Текст книги "Не обещай (СИ)"
Автор книги: Фло Ренцен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ Снег в апреле
В Берлине любят жаловаться на все и все ругать, а я ведь из Берлина, коренная-без двух лет урожденная.
Я говорила, что работать люблю, работы не боюсь, работу грызу, но... я ж говорю, тут все всем вечно недовольны.
Весна, тепло и... гроза, паразитка, с дождем, громом и даже...
На глазах у безмолвной Рози открываю окно и высовываю руку – снег.
– Блин, лето ж на носу... – бормочу себе под нос и еще немножко смакую собственную блажь – собираю урожай мелкого жемчуга, мимолетного, как мгновение, но все это целое мгновение твердого и холодного.
Хоть настроение у меня сегодня поганенькое, испытываю условное облегчение от того, что можно наблюдать грозу из окна офиса и в следующие полчаса не нужно никуда бежать. И по своему обыкновению воспринимаю подобное облегчение, как незаслуженную халяву, отсрочку, не вызывающую доверия.
– М-да, – соглашается Рози. – Конфет, ты теперь, конечно, всегда на высоте, но сегодня, кажется, подуставшая, хм-м?..
– Дефицит, сахарок, – говорю сквозь зубы.
– Чего?..
– Сна.
– Вчера вроде вовремя закончила.
– С выходных.
– Так сейчас четверг.
– Так на неделе было не лучше.
– А что случилось?..
– Работала.
– Неужто с Франком?
– Не, не с Франком.
С Риком.
Точнее, «на Рика». Просто мне то ли досадно, то ли смешно так говорить, хоть, по сути, так оно и есть. Впору задуматься, что дарственный кулон намедни – это на самом деле аванс был. Или гонорар за «все включено».
***
Но если серьезно, то все началось вот как:
Однажды Рик возвращается из Нойштрелица несколько измочаленным. Я не отстаю, пока не заставляю его поведать мне, что на объекте, так сказать, с поличным подрядчика взяла за задницу «проверка». Оказывается, «ремонт» перерос в перестраивание, но ни одна сволочь не потрудилась подать в стройведомство заявку о легализации.
Высказываю соображение, что упущение сие случилось по незнанию, по нежеланию или в силу пофигизма участников, но Рик просто и коротко поясняет:
– Не, я не мог просто. А кроме меня некому.
Прошу разъяснить попонятнее и узнаю следующее:
Рик неведомо какими ухищрениями нашел нового подрядчика и надеялся осуществить-таки проект. Не тот, с борделем, а этот, побезобиднее, в Нойштрелице. Проектом условно занимается фирма, которую безусловно эта су... – так, спокойно – отобрала и присвоила. Но я должна быть объективной.
– Она тебе бабки за долю так и не перечислила? – осведомляюсь максимально спокойно.
– Она не может щас. Ей не с чего.
– А кто щас может?.. Ладно проехали. Дай угадаю: фирма теперь ее, но делать она ни хрена не делает.
– Делать она щас тоже не может.
Да твою же ж мать. Чувствую, что чем больше тут будешь спрашивать, тем сложнее будет слушать ответы без мата.
Правда, Рик – не в пример прошлому разу – не обнаруживает попыток зацеловать или даже затрахать и тем самым пресечь проявление моего, как он однажды назвал его, любопытства. Стиснув зубы, принимаю это, как неосознанный сигнал: ему нужна моя поддержка. Отгоняю мысль о том, что поддержка эта на самом деле поступит в некий благотворительный фонд под названием «для этой су...».
– Так, ладно, – «соглашаюсь» по-деловому, хоть он меня ни о чем и не просил. – Завтра возьмешь меня с собой.
Он «переспрашивает» одним только взглядом, пристально-серо так.
– Я сделаю тебе заявку, – киваю, мол, правильно понял. – На легализацию.
А для этого мне, естественно, нужно посмотреть объект и составить смету.
Принимать помощь, о которой он не просил, ему стремно, но проект – это для него слишком важно. Поэтому – одним лишь сухим кивком своей упрямой башки – он соглашается.
Так, ну а с этого момента мои расспросы – это больше не «любопытство, а твои ответы – это, итит твою мать, обязательный минимум.
– Ты сам не можешь сделать, потому что...
– ...потому что не могу. У меня не примут. Мне вообще нельзя там светиться и звездеть, что я что-либо делаю.
– А занимаешься ты этим, потому что...
– ...получу за это бабки от моего, ее теперь, то есть, заказчика.
– Она с заказчиком не имеет дела, потому что не имеет?..
– Потому что не имела с самого начала. Он вообще не в курсе, что это теперь ее фирма. И не надо, чтоб был в курсе...
– ...а то вообще кинет?
– А то вообще кинет.
– А бабки, которые заплатят тебе, заплатят не тебе...
– ...а ей. Они пойдут ей – за вычетом.
– Чего?
– Того, что я удержу с нее за долю.
– И тогда ты свалишь не только официально, но и фактически.
Он снова сухо кивает.
«Ну как?.. Все еще в деле?..» – пытают-спрашивают меня серые глаза.
Ему и правда край как нужно сделать этот проект, и я – под стать ему – тоже киваю сухо и по-деловому.
***
Так все начиналось пару недель тому назад.
Как я и думала, из-за беспроблемности проекта легализацию сделать оказалось раз плюнуть, а вот мой билетик в «его дела» теперь был пробит окончательно и бесповоротно. Явственно чувствую, что обратной дороги нет, вернее, «оттуда не возвращаются».
Если бы они, эти самые дела, еще ничего общего не имели с моей работой. Но тут, блин... Оказывается, Рик, я много чем могу тебе помочь, ой как помочь... Нет, я не жалуюсь, я ж говорю. Это не я жалуюсь, это Берлин все. В Берлине все жалуются...
Сейчас прокручиваю все в голове, смотрю сквозь «снежную» призму – да чего он идет-то до сих пор, в апреле, ну, потрусил-потрусил – и хватит...
– Слушай, – спрашивает Рози, – как вы везде успеваете?
– Так, – потряхиваю перед ней руками – пытаюсь «сушить» их от снега.
Не особо помогает, что у него довольно хаотичный стиль работы... вообще никакого стиля нет... Да вот взять, к примеру недавно – оказывается, у подрядчика все резко «позаболели» и не успевают довести до ума некую часть строительства, которую я, как будто мне больше всех надо, успела «пообещать» стройведомству.
– Ты когда собирался мне об этом рассказать? – интересуюсь у него, стараясь особо не наезжать.
– Вообще не собирался. Да блять, забыл.
– И как тогда договариваться, если...
– Не хер тебе с ними договариваться. Они ребята мурые, я те говорил.
– Я и не с такими имею дело. И со всеми прекрасно лажу.
– Так, твое дело – бумажки, амты. – (Ведомства, that is). – Не хер те с ними ладить. Я сказал.
Это было неделю назад. Он «сказал», как же.
Ладно. После этого я беру пример с него и не ставлю его в известность, что все уже давно делается. Мой самовол навлек бы на меня новый приступ его недовольства. Он измотан, хоть и не показывает виду. Недовольство неконструктивно, а я так не люблю.
Вчера он забирал меня с работы. Я устала и попросила остановить возле заправки, где взяла нам обоим кофе – решила, что ему тоже не помешает, потому что до этого спрашивала его о чем-то, а он даже не отреагировал на вопрос. Предложенный кофе – черный, без сахара – он принимает к сведению и принимает внутрь и затем только становится чуть коммуникабельнее.
– Короче, я с ними уже встретилась и договорилась, – информирую его. – И представь – они все сделали. В срок почти.
– Ты обещала им прибавку?
– Незначительную. Как ты догадался?
– Хер бы они иначе жопу бы подняли.
Читай: с прибавкой любой дурак смог бы организовать.
Но я не сдаюсь:
– Все равно эта прибавка – меньше, чем брать кого-нибудь другого.
– С каких бабок...
– Предоплату получили. Остальное – когда нам заплатят.
– Ладно, пусть ждут, – и он зарулил на автобан.
Под конец этой полуделовой грызни я была почти готова понять Риту за то, что она его кинула. Как партнера, в смысле.
– Знаешь, а это круто, по-моему, – настаивает Рози. – В смысле, что вы...
– Ой, сахарок... – начинаю, – не будь наивной. Это его дело – уж какие тут «мы».
Рози смеется не без некоторого сочувствия.
А Рик мне напоминает Мартина: тот тоже ка-ак вцепился было в меня-стажерку на пятом семестре. Еле бакалавра дал закончить: «словил на деньги». Те самые деньги, которые в той нашей молодой семье зарабатывала я, а Миха тогда только тратил, поскольку выучился несколько позднее, после меня.
– Кстати, ЭфЭм под видом коллективного осмотра потенциального объекта проводит гулянку, – замечает Рози.
– Чокнутые. И какую такую гулянку?
– Стихийный гриль у Франка. В дворцовом парке его виллы в Шпандау. А Рик тебе что, не рассказывал?
– Ох, не нагнетай, – вздыхаю я.
– Вы не пойдете?
– У-нас-де-ла.
– М-м-м, – понимающе тянет Рози, но я с неудовольствием даю ей понять, что она ошибается, если подразумевает романтический уик-энд. У «бизнеса» всегда дела. Деловые дела. На выходных – тоже.
– Нойштрелиц его завершать как-то надо. Еще он же в азарт вошел – заказчику впаривает, чтобы тот заявку подавал на один тендер.
– Так а вы разве потянете? – сомневается Рози. – Там же сроки.
– Да там не только сроки.
– Ну, вы прям бизнес-парочка. И специалисты. Молотки.
– Мгм. Кувалдой по башке. Блин, в Шпандау охота, сил нет.
И вообще – сил нет. Не знаю, как меня на все хватает – тянуть работу, мотаться по объектам, по стройкам. «Наезжать» вместе с ним в его долбаный Нойштрелиц. Дала зарок, что, когда эта су... она тоже там нарисуется – нарисуется же когда-нибудь, тот не прекрасный день станет последним разом моего там появления.
А вообще, у Рика знакомые есть, хорошие и не очень. И теперь они, эти знакомые, вынужденным образом становятся и моими знакомыми.
– Интересных вам выходных.
– М-мгм-м, – говорю вместо прощания. – Локдауна хочу.
Такого локдауна, чтоб только в кровати валяться целый день, и чтобы Рик меня в ней... эм-м-м... тоже в ней со мной был. Питаться, там, иногда. Такого локдауна, каким ни один пережитый мной локдаун не был.
***
Сегодня еще пару раз идет снег, и мы с ним... – о, чудо: не едем в Нойштрелиц. Правда. Вместо этого Рик делает конференц-совещание с заказчиком прямо в «мини». Ему приходится вырубить видео, потому что у меня в машине сломалась подставка, а держать ему слейт-планшет во время совещания я отказываюсь. В наказание он не «выкидывает» меня перед домом, а тащит с собой в техно-центр Медиа. Теперь, когда разжился на стабильную зарплату, он частенько туда ныряет и притаскивает домой различные штуки.
Я не испытываю потребности в праздношатании по Медиа, хоть по-хорошему у меня такое обязательно заканчивается внеплановым приобретением какого-нибудь гаджета. Но сегодня я устала и, пока Рик залипает в разговоре с продавцом, устремляюсь на большой диванный островок, обрамленный светящимися и играющими лампами. Половина мест перегорожена из-за пандемии. Со всей решительностью оккупирую последнее свободное место и, водрузив на носу темные очки, сваливаюсь попой на клеенчатый диванчик.
На диванчике оказывается невероятно удобно. На меня моментально накатывает неконтролируемый релакс. Лучше убрать читалку, а то я ж засну сейчас и уроню. Та-а-ак, пускай Рик там подольше потусуется, даст съездить себе по ушам. Может, еще что-нибудь полезное купит.
Кажется, я закемарила.
Во сне почему-то слышу, как меня зовет голос Михи:
«Пошли в авто-отдел зайдем».
Особо не удивляюсь тому, что он мне снится. Прежде чем успеваю обломить его, это делают за меня:
«Без меня справишься? Я устала».
Блин, думаю, все правильно. Я ж ведь и правда устала.
Но это не я говорю, конечно.
Шевелю левым веком под темными очками, поскольку у меня пока не восстановилась готовность шевелить чем-либо еще.
Открывшимся таким образом глазом вижу, что Миха ищет, на какой бы из занятых диванчиков притулить стоящую рядом «уставшую» Линду.
Черт, думаю, обломали мне пауэр-нэпинг. Вот так всегда.
Не успеваю сообразить, обязана ли – в который раз – уступить ей свое место, тем более, что – не хочу стервозить, но уставшей Линда вообще-то не выглядит.
За спиной у Михи, но на приличном расстоянии появляется Рик. Он что-то рассматривает и еще не успел заметить ни меня, ни этих. Увы, таким образом моя дилемма разрешается сама собой.
Поднимаюсь с места, целенаправленно подхожу к полке. Не знаю, узнаёт ли меня в моих очках Миха раньше, чем я хватаю с полки неонно-розовую электрическую зубную щетку с отчаянно-полосатой расцветкой «фэнси зебра».
У Михи не хватает соображения держать себя в руках и не вылупляться на меня, когда я безмолвно шествую мимо них, «фэнси зебра» – в руке. Придурок.
Характерным для себя образом мое приближение чувствует Рик.
Он поднимает на меня глаза, удивляется темным очкам, удивляется «зебре», затем, уже не удивляясь, узыривает за моей спиной Миху. Мне кажется, я вижу, как в его глазах очень быстро мелькает некая оценка ситуации, а сам он едва заметно разминает шею. Не оборачиваясь, соображаю, что Линда уже, наверно, быстренько заняла мое место, а Миха все так же пялится мне вслед, как долбаный телеграфный столб... Так-к-к...
– Нашла! – радостно сообщаю Рику, тыкая в него зубной щеткой.
– Ты куда? – то ли понимает, то ли не понимает он.
– На кассу, – киваю на выбираемое им барахло: – Без меня справишься?..
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ Капоэйра
Фух-х.
Отвыкла я от техно-центров, оказывается.
А Миха-то, как видно, не исчез. Исчез из моего сознания, но не из жизни. Сколько времени прошло – месяца два, три? Больше?..
Поначалу Миха пытался звонить мне, даже с разных номеров заморачивался. Я сбрасывала, едва услышав его голос.
После трепки, которую задал ему Рик, он не высовывался. Представляю, как сидел себе в своей Панковской квартире, готовился к грядущему отцовству. По новой привыкал к тому, чтобы только беременную жену трахать.
Только что в Медиа мы столкнулись явно не потому, что он меня подкарауливал.
Нет, услышь я на заднем плане звуки потасовки, безусловно, вернулась бы «разнимать», но ничего подобного не было. А когда Рик, кажется, так и не подравшись с Михой, сел в машину, нашел-таки меня благополучно «закемарившей». Полагаю, Миху спасло только присутствие беременной Линды. Надеюсь, ей достаточно было только присутствовать. Ну, не пузом же Рика от Михи оттеснять. Хоть отчего-то мне и кажется, что она бы справилась.
То ли он все-таки вымотался, а может, даже несколько прифигел от встречи в Медиа – в субботу совершенно неожиданным образом наступает наш с Риком персональный «локдаун» на двоих, означающий, что мы просто никуда не едем. Вместо этого мы все утро валяемся в постели, где периодически трахаемся.
Часам к одиннадцати, когда во время очередного передыха собираюсь заказать на завтрак пиццу, от Рози приходит «тикток» молодого, очень потного мужчины, полуголого и сильно перекачанного в спортзале.
Вероятно, с точки зрения мужской красоты в сухом и более одетом виде этот тип мог бы считаться вполне приемлемым или, говоря языком Рози, «найсовым».
Все же я не понимаю и произношу вслух:
– Странно...
– Я должен беспокоиться? – спокойный, как танк, осведомляется Рик, выныривая между моих ног и демонстративно облизываясь.
Переметнув взгляд с него на сотку и снова – на него, говорю:
– Ты – нет.
У Рози же интересуюсь:
???
– сопровождая сей вопрос вежливо-заинтересованными смайликами.
Вместо ответа Рози присылает еще одно потное и полуголое тикток-видео этого парня. На сей раз с ним рядом на уровне его подмышки виднеется она, тоже раскрасневшаяся и, возможно, не совсем одетая. Во втором видео и он, и она что-то говорят, но я не включаю звука.
Выбиваю новую серию вежливо-заинтересованных вопросиков, на которые она «вопит» мне:
это ж Джино мой новый бойфренд
В ответ на мое «обрадовавшееся»: а-а, поздравляю, – меня обдают шквалом негодования:
да брось типа ты его не знаешь он щас самый жжот на тиктоке
В подкрепление собственных слов Рози кидает мне какой-то свежаковый «тикток» от Джино, должно быть, с Джино и про Джино, который я, естественно, и не думаю просматривать. Но лайков несколько десятков «K», что, конечно, внушительно.
Сахарок, – пишу ей, – позволь напомнить, что на тиктоке я исключительно по твоей просьбе и исключительно для того, чтобы лайкать исключительно твои видосы. Исключительно такая же фигня обстоит и с инстаграмом, а в остальном меня эта исключительная хрень категорически не интересует.
Вернее, собираюсь было так написать, но вместо этого пишу:
А-а-а-а-а...
Дело в том, что Рик в честь субботы и в качестве похвалы за мою добросовестную работу задался целью подарить мне крышесносный кунилингус. Он нырнул обратно в меня и успешно возобновил свои старания во мне. А в этот самый момент он настолько великолепен, что после целой серии рыдающе-ошеломленных «о-о-о...» он «вылизывает» из меня безусловное и беспрекословное «А-а-а-а-а...»
Так и пишу ей. К тому же, смотрится доброжелательнее.
Но это не удовлетворяет Рози:
тока не говори щас, что он красивее меня
Час от часу не легче.
прикинь в фитнес-залах маски отменили
А-а, так они просто перезанимались спортом и поэтому так вспотели, а вовсе не...
Еще некоторое время оправляюсь от волшебного оргазма, подаренного мне Риком и только читаю и ничего не пишу в ответ. Очевидно, достаю ее этим: Рози не выдерживает и звонит мне, предварительно прислав какую-то ссылку.
– Сахарок, – спрашиваю, – это реально от тебя? Можно жать?
– Жми! Это наш челлендж! Мы с Джино поспорили!
Делаю, как она говорит, а она объясняет:
– Это марафон на самый крутой и зажигательный воркаут. В «шортах».
– В шортиках? – не догоняю я.
– Да не в шортиках, а в шорт-роликах. На каждый день. Сегодня день «пять». Финал.
– А-а...
– В общем, конфет, я ж так понимаю, ты свободна сегодня?
– Э-эм-м-м... да не знаю...
Но этого достаточно, чтобы эта маленькая, помешанная на... стольких вещах засранка начала слезно уговаривать меня пойти с ней сегодня в фитнес-зал «Пинки Фит».
– Это женский! Там лезть не будут – спокойно можно потренить. Даже кафе открыты! В честь того, что маски в фитнес-залах отменили... Ну Кати, ну пли-и-и-из... Там есть курсы... массаж... медитативная йога... даже капоэйра...
– Ну, если капоэйра, да без масок... – трублю «восторженно».
Но в итоге даю себя уговорить, кажется.
– Круто, тогда будешь меня снимать, – заявляет Рози, в миг«подобравшись».
Завершаю, наконец, наш треп, обнаружив, что нам привезли пиццу, которую тем временем заказал Рик.
– Наш видос на тикток закинула? – осведомлятся он деловито. – Хавать пошли.
– Такое там сразу удаляют, – смеюсь – и иду. Тоже проголодалась.
Я вообще-то не рассчитываю на то, что он отвезет меня в Пинки Фит «потренить» – наверняка же у него дела.
К моему величайшему удивлению, Рик соглашается так быстро, как будто я зову его пойти выпить пива. У него крайне неожиданно обнаруживается наличие спортивной сумки и шмоток для качалки. Вид у него с этим в руках такой, что мне прямо жаль обламывать его, что Пинки Фит только для девочек.
– Ла-а-адно, – ворчит он недовольно. – Пойду «через дорогу».
В дороге осведомляется:
– Эт как – «для девочек», но тебя там будет тренить тот петух?..
Качаю головой и со смехом рассказываю ему про курсы.
Хоть и не собиралась ею заниматься, зачем-то упоминаю капоэйру. Мол, давно хотела пойти на «самооборону». Атмосфера в машине моментально меняется.
– Он доебывался до тебя? – сухо и отрывисто спрашивает Рик. – Вчера в Медиа?
– Нет, – отвечаю спокойно. И больше мы не говорим ни слова до самого Пинки Фита.
***
Рози уже переоделась и ждет меня на входе в Пинки Фит. При виде Рика с сумкой в руке пытается даже присвистнуть.
– Твой-то где? В мужском тренит? – чмокаю я ее в щеку. – Кто там у вас с ним ведет?
– Пока ровно-ровно.
– Ничесе, ты умничка. Если он тиктокер со стажем... Впрочем, ты ж у меня – тоже...
Рози знакомит меня с программой сегодняшнего марафона по попокачу. Я не подписана на марафон, но делать мне предлагается все с ней на пару.
– Ну, то есть, то, что ты сможешь, – заявляет гимнастка-Рози. – Колесо ж можешь?
– Да на хрена там колесо? – спрашиваю. – Ну, могу, ладно...
Я-то ведь тоже когда-то, помнится...
– А шпагат?
– И шпагат... наверное...
Помнится, когда-то – тоже
Рик смотрит на меня с зачарованным интересом. Видно, что ему от всего этого чертовски забавно.
– А из колеса – в шапагат? – точит Рози.
– Ну-у не-е, могла, но теперь... – шучу я. – Да и к чему весь этот цирк?
– Да зажгло чтоб!
– Это обязалово? – спрашивает Рик, подразумевая меня.
– Обязалово, – отвечает за меня Рози.
Рик безмолвно ищет у меня подтверждения.
– Не только обязалово – неизбежность, – подтверждаю я ему. – А то меня твои знакомые уважать перестанут.
– Ой-й? – заинтригованно вопрошает Рози, а я готовлюсь обо всем ей рассказать между упражнениями и потреблениями пауэр-смузи.
Рику обещаю:
– Ниче, а с тобой как-нибудь сходим на Херту.
Он презрительно-насмешливо отмахивается, мол, за лоха держишь – когда там разрешат «зрителей» на матчах...
Затем ему звонят. Он берет, вместо приветствия называя партнера по имени:
– Аднан?.. – и под наши с Рози хихиканья: («Деловой заделался, я пищщю-нимагу...») удаляется с поля зрения – на выход и «через дорогу», в качалку, то есть.
Подхватив это ее замечание, я начинаю рассказывать про наши с ним дела, через которые и познакомилась с «его знакомыми». Долго рассказывать у меня, впрочем, не получается – то и дело приходится снимать ролики. Не подозревала, сколько их, оказывается, надо, чтобы потом нарезать один несчастный «шорт». Или это Рози такая перфекционистка. Или
Снятие роликов – дело настолько нудное и утомительное, что, когда Рози принимается тут же, на месте, делать этот самый «шорт», я с радостью «передыхаю»: добровольно тренируюсь сама, затем с благодарностью испаряюсь на дыхательную медитацию.
Рози настырна и задалась целью подписать меня на следующий челлендж. После медитативного блока она встречает меня с грин-смузи в руках.
– Ну как там лайки? – справляюсь я.
– Ниче. Веду.
– Как Джино? Не грустит?
В ответ Рози только смеется.
– Итальянец он у тебя, что ли?
– Да нет, с чего ты взяла? – искренне удивляется она. – Филиппино. А что?
Я заметила, что итальянцев она как-то «не очень».
– Да ничего. Слушай, сахарок, я ж тебе, конечно – только счастья, но...
Она смеется снова.
– ...но... он же ж... павлин, разве нет?..
– Да, да, знаю, – отмахивается Рози. Она ж у меня умненькая.
– Хм-м... Но в постели весело, да?..
– Ну да.
– Ну, тогда – на здоровье. Веселись с удовольствием.
– Я, между прочим, с тебя пример решила взять. Попробовать, чтоб с «постоянным». С бойфрендом. Мы с ним, между прочим, уже прошли статус «кэтчинг филингс».
– Рози... – закашливаюсь от смеха, едва не подавившись смузи, – ...вот от кого б я еще узнала, что вообще бывает такой статус?.. Гм?.. – и обнимаю ее за плечи.
– Ты чего? – смеется Рози.
– Ничего. «Знакомьтесь – это мой новый бойфренд Рик».
Рози тоже начинает смеяться, а я продолжаю:
– Мы с ним как раз прошли статус «кэтчинг филингс».
– Конфет, ты, кстати, сегодня прекрасно потренила. Про шоу-вставки вообще молчу. Приобщайся, а... будем вместе ходить...
Увы, ее видео-эксцессы отбили у меня охоту пополнить ряды попокач-комьюнити. Объявляю ей об этом окончательно и бесповоротно.
– Конфет, а как же...
– В другой раз, – отмахиваюсь со смехом.
Правду эта засранка тренерша шелестела, мол, а может, этой ночью вы плохо спали... или мало... – плохо-то, может, нет, но мало – факт. Нет, эта медитативная хрень и правда кое-чего стоит: теперь ощущаю легкость и свежесть.
Конкретно сейчас мне хочется поесть жареной тайской лапши, а у Рози в рационе она сегодня явно не запланирована. Лапшей и правда пахнет откуда-то, даром что фуд-корт на другом этаже.
Рози пора на следующий блок, а у меня сердито урчит в животе. А я и довольна – есть повод смыться.
есть охота – требовательно зудит сотка.
Рик со мной солидарен и я лайкаю его сообщение, сопровождая сердечко словами:
давай в тайский
– Мне мужика кормить надо, – оправдываюсь перед Рози и спроваживаю ее с еще большей решимостью. – Он щас голодный, как зверь, после качалки.
Не сомневаясь, кто в ее гонке с Джино выйдет победителем, поднимаю ей большой палец кверху и горланю:
– Сахарок, он – трупак, ты его порвешь!
Круто разворачиваюсь под раскатистый хохот убегающей Рози и нескольких фигуристых девочек и... наталкиваюсь на молодую женщину. У меня даже летит из рук что-то.
Ненавижу, когда «подкрадываются» сзади, но она – беременная на позднем сроке.
Восклицаю максимально сокрушенно, испуганно даже:
– Ой, прости ради Бога! Спасибо! – когда она вдобавок, не отводя от меня взгляда, подает мне крышечку от моего смузи.
Примерно в этот же момент резко узнаю ее и решаю больше не выказывать преувеличенной благодарности или фальшивой сконфуженности – она в порядке. У нее такой же цветущий вид, как вчера, когда я видела ее в обществе Михи.
– Привет, – говорит она. – Кати? Мы незнакомы...
– Привет, Линда. – говорю безэмоционально. – Незнакомы.
– Извини, что испугала.
Меня – пугать?.. И кем пугать – тобой?..
– Не испугала.
– Я тоже только что с медитации.
Как тесен мир.
– Ты торопишься?
Вообще-то, да – мне чертовски охота переодеться и поесть, а до этого – в душ.
– Ну, есть пара минут, – отвечаю иронически, – до следующего блока.
Она не спрашивает, «можем ли мы отойти-поговорить», подразумевая, что наверняка же можем – но я никого не авторизовывала управлять моим органайзером, и хрен куда я двигаюсь с места.
Смотрю на нее с вежливым нейтралитетом.
Она и правда ниже меня ростом. Волосы неопределенно-шатенистого цвета, довольно ухоженные, как и вся она.
После родов недолго будет мучиться с обретением формы – характерно, что я наткнулась на нее в фитнес-зале. Или она на меня наткнулась... Хрена она тут делает, марафонит? Или шпионит за мной? Или, может быть, ей тупо не с кем порассуждать о предродовой медитации?
– Я знаю, у тебя есть все основания не любить меня. Возможно, даже ненавидеть и желать мне зла...
Тэ-экс, медитация – насмарку, думаю с очень кислой оскоминой. Весь поход в фитнес-зал мне испоганила. Может, сейчас она все-таки закатит истерику? Девчонки подумают, что я наезжаю на святую беременную мамашу, и из солидарности с ней надают мне по башке. Из фитнес-зала вытурят, как пить дать. Блин, в душ не успела.
– ...но, видишь ли, Миха не в себе был, запутался, – продолжает она между тем вполне аналитическим тоном. – Это пройдет.
Ай да девка – кто она там по специальности? Часом не психолог?
– ...я не знаю, что там у вас с ним еще может быть, но у нас с ним семья. Которую ты не захотела.
Интересно. Вернее, неинтересно. А из-за ее торжествующего тона еще и смехотворно.
– Слушай, – говорю, – Линда, прикинь, я тут вспомнила. Я тороплюсь все-таки. Я, короче, в душ пошла.
И ухожу.
Но она не отстает, а проявляет настырство: караулит возле раздевалки. Волосы, что ли, сейчас полезет драть? На хрена я их тогда сушила-укладывала...
– Не знаю, зачем ты встречалась с ним...
Вообще-то, дело это не твое, но ладно, получай:
– А зачем встречаются? Ты, например, зачем?
– Что?.. – не сразу догоняет она.
– Почему ты спала с Михой? Тогда?.. – спрашиваю равнодушно и максимально спокойно. – «Не знала»? Он наплел тебе, что не женат?
– Мы сейчас не об этом... это было...
– «Мы» сейчас – вообще ни о чем, а «это» – было, ты права – продолжаю твердокаменно, хотя начинаю находить во всем этом некий бодрящий драйв. Или, может, просто освежилась в душе. – Ты трахалась с моим мужем в моей постели. Наверное, не один раз. И зачем – чтобы сделать кому-то плохо? Или чтобы себе сделать хорошо?
За что мне вообще тебя не любить?.. Мой муж трахнул тебя, твой муж трахнул меня. Получается, ты трахнула моего мужа, а я трахнула твоего. Если рассматривать секс, как способ свести счеты, то мы квиты. Правда, я никогда не рассматривала.
Бэшинг беременных... хм-м, а от этого штырит, оказывается. По крайней мере, если они такие, как Линда. Предродовые депрессии, сомнения, страхи? Она прекрасно владеет собой. Вот кому не грозят преждевременные схватки. За ее абсолютную непредрасположенность к сантиментам я даже начинаю испытывать по отношению к ней некое подобие симпатии.
– Каждый сам за себя, прикинь? – с нахальным хлюпаньем допиваю смузи. – Я, вот, например, не виню ни тебя, ни других посторонних в том, что не стало моего ребенка, так что и тебе не фиг намекать мне, что я на вас беду наслала. Или то, что вам с Михой сказали на скрининге. Что вы считаете за беду. Зла я тебе не желаю. Порчи не наводила. Не имею привычки. У меня и без этого, знаешь ли...
– Нет, нет, я не об этом совершенно... – она нетерпеливо мотает головой.
– Что ж, – не даю ей досказать, – а больше и не о чем.
Я никому не даю отчетов в том, с кем встречалась, встречаюсь или собираюсь встречаться.
На выходе появляется Рик. Он и не представляет, как я ему рада. Демонстративно улыбаюсь ему.
Кажется, его приход окончательно расхолаживает Линду.
На прощание она все же стремится кое-что разъяснить у меня вполобороте:
– Между прочим, это генетический сбой, а не беда.
– А вот это правильно, – киваю твердо и с совершенно искренним одобрением.
Не поясняю, что Михе говорила то же самое.
Вместо прощания с постной вежливостью сжимаю губы и поднимаю вверх брови. Сказать нам с ней друг другу больше нечего – расходимся молча, будто и впрямь до следующей тренировки. Она решает не требовать, как в начале явно планировала, чтоб я «отстала» от Михи. Да я к нему и не приставала.
Под растормошенное тук-туканье в груди иду-вышагиваю к Рику. Сейчас подойду к нему и пройдет. Убегать, торопить не надо, но чем скорее подойду, тем быстрее пройдет.
Она ошибается: я хотела семью... Но ей я этого не сказала. Потому что это никого, ровным счетом никого не касается, хотела я семью, хочу ли сейчас и захочу ли в будущем.
– Что там Аднан? – спрашиваю и даю ему себя поцеловать, а его руке – погладить мой затылок, чтобы затем по спине спуститься вниз. – Потренить-то хоть дал тебе?
– Норм. М-м-м, попа... – одобрительно похлопывает меня по ней Рик, явно стараясь позвонче. – А че там мои шпагаты?..
– Почему «твои»?..
– А чьи ж. Знал бы, что ты их можешь... Ла-адно, дома проверим... Мгм, – снова похлопывает по попе: – Нормально поработала. Заслужила «пад тай».
– Ну, я ж говорю – пошли, а то все вкусное съедят.
– С кем это ты там только что? – осведомляется Рик, когда сидим у тайца.
Я «понимаю» сразу, не придуряясь, и отвечаю с набитым ртом:
– С одной беременной.
– О чем?
– О медитации, конечно. Предродовой. О чем же еще. М-м-м... Вкусно, итит твою мать.
Спустя какое-то время, когда мы, основательно наевшись, попиваем зеленый чай, Рик замечает, пристально глядя на меня:
– Охота тебе бабские темы разводить?
– Неохота, – отвечаю. – Там и темы-то не было.
