Текст книги "Судьба"

Автор книги: Фиона Макинтош

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 33 страниц)

– Определенно не может быть двух таких Темезиусов, странствующих по Таллинору, – заявил Тин.

Гидеон, шатаясь, шел за ними. В голове у него помутись и он решил, что крепкие спиртные напитки не для него. У него и от эля начинала кружиться голова, но вместе с тем, что предложил Тин… Теперь ему хотелось только лечь в кровать, но он знал, что если ляжет, то мир начнет кружиться перед глазами. Это было ужасно.

– Почему он столько пьет? – спросил Гидеон у Цериса, который тоже присоединился к ним.

– Мы не знаем. По утрам он всегда трезв, но каждый вечер пропивает большую часть заработанного. Он – довольно приятный дядька, но я с ним дел не имею. Понимаешь, он ненавидит змей.

– А-а, понятно… А ты их глотаешь!

Гидеона начинало подташнивать только при одной мысли об этом, а у него и так крутило живот от выпитого. Церис улыбнулся:

– Элисса всегда ежилась, когда я проделывал это рядом с ней.

Юноша поперхнулся, не в силах сдержаться.

– Ты мне когда-нибудь побольше расскажешь про нашу королеву.

– С радостью, – ответил Церис. – Мы пришли. Голову пригни, – показал он на низкую ветку, под которую ныряли другие.

Они вошли в шатер. В углу на подушках развалился самый высокий мужчина, которого Гидеон когда-либо видел. Такой широкой грудной клетки ему тоже не приходилось наблюдать.

– Эй, Темезиус! Я привел к тебе гостей. На самом деле – друзей, – сказал Тин, толкая в бок спящего мужчину.

– Он уже заснул? – спросил юноша.

– Да, он кричит во сне… Именно это вы и слышали, – ответил Церис.

Гигант не пошевелился и громко сопел. Фиггису пришлось скрывать улыбку, которая все время появлялась у него на лице. Он повернулся к Тину.

– Твое предложение про участие в шоу… Ты на самом деле это имел виду?

Гидеон не был уверен, все ли он правильно понял. Фиггис посмотрел на него и взглядом приказал молчать. Он и молчал. В любом случае он бы не смог говорить.

Красное лицо Тина расплылось в улыбке.

– Конечно! Вы изменили решение? – спросил он, гадая, почему карлик вдруг стал говорить за этих двоих.

– Да, но только до Бриттелбери.

– Отлично! – воскликнул он, плюнул на руки и потер их.

Гидеон уселся на землю и почувствовал, что или должен найти в себе мужество лечь, или просто вырубится. Тин улыбнулся.

– Не думаю, что парень когда-либо раньше пил такую огненную жидкость.

Фиггис пожал ему руку.

– Вероятно, мне следовало его предупредить насчет знаменитого желтого ликера с юга, – сказал он.

– Церис, – позвал Тин. – Пойди спроси у старины Бенси, где у нас есть места в караване.

– В том нет необходимости, – ответил Фиггис. – Гидеон уже спит, а я не хочу его никуда тащить. Я буду рад лечь здесь. Нам с Темезиусом есть о чем поговорить. Мы давно не виделись.

– Значит, он удивится, когда проснется, – заметил Церис, у которого горели глаза.

– Точно удивится, – подтвердил Фиггис.

– Ну, тогда спокойной ночи, Фиггис, – пожелал Вик Тин.

Двое мужчин ушли, Гидеон погрузился в забытье до того, как содержимое желудка успело вырваться наружу. Когда ночную тишину больше не нарушало ничего, кроме тихого похрапывания парня, Фиггис открыл канал связи: «Просыпайся, бродяга».

Гигант чуть-чуть приоткрыл один глаз. «Тебе потребовалось много времени. Я не знал, сколько еще смогу притворяться! Мне каждый вечер приходилось пить!»

Фиггис рассмеялся, а затем заплакал, обнимая своего самого старого и лучшего друга.

Глава 19
В ловушке

Лаурин наблюдала за грациозными и четкими движениями слуги. Он готовил завтрак из фруктов и сыра, которые принесли в каюту. Они плыли на корабле, и последние несколько дней девушка отказывалась от еды и питья. Но сегодня утром пленница смилостивилась и согласилась на несколько глотков воды, которую ей предложил человек, представлявшийся Титом.

От страха и голода у нее кружилась голова. Лаурин даже не знала, сколько дней находилась в седле или в каком направлении они ехали. Она также не помнила, как садилась на корабль.

Слуга понимал, что девушка за ним наблюдает.

– Пей воду медленно и маленькими глотками, – тихо сказал он, не ожидая ответа.

Лаурин не произнесла ни слова с момента выхода из магического ступора, в который ее погрузил Орлак. Один раз она закричала при виде похитителя, а затем молчала и, казалось, тоже ничего не слышала.

Орлака совершенно не беспокоили ее здоровье и слабость, он просто гнал лошадей на север, где собирался сесть на корабль, идущий на Чужестранные острова. Адонго обратил внимание, что лошади скачут быстрее, чем обычно способны животные, и чувствовал, что их окружает сильное волшебство. Они добрались до Карадуна невероятно быстро.

На такой скорости вообще невозможно путешествовать! Имея столько денег, оказалось совсем нетрудным договориться о том, чтобы их взяли на борт.

– Где он? – спросила Лаурин ничего не выражающим голосом.

Адонго удивился, услышав ее голос, но не показал этого.

– Недалеко.

– А куда мы направляемся?

– В Кипрес.

– За нами будет погоня, – сказала девушка, отводя от лица локон волос.

– Он это знает.

– Он как раз этого хочет, не так ли?

– Возможно, – осторожно ответил Адонго.

Требовалось проявлять большую осторожность и следить за тем, что говорит. Адонго прекрасно знал: Орлак способен подслушать любой разговор и будет это делать. Молодой бог приказал ему завоевать доверие девушки. Значит, сам он ему доверяет. Но каким-то образом требовалось передать Лаурин, что он ей больше, чем друг. Тем не менее, Паладин не мог открыться, он должен был подыгрывать двум богам, следуя придуманному ими плану. Нельзя позволить себе снова рисковать и связываться с Тором. Первая попытка и так оказалась чрезвычайно опасной, и он едва пережил ее. Орлак не позволит снова пользоваться волшебством.

– Он не тот, кем притворяется, Тит.

– Я только слуга. Я не знаю о таких вещах, – соврал Адонго. – Он обладает магической силой. Я понимаю, что это так, и советую вам не проверять его – Адонго не знал, что еще сказать. Он надеялся, что завуалированное послание в его словах дойдет до Лаурин. – и хозяин предпочитает, чтобы его магии не мешали другие, особенности – те, кто сам владеет волшебством.

Он гневно посмотрел на нее, умоляя ее понять его, но девушка уже отвернулась и думала совсем о другом. Она вздохнула и спросила:

– Что он со мной сделает?

Адонго пожал плечами, очень сожалея, что не может ей ничего больше рассказать, в особенности – про собственную связь с ней. Нельзя даже успокоить ее.

– Мы вскоре прибудем на место, – только и сообщил он.

Орлак с Доргрилом слышали весь разговор между Лаурин и моруком. Красный туман вспыхнул и разгорелся ярче.

«Я ему не доверяю», – заявил Доргрил.

«Он – просто средство».

«Как скажешь. Но ты ему доверяешь?»

«У меня нет оснований ему не доверять. Слуга не представляет для нас угрозы».

Доргрил с неохотой согласился, но все равно решил оставить последнее слово в споре за собой.

«Ну, тогда просто запомни мои слова, племянник, – заявил он, вздохнул и сменил тему. – Когда мы прибываем в порт?»

Орлак не был в настроении вести беседы. Он смотрел на море и волны, которые бились о борта корабля, и желал поскорее оказаться на твердой земле.

«Через несколько часов».

После того, как они причалили, Лаурин оставили в каюте. Она согласилась, наконец-то, немного поесть после постоянных уговоров слуги Тита. Теперь он вышел на палубу, чтобы получить указания от хозяина. Девушка мысленно называла хозяина Силком, но теперь задумывалась о его истинной личности и тайных магических способностях, которые он использовал в ее покоях несколько ночей назад. Она постоянно думала о Джиле. Как ей пришло в голову, что нужно принести ему такую боль? Лаурин до сих пор видела тень страдания молодого человека из-за внимания, которое она сама уделяла Силку. Но, главное, как можно настолько очароваться регентом и одобрять его ухаживания?

В ярком свете дня, когда к эмоциям больше не примешивалась ревность, Лаурин поняла: она вела себя очень глупо, а теперь угроза нависла над всем, ради чего так напряженно трудились ее родители, братья, Паладины. Они ведь хотели собрать всех вместе. Пока она держала страх внутри, но он постоянно угрожал вырваться наружу. Ей было трудно поверить, что ее выкрали из дворца! Девушка решила уйти в себя, отключившись от всего, включая звуки, и пока выдерживала, но знала в глубине души: впереди ее ждут более тяжкие испытания.

Однако до этой минуты человек по имени Силк ничего у нее не просил. Он едва ли произнес более дюжины слов, обращаясь к ней. Путешествие проходило в молчании. Лаурин чувствовала, что он постоянно использует магические способности, но не могла определить, для чего, потому что «регент» умело закрывался щитом от выпускаемых ею щупалец. Казалось странным, что они проехали такое расстояние за столь короткое время. Девушка всегда считала, что до северной окраины неделя пути верхом, а то и больше, а до порта на западе – еще неделя пути. Но сейчас она почему-то уверилась, что они ехали всего несколько дней… Или ей так просто показалось? Лаурин ничего не знала наверняка.

Ей очень хотелось отправить сигнал Гидеону или отцу, но она сдерживалась, несмотря на страх. Что-то подсказывало ей: отправка подобного сигнала может подставить их под удар. И Тит как-то странно на нее смотрел. Он словно бы говорил одно, а на самом деле имел в виду совсем другое. Когда Лаурин заговорила о магических способностях Силка, слуга не удивился, но отреагировал очень осторожно. Она вспомнила, что он говорил ей во время нескольких обменов репликами, и почувствовала, что этот человек имел в виду. Да, подтверждал он, Силк – Чувствующий, но ему не нравится, когда его магию замечают. А еще, как казалось, слуга умолял ее взглядом не демонстрировать никаких магических способностей. Или он показывал, что сам не может ими воспользоваться?

Ей это все показалось? Тит передавал какое-то скрытое послание? Но если так, то почему? Кто он, кроме как слуга Силка, которому тот платит? Если это слуга, то он опасен. Почему Тит в ней заинтересован? Лаурин не могла не заметить, как он о ней заботится, как суетится вокруг нее. Зачем? Какое ему дело, выживет она или умрет?

Возможно, слугу ждет наказание, вплоть до лишения жизни, если Лаурин хотя бы заболеет. Поэтому он и хочет, чтобы она хорошо питалась…

Девушка сидела в душной каюте и раздумывала. Потом ее мысли, наконец, обратились к Силку и тому, кем он может оказаться на самом деле. «Регент» обладал очень сильными магическими способностями. У Чувствующих с невежественной магией, как объяснял ее отец, способности слабы. Но когда похититель погружал ее в ступор, он лишь мягко направил на нее свои силы, но, тем не менее, когда они ее коснулись, Лаурин почувствовал их невероятную мощь.

Когда Силк исчез и снова появился, Лаурин тоже почувствовала сильнейшую концентрацию магии. Он мог ею пользоваться, как хотел, тем не менее, казалось, что похититель применяет лишь малую часть. Значит, это совсем не простой Чувствующий, решила она и прикусила губу. Ее охватил страх, в горле встал ком.

Внешне «регент» отличался от большинства людей. Он был выше всех, кого знала Лаурин, и обладал очень мощным телосложением. Этим он напоминал ее собственного отца, Торкина Гинта. Привлекали внимание его странные глаза фиалкового цвета – властные и неотразимые. Они были столь необычными, как и вся его внешность. Все, кто видел его, обращали внимание на глаза. Как сказала одна из придворных, когда он только появился? Лаурин вспомнила шепот той женщины. «Это бог», – с благоговейным трепетом произнесла фрейлина.

Конечно, придворная дама имела в виду его поразительную внешность, но теперь Лаурин казалось, что это очень подходящая фраза. Девушка почувствовала, что эта мысль может стать последним кусочком картинки-загадки, который встал на место. Кровь в венах внезапно заледенела. Определенно, это не простой человек. На самом деле – совсем не человек. Лаурин доверяла своей интуиции и считала, что сейчас она ей хорошо служит.

Она находится в присутствии истинного бога. Злобного бога, настоящее имя которого – Орлак. Орлак! Ей стало дурно.

Итак, он уже среди них и украл ее. Зачем? Лаурин стала мерить каюту шагами, чтобы не дрожать. Вероятно, он выяснил, что она – дочь Торкина Гинта. Похититель использует ее в качестве приманки, чтобы получить больший приз. Он прекрасно понимает, что когда отец узнает о случившемся, то покинет Сердце Лесов и отправится за ней. Но как об этом узнает ее отец, если с ним не свяжется кто-то, кто знает о случившемся?

Она подумала о Джиле. К этому времени ее исчезновение уже обнаружено и, если предположить, что тот поймет, что она уехала среди ночи с незнакомцем совсем не по доброй воле, да еще не оставив сообщения, то король начнет поиски и станет рассматривать все возможности. Но подсказок осталось немного.

Кто еще узнает? Не мама. Она уже уехала до того, как украли Лаурин, и даже, как надеялась дочь, воссоединилась с отцом. Вместе с ними должны находиться Саксон, Клут, Арабелла и, вероятно, Солиана. Саллементро? Нет, он не сможет использовать канал мысленной связи – если только мама не избавилась от архалита. Лаурин задумалась об этом и решила: вероятно, камень уже снят, учитывая, где она находится и с кем. Значит, вот она, возможность. Если Тор снял архалит со лба Элиссы, то ее Паладин может связываться с ней по каналу мысленной связи и передаст ей сообщение о захвате дочери. Это имело смысл.

Она задумалась о Паладинах, и мысли выбрали направление, которое она не позволяла себе никогда раньше. Гидеона уже нашел один из его Паладинов, Фиггис. Разве столь уж невероятно, что и ее тоже найдет один из тех, кто особо связан с ней? Она подсчитала их у себя в голове. Еще не появились Кайрус, Темезиус, Джуно и Адонго. Двое из этих Паладинов связаны с ней. Но кто? Ее отец говорил про Адонго, с которым познакомился, когда их обоих везли в Кипрее рабами. Он сказал о нем, как о немногословном человеке, всегда выбирающем выражения. Паладин был моруком из кочевых племен с Чужестранных островов. По словам Тора, моруков отличает смуглая кожа, длинные руки и ноги, длинные черные волосы и отсутствие растительности на лице.

Такой поворот событий возможен?

Пока она обдумывала такую идею, этот человек вошел в каюту.

– Мы должны уходить. Регент Силк ждет вас снаружи, – это прозвучало, как преднамеренное предупреждение, чтобы она не сболтнула ничего лишнего. – Пожалуйста, следуйте за мной, – добавил Тит.

Лаурин коснулась руки мужчины, а когда он повернулся после этого прикосновения, девушка прижала палец к губам, чтобы он не задал никаких вопросов. Она опустила палец в чашку с водой, а затем написала на деревянной скамье: «Адонго?» Когда пленница закончила писать, он отвел взгляд от скамьи и очень серьезно посмотрел на Лаурин.

Человек один раз медленно кивнул, почти незаметно. Но и этого оказалось достаточно. Сердце в груди у нее учащенно забилось, и она одними губами произнесла «благодарю». На глаза навернулись слезы. Девушка почувствовала себя защищенной, словно на нее накинули какую-то специальную накидку. Он здесь, чтобы защищать ее. Ее Паладин нашелся!

Адонго покачал головой, предупреждая, чтобы она не расплакалась, а потом показал пальцем на мокрые пятна на скамье. Лаурин поспешно стерла буквы юбкой.

– Только после вас, госпожа, – сказал Адонго, и на этот раз сам почувствовал, как улучшается настроение. Она нежно ему улыбнулась.

Адонго молился, чтобы Лаурин не попыталась открыть канал мысленной связи. Он все еще не знал, сможет Орлак их подслушивать или нет. Они вышли на палубу. Молодой бог находился там, но проигнорировал вышедших. Их ждала карета, и Лаурин велели садиться в нее. Хозяин последовал за ней, а Адонго пришлось устраиваться на козлах вместе с возничим. Паладин боялся за подопечную и решил все-таки рискнуть открытием канала мысленной связи. Он вспомнил, как Тор как-то упомянул, что не слышит разговоров Элиссы и Саксона. Возможно, между Паладинами и теми, с кем они связаны, устанавливался какой-то особый канал, в то время как его связь с Тором, как например, несколько ночей назад, была открытым использованием магии. При таком отправлении сигнала наугад любой человек, обладающей силой и чувствительностью к магии, как у Орлака, в состоянии к нему подключиться.

Осторожно открывая канал связи с Лаурин, Адонго рисковал всем в надежде, что переговоры между Паладином и тем, с кем он связан, остаются закрытыми.

«Попытайся не демонстрировать свой страх».

«Теперь, зная, что ты здесь, я больше не боюсь, – ответила она удивительно спокойно. – А нам не опасно так разговаривать?»

«Я надеюсь, что он не сможет подслушать. Но мы вскоре узнаем».

«Похоже, мы в безопасности. Он совсем не реагирует».

«Что он делает?»

«Смотрит».

«На что?»

«На меня!»

«Я буду держать канал связи открытым».

«Не уходи».

«Я не уйду до самой смерти, дитя. Я сейчас существую только ради тебя».

– Чему ты улыбаешься? – спросил Орлак у девушки.

– Простите, регент Силк. Это личная мысль.

Он удивился, когда она ему ответила. Лаурин не сказала ему ни слова после того, как он ее захватил. Орлак задумался над тем, чем вызвана эта перемена.

– Меня зовут не Силк, – мягко произнес он, все еще глядя на нее.

Ему было немного грустно видеть темные круги у нее под ввалившимися глазами. Она также похудела. Но красота осталась, и его восхитил вызов, появившийся у Лаурии в голосе. Он получит от нее удовольствие.

– Как вы хотите, чтобы я вас называла?

– Моим настоящим именем.

– Значит, я буду называть вас Орлак, – ответила аурин, надеясь его шокировать.

И это у нее получилось. Она также услышала по каналу связи, как Адонго резко выдохнул.

«А это разумно?» – спросил он.

«Не знаю, но будь я проклята, если буду сжиматься перед ним».

У Адонго не нашлось времени на ответ. Орлак заговорил снова:

– Откуда ты это знаешь?

– Давайте скажем, что мы вас ждали.

– Ты и…

– Мы ждали.

Бог улыбнулся. У этой девочки есть настоящее мужество и твердость характера, а если она еще и обладает волшебными способностями… Дочь Элиссы даже не пыталась использовать их против него. Умная и красивая.

«Она над тобой смеется!» – прошипел Доргрил, которому совсем не понравилось впечатление, произведенное девчонкой на его племянника. Орлак его проигнорировал.

– А как мне называть тебя? – вместо этого спросил он у Лаурин.

– Вы уже знаете мое имя. Я не прячусь ни под какими масками, – усмехнулась она.

– Мне нравится имя Лаурин, хотя я все время прикидываю, что обо мне подумает твой отец, узнав, что я наслаждаюсь плотскими отношениями с племянницей.

Орлак прямо смотрел на девушку, пока произносил эти слова. Он намеревался нанести ими удар.

До этой минуты Лаурин снова чувствовала себя сильной, но внезапно хрупкая защита рухнула. Он смотрел на нее по-особенному, словно затягивая в кокон.

– О-о, ты не знала? – добавил он, изображая невинность после того, как убедился, что удар достиг цели. – Твой отец, Торкин Гинт, – мой брат. Разве это не мило?

– Ты лжешь! – закричала она, и ее голос внезапно прозвучал очень резко.

– Правда? – сказал он. – Подумай об этом. Ты очень умная женщина, догадалась, кто я… А теперь подумай, как все это выстраивается в схему. Я считаю, что ты согласишься: мы из одной семьи.

Он взял ее руку и поцеловал.

– Приехали. Добро пожаловать в мой дворец, – сказал он и покинул карету.

Орлак услышал смех внутри себя.

«Прекрасный ход, – признал Доргрил. – От этого удара она нескоро оправится».

* * *

Тор и Элисса провели вместе прекрасную ночь, заново открывая друг друга. Они полностью отдавались удовольствиям, искупались в пруду, где впервые занимались любовью, а потом сидели обнаженными, прижимаясь друг к другу и наслаждаясь этим временем.

– Ты научился кое-каким новым штучкам, – признала Элисса, слегка выгибая брови.

– Ты не довольна? – ответил Тор и поцеловал ее идеальную, налитую грудь.

– Нет, совсем нет. Я просто думаю, где ты набрался такого опыта?

– Говорят, что для совершенствования и достижения идеала нужно практиковаться. Поэтому я снова и снова практиковался, пока не решил, что достиг идеала, – сказал он с невинным выражением лица.

– Болван! – она бросила в него палочкой. – Я тебя ненавижу! – но Элисса, тем не менее, смеялась.

– Но я тебя люблю, – сказал он, снова притянул ее к себе и нежно поцеловал.

– А ты любил кого-нибудь после меня, Тор?

– Никого.

– А девушку, из-за которой ты так расстроился? Ты мне про нее расскажешь?

Внезапно Тор стал серьезным.

– Эйрин… Она была очень близким, очень дорогим другом. Я до сих пор не могу поверить, что она мертва, притом умерла такой жуткой смертью. На этот раз Гот заплатит своей жизнью за это. Клянусь.

– Мы должны заставить его заплатить за все. Он лишал людей жизни или калечил их, – грустно сказала она. – Расскажи мне об Эйрин.

И он рассказал. Элисса почувствовала укол ревности, но не от того, что Тор занимался с Эйрин любовью. Просто та девушка разделила с ним часть жизни, которой не могла насладиться Элисса.

Элисса погладила его щеку.

– Не грусти из-за нее. Разозлись. Мы отомстим за ее смерть, обещаю тебе. Давай не портить особенные минуты, которые у нас есть.

– Ты уверена, что хочешь все это услышать? – спросил он.

– Да. Я не обижаюсь, Тор. Я просто чувствую себя обманутой из-за того, что нас держали порознь.

– Я знаю. И, конечно, еще была Сильвен… – продолжал он со скрытым смыслом в голосе и хитрой улыбкой на лице. Тор словно дразнил ее, чтобы спрашивала дальше.

– Королева!

– Не меньше.

– Тор! Кого ты не уложил в постель?

– Ну, давай посмотрим… Я всегда надеялся, что мне удастся лечь в постель с леди Августой. Мне так никогда и не представилось возможности, хотя один раз я был близок к цели. Она…

На этот раз Элисса ударила его кулаком. Сильно.

– Прекрати! Несносный мужчина!

– Ну, ты сама спросила, – жалобно произнес он, пытаясь скрыть улыбку, которая так и просилась на лицо.

Тop обнял Элиссу, затем очень театрально встал и начал размахивать руками для большего эффекта.

– По правде говоря, я ложился в постель со многими женщинами, но ни одну из них не любил. Я всегда любил только одну девушку с тех пор, как ей было девять лет, а мне самому чуть больше. Элиссандра Квин из Пустошной Топи, она же – королева Таллинора или просто Обнаженная Девушка из Сердца Лесов – вот моя истинная любовь. Именно ее желает мое сердце, ради нее я дышу. – Он улыбнулся. – И обрати внимание: я – настоящий джентльмен, не упомянул один ее неблагоразумный поступок – укладывание в постель короля или любовь с ним.

Теперь Элисса посмотрела на него серьезно.

– Спасибо тебе за это. Но та любовь была другой, совсем не тем чувством, которое я испытываю по отношению к тебе.

Он взял ее за руку и помог подняться, потом накинул ей на худые плечи плащ, на котором они лежали.

– Я уже знаю это, – Тор поцеловал ее. – Мне не за что тебя прощать.

Они услышали какой-то звук и повернулись. Солиана очень серьезно смотрела на них обоих.

«Время?» – спросил Тор, надеясь, что нашелся Рубин.

«Приближаются незнакомцы… Нужно твое присутствие, – ответила она и побежала в подлесок. Когда она исчезала, до них донеслись последние слова: – Встречаемся на опушке».

Тор с Элиссой быстро оделись и направились к месту встречи, где нашли Арабеллу и Саксона.

– Вы что-нибудь слышали? – спросил Тор.

Саксон держал в руке пару кроликов.

– Я охотился сразу же за границей Сердца Лесов. Меня вызвала Солиана. – Он пожал плечами и бросил кроликов на землю. – Сегодня всем хватит жаркого из кроликов.

Арабелла кивнула, когда Тор посмотрел на нее.

– Меня тоже позвала Солиана. Ты знаешь, кто приближается?

– Нет, – признал Тор.

– Гот? – спросила Элисса.

Никто не ответил, но все услышали, как люди пробираются сквозь заросли деревьев, как трещат и ломаются ветки, хрустят опавшие прутики. Затем на опушку внезапно вышли три человека, на их лицах был написан страх.

– Локки! – воскликнул Тор.

Затем он перевел взгляд на двух спутниц парня.

– Пусть Свет спасет нас! Это ты, Хела?

Элисса увидела, как симпатичная женщина делает реверанс. Она была растрепана, испугана, но явно почувствовала облегчение при виде их. Она не упустила блеск в глазах незнакомой женщины, когда та снова посмотрела на Торкина Гинта.

– Это я, Тор. И я привела с собой Ее величество, королеву Кипреса Сэйрел.

Тор казался ошеломленным и перевел взгляд на превосходно сложенную, высокую молодую женщину. Когда он в последний раз видел Сэйрел, она рыдала над телом мертвой матери и казалась девочкой с лентами в волосах. Сейчас перед ним стояла гордая молодая женщина.

В ее осанке чувствовался вызов, который просвечивал сквозь страх, излучаемый ими всеми. Тор поклонился. Саксон последовал его примеру, а Элисса, как он отметил, этого не сделала. Тор улыбнулся про себя. Значит, королева Таллинора не кланяется королеве Кипреса. Но думать об этом времени не было. Он широкими шагами направился к вновь прибывшим.

– Ваше величество! – он взял ее руку и поцеловал. Сэйрел улыбнулась:

– Я рада, что мы нашли вас. Он повел девушку к Элиссе.

– Сэйрел, это Ее величество королева-мать, бывшая королева Таллинора Элисса.

Девочка почувствовала, что краснеет. Она только что думала, что эта златоволосая женщина ведет себя нахально, не сделала реверанс перед особой королевской крови.

О, еще предстоит многому научиться! Она слишком импульсивна, а нужно уметь обуздывать свои порывы.

Сэйрел милостиво кивнула, а потом очень легко поклонилась старшей.

– Ваше величество!

Тор с облегчением увидел, как Элисса сделала то же самое.

– Добро пожаловать, Сэйрел. Но вы прибыли так поспешно. За вами гонятся?

Локки сделал несколько шагов и оказался рядом с Тором. К ним присоединился Саксон.

– Быстро расскажите мне все, – попросил Тор.

Локки потер лицо. Странно, теперь, чувствуя себя в безопасности, он внезапно ощутил сильную тревогу и расстроился. До этой минуты он находил в себе смелость и привел женщин в Великий Лес, в убежище. Теперь он знал, что может передать всю ответственность Тору. Чувство облегчения было огромным, колени дрожали. На самом деле, он прилагал усилия, чтобы не сломаться.

Саксон опустил огромную руку на плечо парня.

– Успокойся, парень. Теперь вы в безопасности. Рассказывай, но побыстрее.

Локки сделал глубокий вдох.

– За нами гонится Гот. Он почти настиг нас за последней деревней. Янус, – Локки сглотнул, но все-таки смог взять себя в руки. – Янус заставил нас уехать без него. Он ударил лошадей по крупу, и мы понеслись галопом к Великому Лесу. Чуть шеи не свернули на этой скорости! Я… я не знаю, что с ним сталось. Он остался, чтобы принять бой… Как я понимаю, хотел их задержать. Он там один. Эйрин меня никогда не простит.

Казалось, парень чувствует себя ужасающе и подавлен. Тор напрягся при упоминании имени Эйрин и обрадовался, когда рядом с ними оказалась Хела и взяла его руку. Так можно было отвлечься от Локки.

Элисса тем временем предложила Сэйрел сесть и передохнуть, но все равно заметила этот интимный жест. Однако она заставила себя подняться над ревностью, которую ощутила. Рядом встал Тор и обнял ее.

– Что случилось? – спросил он у Хелы.

Они все собрались рядом с Сэйрел, опустились на землю и позволили часто бьющимся сердцам успокоиться в тепле и безопасности Сердца Лесов. Хела рассказала их историю так быстро, как только могла, начав с посещения ее во сне женщиной по имени Лисе.

* * *

Гот пришел в ярость. Его теперь сопровождали всего двое солдат, потому что еще двоих, лишившихся лошадей, пришлось оставить на месте схватки. Они похоронят мертвых, а потом сами будут пробираться на север. На самом деле, Прокаженного совершенно не интересовало, что с ними станется. Ему требовалось найти королеву, и он жаждал разделаться со служанкой, из-за которой возникло столько проблем. Да, он просто не мог дождаться этого момента! Голова Квиста болталась в мешке, привешенном на боку бывшего Главного Инквизитора, кровь сочилась сквозь тонкую мешочную ткань. Однако Гот испытывал удовлетворение: еще с одним сторонником Гинта покончено.

Теперь они приблизились к Великому Лесу. Это казалось невероятным, но у края стоял осел и задумчиво ел траву. Он напомнил Готу мерзкую тварь, которая много лет назад устроила такую суматоху в Карембоше. Прокаженный не стал обращать внимания на животное и погнал лошадь дальше, яростно ударяя ее пятками и кнутом. Он направлялся к деревьям, хотя животное явно не хотело туда идти.

Гот ворвался в прохладный темный лес, опередив других всадников. Он знал, что ветви располагаются достаточно высоко, и человек на лошади может спокойно проезжать под ними. Поэтому Прокаженный очень удивился, когда зацепился плащом сзади за ветку и почувствовал, как его поднимает с седла. Гот попытался сбросить плащ, но каким-то образом запутался в других ветках, внезапно окруживших его. Лошадь исчезла в неизвестном направлении, убежав в глубину леса без всадника.

Гот понял, что качается на ветках. Это было странно, потому что он не чувствовал никаких дуновений ветра. Затем деревья стали прокалывать его кожу в тех местах, где держали его.

Прокаженный закричал, обращаясь к солдату, который скакал позади него, но приказ застыл у него на губах при виде осла, внезапно взмахнувшего задними ногами. Они поднялись достаточно высоко, чтобы ударить по всаднику. У того не осталось шансов удержаться в седле. Солдат, как камень, рухнул на землю, а осел, очень напоминающий животное из Карембоша, стал ждать, пока ошарашенный человек не поднимется на ноги.

Гвардейца шатало, а осел нанес еще один очень сильный и прицельный удар задними ногами. Солдат рухнул. Судя по вытекающей изо рта крови, Гот решил, что его подчиненный мертв.

Он закричал последнему всаднику, который уже притормозил лошадь:

– Сними меня отсюда!

Солдат посмотрел на павшего товарища, затем опять на Гота:

– Ты можешь висеть здесь столько, сколько угодно, и подохнуть. Меня это не волнует, кусок дерьма. Ты – не один из нас. Ты убийца, а еще – трус. Наши солдаты умирают, а тебе до этого нет дела. Ты пытаешь и безжалостно убиваешь женщин. – Он плюнул в сторону Гота. Это был пустой жест, потому что урод висел достаточно высоко среди деревьев. – Я не собираюсь дальше заезжать в Великий Лес. Я слышал легенды об этом знаменитом месте в Таллиноре. Надеюсь, что ты сгниешь среди ветвей, – заявил солдат, развернул лошадь и выехал из-под деревьев.

Гот извивался и ругался, но застрял прочно. Он не представлял, как так могло получиться, поэтому прекратил сопротивляться и стал думать, как высвободиться. Но и через несколько минут в голову не пришло ни одной стоящей мысли. Прокаженный попал в беду и оказался один.