Текст книги "Богиня света"
Автор книги: Филис Кристина Каст
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)
Глава вторая
– «Дворец Цезаря»? Разве это не какое-то казино?
Эдди улыбнулся, и складки на его лице углубились.
– Вот почему вы отлично подходите для этой работы, Памела. Вы никогда не бывали в Вегасе и потому увидите все свежим взглядом – взглядом, способным по-настоящему одобрить и оценить уникальную обстановку, которую мне хочется создать в доме. Да, вы правы. «Дворец Цезаря» – это и казино, и отель. Но на самом деле, если не считать некоторых элементов оформления бассейна, я хотел обратить ваше внимание не на сам дворец; скорее, меня интересует зона отдыха и торговли, что примыкает к нему. В «Форуме» кроется некая магия, и мне хочется, чтобы вы ее воссоздали для меня.
– Торговая зона?
Памела подумала, что ослышалась. Неужели он хочет, чтобы его дом для отдыха – да и вообще какой бы то ни было дом – был похож на торговую зону?
– Вы увидите, дорогая. Вы увидите. – Эдди ткнул толстым пальцем в серебряную корзину со льдом, в которой стояло несколько бутылок. – Не хотите ли глоточек шампанского «Пелегрино»?
– «Пелегрино»? Пожалуй. – Памела чувствовала, что ей нужно слегка встряхнуться.
Дом, похожий на торговую зону. Вот уж странное требование… Вообще-то, конечно, Памеле было не привыкать к странным требованиям заказчиков. С тех пор как она три года назад основала «Рубиновый башмачок» и собственную студию дизайна, больше всего ей нравилось, обладая полной свободой, обслуживать необычных заказчиков и помогать тем клиентам, которые имели свое представление об уютном, со вкусом обставленном доме. И пока Эдди наполнял шампанским хрустальные бокалы, Памела вспоминала самую первую заказчицу, пришедшую в «Рубиновый башмачок», – Саманту Смит-Сиддонс. Мисс Смит-Сиддонс, бывшая миссис Смит-Сиддонс, желала полностью обновить дом площадью в восемь тысяч квадратных футов, после того как с треском вышибла из этого самого дома мистера Смит-Сиддонса, которого случайно застала, когда он занимался сексом с помощницей по офису, девицей двадцати одного года от роду. К несчастью для мистера Смит-Сиддонса, на нем в тот момент было еще и дамское белье, красные туфли и светлый парик, и этот факт его многочисленные клиенты – а мистер Смит-Сиддонс владел самой большой сетью похоронных бюро в Колорадо – могли бы счесть весьма тревожащим, если бы он всплыл в ходе скандального бракоразводного процесса. Но привязанность мистера Смит-Сиддонса к женскому белью не стала достоянием общественности, и мисс Смит-Сиддонс за свою тактичность была вознаграждена соответствующим образом. Обратившись в «Рубиновый башмачок», она объяснила Памеле, что не потерпит никаких цветов, кроме разных оттенков белого, потому что желает все начать заново и хочет чистотой цвета смыть грязь своего замужества. Не растерявшись от такого причудливого ограничения, Памела сосредоточилась не столько на цвете, сколько на текстуре разных материалов. Она использовала старые, побелевшие от мытья деревянные полы, а также стильные осветительные приборы, легкие намеки на оттенки розового, жемчужного и оловянного среди белизны снега и лунного света. Конечный результат оказался настолько впечатляющим, что «Рубиновый башмачок» удостоился статьи на первой странице «Архитектурного дайджеста».
И если уж Памела смогла превратить стерильный, почти бесцветный дом мисс Смит-Сиддонс в произведение искусства, то она наверняка сможет справиться и с навязчивой идеей Эдди.
– Должен еще раз повторить вам, Памела, что изумительный будуар, который вы создали для Юдифи, произвел на меня грандиозное впечатление. – Эдди хихикнул, и его массивное тело задрожало как студень. – Рождение Венеры, воистину так! Я бы никогда не поверил, что странная идея Юдифи могла воплотиться таким образом, если бы не увидел этого сам. Чарльз говорит, и представить не мог, что будет спать в кровати, похожей на гигантскую морскую раковину, да еще и окруженной росписями в столь женственных тонах. И каждый раз, когда Юдифь выходит из своей потрясающей ванной комнаты, он поневоле думает, что ложится в постель с богиней.
– Это был для меня своего рода вызов, но получилось неплохо.
Памела сделала глоток шипучего напитка, вспоминая, как старалась поменять декоративный стиль, который Юдифь считала стилем гламурного Голливуда, тогда как на самом деле это было похоже на бордель и выглядело весьма убого. Юдифи хотелось чего-то яркого, кричащего; Памела умудрилась превратить ее замысел в нечто роскошное, но полное вкуса. Чарльз и Юдифь Лоллман были так довольны ее работой, что закатили грандиозную вечеринку ради демонстрации своей новой спальни. Чарльз Лоллман был не только продюсером популярных вечерних телепрограмм, но и отчаянным поклонником научной фантастики и фэнтези. Одним из приглашенных на вечеринку гостей был автор популярных романов в стиле фэнтези Э.Д. Фост.
– Вызов… – Эдди произнес это слово так, будто смаковал пирожное. – Вам нравится получать вызовы, Памела?
Памела пожала плечами и твердо посмотрела в глаза Эдди. Спокойно улыбнувшись, она сказала:
– Думаю, вызовы делают жизнь интересной.
– Ах, какой точный ответ!
– Простите, сэр… – послышался вежливый голос Роберта. – Должен ли я остановиться перед входом во дворец или вы предпочтете вход для важных персон непосредственно у «Форума»?
– К «Форуму», Роберт. И позвони Джеймсу. Скажи ему, чтобы встретил нас у фонтана.
– Слушаюсь, сэр.
Эдди посмотрел на свой золотой «ролекс».
– Отлично. Мы должны прибыть как раз вовремя. Я хочу, чтобы вы получили наиболее полное впечатление.
Памела хотела спросить, что он подразумевает под «наиболее полным впечатлением», но как раз в этот момент они повернули за угол, и Эдди сказал:
– Все это кажется обманчиво простым, если смотреть отсюда. Но я закажу для вас специальный билет во «Дворец Цезаря» на выходные, и у вас будет достаточно времени, чтобы по-настоящему впитать здешнюю атмосферу. Вам, конечно, захочется изучить и главный вход, и казино вместе с интересующей меня зоной.
Памела удивленно моргнула, глядя на Эдди. Он хочет, чтобы она потратила на это целую неделю? У Памелы было еще несколько заказов, которые она бросила на середине. Смогут ли ее помощники справиться с работой без нее? Но прежде чем она успела возразить, Эдди протестующе взмахнул рукой.
– Я понимаю, что ваше время дорого стоит. – Он сунул руку в весьма глубокий карман и вытащил пачку крупных купюр; отсчитав несколько, он протянул деньги Памеле. – Вас устроят пятьсот долларов в день как компенсация за дополнительную трату времени?
Памеле захотелось крикнуть: «Да, черт побери!» Но вместо этого она вежливо, профессионально улыбнулась и затолкала деньги поглубже в сумочку. Когда появится свободная минутка, она позвонит своей главной ассистентке. У Вернель случится сердечный приступ, когда она узнает, что этот заказ превзойдет все их ожидания. И у них с помощницей вполне хватит воображения для работы.
– Спасибо, Эдди. Это компенсирует мое отсутствие в студии в течение недели.
Лимузин мягко остановился. Роберт распахнул дверцу и помог Памеле выйти. Пока Эдди извлекал из лимузина свое тело, Памела изучала фасад огромного здания. Внешне «Форум» выглядел очень просто. Он был похож на гигантскую глыбу мрамора с заглубленными колоннами, которые и составляли большую часть декора.
«Неплохо, – подумала Памела, – даже со вкусом».
И если внутренняя часть торговой зоны соответствовала внешней, то следовало ожидать, что там будут удлиненные чистые линии и простая элегантность. Вызов? Памеле захотелось рассмеяться. Как сказала бы Вернель, это будет так же просто, как продать боа из перьев гомосексуалисту.
– «Форум» вон там. – Эдди направился к ряду простых двойных белых дверей, двигаясь удивительно проворно для такого крупного мужчины.
– Я восхищаюсь этим входом, – попутно пояснил он, когда они вошли в ослепительно белый холл, похожий на большой мебельный склад. – Он всегда производит впечатление. Мне нравится думать, что я покидаю один мир и вхожу в другой. Но может быть, это потому, что я сам создаю разные миры. Ну, вы мне скажете, так ли это.
Он распахнул перед Памелой ничем не примечательную дверь запасного выхода и величественным жестом предложил ей войти первой.
– Итак, это «Форум»!
«Матерь Божья!» – пронеслось в голове Памелы. Второй мыслью было – надо бы закрыть рот. А потом Памелу захватил водоворот картин и звуков. В некоем подобии римских улиц толпились люди. Следовало подчеркнуть слово «подобие». Это была невообразимая пошлятина. Памела и Эдди шли между магазинами, на которых золотыми буквами были написаны имена Версаче и Эскады; надписи подражали древнеримским. Но в них не было элегантности Древнего мира; они напоминали Памеле рисованные карикатуры. Похоже на грубый набросок истории и архитектуры.
– Великолепно, правда? – прогудел Эдди.
– Э-э… а потолок сплошь расписан облаками, – это было все, что смогла сказать Памела.
Восхищенный Эдди кивнул.
– Это как раз то, что я хочу видеть над головой в своем доме. А вы видите, как они разместили освещение?
Уродливые фасады, скрывавшие дорогие магазины, были высокими, но не достигали сводчатого потолка. И ясно было, что на фальшивых крышах стояли прожектора, освещавшие нарисованные облака.
– Как видите, – продолжил Эдди, – все выглядит как в полдень, и дома я хочу сделать так же. Мне хочется, чтобы у меня был вечный день и я мог бы писать при неугасающем солнце.
– Ох, боже…
Это сорвалось с губ Памелы прежде, чем она успела подумать и придержать язык.
– Вы и понятия не имели, что можете увидеть такое.
– Не имела, – ошеломленно согласилась Памела.
– Идемте! Лучшее еще впереди. – Эдди быстро глянул на часы. – Нам надо поспешить. До начала представления всего пять минут.
– Представления? – Памела наконец заставила себя отвлечься от окружающего и пошла за Эдди, стараясь не отставать.
– Да! Я хочу, чтобы сделали такое как центральную часть композиции в моем доме. Потрясающий фонтан.
– Вы хотите поставить фонтан в своем доме?
В голосе Памелы прозвучала осторожная надежда. Она любила водные элементы в интерьерах и верила, что они помогают создавать положительную энергию ци. В ее уме мгновенно загорелись идеи. Она может нанять блестящего художника и сотворить… Памела посмотрела вверх и поморщилась… преисполненную вкуса версию синевы неба и белизны облаков. А потом она могла бы уравновесить всю эту пестроту каким-нибудь прославленным фонтаном. Возможно, хорошей копией, заказанной прямо в Италии. Эдди это понравится, ведь «Форум» – это некая игра в Рим, так что было бы естественно пожелать фонтан из…
Они свернули – и Памела застыла в ужасе.
Прямо перед ними открылось чудовищное сооружение, извергавшее булькающую воду и облепленное обнаженными богами и богинями. Памела почувствовала, как ее голова качается взад-вперед, словно чужая. Фонтан выглядел отвратительно. Огромные мраморные лошади высовывались из подсвеченного бассейна, и вода пенилась вокруг них. Зевс, или Посейдон, или еще какой-то голый бог стоял на самом верху, держа в руке трезубец и сурово глядя вниз, на бурлящую воду. С одной стороны напротив фонтана располагались столики маленького кафе от популярного итальянского ресторана. Памела пыталась понять, как там люди могут слышать друг друга сквозь рев непрерывно льющейся воды.
– Нет-нет, не этот фонтан. – Эдди коснулся ее плеча, подталкивая дальше. – Мне не нужна имитация Треви. Я хочу иметь нечто воистину уникальное.
Облегченно вздохнув, Памела жалобно улыбнулась.
– Да и в любом случае он мне не нравится, – сообщил Эдди, когда они быстро проходили мимо диснеевского магазина, над входом в который красовался Пегас в натуральную лошадиную величину. – Крылатые лошади – это уж слишком для меня.
Памела молча кивнула. Значит, крылатые лошади – это «слишком», а сводчатый потолок, расписанный под вечно солнечное небо, не «слишком»? Памела стиснула зубы. Ей нравится получать вызовы. Действительно нравится. Она блестящий, опытный дизайнер, и у нее обостренное чувство стиля. Ей нравятся эксцентричные заказчики. Нет, решительно напомнила себе Памела, они ей не просто нравятся, она их предпочитает. Не было еще такого проекта – причудливого, или безвкусного, или странного, с которым она не справилась бы, превратив его в нечто изысканное, сделанное со вкусом.
Впереди показалась толпа, и высокий человек, стоявший в самой гуще, помахал им рукой.
– О, это Джеймс. Он выбрал отличное место.
Эдди привлек Памелу ближе к себе, врезаясь в толпу, и потащил, словно кит сквозь стайку мелких рыбешек. Когда они добрались до высокого мужчины, Эдди подтолкнул Памелу вперед. Слегка задыхаясь, она приветливо улыбнулась, но выражение ее лица мгновенно изменилось, когда она поняла, где они очутились.
Перед ними красовался еще один массивный фонтан. Он был выполнен в форме окна с арабесками. В центре располагался гигантский каменный мужчина, сидящий на троне. Фигуру окружали три статуи, но Памела не смогла рассмотреть их как следует, потому что как раз в это мгновение вечный солнечный свет, лившийся из-под сводчатого потолка, померк и из отверстия у основания трона пополз густой туман. Памела чихнула от едкого запаха сухого льда.
– Ну, отлично! – сказал за ее спиной Эдди.
Потом он наклонился к уху Памелы:
– Начинается! Смотрите внимательно!
Раздался утробный хохот, и Памела вздрогнула от дурного предчувствия, когда поняла, что фигура в центре фонтана оживает. Смеялась статуя. Ошеломленная Памела наблюдала, как фигура повернулась на троне и очутилась лицом к зрителям.
– Пора! Пора! – возвестила говорящая статуя. – Я – Бахус! Вперед! Все – вперед! Веселитесь!
Оживший Бахус взял кубок, неожиданно вспыхнувший золотом. Но Памела почти не обратила внимания на новый спецэффект. Она рассмотрела лицо Бахуса. Памела решила, что бог напоминает Керли из «Трех уродов[1]1
Цикл популярных в тридцатые-сороковые годы комических короткометражных фильмов. (Прим. ред.)
[Закрыть]», одетого в тогу, с виноградными листьями на лысой голове и цепями, свисающими с шеи. Бахус снова рассмеялся и поднял кубок, будто собрался произнести тост.
– Цезарь! Приветствуй гостей нашего «Форума»!
По приказу Бахуса статуя, стоявшая дальше всех от Памелы, начала размахивать руками и что-то изрекла насчет пира для собравшихся. Памела со своего места не могла хорошенько расслышать слова. Ожившая статуя, махавшая руками, напомнила ей Фреда Флинстоуна.
– Какой кошмар, – пробормотала она себе под нос.
– Все на вечеринку! – взвизгнула статуя Бахуса. – Артемида, поговори со своими подданными!
Следующая статуя подняла руку, и Памела с ужасом увидела, что гигантские груди скульптуры вздымаются в такт движениям.
– Только ты мог выманить меня из леса и отвлечь от охоты… потому что мы должны оставаться верными твоему «Форуму». Покупайте, пейте и веселитесь… особенно если у вас есть карта «Виза»! – Женский голос звучал высоко и напряженно, и когда статуя говорила, колчан со стрелами и лук, висевшие на ее плече, светились отвратительным, неживым красным светом.
– Хорошо сказано, моя красавица! – Голова Бахуса качнулась вперед, потом назад, и это было резкое, механическое движение. – Но теперь очередь твоего брата. Повесели собрание, Аполлон!
Статуя, прямо перед Памелой, медленно повернулась лицом к толпе. Арфа в руках Аполлона вспыхнула ярким зеленым светом, когда он коснулся струн. Из динамика, спрятанного где-то недалеко от ног Памелы, полилась музыка.
– Да, Бахус, моя лира порадует и вдохновит всех.
– Это трогает мое сердце, – произнесла толстая статуя пьяным голосом. – Аполлон, ты бросаешь романтические чары! Но довольно! Пора призвать дневной свет!
Статуя Аполлона неуклюже поклонилась Бахусу, а потом подняла руку. И тут же сводчатый потолок осветился яркими лазерными лучами, затанцевавшими между нарисованными облаками, и довольный смех Бахуса зазвучал сквозь туман, созданный сухим льдом. Резкие лучи наконец слились, осветив фальшивое небо так, словно наступило позднее утро.
– Ну, друзья мои! – заговорил Бахус, в то время как остальные статуи угасли и замерли, а на лицо толстяка упал розовый луч. – Ешьте, пейте и веселитесь! И помните: вы должны вернуться к особому вечернему представлению ровно в восемь часов! А до тех пор – пользуйтесь моментом!
Наконец его безумный смех умолк, а толпа разразилась аплодисментами. Памела услышала, как какая-то женщина, одетая в красные брюки, сказала подруге:
– Правда, сегодня было лучше, чем в прошлый раз?
– Точно, – ответила подруга.
– Ох, боже… – простонала Памела.
Глава третья
– Нет-нет, вы не должны беспокоиться. Я отлично понимаю, почему у вас такой вид. – Эдди похлопал ее по руке. – О деньгах не думайте. Я не пожалею средств, чтобы моя мечта воплотилась в жизнь.
– Можете верить его словам, мэм. Эдди даст столько денег, сколько понадобится.
Памела тупо моргнула, глядя на высокого мужчину.
– Какая непростительная грубость с моей стороны! – сказал Эдди. – Памела, позвольте представить вам моего помощника, Джеймса Риджвуда. Джеймс, это и есть наш уважаемый дизайнер Памела Грэй.
– Очень рад с вами познакомиться, мэм. – Джеймс крепко сжал кисть Памелы.
Эдди хлопнул себя по толстым ляжкам.
– Я просто не в силах сдержать восторг! Теперь, когда вы увидели этот волшебный фонтан, скажите мне, Памела, что вы думаете?
– Что я думаю?
Они с Эдди сидели рядом на одной из уродливых мраморных скамей, что окружали умолкший наконец фонтан. Из-за размеров литератора скамья, на которой могли бы сидеть три, а то и четыре человека, оказалась полностью занятой, и потому Джеймсу пришлось стоять рядом. Памела беспомощно взглянула па Джеймса, но тот смотрел на нее с выражением послушного школьника. Нет, отсюда помощи ждать не приходится, поняла Памела. Джеймс тоже увлечен этим декоративным кошмаром.
– Да! Что вы думаете о том, как оформить мой дом, если в центре будет стоять вот такой фонтан?
Памела внимательно посмотрела на Эдди. Он говорил искренне. И все это, к несчастью, не было шуткой. Ему действительно нравилось это уродливое сооружение. Памела откашлялась и глубоко вздохнула, прежде чем решиться ответить.
– Это определенно необычная идея.
Эдди и Джеймс одновременно кивнули с нескрываемым энтузиазмом.
– Но у меня есть, для начала, кое-какие сомнения. Первое…
Памела махнула рукой в сторону гигантской водяной неудачи.
– Первое – это размеры. Если я не ошибаюсь, вы говорили, что площадь вашего дома – около двенадцати тысяч квадратных футов. Конечно, это просторный дом, но я боюсь, что даже при таких размерах он не вместит сооружение… – Памела немного помолчала, мысленно вычеркивая слова вроде «уродливое» и «абсурдное», – столь величественное.
Эдди запрокинул голову и искренне расхохотался – проходившие мимо люди даже остановились и уставились на него.
– Теперь я понимаю, почему вы казались столь потрясенной, дорогая. Я вовсе не хочу, чтобы фонтан стоял внутри дома! Мне хочется, чтобы он стал центральной композицией двора! Джеймс, покажи Памеле, что я имел в виду.
Джеймс раскрыл замечательную папку бургундской кожи, которую держал под мышкой, извлек толстый конверт из манильской бумаги и протянул Памеле. В конверте оказались отличные фотографии и поэтажные планы виллы в итальянском стиле. Она изгибалась в форме буквы U вокруг чудесного внутреннего двора, выложенного белой плиткой, предназначенного для того, чтобы служить центральной частью всей архитектурной композиции. Памела поймала себя на том, что одобрительно кивает, изучая безупречную архитектуру дома. Потом она моргнула и внимательно всмотрелась в большую фотографию. Поперек цветного изображения двора кто-то нацарапал карандашом:
«Убрать деревья. Заменить римскими колоннами, возможно, золотыми, как в Форуме?»
Золотые колонны? Взгляд Памелы скользнул к ближайшей колонне. Такая колонна могла бы стоять в борделе или в похоронном бюро. Ее сплошь покрывала убогая уродливая резьба. А капитель колонны «украшали» золотые спирали. Памела порадовалась, что сидит – колени у нее ослабели. Она снова посмотрела на карандашные заметки. «Вместо плитки сделать пол, как на улицах Форума». Ужаснувшись, Памела глянула под ноги. «Улицы» «Форума» были вымощены простым цементом, которому весьма небрежно придали текстуру камня, а потом вымазали грязно-коричневой краской и покрыли лаком. Нет, не может быть, чтобы Эдди хотел заменить прославленный белый итальянский травертин цементом!
– Теперь вы понимаете? Я хочу установить фонтан во дворе моего дома.
Памела почувствовала, как совершенно по-рыбьи открылся и закрылся ее рот, пока она искала подходящие слова.
– Конечно, я понимаю, что хотя мой двор и велик, он все же недостаточно большой, чтобы вместить точную копию этого фонтана. Поэтому я решил, что мне нужна сокращенная версия. Без Цезаря, Артемиды и Аполлона.
Эдди нежно посмотрел на фигуру в центре композиции.
– Вы должны оставить одного Бахуса. Бога вина и плодородия… В моем доме вино всегда приветствуется, а плодородие…
Эдди громогласно хмыкнул.
– Ну, рыцарские правила напоминают мне, что столь рискованная тема не слишком подходит для дамских ушей, так что я просто скажу: я хочу всегда поощрять плодородие, творчество и литературное слово.
Памела не обратила внимания на озорной блеск в глазах большого человека. Она совершенно не желала обсуждать с ним какие бы то ни было аспекты плодородия.
– Позвольте мне уточнить, верно ли я вас поняла. То, чего вам хочется, – это некая аура данного фонтана, нечто такое, что было бы сходно с ним по основной структуре и дизайну, только в меньших размерах.
– Именно так! – ухмыльнулся Эдди. – И конечно, я буду требовать, чтобы статуя двигалась.
На этот раз Памела не потрудилась закрыть рот, хотя тот и разинулся слишком широко.
– Про… простите, но ведь вы – мистер Фост?
Памела обернулась и увидела троих прыщавых подростков. Каждый держал в руке по экземпляру «Колонн меча» в твердом переплете; мальчишки восторженно таращились на Эдди.
– Это в-ведь вы, верно? – пробормотал самый высокий из подростков.
Эдди кивнул.
– Да, я Э.Д. Фост.
– Обалдеть!
– Я же говорил, это он! – Высокий парнишка окинул товарищей победоносным взглядом. – Мы только что купили эти книги. И если бы вы не отказались… пожалуйста, подпишите их для нас!
Памела невольно улыбнулась, глядя на мальчиков. Они были весьма милы на свой лад, как юные жеребята. Потом она заметила, что невысокий полноватый мальчик пытается заглянуть в вырез ее блузки. Памела нахмурилась и поправила жакет. Мужчины… они всегда одинаковы, будь им хоть пятнадцать лет, хоть пятьдесят; кое-что в них никогда не меняется.
– Для меня будет большой честью поставить автограф для юных читателей! – Эдди великодушно протянул руку за книгами. – Ну-ка, назовите мне ваши имена.
– Тэйлор! – Пухлый подросток мигом забыл о декольте Памелы, рванувшись вперед мимо своих товарищей, кричавших: «Джейми! Адам!»
Эдди гулко рассмеялся, однако Памела заметила, что, когда мальчишки ринулись к нему, литератор быстро глянул на своего помощника.
– Мисс Грэй, – заговорил Джеймс, наклонившись к уху Памелы, – боюсь, у нас не так уж много времени. Все, что вам нужно, вы найдете в этой папке, вплоть до ключа от вашего номера. Я уже зарегистрировал вас в гостинице, а Роберт доставил ваши вещи.
– Эй, это же Э.Д. Фост!
– Я так и знал, что где-то видел этого парня. Памела удивленно оглянулась. Несколько человек остановились неподалеку, показывая пальцами на Эдди.
– Эдди хочет, чтобы выходные вы провели, просто впитывая атмосферу «Форума» и «Дворца Цезаря». А утром в понедельник он пришлет за вами машину, и вы познакомитесь с самим домом. Все о доме – в этой папке. Ну а до тех пор у вас два дня для приятного времяпрепровождения в волшебном Лас-Вегасе.
– Э. Д. Фост! Bay! – взвизгнул какой-то мужчина, бросаясь к Эдди и отшвыривая с дороги подростков, таращившихся на литератора.
Схватив Эдди за руку, мужчина восторженно воскликнул:
– У меня есть все ваши книги!
– Рад, что у вас хороший литературный вкус. Эдди говорил бодрым тоном, однако бросил на Джеймса страдальческий взгляд.
– Здесь в папке еще и разные инструкции, а также номера телефонов на тот случай, если вам захочется связаться с нами до понедельника. Ну а теперь я должен позаботиться о нем, – закончил Джеймс.
Джеймс ловко пробрался к Эдди сквозь растущую толпу и сообщил, что мистеру Фосту пора уходить, так как он спешит на важную встречу, на которую нельзя опаздывать. Эдди поднял свою тушу со скамьи, подмигнул Памеле и начал с вполне правдоподобным выражением недовольства на лице продвигаться к выходу. Толпа потянулась за ним, и почитатели наперебой пытались коснуться литератора.
Оставшись одна, Памела в изумлении медленно покачала головой. Она смотрела вслед толпе, двигавшейся по фальшивой улице за сочинителем романов, и чувствовала себя Алисой, провалившейся в кроличью нору. И ведь толпа все росла… в основном она состояла из подростков и мужчин с высокими прическами и в белых гольфах до колен. Они окружили Эдди, и Памела видела лишь высокую фигуру Джеймса, тащившего своего хозяина вперед, и слышала раздававшийся время от времени смех литератора. Эдди был подобен рок-звезде – рок-звезде исключительно для мужчин, но тем не менее звезде. Это было удивительно. Памела ничего не понимала.
Потом она снова посмотрела на монструозный фонтан, который, к счастью, в этот момент помалкивал. И вздохнула. Не спеши, напомнила она себе. Поспешишь – людей насмешишь. Сейчас она отправится в свой номер, примет душ, позвонит Вернель, а потом спустится поужинать и – Памела вспомнила, что говорила статуя, – придет к началу вечернего представления. Вряд ли оно может оказаться хуже утреннего.
– Повтори, Памми, я плохо тебя расслышала.
– Ты отлично расслышала. И все это, клянусь, освещено неоновыми лампами. И он хочет такой же у себя во дворе!
Памела, уже одетая в дорогой костюм, сидела на краю кровати королевских размеров, покачивая обутой в туфлю-лодочку ногой.
– Во дворе виллы в итальянском стиле?
– Именно так.
– Черт знает что такое!
– Я тоже так думаю, – согласилась Памела.
– Это еще хуже, чем то рождение Венеры, – фыркнула Вернель. – Безмозглый треножник!
Это слово заставило Памелу рассмеяться, как всегда. Когда три года назад они начали работать вместе, Вернель объяснила Памеле, что треножниками лесбиянки называют мужчин. А Вернель была лесбиянкой. Но не циничной особой, ненавидящей мужчин. Вернель как раз очень любила их. Просто ей не нравилось ложиться с ними в постель. Она объяснила это Памеле так: «Мне скучно с ними. Стоит недолго побыть с кем-то, как я начинаю думать, что лучше расшибить голову, чем просыпаться рядом с таким и слушать его нытье и пустую болтовню всю оставшуюся жизнь. А вот женщин я готова слушать без конца». Ореховые глаза Вернель при этом вспыхнули, и она улыбнулась так, что стала похожа на эльфа.
В этом и была сильная сторона Вернель: она умела слушать женщин. Она никогда не вступала в споры с заказчицами и, казалось, интуитивно понимала, что они подразумевают, говоря, например, что им хочется чего-то «сине-фиолетового, между ночным небом и анютиными глазками».
Хотя у Вернель и не было специального дизайнерского образования, она была профессиональным художником и графиком, как аттестовал ее веб сайт «Рубинового башмачка», обладала чувством цвета и фактуры. А еще она была отличным предпринимателем. Когда Памела только начинала собственный бизнес, она наняла Вернель, и это было одно из первых здравых решений. Вернель часто повторяла, что Памела, отдав ей предпочтение перед толпой мужиков, продемонстрировала весьма высокий уровень интеллекта. Памела постаралась подавить смех, пока он не перешел в истерику.
– Я просто не знаю, Вернель. Это может оказаться работой, в которую невозможно вложить хороший вкус. Именно так. Ему хочется грубого подражания Риму. Полная безвкусица.
– Эй, пока еще рано сдаваться! И помни: сейчас вечер пятницы, а ты в Лас-Вегасе!
– Да, да, да. Это уже кое-что. Ладно, сейчас важнее другое: как продвигается проект Катерины Грэхэм? Поскольку ты еще жива, то, следовательно, ей не удалось довести тебя до самоубийства.
– Эй, доверься мне хоть немножко! Мне нравится эта старая доска.
– Ну да, так же нравится, как ходить к дантисту, – сказала Памела.
Вернель рассмеялась.
– Нет, в самом деле. Меня, конечно, все так же тошнит от миллиона ее кошек, и я вообще не понимаю, как женщина, которая без конца курит и пьет бренди, словно воду, смогла дожить до восьмидесяти семи, но ее похабный юмор почти очаровывает!
– А ее идея цветовых сочетаний…
– Я отговорила ее от пурпура и розового. Мы почти сошлись на желтом, серовато-зеленом и легком намеке на красное. Когда покончим с фасадами, это викторианское сооружение будет выглядеть так, словно ему десять лет, а не сто десять.
– А тогда можно будет переходить и к внутренним работам.
Памела и Вернель одновременно вздохнули.
– Ладно, значит, все идет хорошо. А что там со сменой мебельной обивки у Старнса?
– Там все чудесно, Памела. Еще мы закажем для них новый пол в дневную гостиную у Бэйтса и оконную фурнитуру у Такерса. Сделай одолжение, не тревожься из-за этого заказа. Ты уже выполнила главное до того, как уехать, а с текущими проблемами я справлюсь. А если вдруг на чем-нибудь застряну, я тебе позвоню.
– Обещаешь?
– Клянусь! А, погоди, еще вот какая мысль. Почему бы тебе не уделить немножко времени себе самой? Ты в Лас-Вегасе, черт побери! Забудь обо всем, повеселись! Черт, ты могла бы даже поиграть!
– Поиграть?
– Памми, да ведь Лас-Вегас для того и существует! – воскликнула Вернель.
– Не думаю, что мне понравится какая-то игра. Я не вижу в этом смысла. Ведь предполагается, что я отдам свои деньги, а взамен не получу ни еды, ни вина, или одежды, или мебели… Представить не могу, что это весело.
– Памми, я думаю, ты не улавливаешь главного.
– И что же это?
– Стань немножко сумасшедшей! Расслабься! Ты можешь отхватить джекпот!
Обдумывая услышанное, Памела склонила голову набок.
– Знаешь, Вернель, а ты пришлась бы здесь ко двору. Может быть, я вообще смотрю на все с неправильной точки зрения. Вместо того чтобы размышлять о вкусе, мне, возможно, стоило бы подумать о фантастичности.
– Точно, – согласилась Вернель. – Этот твой парень нагружает тебя, но хотя он и кажется слегка не от мира сего, он, похоже, довольно симпатичный.
– Так оно и есть, – согласилась Памела.
– Ну и хорошо, смотри на все вот как: Э. Д. Фост фантазирует в своих романах. И он всего лишь хочет, чтобы ты создала для него такую фантазию, в которой ему хочется жить. Перестань думать о том, что напишут в «Архитектурном дайджесте». И, Памми, когда я говорила, что тебе следует уделить время себе самой, я совсем не имела в виду, что это должно быть связано с работой.
