Текст книги "Богиня света"

Автор книги: Филис Кристина Каст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

Глава двадцать первая

Памела стояла на четвереньках. Она не дышала, а судорожно всхлипывала, и зубы у нее стучали в такт телесной дрожи. Ее тело! Она действительно ощущала свое лицо, свои руки! Она превратилась во что-то… во что-то зеленое и растущее. Но теперь она снова в норме. Она опять человек.

– Все кончилось, моя сладкая, – сказал Аполлон, протягивая к ней руки.

Памела шарахнулась в сторону.

– Ты! – нервно выдохнула она, но прежде чем успела произнести еще хоть слово, в маленькую комнату влетела головой вперед сестра Фебуса, и тут же кружащийся жемчужный диск исчез.

Артемида выругалась на незнакомом Памеле языке, поднимаясь с пола. Брат уставился на нее, разинув рот.

– Бахус еще здорово пожалеет о том, что Зевс спас его, когда эта его безмозглая человеческая мать… – Она внезапно умолкла, осознав, что портал закрылся.

– Нет… – простонала она. – Мы не можем оказаться запертыми здесь!

– Какого черта, кто вы такие? – вырвалось у Памелы.

Аполлон и Артемида разом повернулись к маленькой смертной, скорчившейся на полу. Памела отползала от них, пока не уперлась спиной в закрытую дверь. Ее огромные глаза казались невероятно темными на побледневшем лице.

– Памела… – Аполлон старался говорить как можно спокойнее, и снова протянул к ней руку. – Ты ведь знаешь, кто я.

– Нет! – резко выкрикнула она, уклоняясь от его руки. – Я спрашиваю, кто вы на самом деле?

– Ты должен заставить ее забыть, – сказала Артемида, не обращая на Памелу ни малейшего внимания. – Она видела слишком много. Посмотри на нее… она все помнит!

Богиня подняла прекрасную руку.

– Ладно, я сама это сделаю для тебя. Я знаю, ты уж слишком привязался к ней. Засни и забудь. – И Артемида щелкнула пальцами перед лицом Памелы.

Памела отшатнулась.

– Стой! – закричал Аполлон. – Я не хочу, чтобы ты вмешивалась!

– Черт возьми, что здесь вообще происходит? – Памела уже достаточно пришла в себя, чтобы подняться на ноги, но продолжала стоять, прижавшись спиной к двери, и ладони тоже прижала к надежному дереву, чтобы справиться с дрожью.

– Почему она не засыпает? – спросила Артемида, обращаясь к брату.

Она встряхнула рукой и посмотрела на свои пальцы.

– Портал закрыт, – ответил Аполлон.

Сестра нахмурилась.

– Я вижу.

Аполлон просто продолжал смотреть на нее. И тут она поняла.

– Когда портал закрыт… – Она умолкла, не договорив.

– Когда портал закрыт, он отрезает нас от нашей силы, – закончил за нее Аполлон.

Артемида задохнулась от ужаса.

– Ладно. С меня довольно. Я ухожу. – Памела резко распахнула дверь кладовой и вышла на плохо повинующихся ногах.

– Ну, теперь видишь, что ты натворила? – прорычал Аполлон и бросился следом за Памелой.

– Я?

Артемида негодующе фыркнула. И неохотно пошла за братом. Она желала, чтобы портал снова открылся. Она мечтала вернуться на Олимп и надолго погрузиться в свой целительный источник. Ей хотелось, чтобы к ней вернулась ее бессмертная сила и…

Артемида вздохнула и вышла в коридор.

Аполлон догнал Памелу уже в нескольких шагах за дверью и схватил за локоть. Она пыталась вырвать руку из его пальцев, пока он бормотал что-то успокаивающее. Артемида покачала головой. Как низко пал брат… Она подошла к парочке.

– Успокойся, смертная, – с презрением произнесла Артемида. – На самом деле все очень просто.

Она показала на брата.

– Его настоящее имя – Фебус Аполлон, бог света, музыки и медицины. А меня зовут Диана, но только в Древнем Риме. Я предпочитаю имя Артемида, богиня-охотница. Я в родстве с луной, так же как мой брат в родстве с солнцем, но я думаю, что и этого знания более чем достаточно, иначе ты окончательно запутаешься, – язвительно закончила Артемида.

– Так вы боги? – Памела отчаянно надеялась, что вот-вот проснется.

– Да. Бессмертные. Или, по крайней мере, были такими, пока не закрылся портал и мы не очутились в ловушке в этом никудышном мире. Так что, полагаю, сейчас мы просто очень привлекательные смертные, – сухо произнесла богиня.

– Аполлон и Артемида… – Памела перевела взгляд с брата на сестру и обратно.

– Я ведь сказала, все очень просто.

– Вы долбаные сумасшедшие! – выпалила Памела.

– Я не хотел, чтобы ты узнала обо всем вот так, – сказал Аполлон. – Но видишь ли, Артемида сказала чистую правду. Хоть и оказала мне весьма дурную услугу.

– Что? – возмутилась Артемида. – Если ты хотел тихой музыки и аромата цветов, то извини, но я совсем не хотела оказывать тебе услугу… во всяком случае, пока портал закрыт.

– Пользы от тебя… – пробормотал Аполлон.

– Но никаких богов не существует! Это всего лишь мифы, – сказала Памела.

– А ты говорил, что она умная, – фыркнула Артемида.

Памела уставилась на прекрасную молодую женщину, так похожую на ее возлюбленного, и вдруг почувствовала, как холодный ужас, державший ее, тает. И она начала понемногу приходить в себя.

– Вам совершенно незачем грубить, – сказала она.

– Грубить? – прищурилась Артемида. – Это ты меня считаешь грубиянкой, при том что отрицаешь мое существование? А сама стоишь в центре огромного здания, построенного лишь потому, что древние люди почитали меня и других одиннадцать так сильно, что и спустя тысячелетия нас не забыли. Неужели тебе это кажется таким уж умным?

– Это и не умно, и не глупо. Это просто невозможно. Все вообще невозможно. Это не может быть правдой.

Аполлон взял Памелу за второй локоть и развернул лицом к себе, стараясь не обращать внимания на то, что она все так же пыталась вырваться. И заговорил тихо и ровно:

– Ты знаешь правду, Памела. Ты ее испытала на себе. И тебе осталось лишь принять ее.

Она посмотрела на него. Он был все тем же самым высоким красивым мужчиной, с которым она провела предыдущую ночь. И все-таки он им не был. В нем что-то… ему чего-то не хватало. Он был все так же необычайно привлекателен, но синева его глаз приобрела… Памела сглотнула… приобрела более человеческий оттенок. И еще что-то… Он стал менее броским. Никакого другого слова Памела подобрать не смогла. То есть вроде бы он выглядел так же, но не совсем. Все, что было при нем, осталось прежним. Его плечи не стали уже, грудь не стала менее мускулистой… это Памела видела прекрасно, потому что на нем не было рубашки. Но он все равно изменился… стал другим… стал меньше.

И Артемида была права; Памела все помнила. Разные мелочи, вроде того, что в пустыне Фебус мог лежать прямо на солнцепеке весь день и даже не вспотел. И кое-что посерьезнее, вроде того, что он был объят пламенем прошлой ночью, когда они занимались любовью. К тому же был еще один неоспоримый факт: она шагнула в светящуюся дверь и была превращена в нечто… в нечто такое, что не было человеком.

Но этого не могло быть. Это невозможно. Однако Памела уже понимала, что брат и сестра говорят правду. Они боги.

– А что это за штука там, в кладовой? – шепотом спросила она.

– Это портал. Зевс открыл его, и он соединяет гору Олимп с королевством Лас-Вегас, – ответил Аполлон.

– Зачем?

Аполлон пожал плечами и попытался улыбнуться.

– Кто знает, что может быть на уме у верховного правителя Олимпа?

– Если я не ошибаюсь, он говорил, что нам полезно понаблюдать за вашим миром, – сказала Артемида.

– Это что-то вроде эксперимента? – спросила Памела. – Как тот отвратительный эпизод из «Звездного пути»?

– Ты понимаешь, о чем она говорит? – спросила Артемида, обращаясь к брату.

– Нет, но я снова вижу, что от тебя никакого толку! – процедил он сквозь стиснутые зубы.

Памела посмотрела на него.

– Что случилось со мной, когда я вернулась через этот портал? Что-то произошло с моим телом… что-то ужасное. Что ты со мной сделал?

– Нет! Это не я! Ты же не думаешь на самом деле, что я мог причинить тебе боль?

Памела отвернулась.

– Ты уже это сделал.

– Это дело рук поганой жабы, Бахуса! Должно быть, он наложил чары на портал. – Артемида помолчала, раздумывая о том, что случилось с Памелой. – Ты превратилась в цветок.

– В цветок жасмина, как предполагает ее имя, – сказал Аполлон. – В сладчайший из всех цветов.

Артемида скривила губы.

– Весьма романтично, но из этого только и следует, что Бахус действительно наложил на портал чары на тот случай, если она пройдет через него без тебя. И тогда она превратится в то, что подразумевает ее имя.

Памела как будто застыла изнутри, а ее сердце онемело.

– Да, это все как в мифах. Вы используете людей, а когда они вам надоедают, вы их превращаете во что-нибудь… во что-нибудь не людское.

– Я бы не сказала, что это так уж верно, – с оскорбленным видом произнесла Артемида.

Аполлон повернулся к сестре спиной.

– Позволь мне объяснить, – сказал он Памеле. – То, что происходит между тобой и мной, совсем другое!

– Нет. Надо мной поставили опыт. – Памела с отвращением посмотрела на Артемиду. – И я не желаю никаких объяснений. Я хочу только одного: чтобы вы вернулись туда, откуда пришли, и оставили меня в покое.

– Мы и сами ничего не желали бы больше, но похоже на то, что мы тут застряли до следующего уикэнда, – сказала Артемида.

Аполлон покачал головой.

– Нет, это она ничего не желала бы больше. А я не хочу ничего, кроме как быть с тобой… и объяснить тебе все.

– Меня не интересует… – начала было Памела, снова пытаясь вырвать руку из пальцев Аполлона, но ее перебил резкий голос:

– Что, какие-то проблемы?

У входа в коридор стоял охранник в синей униформе. Он был приземист и коренаст, однако у него имелись при себе бляха и пистолет, а выражение лица говорило о том, что он весьма серьезно относится к своей работе.

– Ох, исчезни, – сказала Артемида, машинально щелкая пальцами.

Но тут же она изменилась в лице, вспомнив, что стала бессильна.

– Что вы сказали? – спросил охранник, щурясь на прекрасную женщину, одетую в короткую свободную тунику.

Аполлон отпустил руки Памелы и встал перед ней и сестрой. Памела увидела, как потемнело его лицо, и поняла, что даже без бессмертной силы Аполлон может быть очень опасным.

– Никаких проблем, офицер, – быстро сказала Памела, шагая вперед и становясь рядом с Аполлоном. – Просто…

Она замялась, посмотрев на обнаженную грудь Аполлона, и мигом отказалась от слов насчет приятеля и свидания, что выглядело бы уж слишком банально.

– Мой жених и я немножко поссорились, ну и… – Она пожала плечами и застенчиво улыбнулась.

Однако охранник смотрел не на нее и не на полуобнаженного мужчину рядом с ней; он не сводил глаз с Артемиды.

– Погодите, – сказал офицер, и его маленькие глазки заблестели. – Разве вы не из звезд шоу «Зуманити»?

Памела задержала дыхание, видя, как Артемида вскинула изящные брови.

– Да, я действительно звезда шоу «Зуманити», – ответила она.

– Это Диана, сестра моего жениха, – сказала Памела.

Она не смотрела на Аполлона, но, поскольку он стоял совсем близко, ощущала, как он напрягся.

– Знаете, я впервые попал на это представление как раз прошлым вечером.

Охранник раскачивался взад-вперед, с пятки на носок. Над его верхней губой выступили капельки пота.

– Это было воистину нечто. Вы действительно нечто.

– Полагаю, это неплохое вознаграждение – знать, что я нравлюсь зрителям, – сказала Артемида.

Памела схватила ее за локоть, взяла за руку Аполлона и потащила обоих к выходу из коридора, мимо охранника.

– Ну, нам вообще-то давно пора вернуться в наши номера. Я просто не понимаю, как мы могли ошибиться поворотом и забрести сюда.

– В следующий раз постарайтесь одеться получше, когда будете выходить из номера, – сказал офицер Аполлону, когда Памела волокла брата и сестру мимо него.

Потом приподнял фуражку, глядя на Артемиду.

– Рад познакомиться с вами, Диана. Жду не дождусь, когда наконец снова увижу это шоу.

Памела почувствовала, как в глубине тела Аполлона возникает грозное рычание.

Они молчали до тех пор, пока не повернули за угол и не пошли через вестибюль казино. Тут Памела отпустила наконец руку Артемиды. Она попыталась освободиться и от руки Аполлона, но он лишь крепче сжал ее пальцы. Памела нахмурилась.

– Я хочу, чтобы ты меня отпустил. – Она понизила голос, чтобы люди, находившиеся поблизости, не могли ее услышать.

– Я вовсе не собираюсь тебя отпускать, когда бы то ни было, – ответил Аполлон.

Артемида театрально вздохнула.

– Не вмешивайся! – приказал Аполлон сестре. – Ты понятия не имеешь, что значит любить.

– Любить? Ох, прошу тебя! Я обычный человек, но я не слабоумная, – рассердилась Памела. – Что бы там ни думала твоя сестра.

Она бросила яростный взгляд на Артемиду, а та в ответ скривила губы. Памела снова посмотрела в глаза Аполлону. Они уже не были стеклянными от потрясения. В них пылал гнев.

– Как ты вообще можешь утверждать, что любишь меня? Ты прикидывался кем-то другим. Ты использовал меня как объект для наблюдения. И я даже подозреваю, что ты навел на меня какие-то мерзкие чары!

Несколько человек оглянулись и удивленно посмотрели на них.

– Позволь мне объяснить, – сказал Аполлон. Памела покачала головой, но бог света коснулся ее щеки.

И она замерла.

– Прошу, – шепнул он, в ужасе замечая, что, когда он дотронулся до нее, в ее глазах гнев внезапно сменился страхом. – Ты должна. Я уже говорил тебе, что не хочу расставаться с тобой. А я никогда не нарушаю клятв.

Его рука скользнула от щеки Памелы к золотой монете, по-прежнему висевшей на шее девушки.

– Я обещал защищать тебя. Тебе незачем меня бояться.

– Простите, сэр… – К ним подошел служащий казино. Боюсь, мне придется попросить вас надеть рубашку.

– Мы здесь лишь потому, что идем в мой номер, – сказала Памела, подталкивая Аполлона к гостиничному лифту.

– Столько суматохи из-за маленького кусочка обнаженной плоти, – недоуменно произнесла Артемида, идя вслед за братом.

– Я хочу, чтобы мне объяснили все, – сказала Памела, когда они очутились в лифте.

– Так и будет, – заверил Аполлон, беря Памелу за руку.

– Но это будет так скучно, – пробормотала Охотница.

– А ты бы помолчала, – разом сказали Аполлон и Памела.

Глава двадцать вторая

– Так ты утверждаешь, что все это просто-напросто результат каких-то чар, подействовавших по ошибке, и ничего больше?

Памела сидела в кресле в гостиной своего номера. Артемида возлежала на софе, а Аполлон, которому, похоже, не сиделось на месте, постоянно расхаживал взад-вперед перед панорамным окном.

– Ну, чисто технически это не чары. Это особый ритуал. Очень древний и очень могущественный. Как и сказал Аполлон, просто невозможно было предположить, что все необходимые для его завершения элементы соединятся так, как они соединились…

– Невозможно, если не учитывать, что к этому приложил руку Бахус. Должно быть, он управлял событиями, – закончил за сестру Аполлон.

– Управлял… что ж, точное слово. – По взгляду Памелы было слишком очевидно, что думает она совсем не о ритуале.

– Нет! Не так, как тебе показалось. Нашими чувствами никто не манипулировал, он воздействовал лишь на события, которые и свели нас вместе.

– Ты лгал мне, – сказала Памела.

– Я не лгал. Я действительно целитель и музыкант.

– Вообще-то он главный целитель и главный музыкант Древнего мира, – вставила Артемида.

Памела вдруг нервно вздохнула.

– Моя нога! Ты что-то сделал с моей лодыжкой в ту ночь, под дождем!

– Она была сломана. Я просто вылечил ее.

Памела уставилась на Аполлона так, словно у него внезапно выросли рога и копыта.

– А тот джекпот в игровом автомате? – спросила она.

– Тебе так хотелось купить ту сумочку… а мне было приятно исполнить твое желание.

Памеле подумалось, что в этот момент он улыбнулся так, что стал похож на мальчишку, чья рука застряла в банке с печеньем. Ей захотелось улыбнуться в ответ – он ведь казался таким обычным. Но тут же она вспомнила, как чувствовала себя, когда ее тело судорожно сжималось, превращаясь в нечто непонятное… и ее решимость окрепла. И следующий вопрос стер с лица Аполлона мальчишескую улыбку.

– А секс? Какую именно магию ты использовал, чтобы заставить меня лечь с тобой в постель?

– Никакой, – резко ответил он. – Я ухаживал за тобой не как бог света Аполлон. Я добивался тебя и занимался с тобой любовью как Фебус, обычный мужчина, как все другие.

Памела фыркнула.

– Ой, умоляю! Я ведь тоже там была. И все было совсем не так, как с обычным мужчиной. И это вообще на меня не похоже – прыгать в постель, едва познакомившись с кем-то в выходные. Ты должен был что-то сделать со мной.

Аполлон перестал шагать вдоль окна и подошел к ее креслу.

– Я не использовал свою силу бессмертного, чтобы соблазнить тебя, а то, что мы испытали, вовсе не развлечение в выходные.

Во рту у Памелы пересохло от близости Аполлона.

– Ты снова это делаешь, – заявила она. – Я хочу, чтобы ты прекратил!

Мальчишеская улыбка вернулась на лицо бога света.

– Сладкая Памела, сейчас я просто не могу пользоваться силой! Как уже выяснила моя сестра, когда портал закрыт, мы отрезаны от источника наших бессмертных сил. И пока не настанут вечерние сумерки пятницы, я не могу дотянуться до твоего сердца иначе, нежели любой смертный мужчина.

– А если уж тебе хочется позлиться на кого-нибудь за то, что тебя зачаровали, так злись на меня, – сказала Артемида, рассматривая свои ногти. – Это я впрыснула немножко магии в вечернее шоу, в котором выступала. И еще я добавила во вчерашний ужин чуть-чуть магии соблазна.

– И зачем ты это сделала? – спросила Памела.

– Мы ведь уже рассказали тебе о ритуале. И пока Аполлон не удовлетворил тайное желание твоего сердца, я была связана с тобой. – Богиня смахнула с лица упавшую на глаза золотую прядь волос. – А я ужасно устала от этих цепей. Ты нуждалась в том, чтобы тебя слегка подтолкнули, – и тогда бы ты поняла, что Аполлон и есть твоя заветная мечта. Вот я и подтолкнула. Благодарение девяти музам, это сработало.

– Ты не слишком-то добра, да? – сказала Памела, глядя на богиню.

Артемида, похоже, не увидела в ее вопросе ничего обидного.

– Добра? С какой стати мне быть доброй?

Зазвонил гостиничный телефон. Неодобрительно покачивая головой, Памела ответила.

– Памела, это помощник мистера Фоста, Джеймс, – услышала она мужской голос.

– О да… Привет, Джеймс.

Сердце Памелы упало. Уже ведь наступило утро понедельника… И предполагалось, что сегодня она начнет работу, именно этим утром. А она вообще забыла и о работе, и о мистере Э.Д. Фосте…

– Я хотел напомнить, что Роберт на машине будет ждать вас у входа во «Дворец Цезаря» ровно через тридцать минут.

– Спасибо, что позвонили, Джеймс. Конечно, я буду готова.

– Прекрасно! Мистер Фост ждет не дождется, когда начнутся работы в его вилле.

Памела произнесла что-то вежливо-бессмысленное и повесила трубку. Она посмотрела на Аполлона и Артемиду, наблюдавших за ней.

– Я должна отправиться на работу, – сказала она.

– Разумеется… в дом того писателя. Того, который желает иметь римские бани и фонтан, – кивнул Аполлон.

– Да, он уже выслал за мной машину. – Памела посмотрела в зеркало и скривилась; вид у нее был просто ужасный. – У меня ровно тридцать минут. Я должна быть готова.

Она быстро направилась к спальне.

– Отлично! – воскликнула Артемида. – И куда мы отправляемся?

Памела резко остановилась.

– Мы никуда не отправляемся.

– Ну, я совершенно не намерена сидеть тут, в этой хибаре. Тут чудовищно скучно.

– Ну, вы уж точно не поедете со мной. – Памела передразнила царственный тон богини.

Артемида прищурилась.

– Не забывай, с кем говоришь, смертная!

Памела уперла руки в бока и вскинула голову.

– Слушай, богиня ты или нет, тебе следует научиться быть не такой сучкой. И можешь грозить мне чем угодно! – Она показала на золотую монету, висевшую на ее шее. – Сам Аполлон поклялся, что будет защищать меня.

Она услышала, как бог света хихикнул, но не пожелала посмотреть в его сторону.

– Так что оставайся здесь, закажи что-нибудь в номер, поставь диск с каким-нибудь фильмом, пошарь в Интернете… ну, или еще чем-нибудь займись. Ох, черт!… Когда я вернусь, я придумаю, что с вами обоими делать.

– Памела…

Голос Аполлона остановил ее на пороге спальни.

– Мы могли бы помочь тебе, – сказал он.

– Помочь в чем?

– Я мог бы убедить этого Фоста построить настоящие римские купальни. А… – Он чуть заметно улыбнулся. – А Артемида могла бы убедить его использовать ее как модель для статуи в центре фонтана.

Памела с большим сомнением глянула на Артемиду.

– Веками мужчины поклонялись моим прекрасным изображениям, – небрежно бросила Охотница. – Они постоянно влюблялись в меня.

– Наверное, это потому, что они видели только твои портреты и статуи; они понятия не имели, каково это – очутиться с тобой рядом.

Артемида открыла рот, чтобы рявкнуть на Памелу, но Аполлон перебил ее:

– Моя сестра даст слово быть вежливой.

– И не подумаю!

Фост – современный аэд, и он хочет, чтобы статуя на его фонтане изображала Бахуса. Подумай, какие истории он может сочинить, чтобы прославить бога вина, – сказал Аполлон сестре.

– Эту жирную жабу не будут прославлять в современном мире! – заявила Артемида.

Аполлон пожал плечами.

– Все зависит от тебя.

Богиня откашлялась и неохотно посмотрела на Памелу.

– Я обещаю, что буду вежливой. Сегодня.

– Ну, не знаю…

– Прошу, Памела, – сказал Аполлон. – Разреши мне доказать, что я сегодня такой же, как вчера, и ничуть не изменился. Бог Аполлон и смертный Фебус – один и тот же мужчина!

Памеле не следовало соглашаться. Она прекрасно знала, что не следовало. Она не хотела быть любимой богом. Но ей нравилось все, что происходило между ними до того, как Фебус вдруг превратился во всемогущего бессмертного. Ей хотелось, чтобы Фебус вернулся…

– Хорошо, – внезапно решилась она. – Только надо купить тебе рубашку.

Она посмотрела на Артемиду.

– Ну, хотя бы ты одета более или менее… Мы можем сказать, что это нечто вроде стилизации. В общем… посидите здесь, я быстро.

Она закрыла за собой дверь спальни и прижалась к ней лбом. Он был Аполлоном. Внутри Памелы все перевернулось, когда она наконец осознала это. Ее возлюбленный оказался греческим богом Аполлоном. Он жил бесконечно долго. В его честь воздвигнуто множество храмов. Его воспевали поэты и музыканты. Его руки, что гладили все ее тело, были теми самыми руками, которые принесли в Древний мир музыку… И он сказал, что любит ее. Памела прижала к губам дрожащую ладонь, внезапно охваченная потрясением, недоверием и благоговением.

Она должна сказать Фосту, что не хочет браться за его заказ, сесть на самолет и немедленно вернуться в Колорадо. И забыть вообще об этих выходных. Это было бы самым умным поступком. Но Памела уже знала, что не собирается вести себя умно.

Бог света сказал, что любит ее.

– Наверное, я совершаю самую огролинскую ошибку в своей жизни, – прошептала Памела.

Они стояли на улице, перед вращающейся дверью «Дворца Цезаря», ровно через двадцать пять минут, и Памела чувствовала себя так, будто собиралась прыгнуть с парашютом.

– Помни, ты – Фебус Делос, специалист по древнеримской архитектуре. Я пригласила тебя, чтобы ты помог мне советом в этом проекте. А ты – его сестра Диана. Ты…

– Я обладаю божественной красотой, – перебила Артемида нервные наставления Памелы. – Да-да. Мы знаем наши роли. Мы бессмертные, а не безмозглые.

– Я как раз хотела напомнить, что ты обещала быть вежливой, – сказала Памела.

– Мои слова будут такими сладкими, что станут рождать во рту мед, как рыжие греческие пчелы, – заявила Артемида, невинно хлопая длинными ресницами.

– Ох, ты для меня – сплошная головная боль, – пробормотала Памела. – Просто веди себя нормально, и все. Неужели я так много прошу?

– Она сдержит свое обещание. Тебе незачем беспокоиться, сладкая Памела, – вмешался Аполлон.

– Не называй меня так! Ты должен играть роль моего помощника, – сказала Памела и тут же возненавидела себя за эти слова, увидев, как на красивом лице бога света вспыхнул румянец смущения.

Бог… И как ей, черт побери, вести себя в такой ситуации? Тем более что ее возраст несравним с возрастом Аполлона…

Она была обречена.

Она ведь читала кое-что. И даже если не слишком хорошо помнила мифы, она все же знала, что случалось со смертными, привлекшими внимание богов… особенно теми смертными, которым довелось родиться женщинами. Ничего хорошего их не ждало. Кроме того, что ей делать с ним всю эту неделю? Памела уже знала, что у брата и сестры нет денег. Она обнаружила это, когда Аполлон сунул руку в карман, чтобы заплатить за рубашку, и выяснил, что каким-то образом, возможно, в тот момент, когда стремительно срывал с себя одежду прошлой ночью, прежде чем прижать Памелу к мраморной колонне… он потерял те четыре тысячи долларов, которые выманил у игрового автомата. Так что у него и десяти центов не осталось. Не было денег и у Артемиды. А портал должен открыться только через пять долгих дней…

– С добрым утром, мисс Грэй.

Памела вздрогнула. Она и не заметила, как перед ними остановился серебристый старомодный лимузин.

– Ох… с добрым утром, Роберт.

Роберт открыл дверцу машины, но Памела помедлила, откашлялась и изобразила деловую улыбку.

– Дело в том, что эти двое тоже поедут с нами. Это мои помощники.

Роберт посмотрел на золотых близнецов. И чуть слышно шмыгнул носом.

– Очень хорошо, мадам, – сказал он, продолжая придерживать дверь и помогая Памеле сесть в лимузин.

Потом, видя, что высокий мужчина колеблется, Роберт окинул его истинно британским взглядом – холодным и вежливым, но не слишком заинтересованным.

– Что-то не так, сэр?

Если бы Аполлон не утратил свою силу, он бы сейчас воспользовался ею, чтобы под ногами дерзкого смертного разверзлась земля и поглотила невежу. Изнутри железной твари за ним наблюдали Памела и Артемида, с одинаковым любопытством. Но потом его сестра вдруг поняла, в чем дело.

– Здесь очень мило, – сказала она. – И совсем нет причин беспокоиться.

Она похлопала по сиденью рядом с собой.

– Я и не беспокоюсь, – напряженно произнес Аполлон, глубоко вздохнул и сел в утробу железной твари.

– Прошу, устраивайтесь поудобнее, угощайтесь «мимозой». Дорога до поместья мистера Фоста займет примерно тридцать минут, – сказал Роберт и захлопнул дверцу.

Аполлону показалось, что он не успел сделать и двух коротких вздохов, как машина уже тронулась с места и помчалась вперед, скользя по улице, как змея. В животе у Аполлона стало пусто, в ушах зазвенело. Он не мог оторвать взгляд от пейзажа, проносящегося мимо них с пугающей скоростью.

– Ты в порядке? – спросила Памела. – Ты что-то побледнел.

– Она права, ты действительно бледен, – сказала Артемида. – Может быть, тебе не помешает немножко выпить?

Она протянула руку к ведерку со льдом, в котором стояли бутылка шампанского и узкий стеклянный кувшин с апельсиновым соком.

– Нет! Я не хочу пить. – Аполлона охватило странное ощущение, и он побоялся, что если попытается что-нибудь выпить, напиток тут же извергнется обратно.

– Тебя укачивает, – сказала Памела. – Думаю, тебя укачивает. Наверное, будет лучше, если ты сядешь впереди, рядом с Робертом. Мою подругу Вернель всегда ужасно укачивает, если она садится сзади. Хочешь, я попрошу Роберта остановиться и ты пересядешь?

– Я бог, – медленно процедил Аполлон сквозь стиснутые зубы. – Я не болею.

– Как хочешь, но если тебя вырвет в машине Эдди, обещаю как твой наниматель: я тебя сразу же уволю.

Аполлон закрыл глаза и попытался не обращать внимания на то, что они несутся по земле, находясь внутри металлического чудовища, способного в любой момент врезаться во что-нибудь и разлететься вдребезги.

– А что такое «мимоза»? – спросила Артемида.

– Это смесь шампанского и апельсинового сока. Очень вкусно, правда.

– Ну, – сказала Охотница, посмотрев на бледное лицо брата и пожимая прекрасными плечами, – я, пожалуй, попробую. Ты составишь мне компанию, Памела?

– Нет, спасибо, – отказалась та.

Артемида взяла фужер и наполнила его шампанским и соком.

– Видишь, какая я вежливая?

– Это просто чудо, – пробормотала Памела.

– Это еще что! Самое интересное впереди. – Богиня отпила немножко «мимозы» и хитро улыбнулась Памеле.

Памела решила, что Аполлон отлично придумал – взять с сестры обещание не грубить. Она закрыла глаза и стала думать о том, что эта поездка и этот день – черт, вся неделя! – скоро закончатся. И поскорее бы… Но сначала она протянула руку и легонько сжала пальцы Аполлона.