Текст книги "Где Бог когда я страдаю?"
Автор книги: Филип Янси
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)
После того ужасного дня прошло много времени. Сегодня миллионы людей знают Джони – она выступает на конференциях, проходящих по всему миру, принимает участие в телевизионных программах, каждый день в эфир выходит ее радиопередача. Она снялась в художественном фильме, основанном на событиях ее собственной жизни. О ней пишут в журналах. Да и сама Джони написала множество книг, выпустила несколько дисков со своими песнями. Ее рисунки можно увидеть на открытках, плакатах, они украшают канцелярские принадлежности. Джони вышла замуж, теперь она – Джони Эриксон–Тада.
Встречи с Джони воодушевляют людей, несут им надежду, делают их чуточку счастливей. Но как жалкий призрак Джони, который она с ужасом увидела в зеркале, сумел переродиться?
«Я лежала в больнице, подавленная и опустошенная. Меня время от времени переворачивали, как блин на сковородке. Это делали, чтобы избежать пролежней, – вспоминает Джони. – И вот кто–то из посетителей решил меня ободрить. Он напомнил мне стих из Библии – обещание Христа: «Я пришел для того, чтобы имели жизнь и имели с избытком» (Ин 10:10).
Я же тогда ни во что и ни в кого не верила – меня переполняли горечь и злость. Цитата из Библии прозвучала для меня как насмешка. Жизнь с избытком? Если я и выдержу весь курс лечения, то впереди меня ждет не жизнь, а лишь жалкое существование. Я никогда не смогу заниматься спортом, не узнаю любви, не выйду замуж. И какой от меня прок?
Но с годами мои взгляды изменились. Просыпаясь, я каждое утро благодарю Бога за все, что Он мне дал. Бог показал мне – и я наконец это осознала, – что я тоже могу жить полной жизнью. Но чтобы поверить, что такое возможно, мне потребовалось три года».
Перед Джони, как и перед любым инвалидом, стояла задача: смириться со своим состоянием, принять ограничения, которые оно накладывает. Какой смысл бесконечно оплакивать утрату молодого сильного тела? Это пустая трата времени. Как бы велико ни было ее желание, изменить отражение в зеркале Джони никак не могла. Нужно было признать, что она – паралитик, и научиться жить по–новому.
Привыкание к новой реальности шло болезненно. Когда Джони обнимал любимый – она ничего не ощущала. В такие минуты у нее возникало острейшее желание уйти в мир фантазий, представить себе, что она здорова. Жених, спортивная машина, походы – мечтам можно было предаваться до бесконечности. Но грезы не облегчали страданий, они лишь мешали принять реальность.
Вскоре Джони обнаружила, что рядом с инвалидом «нормальные» люди подчас чувствуют себя неловко: начинают говорить громче и четче, подбирать слова попроще, словно перед ними умственно отсталый. Когда ее везли на коляске, прохожие порой сходили на проезжую часть, чтобы дать ей дорогу, хотя места на тротуаре было вполне достаточно. Джони начала понимать, почему многие инвалиды, живущие в больницах или интернатах, не хотят перебираться в обычный мир: в больнице они ощущают себя почти полноценными людьми, их окружают медики, которые понимают их состояние.
Джони помогали друзья. Самое яркое воспоминание из тех далеких дней: ее друг, разогнав коляску на песчаном пляже, вкатил Джони прямо в приливную океанскую волну. Девушка завизжала от восторга. Да, она никогда не сможет больше заниматься виндсерфингом, но, по крайне мере, видит, как волны колышутся вокруг ее ног, ощущает вкус соленых брызг. Джони нравилось, когда люди обращались с ней легко и свободно, а не нянчились, как с фарфоровой куклой.
Все было непросто. Даже для того, чтобы научиться сидеть в коляске, Джони пришлось выдержать немало мучительных процедур. Несколько месяцев Джони пролежала в горизонтальном положении. Теперь нужно было постепенно вновь учить тело сидеть. Когда медсестра в первый раз приподняла верхнюю часть тела девушки на сорок пять градусов, Джони чуть не потеряла сознание: голова закружилась, подступила тошнота. И сердце не сразу привыкло к новому положению.
Настоящим бедствием были пролежни – они появлялись постоянно. Когда Джони сажали, острые края костей протыкали кожу в области копчика и бедер. Чтобы предотвратить травмы, врачи сделали разрезы и обточили кости. Операцию проводили без наркоза – ведь Джони не чувствовала боли. После операции девушке пришлось лежать пластом еще несколько недель. А потом возобновились ужасные упражнения – нужно было приучать тело к сидячему положению.
Это были очень трудные времена. Но рядом всегда находились друзья. Они всемерно поддерживали Джони. Друзья–христиане – теперь уже не школьники, а студенты – преданно заботились о ней. Однажды они тайно притащили в палату смешного щенка. Щенок облизывал лицо Джони, а она смеялась.
Отсрочка на сорок летПоначалу Джони никак не могла понять, как можно верить в любящего Бога, когда Он допустил такое страдание. Было ощущение, что ее обокрали, лишили ее всех Божьих даров, всех радостей жизни. Почему? За что? Что ей осталось? Джони ожесточилась против Бога. Джони потребовалось три года, чтобы Ему довериться, – три года слез и яростного поиска ответов. Медленно, но неуклонно Джони двигалась к Богу.
Однажды вечером она особенно ясно почувствовала, что Бог все–таки ее понимает. У нее мучительно болела спина. Для неподвижного человека такая боль превращается в пытку: здоровый, ощутив зуд, может почесаться, помассировать ноющие мышцы, растереть затекший сустав. А парализованному остается лишь беспомощно терпеть боль.
Рядом с Джони была Синди, одна из лучших ее подруг. Синди хотелось хоть чем–то ободрить Джони. И она вдруг поняла чем: «Джони, – выпалила она, – ты не одна так страдаешь. Иисус знает, что такое – быть парализованным. Он это пережил».
Джони изумленно взглянула на подругу: «О чем ты говоришь?»
– Вспомни, – продолжала Синди, – Его пригвоздили к кресту. После бичевания Его спина стала кровавым месивом. Представь, как мучительно Ему хотелось хоть немного подвинуться, размять затекшие руки и ноги. Но Он не мог – Его держали гвозди. Он чувствовал то же самое, что ощущает парализованный.
Эта мысль так поразила Джони, что она на миг забыла о своей боли. Ей и в голову не приходило, что Бог мог испытывать такую же острую боль. Для нее это стало утешением.
«Бог стал мне очень близок. Я чувствовала, как благодаря любви родных и друзей мое сердце смягчается. Постепенно я стала понимать, что и Бог меня любит.
Немногие могут сказать о себе, что им довелось потерять все, кроме Бога. Мне понадобилась целая вечность, чтобы сжиться с этими словами. До несчастья меня прежде всего интересовало, как воля Божья впишется в мои планы. Как она затронет мою личную жизнь? Как повлияет на мое будущее – карьеру, увлечения? Теперь многие вопросы отпали. У меня оставалось лишь беспомощное тело и Сам Бог. Возможно, именно такой полной зависимости от Бога добровольно стремятся достичь святые. Я же оказалась в полной зависимости от Него не по своей воле.
И вот, когда у меня не осталось ничего, кроме Бога, мне вдруг стало Его достаточно. Меня переполнило осознание, что Бог, сотворивший вселенную, живет во мне. Он лично участвует в моей жизни. Он способен превратить меня в привлекательную и достойную личность. Во всяком случае, без Него мне этого не достичь.
Первые месяцы и годы после трагедии я все время пыталась понять, чему Бог пытается меня научить. Я втайне надеялась, что если догадаюсь и усвою урок, то Бог меня исцелит.
Пожалуй, каждый верующий, на долю которого выпадают сильные страдания, обращается за ответами к книге Иова. Иов – праведный человек, который вынес такие муки, которые мне трудно представить. Но к своему удивлению, я не нашла в этой книге ответа на свои «почему?». Я увидела лишь одно: несмотря ни на что, Иов держался за Бога, был верен Ему, и Тот вознаградил его за верность.
«Может быть, Бог хочет именно верности?» – думала я. И перестала требовать от Бога объяснений – я со смирением Ему доверилась. Пусть я парализована. Это ужасно. Меня это совсем не радует. Но может ли Бог что–то совершить через меня – инвалида? И могу ли я, совершенно беспомощный человек, поклоняться Богу и любить Его? Как только я изменила свое отношение к случившемуся, Бог показал мне, что возможно и то, и другое.
Вполне вероятно, что мое зависимое положение – это Божий дар. Я никогда не стану настолько самостоятельной, чтобы отодвинуть Бога в сторону. Я каждое мгновенье ощущаю Его милость и заботу. И каждую минуту я ощущаю свою зависимость от людей: я просыпаюсь и, лежа на спине, жду, когда кто–нибудь придет и оденет меня. Сама я не могу ни причесаться, ни даже высморкаться.
Но у меня есть друзья, которые обо мне заботятся. Я любуюсь красотой пейзажей, которые рисую. Я сама зарабатываю себе на жизнь – мечта каждого инвалида. Внутри у меня – целый мир. Мир, который даровал мне Бог.
И еще у меня теперь есть надежда на будущее. Библия говорит, что на небесах Бог оденет нас в славные тела. Когда я училась в старших классах, эта фраза казалась мне очень туманной. Но сейчас я ее понимаю: там я буду исцелена. Меня не обманули, посулив полноту и цельность – просто исполнение обещанного задерживается лет на сорок–пятьдесят. И Бог вместе со мной – и сейчас, и когда обещание будет выполнено.
Теперь я понимаю, что значит получить славное тело. Это значит, что после смерти я смогу танцевать».
Пройдет немало времени, прежде чем Джони сможет танцевать. Но она и так многому научилась. После двух лет восстановительного лечения она научилась лихо управлять инвалидной коляской с мотором. Спустя годы Джони научилась водить машину и сейчас ездит на микроавтобусе с переделанной специально для нее системой управления.
Джони стала прекрасным оратором – ее часто приглашают выступать перед самой разной публикой. Она с первого взгляда пленяет слушателей – со вкусом одетая, красиво причесанная женщина в коляске, полная жизнелюбия и энтузиазма. Она часто вспоминает события давней уже трагедии, рассказывает о том, как долго шло восстановление. Ее тело остается неподвижным, но глаза наполнены светом и жизнью.
Несколько лет назад Джони переехала в Калифорнию. К ее живописным работам прибавились пейзажи американского запада. «Я не могу плавать и нырять в заливе, не могу скакать на лошади, – говорит Джони, – но зато могу бывать на природе, могу наслаждаться ее красотой, ощущать богатство окружающих меня запахов и красок». Джони, зажав кисточку или карандаш зубами, рисует то, что видит вокруг.
В разговорах Джони время от времени упоминает о конюшне, которая находилась рядом с ее мастерской в Мэриленде. Конюшня – самое любимое место Джони, с ним связаны счастливые воспоминания детства: ароматное сено, тихое ржание и пофыркивание лошадей. В конюшне было столько потайных уголков! Она была огромной, загадочной и прекрасной.
Конюшню выстроил отец Джони и страшно гордился этим творением своих рук. Джони вспоминает и связанное с конюшней страшное событие: как–то хулиганы подожгли конюшню, и она сгорела дотла. Эта сцена до сих пор стоит у Джони перед глазами: дикое ржание ее любимцев, запах паленого мяса, отчаянные попытки семьи и соседей потушить пламя.
Конюшня сгорела, но история на этом не заканчивается. Отец Джони, уже скрюченный от артрита, снова взялся за строительство. Фундамент уцелел, и отец выстроил на нем новые стены. На месте старой конюшни выросла новая, которая получилась много лучше прежней.
«Я – как та конюшня, – говорит Джони. – Я думала, что моя жизнь закончилась и ее уже не восстановишь. Но благодаря Богу и моим друзьям она отстроена заново. Теперь вы понимаете, почему я так счастлива? Я заново обрела то, что, казалось, утратила навсегда, – полноту жизни».
Двое страдальцевДжони Эриксон–Тада и Брайан Штернберг – люди, которые каждодневно вынуждены сражаться с болью. На свете есть множество людей – парализованных, больных раком, родителей детей с врожденными нарушениями, – которые познали всю глубину страданий. Мысль о том, что боль – это дар, скорее всего, вызовет у них недоумение или горечь. Боль в их жизни вышла за рамки разумного, стала чудовищем. Только садист или недалекий человек может сказать им, что боль – это дар.
В наших двух историях один герой приобрел известность через страдания, другой – утратил ее. Прошло много лет. И Брайан, и Джони по–прежнему остаются пленниками своих немощных оболочек. И все же каждый из них нашел в себе силы, чтобы жить и расти. Исцеление их израненных душ без доверия Богу было бы невозможно.
Брайан постоянно задается вопросом «Почему?» и ищет причину случившегося. Виновен ли Бог в том, что с ним произошло? Его семья убеждена, что Бог разделяет их чувства. Взгляды самого Брайна не совпадают с главной идеей моей книги: он отвергает мысль о преобразующей роли страдания. Брайан признает, что Бог использует боль, чтобы творить благо. Однако он не согласен с тем, что Бог позволяет страданию тянуться до конца жизни. Вера Брайна зиждется на мечте об исцелении.
Но и столь жесткая позиция, которая кажется лишенной смысла даже друзьям Штернбергов, для Брайана означает поворот к Богу. Несмотря на муки, вынести которые способен не каждый, Брайан крепко держится за веру в любящего благого Бога. На небесах Брайан вновь обретет уверенную поступь. Походка его будет так же легка, как у Иова, Аввакума или Иеремии, которые пережили самое худшее и сохранили веру.
Боль Джони в основном эмоциональная – это боль потери. Но ее жизнь представляет собой триумф благодати и радости. Да, она боролась с Богом. Но не отвернулась от Него. Джони возродилась к жизни и обрела такую духовную глубину и зрелость, что теперь способна ободрить и вдохновить миллионы людей. Не буду утверждать, что любой больной человек может повторить путь Джони Эриксон–Тада. Это невозможно. Дары и таланты Джони уникальны и свойственны только ей. Однако тем, как она ими распорядилась, Джони показала: в страдании есть благородство и достоинство.
В первое время после травмы Джони получала много писем, в которых люди побуждали ее молиться об исцелении. Кто–то упрекал ее в недостатке веры. Но Джони, конечно же, молилась об исцелении. Летом 1972 года после молитвы за исцеление в узком кругу – присутствовало всего человек пятнадцать – Джони была твердо уверена, что ее спинной мозг в ближайшее время чудесным образом восстановится. Она позвонила друзьям и сказала им: «Скоро я постучу в вашу дверь. Бог исцелит меня, й я снова буду ходить».
Но чуда не произошло. В своих книгах Джони объясняет, как она пришла к непростому выводу о том, что физического исцеления не произойдет. Сейчас Джони называет произошедший с ней несчастный случай «блистательным вторжением». Она уверяет, что это было лучшее, что произошло в ее жизни. Бог привлек внимание и помыслы Джони к Себе. Если бы не трагедия, то она, скорее всего, стала бы типичной американкой среднего класса: комфортная жизнь без особой цели и парочка разводов.
Травма перевернула все. Со временем Божья благодать столь явно вошла в жизни Джони, что эта женщина стала живым символом того, как в страданиях утверждается вера. Сегодня одно упоминание ее имени способно пресечь пустые споры о вере. Неужели исцеления не получают лишь те, кому не хватает веры? А как же Джони Эриксон–Тада? Более того, жизнь Джони – яркий пример того, как Бог превращает страдание в благодать. Страдание преображается. Джони стала известна как писательница, актриса, певица и художница. Но это еще не все. Она решила посвятить себя служению тем людям, которых глубоко, по–настоящему понимает, – инвалидам. Сейчас Джони возглавляет благотворительную организацию «Джони и ее друзья», которая финансирует проведение семинаров и конференций, а также проекты по оказанию помощи инвалидам.
Мечта Джони – растормошить церкви, показать им необходимость заботы об инвалидах, напомнить, что христиане должны играть в обществе роль исцеляющей силы. Такие ее выступления собирают не столь много народа: всем интересно послушать историю жизни человека, личное свидетельство, а не лекцию о том, как помогать беспомощным больным. Но Джони продолжает ободрять и поддерживать инвалидов и просвещать здоровых.
Благодарение Господу, что лишь немногим из нас доводится пережить то, что выпало на долю Брайана и Джони. Но их жизни – подтверждение слов, написанных в Евангелии от Иоанна: «Не согрешил ни он, ни родители его, но это для того, чтобы на нем явились дела Божьи» (Ин 9:3). Эти двое парализованных – один из Сиэтла, другая из Балтимора – являют на себе дела Божьи сегодня.
Глава 11
Другие истории
В своей книге «Созидательное страдание» швейцарский врач и психолог Поль Турнье вспоминает, как он удивился, прочитав статью под названием: «Миром движут сироты». Статья была опубликована в серьезном медицинском журнале. Автор изучил жизнь трехсот великих людей, оставивших в истории глубокий след. В списке знаменитостей были Александр Македонский, Юлий Цезарь, Робеспьер, Джордж Вашингтон, Наполеон, королева Виктория, президент Израиля Голда Мейер, Гитлер, Ленин, Сталин, Фидель Кастро. Автор попытался понять, есть ли у них что–то общее. Оказалось, что все они выросли в неполных семьях. Но сиротство не всегда означает буквальное отсутствие родителей. Оно бывает психологическим: порой живые родители жестко отталкивают своих детей.
«Мы, – пишет Турнье, – рассуждаем о том, как важно, чтобы у ребенка были и отец, и мать. Мы читаем лекции о том, как важно, чтобы оба родителя, гармонично дополняя друг друга, участвовали в его воспитании. И вдруг обнаруживается, что самые влиятельные люди в истории были лишены родительского участия!»
Поль Турнье и сам рос сиротой. Но по–настоящему он задумался о сиротстве уже в преклонном возрасте, когда потерял жену – он словно осиротел вторично. До этого каждый свой успех, каждую трагедию он классифицировал как добро или как зло. Но после смерти жены он увидел, что обстоятельства – удачи и неудачи – сами по себе нейтральны. Это события. Позитивный или негативный оттенок они обретают в зависимости от того, как человек к ним относится. Вещи и события – категории вненравственные. Добро и зло заключены в людях – участниках событий.
Это открытие изменило медицинские воззрения Турнье и привело к возникновению концепции «цельной личности». «Мы редко имеем возможность управлять событиями, – говорит он, – но от нас (и от тех, кто нам помогает) зависит то, как мы отнесемся к происходящему. Страдание само по себе не несет пользы, но оно мобилизует на борьбу. Поэтому крайне важно, как человек ведет себя в страдании. Как отнестись к переменам в жизни, какой выбор сделать – это проверка для каждого из нас. Вот передо мной человек – больной или переживший трагедию. Он открывает мне душу. Как он отнесется к удару судьбы?
Как себя поведет? Сможет ли встретить беду с открытым забралом, творчески переосмыслить ситуацию? Сможет ли настроиться на позитив, что приведет к личностному росту? Или реакция будет негативной и развитие моего посетителя затормозится? Своевременно оказанная помощь способна изменить ход жизни этого человека».
В своей медицинской практике Турнье ежедневно встречался со страдающими людьми. Он видел, что страдание далеко не всегда ведет к личностному росту – не так уж и редко оно ломает человека. Поэтому Турнье отошел от традиционного врачебного подхода – постановки диагноза и последующего лечения. Он стал обращать пристальное внимание на психологические и духовные нужды пациентов. Он увидел свое призвание в том, чтобы обучать людей тому, как превратить боль в целительную силу.
Турнье приводил аналогию с орехом. Человек заключен в толстую и прочную скорлупу – ощущение личной безопасности и уверенность в завтрашнем дне. Но вот в его жизнь вторгаются нежданные бедствия и разрушают эту оболочку, раскалывают ее, как щипцы скорлупу ореха. Крушение приносит боль, но оно не разрушает сердцевину. Напротив, при поддержке надежных людей отчаяние и смятение приводят к личному росту. Когда старые привычки и схемы поведения перестают работать, больной оказывается беззащитным, «обнаженным» – он вынужден подбирать себе новую «одежду».
Какую же помощь способны оказать больному окружающие: врач, сиделка, социальный работник, священник или верный друг? Их забота – не дать обстоятельствам разрушить сердцевину человека, показать страдальцу, что даже самые ужасные события открывают возможность для внутреннего роста и развития.
