Текст книги "Война во Вьетнаме (1946-1975 гг.)"
Автор книги: Филипп Дэвидсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 62 страниц)
Такое положение сохранялось и во время войны Соединенных Штатов с Северным Вьетнамом. Семьи южновьетнамских солдат жили в казармах или в ближайших деревнях. Если бы войска ушли, семьи военнослужащих остались бы без защиты и без средств, что вызвало бы массовое дезертирство и возвращение в родные края. Кроме того, служа в родных и знакомых им местах, солдаты находились в привычных климатических условиях и общались с населением на родном диалекте. Здесь у них было за что сражаться, в то время как в других местах такие побудительные мотивы отсутствовали.
В отношении двух других мобильных групп, Наварр говорит, что 10-я группа, состоявшая из североафриканцев, могла действовать в любом районе. В то же время 100-ю группу, переброшенную в Индокитай из Кореи{69} {69} В том, что 100-я мобильная группа была переброшена в Индокитай из Кореи, Дэвидсон ошибается. Ее сформировали в Южном Вьетнаме, однако она действительно состояла из офицеров и солдат, участвовавших в Корейской войне 1950 – 1953 гг. в рядах Французского батальона ООН (Bataillon francais de 1'ONU). Этот батальон, находившийся в Корее с 29 ноября 1950 г., отплыл из Инчхона 23 октября 1953 г. на американском транспортном судне “General Blake” и 1 ноября высадился в Сайгоне. Там из него и расформированного отряда коммандос Бержероля (Commando Bergerol) был образован двухбатальонный Корейский полк (Regiment de Согeе), который с 15 ноября 1953 г. составил ядро 100-й мобильной группы полковника Барру. Возглавляемый подполковником Лажуани, этот полк провел несколько “зачисток” вокруг Сайгона, а затем был переброшен в горы Южного Аннама. В январе 1954 г. он участвовал в операции “Atlante” и в феврале оборонял Контум, откуда по приказу перешел в Плейку. В апреле-июне Корейский полк находился в укрепленном лагере Ан-Ке, а после его эвакуации возвратился в Плейку (24 июня при отступлении из Ан-Ке он попал в засаду и потерял треть своего личного состава). В августе 100-я мобильная группа была переведена из Аннама в Сайгон и 1 сентября 1954 г. расформирована. Тогда же Корейский полк был сведен в один батальон (Bataillon de Согёе), который перешел в состав 11-й пехотной полубригады и 17 июля 1955 г. отплыл из Сайгона в Алжир. – Прим. ред.
[Закрыть], приходилось значительно доукомплектовывать за счет южных вьетнамцев, вследствие чего ее также не представлялось возможным использовать вне данной территории. Более того, Наварр (и, вероятно, небезосновательно) настаивает на том, что два вышеназванных формирования (10-я и 100-я группы) были нужны ему в регионе для поддержки остальных. Касательно утверждений Фэлла и Руа о том, что операция “ATLANTE” оттягивала на себя силы транспортной авиации, Наварр уверяет, что самолеты, поддерживавшие части в Аннаме, имели малый радиус действия и находились в таком плохом техническом состоянии, что все равно не могли быть использованы для обеспечения поставок в Дьен-Бьен-Фу‹11›.
Причина расхождения во мнении между Фэллом и Руа, с одной стороны, и Наварром – с другой, обуславливается временем, когда они делали свои выводы. Исследователи рассматривают Первую Индокитайскую войну в ретроспективе, когда катастрофа в Дьен-Бьен-Фу стала свершившимся фактом. Наварр же, принимая судьбоносные решения в декабре 1953-го, не имел такого ценного преимущества. 12 декабря он не предполагал, к каким последствиям приведет сражение за Дьен-Бьен-Фу, зато осознавал необходимость перехватить инициативу хоть на каком-то участке. Подобный подход уже принес ему некоторый успех летом и в начале осени. В декабре главнокомандующий также ощущал потребность вдохнуть в сердца бойцов хоть немного “наступательного духа”. Эти два соображения и определяли концепцию развертывания экспедиционного корпуса. Зиап точно оценил возможности противника, написав: “Наварр неоднократно заявлял, что должен поступать в соответствии с лозунгом: "всегда владеть инициативой… всегда наступать"”‹12›.
В начале декабря Зиап также активно действовал. 316-я дивизия преследовала отступавших из Лай-Чау тайцев, а три других ускоренным маршем спешили к Дьен-Бьен-Фу. 308-я дивизия, “непритупляющееся острие копья” Вьетминя, достигла окрестностей Дьен-Бьен-Фу 23 декабря, точно в тот день, когда и предсказывали офицеры разведки Коньи. 312-я дивизия подошла туда в последних числах декабря – начале января вместе с частями 351-й (тяжелой) дивизии. Последней удалось подтянуть к Дьен-Бьен-Фу всю свою артиллерию и средства ПВО не ранее конца января. И наконец, 57-й полк из состава 304-й дивизии выступил из южной зоны Тонкинской дельты на север в начале января и, двигаясь форсированным маршем, прибыл на заданные позиции к 23 января. Таким образом, к концу января Зиап сосредоточил под Дьен-Бьен-Фу армейский корпус, состоявший из трех дивизий, с подразделениями артиллерийской и противовоздушной поддержки, а также с подобающими корпусу тыловыми службами. То, как быстро и четко войска противника сконцентрировались вокруг Дьен-Бьен-Фу, должно было бы насторожить Наварра, Коньи и Кастри, поскольку становилось очевидным, что период “студенчества” для Зиапа и его подчиненных закончился. Такое перемещение войск требовало от Вьетминя скрупулезной работы профессионального штаба. Не говоря о том, что пришлось рассчитать маршруты следования, наметить места стоянок, предусмотреть меры для защиты колонн от атак с воздуха и с земли, нужно было еще обеспечивать тыловую поддержку 30 000 или 40 000 солдат и офицеров на их пути к Дьен-Бьен-Фу. Приходилось расширять дороги, ремонтировать мосты, чтобы ничто не мешало перевозить грузы на грузовиках, которые поступали к вьетнамским коммунистам от “китайских товарищей”. Надо было набрать подходящее количество носильщиков, организовать их работу и питание, а также провести с ними политико-воспитательную работу, чтобы патриотический дух помогал “кули” забывать о тяжести груза на их спинах, о тяготах пути и возможности расстаться с жизнью под бомбами французской авиации.
В конце декабря Зиап перенес свой командный пункт (или ставку) из Бакбо поближе к Туан-Гиао, расположенному примерно в пятидесяти километрах к северо-востоку от Дьен-Бьен-Фу. Теперь будущий “архитектор вьетнамской победы” знал, что Дьен-Бьен-Фу станет для Вьетминя местом решительного и решающего сражения.
Для понимания того, как развивались боевые действия под Дьен-Бьен-Фу в контексте войны в Индокитае в целом, необходимо проанализировать ситуацию, сложившуюся к 20 декабря 1953 года на всем ТВД.
Партизанская война, которую вели коммунисты в Тонкинской дельте, не ослабевала ни на день. В то же время, с уходом трех лучших дивизий на северо-запад, угроза со стороны частей Главных сил Зиапа в этом районе уменьшилась. Французы тоже отправили ударные части в Дьен-Бьен-Фу, но их положение на базовых позициях в дельте оставалось прочным, и Наварр считал дислоцированные там французские войска своим резервом на севере Вьетнама. В южном секторе Северного Вьетнама, вокруг города Винь, Зиап сосредоточил недавно сформированную 325-ю дивизию. Ее он усилил одним полком из состава 304-й дивизии, которая обычно занимала позиции напротив южного оборонительного рубежа французов в Тонкинской дельте. Усиленная 325-я дивизия могла двигаться в северном, южном или западном направлениях, в зависимости от развития ситуации. Фактически французам хватало сил удерживать лишь крупные города на юге Северного Вьетнама. В Аннаме и на Центральном плоскогорье (в ВР V Вьетминя) каждая из воюющих сторон располагала силами, примерно эквивалентными двум дивизиям. Наварр намеревался начать здесь операцию “ATLANTE”, у Зиапа также имелись свои планы относительного данного района. Оба знали (или написали о том позднее) о планах противника‹13›. В Южном Вьетнаме силы Вьетминя были представлены преимущественно партизанами. Они могли нападать на французских солдат, перерезать линии коммуникаций, но не обладали достаточным потенциалом для серьезных атак.
Центром военных действий на северо-западе Вьетнама оставался Дьен-Бьен-Фу. На плацдарме численность сил французов выросла с первоначальных шести батальонов до девяти или десяти батальонов, при этом большинство парашютных батальонов было заменено пехотными{70} {70} К концу 1953г. состав французских войск, находившихся в долине Дьен-Бьен-Фу, существенно изменился. Четыре батальона парашютистов (1-й и 6-й колониальные батальоны, 2-й батальон 1-го егерского парашютного полка и 5-й вьетнамский батальон) возвратились в Ханой. Вместо них 8 – 10 декабря на плацдарм были переброшены по воздуху пехотные части (3-й тайский батальон, вспомогательная рота белых тайцев, 1-й и 3-й батальоны 13-й полубригады Иностранного легиона, 3-й батальон 3-го алжирского стрелкового полка, 5-й батальон 7-го алжирского стрелкового полка, 2-й батальон 1-го алжирского стрелкового полка, 3-й батальон 3-го иностранного пехотного полка), а также 3-й дивизион 10-го колониального артиллерийского полка и один эскадрон легких танков из 1-го конно-егерского полка. – Прим. ред.
[Закрыть]. К 20 декабря коммунисты стянули и продолжали подтягивать части 316-й и 308-й дивизий. Зиап активно занимался организацией системы тылового снабжения, способной обеспечить потребности сосредотачивавшегося под Дьен-Бьен-Фу войскового соединения, численно равного корпусу. В сложившейся обстановке север Лаоса стратегически являлся как бы довеском к северо-западу Вьетнама. Наварр считал, что через создание дальнего плацдарма в Дьен-Бьен-Фу обеспечивает оборону Лаоса. Что же до Зиапа, то, сконцентрировав силы Вьетминя вокруг Дьен-Бьен-Фу, он мог выбрать направление удара – крупный лагерь противника здесь, или же Северный Лаос, или же, если позволит складывающееся положение, и вражеский плацдарм и Лаос.
Оба полководца полагали, что успех зависит от того, в чьих руках окажется инициатива. В статье, написанной им спустя десять лет (7 мая 1964 г.) для армейской газеты Северного Вьетнама “Ньян-Дан”, Зиап дает оценку стратегическим концепциям, своей и противника. В 1964-м, когда события остались далеко в прошлом, Зиап писал: “Победа в решающей битве на поле боя достается той армии, руководство которой смогло овладеть инициативой. Победа приходит к тому, кто заставляет врага сражаться на продиктованных ему условиях и там, где неприятелю воевать не выгодно”‹14›.
Планы обоих командующих не отличались сложностью. Наварр собирался обороняться везде, кроме ВР V, где намеревался нанести удар по позициям коммунистов. Зиап рассчитывал одержать решающую победу в Дьен-Бьен-Фу и одновременно развернуть партизанскую деятельность по всему Индокитаю, а также провести серию атак на противника в Лаосе и на Центральном плоскогорье (в Ан-наме). По замыслу Зиапа, активизация его сил в других районах не позволит французам послать оттуда подкрепления в Дьен-Бьен-Фу. Тяжелые потери на северо-западе и в других районах вынудят Наварра ослабить какой-нибудь другой важный участок (Тонкинскую дельту, например).
Перспективы воплощения в жизнь стратегических планов такими, какими они были 20 декабря, выявляли слабость французов. Наступление Наварра в ВР V могло принести успех, однако влияние, оказанное им на результаты войны в Индокитае в целом, было бы минимальным. Зиап мог позволить себе потерять ВР V (маловероятный вариант) – он все равно не проигрывал при этом войну. Ему не пришлось бы даже отдавать инициативу, снимая с более важного фронта части для спасения ВР V. С другой стороны, для Наварра потеря Тонкинской дельты, Дьен-Бьен-Фу, больших территорий на севере и в центре Лаоса или Кохинхины равнялась бы поражению. Решительная победа Зиапа в любом из вышеназванных районов означала конец французского владычества в Индокитае. Итак, Зиап имел шанс выиграть на нескольких направлениях, Наварр – ни на одном.
20 декабря Зиап сделал первый шаг на пути претворения в жизнь своего плана – атаковал неприятеля одновременно и в центре и на юге Лаоса. В тот же день 101-й полк 325-й дивизии в секторе города Винь, усиленный 66-м полком 304-й дивизии, выдвинувшись через перевал Му-Гиа, уничтожил несколько маленьких французских форпостов на границе Центрального Вьетнама и Лаоса. Затем 101-й полк продолжил движение в западном направлении по шоссе № 15 к городу Такек. Французы оставили его 25 – 26 декабря, отступив в южном направлении к Сено. Тем временем 66-й полк, наступая на юг, атаковал французские форпосты по шоссе № 9, чем заставил противника отходить на запад к Сено. 25 декабря Наварр перебросил туда по воздуху из Тонкинской дельты три парашютных батальона. Это было сделано своевременно, поскольку 4 – 5 января бойцы Вьетминя устремились на штурм города. К 9 января французам при помощи посланных подкреплений удалось отбить все атаки, хотя небольшим уроном для себя. После неудачного штурма 101-и полк “растворился” в зарослях на склонах известняковых гор Лаоса, а 66-й двинулся в долгий обратный путь к месту дислокации 304-й дивизии в Тонкинской дельте.
20 декабря Зиап дал старт нацеленному на юг Лаоса наступлению вьетнамских частей и сил Патет-Лао. Преодолев большое расстояние по горным тропам, эта группа разгромила французский батальон в предместьях Атгопё и овладела городом. Затем коммунисты повернули на север, где создали угрозу важным городам, Са-равану и Паксе, чем вынудили Наварра усилить гарнизон последнего пункта, занимавшего ключевое положение на реке Меконг.
20 января Наварр сделал свой ход (см. карту на с. 217). Он начал операцию “ATLANTE”, двинув из Нья-Транга в северном направлении пятнадцать батальонов, наступление которых поддержал амфибийный десант, высадившийся около Туй-Хоа в тылу у войск Вьетминя. Наземные силы состояли преимущественно из частей недавно сформированной и наскоро обученной Национальной вьетнамской армии. Атакующим предстояло наступать на север и выйти на линию Куи-Ньон – Ан-Ке, очистив на своем пути прибрежный участок ВР V. Зиап предвидел такое развитие событий и приказал командирам Вьетминя не принимать решительного боя, а только нападать на колонны неприятеля и замедлять их продвижение. Коммунисты так старательно выполняли приказ начальства, что скоро наступление противника захлебнулось. Солдатам вьетнамских национальных войск не очень-то хотелось сражаться, и они дезертировали группами (иногда целыми подразделениями) и поодиночке. В одном случае они взбунтовались и подвергли разграблению все, что только подвернулось им под руку. Некомпетентные и коррумпированные чиновники гражданской администрации, власть которых насаждалась по приказу Наварра на отвоеванных территориях, были еще хуже, чем неспособная драться Национальная вьетнамская армия. Наварр сам отозвался о вьетнамских чиновниках как о “absolute incapables” (совершенно никуда не годных)‹15›. Итак, первая фаза операции “ATLANTE” с треском провалилась. Высказываясь подобным образом о вьетнамских чиновниках и солдатах, Наварр сам это признавал.
Зиап не собирался проявлять пассивность в борьбе за обладание инициативой. 26 января он нанес удар на двух разных, довольно удаленных друг от друга направлениях, на Центральном плоскогорье и в Северном Лаосе. Воспользовавшись тем, что внимание Наварра отвлечено на операцию “ATLANTE” и на приморский участок ВР V, 26 января вьетминьцы атаковали французские форты к северу от Контума и к 2 февраля захватили ключевой пункт Дак-То (за него шла постоянная борьба на протяжении всех индокитайских войн). Наварр перебросил к Контуму 100-ю мобильную группу. Взяв Дак-То и обойдя Контум, 803-й отдельный полк Вьетминя 5 февраля бросился на штурм Дак-Доа, расположенного в двадцати восьми километрах к югу от Контума. Несмотря на большие потери, французы деревню удержали. В тот же день подрывники 803-го полка взорвали все мосты по шоссе № 14 к северу от Контума, и одновременно вьетминьцы начали окружение 100-й мобильной группы в этом городе.
Наварр принял разумное решение не принимать боя за Контум и 7 февраля эвакуировал войска, жителей-европейцев и вьетнамскую гражданскую администрацию в Плейку. 100-я мобильная группа окопалась вокруг этого города, а 803-й полк, проследовав за ней до Плейку, начал тревожить французов на их позиции. Вьетминьцы 11 февраля снова атаковали Дак-Доа и после кровопролитной атаки “живыми волнами” ворвались в населенный пункт, где уничтожили 103 его защитника. 20 февраля к Плейку в помощь 803-му полку подошел 108-й отдельный полк Вьетминя. Совместно они усилили натиск на 100-ю мобильную группу. 23 февраля 100-я мобильная группа осуществила бросок к Дак-Доа, но неприятеля там не обнаружила. Однако на обратном пути в Плейку ее арьергардный взвод подвергся нападению роты 108-го полка и был почти полностью истреблен.
Желая ослабить давление противника на 100-ю мобильную группу, Наварр 1 марта высадил в Плей-Боне, на шоссе № 19 к востоку от Плейку, 3-ю воздушно-десантную группу, состоявшую из трех парашютных батальонов. Эта группа отправилась на безуспешные поиски 803-го или 108-го полков. Но их и след простыл. В конечном итоге операцию пришлось свернуть.
Одновременно с наступлением в Аннаме Зиап развернул еще одну диверсионную операцию, на сей раз на севере Лаоса. 308-я “Железная” дивизия, усиленная 148-м отдельным полком, ушла из-под Дьен-Бьен-Фу и вместе с отрядами Патет-Лао ударила на Му-онг-Куа, где совместными усилиями коммунисты уничтожили оборонявший пост французский батальон (см. карту на с. 161). Затем части Вьетминя быстро выдвинулись на юг к долине реки Намху и в направлении Луанг-Прабанга. 3 февраля коммунисты достигли Муонг-Нгой, населенного пункта, расположенного примерно в ста пятидесяти километрах севернее лаосской столицы, а 8 февраля передовые подразделения вьетминьцев находились всего в тридцати километрах от Луанг-Прабанга. В этот момент Наварр по воздуху послал в столицу Лаоса пять батальонов. Коммунисты остановились и, как они делали это и прежде, занялись уборкой урожая опия, требовавшегося правительству Вьетминя для расчетов с “китайскими товарищами”. 23 февраля 308-я дивизия с приданными ей формированиями возвратилась к Дьен-Бьен-Фу.
Отвлекающие маневры Зиапа в Лаосе и в Аннаме заставили Наварра посылать подкрепления в угрожаемые районы, что привело к снижению численности войск в Тонкинской дельте с сорока четырех до двадцати батальонов. Воспользовавшись этим, в конце февраля Зиап нанес чувствительные удары по французам на юге и на западе дельты, “освободив” несколько деревень. Части Главных сил при поддержке партизан то и дело перерезали шоссе № 5, важнейшую дорогу между Ханоем и Хайфоном. Иногда она находилась в их руках несколько дней подряд.
В период с 20 ноября 1953-го по 1 марта 1954 года действия Зиапа можно назвать мастерскими. Он повсеместно владел инициативой, ему удалось нейтрализовать наступление Наварра и нанести французам чувствительный урон в живой силе. Он заставил Наварра рассеивать свои резервы и, как следствие, вынуждал французскую транспортную авиацию расточать и без того скудные ресурсы вместо того, чтобы сосредоточить все силы на снабжении гарнизона в Дьен-Бьен-Фу.
И Зиап и Наварр уловили главное – тот, кто выиграет “битву тылов” вокруг Дьен-Бьен-Фу, тот победит и на поле боя. Оба осознавали, что выигрыш в битве тылов складывается из двух составляющих. Первое, надо обеспечивать снабжение своих войск, а второе, нельзя позволить неприятелю организовывать бесперебойные поставки всего необходимого для его армии. Особенно важно было второе, и противники понимали это.
Тыловая система поддержки Вьетминя зависела от грузовиков И носильщиков. Первые доставляли под Дьен-Бьен-Фу артиллерию, большую часть боеприпасов и прочие тяжелые грузы. “Кули” перетаскивали на спинах более легкую поклажу, преимущественно продукты. Эти две основные службы снабжения помогли коммунистам одержать верх в битве тылов.
Грузовой автопарк Вьетминя включал в себя около 800 русских машин, грузоподъемностью две с половиной тонны каждая, а также около 200 американских грузовиков “Дженерал моторе”, также 2,5-тонных. Последние были либо отбиты вьетминьцами у французов, либо поступили от китайцев, которые, в свою очередь, захватили их у сил ООН в Корее. Около 350 машин было приписано к 16-му грузовому полку АСВ, задача которого заключалась в том, чтобы доставлять грузы с китайско-вьетнамской границы на главный склад под Дьен-Бьен-Фу. Полк состоял из девяти рот по 100 человек и по тридцать пять грузовиков в каждой‹16›. За каждой ротой закреплялся строго определенный участок маршрута. При этом отрезок начинался и заканчивался там, где имелись какие-то “узкие места” вроде перевалов или мостов, каковые могли быть блокированы противником или атакованы с воздуха. Если коммунисты находили мост разрушенным, а перевал перекрытым, то выгружали все из машин и на себе обходными путями перетаскивали туда, где начинался участок пути, закрепленный за другой ротой. Если не хватало собственных сил личного состава роты, “на подхвате” всегда имелась армия “кули”. Такая система имела и еще одно преимущество. Каждый водитель ездил по одному и тому же маршруту много раз и в конце концов так хорошо запоминал дорогу, что мог вести по ней машину даже ночью с потушенными фарами.
Линии коммуникаций (ЛК) делились на основную ветвь и на две дополнительные. Основная ЛК начиналась от двух разных пунктов у китайско-вьетнамской границы – перевала Нан-Куан (Донг-Данг) и Као-Банга. Пути, ведущие из них, соединялись в Туйен-Куанге, затем линия пересекала Красную реку у Ен-Бая, а уже оттуда шла по трассам № 1 ЗА и № 6 к Туан-Гиао, главной передовой базе снабжения. Одна дополнительная ЛК вела из Лао-Кая вниз по Красной реке к Ен-Баю, где соединялась с основной ЛК. Вторая дополнительная ЛК тянулась от Бан-Нам-Коума, населенного пункта на северо-западной границе Вьетнама, к Лай-Чау и оттуда до Туан-Гиао.
Коммунисты приложили гигантские усилия для того, чтобы частью привести в порядок, частью буквально воссоздать заново и замаскировать свои ЛК. Пятидесятипятикилометровый отрезок пути от главного склада в Туан-Гиао к Дьен-Бьен-Фу пришлось полностью перестроить. Зиап описывает дорогу в ее первоначальном виде как “тропу для мулов, пролегающую по горам и долинам с высокими скатами и крутыми подъемами, пересекаемую почти сотней больших и маленьких ручьев”‹17›. Работы по реконструкции дороги потребовали труда 10 000 “кули”, двух саперных полков частей Главных сил, пехотного полка и 7000 новобранцев. Зиап воздает должное рабочим, построившим дороги и осуществлявшим по ним доставку предметов снабжения. Он пишет: “Сотни тысяч мужчин и женщин дан кот, не боясь труда и не страшась опасности, полные энтузиазма отдавали свои силы фронту, вклад их составил три миллиона человеко-дней”‹18›.
Зиап заложил в основу системы функционирования дорожной службы тот же “сегментный” принцип, по которому действовал 16-й грузовой автотранспортный полк. Когда французская авиация перерезала ЛК, местное население на каждом из участков мгновенно принималось за починку пути. Когда французы стали действовать против этих коммуникаций с большей систематичностью и целенаправленностью, коммунисты выявили сорок точек, в которых неприятель мог предпринять попытку перерезать ЛК, и разместили рядом с ними большие бригады дан конг, которые приводили дорогу в порядок сразу же после бомбежки. Французы наносили удары по рабочим, сбрасывали на дорогу бомбы замедленного действия, и все равно в большинстве случаев через двадцать четыре часа вьетнамцам удавалось наладить движение на поврежденном участке. Не меньше делалось и для маскировки. На наиболее важных отрезках пути ЛК вьетнамцы сплетали ветки деревьев, в результате чего до-Рога превращалась в туннель, засечь который не могла воздушная разведка, и в том числе аэрофотосъемка. Наварр сам признавал, что маскировка совершенно сбивала с толку французов‹19›.
Важный вклад в победу Зиапа в тыловой войне внесли не только грузовики, перевозившие самые тяжелые грузы, но и носильщики, доставлявшие в лагерь коммунистов под Дьен-Бьен-Фу в основном рис. Семьдесят шесть процентов этого продукта поступало из провинции Тань-Хоа на юге Северного Вьетнама‹20›. Для его доставки руководство Вьетминя создало еще одну ЛК, по которой беспрестанно курсировали 260 000 “кули”. Пролегая из Тань-Хоа в Туан-Гиао вверх по долине реки Сонгма, этот путь составлял 400 километров по прямой дистанции, однако сильно пересеченная местность увеличивала его протяженность до 550-650 километров.
С помощью автотранспорта, носильщиков, вьючных животных и лодок коммунистам удалось бесперебойно снабжать 49 000 бойцов под Дьен-Бьен-Фу и еще 40 000 – 50 000 человек из тыловых подразделений, разбросанных вдоль различных ЛК. Система обеспечивала поступление сотен тысяч патронов для стрелкового оружия, тысяч снарядов для орудий ПВО и от 100 000 (по французским оценкам) до 350 000 (по сведениям Вьетминя) артиллерийских и реактивных снарядов, а также минометных мин. Снабженцы Вьетминя проделали огромную работу и внесли неоценимый вклад в победу коммунистов под Дьен-Бьен-Фу.
Достижение вьетнамских тыловиков особенно впечатляет, если учесть при этом, как много сделала французская авиация (в том числе морская) для того, чтобы прервать идущий к Дьен-Бьен-Фу поток снабженческих грузов. Французы проиграли сражение по нескольким причинам. Во-первых, неверной явилась сама концепция изоляции заданного района с воздуха. Уроки истории учат, что никакие воздушные силы не помешают противнику доставлять все необходимое на передовую. Немцам удавалось это во время Второй мировой, то же самое проделывали северокорейцы и китайцы в ходе войны в Корее, вьетминьцы и северовьетнамцы – соответственно в Первой и Второй Индокитайских войнах.
Авиация тут не виновата, просто предметы снабжения просачиваются через кольцо воздушной блокады, как вода через дырку в кастрюле. Всех дырок никогда не заткнешь, но можно свести протечки к минимуму. Просачиваясь, “вода” наполняет неприятельские “емкости”. Необходимо, чтобы наземные войска заставляли неприятеля тратить как можно большее количество боеприпасов. Французы не смогли помешать Вьетминю “наполнять емкости”, потому что не вынуждали коммунистов в большом количестве “тратить воду”.
Вторая причина провала французской программы по перекрытию с воздуха путей снабжения противника заключалась в неадекватности средств, которые задействовались при осуществлении соответствующих мероприятий. Для того чтобы не допустить бесперебойных поставок предметов снабжения коммунистам под Дьен-Бьен-Фу да и повсюду на севере Вьетнама, французы имели тридцать два истребителя, сорок пять штурмовиков и от тридцати до сорока семи средних бомбардировщиков В-26. Вдобавок у них было шесть транспортных самолетов С-119, приспособленных для проведения напалмовых бомбежек, и пять противолодочных дозорных самолетов-бомбардировщиков “Прайвэтир”{71} {71} Речь идет о военно-морских патрульно-бомбардировочных самолетах американского производства типа Consolidated PB4Y Privateer, являющихся модификацией “летающей лодки” PBY Catalina. – Прим. ред
[Закрыть], каждый из которых мог нести в глубь вражеской территории от двух до четырех тонн бомб‹21›. Однако даже это скудное количество боевых машин являлось иллюзорным, поскольку французы могли задействовать разом не более 75 процентов своего самолетного парка. Их авиаремонтная служба была укомплектована личным составом только на две трети, так что в конце войны на ее усиление были тайно отправлены механики из ВВС США.
Помимо неработоспособной концепции и нехватки самолетов, существовала еще третья причина, не позволившая французам выполнить свою программу по пресечению снабжения сил противника под Дьен-Бьен-Фу. Ею оказалась система ПВО, прикрывавшая ЛК Вьетминя от налетов авиации. Основная ЛК превратилась в “коридор зениток”, и почти все французские самолеты, атаковавшие вьетминьские грузовики и войска на этом пути, получали попадания в результате огня зенитных орудий и пулеметов. Этот заградительный огонь вынуждал летчиков заходить на цели с более значительных высот, что снижало качество бомбометания. Начиная с 26 декабря 1953 года французам пришлось отряжать часть своего скудного летного парка на подавление средств ПВО противника, в результате чего количество машин, участвовавших в мероприятиях по отсечению неприятеля от источников снабжения, только уменьшилось.
Коммунисты выиграли “войну тылов” и в том, что касается срыва воздушных поставок оружия, боеприпасов и других необходимых грузов гарнизону французского укрепленного лагеря. Существовали две основные причины провала французов на этом направлении. Первая заключалась в том, что у них не хватало транспортных самолетов для полноценного снабжения войск в Дьен-Бьен-Фу. Есть разные данные относительно численности парка транспортной авиации, имевшегося в распоряжении экспедиционного корпуса. По сведениям Объединенного комитета начальников штабов, для поддержки операции в Дьен-Бьен-Фу у французов состояло в наличии сорок три С-119, двадцать девять С-47, а также несколько других транспортных самолетов разных типов‹22›. В анализе, проведенном специалистами из Командования США по оказанию военной помощи Южному Вьетнаму (КОВПЮВ) в 1968 году, говорится о 100 транспортных воздушных судах, “некоторые из которых С-119, но в основном С-47” (‹23›. Тэнхэм, ссылаясь на командующего французскими ВВС на Дальнем Востоке генерала Шассэна, говорит, что в марте 1954-го французы располагали 124 грузовыми самолетами на всем Индокитайском ТВД‹24›. Несмотря на некоторые расхождения в данных, можно сделать вывод, что для организации тыловой поддержки контингента в Дьен-Бьен-Фу французы имели от семидесяти пяти до ста легких транспортных самолетов. В оперативных условиях надо делать небольшую поправку на состояние материальной технической базы. Таким образом, по наиболее реальным прикидкам получается, что всего французская транспортная авиация могла использовать примерно от шестидесяти до семидесяти пяти исправных машин.
Кроме того, французам не хватало аэродромов, и все они находились в районе Ханоя “на пределе” радиуса действия самолетов{72} {72} В частности, у американских самолетов “Дакота” (С-47 Dakota), используемых французской транспортной авиацией в Индокитае, дальность полета (без возврата) составляла 2500 км, а максимальная скорость не превышала 370 км/ч. – Прим. ред.
[Закрыть]. Оборудовать летные поля на более близком расстоянии к Дьен-Бьен-Фу практически не представлялось возможным. В горах трудно было найти подходящую площадку, к тому же там почти безраздельно господствовали отряды Вьетминя. Почва на равнинах, как правило, отличалась слишком большой рыхлостью. В каждый квадратный метр взлетно-посадочной полосы приходилось утрамбовывать по тонне щебня.
Ко всему прочему, воздушные массы во Вьетнаме отличаются значительной подвижностью, погода меняется очень часто и большую часть года бывает нелетной. У французов же не имелось в наличии необходимого количества метеорологических станций, чтобы правильно предсказывать погоду. И наконец, у французских летчиков не было внушавших доверие карт. Высоты горных вершин проставлялись неточно, что в оперативных условиях представляло большую опасность. Наземная служба слежения не могла толком руководить действиями пилотов, даже если самолет был виден, не говоря уже о полетах в плохих погодных условиях или в ночное время.
Второй важнейшей причиной срыва французской программы по пресечению коммуникаций Вьетминя были умелые действия противника. Зиап быстро осознал, что ахиллесовой пятой укрепленного лагеря французов в Дьен-Бьен-Фу является система его снабжения. Первым делом он решил нанести удар по французской авиации на земле. 6 – 7 марта диверсанты просочились на территорию двух главных военно-воздушных баз в Тонкинской дельте, Гиа-Лам и Кат-Би, где уничтожили или вывели из строя семьдесят восемь самолетов, преимущественно транспортных. Диверсанты намеренно “охотились” за ними, поскольку Зиап осознавал всю важность таких воздушных судов для организации снабжения французского плацдарма. Во-вторых, коммунисты начали подвергать артиллерийским обстрелам аэродром в Дьен-Бьен-Фу. В результате летное поле покрылось воронками от снарядов, а некоторые из стоявших там машин были уничтожены, так что уже в середине марта французам приходилось сбрасывать все необходимые грузы с парашютами. Даже в идеальных условиях такой способ очень неэкономичен, условия же Дьен-Бьен-Фу были весьма далеки от идеала. Концентрация заградительного огня зенитной артиллерии Вьетминя вынуждала французов сбрасывать грузы с высоты 800 м, когда же потери самолетов возросли, “планку” подняли до 2 000 м, а затем почти до 3 000 м. Конечно, пропорционально увеличивались и потери грузов из-за рассеивания. Во время сражения при Дьен-Бьен-Фу (с 13 марта по 7 мая 1954 года) французы сбрасывали в день около 120 тонн различных предметов снабжения, из которых к защитникам плацдарма обычно попадало не более 100 тонн. Остальные грузы доставались врагу, в том числе и тысячи присылаемых из Соединенных Штатов 105-миллиметровых снарядов, которые подходили к гаубицам вьетминьцев, а потому применялись ими против защитников плацдарма.
