Текст книги "Священник"

Автор книги: Франсин Риверс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

– Прошло десять дней, Аарон! И огонь все время горит, – растерянно сказал один из них. – Все думают, что Моисей мертв.

– Разве Господь Бог убил бы Своего избранника? – недовольно спросил Аарон.

– Ни один человек не выжил бы в таком пламени!

– Иисус Навин тоже не возвращается.

– Кто-то должен подняться и посмотреть, может…

Аарон взглянул на своих сыновей.

– Никто не должен подходить к горе! Вы что, забыли о границе, которую очертил Бог? Это святая земля! Всякий, кто приблизится, будет насмерть поражен Господом!

– Тогда Моисей и Иисус уже точно мертвы.

– Мой брат жив! Сам Господь призвал его на вершину горы получить Слово. Он спустится к нам!

Корей покачал головой.

– Ну, ты и придумаешь, Аарон! – возразил он. – Ты посмотри туда! Какой человек выдержит такое пламя?

– Огонь поглотит тебя, если ты будешь противиться Господу!

Они заговорили все одновременно.

Тогда Аарон закричал: – Идите по своим шатрам! Собирайте каждое утро манну, как вам было велено. Пейте воду, которую дал нам Господь. И ждите, как и я жду!

Он вошел в свой шатер и задернул полог. Сев на подушку, закрыл лицо. Он не хотел выслушивать их сомнения. У него и своих сомнений было предостаточно. Моисей сказал ждать. «Я должен ждать. Господь, помоги мне ждать!»

Он подумал об Иисусе, стоявшем там, на вершине, рядом с Моисеем. Иисус Навин – тот, кого выбрал его брат…

– Тебе не кажется, что ты должен…

Он посмотрел в глаза сестры.

Она шумно вздохнула.

– Я просто подумала… – Несколько мгновений она выдержала его пристальный взгляд, потом отвела глаза, опустила голову и опять стала чесать шерсть.

Даже сыновья Аарона изводили его вопросами.

– Я не знаю, почему он так долго на горе! – то и дело отвечал он. – Я не знаю, здоров ли он! Да! Он старик, а я еще старше. Будете и дальше донимать меня, сведете в могилу своими вопросами!

Когда очередной тяжелый день, со множеством разбирательств и советов, наконец, заканчивался, Аарон оставался один. Пока народ спал, он смотрел на гору, следил за пламенем на вершине. Как Моисей выносил это бремя? Как ему удавалось выслушивать эти многочисленные споры и не принимать ничью сторону?

«Я не могу это делать, Моисей. Тебе придется спуститься с горы. Ты должен вернуться!»

Может быть, Моисей умер? Он крепко зажмурил глаза, отгоняя эту мысль, но страх все же поднимался изнутри. Может, поэтому брат до сих пор не вернулся и не послал о себе весть? Тогда где Иисус Навин? Все еще ждет на том каменистом склоне? Все его запасы должны уже закончиться.

Народ вел себя как овцы без пастыря. Их вопросы стали больше походить на тупое мычание и блеяние животных. Аарон понял, что ему придется сделать что-нибудь, иначе люди будут разбредаться кто куда. Кто-то уже хотел вернуться в Египет. Другие решили пасти свои стада в землях мадианитян. И каждый был чем-то недоволен.

Аарон не мог спать. Собирал манну вместе со всеми, но почти не ел. Куда бы он ни пошел, его всюду встречали одними и теми же вопросами:

– Где Моисей? – «На горе с Богом». – Он жив? – «Уверен, что да». – Когда он вернется? – «Я не знаю. Не знаю!»

* * *

Прошло тридцать пять дней, потом тридцать шесть, тридцать семь. С каждым днем страх и гнев Аарона нарастали.

В шатре было душно, но он не выходил из него. Он знал, что как только покажется за порогом, народ набросится на него с вопросами, ответов на которые у него не было. Он устал от их ропота и недовольного нытья. Откуда ему знать, что происходит на горе?

«Моисей! Почему ты медлишь?»

Понимает ли Моисей, что его брату пришлось выдержать здесь, в этой пыльной долине? Сколько жалоб и претензий его заставили выслушать? Наверное, Моисей там, наверху, наслаждается пребыванием с Господом. Аарон понимал, что, если он очень быстро что-то не предпримет, люди забьют его камнями, а затем, как дикие ослы, разбредутся по пустыне!

Мариам окинула его тяжелым взглядом.

– Они зовут тебя.

– Я слышу.

– Кажется, они очень злятся.

«Кажется, они готовы забить кого-то камнями».

– Ты должен сделать что-нибудь, Аарон.

Он обернулся к Мариам.

– И что бы ты предложила?

– Я не знаю, но у них уже не осталось терпения. Дай им что-нибудь – надо занять их чем-то!

– Пусть снова делают кирпичи? Построят здесь город, у подножия горы?

– Аарон! – старейшины вошли в шатер. – Аарон! – с ними был Корей. Даже Ор уже терял веру. – Аарон, нам надо поговорить с тобой!

Аарон сдерживал слезы, его сердце трепетало.

– Бог оставил нас, – услышал он.

Может быть, Моисей – единственный, о ком Бог еще заботится? На горе все еще горел огонь. Моисей по-прежнему был там наедине с Богом. Может, Бог и Моисей забыли о нем и всем народе? Он медленно выдохнул воздух, его руки дрожали. Если Моисей еще жив… Прошло сорок дней. Восьмидесятилетний старик не смог бы столько времени продержаться…

Аарон вышел из шатра, его мгновенно окружили старейшины и народ. Как же ему надоело их нетерпение! Они уже не беспокоились о его брате. Кроме того, племена были готовы разделиться и разойтись на все четыре стороны – что угодно, только не оставаться у подножия горы. Они больше не хотели слышать слова: «Подождите, пока не вернется Моисей».

– Этот человек, Моисей, который вывел нас из Египта, исчез. Мы не знаем, что с ним сталось.

«Этот человек Моисей?» Они видели чудо, сотворенное Богом в Египте! Они видели, как «этот человек» протянул свой посох и Бог разверз воды Красного моря, и они перешли его по суше! И теперь они могут так равнодушно говорить об исчезновении Моисея? Страх охватил Аарона. Если они так относятся к его брату, который избавил их от фараона, то что будет с ним?

– Ты должен вести нас, Аарон.

– Скажи нам, что делать.

– Мы не можем остаться здесь навсегда и ждать старика, который поди уже умер.

– Сделай нам богов, которые могли бы вести нас!

Аарон обернулся, но сзади людей было еще больше. Он посмотрел им в глаза. Все говорили одновременно, кричали, толкались. Кто-то грозил кулаком. Он ощущал жар их зловонного дыхания, силу их страха, накал их ярости.

«Дай им что-нибудь – надо занять их чем-то!» – он вспомнил слова Мариам. Дать им что-нибудь, чем их занять!

– Хорошо! – Аарон отошел в сторону, желая быть на некотором расстоянии от толпы. Как же ему хотелось быть сейчас на вершине горы! Лучше уж умереть в пламени Господа, чем жить здесь, внизу, на этой пыльной равнине среди подобного сброда. Он ненавидел, когда его толкали и теснили. Ненавидел их жалобы и ропот. Ненавидел бесконечное нытье. – Хорошо!

Они умолкли, и он почувствовал облегчение, а потом и гордость. Они его слушали, придвигаясь ближе, рассчитывая, что он поведет их. Дать им что-то, чем заняться.

«Да, я дам им, чем заняться».

– Снимите золотые серьги с ваших жен, сыновей и дочерей, – он не станет просить мужчин снять их украшения. – Принесите их мне.

Они тут же бросились выполнять его повеление. Он облегченно выдохнул и пошел в свой шатер. Мариам стояла в замешательстве, вздрагивая от волнения.

– Аарон, что ты делаешь?

– Даю им, чем заняться!

– А чем ты их займешь?

Не отвечая на ее вопрос, Аарон взял корзины, опустошил их и выставил у своего шатра. Люди приносили украшения. Скоро корзины были переполнены. Каждый, будь то мужчина или женщина, мальчик или девочка, принес пару золотых серег. Это сделал каждый в стане – даже Мариам, его сыновья и невестки.

«А что теперь?»

Аарон развел костер и расплавил серьги – золото, которое Господь дал им руками египтян. «Нужно сделать что-то, олицетворяющее Бога всей Вселенной. Каким он должен быть?» Аарон взглянул на гору. Там, наверху, Моисей смотрел на Бога. А с ним Иисус Навин.

Аарон сделал форму и перелил в нее расплавленное золото. Со слезами негодования, он стал отливать тельца: изделие получалось уродливое, грубой работы. Без сомнения, как только люди посмотрят на это жалкое подобие бога, а затем на гору, где все еще сияет слава Господа… Они тотчас поймут разницу между египетскими статуями ложных богов и живым Богом, которого невозможно показать с помощью человеческих рук. Как они не понимают этого?

– Израиль, вот твои боги! – выкрикивали старейшины. – Эти боги вывели вас из Египта!

Аарон посмотрел на величественный огонь, который все еще пылал на горе Синай, и его бросило в дрожь. Видит ли Бог все это, или Он слишком занят беседой с Моисеем? Знает ли Господь о том, что происходит здесь, внизу? «Не поклоняйтесь другим богам кроме Меня».

Аарона сковал ужас. Он стал искать себе оправдания. Старался найти разумное объяснение, почему ему пришлось отлить идола. Ведь Бог давал народу то, о чем они просили Его, а потом наказывал их? Разве не то же сделал Аарон? Они потребовали воды. Бог дал им воду. Они потребовали пищи. Бог дал пищу. И каждый раз за этим следовало наказание.

Наказание.

Холодок пробежал по телу Аарона.

Люди поклонялись золотому тельцу, забыв об облаке и столпе огня. Неужели они так привыкли это видеть, что уже не замечали ни огня, ни облака? Они что-то монотонно говорили, напевали, склоняясь перед золотым тельцом, который не мог ни слышать, ни видеть, ни думать. Один только Аарон смотрел вверх; никто другой туда даже не взглянул.

Ничего не произошло. Облако над ними продолжало давать прохладу, огонь по-прежнему пылал на вершине.

Аарон перевел взгляд на толпу.

Прошел час, затем другой. Они уже устали кланяться. Один за другим люди поднимались с колен и смотрели на Аарона. В угрожающем гуле их голосов Аарон почувствовал приближающуюся бурю.

Перед тельцом он соорудил жертвенник из неотесанных камней, как того требовал Господь, – такой же, как у подножия горы.

– Завтра будет праздник Господу! – объявил он.

Он напомнит им о манне, данной Богом. К утру они отдохнут, успокоятся. Утро вечера мудренее.

Смеясь и хлопая в ладоши, люди разбрелись и, словно малые дети, с нескрываемой радостью стали готовиться к торжеству. Даже его сыновья и невестки с нетерпением ждали завтрашнего дня, доставая пышные египетские наряды.

Как только горизонт на востоке озарился солнечными лучами, старейшины принесли всесожжения и мирные жертвы золотому тельцу. Когда эти формальности были закончены, народ приступил к пиршеству. Не обращая внимания на манну, неслышно сыпавшуюся с небес, они закалывали и жарили ягнят и коз. Они не пили воду, которая все так же текла из скалы. Вместо этого они жадно глотали забродившее молоко. Те, у кого были арфы и лиры, играли египетские мелодии.

Объевшиеся и пьяные, люди пускались в пляс. Чем ближе к закату, тем более шумным становилось празднество; раздавались громкие и хриплые голоса. То и дело завязывались драки. Вокруг дерущихся собирались зрители, смеясь, они смотрели на кровопролитие. Молодые женщины с дразнящим смехом делали вид, что убегают от преследовавших их парней.

Аарон вошел в свой шатер с пылающим от стыда лицом. Его младшие сыновья Елеазар и Ифамар сидели в суровом молчании, а Мариам, невестки и внуки, зажимая уши руками, собрались в дальнем углу шатра.

– Это не то, что я хотел. Вы же знаете, что это так! – опустив голову, Аарон сел, скорбный и подавленный, прислушиваясь к воплям толпы.

– Аарон, ты должен как-то остановить это, сделать что-нибудь.

– Вначале это была твоя идея.

– Моя идея?! Это не то, что я… – она поджала губы.

Аарон закрыл лицо. Все вышло из-под контроля. Пиршество становилось все более диким и разнузданным. Если попытаться остановить народ сейчас, они убьют его и ничего не изменится.

Люди развлекались, где хотели и как хотели. Такого шумного веселья не было даже тогда, когда их миновал ангел смерти и они вышли из Египта. Как с ними поступать теперь – это уже дело Господа. Если Господь вообще о них помнит…

Он услышал низкий, рокочущий звук и похолодел. У него перехватило дыхание, и, только почувствовав боль в легких, он медленно выдохнул. Руки дрожали.

В шатер, покачиваясь, с полупустыми бурдюками в руках, вошли Надав и Авиуд.

– Почему вы здесь? Там, в стане, такой пир!

Издалека донесся скорбный мужской крик, который усиливался, подхваченный эхом.

Аарон почувствовал, как по телу пробежал холодок.

– Моисей! – Он откинул полог шатра и выбежал наружу. Он чувствовал невероятное облегчение. Его брат жив! – «Моисей!» Проталкиваясь сквозь толпу веселящихся мужчин и женщин, он бежал к подножию горы, спеша скорее встретить брата. Теперь все будет хорошо. Моисей будет знать, что надо делать.

Приблизившись к горе, Аарон увидел брата, стоящего на тропе на склоне. Он громко взывал к Господу, запрокинув голову. Аарон остановился. Оглянувшись назад, он увидел распутство, бесстыдное буйство греха. Когда он снова посмотрел вверх, ему захотелось убежать обратно, спрятаться в шатре. Хотелось посыпать голову пеплом. Он прекрасно понимал, что за картина открылась взору Моисея, стоявшего на склоне горы.

И Бог тоже мог это видеть.

С гневным воплем его брат поднял над головой две каменные скрижали и отбросил от себя с силой и яростью. Аарон мгновенно отпрянул, испугавшись, что Господь даст Моисею силу размозжить ему голову этими тяжелыми пластинами из камня. Но скрижали упали на землю и разлетелись вдребезги, осыпав Аарона осколками камня и облаком пыли. Потрясенный потерей, он закрыл лицо руками.

Люди разбегались, началась паника и неразбериха. Одни заметались в страхе, другие застыли в замешательстве, гудели голоса, раздавались крики. Некоторые были слишком пьяны или так увлечены пиршеством, что не слышали и не замечали Божьего пророка. У кого-то даже хватило наглости выкрикивать Моисею слова приветствия и приглашать разделить всеобщий праздник.

Аарон скрылся в толпе, надеясь спрятаться от стыда за спинами людей, надеясь, что Моисей на время забудет о нем и не сделает его позор всеобщим достоянием.

Вождь прошел прямо через толпу и остановился перед золотым тельцом.

– Сожги его! – Иисус Навин схватил идола и бросил на землю. – Расплавь его, разотри золото в пыль и развей над водой. И пусть они пьют ее!

Моисей направился к Аарону, и народ расступился, как воды Красного моря. Аарону потребовалась вся его храбрость, чтобы не броситься наутек. Однажды его брат в гневе убил египтянина и закопал тело в песке. Что, если он поднимет руку и на него? Он заметил, как пальцы Моисея побелели, крепко сжимая пастуший посох.

Аарон крепко зажмурил глаза. «Если он убьет меня, да будет так. Я заслуживаю и худшего», – решил он про себя.

– Что сделали тебе эти люди? – требовал ответа Моисей. – Как им удалось заставить тебя ввести их в такой грех?

– Пожалуйста, успокойся, – ответил Аарон. – Ты же сам знаешь этих людей, какой это нечестивый народ. Они сказали мне: «Сделай нам богов, чтобы они вели нас. Что-то случилось с этим человеком Моисеем, который вывел нас из Египта». Никто не знал, что с тобой случилось. Моисей, прошло сорок дней! Я не знал, жив ты или мертв! Чего ты от меня ждал?

Глаза брата засверкали гневом.

– Ты обвиняешь меня?

Аарон подавленно ответил:

– Нет, Моисей, я не знал, что делать, поэтому сказал им: «Принесите мне свои золотые серьги». А когда они принесли, я бросил все это в огонь, и так появился этот телец!

Он чувствовал, как жар приливает к щекам, и ему оставалось только надеяться, что борода скроет предательскую краску лжи.

Скрыть не удалось. Ярость угасла в глазах Моисея, но от его взгляда Аарон почувствовал стыд – куда больший, чем недавно пережитый страх. Лучше бы Моисей ударил его посохом. Аарон склонил голову. Слезы застыли в глазах, и он не мог поднять лицо и посмотреть на брата. Народ делал все, что ему вздумается, и Аарон знал, что это его вина. У него не хватило сил пасти это своенравное стадо. Как только Моисей ушел, он допустил слабость. Станет ли Израиль теперь посмешищем в глазах других народов? Эти люди теперь не будут слушать даже своего вождя! Они полностью вышли из-под контроля!

Моисей отвернулся и быстро пошел на край стана. Встав лицом к народу, он крикнул:

– Все, кто на стороне Господа, подойдите ко мне!

Аарон подбежал к брату.

– Что ты собираешься делать, Моисей?

– Займи свое место рядом со мной.

Не глядя на него, Моисей следил за непокорными израильтянами. Аарону был знаком этот взгляд, и его бросило в дрожь. Он увидел в толпе своих сыновей и родственников. Ему стало страшно за их жизни.

– Давайте! Поторопитесь! Вставайте рядом с Моисеем!

Подбежали его сыновья, потом дяди, двоюродные братья с женами и детьми. – Быстрее! – А вдруг сейчас сойдет огонь с горы?

Елиезер и Гирсам подбежали к отцу и встали рядом с ним. Пришел даже смутьян Корей. Присоединились все левиты. Иисус Навин из племени Ефрема с грозным выражением лица стоял бок о бок со своим учителем. Многие родственники Моисея и Аарона продолжали игнорировать приказ вождя.

Моисей поднял посох и обратился к левитам:

– Вот, что говорит Господь, Бог Израилев: «Обнажите мечи ваши! Пройдите из одного конца стана в другой и убивайте даже своих братьев, друзей и соседей»!

Иисус Навин вынул меч из ножен. Стоя в жуткой тишине, Аарон смотрел, как тот отсек голову мужчине, насмехавшемуся над Моисеем. Фонтаном брызнула кровь, и безжизненное тело рухнуло наземь.

Аарону стало не по себе.

– Моисей! Я виноват больше, чем этот несчастный народ! Это моя вина, что они были словно овцы без пастыря…

– Ты стоишь рядом со мной.

– Пусть грех будет на мне.

– Это решать Господу!

– Может, они не расслышали из-за шума, – вопли умирающих терзали его сердце. – Смилуйся! Как я могу убивать их, когда они страдают из-за моей слабости?

– Они отвергли свой шанс на спасение!

– Поговори с ними еще раз, Моисей. Кричи громче!

Лицо Моисея помрачнело.

– Замолчи! Они научатся – как и ты научишься – быть внимательными к словам Господа.

«Повинуйся или умри».

Иисус и другие сторонники Моисея двигались сквозь толпу. Красный от ярости, выкрикивая богохульства, какой-то мужчина бежал прямо на Моисея.

– Нет! – Аарон обнажил меч и заколол его. Гнев, больше, чем когда-либо раньше, наполнил Аарона.

Овцы, за которыми он должен был присматривать, превратились в изрыгающих непристойности волков. Кто-то в пьяном угаре проклинал гору Господню, и Аарон навсегда заставил его замолчать. Запах крови и смерти ударил ему в нос. Сердце гулко застучало. Кто-то стал истерически хохотать. Аарон замахнулся и снес мечом его голову.

Стан наполнили крики ужаса. Женщины и дети в ужасе разбегались кто куда. Мужчины делали свой выбор, вставая на чью-либо сторону. Те, кто восставали, падали на землю. Вместе с левитами Аарон шел по стану, убивая всякого, кто бунтовал против Господа. Взывающих к Божьей милости и ничком лежащих на земле он оставлял в живых.

Битва закончилась быстро.

Наступила тишина.

В ушах Аарона раздавались лишь стоны и глухие удары собственного сердца. Он стоял среди мертвых, его хитон был запятнан кровью. Словно в тумане, он огляделся по сторонам, сердце билось все ровнее. Его охватила боль и почти невыносимое чувство вины.

«О, Господь, почему я все еще жив? Я виноват так же, как и любой из них. Даже больше».

Он окинул взглядом место бойни и бессильно опустил руки.

«Этим людям нужен был сильный пастырь, а я подвел их. Я согрешил перед Тобой. Я не заслуживаю Твоей милости. Я вообще ничего не заслуживаю».

Его окровавленный меч висел на боку. Грудь сдавила тяжесть.

«Почему Ты пощадил меня?»

Плача, Аарон пал на колени.

До самой ночи люди из каждого племени выносили за стан убитых и хоронили.

Никто не подошел к Аарону, который сидел на земле и рыдал, посыпая голову пылью.

* * *

Аарон вошел в шатер. Мариам, склонившись у ложа Надава, протирала мокрым полотенцем его мертвенно-бледное лицо. Авиуда рвало. Мариам взглянула на него.

– Сколько?

Он не увидел обвинения во взгляде сестры.

– Больше трех тысяч.

Из-за дрожи в коленях Аарон был уже не в силах держаться на ногах. Он грузно сел, его меч упал рядом. Моисей похвалил левитов: за сделанное сегодня они отделены для Господа. Они сражались и убивали даже собственных сыновей и братьев, и за это получили благословение, так как выбрали не своих заблудших родственников, а Господа, Бога Израиля.

Аарон бросил взгляд на своих старших сыновей и едва не заплакал. Если бы Елеазар и Ифамар не нашли их и не привели в шатер до того, как Моисей вернулся в стан, они были бы мертвы. Их нашли вовремя. Потом Надав и Авиуд вышли и сражались вместе с ним, вино горячило и разжигало их смелость. Протрезвев, они осознали, где могли бы оказаться, если бы младшие братья не вытащили их из разгульной оргии. Аарон смотрел на сыновей. Чем они отличались от убитых? Чем он отличался? По крайней мере, им тоже было стыдно. Они не могли поднять на него глаза.

На следующее утро Моисей собрал свой народ.

– Вы совершили ужасный грех, но я вернусь на гору к Господу. Может быть, мне удастся упросить Его простить вас.

Удрученный, Аарон стоял в первых рядах, за ним его сыновья и старейшины. Даже не посмотрев в его сторону, брат направился на гору Господню. С Иисусом Навином.

В те несколько часов, пока Моисея не было, в стане разразилась чума. Она унесла больше людей, чем пало от меча.

* * *

Аарон стоял перед раскаявшейся толпой, наблюдая, как Моисей спускается по горной тропе. Из-за его греха погибло столько людей – его слабость позволила им сбиться с пути. Он сдерживал слезы, но все же вздыхал с облегчением, – его брат уже возвращался. Моисей подошел к нему с посохом в руках, лицо исполнено сострадания. У Аарона сдавило горло, и он опустил голову.

Моисей положил руку ему на плечо.

– Аарон, мы должны покинуть это место.

Немного отступив назад, Моисей обратился к народу:

– Мы должны покинуть это место!

И тогда Аарон осознал, что больше не нужен Моисею. Раньше он помогал ему, но теперь доказал, что недостоин говорить вместо него. Была ли это цена за его грехи? Быть отрезанным от общения с тем, кого он любил больше всех на свете? Как он сможет вынести это?

Моисей стоял перед народом один, Иисус Навин наблюдал в стороне.

– Мы должны пойти в страну, о которой Господь поклялся Аврааму, Исааку и Иакову. Давным-давно Он пообещал им, что даст эту землю их потомкам. И Он пошлет перед нами ангела, чтобы изгнать оттуда хананеев, аморреев, хеттеев, ферезеев, евеев и иевусеев. Это земля, где течет молоко и мед. Но Господь не пойдет с нами…

Разрывая свои одежды, Аарон упал на колени и мучительно заплакал. Вот, что стало ценой его слабости. Весь народ будет отрезан от Господа, который вывел их из Египта!

– Господь не пойдет с нами, потому что мы упрямый и непокорный народ. Если бы Он пошел, то был бы искушаем уничтожить нас по пути.

Люди стенали и посыпали головы пылью.

Моисей продолжал:

– Снимите ваши драгоценности и украшения, пока Господь не решит, что с нами делать!

Аарон первым сорвал с себя серьги и золотые браслеты и бросил их к подножию горы. Люди последовали его примеру.

Оставаясь в стане, Аарон печально смотрел, как Моисей идет в свой шатер, который он поставил в отдалении. Если брат когда-нибудь заговорит с ним, это будет больше, чем он заслуживает. Аарон видел, как облако спустилось с вершины горы и остановилось перед шатром Моисея. Вместе с сыновьями, невестками, внуками и Мариам Аарон стоял у своего шатра. Вся семья низко кланялась, поклоняясь Господу и благодаря за Моисея – Божьего посланника и посредника между Богом и людьми. Никто из них не сдвинулся с места, пока облачный столп не вернулся на вершину горы.

Глядя на них, весь народ делал то же.

* * *

Моисей не возвращался в стан. Аарон набрался смелости и пошел к нему. Он нашел брата стоящим на коленях и что-то вырезающим из камня зубилом. Аарон опустился рядом с ним на одно колено.

– Я могу помочь тебе?

– Нет.

Но, как оказалось, помочь ему не мог и Иисус Навин, стоявший у входа в шатер, где Моисей встречался с Богом. Даже когда Моисей отправлялся в стан, Иисус оставался у скинии собрания, как назывался теперь шатер брата.

– Мне жаль, Моисей, прости, что подвел тебя.

Ему не хватило сил верно служить Господу. Он подвел брата.

За эти дни, проведенные на вершине горы в посте и молитве, лицо Моисея осунулось, но его взгляд горел каким-то внутренним огнем.

– Никто из нас не сделал все правильно, брат мой.

Брат мой. Колени Аарона подогнулись: он был прощен. Он встал на колени, опустив голову, слезы катились по его щекам. Моисей положил руку ему на голову и поцеловал.

– Мне ли осуждать тебя, когда я бросил в людей скрижали? А ведь это творение Самого Господа. Аарон, это уже не в первый раз, когда я позволяю гневу управлять собой. Но Господь милостив и великодушен. Он медленен на гнев и щедр на неисчерпаемую любовь и верность. Он прощает любой грех и непослушание и являет свою бесконечную любовь тысячам людей. – Моисей убрал руку. – Но даже тогда Бог не оставляет грех безнаказанным. Если бы он так поступил, люди разбрелись бы по пустыне и каждый делал бы то, что правильно в его глазах. – Моисей сжал плечо Аарона. – Теперь вернись в стан и смотри за людьми. К утру я должен закончить эти скрижали и снова отнести их на гору.

Аарон жалел, что Господь никак не наказал его за грехи. Если бы его хоть палкой побили, он бы, наверное, чувствовал себя лучше. Но его оставляли в стане главным – на него падал тяжкий груз ответственности и прошлых неудач одновременно. Иисус Навин смотрел на него, но во взгляде юноши не было осуждения.

Аарон поднялся и ушел, оставив брата за работой. Он молился, чтобы Господь, Бог Израиля, дал Моисею силы выполнить Его повеление. Ради всего народа.

Без Господа Земля обетованная так и останется мечтой.

* * *

Елеазар ворвался в шатер.

– Отец, Моисей спускается с горы!

Аарон поспешил наружу следом за сыновьями. Он торопился подойти к очерченной границе, но, увидев белые волосы Моисея и его лицо, сияющее светом, в страхе поспешил отойти назад. Моисей не был похож на человека, который несколько дней назад поднялся на эту гору. Казалось, сам Господь Бог спускается по тропе, держа под мышкой Закон: две исписанные каменные скрижали.

Народ стал убегать.

– Придите и услышьте Слово Господа! – голос Моисея разносился по всей долине.

Все внутри Аарона сжалось от страха, но он подчинился. Другие нерешительно стали подходить следом за ним, готовые броситься бежать при малейших признаках опасности.

– Это Моисей, мой брат, – говорил себе Аарон, чтобы набраться храбрости и стоять у подножия горы. – Мой брат, избранный пророк Господа. – Сошла ли на Моисея слава Господня? Или это было просто Божье отражение? Пот каплями стекал по шее Аарона, но он не двигался. Его сердце и ум были открыты для каждого слова, которое произнесет его брат. Он пообещал, что будет жить по этому слову, независимо от того, насколько это будет трудно.

– На этих скрижалях я записал Слово, данное мне Господом, потому что Он заключил завет со мной и Израилем.

Моисей прочитал собранию Закон Божий, данный ему Господом на горе Синай. Однажды он уже говорил эти слова, но теперь они написаны на камне и будут служить вечным напоминанием о Божьем предназначении для этого народа.

Закончив, Моисей оглядел толпу. Все молчали. Аарон знал, что брат ждет, когда он подойдет ближе, но он не осмеливался. Рядом с Моисеем стоял Иисус Навин – молчаливый, неподвижный часовой. Моисей что-то тихо произнес. Иисус ответил. Сняв с плеч тонкое молитвенное покрывало, Моисей закрыл лицо.

Аарон осторожно приблизился к нему.

– Моисей, между нами все в порядке?

– Не бойся меня.

– Ты не такой, как раньше.

– Ты тоже меняешься, Аарон. Когда слышишь Слово Господа и подчиняешься Ему, то не можешь не измениться, ведь ты находишься в Его присутствии.

– Мое лицо не сияет святым огнем, Моисей. Я никогда не буду таким, как ты.

– Хочешь оказаться на моем месте?

Сердце Аарона бешено застучало. Он решил сказать правду:

– Хотел. Но я вел народ не как лев, а, скорее, как кролик, – он не видел лица брата, поэтому говорить правду было легче. – И я завидовал Иисусу Навину.

– Иисус Навин никогда не слышал голоса Бога, как слышал его ты, Аарон. Он рядом со мной, потому что хочет быть ближе к Богу и выполнять все, о чем Господь его попросит.

Аарон почувствовал, как в нем опять поднимается зависть. Ну вот, опять. Опять выбор. Он медленно выдохнул и произнес:

– Такого, как он, нет во всем Израиле.

Странно, но, сделав такое признание, он ощутил привязанность к этому юноше и надежду, что, в отличие от его старейшин, Иисус Навин выстоит и не поколеблется.

– Иисус Навин всем сердцем предан Господу. А ведь даже я колебался.

– Только не ты, Моисей.

– Даже я.

– Но не больше, чем я.

Моисей слегка улыбнулся.

– Будем сравнивать, чей грех больше? – мягко спросил он. – Мы все грешим, Аарон. Разве не я спорил с Богом и просил послать кого-то другого? Господь призвал тебя тоже. Мне нужен был человек, который говорил бы вместо меня. Никогда не забывай об этом.

– Я тебе больше не нужен.

– Ты нужен, Аарон, больше, чем ты можешь себе представить. Ты еще понадобишься Господу – служить Ему и вести Его народ.

Он не успел спросить у Моисея как, потому что их перебили. Далеко не один Аарон жаждал общения с единственным человеком на свете, говорившим с Господом, как с другом. Находясь рядом с Моисеем, люди чувствовали себя ближе к Творцу. Закрыв лицо, Моисей ходил среди народа. Кого-то он потрепал по плечу, где-то погладил по голове ребенка, с кем-то поговорил. Со всеми он разговаривал мягко и всегда о Господе:

– Мы призваны быть святым народом, Бог отделил нас. Другие народы увидят это и узнают, что Господь есть Бог, и нет другого, как Он. Бог выполнит свое обещание Аврааму. Израиль станет благословением для всех народов, светом миру, чтобы все другие народы узнали, что есть только один истинный Бог, Господь неба и земли.

Аарон был вместе с братом, когда бы тот ни приходил в стан. Он наслаждался этим временем, слушал каждое слово Моисея, как будто с ним говорил сам Господь Бог. В словах брата Аарон слышал тот же Голос.

Моисей просил Бога за этот народ, и Бог остался с ними. Все знали, что Господь передумал только ради Моисея. Если бы Он оставил их, то их седовласый вождь, наверняка, от горя сошел бы в могилу. Бог знал, что Моисей любил этот народ больше, чем свою собственную жизнь.

Каждый раз, слушая брата, Аарон видел пропасть между путями Бога и путями людей. «Будьте святы, ибо Я свят». Каждая заповедь была дана для того, чтобы очистить от греха. Господь подобен горшечнику. Он мял их, как глину, создавая что-то новое. Все, что они раньше делали в Египте и что по-прежнему делали тайком в своих шатрах и в глубине сердец, – не остается безнаказанным. Господь никогда не идет на уступки.

Каждый раз, выходя из скинии собрания, Моисей приносил все новые и новые законы. Закон против мерзостей египтян и других народов; правила о священных дарах, о святых собраниях; закон о преступлениях, караемых смертью; законы о субботних днях и праздниках, о юбилейном годе и окончании рабства, о жертвах и десятине. Бог будет управлять всеми сторонами их жизни. Как они смогут все это запомнить? Божьи законы были противоположностью всему, что они знали раньше и что делали в Египте.