Текст книги "Судьба"

Автор книги: Фиона Макинтош

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 33 страниц)

Теперь перед ним встала еще одна проблема, которую требовалось решить – Орлак. Откуда он появился? Почему для него так важен этот трон? Например, почему это королевство, а не Таллинор? Гот почувствовал холодок, что было для него редким ощущением, когда златовласый человек внезапно заговорил низким, пугающим голосом.

Гот, который никого не боялся, в это мгновение испытал благоговейный трепет перед кем-то, кто был намного сильнее и умнее его самого. Советник испугался. Глупые люди в зале что-то бормотали насчет борьбы с этим врагом. Смешно! Разве они не видели мертвых и умирающих на площади? Разве они не слышали ужасающие рассказы о том, как этот человек прошел сквозь железные ворота?… Более того, он просочился через них! Солдаты побросали оружие в страхе и готовности подчиняться. Сражаться с этим человеком нельзя (если он вообще человек). Ведь у смертного просто не может быть такой магической силы, не так ли?

Теперь он смотрел в фиалковые глаза, которые в свою очередь разглядывали его самого. Орлак оказался потрясающе красив. Хотя он и был блондином, манерой держаться и вообще всем, кроме цвета волос, он напоминал Готу Торкина Гинта, самого ненавистного из всех людей. Возможно, все дело в необычно высоком росте и широченных плечах, – решил советник. И эта проклятая широкая, веселая улыбка!..

Орлак ждал. Казалось, что затянувшаяся пауза забавляет его.

– Простите, сир, – Гот снова низко поклонился. – Я еще не полностью пришел в себя. Ваше появление испугало нас всех.

– Кипреанцы могут больше не бояться меня, – спокойно сказал Орлак.

Гот удивился.

– Но вы убили столько людей! Как они могут вас не бояться? – советник не смог сдержаться и приготовился к болезненному ответу.

– Это нужно было сделать, – ответил златовласый человек.

– А что вы хотите, сир? Может, я могу сослужить вам службу?

– Я так не думаю, королевский советник. То, что я хочу, вы мне дать не можете.

Гот решил положиться на свою удачу. Она пока сопутствовала ему, и терять теперь было нечего. Наоборот – может быть, он получит все, если расположит к себе этого сильного мага.

– Я могу вас удивить.

– Я хочу стереть с земли Таллинор, перебить всех его жителей, а человека по имени Торкин Гинт заставить встать передо мной на колени и поклониться мне! – заявил Орлак более громким и холодным голосом.

Гот едва ли заметил, как изменился тон Орлака – такой шок он испытал от услышанного. Бывший Главный Инквизитор задрожал от возбуждения.

Теперь Гот оказался на коленях, он сам желал преклониться перед этим могущественным человеком, который желал той же мести, что и он сам.

«О, родственная душа!» – хотелось воскликнуть советнику. Вместо этого он радостно сжал ладони перед собой, неотрывно глядя на Орлака.

– Мой господин, я на самом деле смогу вам помочь в том, чего вы так сильно хотите. Я таллинезец, раньше служил Главным Инквизитором королевства. На этой земле нет ни одного человека, которого бы я больше хотел видеть стоящим на коленях перед вами, чем Торкин Гинт. Я хочу видеть его боль, я презираю и ненавижу его каждой унцией своей крови.

Теперь пришел черед Орлака удивляться:

– Вы его знаете? И знаете, как он выглядит?

– Как он выглядит?! Ха! – Гот почти забылся. – Он – мой враг. Я едва не убил его, но потерпел провал, сир. Вместо него отравилась королева.

Он и сам не заметил, как выложил Орлаку всю историю.

– Вы убили ее?

Гот занервничал и огляделся, проверяя, не проскользнул ли в зал кто-то из кипреанцев, и не донеслось ли до вошедших признание. Советник кивнул – и не удивился, снова услышав смех Орлака. На этот раз златовласому мужчине было очень забавно.

– Но убить вы хотите Гинта? – уточнил Орлак, отсмеявшись.

– Всем сердцем. И его женщину. Ее зовут Элисса. И всех тех, кто его поддерживает. Их слишком много, чтобы сейчас перечислять их, мой господин. Я хочу, чтобы умерли они все, включая короля, который, как я слышал, недавно женился на Элиссе и сделал ее королевой Таллинора. Надеюсь, что доживу до того дня, когда его держава рухнет, а он будет лежать мертвым в руинах.

– В вас много ненависти, Гот, – заметил Орлак.

– У меня есть для нее основания, мой господин. Именно поэтому я буду слепо и верно служить вам, исключая все другие интересы. Ведь вы хотите того же, к чему стремлюсь я.

Орлак молчал, оглядывая этого странного человека. Чудесно, что они так сильно ненавидят одного и того же человека… и одно и то же Королевство. Он задумался, почему, но затем отбросил этот вопрос. Его это на самом деле не волновало. Зато произвела впечатление страсть Гота. Не оставалось сомнений в его искренности. Глаза советника говорили Орлаку, что собеседнику не свойственны никакие угрызения совести, никакое сочувствие к прочим.

– Как вы можете мне помочь? – спросил бог, которому было любопытно послушать идеи человека.

– Есть много способов, мой господин. Я знаю Таллинор, знаю коллективный разум народа этой страны, и то, как он работает. Я знаю короля и его недостатки. Я знаю Торкина Гинта и его сотоварищей. Представляю, как все они выглядят. Я могу привести вас к тем, кто его поддерживает, защищает или прячет.

Гот мог бы продолжать, но почувствовал, что сказано достаточно. Он видел, как златовласый человек кивает в задумчивости, обдумывая услышанное.

– А что вы хотите в обмен на такую верную службу?

– В обмен? Ничего, великий господин. Я хочу только служить. Ну, может хороший участок земли на возвышенностях вокруг Кипреса. Или вы можете отдать мне часть трофеев из Таллинора. Может, дадите мне должность, сир, когда станете основателем новой династии Кипреса. Как я предполагаю, вы собираетесь здесь править после того, как сделаете все намеченное в Таллиноре. Может, вы позволите мне править в Таллиноре от вашего имени?

Готу очень понравилась эта мысль, и он даже начал прохаживаться по залу, размахивая руками, чтобы подчеркнуть свои слова.

– Из руин Таллинора мы можем построить новое королевство, мой господин. Ваше королевство, которое вы присоедините к Кипресу. И я стану им править для вас. Да и зачем останавливаться на Таллиноре? С вашей силой и моими знаниями мы можем захватить и другие страны.

Услышав о грандиозных планах Гота, Орлак засмеялся:

– А больше ничего не хотите?

Гот замер на месте.

– Да, сир, хочу. Я хочу присутствовать во время убийства Торкина Гинта. Но прошу, чтобы вначале его заставили смотреть, как его любимой Элиссе вспарывают живот, обезглавливают ее, а потом четвертуют. И я хочу стать ее палачом. Хочу смотреть ей в глаза и быть последним человеком, которого она увидит перед тем, как умереть.

Орлаку показалось, что этот Гот мыслит очень сходно с Доргрилом. Дядя уже предлагал найти и уничтожить всех членов семьи и друзей Гинта. Так что Гинту придется постоянно проявлять осторожность и обороняться. По мнению Доргрила, он никогда не сможет атаковать. Орлак видел в этом предложении смысл, а теперь появился этот незнакомец с похожим планом. Возможно, от него будет прок. Гот воспользовался своим преимуществом.

– Сир, чтобы помочь вам, я должен знать, что вы планируете для Кипреса.

– Планирую? Просто править.

– Как?

– Что вы имеете в виду, Гот? Вы же слышали, как я сказал тому скрипучему старику, что я буду править через женщину. По крайней мере, я с почтением отнесусь к их традициям.

– Значит, вы будете править через принцессу Сэйрел? – спросил Гот, пытаясь понять Орлака и зная, что рискует обратить на себя гнев этого могущественного человека.

Теперь в тупик был поставлен Орлак.

– Я пока не думал ни о какой конкретной женщине.

Гот нервничал, но продолжал задавать вопросы:

– Значит, вы можете убить королеву и поставить другую.

– Нет никакой королевы, Гот. Теперь вы меня раздражаете. Это вы ее убили, помните?

Готу показалось, что у него в венах застыла кровь.

– Нет, мой господин, – ответил он, тщательно подбирая слова. – Я убил королеву Сильвен. А сейчас я говорю о принцессе… которую вскоре должны короновать и сделать королевой Сэйрел.

Орлак распрямился и уставился на Гота. Уродец удивил его, и Орлак пока не знал, как отнестись к этой новости.

Доргрил, который очень внимательно прислушивался к разговору, решил высказаться:

«Ее нужно найти и убить. Она слишком опасна».

«Зачем убивать?» – спросил Орлак, зная ответ в глубине души.

«Люди не успокоятся, пока имеется наследница. Всегда найдутся те (причем, таких немало), кто захочет видеть на троне королеву, которой этот трон принадлежит по праву. Ведь ты не хочешь, чтобы здесь началось восстание, пока ты решаешь вопросы в Таллиноре? Не теряй времени», – проворчал Доргрил.

Старший бог решил, что его племянник, несмотря на все магические силы – бесхарактерный и мягкотелый тип. Когда придет время, Доргрил с ним справится раз и навсегда, но этого момента следует подождать – до тех пор, пока он не возьмет под свой полный контроль все магические силы мальчика. Перед тем, как принимать решительные меры, надо точно выяснить, на что способен племянник.

Гот откашлялся, ему было неуютно. Он обратил внимание, что Орлак часто смотрит словно бы в пустоту. Эти паузы в разговоре нервировали бывшего Главного Инквизитора. Создавалось впечатление, будто внимание Орлака уходило совсем в другую сторону, что он видел что-то еще, разговаривал с кем-то другим.

Молодой бог вышел из задумчивости и посмотрел на Гота сверху вниз.

– Где находится принцесса?

Гот с облегчением заговорил снова. Молчание ему не нравилось.

– Предположительно у себя в покоях, – сообщил он. – Ее мало кто видел после смерти ее матери в Ниме и прибытия в город. У нее есть служанка, которая оберегает принцессу ото всех.

Гот очень тщательно выбирал последнюю фразу. Он решил, что выбрал подходящее определение, и удержался от ухмылки. Может, ему удастся вышвырнуть Хелу из дворца. Еще лучше, конечно, было бы ее убить или, что дало бы ему еще большее удовлетворение, заполучить в качестве рабыни.

Голос Орлака вывел его из мечтаний.

– Приведите девочку ко мне. Я поручаю вам, Гот, найти и привести ее.

– Прямо сейчас, Ваше величество?

Гот не был уверен, стал ли этот златокудрый мужчина монархом, но считал, что должен выказывать ему уважение. Орлак проигнорировал обращение.

– Неужели вы подумали, что я имею в виду завтра?

Гот почувствовал, что краснеет. Его нечасто удавалось уличить подобным образом.

– Нет, сир. Я предположил, что вы хотите увидеть ее прямо сейчас.

– Тогда почему вы еще здесь? – спросил Орлак, и легкое изменение тона голоса означало намек на угрозу.

Гот поклонился:

– Все будет исполнено немедленно, сир.

И он тут же покинул зал в поисках Сэйрел.

После долгих и тщательных поисков во всех залах и комнатах, после осмотра всех ниш и закутков во дворце, при участии дюжин людей, задействованных в охоте, Гот снова оказался перед Орлаком. Однако на этот раз он чувствовал себя гораздо менее уверенно.

Советник низко поклонился.

– Мой господин, она исчезла. – Гот решил, что лучше всего сообщить об этом коротко.

– Может, слово «сбежала» подойдет лучше?

Советник нашел в себе мужество взглянуть в фиалковые глаза.

– Возможно, сир. Я не знаю. Ее никто не удерживал.

Теперь я догадываюсь: ее, возможно, предупредили о вашем появлении в городе, и она сбежала.

– Не исключено, – согласился бог, внезапно почувствовав усталость. – Я хочу, чтобы ее нашли и вернули во дворец.

Вы, Гот, лично отправитесь на ее поиски.

«Она должна была сбежать в Таллинор», – прошептал Доргрил.

«К Гинту?»

«Не могу точно сказать, но не сомневайся: она отправилась в Таллинор. Это самое безопасное место, куда можно было сбежать… и самое большое королевство, где легко затеряться. А здесь вокруг только маленькие острова».

Гот почувствовал сомнение, а тишина снова нервировала.

– Она могла уже сесть на корабль, сир, – высказал предположение он.

– Ну, тогда отправляйтесь за ней в погоню. Это ваше первое поручение. Если вы его выполните, то будете щедро вознаграждены, так, как пожелаете. Не подведите меня, Элмид Гот.

– Я не подведу вас, мой господин. Могу ли я взять с собой помощников?

– Берите все, что хотите. Отправляйтесь немедленно. Я предлагаю вам вначале направиться в Таллинор.

Гот поклонился. Он был очень рад. Назад в Таллинор вместе с вооруженными людьми! Разве могло все сложиться лучше?

– Попытайтесь не переусердствовать и не убейте еще одну королеву Кипреса, – добавил Орлак, когда Гот уже собрался уходить. – Я хочу, чтобы она вернулась живой.

Молодой бог подумал, что это вызовет раздражение Доргрила, и улыбнулся.

Глава 7
Решение

На лице Элиссы отражалась боль, которая наполняла ее сердце. Она рассказывала о своем плане Джилу. Они сидели вдвоем в бывших покоях Лориса.

«Как грустно, – думала она, – что человека, полного жизненной силы, живого всего несколько дней назад, теперь называют «старым королем», словно он страдал старческим слабоумием!»

– Ты хочешь оставить меня сейчас, когда мне нужен твой совет – больше, чем когда-либо прежде? – спросил Джил.

Она взяла его за руку, но не почувствовала никакого ответного тепла.

– Ты знаешь об управлении страной столько же, сколько и я, сын. Очень мало.

Она надеялась, что он улыбнется, но выражение лица Джила оставалось серьезным. Элисса опять заговорила, причем очень быстро, представляя причины для обоснования своего отъезда.

– Твои конные прогулки по полям вместе с отцом имели смысл. В это время обсуждалось много вещей, хотя ты и не понимал, зачем. Я обеспечила верность знати, они тебя поддерживают. Ты можешь полагаться на трех советников, которых я выбрала. Могу добавить: ты, несомненно, знаешь о своих качествах лидера, они тебе уже помогали в жизни. Меняется только название должности – с прайм-офицера на короля. А работа – одна и та же. Лорис в тебя верил, он очень тобой гордился. И мне горько, что ты не услышал об этом от него самого. Думаю, что сам король очень сожалел об этом, умирая.

Элиссе бы хотелось, чтобы в глазах молодого короля не стояли слезы. Тем не менее, они были там.

– Не плачь, сын. Тебя любили. И любят до сих пор.

Он вырвал руку у матери, чтобы смахнуть ненавистные слезы – свидетельство слабости. Джил злился. Он больше не станет плакать. Он уже пролил достаточно слез из-за человека, которого любил – из-за погибшего отца, об отцовстве которого никогда не знал. Боль выплеснулась наружу.

– Как ты могла не поделиться этим со мной?!

Это было обвинением, но Элисса оставалась спокойной.

– Я знала, что это принесет боль. Мы хотели выбрать подходящее время.

– Сообщение об этом перед всеми представителями высшего сословия одновременно было совсем не подходящим временем, мама! – заорал юноша.

– Я это понимаю, – ответила Элисса внезапно жестким тоном. – Кто знает, возможно, безвременная кончина моего мужа заставила меня действовать поспешно.

Она не могла сдержать проскользнувшего в ее словах сарказма. Вероятно, Джил позабыл: она была королевой еще сегодня. Поэтому ей причитается некоторая доля уважения. Похоже, юноша не учитывает, что не только он один оплакивает любимого короля.

Джил ответил с той же резкостью, которая ее удивила. Она раньше не видела ее в нем. Теперь же его обычно добрые серые глаза горели гневом.

– Тем не менее, я вижу, что оплакивание нового мужа и печаль после его кончины не останавливают тебя от того, чтобы бежать за бывшим любовником. Так поступила бы и какая-нибудь шлюха!

Эти жестокие слова ударили по Элиссе гораздо сильнее, чем физическая боль.

– Сир, возможно, мне лучше уйти, – проговорила она твердым голосом, вспоминая о своем новом положении и о том, что он теперь куда выше.

Джил резко развернулся. Она знала, что он расстроен. Юноша был вынужден пережить ряд шокирующих новостей за последние два дня. Но Элисса все равно не позволит ему разговаривать с собой так неуважительно, король он или нет.

Элисса была небольшого роста; казалось, Джил возвышается над ней. Тем не менее, в ее глазах стояла холодная ярость, которую сын не видел никогда раньше. Он не собирался говорить то, что сказал, и едва ли мог поверить, что на самом деле так ужасно оскорбил мать.

Она очень официально сделала реверанс, хотя всем своим видом демонстрировала ярость. Но Джил схватил ее за руку до того, как Элисса успела уйти.

– Мадам, я требую лучшего объяснения, чем вы мне предоставили.

Он преднамеренно сформулировал фразу так, чтобы напомнить ей о своем новом статусе, и она это поняла.

– Осторожно, Джил. Ты же не хочешь, чтобы у королевы-матери появились синяки?

Элисса посмотрела на то место, где его сильные пальцы сжимали ее тонкую руку.

Юноша отпустил ее, словно его ужалило какое-то насекомое, и почувствовал, как ярость уходит, а остается только печаль, которую так хочется скрыть.

– Будь я проклят! Прости меня за то, что я только что сказал. У меня нет на это права. Мама… Назови мне причину!

Элисса почувствовала, что больше не в состоянии выдерживать давление и напряжение последних двух дней. Она устала вести себя по-королевски, устала демонстрировать чувство собственного достоинства, контролировать свои чувства и показывать другим силу. Пока королева оставалась здесь, страдая от одиночества и печали, Торкин Гинт каждую минуту еще на несколько шагов удалялся от нее и двигался в направлении ее мальчика, Рубина. Тор пытался спасти Королевство, которое этот юноша, стоящий сейчас перед ней, воспринимал, как должное.

Она закричала на него в ответ, и ей понравилось, когда Джил отступил назад, поставленный в тупик ее внезапным неистовством.

– Ты не веришь ни слову из того, что я тебе рассказывала, потому что не слышишь моего голоса! Ты слеп к тому, что видела я, совершенно ничего не знаешь про мою жизнь до того, как в ней появился ты!

Юный король был поражен. Его мать всегда держала себя в руках. Он зашел слишком далеко, слишком сильно на нее надавил.

– Значит, расскажи мне снова! – заорал он в ответ, радуясь, что они находятся в покоях его отца, которые сейчас не охранялись. Никто не услышит их разговора, за исключением пса, Дрейка. – Прости мне резкие слова и расскажи все, что знаешь, все, что я должен понять!

Пес прижал уши от громких голосов, а потом подошел к Элиссе и лизнул ей руку. Простой знак внимания со стороны животного, которому стало беспокойно, казалось, помог ей прийти в себя. Однако Джил заметил, что Элисса тяжело дышит и очень старается сохранять спокойствие.

Она положила маленькую ручку на большую голову Дрейка и заговорила с собакой мягким голосом. Гончая последовала назад, на любимое место, где и улеглась. Джил задумался, понимает ли Дрейк, что его любимый хозяин больше не вернется в эту комнату. Это было еще одним напоминанием о смерти отца и о том, что печаль после нее жила не только в его сердце. Юноша знал, что должен начать вести себя, как король, притом – прямо здесь и сейчас, с вдовой отца.

Теперь он обратился к ней без следа надменности или высокомерия.

– Пожалуйста, мама, прости меня за то, что я только что сказал. Это было нагло и неточно. Поговори со мной. Я обещаю придерживаться широких взглядов, избавиться от предубеждений. Расскажи мне все.

Элиссе пришлось проглотить гордость и рассказать ему о своей жизни до появления во дворце и обо всем, что она знала о нависшей над Таллинором угрозе. Он сидели у окна и смотрели на судорожную активность внизу, в главном дворе. Там шла подготовка к коронации. Тем временем Джил слушал рассказ, отличавшийся от всего, что ему доводилось слышать раньше.

* * *

Гидеон и Лаурин решили скрыться от напряжения, возникшего во дворце и вокруг него после смерти короля и объявления наследника. Добрый старший конюх предложил им лошадей. Брат и сестра воспользовались возможностью ускакать на пустошь за замком. Там точно было спокойно. Какое-то время они ехали молча, глубоко погрузившись в собственные мысли, но когда перешли на шаг, то почувствовали необходимость поделиться тем, что лежало на душе.

Первой молчание нарушила Лаурин:

– Что ты думаешь о Джиле в роли короля?

– Я едва ли что-то про него знаю, чтобы делать предположения. Похоже, он нацелился не проявлять ко мне дружеских чувств, поэтому я просто не попадаюсь ему на глаза. – Гидеон пожал плечами. – На самом деле ничего не могу сказать. Мне показалось, это ты с ним подружилась.

– Ну, да, на минуту. А потом я все испортила, предложив ему почаще расслабляться.

Гидеон повернулся к ней, поставленный в тупик.

– Понимаешь, он все время находится в напряжении, – пояснила сестра. – А Саксон говорит, что Джил всегда был очень веселым и радостным. Я могу в это поверить, когда он улыбается.

Гидеон кивнул, но не стал подшучивать над сестрой, хотя ему очень хотелось. Ему показалось, что она даже слишком заинтересовалась этим королем, которого вот-вот коронуют.

– Наверное, ему нужно дать немного времени, чтобы прийти в себя. Я думал обо всем, что с ним случилось за последние два дня. Ты помнишь, что мы почувствовали, узнав, что мы – брат и сестра?

Лаурин покачала головой:

– У меня нет никаких четких воспоминаний о том, что происходило до нашего появления в этом мире.

– Это так. У меня они тоже туманные. Но думаю, что мы оба были поражены и злились из-за того, что нас обманывали. Я знаю, что на пути в Сердце Лесов я начал ощущать настоящую печаль от того, что нас держали порознь, и большую часть жизни я был так одинок. Я был лишен семьи, которую мог бы любить, и которая любила бы меня в ответ.

Сестра легонько толкнула его в бок:

– Ты такой мягкотелый, Гидеон. Я ничего подобного не чувствовала. – Но ее хитрая улыбка подсказала ему, что девушка над ним смеется. – Нет, ты конечно прав. Как я понимаю, Джил был сиротой, а наша мать присматривала за ним во дворце. Ты знаешь, что его бросила родная мать, привязав к дворцовым воротам?

– Нет, – ее брат выглядел удивленным.

– Это правда. Его бросили ребенком… Родная мать отправилась умирать от лихорадки или чего-то еще. Он никогда не знал отца, а потом у него началась новая жизнь во дворце, с новой женщиной в роли матери. А потом, через несколько лет, его внезапно знакомят с нами. Мол, познакомься с новыми родственниками, сводными братом и сестрой… Они прибыли из другого мира!

Гидеон покачал головой. На его лице появилась грустная улыбка.

– А потом стало еще хуже, – заметил он. – Саксон рассказал мне, что Джил очень любил и уважал короля. Поэтому понятно, что его смерть так на него повлияла. Затем он узнал, что Лорис был его настоящим отцом… – он замолчал, и фразу за него закончила Лаурин.

– … И он является наследником престола. Ты солдат, а в следующую минуту – уже король. Но его ждет еще один удар. Как думаешь, наша мать надолго задержится во дворце, заламывая руки и играя роль королевы-матери?

Гидеон посмотрел в блестящие зеленые глаза Лаурин. В них блестели озорные искорки.

– Полагаешь, что она последует за нашим отцом?

– Конечно! Разве ты не чувствовал, что происходит между ними? Это напоминало воздух как раз перед грозой. Знаешь, когда волосы встают дыбом, а все вокруг замирает и воцаряется тишина?

Он кивнул.

– Ты только представь это, Гидеон. Все эти годы она считала его мертвым, а теперь узнает, что он жив. Родители были женаты – не забывай о том. Они очень сильно любили друг друга, когда его казнили. И, догадываюсь, что и до сих пор любят!

У Лаурин горели глаза. Ей нравилось окутывать родителей ореолом романтики, и брат не мог не улыбнуться.

– Готов согласиться, что из них получается красивая пара, – ответил он и уклонился, когда сестра попыталась игриво ударить его.

– Красивая! Ты с ума сошел? Они великолепны. Ярго была права. Наш отец потрясающе красив, а королева…

– Королева-мать, – поправил Гидеон, специально поддразнивая ее.

– Тогда – Элисса. Она – самая красивая женщина, которую я видела.

– Ты так говоришь, потому что все считают тебя очень похожей на нее? – спросил он, широко улыбаясь.

Лаурин выглядела раздраженной. Брат не давал ей насладиться мыслями о будущем родителей. Гидеон скорчил гримасу.

– О, прекрати, я только тебя дразнил. Думаю, что они очень подходят друг другу. Наверное, мне могут отрубить голову или сжечь на костре за мои предательские слова, но я рад, что король мертв. Может, теперь наши родители будут вместе. Как я понимаю, они держали свой брак в тайне?

– Не знаю, но готова поспорить, что наша мать не станет терять время и быстро покинет дворец.

– Если она сейчас уедет, то немногие это одобрят, – мрачно заметил Гидеон.

– Учитывая, что поставлено на карту, и если Орлак появится, как предсказывает наш отец, не думаю, что ее будет особо волновать, кто и чем недоволен во дворце. Похоже, только они двое знают, что происходит. Надеюсь, что Элисса побольше объяснит Джилу. Ему нужно все понять, чтобы оказать поддержку.

– Он тебе нравится, верно?

Лаурин какое-то время молчала перед тем, как ответить.

– Я не могу сказать, что он прилагал усилия, чтобы понравиться. Как раз наоборот. Но Саллементро и Саксон говорят, что Джил обладает потрясающим шармом и красноречив. Он – лучший солдат в отряде, и самый завидный жених в Тале…

Гидеон улыбнулся еще шире:

– Я вижу, что ты хорошо поработала. Отлично выполненное домашнее задание!

– Не смейся надо мной. Мне хотелось бы узнать его получше, но я два раза его оскорбила и не уверена, что теперь, став королем, Джил удосужится на меня взглянуть.

– Не беспокойся. Помни, на кого ты похожа.

– Это правда?

– Лаурин, ты копия нашей матери!

Девушка смутилась от его искреннего комплимента и сменила тему:

– А когда коронация?

Гидеон погладил гриву лошади.

– Саксон говорит, что ее проведут быстро. Вероятно, в течение недели. Насколько я понимаю, пригласят всех монархов из соседних государств.

– Если наша мать не останется, то хоть мы-то с тобой останемся вдвоем?

Он робко посмотрел на сестру.

– Мне нужно с тобой кое о чем поговорить.

Лаурин боялась этого. Она чувствовала, что брат может объявить что-то подобное.

– Нет, Гидеон, ты не можешь так поступить.

– Я должен.

– Почему не можешь подождать несколько дней?

– Ты видела выражение лица нашего отца, когда он узнал, что я отдал камень? Нет, я должен отправиться в Бриттелбери немедленно и забрать камень.

– Тогда я отправлюсь с тобой, – Лаурин остановила лошадь, ожидая спора.

Гидеон тоже остановился, но не стал отвечать сразу же. Пауза затянулась. Наконец, он очень тихо заговорил:

– Ты знаешь, что я не возьму тебя с собой. Это может быть опасно.

Она вышла из себя.

– Значит, меня все бросают?

Гидеон пожал плечами:

– Кто-то должен представлять семью на коронации… А ты – единственная, чье присутствие он сможет терпеть к концу дня, если ты догадалась правильно насчет нашей матери. – Гидеон подвел лошадь поближе и взял Лаурин за руку. – Я обещаю не бросать тебя надолго. Я поеду так быстро, как только смогу, и сразу же вернусь.

– Нет, не вернешься, – угрюмо ответила сестра. – Там девушка, и ты можешь в нее влюбиться.

– Я уже в нее влюбился, – он улыбнулся, стукнул пятками по бокам лошади и пустил ее галопом.

Гидеон смеялся, пока Лаурин ругалась из-за крушения надежд.

* * *

Когда Элисса закончила рассказ, все долго и напряженно молчали. Затем заговорил Джил.

– Вы с Торкином Гинтом женаты, – это было сказано утвердительно.

– Да. Я видела, как он умер, как видело и бессчетное количество других людей, включая твоего отца и Ее величество королеву Найрию. Саксон даже помогал обернуть труп саваном.

– Мама, это безумие. Как он в таком случае может быть жив?

Джил прилагал большие усилия, чтобы в его словах не прозвучала насмешка. Он ведь обещал ей попытаться все понять.

– Волшебство, сын. И он, и я – Чувствующие. Я больше не могу воспользоваться своими волшебными силами из-за архалита, – сказала она, показывая на свой лоб. – Но Тор обладает огромной силой. Я не уверена, что он сам понимает размах своей силы. С ним никто не может сравниться.

– Кроме этого Орлака, про которого ты говорила. Он идет сюда, чтобы стереть Таллинор с лица земли, нести разрушения, сеять панику и, как я предполагаю, убить нас всех.

Ему не удалось скрыть упрек, который явно звучал в голосе. Элисса отреагировала спокойно.

– Ты говоришь так небрежно, Джил. Значит, я могу предположить, что ты не веришь ни слову из того, что я рассказала тебе про Орлака. Пойми, что он – бог. Тору было видение, в котором Орлак сбегал из магической тюрьмы. Саксон и Саллементро были его стражниками. Беглец победил их, и поэтому они здесь, заново собирают Паладинов в Таллиноре, чтобы вести последний бой.

– Ты в самом деле в это веришь? – Джил вглядывался в серьезные глаза матери.

– Это происходит теперь, сын мой. Тебе тоже нужно в это поверить, если ты собираешься спасать свою страну и свой народ. Орлак убьет всех. Он не пощадит ни единого ребенка. Если не поверишь мне, все погибнут.

Джил вздохнул и встал. Он снова посмотрел во двор, скрестив руки на груди и раздумывая надо всем, услышанным за последние два часа. Кое-что из этого поражало… Большая часть казалась невероятным, но, тем не менее, мать говорила убедительно. Он не представлял, сколько боли и страданий она вынесла из-за Гота. Тот жил во дворце задолго до появления Джила, но молодой человек слышал достаточно историй о бывшем Главном Инквизиторе. Мать не могла придумать такую сложную и захватывающую историю душевной боли и страданий, или такую сильную магию, которая восстанавливает зрение, телесные раны и возвращает человека в мир живых. Зачем Элиссе, его матери, врать? Она должна говорить правду.

– Что я должен сделать? – наконец спросил он.

Элисса расслабилась.

– Пойми, почему я уезжаю. Я не бегу за Тором. Я собираюсь найти своего сына. Моя задача – собрать Троицу, нашу единственную надежду против ужасного бога.

– А Триединство – это Гидеон, Лаурин и Рубин… Ты так считаешь?…

Она кивнула.

– Если это не так, мы проиграли.

– А что они могут сделать, чтобы победить его, эти трое неопытных «воинов» из другого мира?

О-о, опять в его слова закрался цинизм! Мать пожала плечами. Если она и уловила цинизм, то этого не показала.

– Мы должны побольше о них узнать. Определенно, они владеют волшебством, но я знакома с ними столько же, сколько и ты. Их истинной силе еще предстоит проявиться.

– Так объясни мне, как поможет добиться цели твой побег в это Сердце Лесов?

– Я должна найти Рубина. Я же рассказала тебе, как видела Гота, разбрасывающего листья над трупиком младенца в лесу, где они меня поймали.

Джил кивнул с серьезным видом. Это была ужасная история.

– Я не могу забыть этот образ. Он каждый день возвращается ко мне, мучает мою душу с той минуты, как я увидела то, что посчитала своим мертвым ребенком. Если я найду ребенка, то это видение исчезнет… Ты можешь это понять?