Текст книги "Война во Вьетнаме (1946-1975 гг.)"
Автор книги: Филипп Дэвидсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 52 (всего у книги 62 страниц)
Президент начал новую “военную кампанию переговоров” с артподготовки– произнес в апреле 1971-го серию речей, в которых говорил о продолжении вывода американских войск из Вьетнама и повторял мирные предложения октября 1970-го. Наступление Соединенных Штатов на дипломатическом фронте началось 31 мая 1971 года, когда Киссинджер встретился в Париже с Ле Дук Тхо. То, что не только встречи, но и сами переговоры проводились в обстановке секретности, позднее создало администрации серьезные проблемы с конгрессом и со СМИ.
31 мая Киссинджер выдвинул несколько предложений, надеясь заинтересовать ими северовьетнамское руководство. Он вновь озвучил предложение от 8 октября 1970-го о том, что США не настаивают на удалении войск АСВ из Южного Вьетнама. Киссинджер надеялся поддеть хитрых северных вьетнамцев на этот крючок, и, как показало будущее, в своих расчетах он не ошибся, поскольку эта уступка в сочетании с выводом войск США создала условия для изменения позиции коммунистов в отношении переговоров. Киссинджер высказался за немедленный обмен военнопленными и выразил от имени Соединенных Штатов готовность установить крайний срок ухода американских войск из Вьетнама. Он предложил прекращение огня, которое должно было сопровождаться отказом северных вьетнамцев от дальнейшей инфильтрации их вооруженных формирований в Южный Вьетнам, Лаос и Камбоджу.
К полному удивлению Киссинджера, Ле Дук Тхо отверг предложения Соединенных Штатов. По мнению подозрительных вьетнамцев, предложение не гарантировало возможности АСВ остаться в Южном Вьетнаме‹24›. Коммунисты не согласились с последовательностью событий, поскольку вывод войск следовал за обменом пленными и прекращением огня, в результате чего северные вьетнамцы лишались мощных средств давления на переговорах‹25›. Кроме всего прочего, предложения Киссинджера не понравились коммунистам, поскольку в них не шло речи о политическом будущем Южного Вьетнама, или, иными словами, о роспуске правительства Тхиеу Соединенными Штатами. Однако в поведении северных вьетнамцев появилось нечто новое, что намекало на возможность приступить наконец-таки к настоящим переговорам.
По просьбе Ханоя следующая встреча Киссинджера и Ле Дук Тхо была назначена на 26 июня, и на ней коммунисты выдвинули девять их собственных встречных предложений, причем семь из девяти Киссинджер рассматривал как вполне приемлемые. Вместе с тем он оставил за чертой требование Ханоя о репарациях и о “прекращении оказания поддержки режиму Тхиеу – Ки – Кхиема, с тем чтобы в Сайгоне было создано новое правительство”‹26›. Последнее – политическое будущее Южного Вьетнама – являлось неизменным камнем преткновения в ходе всех прочих попыток договориться. Тем не менее, на фоне общей истории переговоров, в данном случае отмечался все же осязаемый прогресс.
1 июля, когда Киссинджер приготовился было начать “торговлю” с Ханоем по выдвинутым им девяти требованиям, ему “воткнула нож в спину” мадам Нгуен Тхи Бинь, министр иностранных дел Временного революционного правительства (ВРП), публично выступившая со своим планом из семи пунктов. Несмотря на многие параллели, свойственные планам Северного Вьетнама и ВРП, последний полностью противоречил варианту Ле Дук Тхо, где обмен военнопленными увязывался с выводом американских войск. Киссинджер, естественно, выразил удивление и поинтересовался у Ле Дук Тхо, имеет ли еще силу его схема действий. Тот ответил утвердительно. Тогда Киссинджер воспринял ход мадам Бинь как средство оказания давления на США на переговорах с Ле Дук Тхо. Короче говоря, коммунисты хотели договариваться тайно, в то же время оставляя себе лазейку для давления на общественное мнение в Соединенных Штатах‹27›.
Недавно, однако, вышла на свет информация, которая вызывает сомнение в том, что коммунисты действительно строили такого рода козни. В своей книге Труонг Нгу Танг, бывший министр юстиции ВРП, теперь живущий в изгнании, дает детальное описание яростных политических споров между северными вьетнамцами и южновьетнамским ВРП‹28›. Возможно, ВРП вмешался в игру без одобрения или даже без уведомления своих северных патронов. Так или иначе, план мадам Бинь сработал. Конгресс и СМИ, ничего не знавшие о тайных переговорах Киссинджера и Тхо, принялись наперебой упрекать администрацию в нежелании серьезно обсуждать предложения Бинь. Таким образом, правительству (которое не могло открыть причину своей реакции на инициативу ВРП) пришлось поплатиться за пристрастие к закулисным играм.
Тем временем северные вьетнамцы продолжали демонстрировать интерес к настоящим (то есть к тайным) переговорам. Киссинджер встретился с Тхо 12 июля, и после обмена “любезностями” по поводу двух из девяти предложений коммунистов оба занялись серьезным делом, так как по остальным семи пунктам вполне можно было прийти к взаимному решению. Киссинджер считал, что по вопросу о репарациях тоже можно найти компромисс, в конце концов, н. президент Никсон, и президент Джонсон заявляли о намерениях США пожертвовать средства на восстановление Индокитая, в том числе и Вьетнама. Сложности вызывало не само требование коммунистов, а форма, в которой оно высказывалось. Последний пункт – роспуск правительства Тхиеу – не устраивал США ни под каким видом. На этом заседание завершилось, однако стороны условились встретиться 26 июля.
26 июля участники переговоров продолжили конструктивные беседы по всем пунктам, за исключением того, который касался правительства Тхиеу. На нем все опять застопорилось. 16 августа в Париже состоялась еще одна встреча, но ключевой вопрос относительно политического будущего Южного Вьетнама не позволил достигнуть прогресса. 13 сентября по желанию северных вьетнамцев состоялось еще одно заседание, продлившееся два часа и закончившееся ничем. Переговоры на очередном витке зашли в тупик. Сторонам очень по-разному виделась проблема. Коммунисты не сомневались, что рано или поздно американцы во имя достижения мира пожертвуют правительством Тхиеу. Вместе с тем именно этого-то Никсон делать и не собирался. Киссинджер же считал, что и по этому пункту можно прийти к какому-то компромиссу, не доводя дело до роспуска существующей администрации Южного Вьетнама. 13 сентября ситуация на переговорах показала, что обе стороны заблуждались, по крайней мере в 1971-м.
В этом году отмечалась еще одна судорожная попытка договориться. Киссинджер попробовал поискать способ решения проблемы в области так не дававшего покоя коммунистам политического будущего соседней страны и предложил “провести президентские выборы через полгода после подписания окончательного договора. Организацией выборов могла заняться специальная комиссия, которая бы включала в себя представителей коммунистов и проходила под присмотром международных наблюдателей. За месяц до выборов Тхиеу подал бы в отставку, а исполнение функций главы государства взял бы на себя председатель южновьетнамского сената”‹29›. Предложение в письменном виде поступило в распоряжение северовьетнамской делегации в Париже. Назначив встречу на 20 ноября, северные вьетнамцы 17 ноября отказались от договоренностей, оставив без комментария предложение Соединенных Штатов. Таким образом, переговоры в 1971-м, несмотря на появившуюся было надежду, вновь провалились.
Трудно сказать, что делало северовьетнамцев такими неподатливыми. Существует мнение, что все маневры коммунистов в 1971-м являли собой классический пример “заговаривания зубов перед новым ударом”, то есть имели целью закамуфлировать приготовления к наступлению 1972 года. Министр юстиции ВРП Танг подтверждает эту точку зрения: “Тем временем в Париже Ле Дук Тхо занимался "заговариванием зубов" Генри Киссинджеру для того, чтобы по возможности дольше прикрывать шаги, реально предпринимаемые на пути войны, скрывать подготовку к кампании очередного сухого сезона на Юге”‹30›. Далее Танг объясняет упрямство северных вьетнамцев в отношении роспуска правительства Тхиеу, называя это “уловкой”, направленной на намеренное затягивание переговоров.
Есть и другое мнение о том, что коммунисты действительно хотели договориться, однако обстоятельства складывались так, что Ханою приходилось стоять на своих бескомпромиссных позициях. Киссинджер считает, что положение дел в США давало коммунистам основания рассчитывать, что в конце концов они смогут добиться роспуска правительства Тхиеу, то есть фактически капитуляции Америки. Потянуть время требовала и военная ситуация. Положение в Южном Вьетнаме для АСВ складывалось очень незавидное – она не могла достигнуть сколько-нибудь заметных успехов. Тем временем политика умиротворения успешно претворялась в жизнь. Все это ослабляло на переговорах позиции коммунистов, которым такая расстановка сил представлялась нетерпимой. Кроме того, Ле Зуан и иже с ним все еще хотели побросать кости в военной игре. Лам-Сон 719 показала северовьетнамцам, что у них есть шанс разбить войска ПЮВ на поле боя, даже при наличии у АРВ американской поддержки с воздуха, а значит, они могли надеяться взять сразу все одним махом – наступлением весной 1972 года.
В конце 1971 года в воздухе запахло предстоящим крупным наступлением АСВ. На исходе декабря 1970-го и в январе 1971-го Политбюро созвало ЦК ПТВ на 19-е пленарное заседание, что означало: готовится принятие какого-то серьезного решения. Партия Лао-донг вновь декларировала приоритет победы в войне над экономическими преобразованиями. Заявление означает, что в старом споре между “северной” и “южной” фракциями вновь взяли верх южане, однако никаких документальных подтверждений данному соображению не имеется.
19-й пленум принял судьбоносное решение о вторжении в Южный Вьетнам и развертывании там крупномасштабного наступления в 1972 году с целью одержать военную победу над противником. Вскоре после завершения работы пленума Ле Зуан отбыл в Москву за вооружениями, необходимыми для претворения в жизнь планов предстоящей кампании. Начиная с весны 1971-го, грузовики, танки Т-54, ракеты класса “земля – воздух”, истребители МИГ-21, 130-мм орудия, 130-мм минометы, зенитные установки SA7, предназначенные для стрельбы с плеча и наводящиеся по тепловому излучению, а также запчасти ко всей этой технике и оружию, боеприпасы и ГСМ рекой текли в Северный Вьетнам и оттуда струились на Юг по тропе Хо Ши Мина.
Итак, в конце 1971-го, когда вновь зашли в тупик переговоры, к северу от ДМЗ стали концентрироваться живая сила и тяжелое вооружение АСВ. Генерал Абрамс и Объединенный комитет предлагали нанести бомбовый удар по скоплениям неприятеля, но Никсон не разрешил. Наконец, когда коммунисты отказались от встречи с Киссинджером 20 ноября, а несколько дней спустя обстреляли Сайгон (вновь нарушив “неписаные соглашения”), президент отдал приказ о бомбардировках объектов южнее 20-й параллели. Он ограничил период проведения рейдов сроками с 26 по 30 декабря, когда студенческие кампусы пустовали. В связи с этим можно сделать вывод, что к тому времени пацифисты контролировали не только политику и стратегию ведения войны, но определяли тактику и время проведения боевых операций. Уловка Никсона не принесла особых выгод. Пацифисты подняли вой до небес, по словам самого президента, “немедленно и громогласно”‹31›. Диссиденты кричали, что Никсон “расширяет войну” и “стремится одержать военную победу”. Довольно курьезные заявления со стороны граждан воюющей страны. Все это было бы смешно, если бы не пагубное влияние, оказываемое таким нелепыми заявлениями на государственную политику. Ни Никсон, ни Киссинджер не “расширяли войну” и не стремились одержать военную победу, это было целью Ле Зуана, Зиапа и четырнадцати дивизий АСВ, солдаты которых передергивали затворы автоматов и нажимали на акселераторы, заставляя грозно рычать двигатели танков.
1. Col. Hoang Ngoc Lung, Strategy and Tactics, Indochina Monographs (Washington, D.C.: U.S. Army Center of Military History, 1980), p. 73.
2. Kissinger, White House Years, p. 1005.
3. Maj. Gen. Nguyen Duy Hinh, Lam Son 719, Indochina Monographs (Washington, D.C.: U.S. Army Center of Military History, 1979), p. 79.
4. U.S. XXIV Corps, After-Action Report, Lam Son 719, 1 April 1971, p. 90.
5. Nixon, Memoirs, p. 499.
6. Hinh, Lam Son 719, p. 140.
7. Ibid.
8. David Fulghum, Terrence Maitland, et al. The Vietnam Experience. South Vietnam on Trial Mid 1970 to 1972 (Boston, MA: Boston Publishing Co., 1984), p. 91.
9. Gen. William W. Momyer, USAFAir Power in Tftree Wars (WWII, Korea, Vietnam) (Washington, D.C.: U.S. Government Printing Office, 1978), pp. 321-324.
10. Message, MACV to CJCS and CINCPAC, DTG141435Z February 1971.
11. Kissinger, White House Years, p. 992.
12. Lung, Strategy and Tactics, p. 40.
13. U.S. XXIV Corps, After-Action Report, p. 2.
14. Clausewitz, Principles of War, pp. 12-13.
15. Collins, Development, pp. 109-110.
16. Hinh, Lam Son 719, p. 155.
17. Tho, Pacification, p. 165; Hinh, Vietnamization, p. 83.
18. Lt. Col. Charles R. Shrader, ed. Proceedings of the 1982 International Military History Symposium, ' "The Impact of Unsuccessful Military Campaigns on Military Institutions, 1860-1980" A submission by Mr. Jack Shulimson and Maj. Edward F. Wells, U.S.M.C. “First In; First Out: The Marine Experience in Vietnam, 1965-1971” (Washington, D.C.: U.S. Army Center of Military History, 1984), p. 286.
19. Westmoreland, Soldier, p. 447.
20. Lewy, America, p. 154 (Quoting a memo from CG USARV to army commanders, 19 July 1971, pp. 1-2).
21. Lewy, America, p. 154. 22. John Mueller, “A Summary of Public Opinion and the Vietnam War.” Vietnam as History (Washington, D.C.: University Press of America, 1984), Appendix 1.
23. Fanning, Betrayal pp. 85-86.
24. Seymour M. Hersh, The Price of Power, Kissinger in the Nixon White House (New York: Summit Books, 1983), pp. 428A29.
25. Tad Szulc, The Illusion of Peace, Foreign Policy in the Nixon Years (New York: Viking Press, 1978), p. 392.
26. Kissinger, White House Years, p. 1023.
27. Kalb and Kalb, Kissinger, p. 181.
28. Tang, Vietcong Memoir, pp. 186-200.
29. Kissinger, White House Years, p. 1039.
30. Tang, Vietcong Memoir, p. 194.
31. Nixon, Memoirs, p. 584.
Глава 24.
Totus Porcus. Вся свинья целиком.1972 г.
30 марта 1972-го Ханой дал старт так называемому Пасхальному наступлению, крупномасштабному вторжению с целью одержать военную победу. Численность северовьетнамских войск составляла около 125 000 человек в четырнадцати дивизиях и двадцати шести отдельных полках. Поддержку пехоты осуществляли сотни танков и артиллерийских орудий. Таким образом, всего у коммунистов насчитывалось свыше двадцати дивизий (между прочим, больше, чем было у Джорджа Паттона во время Второй мировой войны){66} {66}Здесь автором упоминаются два известных военачальника времен американской Гражданской войны – Улисс Симпсон Грант (1822 – 1885), генерал-лейтенант и главнокомандующий армиями северян в кампаниях 1864 – 1865 гг. (впоследствии 18-й президент США), и Джеймс Юэлл Браун (“Джеб”) Стюарт (1833 – 1864), генерал-майор конфедератов-южан, возглавлявший в 1862 – 1864 гг. кавалерию Армии Северной Виргинии. – Прим. ред.
[Закрыть]. Для организации наступления Зиап задействовал все дивизии и отдельные полки АСВ как в Северном, так и в Южном Вьетнаме, все боевые соединения и части АСВ в Лаосе, за исключением 316-й дивизии АСВ и четырех отдельных пехотных полков. В отличие от Новогоднего наступления 1968-го, в Пасхальном наступлении 1972 года Вьетконг никакой роли практически не играл.
Сочтя ситуацию в Южном Вьетнаме благоприятной для вторжения коммунистических войск, ЦК ПТВ (Лаодонг) на своем 19-м пленуме, состоявшемся в Ханое в конце 1971 – начале 1972 гг., принял решение о достижении победы военными средствами. Оставалось выбрать время, когда начать, в 1972-м или в 1973-м? Мнения фракций по этому вопросу разошлись. Те, кто предлагал подождать и дать старт военной акции в 1973-м, указывали, что к тому времени войска США полностью покинут Вьетнам и маловероятно, что американская администрация пойдет на их возвращение. Так почему же не подождать всего лишь год? Большинством голосов пленум отверг это предложение и постановил: наступать в 1972-м. Главная привлекательность 1972-го для тех, кто хотел поспешить, заключалась в том, что это был год президентских выборов в США, когда Никсон мог получить мандат народного доверия еще на один четырехлетний срок. К тому же вьетнамизация набирала силу, в то время как моральное состояние и боеспособность ВК крайне беспокоили северян. Они опасались, что лишний год Вьетконг просто не продержится, к тому же неизвестно, насколько за этот период удастся укрепиться ВСРВ и ПЮВ. Кроме того, у сторонников начала наступления в 1972-м имелся и еще один аргумент. Поскольку в 1972 году США еще сохраняли военное присутствие во Вьетнаме, победа коммунистов над южновьетнамцами рассматривалась бы в самих Штатах и за рубежом как военное поражение Америки, а в 1973-м, когда США уже уйдут из Вьетнама, АСВ не сможет похвастаться разгромом американцев.
Помимо вышеперечисленного, существовали и соображения личного характера. Средний возраст членов Политбюро ЦК ПТВ составлял шестьдесят лет. Они провели всю жизнь в борьбе и были закаленными революционерами, которых не устраивал половинчатый триумф, принесенный им на переговорном блюдечке. Они хотели закончить войну, одержав решительную победу, причем как можно скорее, а значит – в 1972-м.
Выполнение принятого ЦК ПТВ в 1970 – 1971 гг. решения о развертывании наступления в 1972-м зависело от нескольких факторов. Первыми, конечно, являлись возможные изменения военной и политической ситуации между началом 1971-го и днем “Д” в 1972-м. Так, например, конгресс Соединенных Штатов мог вынести постановление о немедленном выводе всех американских войск уже в этом году. Всегда существовала возможность переворота – свержения Тхиеу и его правительства. Однако основную роль играли русские. Крупномасштабное наступление Главных сил АСВ требовало поставок в Северный Вьетнам сотен танков Т-34 и Т-54 и дальнобойных 130-мм орудий, современных зенитных ракет разного типа, а плюс к тому тысяч тонн запчастей, боеприпасов и ГСМ, без чего никакая значительная военная акция АСВ на Юге была бы просто невозможна. Вскоре после возвращения Ле Зуана из Москвы, где тот получил добро на реализацию замыслов Политбюро ЦК ПТВ, решение о предстоящем наступлении стало уже окончательным, а в июне и июле 1971-го обрело форму руководства к действию в виде партийной резолюции № 13.
Коммунисты назвали предстоящее наступление “Нгуен Хюэ” по имени вьетнамского императора и национального героя, который в 1789 году, пройдя с войсками сотни километров по джунглям Центрального Вьетнама, вторгся в Северный Вьетнам, где неожиданной атакой разгромил китайских захватчиков. К декабрю 1971-го в АСВ началось переформирование, доукомплектование и перевооружение частей. 20-й пленум ЦК, созванный в этом месяце, официально подтвердил решение о предстоящей интервенции. Кости в большой игре были брошены.
То, какие высокие цели ставило Политбюро ЦК ПТВ, лучше всего отражает изданная в декабре 1971-го лишенная номера резолюция ЦУЮВ, которая предписывает “выравнивать баланс сил за счет комбинации военных действий и политической инициативы”‹2›. Если убрать покров витиеватого стиля коммунистической демагогии, Политбюро ЦК ПТВ собиралось одержать военную победу, разгромив войска Южного Вьетнама на поле боя, в том случае, если бы это не получилось, коммунистам надлежало искать возможности оказания давления на США в процессе переговоров, новый раунд которых наверняка последовал бы за наступлением. Зиап и его товарищи надеялись, что, если даже вторжение не обеспечит окончания войны, им удастся завладеть какими-то территориями, повернуть вспять процесс вьетнамизации, поднять мораль Вьетконга, подорвать экономику Южного Вьетнама, дискредитировать Тхиеу и подогреть антивоенную истерию в Соединенных Штатах. Труонг Нги Танг, занимавший одно время должность министра юстиции ВРП, писал о том, что последнее являлось главной задачей наступления‹3›. Трудно сказать, правда это или нет, ибо вьетнамские коммунисты всегда отличались склонностью придумывать цветистые объяснения для своих военных поражений. Возможно, в данном случае мы действительно имеем дело с примером того, как военная акция, хотя бы отчасти, должна была послужить средством влияния на ход политической дay трань.
По плану Зиапа, предполагалось одновременно или почти одновременно нанести удары на трех разных направлениях. На северном фронте 308-я и 304-я дивизии АСВ и три отдельных пехотных полка, усиленные 200 танками и несколькими артиллерийскими полками, через ДМЗ разворачивали наступление на провинцию и город Ку-анг-Три. С запада 324В дивизия АСВ создавала угрозу захвата бывшей императорской столицы Хюэ. Конечная задача состояла в том, чтобы не просто овладеть городами Куанг-Три и Хюэ, но и выбросить все южновьетнамские войска и местное руководство из двух северных провинций Южного Вьетнама. Если замысел удастся, то границы Северного Вьетнама будут отодвинуты на юг почти вплотную ко второму по значению городу Южного Вьетнама, Да-Нангу.
Второе направление – центральный фронт, где первоочередной целью 2-й и 320-й дивизий АСВ, поддерживаемых танковым полком, становился Контум, а вторым объектом – Плейку, два ключевых города в центральном массиве Аннамских гор. Во взаимосвязи с основной атакой 3-я дивизия осуществляла вспомогательный удар в прибрежной провинции Бинь-Динь с целью связать боями дислоцированные там части АРВ и тем самым лишить командование противника возможности послать подкрепления в район Контум-Плейку. Конечной задачей военных акций на центральном фронте являлось соединение войск АСВ, действующих в районе Контум-Плейку, с 3-й дивизией (действующей в Бинь-Динь), и разделение Южного Вьетнама надвое по линии шоссе № 19, крупной дороги, соединяющей западные горные районы с прибрежными равнинами на востоке. 711-й дивизии АСВ предстояло создать угрозу Да-Нангу с юго-запада.
На третьем направлении 5-я, 7-я и 9-я дивизии Вьетконга, а также примерно 200 танков должны были наступать на Лок-Нинь и Ан-Лок, столицу провинции Бинь-Лонг. (Три вышеназванные дивизии являлись вьетконговскими лишь номинально. В действительности личный состав их давно уже комплектовался военнослужащими АСВ.) В случае успеха в Ан-Лок АСВ, развивая наступление по шоссе № 13, создавала угрозу самому Сайгону. Вспомогательный удар наносила 1-я дивизия АСВ в дельте реки Меконг. Задача 1-й дивизии состояла в том, чтобы захватить богатую рисом территорию и своими действиями лишить командование АРВ возможности перебросить войска из дельты в другие угрожаемые районы.
Как всегда, концепция Зиапа отличалась смелостью и широтой замысла. Он планировал нанести на всех трех направлениях быстрые и концентрированные удары силами пехоты, танков и артиллерии. Его войска были оснащены по последнему слову техники, единственное, чего им недоставало, – поддержки с воздуха. В случае успеха каждая из задуманных атак могла принести победу в войне. Захват двух северных провинций (Куанг-Три и Тхуа-Тхиен), а также городов Куанг-Три и Хюэ неминуемо деморализовал бы южно-вьетнамцев, а Временное революционное правительство (ВРП) получило бы, в случае надобности, свою “столицу”. Если бы дали положительный результат усилия коммунистов на центральном фронте, Южный Вьетнам оказался бы разделенным надвое, что вызвало бы переполох в стране и создало бы очень опасную ситуацию для ПЮВ на территориях к северу от шоссе № 19. Не менее многообещающе выглядел вариант Лок-Нинь-Ан-Лок. Помимо серьезной угрозы Сайгону, такой маневр позволял коммунистам реализовать планы по превращению Ан-Лок в “столицу” ВРП. Одержав победу хотя бы на одном из вышеназванных направлений, коммунисты смогли бы диктовать условия США и ПЮВ. Выиграв сразу в трех или даже в двух случаях, северные вьетнамцы фактически заканчивали войну на своих условиях – это была бы их полная военная победа.
Всеобъемлющий план Зиапа вновь демонстрировал пагубное пристрастие северовьетнамского главнокомандующего действовать на внешних операционных линиях. В его защиту можно, конечно, привести доводы относительно того, что география, рельеф местности, диспозиции войск и система снабжения тыла не оставляли Зиа-пу выбора. Тем не менее, как мы уже обсуждали это ранее, для того, чтобы действовать на внешних операционных линиях, атакующему необходимы: высочайший уровень взаимодействия между всеми подразделениями, хорошо налаженная система связи, деятельные и способные принимать быстрые самостоятельные решения подчиненные. А кроме того, полководец просто обязан поддерживать натиск на протяжении всего периметра в течение всего времени проведения операции. Последнее нужно для того, чтобы лишить противника, находящегося с внутренней стороны операционной линии, возможности перебрасывать части на тот участок периферии, где создается наибольшая угроза. Соблюдение или несоблюдение вышеприведенных правил нередко выступает важнейшим условием победы или поражения для полководца, действующего с внешней стороны операционной линии.
Приняв принципиальное решение о наступлении, Зиапу (и Политбюро ЦК ПТВ) предстояло определить для себя еще одну очень важную вещь – дату начала кампании. В тех районах Южного Вьетнама, где погоду в буквальном смысле делал юго-западный муссон, то есть в нижних двух третях страны, сухой сезон продолжался с середины октября по конец мая. Там же, где властвовал северо-восточный муссон, в провинции Куанг-Три и вокруг Хюэ, представлялась возможность вести военные кампании примерно с 1 февраля по 1 сентября. Таким образом, в масштабе всего Южного Вьетнама оптимальным периодом являлись сроки с 1 февраля по 31 мая.
Правильнее было начинать как можно раньше, чтобы не затянуть операцию до начала сезона дождей. К тому же промедление вело к растрачиванию заготовленного продовольствия, ГСМ и проч., а также оказывало негативное влияние на боевой дух и дисциплину военнослужащих, более того, авиация США могла накрыть своими ударами места сосредоточения северовьетнамских войск. Вместе с тем чем позднее началось бы наступление, тем более заметное влияние оно оказало бы на избирательную кампанию Никсона. Взвесив все соображения, Зиап решил дать старт крупнейшей, со времен вмешательства китайцев в Корейскую войну, наступательной операции 30 марта, в Страстную пятницу.
Уже к началу 1972-го и американцы и южновьетыамцы знали: скоро АСВ перейдет в наступление. Не составило особой сложности выяснить, на каких именно участках предстоит ожидать прорыва неприятеля. Труднее было определить дату начала кампании и отдельных атак и их взаимосвязи друг с другом. Поскольку установить это не удалось, нападение противника произошло тогда, когда генерал Абрамс и посол Банкер покинули Вьетнам, чтобы провести праздник в семейном кругу. Разведка союзников не смогла выявить географию ударов и концентрацию сил на двух из трех основных направлениях. Вместе с тем АРВ оказалась психологически подготовленной к вражескому вторжению.
Северный фронт
У АРВ в двух северных провинциях, Куанг-Три и Тхуа-Тхиен, насчитывалось всего 25 000 военнослужащих. Основными боевыми соединениями были 3-я пехотная дивизия АРВ, дислоцированная к югу от ДМЗ, и 1-я пехотная дивизия АРВ, прикрывавшая Хюэ от атак АСВ с запада и северо-запада. Под оперативным командованием 3-й дивизии находились 147-я и 258-я бригады морской пехоты из общего резерва плюс несколько бронекавалерийских эскадронов, а также вспомогательные части.
На начальном этапе основной натиск противника предстояло принять на себя 3-й дивизии АРВ, сформированной в октябре 1971 -го из проверенного боем 2-го пехотного полка (из 1-й дивизии АРВ) и из частей Местных сил, преобразованных в 56-й и 57-й пехотные пилки. Южновьетнамский генерал Нго КуангТруонг, который пристально наблюдал за приготовлениями к предстоящей битве, говорит, что 56-й и 57-й полки состояли из ветеранов, участвовавших в боях у ДМЗ, и “ожидалось, что они будут действовать в данной среде более эффективно, чем кто-либо”‹4›. Другие авторы, однако, указывают на то, что личный состав обоих полков комплектовался за счет выловленных дезертиров и уголовников, а руководившие ими офицеры были почти все как один некомпетентны”‹5›. Даже Тру-онг признает, что 3-я дивизия испытывала нехватку тыловых подразделений поддержки, артиллерии и средств связи и что личный состав еще не закончил прохождение подготовки. Командовал дивизией бригадный генерал By Ван Гиай, настоящий профессионал и мастер своего дела, которому предстояло пройти самые суровые испытания.
Кабинетные стратеги задаются вопросом: почему ОГШ поместил 3-ю дивизию, наверное самую слабую из всех дивизий АРВ, в район возле ДМЗ и не передислоцировал ее в преддверии готовившегося вражеского наступления? Ответ в особенностях, присущих дивизиям АРВ, на деле являвшихся чем-то вроде местного ополчения. На полную переброску такой дивизии из одного района в другой потребовалось в одном случае семь месяцев. Перемещенные солдаты, воюя в чужой местности и против незнакомого противника, показывали весьма неудовлетворительные результаты. Вторая причина, почему 3-я дивизия осталась в районе к югу от ДМЗ, состоит в ошибочной убежденности некомпетентного командира I корпуса, генерал-лейтенанта Хоанг Ксуан Лама (бесславно руководившего действиями войск в операции Лам-Сон 719), а также ОГШ в том, что вторжение в провинцию Куанг-Три будет осуществляться с запада и северо-запада, а не с севера через ДМЗ. Если бы предположение подтвердилось, основной удар пришелся бы на боеспособную морскую пехоту, располагавшуюся на западе Куанг-Три, а не на 3-ю дивизию АРВ. Южнее 1-я пехотная дивизия АРВ, лучшая во всей южновьетнамской армии, обороняла Хюэ.
К северу от ДМЗ ожидали приказа ринуться в бой 308-я “Железная” и 304-я дивизии АСВ, три отдельных пехотных полка с фронта В-5, два танковых и пять артиллерийских полков, оснащенных тяжелыми 130-мм пушками, у которых дальность огня составляла 27 000 метров, примерно на 10 000 метров больше, чем у всех орудий АРВ, за исключением одного дивизиона 175-мм САУ. Кроме этих штурмовых сил вдоль ДМЗ дислоцировались 325-я и 320В дивизии АСВ, а в Лаосе размещалась находившаяся в состоянии боевой готовности 312-я дивизия. В провинции Тхуа-Тхиен, к западу отХюэ, сосредоточилась 324В дивизия. Действия этих войск направлял командующий фронтом В-5 из корпусного штаба АСВ на территории ДМЗ.
Когда в полдень 30 марта стартовала, начавшись с массированной артиллерийской подготовки, операция АСВ, командир 3-й дивизии АРВ занимался передислокацией полков, что делало их особенно уязвимыми. По всей видимости, время начала наступления противника застало врасплох несчастную 3-ю дивизию АРВ и никуда негодное командование I корпуса. Поначалу бои шли с переменным успехом, но уже к 1 апреля вся 3-я дивизия начала откатываться к югу, в то время как находившиеся на западном фланге морские пехотинцы отступали на восток. 1 апреля командир дивизии генерал Гиай приказал занять новые позиции по рекам Куавьет и Камло, с разворотом южнее к Кэмп-Кэррол, старой локальной огневой группе МП США. Гиай лично проверял, как бойцы обустраиваются на позициях, и старался, насколько это возможно, поднять моральный дух личного состава, но уже 2 апреля (на следующий день) все рухнуло. 57-й полк (3-й дивизии), удерживавший ключевой сектор по обеим сторонам шоссе № 1, завидев беженцев (среди которых находились и семьи солдат), потоком устремившихся с севера через боевые порядки, в панике бросился спасаться бегством на юг вместе с гражданским населением. Гиай кинулся наперерез, остановил бегущих и заставил солдат вернуться в свои подразделения, однако боевой дух полка оказался подорван. В тот же день случилось еще худшее. Потрепанные, изрядно деморализованные и почти окруженные в Кэмп-Кэррол военнослужащие 56-го полка 3-й дивизии в массовом порядке принялись сдаваться в плен врагу, которому, кроме всего прочего, достались 22 артиллерийских орудия и другое ценное снаряжение. Морские пехотинцы на оперативной базе Май-Лок, находясь под угрозой окружения с севера, отступили на восток. Потрепанную 147-ю бригаду МП сменила свежая 369-я бригада МП.
