Текст книги "Судьба"

Автор книги: Фиона Макинтош

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 33 страниц)

Элисса в ярости повернулась к матери.

«Не смей!» – сказала она, впервые глядя на мать. Она не представляла, о чем они говорят, но это походило на сделку. Доргрил вроде бы хотел снова поселиться в Орлаке, чтобы мучить Лаурин и идти уничтожать Тора. А значит, ее собственная смерть окажется бессмысленной. Это означало бы провал.

Лисе понимала, что именно она попала в ловушку. Мать повернулась к дочери и посмотрела на нее грустными серо-зелеными глазами: «Я не могу снова тебя бросить. Ты должна отправиться вместе со мной».

«Ага! – закричал Доргрил, ярко сияя. – Ты видишь, Элисса. Она один раз тебя отдала. Она не позволит этому случиться снова».

«Нет!» – закричала Элисса.

«Я не могу», – сказала Лисе, ее волосы цвета меда переливались в золотистом свете.

«Мои дети! – заплакала Элисса и рухнула на колени. – Спаси их, мама. Спаси Тора. Умоляю тебя».

Доргрил захихикал.

«Трогательно, очень трогательно. Прощай, Ксантия. Я должен бежать, пока она не изменила решение. Для тебя я ничего не могу сделать. Но я предупреждал, что нужно забыть про мелочную ненависть. Живи долго», – пожелал он.

Элисса закричала в отчаянии, и ее плач сопровождался криками Ксантии.

«Ксантия, – заговорила Лисе теперь командным голосом – Ты умерла. Смирись с этим. Пустота – это место, где ты будешь жить вечно. Твоих возможностей недостаточно чтобы отсюда сбежать. Для тебя такой конец подходит. В тебе очень много злости».

«Нет!» – закричала Ксантия, все еще не понимая.

«Пойдем, дитя, – обратилась Лисе к Элиссе. – Это место не для тебя».

Элисса подняла голову, посмотрела на мать и испытала шок от поразительной схожести с собой.

«Как ты могла?»

«Легко, – пришел ответ. – Я могу спасти тебя».

«А других?» – осмелилась спросить Элисса.

«Я не могу вмешиваться, дитя. Мы должны верить, что они победят».

Элисса покачала головой: «Но ты могла бы спасти их».

«Я сделала свой выбор, – ответила ее мать. – Мне никогда не следовало от тебя отказываться. Но мне дали шанс вернуть тебя в то место, которое принадлежит по праву. Я не представляла, Элисса, что у тебя хватит смелости самой отправиться сюда. Ты обладаешь поразительным мужеством, дитя, чтобы отказаться от всех, кого ты любишь, и от собственной жизни в придачу».

«Мама, я смогла это сделать, потому что я их люблю. Почему ты не можешь любить меня достаточно сильно, чтобы им помочь?»

Внезапно Элисса почувствовала, как ее закрывает мощным щитом.

«Ксантия, толку от этого не будет, – с сожалением сказала Лисе. – Ты больше не можешь принести ей зло. Твоя магия здесь бесполезна. Она всегда была бесполезна. Теперь уходи и думай о своей печальной жизни».

«Я скорее умру», – рявкнула Ксантия.

«Я уверена, что это так, но ты сделала свой выбор».

«Куда вы уходите?»

«В место, которое ты никогда не увидишь, до которого никогда не сможешь добраться».

Элисса повернулась к женщине, которая принесла ей столько зла. Значит, все закончилось. Ее судьба – быть отделенной от Тора. Она провалилась, пожертвовав собственной жизнью для спасения его и их детей.

«Прощай, Ксантия», – тихо сказала она, а затем почувствовала, что отправляется в путешествие.

Глава 32
Спасение

Рубин сжал руку Сэйрел.

– Мы снова встретимся.

Они следовали за Джилом и Хереком, пробираясь к кипреанскому дворцу. Времени на размышления не было, а уж на то, чтобы остановиться и дать ему понять, что она осознала серьезность его слов – тем более. Но девушка все-таки остановилась. Она забыла про осторожность, отмахнулась от нее. Юная королева и так находилась в достаточно опасной ситуации, чтобы еще больше беспокоиться.

Сэйрел взяла Рубина за руку, заставила остановиться, склонилась к нему и поцеловала.

– Мы еще встретимся с тобой.

Он кивнул с серьезным выражением лица. Рубин смотрел только на нее одну, словно не замечал прайм-офицера, который развернулся и шел к ним. Херек был раздражен из-за остановки.

– Из тебя получится великая королева, – прошептал Рубин, наклонился и поцеловал ей руку.

– Ваше величество, пожалуйста, – позвал запыхавшийся Херек. – Времени на это нет.

– Всегда должно находиться время на любовь, – заявила Сэйрел, поворачиваясь к поставленному в тупик солдату. – Пойдем! – добавила она, схватила Рубина за руку и побежала.

Джил уже стоял рядом с Кайрусом и Хелой. На лицах всех участников отряда было написано облегчение. Они добрались до дворца.

Кайрус обратился к королю:

– Здесь мы разделяемся, Ваше величество. Вы идете с Рубином и со мной, а Херек с Хелой поведут королеву Сэйрел в безопасное место.

Джил кивнул и повернулся к Хереку:

– Вы знаете, что делать.

Херек отсалютовал.

– Да, сир, и… Я хочу добавить, чтобы вы не дожидались моего возвращения на корабль. После того, как найдете Лаурин, уезжайте. – Он посмотрел на Кайруса. – Это приказ.

Кайрус тоже отсалютовал.

– Идите!

На мгновение его взгляд остановился на Хеле. Он ничего не сказал, выражение лица у него не изменилось.

Служанка королевы чувствовала пустоту внутри. Это больше не напоминало временное расставание, а окончательное прощание. Внезапно она осознала всю опасность предстоящего дела. Хела всегда была очень жизнерадостной и смелой, часто находила в себе силы и мужество действовать так, как нужно, но теперь поняла, что эти силы покинули ее. Но времени на колебания не было.

Она позволила говорить своим полным грусти глазам. Кайрус смотрел ей прямо в глаза, пока Херек пожимал ему руку, а король желал удачи. А у нее пересохло горло, в нем стоял ком. Она просто не могла ничего сказать, а потом почувствовала, как ее дернули за руку и уводят от него.

Наконец, он прошептал несколько слов для нее. Женщина едва уловила их.

– Пусть Свет хранит тебя, – пожелал Кайрус.

– И пусть он приведет тебя назад ко мне, – прошептала Хела, но знала, что он ее не услышал, потому что уже развернулся и двигался в тень, к маленькой, не охраняемой калитке с западной стороны кипреанского дворца.

* * *

Орлак бежал и нес на руках обмякшее тело Лаурин. Она не осознавала, что он пытается ее спасти. Он завернул за угол в одну из менее используемых частей дворца и испугал служанку, которая спешила в противоположном направлении. Узнав его, она застыла на месте. Орлак понял, что все дворцовые слуги, за исключением Джуно и Тита, испытывали перед ним ужас. На мгновение он задумался, как себя чувствуют эти двое товарищей Лаурин. Доргрил приказал поместить их в подземную тюрьму и выставить стражу.

Когда Доргрил выкрал Лаурин, а затем набросился на нее в ту первую ночь, Орлак даже из своего места в глубине собственного тела уловил, как Джуно с Титом одновременно с беспокойством отправили мысленные вопросы. Доргрил тоже это заметил.

«Значит, среди нас имеется двое Чувствующих, – с презрением заявил тогда Доргрил. – Из вас получается интересная пара. Я выясню больше чуть позднее».

Затем он отправил в них разряд собственной магии, обезвредив их. Правда, он мудро решил оставить их в живых до тех пор, пока не выяснит точно, кто они. Он приказал страже поить их снотворным, пока он не вернулся. Но Доргрил не вернулся, предпочитая развлечения с Лаурин.

Орлак вернулся к настоящему и испуганной служанке.

– Отсюда есть выход? – спросил он у нее резким тоном, надеясь достаточно испугать ее, чтобы она отвечала, не раздумывая.

Она отпрянула назад, оглядываясь в поисках путей отхода.

– Сир?

– Отвечай мне, будь ты проклята! Я могу выйти в сад отсюда? Быстро, женщина, это срочно!

Она немного пришла в себя.

– Да, сир. Но не ходите туда. Там трое незнакомцев. Они вооружены, сир. Я… я срезала дорогу во дворец и увидела их. Нужно поднять тревогу.

– Кто они? – спросил Орлак, потянулся к ее руке, потом решил ее не трогать, потому что, похоже, женщина закричит, если он это сделает.

– Они из Таллинора, сир. Один одет в малиновое!

И она бросилась бежать, напоминая испуганную птичку, и вскоре скрылась за поворотом коридора.

Орлак быстро думал. Из Таллинора? Сегодня ночью ему везет. Он побежал прямо к ним.

* * *

Херек с Хелой шли по сторонам от Сэйрел, украдкой пробираясь в сам город. При других обстоятельствах город обязательно поразил бы солдата своим великолепием. Он был красив во всем. Теперь же, в состоянии крайнего напряжения, Херек просто восхищался тонкой работой ремесленников, которые продумали и сделали красивым все – от дверных ручек до сливных труб. Тал был впечатляющим, но в нем не имелось этой изысканности и изящества.

Хела что-то говорила, и он заставил себя отвлечься от красивой железной решетки, которой восхищался.

– … Его дом недалеко.

– Прости, Хела. Чей?

Она не обратила внимания на его рассеянность и повторила все без пауз.

– Советника Хейна. Он – самый главный среди старейшин. Он меня узнает, если и не саму королеву.

– А откуда ты знаешь, что он поможет? – спросила Сэйрел.

– Потому что он мне кое-чем обязан, – Хела подмигнула Хереку, который решил больше ни о чем не спрашивать.

* * *

Кайрус прижал палец к губам, потом показал на маленькую, почти неприметную дверь, через которую, как он видел, только что проскочила горничная. Солдат знал, что их заметили, но они теперь зашли уже слишком далеко, чтобы поворачивать. Пусть все идет, как идет. Служанка, конечно, поднимет тревогу. Ну и пусть. Кайрус жестом показал Джилу, чтобы тот достал меч из ножен. На самом деле, оба достали мечи, действуя совершенно неслышно.

Рубин скорчил гримасу, зная, насколько бесполезны мечи против того, что находилось за этими дверьми, но понял, что для этих людей очень важно держать оружие в руке. С ним они чувствуют себя в безопасности. Он прикрыл их всех ментальным щитом. На мгновение юноша задумался о Сэйрел, о невероятном ощущении, которое испытал, когда на короткое время ее губы коснулись его собственных. Он снова почувствует вкус этих губ, обещал себе Рубин.

Кайрус кивнул. Они вышли из тени, шагнули к двери и резко остановились, потому что из нее внезапно появился невероятно высокий, златовласый мужчина.

– Где вы? – спросил он. – Покажитесь.

В руках он держал женщину, едва прикрытую сатиновым халатом.

Не думая, Джил бросился вперед.

– Лаурин!

Высокий мужчина повернулся на звук голоса и узнал короля, который произвел на него впечатление. Большинство монархов не стали бы так глупо рисковать жизнью. Король и незнакомец направляли на Орлака мечи, но его внимание привлек спокойный стройный светловолосый юноша. Вокруг него кипела огромная сила, и Орлак понял, что он прикрыл себя и товарищей мощным щитом. Эта демонстрация силы впечатляла. Это был явно не простой Чувствующий.

Орлак отправил мысленное сообщение юноше: «Она жива, но сколько еще протянет, неизвестно. Возьми ее. Доставь в безопасное место. Приближается Доргрил. Он перебьет вас всех».

Двое других явно не понимали, почему Орлак не двигается и даже не встречается с ними взглядом. Они явно ожидали сопротивления.

– Отдай ее мне, Силк, – потребовал Джил.

– Пожалуйста, Ваше величество, – ответил Орлак без каких-либо эмоций в голосе.

Его вежливость еще больше вывела из равновесия его врагов. Орлак нежно опустил Лаурин на руки Джила. Королю пришлось бросить меч, чтобы взять ее. Кайрус не понимал, что происходит, но наклонился и поднял оружие.

Он был поражен, снова увидев Орлака, полного жизненной силы, такого огромного и цветущего. У Кайруса скрутило живот при виде его, и он подумал, узнает ли его бог. Конечно, не узнает, сказал Кайрус сам себе, но это все равно не уняло внезапно возникший страх перед могучей силой, которая стояла перед ним.

Заговорил Рубин, не в силах оторвать взгляд от златовласого человека.

– Он утверждает, что нам всем угрожает опасность от кого-то по имени Доргрил, в особенности – Лаурин.

– Вы должны бежать, – добавил Орлак. – Он попытается снова захватить ее, а при этом убьет вас всех. Каждая секунда, которую вы теряете, усиливает угрозу вашим жизням. – Он посмотрел на Лаурин. – И ее. – Потом бог взглянул прямо в глаза Джилу. – Доставь ее в безопасное место.

– Почему вы нам помогаете? – спросил Кайрус. Это был явно провокационный вопрос.

Бог покачал головой и дал самый очевидный ответ.

– Она заслужила жизнь. Она смелее всех нас. Скажите ее отцу, чтобы ждал меня. Я вскоре приду. А теперь уходите. Доргрил уже явно ищет ее.

Джил с Кайрусом побежали прочь, но Рубин задержался и кивнул златовласому мужчине:

– Вы более благородны, чем мы ожидали.

Орлак уныло улыбнулся:

– Не нужно так быстро делать выводы.

– Я – Рубин. Один из Трех.

– Трех?

– Мы тебя уничтожим.

– Можете попробовать.

– Встретимся снова в Сердце Лесов.

– Очень подходящее место. Ты – ее брат?

– Я – сын Торкина Гинта. Да.

– Ее щенок бегает где-то в этом саду. Если увидишь его, возьми его с собой. Песика зовут Пелисс. Она будет без него скучать.

Рубин с любопытством посмотрел на молодого бога.

Орлак внезапно почувствовал прикосновение Доргрила к своему сознанию и дернулся. Он знал, что старший бог это почувствовал. Он кивнул Рубину.

– Встреча с тобой, племянник, – честь для меня. Но я предлагаю немедленно уходить.

Рубин смотрел на него еще мгновение, потом поклонился дяде. Когда он взглянул на него в последний раз, то увидел, что глаза Орлака стали красными.

Король перекинул Лаурин через плечо. Это был не самый уважительный способ переноски одной из тех, от кого зависело спасение мира, но Джил решил: только так он сможет быстро передвигаться и одновременно держать в руке меч.

Они уже приближались к причалу, но тут внезапно остановился Кайрус.

– В чем дело? Что случилось? – повернулся к нему Джил.

Прайм-офицер выглядел подавленным.

– О, Свет! Нет!

Двух мужчин догнал Рубин.

– Что случилось?

Кайрус посмотрел на дворец, а потом снова в сторону причала.

– Как я мог про них забыть? Мне нужно вернуться.

– Что за чушь! Зачем? Про кого вы говорите? Кайрус грустно улыбнулся королю.

– Забирайте ее. Пусть корабль уходит. И возьмите с собой моего мальчика, – сказал он, глядя на Рубина с любовью. – Не ждите меня.

– Кайрус! Куда ты собрался? – закричал Рубин.

Солдат снова повернулся к ним и посмотрел на их шокированные лица, затем обнял Рубина и крепко прижал к себе, потом посмотрел на короля.

– Простите, Ваше величество, но там остались мои друзья. В этой суматохе я забыл, что они там. Адонго и Джуно… Они – Паладины Лаурин. Мы не можем их бросить.

Джил в этих делах не разбирался, но знал, что это как-то связано с друзьями его матери, владеющими магией. Он и раньше слышал слово «Паладины».

– Кайрус, вы не можете говорить серьезно. Вероятно, они ранены, а то и мертвы, если их не оказалось рядом с ней. Вы должны идти с нами.

Но прайм-офицер уже удалялся.

– Я бы понял, если бы они погибли. Пусть «Ворон» отплывает. Рубин, каким-то образом доберитесь вместе с Лаурин в Сердце Лесов. И также не дожидайтесь Херека.

Он развернулся и поспешил вверх по склону к месту, где обитали злые боги.

* * *

Доргрил сбежал из Пустоты, злорадствуя и восхищаясь собой. Он избавился от Ксантии и ловко поймал в ловушку Лисе. Он точно знал, что она обязательно выберет Элиссу, а не его самого. Пришлось его отпустить ради спасения собственной дочери. А поскольку силы богини равны его собственным, для нее не имело смысла сражаться с ним с целью удержать в Пустоте. Ведь так она рисковала нанесением вреда Элиссе. Нет, Доргрил предоставил ей лучший выбор, даже хотя он Лисе и не понравился.

Все то время, пока он жил в Пустоте, Лисе постоянно находилась рядом. Только так она могла держать другого бога в заточении. Она отвлеклась всего один раз, в ту секунду, когда Торкин Гинт случайно ввалился в Пустоту.

Доргрил рассмеялся. Лисе допустила ошибку при неожиданном появлении Гинта, и узник тут же воспользовался представившимся шансом. А теперь Лисе снова допустила ошибку. Для спасения дочери ей пришлось покинуть Пустоту, но зато пришлось его выпустить. Богиня не смогла его удержать!

О, как ему это понравилось! Дерзкая, надменная, самоуверенная Лисе… И провалилась не один раз, а целых два.

«А куда подевался Орлак?» – задумался Доргрил. Он поздравил себя с тем, что не отпустил след молодого бога. Если бы он не удерживал эту связь, то Орлак мог бы от него сбежать.

Зависнув между Пустотой и земным миром, куда он собирался вернуться в тело Орлака, Доргрил связался с молодым богом по мысленной связи: «Ты пока не можешь от меня сбежать, племянничек».

Доргрил протянул щуп к молодому родственнику и вступил в контакт. Орлак поморщился.

«А-а, вот ты где, – прошептал Доргрил и быстро полетел к цели. Прибыл он как раз вовремя, чтобы увидеть убегающего молодого человека. – А это кто?»

«Он не представляет из себя ничего особенного», – ответил Орлак.

После того, как Доргрил снова оказался внутри него, Орлак снова почувствовал себя мерзко. Неприятно, когда тебя используют.

«На меня твой трюк произвел большое впечатление».

«Какой именно?»

«Тот, когда ты сидишь очень тихо и притворяешься, будто меня не слышишь. Тот, когда ты ждешь – о, как терпеливо! – мгновения, когда я потеряю бдительность».

«А, этот…»

«Он никогда больше не сработает».

«Значит, придется придумать что-то новенькое».

«Как я предполагаю, она спрятана?»

«Ты прав».

«Я думаю, что в любом случае с ней закончил, – осторожно заметил Доргрил. – У твоей Лаурин прекрасное тело, но девчонка ни разу не ответила на мои ласки».

Орлак преднамеренно держал эмоции под контролем. Он сделал глубокий вдох.

«Доргрил, с Кипресом я закончил. И с тобой мне больше нечего делать. Я теперь отправлюсь прикончить Торкина Гинта и выполнить свое обещание Таллинору… независимо от того, нравится тебе это или не нравится».

Старший бог ни секунды не колебался и заговорил елейным тоном, предполагающим его удивление тем, что Орлак в нем когда-то сомневался: «О-о, мне, конечно, это нравится, племянник. Это же и был наш план, не правда ли? И я считаю, что должен перед тобой извиниться. Мое поведение было ужасно. Я полностью завладел твоим телом. Не знаю, что на меня нашло».

Орлак знал, что ему нужно выбрать один вариант из двух. Он взял себя в руки, вспомнив милую улыбку Лаурин и то, что он отвоевал ей свободу, и заставил себя говорить нейтральным тоном. Совсем недавно ему показалось, что единственное, что имеет значение – это свобода Лаурин. Сейчас он запретил своему телу каким-либо образом демонстрировать ярость. Юный бог врал также гладко, как и его дядя: «Ты был прав. На какое-то время я забыл про свой путь, и ты правильно напомнил мне, что мы не демонстрируем милости».

«Правда?» – Доргрила было не так легко обмануть. Он поглубже запустил пробный щуп в поисках хитрости, но ничего не обнаружил.

Орлак продолжал говорить, не обращая внимания на щуп, словно его не почувствовал: «Я не могу позволить тебе снова это сделать. Но я тебе в некотором роде благодарен за то, что ты совершил. Это заново пробудило меня».

Доргрил рассмеялся. В его голосе звучала такая жестокость, что Орлак почувствовал, как выходит из себя. Ему было очень трудно сдерживаться. Юный бог мог легко схватить нож, воткнуть его себе в грудь, и таким образом прямо сейчас со всем покончить. Доргрилу же придется поселиться в теле любого человека, который будет в тот момент проходить рядом, поскольку долго он вне тела Орлака не проживет. Но именно образ Лаурин, стоящий перед глазами, не позволял Орлаку так поступить. Мысль о возможной новой встрече заставила его выбрать жизнь, а не смерть, и отчаяние, а не спокойствие. Молодой бог знал, что между ними никогда не может быть ничего, кроме ненависти. Он помнил, как девушка сказала, что сделает все, что в ее силах, для его уничтожения. И он обещал ей, что между ним и ее отцом обязательно будет столкновение.

Доргрил прекратил забавляться: «Я не верю ни слову из этого. Но если это означает, что мы не будем сражаться из-за владения твоим телом, то я счастлив со всем согласиться».

«Ты мне не веришь?»

«Нет. А ты мне веришь?»

«Ты показал, что тебе нельзя доверять. Но у нас есть соглашение, не правда ли? После победы над Гинтом и теми, кто его защищает, я помогу тебе нанести поражение моему отцу. Затем мы расстанемся».

«Это отличный план», – в голосе Доргрила звучал сарказм.

И снова Орлак заставил себя сохранять спокойствие.

«А стратегию ты придумал?»

«Она сформируется сама. Не беспокойся на этот счет».

«Я имею в виду: а как ты вызовешь моего отца?»

«В этом нет необходимости. Он сам появится. Верь мне».

И хотя Орлак ему не верил, он улыбнулся.

* * *

Первым на опушку вышел Гидеон.

«Спокойно, сынок», – прозвучал мягкий, ровный голос Солианы.

Огромная волчица сидела рядом с его родителями. Они обнимались, словно любовники, на влажной земле в Великом Лесу. Недалеко от них с обалдевшим видом сидели Арабелла и Саллементро. Когда в поле зрения появились другие, Саксон тут же попытался встретиться взглядом с Саллементро, который отказывался на него смотреть. Но затем клуку уже не потребовалось ничего объяснять. Он почувствовал, как особое свечение умирает внутри него. Он догадался о значении происходящего. Свечение связывало его с Элиссой с той минуты, когда он впервые увидел ее в тот судьбоносный день в цирке Зорроса. В тот день «Летающие Фоксы» выступали в городе Фрэгглшем. Он и до этой минуты знал, что Элисса отправилась к Свету, Тор понял это в ту секунду, когда она упала среди неприветливых гор Роркъеля. Но он не хотел принимать то, что знал, и поэтому продолжал игру. Он возвращался сюда, чтобы посмотреть, не сможет ли ее спасти Великий Лес.

Но Саксону требовалось посмотреть правде в глаза. Элисса мертва. Он был ее Паладином, но провалился в выполнении своей роли, в ее защите. Он не отдал свою жизнь ради спасения ее, как было предначертано.

Услышав слова волчицы, Гидеон замер на месте, не в силах оторвать глаз от распростертых фигур. Одного взгляда на Арабеллу и Саллементро было достаточно, чтобы понять всю трагическую историю. Здесь царила смерть. Саксон, шатаясь, прошел мимо него. По обоим бокам Гидеона встали два его крепких Паладина. Темезиус опустил одну огромную руку на плечо парня, и тот почувствовал, как между ними открылся канал мысленной связи. Никто не произносил ни слова, но по каналу перетекала сила. Справа Фиггис тоже взял его за руку и присоединился к мысленному каналу связи.

«Держись, парень», – прошептал карлик.

Гидеон не мог сдерживаться. Он чувствовал пустоту внутри себя, оцепенело глядя на то, как Саксон рухнул на колени рядом с Элиссой. Юноша испытал облегчение, увидев, как отец пошевелился, затем встал на колени и обвел взглядом собравшихся. Гидеон ненавидел себя за чувство облегчения, растекавшееся по всему телу. У отца было грязное лицо с остатками слез, волосы растрепались. Его выражение вызывало ужас, как и мертвое тело рядом с Тором.

– Она ушла. Я не мог спасти ее, – пробормотал он. После того, как эти слова были произнесены, и до всех дошло их значение, воцарилось тишина. Она давила.

Тишину нарушило появление Клута. Сокол с Тором обменялись какими-то словами, потому что Гидеон увидел свежие слезы, льющиеся из глаз отца. Птица устроилась у него на плече.

Саксон гладил волосы Элиссы и холодную щеку. Он в последний раз смотрел на это красивое лицо.

«Теперь у тебя больше не будет никаких проблем, моя девочка. Я провалился. Прости меня за то, что потерял тебя. Пусть Свет хранит тебя».

Но Элисса больше не могла его слышать.

Тор встал, а Клут беззвучно взлетел на вершину дерева. Что бы ни сказал сокол, это придало Тору сил. Он как-то взял себя в руки, снова огляделся и почувствовал свинцовую печаль остальных.

– Дармуд Корил не смог до нее добраться. Это было ее собственное решение. – Тор шагнул к сыну и обнял его. – Твоя мать сама сделала выбор. Я его не понимаю, но уверен, что Элисса не стала бы покидать нас, если бы на то не было очень веской причины. – Тор еще крепче прижал к себе парня, и обратился к остальным. – Элисса пожертвовала жизнью, чтобы спасти нас от какой-то угрозы. Мы не должны допустить, чтобы эта жертва была напрасной. Нам следует готовиться к появлению Орлака.

«Мы должны отдать ее назад, деревьям», – произнесла Солиана спокойным голосом.

– Нет! – разворачиваясь, закричал Гидеон. В глазах у него стояли слезы.

Темезиус и Фиггис снова оказались рядом с ним, а Тор наклонился, чтобы поднять тело любимой жены.

«Она принадлежит им, дитя», – сказала волчица. Саксон наклонился и поцеловал обвисшую руку.

– Ее заберет Дармуд Корил? Тор кивнул.

– Саллементро?

Музыкант, который так пока не произнес ни слова, подошел к ним, наклонился и поцеловал ту, с которой был связан особой связью. Другие последовали его примеру, пока не остались только Тор с Гидеоном. Им предстояло прощаться последними.

«Я не стану с ней прощаться, – прошептал Тор в сознание сына. – Каким-то образом я увижу ее вновь. Может, только тогда, когда мы встретимся в царстве Света».

Гидеон поцеловал мать в щеку, не в силах сдержать эмоции: «Может, быстрее, папа. Я не думаю, что она снова так легко тебя отпустит».

«Я тоже так не думаю, сынок. Я считаю, что ей было очень трудно оторваться от нас».

Они услышали голос Дармуда Корила, обращавшегося к ним.

– Дети мои, – произнес он с большой грустью на красивом лице. – Отдайте мне нашу любимую Элиссу. Я должен вернуть ее тело.

– Куда? – спросил Гидеон.

– В то место, где она должна находиться по праву, – ответил бог.

* * *

Орлак увидел, как к нему приближается какой-то человек, и тут же прикрыл щитом зрение, чтобы Доргрил не узнал об этом. Также молодой бог закрыл свои мысли, связанные с приближением незнакомца, потому что Доргрил, как обычно, их просматривал.

Орлак потер глаза, словно туда попала соринка и беспокоила его, и притворился, будто слушает мнение Доргрила.

«Я не думаю, что наши друзья в темнице нам все рассказали», – задумчиво произнес старший бог.

«Правда?» – ответил Орлак, поворачиваясь спиной к Кайрусу. Почему этот человек настолько глуп? Почему он вернулся? Зачем?

«В них есть какая-то тайна, которую сразу же не заметишь. Я всегда это подозревал. Кстати, что у тебя с глазами? Я ничего не вижу».

Внезапно слова Доргрила открыли дверцу в сознании Орлака. Конечно! Тит и Джуно защищали Лаурин. Кто они? Он так и стоял спиной к Кайрусу, который прятался в тени. Молодой бог почувствовал, как Кайрус отправляет мысленный зов. Значит, солдат совсем не тот, кем кажется.

Доргрил продолжал болтать, но Орлак не обращал на него внимания. Ему требовалось время подумать. Он уселся на ближайшую скамью, преднамеренно спиной к Кайрусу, но открыв для него все чувства. Теперь голос Доргрила звучал недовольно.

«Что еще?» – вспыхнул Орлак внутри.

«Я спрашивал, что ты здесь делаешь? – повторил старший бог. – Нюхаешь лаванду?»

«Нет! Оставь меня в покое! Я хочу подумать».

Доргрил собирался говорить дальше, но Орлак его остановил.

«Убирайся!» – приказал он и почувствовал себя сильнее после того, как это сказал. Он помнил неприятное чувство, когда его родич овладевал всем его телом. Он никогда больше не позволит ему это сделать.

Дядя загрустил.

«Скажи мне, когда будешь готов разговаривать. Нам нужно подготовить план».

Орлак вдохнул ночной воздух и позволил себе думать о том, о чем хотел. Если Тит и Джуно защищали Лаурин с самого начала, это означает, что они с самого начала знали, кто он. Он подумал о Джуно и о том, как хитро она всегда с ним справлялась. Она всегда вела себя вежливо, не было даже намека на неподчинение, но, тем не менее, женщина никогда не находилась у него под контролем. У нее очень внимательные глаза, и действовала она всегда очень осторожно.

Орлак вспомнил их первую встречу и понял, как ловко Джуно убедила его не ложиться с ней в постель, хотя он собирался это сделать. Почему? Она не боялась его, как все остальные во дворце. Нет, точно не боялась. Она вела себя уважительно, и он знал, что это уважение не рождено страхом. Причина была другой, гораздо менее ясной уловимой. Он заставил свой живой ум работать напряженнее, и, наконец, получил ответ. Наконец то, что так долго смотрело ему в лицо, дошло до него.

Джуно была из Паладинов.

Доказательств у Орлака не имелось – он просто знал, что прав. Та Джуно, которую он знал, обладала очень сильными магическими способностями, но была старухой. Она оказалась на много лет ее моложе, но он понял, что это одна и та же женщина. А Тит… О нем даже не пришлось долго размышлять. Это был морук Адонго. Конечно. Теперь все приобрело смысл.

А человек, который сейчас украдкой пробирался по кипреанским садам, несомненно вернулся ради спасения Паладинов. Зачем еще так рисковать? Хотя Орлак очень долго сражался с Паладинами, он вынужден был ими восхищаться. Эти воины обладали огромной смелостью и мужеством.

Ему в голову пришла еще одна мысль. Возможно, этот солдат тоже из Паладинов. Он же Чувствующий, так почему бы и нет? Орлак задумался еще на мгновение, а затем по его лицу расплылась улыбка.

Кайрусон… старый разбойник. Самый хитрый из десяти. Он ему всегда нравился. О, Свет! Орлак молча восхищался ими всеми и тем, как они боролись с его огромной силой. И вот они снова здесь, и снова бросают ему вызов.

«Чему ты улыбаешься?» – спросил Доргрил.

– Я просто думал, – сказал Орлак достаточно громко, чтобы Кайрус его услышал. – Я не хочу сегодня ночью отправляться в темницы.

«Но я хочу их допросить. И почему ты говоришь вслух?»

– Потому что мне нравится делать то, что хочу я, а не то, что хочешь ты. Если я решу говорить вслух, то буду говорить вслух. А если я не хочу отправляться в караульное помещение и разговаривать со служанкой и моруком, то и не стану.

«А если я хочу?» – спросил Доргрил, который не понимал внезапной перемены в настроении Орлака.

«Мне нет дела до того, что ты хочешь. Теперь я буду делать только то, что хочу я, дядя. Я устал. Я хочу спать».

«Я не дам тебе заснуть».

«Думаю, что у тебя не получится. Я утром сообщу тебе свои планы насчет Таллинора».

«Зачем ждать так долго?»

«Потому что сейчас поздняя ночь. Потом, отдохнув, я смогу четко все продумать. Это ты виноват в том, что я так устал».

«Почему я чувствую, что ты что-то задумал?»

«Никаких тайн, дядя. Мы хотим одного и того же, как ты сам сказал. Дай мне отдохнуть, дай нашему телу отдохнуть, и завтра мы отправимся в Таллинор».

Кайрус в тени не мог поверить в то, что слышал. Это ловушка? Или Орлак преднамеренно сообщал ему, где искать тех, за кем он вернулся? Происходящее ставило его в тупик. Молодой бог был слишком опасен, чтобы у него что-то переспрашивать, поэтому Кайрус обратился к собственной интуиции, предпочитая попросить совета у нее.

Бывалый воин погрузился в собственные мысли, но обратил внимание, что Орлак ушел в сад и, как он надеялся, направится потом в личные покои. Кайрус не услышал, как к нему сзади подошел человек. Когда рука опустилась ему на плечо, только годы тренировок позволили ему не вскрикнуть от испуга и удивления. Он развернулся с мечом в руке, и мгновение спустя понял, что его испугал Херек.