Текст книги "Судьба"

Автор книги: Фиона Макинтош

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 33 страниц)

Солиана молча вела их по лесу, пока они не вышли на знакомую опушку. Лаурин опустила Пелисса на землю и побежала к отцу. Он крепко прижал ее к себе, но никаких радостных слов приветствия не прозвучало, не было улыбок или слез радости от новой встречи с ней. Сама Лаурин почувствовала облегчение, оказавшись в объятиях его сильных рук, и не уловила печаль Тора. Даже отступив назад, она не задумалась о его странном приветствии, потому что к ней склонился Гидеон и крепко обнял сестру.

Он тоже очень старался не расплакаться.

«Ты…» – заговорил он.

«Со мной все будет в порядке, – отмахнулась она, теперь заметив его печаль, а потом обратилась к Гидеону по каналу связи, к которому не мог подключиться никто, кроме них двоих. – Что происходит?»

Ей хотелось знать, почему матери нет на опушке, но Гидеон только снова обнимал ее.

«Пусть отец все объяснит».

Внезапно его камень, лежавший в нагрудном кармане, стал горячим. Гидеон почувствовал странное спокойствие, которое немного облегчило грусть.

Кайрус быстро понял, что случилось что-то серьезное. Было легко заметить, что встречающие сдерживают чувства, несмотря на счастливые крики Лаурин, радующейся воссоединению с семьей. Сердце Кайруса судорожно забилось в груди при виде комичной пары, появившейся из другой части Великого Леса. Гигант и его спутник, карлик, не узнали его. Конечно, Кайрус в эти дни выглядел совсем по-другому. Но их глаза сияли от радости при новой встрече с Адонго. Внезапно бывший прайм-офицер и Джуно почувствовали себя чужими в кругу людей, отлично знающих друг друга.

Кайрус отправил мысленный зов одному Тору, который казался странно лишенным каких-либо эмоций.

«Спасибо за то, что привел их», – сказал Тор до того, как бывший прайм-офицер успел вымолвить хоть слово.

«Я всегда держу обещания. Объясни мне, что происходит», – отправил следующие фразы в сознание Тора Кайрус.

«Подожди, – ответ был произнесен мягким тоном. – Поздоровайся со всеми. Это важно для Паладинов».

Появились Небесные Огни, началась их песня. Потом возник мерцающий образ Дармуда Корила.

– Добро пожаловать назад, смелые душою Паладины, – сказал он тихо, но радость его была очевидна.

Казалось, несколько слов, произнесенных богом, открыли в них какой-то клапан. Создавалось впечатление, будто они все сдерживали дыхание, а после его приветствия резко выпустили воздух. Мгновенно все десять Паладинов восстановили старую дружбу, которая уходила в прошлое на века. Они улыбались друг другу и плакали и особенно были рады, узнав Кайруса и Джуно.

За этой счастливой сценой наблюдал Джил. От вида Дармуда Корила у него отвисла челюсть. Он был уверен, что никогда больше ничего подобного не увидит. Он, смертный, чувствовал, как вокруг бурлило сильнейшее волшебство. Наконец, под сенью Сердца Лесов воссоединились все Паладины. Но где его мать?

Он отчаянно хотел снова ее увидеть. Джил уже даже повернулся к Торкину Гинту, чтобы спросить об ее местонахождении, но по какой-то причине сдержался. Что-то в манере поведения высокого черноволосого мужчины подсказывало ему, что следует подождать. Элисса сама вскоре появится. Король подумал, что мать, вероятно, собирает цветы для Лаурин, скорее всего, травы, которые использует для лечения.

Джил улыбался, наблюдая, как обнимаются Паладины, и внезапно почувствовал, что ему столько нужно сказать матери. Его отец умер, и теперь у него осталась только она. Она и Лаурин. Дорогие королевы Таллинора. От этой мысли он снова улыбнулся. Король уже не думал о страхе, который чувствовали все. Он мечтал о будущем, когда Таллинор выживет после натиска Орлака, а сам Джил увидит Лаурин на троне рядом с собой. Юноша не мог сказать, почему, но не сомневался, что это видение Лаурин на троне возникло у него в сознании как раз в то мгновение, когда появился Дармуд Корил.

Во время воссоединения Паладинов Тор испытывал разнообразные чувства. Мысли путались. Он стоял неподвижно, уйдя в себя, поскольку это казалось лучшим способом справиться с хаосом внутри… Он только так мог сказать о своих чувствах. И все это время что-то настойчиво звало Тора. Он не был уверен, что это, но зов был сильным, постоянным. Это что-то хотело обратить на себя его внимание. В сознании появились искры Цветов, яркие и ослепительные. Они обращались к нему, но Тор временно отодвинул их в сторону.

Элисса. Он не мог о ней думать. Его сердце обливалось кровью, и так и будет кровоточить, пока он не умрет после потери любимой. Но пока у него оставались силы, он должен направить свои мысли на Орлака. Элисса и кровь вернутся позднее… если это «позднее» вообще наступит. Тор хотел бы чувствовать ту же радость, которую в эти минуты испытывали Паладины, но вместо этого ощутил грусть. Он виноват в том, что все эти прекрасные души вынесли столько боли и печали. Именно потому, что его отец Дарганот отправил его сюда, все эти люди теперь смело пожертвуют своей жизнью… во второй раз.

Он с отсутствующим видом отметил щенка с золотистым окрасом шерсти, который обнюхивал каблуки Гидеона. Тот, в свою очередь, представился Рубину. Тор почувствовал острое разочарование из-за того, что подвел собственных детей. Два брата до этого дня ни разу не видели друг друга, а теперь им придется срочно строить отношения, которые их свяжут. Им явно будет неловко и некомфортно, но они должны доверять друг другу. Кто знает, с чем им придется столкнуться? Кто знает, каково их предназначение? Лаурин, которая стояла так близко к нему, уже заплатила из-за него высокую цену. Защищая отца, она отдала часть себя безумцу.

Появилась злость. Он не должен сдаваться. Пока нет. Вначале все должны узнать причину его печали.

Он впервые заговорил.

– У нас очень грустные новости.

Все Паладины замолчали. Тор говорил вслух, чтобы его также мог слушать и Джил. Он боялся за короля. В конце концов, Элисса была его матерью, пусть и приемной, поскольку не произвела его на свет. Тор взял Лаурин за руку. Он опасался и за нее.

– Ваше величество, – сказал Тор и почтительно поклонился монарху.

Джил удивился этой вежливости Гинта. В такой обстановке он забыл про весь королевский протокол. Но это неудивительно при таких-то странных обстоятельствах! В ответ король только кивнул человеку, который забрал сердце его матери.

– Спасибо. Могу ли я спросить, где Ее величество?

Он не собирался усиливать ее связь с собой, но во всем, что касалось матери, Джил чувствовал себя беспомощным. Он была бывшей королевой, женой его отца, Лориса. Они – его родители. Но не позволит другим не замечать ее отсутствия, хотя и не демонстрируя собственные переживания по этому поводу. Юноша заметил, как несколько человек, собравшихся перед ним, занервничали и переступили с ноги на ногу после того, как он задал вопрос. Торкин Гинт бесстрашно встретился с ним взглядом. Его невероятно яркие темно-голубые глаза смотрели прямо в его собственные.

– Об этом я и хочу говорить, сир, – признался Тор.

– Хорошо, – ответил Джил в замешательстве. – Тогда позовите ее. Давайте все соберемся вместе. Мне постоянно повторяют, что время – наш враг. Тем не менее, мы стоим здесь, нас вежливо представляют друг другу, мы наблюдаем за трогательным воссоединением. Не пора ли строить планы?

Он забеспокоился, когда Гинт покачал головой.

– Нет, сир. Никаких планов. Он придет, а мы его встретим.

Лаурин снова взяла короля за руку и бросила взгляд на Гидеона. Что-то случилось с ее матерью. Теперь она в этом не сомневалась, потому что иначе Элисса обязательно встречала бы их, вернувшихся в целости и сохранности в Сердце Лесов. Девушка чувствовала, как пышет жаром ее камень, в то время как сердце судорожно билось в груди. Что за неприятные новости?

Все глаза следили за Торкином Гинтом, который сделал глубокий вдох. Появился Клут и опустился на ближайшую к нему ветку.

«Покажи мужество, – прошептала птица Тору в сознание. – Как сделала она».

Тор расправил плечи, отбросил другие мысли и принялся рассказывать печальную историю.

Глава 34
Судьба

«Они ждут нас», – внезапно сказал Орлак.

«Откуда ты знаешь?»

«У меня есть способы это узнать».

«Расскажи мне о них».

«Нет».

Он снова смотрел сквозь глаза Пелисса на Лаурин и видел ее печаль.

Значит, плохие новости. Она услышала про смелость матери. Орлак увидел, что рядом с ней стоит король, потрясенный и бледный. Прислушиваясь повнимательнее, молодой бог даже уловил гневные восклицания короля Таллинора после получения новости. Сквозь глаза щенка он заметил еще одного знакомого, который стоял слева от Лаурин. Саксон. Клук. Шестой.

Пелисс что-то вынюхивал в круге из людей и волка (или волчицы). Интересно, а зверь – это Клут или Солиана? Последнюю пару Паладинов Орлак пока не нашел. Он обнаружил восемь из десяти и по какой-то необъяснимой причине почувствовал гордость при виде их. Старый Нанак, Хранитель, один раз прошептал ему, что между любовью и ненавистью один шаг. Их разделяет очень тонкая черта. Орлак в ярости никогда не понимал этого чувства, но теперь понял. Бог знал, что Лаурин ненавидит его, но возможно она также его и немного любит, и ничего не может с собой поделать.

И он сам, ненавидя Паладинов – ведь они в течение столетий держали его в заточении – также любил их каким-то странным образом.

Он восхищался их смелостью, упорством и настойчивостью, и уважал их за то, что они так решительно идут на смерть. Они знали только боль и отчаяние от его магии, тем не менее, были готовы снова встретиться с ним. Молодой бог почувствовал определенное возбуждение от их преданности цели и тем, кого они защищали. И да, он считал, что любит их за эту преданность. Орлак грустно подумал о том, что это значит – быть любимым кем-то в ответ. Он решил, что никогда этого не узнает.

Орлак обратил внимание, что Пелисс боится волка или волчицы, задумался над этим и снова заметил великолепного сокола, который всегда находился поблизости. Он стал вспоминать все, что видел, в поисках любых подсказок. Почему щенок так боится? Было очевидно, что это не простой волк. Орлак знал, что если подумает достаточно долго, то ответ сам придет к нему.

«Чего мы ждем?» – прошипел дядя.

«Тихо! – рявкнул Орлак. – Дай мне подумать».

И он оказался прав. Ответ пришел. Солиана, Третья. Она была магическим зверем, который принимал много образов на протяжении столетий. Орлак вспомнил серебристую лошадь, а потом серебристую медведицу. А теперь волчица. Щенку, конечно, не понравится другой зверь с такими волшебными способностями, как у Солианы. Их ощущения должны быть похожи. Это объясняет явное нежелание щенка к ней приближаться.

Значит, Клут – это сокол. Когда и почему случилось это превращение, Орлак мог только гадать, вспоминая не очень красивые черты лица человека из Роркъеля.

Он стал думать дальше. Десять. Раньше они не смогли с ним справиться и не смогут теперь. Они ему не соперники. Но тогда почему они думают, что способны его победить? Он вспомнил слова Рубина. Орлак поискал его сквозь глаза щенка и увидел молодого человека. Он сидел ярдом с солдатом, которого Орлак знал, как Кайрусона. Тем не менее, казалось, что Рубин сидит отдельно от других. Он отстранен, молчит. Трое. Мы тебя уничтожим, – объявил парень. Каким образом?

Теперь его внимание сосредоточилось, наконец, на Торкине Гинте. На его брате. На человеке, которого отправили убить его. У него было доброе лицо… и грустное. Они оба знали, что такое потерять женщину, которую любишь. Его брат выглядит очень отлично от него самого. Полная противоположность. Сам Орлак златовласый, с фиалковыми глазами, а его брат – темноволосый с привлекающими внимание темно-голубыми глазами. Орлаку тоже стало грустно. В другой жизни, в другой ситуации они могли бы быть близки, стать добрыми друзьями. Между ними могла бы возникнуть сильная братская любовь. Вместо этого они выступают друг против друга. Один должен уничтожить другого, чтобы выжить. Орлак наделся, что их отец появится и станет свидетелем того, что сам задумал.

Рядом с братом Орлака сидела молодая версия Гинта. Это было странно. «А-а, – подумал Орлак, напряженно вглядываясь сквозь глаза Пелисса, – это третий ребенок. Другой брат Лаурин».

«Все на месте. Все ждут», – он не осознал вначале, что произнес мысль у себя в сознании.

«Что? Почему ты так напряженно смотришь? Что ты видишь?» – воскликнул Доргрил, не в силах сдерживать раздражение.

«Помолчи, дядя. Мы близки к цели».

* * *

Первый шок сменился слезами. А когда слезы закончились, Друзья Сердца Лесов неловко замолчали. Солиана, как и обычно, предложила перекусить, но это предложение не вызвало ни у кого энтузиазма, хотя еда и была приготовлена. Теперь все тихо переговаривались друг с другом и гадали, что может случиться. Все думали над тем, что именно послужит началом последнего сражения. Ведь наверняка они ждут его? Орлак приближается, но когда и как появится, никто не знал. Однако они осознавали, что все дело в этом. Последнее сражение в Сердце Лесов готовилось на протяжении столетий. В это время ломались души, терялись жизни, а потом люди возрождались снова. Или умрет Орлак – или они. Теперь не повернуть назад, не убежать.

Постепенно все снова обратили внимание на Тора, Того Самого. Теперь только он один поведет их.

Тор поднял голову, отвлекшись от своих мыслей. Какое-то время он ощущал, что за ним наблюдают внимательные глаза. Его словно прощупывали, осматривали. Когда он увидел, что все собравшиеся смотрят на него, то решил, что этим все и объясняется. Тем не менее, оставалось смутное ощущение, будто его «коснулся» кто-то еще. Невозможно было отделаться от этой мысли.

«Ты это чувствуешь?» – спросил он у Клута.

«Глаза? Да. Странно. Что это?»

«Я не знаю. Но послушай меня. Не нужно никакого героизма».

«Что ты имеешь в виду?»

«Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Я хочу, чтобы ты жил, Клут».

«Но не за счет тебя, сын мой. Ты забыл: я – Паладин… Кроме того, я связан только с тобой. Я умру до того, как увижу, что пострадал ты».

«Клут, пожалуйста, я…»

«Тихо, Тор. Больше обсуждать нечего. Момент настал. Теперь мы встречаемся с нашей судьбой. У меня есть своя судьба, а у тебя – своя. Давай смело пойдем ей навстречу. Жизнь или смерть не изменят того, как я любил тебя все эти годы и люблю теперь. Я чувствую твою печаль. Я также вижу твой гнев. Пусть смерть Элиссы не станет тщетной. Не допусти этого. Давай не позволим нашим смертям – если от нас попросят этого – тоже сделаться тщетными. Я не боюсь».

На глаза Тора навернулись слезы. Благородство Клута всегда было таким сильным и вдохновляющим.

«Я тоже не боюсь».

«Тогда веди тех, кто слепо и верно последует за тобой, независимо от того, какие преграды встанут перед ними. Не трать их дорогую кровь в нерешительности. Будь верен сам себе. Ответы лежат внутри тебя. Помни, Тор, ты – Тот Самый».

Тор огляделся вокруг.

– Кто-то хочет чем-то поделиться? Возможно, сейчас у нас последняя возможность это сделать.

На него посмотрели лица, которые все еще искажала боль от шокирующей новости о смерти Элиссы. Тор остро чувствовал их пустоту. Все, включая его самого, очень много трудились, чтобы подойти к этой минуте, и, тем не менее, когда они все оказались здесь, никто из них не знал, что от них ожидается. Они не знали, как использовать волшебство, подвластное им, чтобы оно дало результат. Люди смотрели на него, чтобы он показал им, как, а Тор сам чувствовал себя беспомощным.

Все Паладины оставались неподвижны, как статуи, единственным, кто двигался между ними, казалось, без определенной цели, был щенок Пелисс. Он бегал у них между ног, только не приближался к Солиане. Тор до этой минуты не обращал внимания, что волчица уже какое-то время ведет себя беспокойно. Она стала принюхиваться, а потом тихо ходить за пределами круга, в котором играл Пелисс. Этот круг сформировали Паладины и Троица.

У Солианы из горла стало вырываться тихое рычание. Вначале оно было очень тихим и почти незаметным, но постепенно усиливалось. Вскоре уже все смотрели на волчицу. Она приоткрыла пасть и показала длинные угрожающие зубы.

Это еще больше обеспокоило всех, и два солдата в группе инстинктивно потянулись к мечам. Каким-то образом Кайрус знал, что это бесполезно, но он любил держать оружие в руках, это успокаивало. Он обратил внимание, что король прихватил с собой лук, который был среди оружия, складированного на «Вороне». Кайрус видел стрелы в красивом оперении, которые торчали из колчана. Ему самому нравилось стрелять из лука. В те дни, когда он был прайм-офицером, никто, за исключением короля Лориса, и близко не приближался к его результатам. Он сбивал птиц в полете с таким мастерством, что король, в конце концов, объявил, что отказывается соревноваться с ним. В эти минуты Кайрус на мгновение задумался, умеет ли Джил также хорошо стрелять из лука, как отец. Прайм-офицер пообещал себе, что если они переживут этот день, то он обязательно это выяснит. А пока все чувствовали страх от странного поведения Солианы.

Она теперь не только рычала. Казалось, ее странные желтые глаза смотрят на щенка с золотистым окрасом шерсти, который счастливо играл у них среди ног.

– В чем дело? – спросил Тор. – Он приближается?

«Нет, – прорычала она. Это был ледяной голос, который никто из них никогда от нее раньше не слышал. – Он уже здесь».

И с этими словами она прыгнула к Пелиссу, и ее огромная пасть накрыла шею щенка. Пелисс закричал в ужасе.

Как только волшебная связь с Пелиссом нарушилась, Орлака отбросило назад.

«Время», – тихо сказал он перед тем, как в последний раз вдохнуть аромат королевских садов Кипреса и отправить мощный зов.

Доргрил, застигнутый врасплох, почувствовал, как воздух вокруг них зашипел. Он знал, что у него в распоряжении всего несколько секунд, и, приложив все силы, которые он только смог собрать, старший бог яростно направил красный туман растекаться по телу, в которое вселился. Орлак в это время направлял их к цели, используя очень сильное волшебство, позволяющее переноситься с места на место в пространстве. Из-за действий родича он мгновенно ослаб. А что еще важнее, Доргрил отвлек его во время концентрации энергии, которая требовалась для перемещения тела по магическим плоскостям. Так он планировал за несколько секунд переместиться из Кипреса в Сердце Лесов.

Орлак не мог одновременно отражать чудовищные усилия Доргрила и перемещаться в нужную точку. Ему требовалось сделать выбор.

Лаурин принялась кричать, испугавшись за свою собаку. Все остальные члены группы в Сердце Лесов пришли в панику. Однако огромная волчица отпустила щенка практически сразу же после того, как ударила по нему, поскольку почувствовала, как дух бога, который использовал его глаза и уши, исчезает.

«Он вышел из собаки», – спокойно сообщила Солиана по каналу мысленной связи.

Все заговорили одновременно, ошарашенные этой новостью.

– Тихо! – приказал Кайрус, который первый пришел в себя после сообщения Солианы. – Сформируйте круг и повернитесь наружу.

– Не теряйте бдительности, – добавил Саксон. Из-за нервозности он высказал свои мысли вслух.

Все молчали и ждали. Старый страх перед встречей с Орлаком снова воцарился среди Паладинов. Это было знакомое чувство. Сокол тоже его почувствовал.

«Теперь держитесь, – прошептал Клут своим товарищам. – Наша задача выполнена, Паладины. Теперь наступил черед Тора и Троицы. Мы должны просто помочь им выполнить то, ради чего их сюда прислали. Держите канал связи открытым, несмотря ни на что». Затем он добавил только для Тора по их личному каналу связи: «Твое время пришло, сын мой».

У Тора не было времени на ответ. Вначале он это почувствовал.

«Орлак приближается, – сказал он, обводя взглядом всех и задерживая его на каждом из собравшихся. Этот взгляд воспринимался ими всеми, как прощание. – Смелые Паладины, спасибо вам, – мягко добавил он, затем посмотрел на каждого из детей, которых любил. – Троица… вы должны сделать то, что вам предначертано. Я не знаю, что это. Но вы сами поймете, когда придет время. Верьте себе. Отомстите за вашу мать».

Тор почувствовал, как Клут опустился ему на плечо, и это его успокоило. Он также ощутил, как Гидеон, Лаурин и Рубин двигаются друг к другу. Тем временем, девять других Паладинов тоже собрались вместе и инстинктивно выстроились в форме стрелы за его спиной. Джил отошел назад в кусты, прямо за Лаурин, держа наготове меч и лук. Он спасет ее, будет сражаться за нее и умрет за нее, если это от него потребуется.

Вокруг собравшихся на опушке начали содрогаться деревья, а мягкий солнечный свет, который проникал сквозь листву, казалось, потускнел, и все погрузилось во тьму. Под ними задрожала земля, словно вот-вот разверзнется. Дети Тора взялись за руки и открыли сознание друг для друга.

«Пусть Свет ведет нас», – произнес Кайрус.

Воздух над головой стал кружиться, поднимая с земли пыль и листья, которые опали с деревьев в минуты сильных страданий. Потом воздух стал переливаться, вначале был мертвенно бледным, затем приобрел золотистый оттенок, который становился все интенсивнее. Наконец собравшиеся на опушке Друзья Великого Леса смогли различить человеческую форму. Это был высокий и широкоплечий мужчина… Безумный.

Его глаза горели красным цветом.

«Доргрил!» – закричала Лаурин.

Шум вокруг него стих. Земля прекратила рокотать, но деревья в Сердце Лесов продолжали тихо стонать. Им совершенно не нравился зверь в их рядах.

– Добрый день, Тот Самый и все остальные, – сказал Доргрил, широко улыбаясь губами Орлака.

Тор взял ситуацию под контроль.

– Я не буду с тобой разговаривать, – объявил он и увидел, как улыбка исчезает на лице Орлака.

– Не будешь со мной говорить? – взбесилось существо, говорившее низким и очень неприятным голосом. – Ты знаешь, кто я?

– Доргрил. Подлый захватчик, который вселился в бога с трагической судьбой. Тебе нет места в Сонме и нет места здесь. Изгнанный зверь! Убирайся отсюда! – в гневе сказал Тор.

«Приведение его в ярость – мудрая тактика», – заметил Клут. Его слышал только один Тор.

– Я буду говорить только с Орлаком, – настаивал Тор.

– Ты будешь говорить со мной, дурак, до того, как я уничтожу тебя и всех твоих жалких защитников. А-а, Лаурин, моя дорогая, синяки прошли? Я не хотел применять силу в такой мере, когда мы лежали вместе в постели.

Девушка почувствовала, как выходит из себя. Раздражение готово было вот-вот выплеснуться наружу, но братья так сильно сжали ей руки, но она не могла пошевелиться. Никто не брал в расчет Джила, который выскочил из кустов, размахивая мечом, после того, как услышал, что к Лаурин обращаются столь гнусным образом. Лук с единственной стрелой, которую он держал наготове, выпал у него из рук, когда он бежал к богу, и упали под ноги Кайрусу.

Орлак взмахнул рукой, и короля Таллинора отбросило через головы собравшихся к одному из огромных дубов. Он летел с такой силой, что точно не выжил бы после удара о дерево, если бы дуб ловко не склонил ветви и не поймал его еще в полете. Ветки быстро подняли обмякшее тело ввысь, а потом переправили дальше, прочь от места, где разворачивалось действие. От Джила не было толка против Орлака. Он лишь помешает Друзьям Великого Леса.

Лаурин заплакала, но ей помог успокоиться тихий голос Рубина: «Деревья защитят его. Не бойся за него… только за нас».

Собравшиеся вокруг Тора друзья пришли в замешательство, услышав, как Тор ухмыльнулся. Они считали бессмысленным еще больше выводить из себя яростного бога. Тем не менее, Тор продолжал это делать, и они верили ему.

– Вот оно, Доргрил? Да? Это самое лучшее, что ты можешь сделать, обладая такой силой в кончиках пальцев? А король-то ведь еще и смертный…

– Тебе пришло время умереть, Гинт, – объявил Доргрил.

– Я готов. Мы все готовы, трус, – закричал в ответ Тор. – Но позволь мне взглянуть на брата. Позволь мне собственными глазами взглянуть на этого несчастного, в которого ты вселился.

Они все почувствовали, как истинная суть Орлака с гневом проталкивается мимо Доргрила, пытается оттеснить его в сторону.

– Ты умен, Гинт, раз пытаешься натравить нас друг на друга, – заметил старший бог.

Тор не обращал внимания на Доргрила.

– Ты меня слышишь, Орлак? Выгони этого демона и посмотри на меня. Или ты так боишься меня, что прячешься?

Они увидели, как красный туман в глазах бога слегка потускнел, и на мгновение появилось что-то другое, просвечивая изнутри.

– Я вижу, что ты прячешься за дядей. Значит, все столетия сражений только ради этого? Ты позволишь ему получить удовольствие, уничтожая нас? Отдашь его ему? И мы отправимся на смерть, зная, что ты трус и вероятно всегда был им. Клут больше не считал, что Тор действует мудро.

«Тор…»

«Тихо. Смотри».

Тело златовласого мужчины задрожало. Лицо жутко исказилось от внутренней борьбы. Паладины и Троица в ужасе и очаровании смотрели, как два бога сражаются в одном теле за главенство. Изо рта Орлака вырвался жуткий гортанный звук. Собравшиеся решили, что его издал Доргрил, который отчаянно сражался, чтобы удержать позиции.

По каналу мысленной связи Тор слышал вопросы испуганных Паладинов.

«Верьте мне. Лисе однажды сказала мне, что Доргрил оказался в Пустоте из-за своей самонадеянности и надменности. Она говорила, что самонадеянность снова приведет к его падению».

Никто ничего не понял, но друзья продолжали верить в Торкина Гинта.

«Что ты предлагаешь сделать?» – спросил Клут по их личному каналу связи.

«Вызвать его наружу».

«Куда?»

«В меня».

«Ты тоже сошел с ума?»

«Это единственный способ».

«Почему?»

«Я достаточно силен, чтобы с ним справиться».

Тор услышал, как Клут в гневе щелкнул языком у него в голове. Все продолжали наблюдать за чудовищной битвой, которая разворачивалась у них перед глазами. Тело Орлака покрылось потом. Он прилагал невероятные усилия, чтобы изгнать из него дядю. Мгновение казалось, что Орлак побеждает, потому что глаза теперь определенно стали фиалковыми.

«Почему ты так уверен?» – спросил сокол.

«Потому что я умнее брата и…»

«И что, Тор?» – теперь Клут кричал у него в сознании.

«Мне больше нечего терять».

«Кроме собственных детей?»

«Кроме собственных детей, – эхом повторил он и грустно добавил: – И друзей. – Он вытянул руку и быстро погладил сокола. – Ты должен доверять мне».

Тор снова посмотрел на брата. Деревья вокруг них сильно скрипели и стонали. Звуки были неприятными.

– Добро пожаловать в Сердце Лесов, Орлак, – крикнул Тор, и златовласый бог уставился на него в ответ. В фиалковых глазах горела ярость. Он тяжело дышал.

– Я не намерен проявлять к тебе милость. Не больше, чем Доргрил, – прозвучал истинный голос Орлака.

– Меня не интересует твоя милость.

Бог кивнул:

– Возможно, тебе будет интересно узнать, что твоя Элисса умерла доблестно. Она выманила Ксантию и Доргрила, увела их от твоей дочери и удерживала достаточно долго, чтобы Лаурин смогла сбежать.

Орлак видел, как Тор дернулся при упоминании имени жены. Он знал, что принес ему боль.

Тор плотно сжал челюсти. Он не позволит так легко сломать свою целеустремленность. Он сделал глубокий вдох и стал действовать дальше.

– Доргрил, я знаю, что ты меня слышишь. Я знаю, что ты хочешь. Я сам хочу только уничтожить своего брата. Я предоставлю тебе свое тело, если ты мне поможешь.

В сознании Тора открылся новый канал мысленной связи, и в нем зазвучал мерзкий голос: «Почему?»

«У тебя есть знания. У тебя есть сила. Объедини их с моими – и мы сможем его победить. А затем мое тело становится твоим. Ты сможешь им управлять».

«Я снова спрашиваю: почему?»

«Потому что я уже потерял то, что люблю».

«А-а, Элиссу. Знаешь, она была очень смелой до самого конца».

Тору пришлось использовать всю свою волю, чтобы ответить, не демонстрируя отчаяния.

«Я слышал», – только и сказал он.

Тор боролся с искушением узнать больше. На кончике языка вертелось множество вопросов, но он прикусил его и заставил себя демонстрировать спокойствие. Он видел, как Орлак высоко поднял руки. Тор мгновенно воздвиг мощнейший щит вокруг них всех, чтобы выиграть время и отразить то, что вот-вот направят в них. Он попробовал в последний раз.

«Иди ко мне, Доргрил. – Тор шагнул вперед. – Я открываюсь для тебя. Я – бог. Я же тот, кто тебе нужен, не так ли? Я могу дать тебе то, что ты желаешь, а в моем теле ты можешь быть всемогущим».

Деревья зашептали, выражая свое отчаяние. Появились Небесные Огни, и их обычное приятное пение теперь звучало не в унисон и злобно. Они носились вокруг Тора и просили его этого не делать. Паладины усилили связь, мощно соединяясь друг с другом. Они не представляли, что может случиться, но знали, что им потребуется объединенная сила для отражения этого. Пелисс начал лаять, а трое детей с беспокойством звали отца.

Потом люди внезапно замолчали, ошеломленные и прикованные к месту среди какофонии звуков. Они видели, как кроваво-красный туман поднялся из тела Орлака и закачался над ним.

«Ты готов?» – спросил Клут у Кайруса так, что его слышал только он один. Голос звучал напряженно.

Кайрус нагнулся и поднял лук, который лежал у его ног, потом положил на него стрелу и приготовил к стрельбе.

«Я не смогу этого сделать».

«Ты сделаешь! – приказал сокол. – Может, ты и Первый, но я – Первый Паладин Того Самого. Ты сделаешь именно так, как я говорю».

Голос Клута был жестким и злым. Кайрусу план совершенно не нравился. Но он кивнул, опасаясь того, что ему велели сделать.

Орлак зашатался, тяжело дыша. Чувство свободы от сущности, которая сидела у него внутри, опьяняло.

Жар камня в кармане вывел Гидеона из состояния шока.

«Рубин! Лаурин! Камни. Они зовут нас. Где ваши камни?»

Они ошеломленно на него взглянули, не уверенные, что смогут оторвать взгляды от красного тумана. Но Гидеон смотрел на них очень напряженно, и в конце концов брат и сестра подчинились, запустили руки в карманы и достали камни. Три тускло окрашенных предмета теперь светились яркими цветами радуги, причем с такой силой, что дети временно ослепли.

Камни Ордольта наконец воссоединились, но на этот раз они были в руках богов. В этих детях текла кровь Короля Сонма и древняя кровь Хранительницы. Только они одни обладали силой командовать Камнями.

Красный туман, Доргрил, замешкался, зависнув в воздухе, поскольку тоже почувствовал присутствие огромной новой силы среди них. Но больше всего сияющие сферы поразили Орлака.

«Что теперь?» – спросила Лаурин. Цвета так сильно сияли вокруг Троицы, что волшебство почти гудело в воздухе.

«Мы должны использовать эту магию, – сказал Гидеон. – Только я не знаю, как».

«Думай!» – закричала Лаурин.

Заговорил их отец: «Это были его цветы. Но вы одни способны ими управлять».

Они посмотрели на Орлака. Он тянул руку к Камням.