Текст книги "Метка богов"

Автор книги: Франческа Пелуссо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Глава 3. Вопросы веры

Натаниэль

Нат тряхнул головой, хмуро рассматривая трискелион на своей правой ладони. Не может быть, чтобы все это было всерьез. Почему во всем мире был избран именно он? Он, который совсем не верил в древних богов, теперь должен был стать новым Сыном Илиаса. Он не верил в систему правления Сириона – и теперь стал ее главой. Он считал брак короля и жрицы устаревшим и нелепым обычаем, и теперь именно он должен был в течение года жениться на одной из них. Это могло быть только очень плохой шуткой. Ему нужно бежать отсюда как можно дальше.

Сейчас он не контролировал свои мысли и чувства, и ему срочно требовалось время, чтобы обдумать случившееся. Нат поднялся на ноги, смахнул пыль с одежды и стал перебираться через то, что осталось от торговой палатки.

– Куда ты направляешься? – Рыжеволосая жрица раздраженно смотрела на него. В разговоре с ней он сказал правду. Когда он ее обвинял, он высказывал только то, что думал на самом деле. Но когда Нат смотрел на девушку теперь, она казалась ему уже совершенно другой. Ее темно-рыжие локоны были растрепаны, несколько прядей свободно свисали на лицо. Янтарные глаза, цвета жидкой карамели, выжидательно смотрели на него. В них явно читались неверие и шок, вызванные тем, что именно он был призван Илиасом. Натаниэль окинул девушку придирчивым взглядом. У нее была приятная внешность, необычного цвета локоны и неплохая фигура, несмотря на совсем небольшой рост. Однако Натаниэлю нравились совсем другие женщины. Он предпочитал темные волосы и смуглый цвет лица, а не ту сияющую алебастровую белизну кожи, которой обладала жрица.

Нат снова тряхнул головой, обретая возможность мыслить ясно. А он еще жалел идиота, который, возможно, женится на ней. И вот теперь она была одной из его потенциальных невест. Нату ничего не оставалось делать, как только пожалеть самого себя.

– Ухожу, – вот и все, что он ей ответил. Все это становилось слишком невыносимым.

– Что значит – уходишь? – Жрица вскочила и схватила его за руку. Нат уставился на то место, где ее маленькие пальцы обхватили его локоть. Он высвободился из ее хватки.

– Ухожу – значит ухожу. – Нат во все это не вписывался. Его место – на улице. Он был абсолютно непригоден для того, чтобы становиться королем. Кроме того, он совершенно не был заинтересован в том, чтобы занять эту должность.

– Ты не можешь просто уйти! – В глазах девушки вспыхнул гнев.

– Конечно, могу. – Он выдержал ее взгляд и равнодушно пожал плечами.

– Но… – На ее лице отразились самые разнообразные эмоции. Нат вздохнул.

– Послушай, это какое-то недоразумение. Я только что четко и ясно сказал тебе, что я думаю обо всем этом, и я говорил абсолютно серьезно. Я не стану королем и не женюсь ни на одной из вас, жриц, и останусь при своем мнении.

Он предполагал, что жрица согласится с его словами. Ей самой не было никакого дела до него, в чем Нат никак не мог ее винить. Однако девушка лишь раздраженно скрестила руки на груди и сдула с лица один из рыжих локонов.

– Поверь, моя благодарность была бы не меньше, чем твоя, будь это простым недоразумением. Но могу тебя заверить, что это не так. Если ты был отмечен, пути назад нет. Я знаю, о чем говорю. – Он проследил, как она коснулась рукой своей шеи. На мгновение взгляд жрицы помутился, но потом янтарные глаза снова ярко блеснули на него. – Так что давай, спускайся с небес на землю и начни относиться к этому серьезно. – Нат уставился на нее. Он знал, что жрица говорила правду, для него не было пути назад. Однако это не означало, что он так просто примет все это.

– Ни за что. Я не хочу быть королем, так что придется тебе поискать кого-то другого для этой работы. – Он повернулся и зашагал прочь.

Такого в истории Сириона еще не случалось. Избранный, который не хотел быть таковым. Обычно все желали быть призванными Илиасом, ибо это обещало жизнь в богатстве и роскоши. Жизнь в самом средоточии власти. Но Ната ничто из этого не интересовало. У него никогда не было большого количества денег, и он не мог представить себя богатым. Да он даже и не хотел этого. Власть и роскошь не представляли для него никакой ценности. Что он получит от такой жизни? Ему придется общаться с людьми, которых интересуют только его деньги и титул. Ему придется жениться на женщине, которую он, вероятно, никогда не полюбит. Ни то ни другое не звучит особенно многообещающе, считал он.

Итак, Нат покинул место падения и отправился шататься по улицам Самары. Повсюду висели флаги, на которых было изображено золотое солнце Илиаса. Нат сердито взирал на них. Он с удовольствием сорвал бы их, все до единого. Раньше мать говорила ему, что Илиас выступает за справедливость в Сирионе. Тогда Нат ей поверил, но сегодня он мог только посмеяться над этим. Ничто в этом мире не было справедливым. Ему на собственном опыте пришлось испытать то, как жизнь одним махом может выбить почву из-под ног.

Нат остановился, его тело дрожало от гнева и от отчаяния. Он изо всех сил ударил кулаком в стену соседнего дома. Его рука издала жуткий хруст, и Натаниэль скривился от боли. Другой рукой он осторожно ощупал свой кулак. Казалось, ничего не было сломано, но рука чертовски болела. Костяшки пальцев были окровавлены. Несчастный сполз на землю у стены дома и спрятал лицо в ладонях. Боль в руке он проигнорировал.

Его жизнь только-только начала налаживаться. Он нашел законную работу, за которую неплохо платили. Дела с Миком были оставлены в прошлом, даже если тому казалось, что это не так. Деньги, которые Нат у него занимал, были давно возвращены. Вот только Мик требовал гораздо более высокие проценты, чем предполагалось изначально.

Жизнь Натаниэля, возможно, не была идеальной, но это была его жизнь. Натаниэль строил ее без посторонней помощи, и ему не хотелось ничего в ней менять. Роль правящего короля, Сына Солнца, изменит все.

Нат боялся именно этого. Он с трудом переносил перемены: ему всегда требовалось много времени для того, чтобы привыкнуть к чему-то новому. А эта ситуация была для него совершенно новой и непривычной. Кто вообще рассчитывает на то, что внезапно станет королем?

Сегодня утром его жизнь все еще была в полном порядке. Еще до восхода солнца Нат отправился на свою новую работу. В течение нескольких месяцев он помогал добывать мрамор в шахтах. Это было утомительно, но у Натаниэля не было проблем с тяжелой работой. Этим утром ничто не указывало на то, что в его жизни произойдет настолько резкий поворот. Поворот, без которого он хотел бы обойтись.

Натаниэль поднялся на ноги и быстрыми шагами направился к ближайшему зданию. Это был маленький и несколько обветшалый детский приют, где он время от времени в чем-то помогал, пусть даже и бесплатно. Внутри было темно и тихо: воспитатели вместе с детьми отправились на Главную площадь – смотреть праздник. Нат был благодарен пустоте. В таком состоянии, переполненный гневом и отчаянием, он не хотел встречаться ни с кем из детей.

Здание было окружено черным решетчатым забором, краска которого уже отслаивалась. Газон, окружавший дом, выглядел уже довольно жухлым из-за отсутствия дождя, а в некоторых местах трава совершенно отсутствовала. Нат отворил калитку, которая с пронзительным скрипом распахнулась, и по брусчатке дорожки направился к двери. Из кармана брюк мужчина достал старый ключ и отпер замок. Через холл он прошел в столовую, где на столах все еще лежали оставленные детьми поделки. Каждая из поделок отражала сегодняшний праздник в той или иной форме. Кто-то из детей нарисовал или склеил украшенный детский дом, а в каких-то работах можно было узнать Главную площадь.

В глаза Нату бросилась картина, на которой была изображена Дочь Неба. Он взял рисунок в руки. Ее рыжие волосы нельзя было спутать ни с чем другим. Рядом с девушкой стоял мужчина, который должен был представлять собой Избранника Илиаса. Нат горько улыбнулся. Как отреагировали бы дети, если бы узнали, что он и был тем самым Избранником? Стали бы они вести себя с ним иначе?

Нат не хотел задавать себе эти вопросы. Со временем дети стали ему дороги, и он не хотел терять их доверие и привязанность из-за своего глупого призвания. И все-таки в голове у него вертелись самые разнообразные, порой бессвязные сценарии. Он разочарованно вздохнул, все еще глядя на детский рисунок в своей руке. И тут Натаниэль почувствовал, что в комнате присутствует кто-то еще. И сразу понял, кто именно.

– Что ты здесь делаешь, Рыжая? – Он медленно повернулся. Жрица, казалось, была совсем не в восторге от своего нового прозвища, потому что ее лицо скривилось от злости. Несколько неуверенная, она стояла в дверях столовой и оглядывала маленькое помещение. Нат с подозрением наблюдал за ней. – В чем дело, никогда не видела приют изнутри?

Она взглянула на него, но лицо девушки совершенно ничего не выражало.

– Нет, мне просто интересно, почему ты вообще здесь оказался.

Нат озадаченно приподнял бровь.

– Что ты хочешь этим сказать?

Жрица подошла к столу и принялась рассматривать детские рисунки.

– Ты только что узнал новости, которые навсегда изменят твою жизнь, и, вместо того чтобы сообщить их кому-либо, я встречаю тебя в детском приюте. Одного, следует добавить.

Он скрестил руки на груди. Нату не с кем было поделиться этой новостью, но жрице не обязательно об этом знать.

– Я хотел побыть один. – Он надеялся, что жрица поймет этот намек и оставит его в покое. Но ничего подобного не произошло. Их взгляды встретились, и Нат снова подумал, что глаза ее – словно жидкая карамель.

– Я знаю, как ты себя чувствуешь и что происходит внутри тебя, по крайней мере, в значительной степени.

Ее взгляд потеплел, и в глазах появилась искра жалости. Жалости, которой Нат не хотел. Особенно от нее.

– Ах вот как? Значит, ты знаешь, каково испытать то, что полностью перевернет всю твою жизнь? Каково это, когда от тебя требуют отказаться от всего, что тебе дорого и играть роль, на которую тебе плевать?

Говоря последнюю фразу, Нат невольно повысил голос, и девушка слегка вздрогнула. Она была жрицей, выросшей во дворце и окруженной слугами, которые угадывали каждое ее желание. Как могла она понимать то, что в нем происходило?

– Я знаю, ты считаешь меня избалованной принцессой, но это не так. В отличие от тебя меня, уже спустя несколько мгновений после моего рождения, призвали быть жрицей и вскоре после этого доставили во дворец. – Девушка заколебалась и на мгновение отвернулась, но тут же снова посмотрела ему в глаза. – Кроме жизни в храме, мне не ведомо ничего. Так что я не знаю, каково это для тебя – быть внезапно вынужденным вести совершенно другую жизнь. Но это не значит, что я сама избрала свою судьбу.

Ее поза снова стала более уверенной, и жрица сделала шаг в его направлении.

– Меня, как и тебя, никто не спрашивал, согласна я с этим или нет.

Его глаза внимательно изучали девушку. Возможно, у них было больше общего, чем предполагал Нат. Однако это не означало, что ее слова каким-то образом поколебали его решимость. Он не хотел быть Избранным, и он никогда не станет королем. Серьезность ситуации становилась Нату все более неприятной.

– Твои родители, должно быть, были в восторге, когда у них украли ребенка, – пренебрежительно фыркнул Нат. Глаза жрицы быстро скользнули по нему, и выражение лица девушки стало совершенно невыразительным. Нат заметил это изменение и с любопытством приподнял бровь. Девушка опустила взгляд в пол. Казалось, она изо всех сил пытается сохранить самообладание. Сам того не желая, Нат задумался о том, что такого было в родителях жрицы, что девушка так отреагировала на его высказывание. Однако уже в следующий момент ему больше всего на свете захотелось дать себе пощечину за то, что он беспокоился о ее жизни. Жизнь этой жрицы и люди, которые в ней появлялись, его не интересовали, и Натаниэль не хотел об этом даже думать.

Жрица воззрилась на него, попытавшись улыбнуться, но эта улыбка не затронула ее янтарных глаз.

– Никто из служителей Ордена не посмел бы отнять ребенка у родителей. Скорее, они добровольно передают нас на попечение общества. Они считают честью то, что их дочь – избранная.

Она бросила на него многозначительный взгляд, который Нат умело проигнорировал.

– Родители по-прежнему являются частью нашей жизни, даже если мы посвящаем свою жизнь большему делу.

До Ната сразу дошло, что в первом случае с ней все было не так. Он не мог бы сказать, почему так уверен в этом, но, судя по ее предыдущей реакции, ее отношения с родителями были каким-то образом нарушены.

В голосе жрицы Нат уловил подтекст, который, вероятно, должен был продолжать убеждать его в ее взглядах.

– Я признаю, что призвание быть избранными нелегко и для вас, жриц, но это не меняет того факта, что я абсолютно не тот, кто нужен для этого. Я не могу быть королем.

Селеста

Селеста вздохнула. Эта задача окажется сложнее, чем она предполагала. Разочарованная, девушка провела рукой по своим локонам. Почему именно он должен был быть избран Илиасом? Другие убили бы за эту должность, а ему преподнесли ее на блюдечке, и он ничего этого не хочет.

– Что заставляет тебя думать, что ты не так хорош для этой должности, нежели кто-либо другой?

Если спросить Селесту, он и впрямь был не тот, кто нужен, но дело ведь было не в этом. Речь шла о чем-то гораздо большем. И если его тяготила неуверенность в себе, Селеста надеялась убрать ее с дороги.

– Это совсем не так. Я просто не хочу быть королем. Я полностью доволен своей жизнью и совсем не хочу ее менять.

Таким образом, ее теория, основанная на его неуверенности в себе, была опровергнута. Селеста не собиралась вникать в проблемы этого парня, чтобы хоть как-то понять его, но она должна была суметь убедить его принять свою роль.

– Тебе разве не интересно, какой может быть твоя новая жизнь?

На вопрос жрицы ответило выражение его лица. Бровь Натаниэля взлетела вверх. Мужчина смотрел на нее с веселыми искорками в глазах, и в то же время – недоверчиво. Любопытство, вероятно, не было одной из черт его характера, о чем Селеста уже догадывалась.

– Я прекрасно понимаю, чего ты пытаешься добиться, но это пустая трата времени.

Селеста не хотела даже рассматривать вероятность ситуации, в которой ей не удастся убедить парня. Хотя она и не понимала, что увидел в Натаниэле Бог Солнца, и, честно говоря, не хотела принимать тот факт, что только свадьба между жрицей и королем может сохранить мир в стране, в этот момент она не могла заставить себя отступиться, даже не попытавшись поступить правильно. А убедить Ната и значило поступить правильно. И только то, что он станет королем, еще далеко не означало, что именно Селеста станет той женщиной, что будет рядом с ним.

– Вдохновлять будущего короля Сириона занять свою должность, которую, как считалось, он будет счастлив занять, – совсем не пустая трата времени.

Она весело тряхнула головой. Все могло бы быть так просто, если бы не Натаниэль, призванный Илиасом.

– Хотя, как ты, наверное, успел заметить, до сих пор я получила от этого мало удовольствия. – Во взгляде, который Нат бросил на нее, читался вызов. Селеста жестко рассмеялась. – Да, этого, кстати, тоже не стоит исключать.

Взгляд девушки изучал парня. Внезапно она заметила, что его волосы, если это вообще было возможно, стали еще более растрепанными, а на правой руке появились ссадины – но не от падения с крыши. Селеста ненадолго потеряла его из виду по дороге сюда, в детский дом. Неужели он подрался с кем-то по пути?

– Я понимаю, что ты не хочешь всего этого, но не понимаю, почему.

Селеста не видела смысла в том, что этот парень хочет держаться за жизнь, которая не могла ему ничего предложить. В ответ Натаниэль смерил ее пренебрежительным взглядом.

– Обязательным условием того, чтобы стать королем, является вера в богов, а я в них больше не верю. – Он прикусил язык. Селеста видела, что парню очень хотелось отречься от этих своих слов. Но было уже слишком поздно.

– Так, значит, когда-то ты верил в них? Что произошло?

Лицо Натаниэля помрачнело, а губы сложились в одну жесткую линию. Будет непросто заставить этого парня открыться ей. Но Селеста собиралась разобраться в этом от и до. Очевидно, он не хотел говорить о своем прошлом или, по крайней мере, не хотел разговаривать с ней.

– Это не твое дело. – В голосе мужчины прозвучали холодность и злость, и Селеста поняла, что перешла черту.

– Извини, я не хотела быть любопытной, – Селеста не лгала. Она не хотела, чтобы он отдалился от нее больше, чем уже это сделал. Жрица заметила, как Натаниэль бросил на нее подозрительный взгляд. – Что такое? – Тон Селесты оказался более резким, чем предполагалось, но ей не понравилось то, как этот парень на нее смотрел.

– Ты говоришь правду.

Девушка раздраженно вскинула бровь. Что он имел в виду? Нат прикусил нижнюю губу и развел руками.

– Я не знаю почему, но я каким-то образом чувствую, что ты говоришь правду.

Их взгляды встретились. Натаниэль отвернулся от нее, продолжая кусать нижнюю губу, пока та не начала кровоточить. Селеста непонимающе уставилась на него. Жрица понятия не имела, что этот парень хотел ей этим сказать. В ее ушах его заявление звучало слегка безумным. Девушка наблюдала, как Нат неуверенно пересек комнату. Он и сам, казалось, был крайне неуверен в том, как объяснить Селесте, что он имел в виду.

Но как только молодой человек снова взглянул на жрицу, она тут же поняла, что он хотел ей сказать.

– Это Илиас! – Натаниэль нахмурился. Явно растерянный. При виде этого потерянного выражения на его лице Селеста не смогла сдержать смех.

– По-видимому, ты знаешь о богах совсем не так много, как думаешь. – Губы девушки искривились в победной усмешке. – Мы, избранные, наделены даром богов. – Ее рука невольно снова потянулась к шее и коснулась метки Самайи.

– Ты хочешь сказать, что Бог наделил меня способностью разоблачать ложь?

Тем временем парень уже прекратил мерить шагами комнату и теперь бесстрастно смотрел на нее. Селеста только кивнула, чем вызвала громкий смех своего собеседника. Взгляд девушки помрачнел: значит, он снова высмеивал ее.

– Ты не веришь мне. Несмотря на то что ты точно чувствуешь, что я не лгу, ты мне не веришь.

Он ей не верил, это факт. Натаниэль лишь весело взглянул на нее и пожал плечами. Такая реакция парня заставила гнев жрицы вспыхнуть с новой силой, и руки девушки сжались в кулаки.

– Я не могу поверить! Ты так невежественен! – бросила она ему в лицо.

На мгновение потеряв самообладание, жрица только сейчас сообразила, что кричала на будущего короля Сириона. Она испуганно взглянула на него, но он не проронил ни звука, лишь коротко кашлянул, сложив руки на груди.

– Я уже сказал, что не верю в богов.

Селеста разочарованно вздохнула.

– Не верить в то, что ты не видишь, – это одно. Но ты сам говоришь, что чувствуешь мою честность, так что не отрицай этого.

Упрямо скрестив руки на груди, Селеста бросила на Натаниэля вызывающий взгляд. Его зеленые глаза сузились, что заставило Селесту внутренне восторжествовать.

И опять она задалась вопросом: почему же в самом деле Илиас выбрал именно его? Что именно увидел в нем Бог Солнца?

Натаниэль прищелкнул языком и пригладил пальцами волосы.

– Допустим, то, что ты говоришь, правда, тогда какой дар у тебя?

Селеста ненавидела этот вопрос. Никто не хотел слышать, что она могла читать его чувства и эмоции, как открытую книгу. Правда, Селеста за эти годы научилась отключать или игнорировать свои способности, но большинству обитателей дворца было все равно. Они все равно избегали ее, из стыда или страха. Столкнувшись с даром Селесты, они теряли свою последнюю защиту. И жрица прекрасно понимала, что окружающие чувствуют себя неуютно в ее присутствии. Именно поэтому она не любила говорить о своем даре и предпочитала оставлять это при себе.

Вот и сейчас она неуверенно прикусила нижнюю губу. Натаниэль выжидательно поднял бровь.

– Я вижу ауры людей, – тихо произнесла Селеста.

Она пристально наблюдала за мужчиной, чтобы увидеть его реакцию. Глаза Натаниэля расширились, он уставился на нее растерянно и в то же время смущенно. Девушка сразу заметила, как он напрягся. На лице Селесты появилась грустная улыбка. По какой-то необъяснимой причине она сочла, что ему будет все равно. Что кто-то вроде него, парень, который не побоялся высказать свое честное мнение, должен обладать достаточной уверенностью в себе.

– Тебе не о чем беспокоиться. На тебя мой дар не действует.

Селеста буквально видела, как черты его лица наполнились недоверием.

Но потом Натаниэль медленно кивнул. Новый дар Сына Солнца подсказал ему, что жрица говорит правду. Селеста с облегчением вздохнула.

Однако свою настоящую задачу жрица до сих пор так и не выполнила. Она должна была убедить Избранного вступить в должность короля. Никто не мог знать, что произойдет, если призванный откажется. Сириону нужен был король. И, будучи жрицей, Селеста просто обязана была уговорить Натаниэля принять выбор Илиаса.

– Я понятия не имею, что случилось такого, из-за чего ты перестал верить в богов, но у Илиаса были веские причины, чтобы выбрать тебя.

По крайней мере, Селеста на это надеялась, не только ради себя, но и ради всего Сириона. Илиас, должно быть, что-то видел в этом парне, и Селеста сомневалась, что это был его сарказм.

– Мне тоже хотелось бы знать, что это за причины. Сам Илиас, во всяком случае, мне о них не сообщил. Единственное, что я получил от него, – вот это. – Он протянул ей свою раскрытую ладонь.

– Если честно, я тоже не знаю, что Илиас видит в тебе. Должно быть, в тебе есть какие-то стороны, которые произвели на него впечатление, – запинаясь, проговорила Селеста, не сводя взгляда с ладони парня.

До сих пор она не видела метки Илиаса. Натаниэль не отвечал ей. Он выглядел почти растерянным. А может, просто незаинтересованным. Селеста не могла сказать точно.

Девушка искренне надеялась в скором времени достучаться до него. Но постепенно жрица теряла терпение, а ее аргументы подходили к концу.

Селеста попробовала подступиться к нему еще раз примирительным, почти дружеским тоном:

– Пойдем со мной во дворец – послушаешь, что тебе скажут. Вреда от этого не будет.

Ответом ей был ироничный смех Натаниэля.

– Определенно нет.

Селеста стиснула зубы. А он действительно упрям.

– Я ведь могу арестовать тебя и приказать стражникам оттащить тебя во дворец. В конце концов, ты же хотел меня ограбить. Каким образом ты туда пойдешь, мне совершенно все равно, – демонстративно скрестив руки на груди, она воинственно посмотрела на него.

– Ты не можешь приказать арестовать меня. – На лице Натаниэля заиграла улыбка человека, уверенного в своей победе.

– Конечно, могу. Солдаты Самары подчиняются моим приказам. Единственный, кто может отменить мой приказ, – это король.

Она подчеркнула слово «король», одарив его приторно-сладкой улыбкой.

Натаниэль смерил ее злым взглядом, но не позволил сбить себя с толку.

– Когда они увидят на моей ладони трискелион, они не посмеют прикоснуться ко мне, – он действительно верил, что сможет выиграть эту дискуссию, но ошибался. В вопросах политики и права Селеста была на голову выше его.

– Смею в этом сомневаться, но можем попробовать. В любом случае – я выигрываю, – на ее лице играла все та же притворная улыбка. Челюсть Натаниэля напряглась. Наверное, он понял, что в этом она его превзошла.

– Просто уйди и оставь меня в покое! – Он отвернулся от нее к окну. Не будь этот вопрос главным приоритетом, Селеста дала бы парню время побыть наедине с собой. Жрица понимала, что он хочет спокойно обдумать случившееся, но на это просто не было времени.

– Мне очень жаль, но я не подчиняюсь твоим приказам. Ты сможешь приказывать мне только тогда, когда станешь королем, – с этими словами Селеста сдула с лица непослушный рыжий локон и уселась на одну из скамеек. Ее взгляд снова упал на детские рисунки. – Что ты вообще здесь делал? – Этот вопрос занимал жрицу с тех пор, как она нашла парня здесь.

Натаниэль уставился на девушку, очевидно застигнутый врасплох ее вопросом. Поколебавшись, он ответил:

– Я здесь работаю.

Казалось, молодому человеку было крайне неприятно то, что ему приходится рассказывать Селесте о своей жизни. Сама она такого ответа не ожидала, но это имело смысл.

– Ты любишь детей? – недоверчиво спросила она. Почему-то этот факт никак не хотел соответствовать той картинке, которую Селеста нарисовала в своем воображении.

Его ответом был молчаливый кивок.

– И это – одна из причин, почему я не могу просто уйти. Эти дети нуждаются во мне.

То, как Натаниэль говорил о детях, ясно показывало Селесте то, что они действительно очень важны для него. И от этого, возможно, она стала понимать решение Илиаса немного лучше. Кроме того, к своему огромному облегчению, девушка придумала, как убедить Ната.

Ключом были дети.

– Но разве ты можешь предложить им сейчас что-то, что было бы невозможно для короля? – Натаниэль не знал, к чему она клонит, и только скептически взглянул на нее. – Если ты станешь королем, для тебя будут открыты все дороги. Представь, что ты сможешь для них сделать. Для тебя не будет никаких ограничений.

Ее слова звучали как истинное соблазнение. Селеста хотела, чтобы они проникли ему в самое сердце. Этот парень должен представить себе, как может выглядеть его будущее. Он многое мог изменить. Не только для своих подопечных, но и для детей всего Сириона. Дети этого приюта много значили для него, для них он был готов на все и был всем. Они были его слабым местом, и Селеста это понимала.

Натаниэль тряхнул головой. Что-то в его глазах изменилось, и Селеста догадалась, что его решимость поколебалась. Она встретилась с хмурым взглядом Ната и смущенно отвела глаза.

– Я знаю, что с моей стороны нечестно заманивать тебя этим.

Натаниэль опустился рядом с ней на скамейку и спрятал лицо в ладонях. Видно было, что он в замешательстве.

Если бы дар Селесты действовал на этого мужчину, все было бы гораздо проще. Но нет, он должен был быть одним из тех немногих, чья аура была ей не видна.

Должно быть, это из-за Илиаса. Ауры других жриц тоже были скрыты от дара Селесты. Она подозревала, что бог таким образом защитил своего нового сына.

Однако это, к ее неудовольствию, означало, что Илиас уже довольно давно держал Натаниэля под своей защитой. Ведь она не могла прочесть его ауру с момента их первой встречи, хотя тогда он еще не был призван.

Селеста прочистила горло и отогнала непрошеные мысли. Ей удалось зародить в Натаниэле сомнения, и теперь она должна этим воспользоваться.

– Короля Сириона характеризуют его самоотверженность и бескорыстие. Если ты не хочешь занять этот пост ради себя, так сделай это ради детей. Они заслуживают то будущее, которое ты мог бы им дать.

Натаниэль поднял на жрицу взгляд, и его глаза сперва показались ей пустыми. Но Селеста увидела его. Она увидела в них крошечный проблеск надежды.

– Ты хочешь разбудить во мне совесть?

Она загнала его в угол. Селеста встала, в ее глазах вспыхнул гнев.

– Если это единственный способ убедить тебя, то да. В конце концов, речь ведь идет не только о тебе! – Селеста повысила голос и встала перед парнем. Взгляд Натаниэля был устремлен на нее. – Если ты не взойдешь на трон по прошествии года и не возьмешь в жены одну из жриц, в течение следующих пятидесяти лет Сирион будет охвачен голодом и смертью.

Натаниэль тоже поднялся и сердито блеснул на нее глазами.

– Но почему я? Какое мне дело до всего этого?

Селеста чисто рефлекторно ударила его ладонью в грудь.

– Тебе должно быть до этого дело, потому что ты – единственный, кто может предотвратить эту катастрофу.

Избранный отвел глаза, не в силах выдержать ее взгляд. Он повернул голову вправо, и Селеста проследила за его взглядом. В углу комнаты стоял самшит, на ветвях которого висело множество мелких бумажек. Этот обычай был знаком Селесте с детства. Люди писали свои желания на листках бумаги и вешали их на дерево. Веря в то, что так боги ответят на их молитвы.

Она очень хорошо представляла себе, чего желали все эти дети: хорошую семью, которая их примет.

С тех пор, как Селеста научилась писать, подобное желание было и в ее записках. Однако до сегодняшнего дня оно так и осталось неудовлетворенным.

Жрица взглянула на Натаниэля, который явно боролся с самим собой. В его силах было однажды помочь этим детям зажить жизнью лучше прежней.

– Я могла бы продолжать взывать к твоей совести или приводить правдоподобные аргументы относительно того, почему ты должен смириться со своей судьбой. Но, в конце концов, это твое решение, – ее янтарные глаза неотрывно смотрели на него. – Ты можешь или продолжать свою маленькую жизнь, незначительную и невидимую для мира, или можешь стать кем-то важным.

Селеста выжидающе смотрела на избранного. Она не была уверена в том, что нашла правильные слова, но что-то подсказывало ей, что здесь нужна провокация. Натаниэль должен был проявить себя, и трискелион на его руке давал ему такой шанс.

– Ты победила.

Селеста, распахнув глаза, удивленно уставилась на Натаниэля. Она не знала, что и сказать. Девушка искренне надеялась, что на этот раз это не одна из его глупых шуток. Но когда взгляд зеленых глаз молодого человека встретился с янтарными глазами жрицы, в нем не было ни гнева, ни насмешки, ни сомнения.

– Я стану королем Сириона.

Несмотря на то что девушка не собиралась признаваться в этом открыто, ей было очень приятно услышать эту фразу так ясно из его уст. Селеста с облегчением вздохнула.

– Спасибо, – тихо сказала она.

Жрица увидела, как при ее словах в глазах Натаниэля вспыхнул какой-то огонек. Не дождавшись от парня ответа, Селеста повернулась к выходу и взглянула на того через плечо. Натаниэль по-прежнему оставался на месте.

Она ободряюще кивнула ему:

– Ну, что ты медлишь? На Главной площади нас уже заждались.

Натаниэль сглотнул. Он явно еще не разобрался в происходящем. А как иначе?

Однако он принял свое решение и поэтому нерешительно двинулся вперед. Они вместе, переулками, добрались к Главной площади, которая находилась недалеко от детского дома.

Хаос они заметили еще издалека. Стражники носились в толпе, останавливая прохожих, которые собирались войти на площадь или покинуть ее.

Селеста внезапно осознала, что она исчезла с самого утра и они, вероятно, ищут ее уже несколько часов.

Девушка тут же ощутила угрызения совести. Симея и Макена, должно быть, жутко волнуются за нее. И она со всей возможной скоростью устремилась сквозь плотную толпу людей.

– Стоять! – Фраза была адресована не ей, но Селеста тем не менее обернулась и увидела двоих стражников, которые приближались к Натаниэлю. Тот выглядел абсолютно невозмутимым и не думал выполнять приказ. Один из стражников схватил Натаниэля и завернул ему руку за спину. Тот зашипел сквозь зубы, за чем последовало проклятие.