Текст книги "Священник"

Автор книги: Франсин Риверс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Теперь, слушая Закон, Аарон понял, как глубоко увязла в грехе его собственная семья. Они поступали так же, как окружавшие их народы. Оказывается, он, его брат и сестра родились от кровосмешения, потому что их отец женился на своей тетке, сестре его родного отца. Господь сказал, что израильские мужчины не должны брать жен из своих ближайших родственников, но из своих племен, чтобы сохранить наследство, данное Богом. Кроме того, они никогда не должны вступать в брак с женщинами из других народов. Интересно, что чувствовал Моисей, слыша эти слова Господа? Ведь он сам женат на мадианитянке. Даже их предок, Иосиф, нарушил эту заповедь, так как имел жену-египтянку. А Израиль, отец Иосифа, дал ему, своему любимому сыну, двойное благословение, признав его сыновей Манассию и Ефрема.

Все эти годы израильтяне знали только один способ, как угодить Богу, – верить, что Он существует, что Его обещание Аврааму, Исааку и Иакову остается в силе и что однажды Он выведет их из Египта. Даже когда они жили под властью фараона и ходили путями своих угнетателей, Господь все равно благословил свой народ – тем, что они невероятно умножились.

Семьдесят старейшин снова стали выслушивать проблемы и споры, передавая Моисею только самые сложные из них. Аарону хотелось проводить больше времени с братом. Но когда Моисей не разбирал дела, он был занят иной работой – записывал все, что сказал ему Господь; эти записи будут храниться для всех будущих поколений.

– Уверен, что Бог даст тебе немного передохнуть, – Аарон беспокоился о здоровье брата. Тот почти не ел и мало спал. – Мы не сможем прожить без тебя, Моисей. Ты должен заботиться о себе.

– Моя жизнь в руках Божьих, Аарон, как и жизнь любого в Израиле, как и вся земля. Это Господь сказал мне записать все Его слова. И я сделаю это, потому что произнесенное слово быстро забывается, а незнание не принимается Богом как оправдание. Грех ведет к смерти. А что Бог считает грехом? Люди должны знать это. Особенно ты.

– Особенно я? – Он позволил народу поступать по-своему. Теперь, живя под грузом совершенного греха и тяжестью последствий – множества смертей, которыми они заплатили за это, – Аарон не смел и надеяться, что Господь может использовать его вновь.

Моисей вывел на свитке из папируса последние буквы. Отложив работу, он обернулся.

– Когда Закон будет записан, его можно будет изучать и перечитывать снова и снова. Господь отделил левитов как Своих особенных людей, Аарон. Помнишь пророчество Иакова: «Разделю их в Иакове и рассею их в Израиле»? Господь рассеет наших братьев по племенам Израиля и через них будет учить людей Закону, чтобы они могли поступать правильно и смиренно ходить перед Ним. Бог призвал тебя быть Его первосвященником. Ты вознесешь перед Ним жертву примирения, и один из твоих сыновей, пока еще не знаю, кто именно, станет родоначальником династии первосвященников.

«Первосвященником?»

– Ты уверен, что правильно услышал?

Моисей улыбнулся:

– Ты признал свой грех и покаялся. Разве не ты первым подбежал ко мне, когда я призвал сторонников Бога? Как только мы исповедуем наши грехи, Бог забывает наши ошибки и промахи, но не нашу веру. Его верность всегда поднимает нас снова.

Они вышли из шатра, и Аарон вспомнил благословение, которое сказал Иаков, – если это можно назвать благословением: «Симеон и Левий, братья, орудие жестокости мечи их; в совет их да не внидет душа моя, и к собранию их да не приобщится слава моя, ибо они во гневе своем убили мужа и по прихоти своей перерезали жилы тельца; проклят гнев их, ибо жесток, и ярость их, ибо свирепа; разделю их в Иакове и рассею их в Израиле».

Разве родственники Аарона не страдали из-за своего слишком вспыльчивого нрава? Даже Моисей не был исключением. В приступе гнева он убил египтянина. Это что касается Моисея, но как насчет его собственных грехов? И с ним случались вспышки ярости. С какой легкостью он поднял меч на своих соплеменников, убивал овец, которых должен был вести!

В глубине души Аарон с опаской думал о том, что будет, если священство понесет племя, склонное к такой жестокости и эгоизму.

– Моисей, если мне предстоит учить и вести народ, то Бог должен изменить меня! Попроси Его за меня. Попроси, чтобы Он дал мне чистое сердце и праведный дух!

– Я молился за тебя. И никогда не перестану. Теперь собери народ, Аарон. У Господа есть для них работа. Посмотрим, расположены ли к этому их сердца.

Глава пятая

Бог показал Моисею, как построить скинию – святое место, где Господь будет находиться среди Своего народа.

Указания, данные Господом, были очень подробными. Надо сделать занавеси, столбы и шесты, чтобы их повесить. Бронзовый умывальник и жертвенник для всесожжений будут стоять во дворе скинии. А дальше будет комната поменьше – сама скиния или Святое место, где должен стоять стол, светильник и Ковчег.

Бог подробно объяснил Моисею, как и что нужно сделать для скинии, и тот передал это людям, назначенным Господом руководить работой. Это были Веселеил, сын Урии, внук Ора, и Аголиав, сын Ахисамаха из племени Дана. Когда они вышли вперед, готовые выполнить Божье повеление, Господь исполнил их Своим Духом, делая сведущими и искусными во всех ремеслах. Более того, Господь дал им способность научить других, как выполнять необходимую работу. Помогать строить скинию пришли все, кто знал хоть какое-нибудь ремесло.

Израильтяне радовались – их молитвы и просьбы Моисея не остались без ответа. Господь останется с ними! Они вернулись в свои шатры и достали многочисленные дары, которые им дали египтяне из-за страха перед Господом, Богом Израилевым; и теперь израильтяне отдавали Господу лучшее из того, что у них было.

Аарона охватил стыд: ведь он использовал Божьи дары, чтобы сделать золотого тельца. Перед тем как выйти из Египта, Господь послал им это богатство, а он растрачивал его для поклонения пустому идолу. Тельца расплавили, золото измельчили и развеяли над водой, которой потом нашли применение – в уборных за станом.

Аарон собрал все свое золото и вернул Тому, Кто дал ему это богатство. Его сыновья, невестки и Мариам принесли лучшее из всего, что имели. Они расстелили на земле бараньи кожи, выкрашенные в красный цвет, и складывали на них золотые украшения, серебро и бронзу. Мариам наполнила две корзины: одну – пряжей голубого, пурпурного и красного цвета, а другую – тончайшим полотном, радуясь, что из ее дара, возможно, сделают занавесь для скинии.

Люди приносили шкуры дюгоней[6]6
  Морское млекопитающее, разновидность морской коровы, с гладкой и толстой кожей; достигает размеров дельфина.


[Закрыть], кувшины с оливковым маслом, специями для елея, благоухающий фимиам. У кого-то нашелся оникс и иные драгоценные камни. Дары Господу складывали в корзины, которые вскоре оказались заполненными серьгами, кольцами, брошами и всевозможными дорогими украшениями.

Мужчины уходили в пустыню и рубили акации. Лучшую древесину оставляли для Ковчега, стола, шестов и брусьев. Для умывальника и подставок плавили бронзу, из нее также изготовили решетку для жертвенника и необходимую утварь. Каждый из народа что-то принес, и все, кто мог, работали.

Не переставая горел огонь – на нем переплавляли металл. Золото, серебро и бронзу сначала расплавляли, убирали примеси, затем выливали в формы, сделанные под присмотром Веселеила. Женщины ткали красивые, изящные покрывала и шили для Аарона и его сыновей одежду, в которой они будут служить в святилище.

Работа продолжалась, люди приносили все больше и больше даров. Каждый день около работающих появлялись целые горы пожертвованных вещей. Видя это, Веселеил и Аголиав оставили работу и пошли к Моисею и Аарону.

– У нас уже больше чем достаточно материала, чтобы сделать работу для Бога, – сказали они.

Аарон обрадовался: конечно же, Господь увидит, как народ любит Его. Он, его сыновья, невестки и Мариам тоже каждый день приносили дары, желая всем сердцем, чтобы план Господа осуществился и чтобы самим в нем поучаствовать.

Моисей посмотрел на Аарона, у него на глазах выступили слезы.

– Собери старейшин. Скажи им, что дары больше не нужны. У нас есть все, что нужно.

* * *

По приказу Моисея Ифамар, сын Аарона, записал все, что было пожертвовано и использовано для устройства скинии и скинии откровения. Почти каждый человек в стане участвовал в создании скинии. Аарон был счастлив, он с нетерпением ждал каждого нового дня, ведь теперь люди были довольны служением Господу. Руки их работали, сердца и мысли были направлены на выполнение данного Богом задания.

Через девять месяцев со дня их прихода к горе Синай и за две недели до второго празднования Пасхи скиния была закончена. Веселеил, Аголиав и те, кто им помогал, принесли Моисею свою работу. Он осмотрел шатер и его убранство, предметы, предназначенные для Святого места, одежду священников. Все было выполнено в точности так, как повелел Господь.

Улыбаясь, Моисей благословил их.

В первый день месяца, под его наблюдением, скиния была установлена. Внутри поставили ковчег завета – его отгородили плотной завесой. Справа от него поставили стол хлебов предложения, слева – светильник из чистого золота: из его центра вправо и влево выходили шесть ветвей, три слева и три справа, увенчанные чашечками в виде цветков. Перед завесой Моисей установил золотой жертвенник для курений. Святое святых со всех сторон закрыли плотными занавесями – вокруг и сверху.

Напротив входа в скинию собрания поставили жертвенник всесожжения. Между скинией собрания и жертвенником установили умывальник, который наполнили водой. Вокруг скинии собрания, жертвенника и умывальника сделали ограду из занавесей, другая занавесь, более тонкой работы, закрывала вход во двор скинии.

Когда все было устроено, как повелел Бог, Моисей помазал елеем скинию и все ее внутреннее убранство и провозгласил это место святым для Господа. Потом он освятил жертвенник всесожжения и умывальник, посвящая их Господу.

Аарона и его сыновей призвали выйти вперед. Входя во двор скинии, Аарон чувствовал на себе взгляды всех присутствующих. Тысячи мужчин, женщин и детей стояли позади него, прямо за занавесью. Моисей снял с Аарона одежды и омыл его с головы до ног. Он помог ему надеть тонкий белый шерстяной хитон и голубую ризу, к подолу которой были прикреплены голубые, пурпурные и красные гранаты[7]7
  В Синодальном переводе “яблоки”.


[Закрыть] из нитей, чередующиеся с золотыми колокольчиками.

– Когда будешь входить в Святое Святых, Господь услышит звук колокольчиков, и ты не умрешь, – Моисей поправил одежды Аарона.

Все внутри Аарона сжалось, но он стоял неподвижно, пока Моисей скреплял ефод на его плечах двумя ониксами в золотом обрамлении. На камнях были выгравированы имена племен Израилевых.

– Ты будешь носить имена сыновей Израилевых пред Господом как напоминание.

На ефод был надет наперсник с четырьмя рядами драгоценных камней в золотом обрамлении: здесь были рубины, топазы, яхонты, алмазы, сапфиры, изумруды, карбункулы, агат, аметист, хризолит, оникс и ясписы – на каждом камне было выгравировано имя одного из племен Израиля.

– Когда бы ты ни входил в Святое место, на сердце у тебя будут имена сыновей Израилевых. – В наперснике, над сердцем Аарона, Моисей закрепил урим и тумим. – А это будет открывать волю Господа.

Аарон закрыл глаза, когда Моисей надевал ему на голову кидар и золотую пластину с выгравированными на ней словами: «Святыня Господня». Она плотно прилегала ко лбу Аарона. Закончив, Моисей ушел, чтобы приготовить его сыновей.

Аарон дрожал, стоя в тени облака. Гулко билось сердце. С этого дня он будет первосвященником Израиля. Он смотрел на умывальник, жертвенник всесожжения и занавесь, отгораживающую святое убранство скинии Господа, боясь потерять сознание. Больше никогда он не будет обыкновенным человеком. Господь возвысил его, но в то же время сделал слугой. Каждый раз, входя во двор скинии, он будет нести ответственность за народ. Он чувствовал этот груз на своих плечах и на сердце.

Когда Надав, Авиуд, Ифамар и Елеазар были облачены в одежды священников, Моисей помазал их елеем, посвящая Господу. Затем он привел молодого быка в жертву за грех. Аарону вспомнился его грех, когда он сделал золотого тельца. Покраснев, он положил руку на голову животного, чья кровь прольется за его поступок. Его сыновья тоже возложили руки на голову животного. Моисей перерезал быку горло, собрал в чашу кровь и помазал ею рога жертвенника. Оставшуюся кровь он вылил к подножию жертвенника. После этого он заколол быка и вскоре положил на жертвенник сало, снятое с внутренностей, сало, снятое с печени, и обе почки – как жертву всесожжения. Остальное будет сожжено за станом.

Вторым приношением за Аарона и его сыновей был баран – жертва всесожжения. Аарон и его сыновья снова возложили руки на голову животного. Моисей окропил алтарь кровью овна, а затем рассек его на части, вымыл внутренности и ноги и сжег все части животного на жертвеннике. От запаха жареного мяса Аарон почувствовал урчание в животе. Скинию наполнило приятное благоухание, возносимое Господу.

Третьей жертвой был еще один овен, на этот раз – жертва за посвящение Аарона и его сыновей. Аарон положил руки на голову животного, кивнул, и сыновья последовали его примеру. Моисей перерезал животному глотку и собрал в чашу кровь. Подойдя к брату и обмакнув палец в чашу, он помазал ему правое ухо. Снова обмакнув палец, Моисей помазал Аарону правый большой палец. Нагнувшись, он в последний раз окунул палец в чащу и окропил кровью большой палец на правой ноге Аарона. То же он проделал с четырьмя сыновьями Аарона, а затем со всех сторон окропил кровью жертвенник.

После этого овна принесли в жертву за Аарона и его сыновей. Куски туши сложили вместе с вымытыми внутренностями, сверху положили хлебы, испеченные с елеем, и по одной пресной лепешке. Моисей положил приготовленную жертву в руки Аарону, который, подняв ее, стал потрясать ею перед лицом Господа, затем вернул жертву брату, и тот снова положил ее на жертвенник. Пламя взметнулось ввысь. Сыновья Аарона подняли свои приношения, потрясая ими, и отдали Моисею, чтобы он положил их на жертвенник. Пламя охватило части заколотого животного, забирая его вместо согрешивших людей как жертву за их проступки.

Понимая серьезность момента, Аарон смиренно стоял перед Господом. Моисей первым окропил его ароматным елеем и кровью жертвы. Затем были посвящены все сыновья Аарона, начиная с самого старшего.

Аарон почувствовал, как в воздухе что-то изменилось. Облако медленно клубилось, как-то необычно мерцая. Сердце Аарона забилось быстрее. Уменьшившись, облако стало сходить с горы. Он слышал, как за его спиной вздыхали и охали люди, объятые страхом и благоговением. Вскоре облако покрыло скинию. Переливаясь и сияя тысячами мерцающих цветов, оно заполнило Святое место, и слава Господня наполнила скинию.

Даже Моисей не мог войти в нее.

Люди стенали в благоговейном трепете и низко кланялись.

– Оставшееся мясо приготовьте у входа в скинию и ешьте его там с хлебом, который в корзине посвящения. Затем сожгите остатки мяса и хлеба. Оставайтесь у входа в скинию. Семь дней вы должны быть здесь днем и ночью, иначе погибните.

Аарон смотрел вслед уходящему брату. Подойдя к выходу, Моисей оглянулся и задернул полог.

Аарон обернулся к скинии. Он знал, что это место было очищено и освящено – для этого было проделано все необходимое. Даже его самого омыли и переодели в новое одеяние, чтобы он смог предстать перед Господом. Но он все же не мог преодолеть внутреннюю дрожь, трепет от осознания того, что Бог находится от него на расстоянии вытянутой руки – Его скрывают только занавеси. Аарон знал, что он не достоин быть здесь. Он нечист – изнутри. Как только Моисея не стало рядом, его охватили смятение и страх. Разве он не запятнал себя, позавидовав Иисусу Навину? Разве не он посчитал требования людей важнее данных ему повелений? Почему Бог назначил первосвященником такого человека, как он?

«Господи, я не достоин. Только Ты верен. Я просто человек. Я не смог вести Твой народ. Три тысячи человек поплатились жизнью за мою слабость. И Ты сохранил мне жизнь. Ты назначил меня Своим первосвященником. Господи, я не могу постичь Твою милость. Помоги мне узнать Твои пути и следовать им! Помоги быть таким священником, каким. Ты хочешь меня видеть. Расскажи мне о Своих путях, чтобы я мог служить Твоему народу и хранить их твердыми в вере. О, Господи, Господи, помоги мне…»

Устав стоять пред Господом, Аарон упал на колени и молился, чтобы Бог дал ему силы и мудрость запомнить Закон и выполнять все Его повеления. Когда он почувствовал слабость от голода, он и его сыновья воздали благодарения, приготовили мясо и стали есть его с оставленным для них хлебом. Когда глаза Аарона стали закрываться от усталости, он лег, распростершись перед Господом, и спал, положив голову на руки.

Елеазар и Ифамар стояли перед скинией, с поднятыми в молитве руками. Надав и Авиуд не вставали с колен, а когда уставали, садились на согнутые колени.

С каждым днем сердце Аарона смягчалось, пока ему не стало казаться, что он слышит тихий голос Господа.

– Я ГОСПОДЬ, БОГ ТВОЙ, И НЕТ МНЕ ПОДОБНОГО.

Аарон поднял голову, внимательно прислушиваясь и соглашаясь.

Надав потянулся и зевнул:

– Итак, наступило четвертое утро.

Авиуд сидел, скрестив ноги и положив руки на колени.

– Осталось еще три.

Аарон почувствовал холод внутри.

* * *

На восьмой день Моисей попросил Аарона с его сыновьями и старейшин Израиля собраться вместе. Вождь поведал им Божьи наставления.

Аарон взял теленка без изъяна и принес в жертву за свои грехи. Он знал, что каждый раз, совершая жертвоприношение, он будет вспоминать свой грех перед Господом – литого тельца. Будут ли помнить об этом его сыновья? Будут ли помнить их сыновья? Действительно ли кровь закланного теленка искупила его грех?

Последовали новые жертвы. Закончив жертвоприношение за себя, Аарон начал приносить жертвы за согрешивших людей – жертвы за грех, всесожжения и мирные жертвы. Вол попытался сорваться с веревки и боднул Аарона. Ему казалось, он потеряет сознание от боли, но он все же устоял на ногах. Сыновья крепко держали вола, пока Аарон орудовал ножом. Потом он заколол овна. Вид крови, запах, крики умирающих животных переполнили его отвращением к грехам, ведущим к смерти. Он благодарил Бога, который позволил, чтобы эти животные приняли смерть вместо согрешивших людей. Потому что все согрешили. Никто не мог стоять перед Господом с чистым сердцем.

Кровь капала с рогов жертвенника, руки Аарона тоже были в крови. Он потряс грудинкой и правым бедром жертвы перед Господом. Руки ныли от тяжести. Закончив все жертвоприношения, Аарон протянул к людям дрожащие от изнеможения руки и благословил их.

Моисей вошел вместе с ним в скинию. Сердце Аарона гулко стучало, отдаваясь в ушах. Желудок сжался. Он был благодарен за тяжелую, плотную завесу, которая скрывала его от Господа. Он знал, что умрет, если когда-нибудь увидит Бога. Даже если он омоется кровью телят и ягнят, он все равно не смоет все свои грехи. Он помолился за себя. Помолился за людей. Потом, вместе с Моисеем, они вышли и благословили народ.

Что-то изменилось в воздухе. Аарон увидел какое-то движение – беззвучное и могущественное – и на миг затаил дыхание. Явилось Божье присутствие – так, что все его видели. Пламя вырвалось из облака славы Божьей и поглотило жертву всесожжения и тук на жертвеннике. Послышался всеобщий вздох удивления и возглас благоговения и страха.

Господь принял их приношения, невзирая на все его грехи и грехи собравшихся людей!

Аарон воскликнул от радости и пал ниц перед Господом, по его щекам катились слезы.

Люди последовали его примеру.

* * *

Скоро Аарон привык к своему служению. Жертвы возносились ежедневно на рассвете и на закате. Жертва всесожжения оставалась на жертвеннике всю ночь до утра. Аарон совершал приношения в красивых льняных одеждах, но когда выносил пепел за стан, переодевался. Господь повелел, что огонь никогда не должен погаснуть. Аарон следил, чтобы этого не произошло.

Но он всегда тревожился об этом. По ночам ему снились огонь и кровь. Ему все время казалось, что он вдыхает запах дыма и крови. Во сне он видел людей, вопящих, как животные, из-за того что он не смог достойно выполнить свой долг и унять ярость Господню. Но еще больше его беспокоило то, что люди продолжали грешить. Они по-прежнему сотнями выстраивались в очереди, чтобы вынести свои споры на суд старейшин. Моисей всегда был занят, разбирая то одно, то другое дело. Казалось, людям никак не удавалось жить в мире друг с другом. Если что-то хоть немного ущемляло их, они готовы были ругаться, спорить и сражаться до последнего. Они не осмеливались спорить с Богом, но без конца спорили с Его служителями. Они были такими же, как Адам и Ева: хотели отведать запретный плод, независимо от того, сколько бед это сулило.

Однажды Аарон попытался ободрить сыновей:

– Мы должны быть для народа живым примером праведности.

– Нет никого более праведного, чем ты, отец.

Аарон старался не поддаться на лесть Надава, он знал, как быстро гордость губит людей. Разве не она погубила фараона, а вместе с ним и весь Египет?

– Моисей праведнее меня. Смиреннее, чем он, нет никого.

Авиуд ощетинился.

– Моисей всегда в скинии собрания, а ты где? Служишь людям.

– Мне кажется, наша доля тяжелее, – Надав прилег на подушку. – Когда в последний раз ты видел, чтобы наши двоюродные братья хоть пальцем пошевелили, чтобы нам помочь?

Елеазар поднял голову от свитка.

– Елиезер и Гирсам ухаживают за своей матерью, – тихо произнес он, нахмурившись.

Надав фыркнул, наливая себе еще вина.

– Это женская работа.

Мариам встала над ними.

– А вам не кажется, что вы уже достаточно выпили?

Надав бросил взгляд в ее сторону, потом протянул свой кубок. Авиуд снова наполнил его и повесил бурдюк с вином на крючок.

Аарону не нравилось нависшее в шатре напряжение.

– Каждый из нас призван на свое место. Моисей – тот, кто слышит голос Бога и передает нам Его повеления. Мы их выполняем. Господь оказал нам большую честь – служить…

– Да, да, – кивнул Надав, – мы все это знаем, отец. Но ведь скучно каждый день делать одно и то же, зная, что будешь заниматься этим до скончания века.

Аарон почувствовал, как внутри взметнулась горячая волна гнева.

– Не забывайте, кому вы служите, – он перевел взгляд с Надава на Авиуда, а потом посмотрел на младших сыновей. Те сидели в молчании, опустив головы. Неужели и они разделяли мысли своих старших братьев? Аарон почувствовал, что их нужно немедленно предупредить: – Вы будете в точности выполнять повеления Господа. Понятно?

Взгляд Надава изменился.

– Мы понимаем тебя, отец, – его пальцы крепче сжали кубок с вином. – Мы будем прославлять Господа каждым нашим действием. Как и ты всегда поступаешь, – он допил вино и поднялся. Авиуд тоже встал и вышел из шатра вслед за братом.

– Аарон, не позволяй им говорить с тобой таким тоном.

Он раздраженно взглянул на Мариам.

– И что ты предлагаешь?

– Надери им уши! Задай трепку! Сделай что-нибудь! Они оба считают себя праведнее тебя!

Он мог назвать десяток мужей, которые были праведнее, чем он, начиная с его брата и его помощника, Иисуса Навина.

– Они поразмышляют об этом и одумаются.

– А если нет?

– Прекрати, женщина! У меня и без твоего постоянного ворчания забот хватает!

– Ворчание? Как будто не я всегда хотела для тебя самого лучшего! – Мариам отдернула занавеску женской половины шатра, потом закрыла ее за собой.

Тишина была неспокойной. Аарон поднялся.

– Нам надо кое-что сделать, – он был рад, что нужно возвращаться в скинию. В его собственном шатре не было мира.

Елеазар выпрямился.

– Мы идем, отец, – он протянул руку, чтобы помочь Ифамару.

Аарон пропустил вперед обоих сыновей.

– Отлично, – сказал он и запахнул за собой полог шатра.

Елеазар шел рядом с Аароном.

– Тебе надо что-то сделать с братьями, отец.

– Почему ты говоришь против своих братьев?

– Я говорю ради их блага.

Аарон делал свою работу, а Елеазар и Ифамар помогали ему. Аарон с беспокойством размышлял о словах Елеазара. Где же Надав и Авиуд? Он не понимал своих старших сыновей. Ему самому больше всего хотелось быть во дворе Божьем. Конечно, находиться в присутствии Господа – это призвание Моисея, но Аарон радовался возможности быть так близко к Богу. Почему его старшие сыновья не чувствуют того же?

Аарон вздрогнул, услышав хохот. Кто посмел смеяться во дворе Господа? Обернувшись, он увидел у входа Надава и Авиуда. В одежде священников, они несли в руках кадильницы. Что это они делают? Аарон шел к ним, собираясь дать задание, когда Надав достал из-за пояса маленький мешочек. Он рассыпал порошок на тлеющие угли в кадильнице. Поднялся дым – желтый, голубой и красный, такой же, как у египетских жрецов в их языческих храмах.

– Нет! – закричал Аарон.

– Успокойся, отец. Мы просто поклоняемся нашему Богу, – Авиуд протянул свою кадильницу, и Надав высыпал в нее порошок.

– Разве вы хотите осквернить святое Божье…

– Осквернить? – Надав вел себя вызывающе. – Разве мы не священники? Мы можем оказывать почтение Богу так, как нам хочется! – оба сделали шаг вперед.

– Стойте!

Вдруг позади Аарона появился поток огня и, пройдя мимо него, ударил в грудь обоих старших сыновей. Аарона и младших сыновей сбило с ног. В ужасе от криков Надава и Авиуда, Аарон с трудом вскочил на ноги. Вопли страшной агонии длились всего несколько секунд – пламя быстро поглотило обоих. Сгоревшие до неузнаваемости, братья упали там же, где только что вызывающе стояли.

С криком Аарон протянул руки к своему одеянию. Сильная рука схватила его за плечо и дернула назад.

– Нет, – тяжело сказал Моисей. – Не обнажай голову и не раздирай на себе одежд. Иначе ты умрешь, и Господь разгневается на весь народ израильский.

Аарон покачнулся, душа невыносимо болела.

Моисей обнял его за плечи, поддерживая.

– Аарон, послушай меня. Весь дом Израилев, твои родственники могут оплакивать Надава и Авиуда, которых Господь поразил огнем. Но ты не должен отходить от скинии под угрозой смерти, ведь на тебе елей помазания Божьего.

Аарон вспомнил Закон: ни один священник не должен касаться мертвого тела.

– Вот, что имел в виду Господь, когда говорил: «в приближающихся ко Мне освящусь и пред всем народом прославлюсь.»

Аарон старался подавить слезы и сдержать мучительный крик, от которого почти задыхался. «Господь свят! Господь свят!» Он старался думать о святости Божьей. Елеазар и Ифамар лежали ниц перед скинией, в поклонении Господу.

Моисей позвал Мисаила и Елцафана, двоюродных братьев Аарона:

– Вынесите тела ваших родственников из святилища за стан.

Аарон смотрел, как они подняли обугленные тела двух его старших сыновей и вынесли из скинии. Он повернулся к скинии и больше не оборачивался. Грудь болела, в горле будто пылал огонь. Будут ли Падав и Авиуд отвергнуты Богом из-за совершенного греха?

Прозвучал спокойный, тихий Голос:

– ТЫ И ТВОИ ПОТОМКИ НИКОГДА НЕ ДОЛЖНЫ ПИТЬ ВИНО ИЛИ ДРУГИЕ АЛКОГОЛЬНЫЕ НАПИТКИ, ПЕРЕД ТЕМ КАК ВОЙТИ В СКИНИЮ.

– Аарон, – Моисей что-то говорил ему, и Аарон пытался слушать его наставления, – Аарон…

Аарон с младшими сыновьями должен оставаться на месте и закончить служение. Им нужно съесть остатки от хлебных приношений и жертвенного агнца за грех. Аарон выполнил все, что сказал Моисей, но ни он, ни его сыновья не могли есть. Аарона мутило от запаха жареного мяса; стиснув зубы, он боролся с тошнотой.

Лицо Моисея раскраснелось от гнева.

– Почему вы не съели приношение за грех в святилище? – настаивал он. – Это святое приношение! Оно дано вам, чтобы удалить грехи народа и для искупления народа перед лицом Господа. Святое место не было окроплено кровью животных, поэтому вы должны были съесть мясо в святилище, как я наказал вам!

Аарон простонал в ответ:

– Сегодня мои сыновья принесли Господу свои жертвы за грех и жертвы всесожжения, – он судорожно вздохнул. – И я сделал то же, – он боролся с эмоциями, дрожа от напряжения. – Одобрил бы Господь, если бы я сегодня ел приношение за грех?

Как же грех пробрался в его семью и, наконец, поглотил ее? «Мои сыновья, – хотелось крикнуть ему. – Мои сыновья! Разве ты забыл, что сегодня погибли мои сыновья?» Он бы подавился мясом жертвы за грех, осквернив святилище.

Слова Надава преследовали его весь день: «Мы можем оказывать почтение Богу так, как нам хочется!» Так же, как и он.

Золотым тельцом и языческим пиршеством.

Даже после искупительных жертв Аарон все еще чувствовал тяжесть своих грехов. «Если бы только Господь изгладил их навсегда. Если бы только…»

Моисей сочувственно посмотрел на Аарона и не произнес больше ни слова.

* * *

Аарон был рядом с Моисеем, когда тот предлагал Ховаву, сыну Иофора, пойти с ними в Землю обетованную.

– Останься с нами, Ховав, – говорил он. – Живи с Израилем, избранным народом Господа.

Когда Ховав покинул стан, у Аарона внутри появилось неприятное чувство – он понял, что они встретятся снова, но при менее дружеских обстоятельствах. Пока мадианитяне жили в шатрах неподалеку от евреев, Аарон стал подозревать Ховава, что тот высматривает их слабости и то, как можно ими воспользоваться.

– Надеюсь, мы его больше не увидим, – Моисей взглянул на брата, и Аарон не произнес больше ни слова. Прожив среди мадианитян много лет, его брат любил и очень уважал своего тестя. Аарону оставалось только надеяться, что Моисей на самом деле хорошо знает этот народ и что от них не будет никакого вреда. Но что сделает брат, если ему когда-нибудь придется выбирать между израильтянами и родственниками жены? Сорок лет мадианитяне относились к нему с любовью и уважением; они приняли его, он стал членом семьи Иофора. Израильтяне же только огорчали, бунтовали, постоянно жаловались и заставили его нести тяжелое бремя.

Казалось, беспокойство стало неизменным спутником Аарона. Он тревожился о здоровье Моисея, его жизненных силах, семье. Сепфора была на грани смерти. За ней присматривала Мариам. Впрочем, было что-то положительное в ее болезни: сестра стала намного мягче к ней относиться. Еще Аарон переживал о том, чтобы все делать правильно. Пока он допускал ошибки одну за другой. Он изучал записанные Моисеем законы, зная, что они даны самим Господом. Но иногда, уставший, он вспоминал своих мертвых сыновей, и горячие слезы тут же наворачивались на глаза. Он любил своих сыновей, несмотря на их грехи. И не мог избавиться от ощущения, что подвел их сильнее, чем они его.

Люди снова жаловались и роптали. Казалось, они постоянно забывали о том, что Господь сделал для них. Они были как дети, которые хнычут из-за малейшего неудобства. Сейчас больше всего неприятностей доставляли присоединившиеся к Израилю египтяне.