в его офис, он начал делать намеки, заставлял ее выпить и, когда она попыталась уйти, силой удержал и изнасиловал.

– До этой ночи, – спросила Портия у Триш, – у вас существовали отношения с Романом Смитом?

– Он был моим боссом, – последовал ответ.

– И ничего более?

Здесь возразил Феликс Рим. Судья Фэйрфилд не только поддержала протест, но и заявила Портии следующее:

– Прежние отношения, даже если они и существовали, даже сексуальные отношения, не являются оправданием при изнасиловании. В наши дни, мисс Бостон, даже муж не имеет таких прав над телом жены. Женщины – тоже люди, мисс Бостон, запомните это, пожалуйста. У нас есть права, завоеванные в борьбе! Мы свободны как давать, так и забирать свои привязанности. Наши тела – это наша собственность.

– Да, ваша честь. – Портия повернулась к Триш. – Мисс Амброуз, если оставить в стороне вопрос о любых услугах, которые вы могли ранее оказывать…

– Мисс Бостон! – резко прервала ее судья.

– Простите, ваша честь. Мисс Амброуз, вас когда-нибудь раньше насиловали?

– Протестую!

– Протест принят, – отреагировала судья. – Мисс Бостон, я делаю максимально возможную скидку на то, что вы еще не являетесь дипломированным юристом, но не ради вашего блага, а ради блага вашего клиента. Я могла бы подумать, что он столь глуп, что отказался от услуг квалифицированного адвоката, и все же он нуждается в защите суда. Принимая это во внимание, я была исключительно снисходительна к вам. Хотя вы еще студентка, но должны знать, что никакая сексуальная предыстория, даже если бы мисс Амброуз была проституткой, хотя я никоим образом не предполагаю этого в данном случае, она и тогда находилась бы полностью под защитой закона. Я выразилась достаточно ясно?

– Да, ваша честь, – пробормотала Портия. – У меня больше нет вопросов.

Затем она громко сказала:

– Мистер Джейсон Френч!

– Мистер Френч, – начала она, – я намерена услышать ваши свидетельские показания в качестве показаний эксперта. Вы понимаете это?

У Рима возражений не было.

– Мисс Бостон, ваш свидетель врач? – задала вопрос судья Фэйрфилд. – Или психиатр? Или он специалист по судебным тяжбам?

– Вовсе нет, ваша честь.

Судья воздела глаза вверх:

– Так в какой же области он эксперт, мисс Бостон?

– Я намерена установить это, ваша честь.

– Продолжайте, но осторожно.

– Мистер Френч, у вас есть судимости?

– Вы не обязаны отвечать на этот вопрос, – резко прервала судья.

– Я могу ответить, – сказал Френч. – Да, есть.

– И вы были освобождены совсем недавно, не так ли? – спросила Портия.

– Да, это правда. Был осужден на четыре года, отсидел три и освобожден за примерное поведение.

– Сколько у вас судимостей, мистер Френч?

– Одна.

– И ничего более? Никогда?

Френч подтянулся, поправил и без того идеально завязанный галстук и произнес:

– Разумеется, нет.

– И эта единственная судимость, испортившая безупречную репутацию, – продолжила Портия. – Могу я спросить, за что вы ее получили?

– Изнасилование.

– Изнасилование? Мне кажется, что вы не похожи на насильника, мистер Френч. Кто была та, за изнасилование которой вы были осуждены…

– Остановитесь на этом, мисс Бостон, – резко прервала Портию судья Фэйрфилд. – Я ясно вижу, к чему вы ведете. Мисс Бостон, как вы можете называть этого человека экспертом?

– Кто может оказаться более опытным в вопросах изнасилования, чем за изнасилование осужденный, ваша честь? – с невинным видом спросила Портия. – Более того, этот свидетель является экспертом по изнасилованиям мисс Амброуз.

– Мисс, вы весьма остроумны и близки к тому, чтобы оказаться привлеченной к ответственности за неуважение к суду. Это не больше и не меньше, чем попытка протащить обходным маневром свидетельские показания о том, что, как я сказала, не имеет совершенно никакого значения, – заявила судья. – Или немедленно докажите уместность своего свидетеля или, мисс Бостон, отпустите его.

– Насколько я понимаю, ваша честь, ни одному из свидетелей, обвинявшихся или осужденных за изнасилование или иное нападение на мисс Амброуз, не будет позволено дать показания?

– Конечно, нет!

Рим самодовольно улыбнулся.

– В таком случае, – сказала Портия, – мистер Френч, у меня нет больше вопросов. Если только мистер Рим?…

– Никаких вопросов, ваша честь. Надо со всем этим разобраться, пока это все не превратилось в фарс.

– Ваша честь, если мне не будет позволено допросить ни одного из свидетелей, обвинявшихся в посягательстве на мисс Амброуз в прошлом… – Портия повернулась к первому ряду зрителей. – Господа, я не буду вызывать вас. Благодарю за то, что вы потратили свое время, чтобы прийти сюда. В вашем присутствии здесь больше нет необходимости. Если у вас здесь нет иных дел, то я не вижу причин, чтобы вам тут оставаться.

У края первого ряда мест для зрителей расположился человек в инвалидной коляске. Он неловко развернул ее и поехал по проходу. Поднялся и последовал за ним мужчина, сидевший рядом, потом следующий, потом еще один и так, пока весь ряд не опустел.

Шестнадцать мужчин шли по проходу через зал суда.

– Ваша честь, – обратился Рим.

– Мисс Бостон, – вскрикнула судья Фэйрфилд, – что это означает?

– Ваша честь, – ответила Портия, – вы изменили свою точку зрения? Вы позволите свидетелям, которые…

– Мистер Рим? – спросила судья. – Вы хотите, чтобы я остановила этих мужчин? Вы хотите, чтобы они дали показания?

– Э-э…

– Мисс Бостон, – подвела итог судья, – не хотите ли вы сказать суду, что каждый из этих мужчин покажет, что был обвинен в связи с изнасилованием мисс Амброуз?

– Ваша честь, – ответила Портия, – я уверена, что суд не позволит мне делать заявления относительно того, что может и чего не может сказать свидетель под присягой. Но если вы хотите…

– Нет! – вырвалось у Рима.

– Когда все это кончится, мисс Бостон, мы еще побеседуем, – пригрозила вдруг мисс Фэйрфилд.

Присяжным потребовалось всего лишь двенадцать минут, чтобы вынести приговор «невиновен».

Портия знала, что Роман ждет ее. Она знала, что он обнимет ее и осыплет похвалами. Она давно хотела оказаться в объятиях Романа, но…

Но как она посмотрит ему в глаза? Портия не имела права осуждать Романа за то, за что его оправдали присяжные. Он не насиловал эту сумасшедшую, но он, он… Портия не могла даже думать об этом. Она не имела права, но… В этот момент она могла бы вонзить нож в его глупое сердце.

– Итак, – произнесла судья Фэйрфилд, когда Портия вошла в ее кабинет. – Итак, вы считаете, что умны, не правда ли?

– Судья Фэпрфилд… – начала Портия.

– Никогда больше не выкидывайте подобных штучек в моем суде, – прервала ее судья. – Вы поняли?

– Да, ваша честь.

– До окончания колледжа вам осталось два года?

– Двадцать месяцев, ваша честь.

– Храни Господь всех судей и обвинителей! Когда станете адвокатом, если вас до того не исключат, позвоните мне. Возможно, моя старая фирма будет искать кого-нибудь, и, я думаю, они скорее предпочтут видеть вас, работающей у них, чем знать о возможности столкнуться с вами в суде, когда вы будете выступать против них.

Глава восемнадцатая

Триш Амброуз появилась на работе в следующий понедельник, готовая изобразить: «что прошло – то прошло». Когда Роман сообщил ей, что в ее услугах больше не нуждаются, в ответ она пригрозила подать на него в суд за несправедливое увольнение.

Через две недели он получил от адвоката Триш, но уже не Феликса Рима, новое письмо. Роман переслал его по почте Портии и больше никогда и ничего не слышал о Триш, хотя и читал в драммондвилльской газете, что она обвинила Феликса Рима в сексуальных посягательствах на нее.

Роман открыл второй «Стейк сейчас» в Порт-Дил, возле военно-морской академии. А тремя месяцами позже Оливия открыла свой шестой «Бифштекс вашего будущего» – и тоже в Порт-Дил, в его деловой части, недалеко от театра, расположенного между городским центром и двумя небольшими публичными домами. Дела, видимо, шли неплохо. И, возможно, Роман был неправ, считая необходимым условием, чтобы рядом находилось учебное заведение.

В Рэдмонд-сити не было колледжа. Через год после открытия ресторана в Порт-Дил Роман обнаружил театральный район в Рэдмонде. То же самое сделала и Оливия.

Готовясь к выпускным экзаменам, Портия не могла уделять много времени своему ресторану. Она предоставила Роману возможность принимать все решения совершенно самостоятельно, надеясь, что, когда станет настоящим адвокатом, сможет уделять этому вопросу больше внимания. Но этого не произошло. К тому моменту, когда она получила диплом и открыла собственный офис, Портия уже обладала достаточной репутацией и оказалась загружена работой. Ее деятельность в основном заключалась в защите мужчин, с которыми она не захотела бы жить не только в одной комнате, но даже и в одном городе. Но разве каждый человек не продолжает считаться невиновным, пока не доказано противоположное? Ведь даже мужчина, скверно обращающийся с женщинами, имеет право на защиту.

В течение некоторого времени обо всех своих решениях – как до, так и после их принятия – Роман информировал Портию в письмах. Она надписывала на них «о'кей» и отсылала обратно. Потом он просто стал отправлять копии всех важных юридических документов и новогодние поздравления. Сам он не получил ни одного.

Роман знал, сколь многим он обязан Портии, и у него был единственный способ отблагодарить ее – он работал, работал и работал. За четыреста долларов в неделю минус налоги, минус двадцать пять процентов. Сначала Портия стала обеспеченной женщиной, затем – состоятельной, а потом – и очень богатой. Она получала доход от своей процветающей практики, а усилия Романа приносили ей больше денег, чем она была в состоянии истратить.

А Роман каждую неделю получал свои четыреста долларов минус…

Через шесть лет после открытия первого «Бифштекса вашего будущего» Оливия открыла двадцать четвертый ресторан в Филадельфии. После этого Филадельфия оказалась закрытой для Романа. Он никогда не открывал ресторанов в городах, где уже были заведения Оливии. Идиот! Чувство вины может оказывать исключительно сильное воздействие. Это ставило Романа в неловкое положение, но вполне устраивало Оливию, поскольку тормозило дело Романа.

Однако удовлетвориться этим Оливия не могла. Ведь он – они! – по-прежнему делали деньги. Он и Портия, он для Портии.

И Оливия намеревалась все же положить этому конец.

Тревор Ллойд вышел из лифта и попал в квартиру Оливии. Такое происходило впервые. Он работал на нее уже пять лет и вот в первый раз встретится с ней вне стен офиса.

На нем был новый двубортный синий костюм из саржи, а также белоснежная рубашка и цветастый галстук от Арманди, купленные в обеденный перерыв.

Он ощущал неприятный внутренний холодок и дрожь.

– Мисс Бостон?

– Я здесь – в спальне.

Тревор сглотнул слюну. Это была честь, огромная честь, но если она ждет, что он… «Нет, – подумал он. – Ничего подобного. Этого не может быть». Он восхищался ею, почти поклонялся, но мысль о прикосновении к ней… Он был в состоянии эрекции. В мире не было другой женщины, которая могла бы этого добиться. Разумеется, были мужчины, но ни одной женщины.

Его ладони стали влажными, и он вытер их о брюки.

– Тревор, ты где?

Он выполнил несколько маневров среди ее мебели, будто был очень-очень пьян – рискованно пьян. Пьян до той степени, когда пол начинает уходить из-под ног и становится ненадежным.

В белоснежной, обрамленной льдом зеркал комнате стояла кровать. Она – мисс Бостон – была почти нагой.

Но она была не одна.

Оливия лежала на покрытом свежим льняным полотном столе лицом вниз. Ее левая щека, которую она обычно прятала за темной пеленой блестящих волос, покоилась на тонкой плоской подушке. Единственной ее одеждой было полотенце, прикрывавшее нижнюю часть спины, где в форме сердца сходились ее ягодицы. Рядом с ней была массажистка – крепкая блондинка, занимавшаяся поднятой ногой Оливии. На сильные руки массажистки были надеты специальные массажные перчатки.

– Мисс Бостон? – спросила она.

– Продолжай, Ольга, – последовал ответ Оливии. – Тревор не будет против. Ольга, это Тревор. Тревор, ее зовут Ольгой. Так, теперь вы знакомы. Ольга, Тревор помогает мне в офисе. А Ольга помогает мне избавляться от моих припадков. Я зову ее «королевой припадков», а можно – «припадочная Ольга». Но пусть тебя не обманывает этот поддельный славянский акцент, Тревор. Я подозреваю, что ее настоящее имя Эрмитруд или Бетти и она в четвертом поколении из Милуоки. Для ее профессии лучше быть Ольгой-шведкой. Не правда ли, Ольга?

– Да, – с усмешкой ответила она, и ее одетые в пластик пальцы глубоко ушли в тело Оливии.

Тревор пытался найти точку, в которую можно было бы свободно устремить взгляд, но всюду были зеркала… В них отражалась Оливия, ее длинные ноги, уходящая под полотенце складка, спина, плечи, смятая выпуклость груди, правая сторона лица… Много раз и под разными углами он видел правую часть ее лица, являвшую собой само совершенство, но левую – ни разу. Тревор никогда не видел левой половины лица Оливии. А видела ли ее Ольга, задал он себе в уме вопрос. Прятала ли она от Ольги то, что скрывала от мужчин?

– Повыше, Ольга, – скомандовала Оливия, и пальцы Ольги начали перемещаться к левой икре Оливии.

– Вы меня зачем-то вызывали? – напомнил о себе Тревор.

– Да, Тревор, ты уволен.

– Что?! – Тревор несколько раз машинально кивнул. Он, как и прежде, повиновался Оливии, а пока он ей по-прежнему подчинялся и она по-прежнему им командовала, это означало, что ничего ровным счетом не изменилось. – Господи, сделай так, чтобы я ослышался. Ведь не может же все кончиться прямо сейчас таким вот образом? Если это так, то что останется?

– Тревор, вытри пот со лба! Ольга, левое бедро, пожалуйста.

– Но…

– Тревор, не паникуй. Я увольняю потому, что хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал.

Пока массировали бедро Оливии, лежавшее сверху полотенце сначала чуть сдвинулось, а потом вообще соскользнуло… Ольга вернула его на прежнее место. Она похлопывала и поглаживала кожу Оливии своими ненатуральными пальцами.

– Сделать? – переспросил Тревор. – Разумеется, все, что угодно…

– Хороший мальчик, ты хочешь знать, что? Ольга, выше!

Пальцы Ольги решительно двинулись под полотенце. Тревор уставился в пол. Волосы упали ему на лоб.

– Тревор, ты сделаешь все, что я захочу, вне зависимости от того, что это будет такое?

– Я… Я думаю…

– Хорошо. Прямо, как Ольга. Ведь, правда, ты удовлетворишь мои потребности? Неважно, какие. Она заботится о моих физических… Ольга, не так сильно! Не так резко… А ты – о деловых. Я люблю преданность, Тревор. За нее я хорошо плачу. Не так ли, Ольга?

– Да. – Ольга внимательно смотрела на то, что делала. У нее были жадные глаза, бесцветные, но блестящие.

– Да, мисс Бостон. Что?

– В другой комнате на кофейном столике лежит чековая книжка. Она – твоя. Твоя подпись уже заверена. Она обеспечивает тебе доступ к счету, на котором лежит миллион долларов.

– Миллион? – Тревор сглотнул слюну.

– Именно миллион. Фонд, который я выделила, это фонд, который не существует. Данный счет не имеет никакого отношения ни ко мне, ни к «Бифштексу». Ты можешь брать с этого счета, сколько тебе надо и когда хочешь. Не будет ни бухгалтерии, ни финансовых отчетов – просто пользуйся им.

– В каких целях, мисс Бостон?

Оливия подняла позолоченное зеркальце и с его помощью стала наблюдать за работой Ольги.

– Пожалуйста, низ спины, Ольга, – бросила она.

Рука в блестящей перчатке начала массировать мышцу над кобчиком Оливии.

– Мисс Бостон? – напомнил о себе Тревор.

– Использовать его? Думала, что ты догадался. «Стейк сейчас» по-прежнему процветает. Моя сестра Портия, по-видимому, счастлива и преуспевает. Роман Смит? Возможно, он несчастлив, но все же… Думаю, что он в некотором роде утешился. Идиот легко находит свое место. Итак, Тревор, твоя задача – изменить все это. Ты понял меня? Миллион долларов находится в полном твоем распоряжении. Сделай то, что нужно.

– Что вы хотите – контракты, мафия, избить их?

Оливия встряхнула головой и приподняла верхнюю часть своего божественного тела. Тревор бросил взгляд на ее ноги.

– Нет, – сказала она. – Разумеется, нет. Сотри их в порошок, Тревор. Уничтожь все, что они создали, – они оба. Заставь их страдать! Ты понял меня?

– Думаю, что да. Не нарушая закона или…

– Как получится, – ответила она. – Но запомни, у меня ты больше не работаешь. Если будут какие-либо последствия – я тебя не знаю.

– Понимаю.

– Хорошо. Успеха тебе, Тревор. Я позабочусь, чтобы ты был вознагражден сполна. Ведь я могу быть очень щедрой, не так ли, Ольга?

– Да.

– Вот так, Ольга, хорошо. Сделай еще раз так. Ах! – Она издала стон блаженства. – Ну, Тревор, хорошо?

– Я понял.

– Хорошо. На этом закончили, Тревор, или ты останешься и досмотришь до конца мой массаж? Ольга, я думаю, что теперь мне хочется, чтобы мной занялись спереди.

– Да, – каким-то внутренним голосом ответила Ольга. Толстым чувственным языком она облизнула свои тонкие губы. Они стали маленькими и влажными, напомнив Тревору собаку в жаркий день. Массажистка дотянулась до флакона и вылила немного масла на обтянутые резиной ладони. Очень медленно, любовно поглаживая, она размазала масло по своим одетым в резину пальцам, пока все они не оказались равномерно им покрытыми.

Оливия начала медленно переворачиваться на спину. Отбросив волосы со лба, Тревор бросился вон из комнаты.