Текст книги "Разбитое зеркало"
Автор книги: Фрасис Джозефин Дарлинг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)
Глава тридцать вторая
Все-таки лучше самой сделать то, что тебе необходимо. Однажды Камилла уже получила подтверждение этому, теперь – второй раз. Сначала ее подвел Тревор Ллойд, теперь Трент Гэллоуглас. Чего же еще ждать от мужчин! Ей следовало иметь это в виду.
Если бы она взяла все в свои руки, то результат был бы уже налицо. А ведь у нее был подходящий помощник. Странно, что он все еще не привлечен к делу. Точнее – она, ее подружка из Зазеркалья. Раньше она вспоминала о ней только в определенных случаях, а ведь у этой маленькой зеркальной распутницы были и другие способности. Именно это пригодится Камилле для осуществления ее нового плана.
Это будет небезопасно. Выпустишь такую из зеркала, потом сама не обрадуешься. Может, им удастся договориться. Допустим, Камилла разрешит ей выйти, пообещает ей мужчину – настоящего, из плоти и крови! – с которым та будет развлекаться бесстыдно и похотливо, как она всегда делает. Но согласится ли эта шлюха после одного раза снова залезть в свое зеркало, теперь уже навсегда?
Но попробовать придется. Придется выпустить девицу из зеркала. В другой ситуации Камилла сама взялась бы за такое дело, но не сейчас. Ни один мужчина еще не видел нового тела Камиллы. Грязные мужские руки еще не прикасались к ее коже.
А эта из зеркала? Она всегда была так близко в холодном, гладком Зазеркалье. И она просто обожала всякие гнусности, это уж точно.
Камилла устроилась на низком сиденье перед длинным зеркалом, одним из ее любимых, достала тонкие пластиковые перчатки, склянку с отвратительным маслом и закрыла глаза. Не открывая их, она сняла платье, нащупала рукой сиденье. Она оказалась очень низко, почти на полу, ноги ее были раздвинуты широко и бесстыдно.
Камилла натянула перчатки и щедро смазала их маслом. Когда каждый палец был покрыт толстым слоем, и ладони, и даже запястья, она открыла глаза и глянула прямо в расширенные зрачки зеркальной девушки.
– Я хочу кое-что предложить тебе, – сказала Камилла. Но лицо той было размытым. Фиалковые глаза темнели, превращаясь в иссиня-черные. Рыжие волосы стремительно отрастали, теряя свой цвет. Происходило превращение – превращение в Оливию. И уже из зеркала командовала Оливия, глаза ее смотрели прямо туда, где были руки в перчатках. Лоснящиеся пальцы раздвинули складочки плоти, пробираясь к сокровенной сердцевине Камиллы-Оливии-Камиллы, в темное желанное местечко.
И отражение произнесло: «Позже, позже поговорим. А сейчас я хочу насладиться».
Глава тридцать третья
Роман сидел в углу ресторана, прихлебывая обжигающий кофе, и размышлял, кого в этот момент Портия тащит в постель. Настроение у него было мрачное и скверное. Подтверждением тому была двухдневная щетина и клубы дыма, окутавшие его столик.
Вообще работа не позволяла ему появляться небритым или курить, или, не торопясь, пить кофе чашечку за чашечкой. Одна такая кружка за день, а потом ему придется собраться с силами и снова запрячься в работу.
Романтическим героем он, конечно, не был. Например, из-за неурядиц парень начинает выпивать, и, как это всегда бывает в кино, неожиданно появляется девушка, которая возрождает его к новой жизни, и так далее. Хэппи-энд. К сожалению, Роман сомневался, что нечто подобное может произойти с ним. Откуда девушке-то взяться? И к тому же это довольно глупо – упиваться своими страданиями из-за женщин, которых, в сущности, и не было на самом деле.
Глупо, но именно так он и делал. Он был молод, даже юн, красив, беззаботен, если не считать несколько миллионов долларов долга. И устроил трагедию, расставшись с двумя женщинами, которых никогда не было на свете. Совсем как безусый юнец, он стал – дважды! – жертвой собственных любовных фантазий.
Обе они были так красивы! Первая – Оливия – это сладострастие, граничащее иногда с бешенством и неистовством. Теперь, оглядываясь назад, он это видел. А тогда… И, как безумец, он принимал за скрытую, подавляемую страсть ее несговорчивость, отказы, обиды. Оливия все время держала его в напряжении, заставляла находиться на грани вожделения и отчаяния, и он все-таки надеялся, что в один прекрасный день она сдастся под напором сдерживаемой страсти и отдастся ему полностью и до конца.
Идиот!
А может, он сам был во всем виноват? Влюбился в нечто несостоявшееся, всегда такое близкое и одновременно далекое. Общаясь с Оливией, он постоянно ощущал, как растягивается, удлиняется неуловимый и нечеткий момент, который все любовники стремятся продлить, но не могут – момент возбуждения, из которого единственный выход – оргазм.
Но все время жить этими минутами нельзя. Настоящая радость – теперь-то Роман знал это – приходит только во время любовного экстаза, а продолжается и усиливается от сознания, что эта вершина будет покорена еще и еще раз. Это как на аттракционах «горки» – замерев на вершине, ты не можешь навсегда там остаться, а обязательно полетишь вниз, но потом снова – вверх… И после обилия сладостей на языке частенько остается горечь.
Роман продолжал пить кофе. А Портия? Более гибкая и податливая, чем ее сестра, но, пожалуй, и все… Роман до сих пор помнил ее тело. Портия мысленно рисовалась ему гораздо четче, чем Оливия. Наверное, это дело времени. Ведь с Портией они расстались позже, общались теснее, чаще, ближе.
Странная вещь память. Когда он думал о глазах Портии, то возникали глаза Оливии, однако он точно помнил мерцающие глубоко внутри яркие огоньки. И язык его очень хорошо помнил сладко-соленый вкус ее кожи. Месяц в Рио. Он думал, что за эти тридцать дней он завоевал весь мир. Был ли он счастлив? Возможно. Ведь не всем мужчинам дается сразу столько.
Роман, конечно, все помнил. Портия была так добра, мила. Она пожалела его, видя все неурядицы и нужды. И только его собственная глупость могла принять ее душевную щедрость и здоровую сексуальность за нечто большее. За дружбу и симпатию, например. Наверное, в постели Портии с той поры побывало немало парней, нуждавшихся, по ее мнению, в сострадании и помощи. Это вернуло Романа к тому, с чего он начал. С кем же она сейчас спит? Вряд ли с кем-то вроде него. Ведь она вольна подцепить любого, впрочем, как и он. Так почему же он не?…
Были, конечно, знакомства за это время. Всего два. Обе на одну ночь. Обе из других мест. Обе во время его отпуска. Обе без осложнений, без взаимных претензий.
Роман же хотел еще, но не просто «я здесь проездом, давай познакомимся…», а хотел иметь свою женщину, которую мог содержать, защищать, которой мог бы помогать и поклоняться. И страсть, и безмятежность, и уверенность в том, что он нужен, – этого он хотел.
Роман пытался пару раз создать нечто подобное. Но неожиданно начинал видеть сходство то с Оливией, то с Портией.
Вот с таким «багажом» на душе он и жил. Все время он боялся третьей неудачи в своей жизни, а потому опасался и пробовать. Роман уже твердо знал, что ему следует избегать иссиня-черных глаз, черных волос, каштановых волос, женщин с мягкими очертаниями чувственного рта, как у Портии, женщин, чьи глаза загорались вожделением при одном взгляде в зеркало, как у Оливии, женщин, чьи…
Но ведь рухнуть могут отношения и с голубоглазой блондинкой или с зеленоглазой рыжей. Другие мужчины не унывают после неудач и заводят знакомства снова и снова. Почему бы и ему не делать так же?
Роман отпил еще глоток кофе и принял решение, что следующая женщина, в которой не будет ни малейшего сходства ни с Портией, ни с Оливией… А ведь не получится так, не получится! Нельзя от каждой связи ждать чего-то сверхъестественного. Может, ему просто надо с полдюжины крепких, горячих девок, с которыми можно позаниматься любыми вещами, и он снова войдет в прежнюю колею? При этом Роман понимал, что половина всех этих дум – результат неудовлетворенности его мужской плоти. Возникала даже крамольная мысль избавить себя от этого беспокойства каким-нибудь медицинским способом.
Итак, следующая женщина…
Синди, старшая официантка дневной смены, поймав его взгляд, кивнула в направлении стоящих обособленно столиков за высокими перегородками. Знак ее говорил о том, что там есть, чем заняться. Роман допил кофе, встал и, приняв вежливо-хозяйский вид, направился в глубину зала.
Занят оказался только один столик. Он был пуст, на нем стояли только графин с вином и фирменный стакан. Синди была права. Посетительница явно засиделась. Правилами это запрещено не было. Они никогда не возражали против одиноких клиенток. Пусть сидят, сколько высидят. Правда, одиноко сидящая дама может стать причиной неприятностей. Пожалуй, проверить не помешает.
Эта дама была очень привлекательна. Даже красива. Молодец, Синди. Такая эффектная дама, совершенно одна, может, чуть захмелевшая… В «Стейк сейчас» в Драммондвилле иногда забредали праздные компании. И бывало, что они начинали хулиганить, приставать к официанткам. Роман всегда имел это в виду. А если такая одинокая дама попадется на глаза заядлому выпивохе, он в момент может превратиться в паршивого кобелька, неожиданно нашедшего себе пару. Один из секретов нормальной работы благопристойного ресторана – умение тушить еще чуть тлеющие угольки.
А эта женщина явно была брошенным в сухом лесу костром.
На ней был прекрасно сшитый костюм лимонного цвета, подхваченный широким ремнем. Пояс стягивал талию так туго, что иные женщины не смогли бы дышать.
А выше пояса – неужели такая тоненькая женщина может иметь такой бюст? Соски выпирали через ткань ее блузки. Роман сжал кулаки, чтобы подавить зуд, вдруг неожиданно появившийся в его ладонях.
Груди Оливии на теле Портии?
Прочь такие мысли. Кто бы она ни была, это другая женщина, единственная в своем роде, как все люди, а вовсе не дьявольская смесь из тех, кого он вожделел когда-то.
Из-под желтой мальчишеской кепки виднелись коротко стриженные рыжие волосы. Уже хорошо. Если бы волосы были черные или хотя бы просто темные, Роман сразу бы развернулся и ушел.
Лица ее толком не было видно. Больше половины его загораживали огромные квадратные очки, дымчатые в оправе желтого цвета. Портии такие понравились бы… Нет!
– Я надеюсь, бифштекс пришелся вам по вкусу, – сказал он.
Она оторвала взгляд от своего бокала и сняла темные очки. Сверкнули яркие фиалковые глаза. Она смотрела не сердито, а пристально, как смотрят женщины на незнакомого мужчину. Наверное, не зря говорят, что глаза – зеркало души. В ее душе был огонь. В таком пламени запросто сгоришь дотла.
– Спасибо, очень хороший, – ответила она.
– А вино?
Она звякнула бокалом о графин.
– Вино тоже хорошее, да еще по такой невысокой цене. Только его слишком много. У вас не подают меньшие емкости?
– К сожалению, нет. Впрочем, вы не обязаны допивать все до капли.
– Грешно оставлять такое вино. Вы не поможете мне? Один бокал.
Роман огляделся. В зале было спокойно. Синди следила за ним глазами. Он кивнул, сделал знак принести чистый стакан.
– Благодарю вас, – сказал он.
Таким способом можно было помешать даме напиться. Роман устроился напротив нее.
– Меня зовут Роман Смит, – сказал он, протягивая руку.
– А я… – Она помедлила. И Оливия, и Камилла, и еще одна девушка встрепенулись под защитой фиалковых линз. -…А я Алиса, – закончила она.
– Алиса из Зазеркалья? – усмехнулся Роман.
Зеркальная девушка теперь обрела имя, тело, занятие.
– Совершенно верно, – произнесла она. – Вы необыкновенно догадливы.
– Да при чем здесь догадливость, – возразил Роман. – Алису все знают.
– Нет, не все. Отнюдь. Скорее – наоборот.
– Тогда я среди избранных, – сказал Роман в некотором замешательстве.
Фиалковые глаза сузились, пронзая его насквозь.
– Возможно, что так, Роман, очень может быть.
Синди принесла бокал, налила вина Роману и по его чуть заметному кивку добавила и Алисе.
– Какая славная девочка, – заметила Алиса.
– Спасибо.
– Вы благодарите? То есть вы хотите сказать, что?…
– Нет. Я хочу сказать, что девушка у меня работает и я рад, что вы это одобряете. Помимо работы «славные» не так уж меня интересуют.
– Вам женщины нравятся больше девушек?
Роман улыбнулся:
– Я полагаю, что фрукты надо есть спелыми.
– То есть не зелеными? Конечно! Впрочем, я могу показаться пристрастной. Ведь я уже не отношусь к «зеленым».
Роман медленно отпил глоток вина и, не торопя события, размышлял. Многие из посетительниц заигрывали с ним, но эта… У него создалось впечатление, что для Алисы это не просто игра. Или, по крайней мере, игра с очень высокими ставками.
– Предполагается, что вы сейчас должны сказать, как я прекрасно выгляжу и как я молода, – напомнила Алиса.
– Простите, но разве мы не пришли к выводу, что зрелость более привлекательна?
– Да? Мы пришли к такому выводу? Ну и как я, привлекательна?
– Безусловно. Впрочем, вам пора бы знать об этом. Если уж не мужчины, то уж зеркало известило вас.
Она улыбнулась странной улыбкой, почти печально.
– Зеркала – это прекрасно, но там нет настоящей жизни, которую можно потрогать руками, в которую можно проникнуть.
– Вы удивительная женщина, – сказал Роман. – Красивая женщина и равнодушная к зеркалам.
– А вы как будто разочарованы этим. – Протянув через стол руку, Алиса острым ноготком уколола Романа в запястье. – Чувствуете? А с зеркалом ничего не почувствуете.
Роман чуть вздрогнул, но не от боли, а от того, что вдруг Алиса стала реальной. Роман не был уверен, готов ли он к реальным отношениям.
– Ощущения могут быть опасными, – сказал он.
– О Боже, какой цинизм! Вы говорите, как начинающий поэт, который страдает от первой любви. А я совершенно уверена, что у такого привлекательного мужчины должны быть какие-то женщины.
Господи помилуй! Пять минут разговора, а она уже интересуется, не связан ли он.
– Нет ни одной, – сказал Роман, догадываясь, что таким ответом подстегнет ее заигрывания.
Алиса нахмурилась:
– Ни одной? Только не надо лукавить, Роман.
Надо же, звучит почти сердито.
Интересно, это что, ее призвание – отбивать мужиков у других женщин?
Таким образом она самоутверждается? Наслаждается своей женской силой – приглядеть мужичка, окрутить, отбить? Все ради таких побед?
Если так, на ее счету, наверное, уже немало и побед, и добровольных сдач. Чтобы такая женщина была рядом с тобой счастлива, надо все время ее держать на грани выигрыша, но окончательно не сдаваться.
– Ладно, признаюсь, – сказал Роман. – Есть женщина, но часто видеться нам не удается. Она не совсем свободна.
Лицо Алисы снова стало спокойным.
– Ах, любовь и разлука? Тайная связь? Очень романтично, но не очень приятно, могу себе представить.
– Вы угадали. Огорчений довольно много.
– Я думаю. Но, наверное, такой мужчина, как вы, отличается завидным темпераментом?
Роман скрыл усмешку. Ей осталось сказать еще только пару комплиментов по поводу его фигуры, а потом «не хочешь переспать со мной?» Все это было ему уже знакомо. Бывали такие женщины, через пять минут на все готовые. Алиса казалась тоньше, однако двигалась она именно в этом направлении. Обычно такими скорыми и ненасытными бывают скучающие и распутные домохозяйки. Может быть?…
– А как у вас с темпераментом? – спросил Роман. – Такая очаровательная женщина должна кроме мужа иметь еще и пару любовников.
– А вот и нет. Я вообще однолюб. У меня были долгие отношения с одним мужчиной, но не очень удачные. Мой любовник хотел, чтобы я была его узницей. В результате мы расстались. Все кончено.
– Навсегда?
Камилла и Оливия боролись с Алисой, но без особого успеха. Особенно сейчас, когда та видела перед собой настоящего мужчину из плоти и крови. Им удалось достичь только компромисса.
– Думаю, да, – сказала Алиса. – Во всяком случае, в обозримом будущем.
– Значит, сейчас вы свободны и одиноки?
– Я уже сказала! – бросила она. И затем мягче: – У нас схожие проблемы, а, Роман? У меня рухнула несчастливая любовь, у вас она еще длится?
– То ли да, то ли нет… – ответил он.
Алиса оттеснила Камиллу и Оливию в самые темные уголки сознания и смело сказала:
– Но ведь сейчас наших унылых любовников нет рядом, правда?
Роман искоса взглянул на нее:
– А когда кошка уйдет?
– А я не мышка, Роман.
– Предпочитаете кошачье племя?
– Я могу и коготки показать, – предупредила она.
– У меня сейчас такое состояние, когда хочется, чтобы кто-нибудь поцарапал тебя.
Роману стала нравиться беседа. Давно уже ему не приходилось радоваться такому откровенному заигрыванию. И неважно, чем все это закончится.
Алиса легонько шлепнула его по запястью.
– Ты плохой, – заявила она.
– Напротив, я слышал, что я даже очень неплохой.
– Могу представить себе. Я имела в виду «плохой» в хорошем смысле.
– А ты, Алиса, тоже «плохая в хорошем смысле»?
– Хуже некуда! – Ноготки ее вонзились ему в руку, оставив полосы.
Роман руку не убрал.
– Что-то я не очень тебе верю. Нужны доказательства, – медленно произнес он.
Она поднесла его руку к губам. Кончик ее розового язычка лизнул свежие царапины. Глядя на него из-под опущенных ресниц, она прошептала:
– Когда?
– Сегодня вечером я работаю, – извинился Роман. – А вот завтра к восьми буду свободен.
Язычок скользнул дальше и замер в ямке между двумя пальцами.
– Договоримся на полночь? Я живу не очень близко. Тебе же надо будет подготовиться к свиданию со мной.
– Полночь? Час ведьм? Ты случайно не собираешься превратиться во что-нибудь отвратительное?
– Отвратительное – нет. Может быть, во что-нибудь приятное.
Роман замер.
– Так где же ты живешь?
Алиса выпустила его руку и нырнула в плетеную сумку.
– Вот, смотри, я нарисовала план.
План! Боже! Эта женщина ко всему была готова. Она бывала здесь раньше, приметила его, подстроила эту встречу специально? Или она была готова к встрече с любым другим мужчиной? Роману больше понравилось бы первое.
Уже на улице, сощурившись от яркого солнца, Алиса позволила Оливии взять руководство в свои руки. Оливия и Камилла, обе они умели управлять автомобилем, а Алиса нет. Откуда? В Зазеркалье, где она жила, нет машин. Все, что она знала прежде – прежде чем понадобилась этим двум, – были спальни. Тоже неплохо. В спальнях она чувствовала себя отлично.
Оливия сидела за рулем, Камилла говорила Алисе, что пока все было хорошо и что следующей ночью ей будет награда. Оливия вступила в разговор, сказав, что Камилле надо именно сейчас взять все в свои руки.
– Именно сейчас я этого хочу, – надулась Алиса.
Камилла и Оливия посоветовались.
– Будь сейчас умницей, и тебя ждет маленькое удовольствие.
– Какое? – потребовала ответа Алиса. И услышала: «Как только мы приедем домой, останемся одни, одни с большим зеркалом. И у нас будут две влажные перчатки, о'кей? И мы обе сделаем все обожаемые тобой пакости. Обе сразу – тебе одной.
Алиса прекрасно понимала, почему они так «раздобрились». Никакой добротой на самом деле тут и не пахло. Они знали ее так же хорошо, как и она их. Она была дитя неудовлетворенного вожделения. И когда они высасывали ее существо по каплям, это ослабляло ее. Когда она бывала с Романом, ощущала его глубоко внутри, ощущала его вес, когда он делал с ней все, что хотел, и она вытворяла что угодно, когда она слышала его животное рычание, ощущала вкус его кожи, когда их тела становились одним телом и когда их пот превращался во влажную пелену, вот тогда она становилась сильнее и сильнее.
А это так, для подстраховки. Возможно, сработает, а может, и нет. Им всем троим придется подождать, чтобы узнать.
Обещанное развлечение – что же, славно, но недостаточно. Алиса хорошо знала это. Она хотела – вожделела – мужчину. Но пока пусть будут эти влажные скользкие пальцы в перчатках, пусть.
Глава тридцать четвертая
Встали они рано. День предстоял очень хлопотный, работы хватит всем троим.
Оливия начала первая. Она позвонила своему неприятному сыщику.
– Мне кто-то угрожает, – заявила она. – Я нуждаюсь в защите.
– Скажите только ваш новый адрес, мисс Бостон, я сразу пришлю своего человека. Речь идет о круглосуточной охране?
– Нет, не надо никого присылать. Вам должно быть известно, что я не люблю посторонних в доме.
– Вы хотите «вразумить» этого типа? Полиция сделала бы это бесплатно. Впрочем, я не отказываюсь. У меня есть парни, которые действуют очень убедительно, если вы понижаете, о чем идет речь.
– Нет, – сказала Оливия. – Это тоже не годится. Я не знаю этого человека. Пока были только телефонные звонки, но я боюсь, что дальше будет хуже.
– Тогда что вы хотите от меня, мисс Бостон?
– Я подумала об оружии.
– Вы умеете им пользоваться?
– Нет.
– В таком случае не советую. Огнестрельное оружие – хитрая штука. В руках непрофессионала оно подчас поворачивается дулом к нему.
– Я буду осторожна, уверяю вас.
– Что ж, берите у городских властей разрешение и милости просим в один из трех специальных магазинов по продаже оружия.
– Это займет время. Я хочу, чтобы вы достали мне это.
– Мое огнестрельное оружие зарегистрировано на меня, мисс Бостон. Я не имею права никому передавать его. Если я даю вам пушку, то я же и являюсь ее владельцем.
– Тогда дайте мне незарегистрированное. Вы же можете сделать это, не так ли?
– Это будет стоить немало.
– Я всегда оплачиваю все счета, вам пора бы знать это.
– Ладно, что вы хотите? Пистолет 22-го калибра?
– Это такой маленький дамский пистолет? Боюсь, что это меня не устроит. Судя по голосу, это здоровенный мужик, грубый и, наверное, чокнутый.
– Вы хотите что-нибудь большой убойной силы?
– Жду вашего совета.
– Ну, вы можете пойти двумя путями. Если к тридцать восьмому подобрать нужные боеприпасы…
– Не сложно ли? Не забывайте, что стрелять я не умею. Мне нужен пистолет, из которого я не промахнусь.
– С какого расстояния?
– Расстояние? Небольшое. Через комнату, скажем, пять-шесть футов.
– Ладно, если вы не боитесь превратить вашу комнату в руины, то я, пожалуй, знаю пушку такого рода. Крупный калибр, боеприпасы большой убойной силы, удобный курок, двуствольная. Такую пушку нужно только навести. Прицельного устройства нет, хитростей никаких, а с десяти футов вы лошадь разнесете в клочки.
– Эта штука, наверное, здоровая?
– Вообще-то, да, в сумочку вряд ли поместится, но в деле пригодится – работает безотказно.
– А я еще слышала об обрезах.
– Это незаконно, мисс Бостон. К тому же из него труднее целиться, но главное – это незаконно.
– Меня интересует только моя безопасность. Мне наплевать на законы и наплевать, сколько это стоит.
– Стало быть, деньги – не проблема? Куда и когда доставить, мисс Бостон?
– Сегодня, самое позднее в три часа дня, оставьте у кассира в ресторане «Бифштекс вашего будущего» на Ридж-Ривер. Мое имя не называйте. Скажите просто, что дама в зеленом костюме заберет этот сверток. Дайте ей двадцатку и еще одну пообещайте от получателя, то есть от дамы в зеленом, о'кей?
– О'кей, мы выберем упаковку покрасивее.
Следующий звонок делала уже Камилла.
– Сожалею, мисс Янус, но мисс Бостон нет сейчас в городе, – сообщила ей секретарша Портии.
Камилла закусила губу. Если Портия где-то далеко, придется второй раз назначать свидание с Романом, то есть придется второй раз выпускать Алису. А ей будет достаточно и одного раза. Нельзя допустить, чтобы она теперь командовала Оливией и Камиллой, нельзя потворствовать ей. Эта шлюха из Зазеркалья должна все время быть под контролем, да и самим надо быть наготове всегда.
– Когда вы ожидаете возвращения мисс Бостон? – поинтересовалась Камилла.
Стефани замешкалась. Мисс Янус и Портия Бостон одно время тесно общались, почти как сестры, но что-то произошло между ними, и имя этой женщины больше не упоминалось. Похоже было, что дело в мужчине. Именно это часто бывает причиной ссор между женщинами.
Камилла продолжала:
– Я бы хотела принести ей свои извинения.
– Да, конечно, но боюсь, что сегодня вам не удастся это сделать. Мисс Бостон в Вашингтоне. Самолет ее прилетает только поздно вечером, в 11.15, так что, я думаю, она сразу отправится домой. Скорее всего, она будет в офисе завтра утром.
«Если будет», – подумала Камилла, а вслух сказала:
– Что же, тогда придется подождать, спасибо.
11.15? Отлично. Значит, дома она будет около полуночи. Как раз в это время Алиса встретится с Романом. Все сходится.
Накрыв телефонную трубку листом бумаги, Камилла набрала домашний номер Портии.
Перекусив, Камилла поехала в город. Алиса настояла, чтобы купить к предстоящему свиданию что-нибудь особенное, что-то предназначенное именно ей, а не взятое взаймы у Камиллы.
Камилла возражала:
– Но ты же накупила в Лос-Анджелесе кучу всякого похабного барахла. Неужели там не найдется ничего подходящего?
– Все это старье? Ты же видела эти вещи!
– Ничего я не видела. Меня твое тряпье не интересует.
– Ты все это видела, – уверяла ее Алиса. – Просто ты не хочешь вспомнить. Могла бы быть повнимательнее ко мне, когда мы вдвоем. И вообще ты никогда меня не жаловала, Камилла. Оливия относилась ко мне куда лучше.
Камилла обиделась. Она передала роль Оливии, а сама удалилась в укромное место. Покинула она его только на обратном пути, когда все свободные сиденья в машине были забиты покупками из магазина «Распутницы». Среди них выделялась большая цветастая коробка, как догадалась Камилла, взятая в ресторане по договоренности с сыщиком.
– Что это за покупки? – спросила Камилла. – Этого будет достаточно, чтобы нарядить целый бордель.
Оливия пожала плечами. Алиса самодовольно улыбнулась:
– Как знать. Если сегодня что-нибудь сорвется, тогда…
– Ничего не сорвется, – оборвала ее Камилла.
– Я буду играть свою роль, – сказала Алиса. – Вы можете на меня рассчитывать. Но когда вступит одна из вас?
– Только мы обе! И, пожалуйста, без фокусов.
Они выпили по чашечке кофе, затем достали сантиметр. Маленький угловой столик, мимо которого надо было проходить к дивану и креслам, был ровно в 6 футах 5 дюймах от роскошного белого ковра перед камином.
– Кондиционер лучше выключить, – посоветовала Оливия. – Пусть у нас будет живой огонь.
Они вытащили из коробки эту безобразную пушку, зарядили ее.
Под домом был чулан, где хранились дрова. Спустившись туда, они отмерили 6 футов 5 дюймов, навели оружие на дверь и выстрелили. Отдача была такой сильной, что обрез вылетел из рук. Дверь вся растрескалась, краска с нее обсыпалась, торчали щепки. Пули глубоко не пробили дверь, но изуродована она была отменно. А если вместо краски будет кожа человека?
Очень хорошо!
Теперь оружие надо было перезарядить и спрятать за диван, откуда его можно будет с легкостью извлечь. Камилла, которая лучше двух других девушек справлялась с тяжелой физической работой, принесла из кладовки дров и развела в камине огонь.
Постепенно тела их разгорячились, покрылись потом.
Нужно было хорошенько отмыться в горячей ванне. Утопленная в полу ванна стояла так, что зеркал на стенах не было видно из нее. Если бы они были на уровне глаз, это только подзадорило бы Алису. И без того, стоило Камилле чуть задуматься, как Алиса тут же начинала приставать к ним со своими пакостями.
Все три девушки были вместе. Пора было обговорить детали.
– Для него очень важны зрительные впечатления, – говорила Оливия Алисе. – Надо выглядеть самой что ни на есть дешевкой. Выставляйся смелее, предлагай ему свое тело, он это любит. Если будешь делать все правильно, он очень скоро потеряет голову, так что и тебе трогать его не придется. Может, и придется, только в последние несколько секунд перед…
Пока Оливия рассказывала, рука Алисы скользнула под вспененную воду и потянулась к бедрам. Камилла отпихнула ее.
– Это все, что ты знаешь, Оливия, – недобро сказала Алиса. – Ты считаешь, что это ему все нравится, потому как ты делала это. – Она хихикнула. – А ты только хватала его и щупала, ясно? Только хватала и щупала, ты ведь больше ничего не умеешь, а, Оливия?
– Я надевала перчатку, – возразила Оливия.
– А я не стану, – усмехаясь, говорила Алиса. – Не будет никаких перчаток сегодня, а то он что-нибудь заподозрит, а, Оливия? Со мной у него будет все не так – кожа к коже, плоть к плоти. И уж потрогаю и подержу его по-всякому, но не по-твоему, никаких смазываний, вся влажность будет естественной. Голые пальцы его и мои. Много будет интересного, можете спорить потом. Будет чем заняться и пальцам, и губам, и языку. Будет и проникновение. Глубоко-глубоко. – Улыбка Оливии стала еще жестче. – У женщины, Оливия, приготовлены три входа. Ты знаешь это, но ты всегда отгоняла от себя эту мысль, так? А мне это подойдет. Я уже все обдумала и попробую все. Ты знаешь, каковы мужчины на вкус, Оливия? Не знаешь, конечно! И я еще не знаю, но буду знать. А почему бы тебе не посидеть рядышком, пока я буду ему?… Мне будет не до тебя, но, стоя рядом, ты сможешь почувствовать то же, что буду чувствовать я. И сможешь научиться кое-чему. И, может быть, тебе это понравится? Почему бы тебе и Камилле не подойти ближе, когда я буду…
И она изложила все немыслимые безобразные непристойности, которыми собиралась заняться с Романом, сделать Роману, добиться от Романа. Она говорила и говорила, пока Камилла и Оливия в безмолвном ужасе не скрылись в самых дальних и темных уголках расчлененного сознания. И они не возвращались оттуда, пока Алиса не заснула, распластавшись обнаженной на огромной кровати. Они ощущали ее удовлетворение и понимали ее «преимущества» в похоти и бесстыдстве. Они ничего не напоминали и не говорили ей. Для этих трех женщин, деливших одно красивое тело на всех, очень важна была внутренняя гармония и равновесие.
