Текст книги "Мерцающий пруд"
Автор книги: Филлис Уитни
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)
Она поставила на стол свой чай с пирожными и подалась навстречу Лоре. Сомнений в ее искренности и одержимости не было.
– Но что они могут сделать? – поинтересовалась Лора.
– Вы ведь слышали о предстоящем призыве?
– Боюсь, что мало об этом знаю.
– Какая вы несведущая малышка! Разве вы не понимаете, что юнионистам не выиграть эту войну, если у них не будет больше людских резервов? Но мужчины на Севере не собираются больше уподобляться овцам и отдавать себя на заклание. Если президенту Линкольну не удастся собрать нужное количество людей, война прекратится, потому что невозможно будет ее продолжать. Остановите призыв в штате Нью-Йорк, как собираются это сделать в других штатах, и мы бескровно прекратим войну.
– Но как можно остановить призыв? Если правительство…
– А, но вам неизвестно о силах на нашей стороне. У нас есть превосходный лидер в Огайо – Клемент Вэлэндигэм. И сам губернатор Сеймор против призыва. Нам нужно только организоваться и стоять твердо.
Лора вздохнула:
– Боюсь, я в этом не разбираюсь. В любом случае – что вы хотите от меня?
Морган посмотрела в сторону задвинутых бархатных портьер и состроила гримасу. Потом она поднялась и прошла через комнату, чтобы раздвинуть их. Ее двойник, более красивый, но менее жизненный, устремил взгляд в комнату. Морган вернулась к Лоре, ослепительно улыбаясь.
– Теперь нас двое, – сказала она. – Вы не сможете устоять против двоих. А то, что мы просим – так легко и просто. Нам нужен кто-нибудь влиятельный здесь, на острове. Кто-то сильно настроенный против войны, кого любят и кому доверяют островитяне. Конечно, мужчина. – Она замолчала, наблюдая за Лорой.
– Вы имеете в виду Уэйда? – больше прежнего смутилась Лора.
Морган снова села и взяла свою чашку подчеркнуто непринужденным жестом.
– Конечно. И вы – тот человек, который может вовлечь его в это.
– Я! – воскликнула Лора. – Боюсь, мое влияние на него мало. Кроме того, что мог бы сделать Уэйд? Его мать сейчас очень больна, и сам он нездоров. Он не принимал участия в жизни острова с тех пор, как вернулся.
– Но один раз принял, – сказала Морган. – И снова примет, если его подтолкнуть. Он ощутил вкус на балу у Серины. Возможно, вы недостаточно знакомы с этой стороной характера вашего мужа, чтобы судить. Его всегда очень любили, и благодаря своему имени и положению он имел влияние. Нам нужно привлекать на нашу сторону таких людей, как он. Вы поможете нам, Лора?
Лора сделала беспомощный жест руками:
– Вы должны знать, что он чувствует – э-э к этому дому. Он никогда, я уверена, не согласился бы прийти сюда.
– Я ценю вашу деликатность, но незачем путать слова. – Морган криво усмехнулась. – Он избегает меня. Однако, вы уже, должно быть, знаете, что из Уэйда ничего не стоит вить веревки. Если постараетесь, вы сможете сделать так, что он придет сюда. Не ради меня. Но для того, чтобы встретиться с Мюрреем Норвудом. После того, как Мюррей поговорит с ним, я не сомневаюсь, что Уэйд будет с нами. Тогда он сможет использовать свое влияние и привлечь на нашу сторону других.
Лора покачала головой:
– Я не хочу вить веревки из Уэйда и не хочу, чтобы кто-либо делал это. Я хочу, чтобы он сам решал за себя и делал то, что он считает правильным.
Морган терпеливо кивнула.
– Вы честны, моя дорогая, но также и очень молоды. Есть вещи, с которыми рано или поздно вам придется столкнуться. Поверьте мне – я знаю Уэйда всю жизнь, и я знаю, что он всегда будет нуждаться в более сильной руке, которая направит его.
Лора беспокойно шевельнулась в кресле. В последнее время были моменты, когда она сама думала почти так же. Но в рождественское утро Уэйд противостоял своей матери в истории со щенком. Никто не заставлял его. Никто не управлял им. Наоборот, наибольшее давление было в противоположном направлении, однако он до сих пор не сдался. Значит, в нем есть собственный стержень. Он даже признался, что борется за то, чтобы сохранить что-то свое в недосягаемости от матери.
– Я думаю, что, вполне возможно, вы недооцениваете моего мужа, – твердо сказала она Морган.
На миг глаза Морган зажглись гневом, и хотя она быстро погасила его, в смехе ее звучало легкое раздражение.
– Вы молодая влюбленная жена, – сказала она. – Я приношу извинения. Вы должны научиться сами понимать Уэйда, конечно. Я не имела права говорить так. Предположим, мы начнем сначала. Остаются два чрезвычайно важных факта. Я полагаю, вы искренни в желании помочь делу прекращения этой войны. Я также полагаю, что вы искренни и в желании помочь вашему мужу оправиться от потрясения, которое все еще его терзает. Откровенно говоря – от шока после смерти моей сестры. Я права?
– Конечно, – сказала Лора.
– Очень хорошо. Помогите ему найти дело, которому он может отдаться – сделать что-то важное. В этом – путь к выздоровлению. Вам нужно только убедить его встретиться с Мюрреем Норвудом.
Ребекка тихо вернулась в комнату со свежим кипятком для чая и новыми пирожными. Морган нетерпеливо отмахнулась от нее и ждала, когда гостья заговорит.
В словах Морган был смысл. Лоре пришлось признать это. Она была права относительно Уэйда, и совет ее был хорош. Однако Лора чувствовала, что не может судить, насколько достойно дело, бороться за которое она предлагает. Слово «медноголовый» попахивало изменой, как сказал один человек на балу Серины, и она ничего не знала о так называемом Круге.
– Я просто не знаю, – наконец сказала она. – Возможно, если речь идет только о том, чтобы встретиться с мистером Норвудом и поговорить с ним…
– Но мы только об этом и просим, – быстро сказала Морган.
– Встретиться с ним где-нибудь в другом месте, – добавила Лора.
Морган отрицательно покачала головой:
– Я – неотъемлемая часть всего этого. Я нужна Мюррею, ему нужен мой дом и все, чем я могу содействовать. Мужчины, которые с ним работают, должны принять мое присутствие и мою помощь. Я все время устраиваю приемы. Все привыкли к постоянным гостям у меня в доме. Это идеальное место для замка. Но я надеюсь, что об этом вы не станете распространяться всему свету. Я оценила вас очень тщательно, прежде чем решила сделать этот ход и поговорить с вами.
– Я понимаю, – сказала Лора. – Но что касается того, чтобы Уэйд пришел в этот дом, я знаю, что это невозможно.
Морган продолжала, как будто Лора ничего не сказала:
– Во-первых, вы скажете ему, что Мюррей занимается планом действий, которые направлены против набора войск и станут силой в прекращении войны. Ничего не говорите о Круге. Мы сами скажем ему об этом. Он сам может назначить время встречи с Мюрреем, и встреча произойдет в этом доме.
Лора покачала головой:
– Это безнадежно. Я ничего не знаю о ссоре между вами и Уэйдом, но я знаю, что он очень сердится всего лишь при упоминании вашего имени.
– Я это понимаю, – ответила Морган подчеркнуто легким тоном. – Детская реакция со стороны Уэйда. Мы не ссорились. Тем не менее, есть одно оружие, которым вы можете воспользоваться, чтобы он пришел сюда. Безотказное оружие.
Лора ждала, всеми своими инстинктами готовая противостоять вкрадчивым убеждениям этой женщины.
Морган наклонилась к ней, и Лора увидела янтарные огоньки в ее глазах, которые, казалось, вспыхивали, когда она была охвачена сильным чувством.
– Рассердите его, – сказала Морган. – Скажите ему, что он боится меня, что именно поэтому избегает. Скажите ему, что вы считаете войну более важным делом, чем его страхи. Если он почувствует, что ему надо доказывать свое мужество, он придет. Я знаю его, Лора. Я знаю его насквозь.
Лора смотрела на женщину перед собой со все возрастающей неприязнью, но сумела ответить спокойно:
– Предлагаемый вами способ мне не подходит. Я слишком уважаю своего мужа.
Она встала с достоинством, которое, несмотря на всю ее молодость, поставило ее на одну ступеньку с Морган.
– Мне в самом деле пора домой. Вы были очень добры, пригласив меня сегодня. Но боюсь, я ничем не смогу вам помочь.
Она ощущала гнев Морган, хотя та всячески сохраняла невозмутимый вид.
– Какой контраст по сравнению с Вирджинией вы, должно быть, представляете для Уэйда. Сколько страданий вы неизбежно ему принесете! – Она злобно засмеялась, провожая Лору к двери.
Лору охватило сильное негодование. Но она не собиралась доставить Морган удовлетворение, проявив свое возмущение. У двери хозяйка протянула ей руку, и Лора коротко ответила на рукопожатие.
– Я буду ждать от вас вестей, – сказала Морган. – Не ради себя и не ради вас. Но потому, что я верю, что вы искренне хотите помочь Уэйду. И мое предложение – возможность сделать это.
Лора не ответила. Она вежливо попрощалась и пошла по подъездной дорожке, чувствуя на своей спине взгляд Морган.
Всю дорогу домой она размышляла над словами и мотивами Морган. Был ли это чисто политический вопрос, как утверждала Морган, или у этой женщины были гораздо более личные цели в отношении Уэйда?
XVI
К концу января Лора все еще ничего не сказала Уэйду о просьбе, с которой обратилась к ней Морган, и вообще о том, что снова ходила к ней, хотя и сообщила о своем первом визите и о том, что она приобрела щенка у Морган. Сначала он очень расстроился, но потом простил ее.
Однако она никак не могла выбросить из головы разговор с Морган. Вполне возможно, Морган была права, и Уэйду нужно заняться чем-либо подобным. Если дело Морган честное и справедливое, Уэйду, по крайней мере, надо дать шанс. Но как узнать? И как начать разговор с ним на эту тему, не вызвав неизбежного конфликта?
Дела в доме Тайлеров обстояли не хуже, но и немногим лучше, чем прежде. Мама Тайлер решила в конце концов не умирать, но остаться инвалидом в постели. Однако теперь она соглашалась садиться, требовала постоянного обслуживания со стороны Элли и хотела, чтобы Уэйд проводил около нее большую часть времени.
Правда, она еще не победила в битве, в которой щенок Джемми был всего лишь символом, но она побеждала в других отношениях, и Лора могла только в отчаянии наблюдать. Уэйд почти не продвинулся в своей работе над книгой, потому что его постоянно прерывали. Не успевал он закрыть дверь в библиотеку, чтобы поработать, как раздавался звонок колокольчика, и Элли стучалась в дверь с какой-нибудь просьбой от его матери. Однажды Лора спокойно распорядилась, чтобы Элли не беспокоила своего хозяина, сколько бы ни звенел колокольчик. Вследствие этого миссис Тайлер стало хуже, и она оставалась больной несколько дней.
В эти дни Лора особенно сильно тосковала по отцу. У него хватило бы мудрости и опыта, чтобы справиться с этими проблемами. И у него хватило бы терпения. Лора чувствовала, что ее терпение иссякает с каждым днем и боялась, что может в конце концов отправиться в комнату больной и, импульсивно отбросив всякую предосторожность, взять дело в свои руки. И она хорошо понимала, что это может привести к катастрофе, потому что в этой битве никто не мог бы ей помочь. Она могла только быть рядом с Уэйдом и, сколько может, утешать его.
Джемми был единственным счастливым человеком в доме. Они с Хэмлином – полное имя которого Уэйду не раскрыли – иногда исчезали из дома украдкой даже по воскресеньям. Адам много знал о собаках и помогал Джемми развивать индивидуальность Хэмлина и прививать ему повседневные хорошие манеры. Теперь, когда миссис Тайлер была прикована к постели, для всех них наступило послабление в воскресных правилах. По предложению Лоры они стали ходить в церковь вместо мрачных молитв в гостиной. Эти походы стали их единственным контактом с обществом.
Нельзя было понять, осознавал ли Джемми напряженность в отношениях между взрослыми и причину заболевания бабушки. Ему было достаточно того, что ему позволили оставить щенка. Когда он изредка заходил к бабушке, она упорно объясняла ему, что ее головные боли вызваны постоянным шумом от беготни собаки по коридорам или ее ночным лаем, а Джемми смотрел на нее блестящими ничего не выражающими глазами и заявлял, что Хэм сожалеет, что он не имел намерения причинить ей боль и что он изо всех сил старается научиться вести себя хорошо.
Лора знала об этих разговорах со слов Элли. Было очевидно, что старая женщина и маленький мальчик держали паритет сил – ни один из них ни побеждал, ни проигрывал. Но обстановка в доме накалялась, и Лора ужасно боялась настоящего взрыва
Конституция мамы Тайлер была, вероятно, железная. Она могла сделаться больной, если постарается, но никогда по доброй воле не признает полного поражения. Вероятнее всего, не выдержав напряжения, сдастся Уэйд. Лоре все больше хотелось найти кого-нибудь, к кому бы она могла обратиться за советом. Мысли ее часто обращались к Серине Лорд.
В одно холодное утро, когда снова шел снег, она хорошенько закуталась и отправилась по Догвуд-Лейн к дому Лордов. Отпуск Эдгара закончился, и он вернулся в свой полк, так что Лора им не помешает. Служанка провела ее в столовую, где ярко горел камин, и Серина в чепчике, прятавшем ее рыжие волосы, облаченная в пышный передник, сортировала груды белья, сваленного на столе и буфете. Адам помогал ей, вынужденный против воли заниматься таким женским делом.
Лора почти столкнулась с ним, когда он проходил через дверь столовой с горой простыней, за которой не видно было его головы. Он выглянул из-за кучи белья и широко улыбнулся ей.
– Доброе утро, Лора Тайлер. Ваше появление весьма кстати. Вступитесь за меня и добейтесь для меня освобождения от бремени.
– Чепуха! – коротко бросила его сестра. – Тебе больше нечем заняться, и ты лучше меня можешь бегать вверх и вниз по лестнице. Как приятно видеть вас, Лора. Входите.
Лора с сомнением посмотрела на горы белья, но Серина предвосхитила ее извинения или попытку уйти. Она отдала плащ и шляпу Лоры служанке и указала гостье на место у огня.
– Вот! Вы должны сесть и поговорить со мной. Разборка белья – скучное занятие, а Адам сегодня неразговорчив. Я скучаю без хорошей компании.
Ветер сыпал в окно снегом и заносил сугробами сад. В комнате по контрасту было вдвойне веселее и теплее. В воздухе стоял аромат лаванды и фиалкового корня.
– Я уже устала ждать, когда вы навестите меня, – весело сказала Серина. – У вас было больше чем достаточно времени устроиться и освоиться в новой обстановке. Теперь, моя дорогая, вам нужно выезжать и заводить друзей, устанавливать внешние контакты. Мы видим вас только в церкви. Как старшая миссис Тайлер?
Благодаря визитам Джемми к Адаму Серина, должно быть, знает кое-что о положении дел у Тайлеров, но Лоре неизвестно было, как много Серина способна прочесть между строк. Она коротко рассказала, что матери Уэйда немного получше, а потом немного помолчала, глядя в огонь и раздумывая, как получше начать разговор о не совсем успешной борьбе за власть, которую ведет мать Уэйда. Она подняла глаза и встретила понимающий взгляд Серины.
– Миссис Тайлер занимается тем же самым, что она пыталась сделать, когда Уэйд женился на Вирджинии, да? – спросила Серина.
Лора кивнула, подбодренная тем, что ей не нужно ничего объяснять Серине Лорд.
– Мне непонятно только, почему она не пыталась проделать подобное, когда был жив ее муж. Из того немногого, что я о нем слышала, я поняла, что Джек Тайлер пренебрегал ее желаниями и делал, что хотел. Но она не прибегала к методу постельного режима в то время.
Серина быстро пересчитала стопку наволочек и сделала пометку на листе бумаги.
– С Джеком Тайлером этот номер у Аманды не прошел бы. Он был бы счастлив, если бы она не вмешивалась. Она знала это, поэтому никогда бы так не поступила. Но она может сделать Уэйду больно, заставить его почувствовать себя виноватым. Я удивлена, что он все еще не сдался в деле о щенке. Ради сохранения мира, если не ради чего-либо друг того.
– Боюсь, что он еще может сдаться, – сказала Лора. – Это одна из причин, почему я хотела бы поговорить с вами сегодня. Мне хочется помочь ему, но я не знаю, как. Боюсь, я даже не очень хорошо понимаю его.
Как раз в этот момент вошел Адам и услышал ее последние слова.
– Если кто-нибудь, кто знает его, может объяснить мне характер Уэйда, я бы с удовольствием послушал. Во-первых, я никак не ожидал, что он вступится за щенка Джемми.
Лора поморщилась.
– Я не понимаю, почему все недооценивают его! – воскликнула она.
– Вы любите играть роль матушки, да? – насмешливо сказал Адам.
Он и больше мог сказать, но сестра замахала на него руками.
– Достаточно. Иди прочь, на свободу, о которой ты так молил. Мы с Лорой хотим заняться женской беседой. Нет – оставь полотенца. Нам не нужно, чтобы ты постоянно всовывался и мешал нам.
Адам преувеличенно вздохнул.
– Видите, какой я заклеванный брат, Лора. Но раз мне предложили свободу, я исчезаю, пока сестрица не передумала.
Серина потрясла головой, когда он вышел, и из-под чепчика выбилась яркая прядь, завившись мягким локоном на щеке.
– Не обращайте внимания на Адама. Он меня беспокоит. Ему нужно заняться бурной деятельностью. Из-за продолжающихся приступов лихорадки он не может вернуться в армию или даже заниматься какой-нибудь работой продолжительное время. Но сейчас мы сможем поговорить без поддразниваний.
Лора снова почувствовала теплую симпатию к этой женщине, как и тогда на пароме, когда Серина впервые заговорила с ней.
– Если бы я побольше знала о прошлом, возможно, я бы лучше поняла, как помочь Уэйду, – рассуждала Лора. – Он, должно быть, поссорился с миссис Ченнинг, хотя она и отрицала это, и никто не хочет сказать мне, в чем дело.
Серина задумчиво раскладывала полотенца по стопкам.
– Если была какая-нибудь особая ссора, я не слышала подробностей. Но было время, когда мы все думали, что Уэйд женится на Морган. Вы знали об этом?
– Мама Тайлер сказала мне, – ответила Лора.
– Она уж не преминула! В юности между Морган и Уэйдом всегда было электрическое притяжение. Морган домогалась его с присущим ей безрассудным натиском. Но мне всегда казалось, что в этой бурной истории больше ссор и страстей, чем настоящей привязанности. К счастью, он образумился и обратился к Вирджинии, должно быть, с облегчением.
– Как он образумился? – спросила Лора. – Что заставило его перенести свой интерес на Вирджинию?
Серина пожала плечами.
– Я опять же не знаю подробностей – до нас впоследствии дошли только слухи. Но я думаю, это была сама Морган – она сделала что-то ужасное, что потрясло Уэйда и заставило его увидеть ее, какая она есть.
– Мама Тайлер намекала, что она прервала и разрушила этот роман.
– Я не знаю, – сказала Серина, – но я-таки верю, что он все еще немного побаивается Морган.
– Я не понимаю, с чего бы ему бояться ее. Серина оставила белье.
– Даже мой Эдгар признает, что в ней есть определенная привлекательность. Не один мужчина, хотя она и не особенно этого добивалась, сгорел на ее свече. Забавно, что я иногда немножко жалела Морган.
– Почему?
– Потому что в детстве нелегко быть невзрачным, нелюбимым ребенком, а Вирджиния при этом была такая хорошенькая, милая и всеми любимая. И могла так легко получить то, чего Морган хотелось больше всего.
Это было новое и неожиданное представление о Морган, которое Лоре было трудно принять.
– Миссис Ченнинг – невзрачная?
– О, не сейчас. Сейчас она научилась манерам и приобрела положение в мире благодаря богатству Николаса. Женщиной она добилась своего. Но когда она была своевольной девочкой, которая никому не нравилась, у нее было тяжелое время. Только я и Вирджиния заступались за нее, но мы были не того пола. Ей было все равно, нравится она нам или нет. Ей нужен был Уэйд, и она готова была сражаться за его восхищение, даже если ее действия вызывали в нем протест. Но она была такая дикая, одинокая малышка, что мне поневоле становилось жаль ее.
Лора молча слушала, с трудом примиряя свои последние впечатления о Морган с картиной, которую помнила Серина.
– Я никогда не забуду, что произошло в день моего пятнадцатилетия, – продолжала Серина. – Дайте подумать – Морган в то время должно было быть тринадцать. Уэйд и Адам – ровесники, на год младше Морган, а Вирджинии было восемь или девять лет.
Серина отложила работу и принесла еще один стул к камину.
– Сейчас одинаково подходящее время, как и любое другое, рассказать вам об этом, – сказала она, заправляя яркий локон обратно под чепчик и разглаживая свой большой белый передник. – Мне надо отдохнуть, и мы можем провести это время одни. Не хотите ли чашечку кофе, Лора?
Лора отрицательно покачала головой:
– Нет, спасибо. Пожалуйста, расскажите мне эту историю. Мне очень нужно узнать что-нибудь, что поможет мне лучше разобраться во всем.
– Мой день рождения приходится на август, когда на острове может быть очень жарко. Поэтому в тот год моя мама устроила мне празднование дня рождения на открытом воздухе. Были и мои старшие друзья, конечно, но ко времени того происшествия они уже ушли домой, и оставались только соседи и несколько взрослых. Мама всегда приглашала детей Амброза на наши праздники, хотя миссис Тайлер не одобряла этого. В общем, мы пятеро были в саду, переполненные сверх меры мороженым, конфетами и пирожными. Вирджиния строила домик из веточек, камней и листьев, а мы с Уэйдом помогали ей. Она была такой приятный, дружелюбный ребенок, что мы все любили доставлять ей удовольствие. Адам беспокойно рыскал вокруг, стреляя индейцев или что-нибудь в этом роде, и ему всегда нужно было двигаться, а Морган качалась в гамаке, сердитая оттого, что никто не обращал на нее особого внимания. Мы тогда жили в доме моего отца в усадьбе Хьюмов, рядом с вашей. В том доме, что сгорел.
Она вздохнула от грустного воспоминания.
Лора смотрела в огонь, слушая тихий голос Серины, который рисовал перед ее воображением далекие картины, и почти ясно видела детей в тот давний августовский день. Вирджинию, маленькую и светловолосую, с улыбчивой ямочкой на щеке. Серину, старшую, терпимую и добрую. Адама, непоседу, вечно готового к озорному приключению. Уэйда, бледного оттого, что он плохо ел и его часто держали взаперти, но всегда стремящегося к тому, чтобы его любили. И, наконец, Морган с растрепанными темными волосами, которые ни за что не хотели заплетаться в косу, с ее слишком большим носом и темными бунтарскими глазами, с надутым ртом.
Она почти явственно могла слышать слова беззаботных женщин на крыльце – взрослых, уверенных, что дети заняты своими играми и не прислушиваются к взрослому разговору.
Все началось с замечания одной из гостей миссис Хьюм.
Она посмотрела на Морган, угрюмо лежавшую в гамаке, и покачала головой, обращаясь к своим приятельницам:
– Какая жалость, что девочки Амброза такие разные. Малышка такая трогательная и очаровательная. Даже без приличного семейного положения она хорошо устроится в своем кругу. Но старшая – страшила. С таким плохим характером, такая неинтересная.
– Ш-ш-ш, – с беспокойством сказала миссис Хьюм. – Она может услышать вас.
Вторая женщина пожала плечами.
– Кто-то должен взять ее в руки. Она весь день пыталась испортить праздник другим детям.
Миссис Хьюм быстро взглянула на якобы безразличную Морган и увела гостей в дом. Морган выждала точно две минуты и спрыгнула с гамака. Она подошла и горящим взглядом смотрела на домик из веточек, который строила Вирджиния.
Остальные дети тоже все слышали и сейчас с неловкостью смотрели на нее.
– Не обращай внимания, – сказала ей Серина. – Миссис Диксон – просто старая сплетница.
Адам оскальпировал своего последнего индейца и присоединился к группе с блестящими от предвкушаемой перепалки глазами.
– Все равно, то, что она сказала, верно. Ты действительно пытаешься испортить нам день, Морган.
Уэйд собирался положить на крышу домика веточку, когда Морган ногой выбила все у него из-под рук, в разные стороны полетели кусочки, а Вирджиния вскрикнула в смятении. Вероятно, Адам, который не испытывал почтения к женской личности, разобрался бы с Морган на месте и задал ей хорошую трепку, но девочка опередила его. Она отпрыгнула с презрительным смехом и залезла на железный забор, тянувшийся вдоль усадьбы.
– Слезай, Морган! – приказала Серина. – Если ты упадешь на эти зубцы, ты убьешься.
Но Морган только балансировала на узкой планке с обеих сторон зубцов, высоко подняв юбки и насмешничая над ребятами.
– Может быть я и страшила, но я храбрее любого из вас! – кричала она. – Я могу пройти по этому забору до ворот и бьюсь об заклад, все вы боитесь даже попробовать.
– Никто и не собирается пробовать, – рассудительно сказала Серина. – И мы не хотим смотреть, как ты поранишься.
Вирджиния спрятала лицо в ладонях.
– Заставьте Морган спуститься, – дрожащим голосом попросила она.
– Трусишки! Трусишки! – крикнула Морган и начала свой безрассудный переход по забору, беззаботно переставляя ноги вдоль зубцов забора.
Адам сказал:
– Кто это боится? Любой может пройти по этому старому забору.
Через секунду он уже был на заборе позади Морган, двигался легко и быстро, самоуверенный и бесстрашный.
Морган дошла до ворот и спрыгнула вниз с победно горящим лицом. Но она еще не оставила своих издевок.
– Уэйд-трусишка! Уэйд-трусишка! – распевала она.
Уэйд встал, сердито глядя на Морган. Вирджиния схватила его за руку и крепко сжала ее, но он стряхнул ее и направился к забору. Адам к этому времени спрыгнул вниз: даже он не хотел, чтобы Уэйд пытался повторить этот подвиг.
– Эй! – окликнул он приятеля. – Не забирайся. У тебя часто кружится голова.
Серина знала, что ей надо бежать в дом к матери, кричать, делать что-нибудь, но она вдруг оцепенела, в ужасе наблюдая, как Уэйд карабкается на забор и распрямляется, белый и трясущийся, наверху, глядя вниз, на острые зубцы.
Он делал шаг за шагом, явно боясь и борясь со своим страхом. Серина начала думать, что он в конце концов справится с этим, когда за три шага до конца у него закружилась голова. Он покачнулся, попытался удержать равновесие и, падая, выставил руку, чтобы предохранить себя. Он вскрикнул только один раз, когда железный зубец проткнул ему кисть. Потом он оказался на земле, а рука его осталась приколотой к забору.
Серина дико закричала, призывая мать. Маленькая Вирджиния забилась в истерике при виде крови и мучительной боли Уэйда. Адам же рванулся по переулку, крича имя Амброза во всю силу своих легких. Морган, послужившая причиной всему, смотрела в немом ужасе.
На празднике не было мужчин, только испуганные женщины, когда Адам привел Амброза. Амброз снял руку Уэйда с шипа и поймал мальчика, когда тот потерял сознание. Он остановил кровотечение и отнес безвольное тело ребенка в дом его матери.
Праздник угас в смятении. Никто не разговаривал с Морган. Никто не рассказал взрослым, что случилось. Морган сама рассказала отцу. Она вернулась в усадьбу Тайлеров и сидела на ступеньках заднего крыльца, пока Амброз не вышел, печальный и бледный. К тому времени Вирджинию уже уложили спать в комнате для прислуги. Но Морган не могла успокоиться, пока не рассказала отцу о том, что случилось, она обвиняла и бичевала себя.
– Амброз рассказал мне об этом спустя годы, – сказала Серина Лоре. – Морган всегда были нужны крайности. Она просила, чтобы он выпорол ее, даже умоляла. Я думаю, бедняжка считала, что сможет искупить свою вину, если испытает сильную боль. Но Амброз был не из порющих отцов.
– Ее следовало выпороть! – возмущенно воскликнула Лора. – Какая злая выходка!
– Дети часто совершают злые поступки, – мягким тоном сказала Серина. – Но это не значит, что они злые. Наказание, которому Амброз непреднамеренно подверг ее, оказалось лучше любой порки. Я думаю, ее отец был единственным человеком, любви и восхищения которого она хотела в детстве. Она всегда хотела уважения своего отца. И пыталась добиться его неправильными способами, как часто совершенно неосознанно поступают дети. Но Амброз простой и добрый, и в нем нет жестокости. Он никогда не мог понять Морган, ее поведение всегда приводило его в недоумение, хотя он всегда хотел помочь ей.
– Мать Уэйда знала о том, что произошло в действительности? – спросила Лора.
– Слава Богу, нет! Я представить себе не могу, что бы она сделала с Морган. Уэйд никогда не рассказывал ей, и никто другой не осмелился. Но я слышала, что мама Тайлер однажды использовала этот несчастный случай, когда он стал старше. Она сказала: «Помни, если забираешься на железный забор, нужно иметь достаточно мужества, чтобы не упасть».
Лору передернуло, как от холода. В своем воображении она видела Уэйда, раненого духовно, не только физически. Он, должно быть, считал, что проявил трусость, хотя на деле он показал больше мужества, чем Морган или Адам, у которых настолько не было воображения, что они даже не испытывали страха, и поэтому они были в меньшей опасности.
– Впоследствии, – сказала Серина, вставая и возвращаясь к сортировке полотенец, – Морган не знала, как угодить Уэйду, и, конечно, делала все не так. В детстве у нее был просто талант разочаровывать в себе тех, чьей любви она больше всего хотела. Я даже считаю, что она была более чувствительна, чем Вирджиния, и уверена, что она глубоко страдала от сознания того, что ее младшая сестра легко могла получить то, чего у нее никогда не будет. Только страдания ее были о себе самой. Она никогда не умела поставить себя на место другого и понять его чувства. Вот так, Лора. Не очень красивая история.
– Это помогает мне понять, почему Уэйд не любит ее, – сказала Лора.
Серина покачала головой:
– То-то и странно. Кажется, он никогда не держал на нее зла за то, что случилось. Он не доверял ей, но чем-то она завораживала его. В несчастном случае он не обвинял никого, кроме себя самого. Я не думаю, что он сожалел о том, что так глупо полез на забор. Он сожалел только, что упал, но никогда не винил в этом Морган. Нет, то, что он сейчас избегает ее, имеет корни в более близком прошлом. Но я не знаю, что могло послужить причиной этому.
Нежность к Уэйду затопила сердце Лоры. Теперь картина прояснилась. Хотя оставались еще неясности, она понимала теперь гораздо больше.
Она снова принялась смотреть в огонь.
– Он очень нуждался в Вирджинии, да?
– Да, – сказала Серина, критически осматривая обтрепавшееся полотенце. – Он нуждался в ней, конечно. Но я не совсем уверена, что ее обращение с ним было ему на пользу.
Лора быстро подняла глаза:
– Иногда я сама так думала. Но и отношение к нему его матери ему тоже не на пользу. А другого пути нет. Либо любишь человека, каков он есть и прощаешь ему недостатки, либо не можешь их простить и пытаешься сделать из него кого-то другого. По крайней мере я могу понять, почему ему так трудно оправиться после несчастного случая, кончившегося смертью Вирджинии.
Серина взглянула на нее, а потом решилась.
