Текст книги "Инсценированный разрыв (ЛП)"
Автор книги: Филип Сигэл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)
ВНИМАНИЕ!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
Любая публикация данного материала без ссылки на группу и указания переводчика строго запрещена.
Любое коммерческое и иное использование материала кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей.
Филип Сигэл
Инсценированный разрыв
Оригинальное Название: Philip Siegel – The Break-Up Artist, 2014
Филип Сигэл – Инсценированный разрыв, 2014
Автор Перевода: Ирина Анат Нечипоренко
Редактор и оформитель: Оля Грачева
Вычитка: Виктория Коробко
Перевод Группы : http://vk.com/loveinbooks
Аннотация
Некоторые шестнадцатилетние подростки нянчатся с детьми, чтобы заработать немного карманных денег, некоторые работают в универмаге.
А Бекка Вильямсон разбивает пары.
Бекка знает не понаслышке о вреде слова на букву «Л». В конце концов, именно так называемая любовь, превратила ее лучшую подругу детства Хаксли в популярную девушку – диктатора, и из-за нее же старшую сестру Бекки бросили у алтаря. Но вместо того, чтобы просто сидеть в сторонке, Бекка бьет в отместку…
Всего сто долларов – и она разобьет любую пару.
А так как влюбленные парочки, заполонившие школу, относятся к одиноким девушкам как к чему-то второсортному, то, к сожалению, бизнес Бекки процветает. Даже лучшая подруга Вaл прибегла ко лжи, чтобы заполучить парня.
Однажды, Бекка получает загадочное предложение. Ей предложили разбить самую популярную пару в школе: Хаксли и звезды школьной команды – Стива. Чтобы преуспеть, ей нужно выполнить сложный план: начать распространять слухи, прослушивать разговоры по мобильному и найти способ восстановить отношения с бывшей подругой. И все это на фоне внезапно вспыхнувших и совершенно неуместных чувств к новому парню Вал.
Но никто и не говорил, что работа специалиста по разрыву отношений будет легкой…
Посвящается матери, отцу и Стеф – моему первому фан-клубу
Предупреждение всем, кто читает эту книгу
«Пары создаются, чтобы разбиваться».
Это то, что сказала моя сестра Диана, когда я только начала свой бизнес, а она знает это как никто другой. Почти год назад, запихивая свое свадебное платье в мусорный бак, она сказала:
– Бекка, не позволяй себя обманывать, как это сделала я!
Ее свадебное платье было похоже на платье Кейт Миддлтон, ну, знаете, кружевные рукава и все такое. Очень обидно. Ведь никто так и не увидел ее в нем.
Нам всем нравится думать о том, что где-то там есть тот единственный, который освободит нас от заточения, наденет на ногу хрустальную туфельку, смахнет со щеки слезу и скажет, что мы всегда будем вместе.
Ну, или что-то в этом роде. Однако в реальности все совсем не так. Просто спросите тех обманщиков, с которыми я вынуждена постоянно иметь дело.
В старые добрые времена люди знали, зачем они делали такой решительный шаг – ради земли, денег или наследников. Брак был просто деловым соглашением. Именно так все и началось. Фермеры заключали союзы для дочерей и сыновей, чтобы удвоить свои земельные наделы. Так называемое первое слияние капиталов. Затем появилось приданое для невесты, но, как всегда, история была переписана. Правду смыло водой и на ее место пришло неопределенное, смутное оправдание браку – любовь.
Люди стали использовать это слово для оправдания своих поступков. Им не нужно беспокоиться о том, кого они этим ранят, потому что все это делается во имя любви. У любви нет правил, нет границ. Их больше нет, и это делает ее похожей на тиранию.
Я, может быть, и не ангел, но определенно не плохой человек. Если вам не нравится моя работа, тогда, пожалуйста, идите и почитайте какой-нибудь новый любовный роман. Но просто вспомните: «Сколько жизней было разрушено из-за любви?».
И кто тогда не прав?
1
Калиста МакТирнан отвернулась от экрана. Ее глаза наполнились слезами, которые готовы были вот-вот пролиться. Мне бы хотелось дотянуться через экран монитора и обнять ее. Я слишком часто слышу подобные истории.
– Как только они начали встречаться, Бари превратилась в совершенно другого человека. Любимая группа Дерека U2 волшебным образом стала также и ее любимой группой. Дерек увлекается политикой, и Бари сейчас постоянно смотрит СNN. – Я усмехнулась, поскольку точно так же она вела себя со своим последним парнем. – Но затем... – Калиста встряхнула головой.
– Что затем? – спросила я своим лучшим британский акцентом, смотря прямо в вэб-камеру.
– Затем она покрасила свои волосы в каштановый цвет, стала одеваться, как манекен из Джей Крю, а на этой неделе она ушла из команды чирлидеров. – Ее светлые локоны растрепались на маленькой головке. Они такого же оттенка, как и мои, только натуральные.
– Люди меняются. Такое иногда случается.
– Да, но это не то же самое. Дерек заставляет ее это делать. Он сказал ей, что думает, блондинки выглядят отстойно, и он не хочет, чтобы какая-то подружка-чирлидерша, которая выглядит доступно, навещала его в Принстоне в следующем году. Он сказал это прямо ей в лицо!
– Правда?
Дерек Келли был президентом студенческого совета три года и вот, что сделали с его головой немного власти в Правительственной Студенческой Ассоциации (ПСА). Он кажется дружелюбным, когда мы встречаемся в коридорах. Хотя, парни часто лишь притворяются дружелюбными, пф, прям как девчонки.
– Бари говорит, что он пошутил. Но мне не смешно!
– Ты пыталась поговорить об этом с ней? – я уже могла предположить, что она ответит.
– Она говорит, что ей больше не интересно быть чирлидером и никогда не нравилось быть блондинкой.
Калиста потерла свой лоб. Я чувствую ее озабоченность даже через экран. Все, что делает ее Бари – исчезает.
Я наклоняюсь ближе, вся во внимании:
– То есть ты хочешь, чтобы я это сделала?
Калиста проливает свежую порцию слез, и я инстинктивно тянусь за коробкой с салфетками на моем столе, совсем забыв, что мы разговариваем по Скайпу.
– Моя лучшая подруга отталкивает меня. Ты не знаешь, что это такое.
Но я знаю. Я хочу рассказать ей. Мой взгляд опускается на пол, где напротив моего стола лежит пара золотистых балеток. Это как дыра в сердце, которую ничем невозможно заполнить. Часть тебя, утерянная навсегда. Мне следовало бы выбросить эти балетки, так же как я поступила с остальными памятными вещицами, но я не стану этого делать. Никогда. Я храню их здесь, в поле своего зрения, как постоянное напоминание о том, почему я этим занимаюсь.
Я заставляю себя сосредоточить все свое внимание на экране. Ничего личного. Одно лишнее слово, одна случайная правда, и я не смогу сдержать эмоций.
– Я сказала ей, что считаю, будто Дерек плохо к ней относится, – произносит Калиста.
– И что она ответила?
Калиста смотрит на экран, ее нижняя губа подрагивает. Из моих колонок доносится только шипение радиатора.
– Она сказала, что я не понимаю, поскольку у меня нет парня, – и слезы ручьем полились по щекам Калисты. Она прячет лицо в коленях, пытаясь успокоиться.
Я сжимаю губы. Мне приходится напоминать себе оставаться сильной для клиентов. Она может расклеиться, но я обязана вести себя профессионально. От расстройства кровь приливает к моим щекам, окрашивая их в тот же оттенок, что и мантия выпускника, которую я ношу.
Калиста продолжает:
– Я думаю, если Дерек продолжит вести себя подобным образом, то она перестанет общаться со своими друзьями, но самое главное она перестанет общаться со мной.
Моя маска енота скрывает приподнятые брови. Бари и Калиста были очень близки с начальной школы. Однажды девочки пытались убедить своих одноклассников, что они кузины (и я поверила). Мне казалось, что у них одна из тех сверхпрочных дружеских уз, которые смогут пережить даже водоворот любовных отношений. Но сейчас я знаю, что как только люди связывают себя отношениями, то друзья и любые разумные мысли куда-то испаряются.
– Хорошо, что ты обратилась ко мне, – говорю я.
– Ты серьезно сможешь разрушить их отношения?
– У меня отличный послужной список.
– Но как?
– Мои методы запатентованы и секретны.
– Что это значит?
– Это значит, что я действительно очень хороша в этом, и тебе просто нужно мне доверять.
Я ловлю свое отражение на экране. М-да, странно, что меня вообще кто-то воспринимает серьезно в этом маскировочном наряде. В нем я выгляжу, как сбежавший псих, но это куда лучше, чем предстать собой. Хорошо, что моя работа все говорит за себя.
– Это будет нелегко. Думаю, они уже признались друг другу в любви.
– Я попробую, – говорю я.
И почему мои одноклассники думают, что эти три слова автоматически защищают пару? Они не страховка для отношений. Это просто слова, и если бы люди действительно имели их в виду, то у меня просто не было бы работы. Бари и Дерек – это пара, просто предназначена для того, чтобы пламя их отношений погасло. А я лишь ускорю неизбежное. И если я смогу остановить Бари, пока она совсем не попала под влияние Дерека, тем лучше.
– Прежде чем мы продолжим, я хочу, чтобы ты была уверена в том, что действительно этого хочешь.
Она затихла.
– Я-я не знаю.
– Минуту назад ты этого очень хотела.
– Я знаю. Но... – Калиста поджимает свои худые ноги к груди. Интересно, она из тех девушек, которые остаются худыми, не смотря на то, сколько они едят? – Это кажется немного жестоким и, я не знаю, немного мелочным, да?
Я сжимаю зубы.
– Когда она в последний раз звонила тебе или присылала смс просто для того, чтобы сказать привет?
Калиста несколько секунд обдумывает это, а потом пожимает плечами.
– То есть ты думаешь, что это справедливо, если она отрезает тебя от своей жизни просто потому, что у нее есть парень? – спокойно спрашиваю я.
– Нет, но Дерек…
– Дерек не специалист в промывании мозгов. Это исключительно ее выбор – исчезнуть, измениться, прекратить с тобой дружбу. Было бы прекрасно, если бы Бари просто пришла в себя, но этого не произойдет, и ты это знаешь, – произношу я. Грубо, но верно. – Сейчас тебенадо выбрать: собираешься ли ты это прекратить или оставить все как есть?
– Ты действительно разрушишь их отношения? – спрашивает она между всхлипами.
– Сто долларов на мой счет на пейпел 1, и я это сделаю.
В моей голове начинают крутиться колесики. Я тепло улыбаюсь Калисте, говоря это. Может, я смогу спасти их дружбу. Ни одна девушка не должна проходить через разрыв отношений со своей лучшей подругой.
Ее лицо светлеет и, впервые за сегодняшнюю ночь, она улыбается.
– Давай сделаем это!
2
Моя мама до сих пор готовит мне бутерброды с арахисовым маслом и мармеладом по утрам – это единственное, что я ела на завтрак в начальной школе. И она к этому привыкла. Хотя теперь, став старше, я считаю, что большая чашка черного кофе без сахара – идеальный завтрак.
Яркие лучи утреннего солнца проникают сквозь кухонные окна. Мой отец сидит за столом со своим кофе и овсянкой. Он смотрит очередную передачу с разборками и склоками по телевизору. Очевидно, колебание китайской валюты может чрезвычайно возбуждать некоторых людей. Мама вручает мне чашку кофе, и я отодвигаю в сторону свой бутерброд. Она же берет его и кусает. Такова наша утренняя рутина.
– У тебя сегодня много дел? – спрашивает мама.
– Типа того, – мне надо разбить новую пару. Ах да, у меня же еще и тест по математике. – Где Диана?
Мама, вздыхает и смотрит на меня, как бы говоря, что я и сама должна это знать.
– Все еще спит.
Вообще-то я это и так знаю, но все еще надеюсь, что однажды ответ изменится. Папа встряхивает плечами и что-то бурчит про себя.
– Эй, – говорит мама отцу после того, как откусывает еще кусок от моего бывшего завтрака. – Почему ты вчера купил однослойную туалетную бумагу?
– Она была со скидкой, – отвечает он. Его внимание возвращается к китайской валюте.
– Ты не мог взять двухслойную?
– Нет, она была без скидки.
– Но мы живем не в общежитии.
– Это больше похоже на турецкую тюрьму, – произносит отец с полуулыбкой.
Она закатывает глаза и еще раз кусает бутерброд. Папа съедает еще несколько ложек овсянки и встает. Он надевает свой пиджак, затем зимнее пальто, целует меня на прощание и гладит маму по плечу, пока она вытирает столешницу. И так каждый день, каждый год – одни и те же движения. Это верный способ сохранить романтические отношения, друзья. Если они вообще когда-нибудь были между ними.
Отец приостанавливается у двери, и на секунду мне кажется, что он подойдет, крепко обнимет и поцелует маму. Ну, знаете, как в этих слащавых ситкомах.
– Я приеду на поезде, который отходит в пять пятьдесят семь и только забегу забрать свой ужин – бутерброд с говядиной – на станции, – говорит он.
– Хорошо, – проговаривает мама, моя в раковине тарелку из-под овсянки.
Да. В этом определенно столько любви.
***
До начала самого процесса разбивания пары, необходимо провести исследование и изучить истории их отношений. Мне необходимо знать их прошлое для того, чтобы понять настоящее.
Наличие второй половинки всегда обращает на себя внимание студентов Ашлэнда, ведь если ты находишься в отношениях, кто-то это всегда обсуждает.
На истории я раскрываю тетрадь посередине и начинаю составлять досье на Бари и Дерека, впихнув его между лекциями по истории США и тригонометрии. Мне не нравится этим заниматься, когда одна из моих «жертв» сидит на два ряда выше меня, но она так увлечена перепиской с кем-то (будем честными, с Дереком), что даже не заметит. Абсолютно ничего из того, что говорит наш учитель мистер Харрисон, не вызывает у нее никакой реакции. Бари так прижимает свой телефон к животу, как будто ожидает, что следующее сообщение вдохнет в нее еще немного жизненных сил.
Обычно я могу составить список прошлых любовных отношений человека по памяти.
Бари Мэндел.
История отношений.
Джоуи Полларо: осень-весна, первокурсник (моя оценка студентов старшей школы)
Джоуи – юниорская институтская баскетбольная команда. Бари – первокурсница – чирлидерша. Одинаковое социальное положение. Предположительно встретились на игре или вечеринке.
УПЧВОМ 2 = Высокий
– В коридорах постоянно держались за руки.
– Много целовались и обнимались прилюдно.
– По слухам занимались сексом в ванной комнате Мэтта Вочтела на вечеринке.
Отношения прекратил Джоуи
– Расстались на весенних каникулах. Он «просто больше ничего не чувствовал» по словам Неки Джеффрис.
– Он начал встречаться с Кортни Лью летом.
Дерек Келли.
История отношений.
Тесса Колетти: лето-осень, старшекурсница
Тесса – играет в волейбол, учится не очень хорошо. Дерек – посещает все классы по углубленному изучению. Начали встречаться во время работы спасателями на озере Манси.
УПЧВОМ = Повышенный.
– Не особо проявляли чувства в школе, но не отходили друг от друга на играх, вечеринках и озере.
Отношения прекратил Дерек.
– По словам Брин Левин, Дерек захотел уделять больше внимания поступлению в институт.
Бетани Манкузо: зима-весна, второкурсница
Также посещает все углубленные предметы. Соревновались друг с другом за место президента в студенческом совете
УПЧВОМ = Сдержанный
– Быстрые поцелуи до/после занятий.
– Всегда ел свой ланч, обняв ее.
Отношения прекратил Дерек.
– Разошлись, потому что отношения исчерпали себя?
История отношений Бари проста. Когда парень из баскетбольной команды интересуется первокурсницей, трудно ему отказать. Хотя, это было два года назад. Удивительно, что Бари так долго ни с кем не встречалась. В ней есть все, что нравится парням: она маленькая и худенькая, но фигуристая. Видимо, в условиях жесткой конкуренции за построение отношений это далеко не всегда играет главную роль.
В старшей школе Ашлэнд огромное количество девушек. Примерно шестьдесят пять процентов девушек и тридцать пять процентов парней. Самый большой разрыв из всех учебных заведений Нью-Джерси. Это дает парням огромное преимущество. Они могут быть жирными, ленивыми и прыщавым. И, все таки, разборчивыми. А выбор уменьшается с каждым годом. Выпускницы по негласному, устаревшему и дискриминационному соглашению не встречаются с парнями-первокурсниками. В прошлом году Лелайна Райдер встречалась с Троем Хоуке два месяца, а потом над ней издевались и шутили до самого выпуска. Не удивительно, что Бари ухватилась за шанс встречаться с Дереком. Он – хороший улов; один из самых остроумных иочаровательных парней Ашлэнда, а также имеет хорошие отношения с большинством учащихся. Во время студенческих собраний половина аудитории замирает от вида его голливудской улыбки и вьющихся волос.
Но попробуйте поговорить с ним всего пять минут, и вы обратите внимание на то, сколько раз он употребит в разговоре слово «Принстон» и как тяжело он работал над тем, чтобы избавиться от нью-джерского акцента и выработать псевдо-аристократические интонации.
Когда Дерек и Бетани расстались, то они сказали, что их отношения просто изжили себя, но я никогда не забуду разговора подслушанного между ней и ее подругами за несколько недель до разрыва. Она тогда написала SAT лучше, чем надеялась, и решила подать документы в Принстон. Все сразу замерли от предвкушения поступления Дерека и Бетани в один и тот же университет Лиги Плюща, женитьбы, а потом и воспитания умненьких деток через несколько лет. Я тогда посмотрела на Дерека, который улыбался, как и все. Но в глазах у него было подавленное выражение, практически страх. Думаю, Дерек не смог вынести того, что Бетани такая же умная, как и он. Тесса в этом отношении, конечно, сильно отставала, но, по крайней мере, она осенью собиралась в Калифорнийский Университет Сан-Диего.
Интересно, ему нравится Бари, поскольку он знает, что она не такая умная, как он? И имеет ли она что-нибудь против этого?
Я посмотрела на свою цель, которая наконец-то отложила телефон. Она соединила два круглых пластиковых держателя для бумаг и надела получившееся подобие кольца на безымянный палец левой руки. Ее глаза засверкали, и, несомненно, на какой-то момент она забыла, что это всего лишь кусок пластика ценой в три цента. Думаю, никогда не бывает рано начать планировать свою свадьбу. Надеюсь, она еще не заказала группу для разогрева гостей.
Мистер Харрисон заканчивает лекцию на несколько минут раньше. И я начинаю запихивать свою тетрадь в сумку, но неожиданно из отдела тригонометрии выпадает кусок бумаги, скатанный в шарик. Я разворачиваю его и инстинктивно закатываю глаза, когда вижу что написано на бумаге: «Мне нужен парень!!!».
3
Я жду автора записки возле ее шкафчика. Слышу ее веселый голос, раздающийся с конца коридора. Вал (никогда Валери) разговаривает со своим одноклассником, ее зеленые глаза загораются, когда она видит меня. Она – блондинка, которая всегда улыбается, даже когда расстроена, что довольно-таки редкое явление. Ее детская пухлость потихоньку трансформируется в зрелую фигуру, но она одевается так, чтобы скрыть свои формы. Сейчас, например, она постоянно носит спортивные куртки.
Я показываю записку и поднимаю брови, Вал наклоняет голову. Затем мы обе начинаем смеяться. Это еще одно доказательство того, что у меня действительно странная лучшая подруга. Я сминаю записку и бросаю ее в мусорную корзину.
– Тебе нравится сразу переходить к самому главному, да?
– Если я не могу сказать этого тебе, то тогда кому? – отвечает она.
– Надеюсь, больше никому. – Коридор заполняется одноклассниками, теснящими нас. – Готова к ланчу?
Вал меняет свои учебники в шкафчике. Она носит только две книги и тетрадь за раз. Согласно ее неофициальному исследованию, это позволяет ей выглядеть занятой учебой, но, в то же время, желающей развлекаться. Носить три учебника – занудно. Их трудно удержать в одной руке, и она бы сгорела от стыда, если бы уронила их в коридоре. Вал отказывается носить рюкзак, аргументируя это тем, что они ей не идут.
Мы прорываемся через ряды студентов по направлению к кафетерию.
– Я надеюсь, что в действительности ты вовсе не имела это в виду, – говорю я.
– Что «это»?
– Того, что тебе нуженпарень. Тебе не нужен парень. Единственное, что тебе нужно – это кислород, еда, вода и пара дюжин туфель.
– Знаю-знаю, – она машет рукой, обрывая меня на полуслове. Ей не нравится слушать мою истину, но она и не станет ничего опровергать. – Поэтому план в отношении Патрика Барроус Младшего полностью провалился. Ни один из моих пунктов не сработал.
– Даже пункт номер три?
– Именно. Когда я приглашала его делать домашнюю работу, то не ожидала, что мы действительно будем ей заниматься.
У Вал был трехпунктный план как заставить Патрика Барроус Младшего, или ПБмл, влюбиться в нее. Пункт номер один: сменить напарника по лабораторным так, чтобы они вместе над ними работали. Пункт второй: загрузить на телефон его любимую музыку и периодически слушать ее во время лабораторных, чтобы привлечь его внимание. Пункт номер три: пригласить его работать над отчетами вместе и поставить музыку для создания соответствующей атмосферы. Я пыталась убедить ее в том, что они были слишком разные. Он – очень серьезный парень с короткой стрижкой, стального цвета глазами, немногословный, и она – веселая болтушка. Что ж, ее теория о том, что противоположности притягиваются, провалилась. Но Вал была очень серьезно настроена, даже составляла графики.
– Он так хорошо пах, – говорит она со вздохом, затем проверяет время на телефоне. – Из-за Мичигана или Эвана Лансинга, мне еще надо написать к пятнице около ста надписей для тупого ежегодника. Запомни: никогда не вступай ни в какой клуб, чтобы увидеться с парнем еще раз.
Я слегка толкаю ее.
– Эй, он не знает, что потерял.
– А приобрел-то ежегодник.
– Через десять лет все, что у него будет – только этот фотоальбом, и он будет цепляться за него и шептать твое имя.
Вал странно смотрит на меня.
– Это было слишком слащаво, да? – Некоторые девушки очень искусны в ободрении. Даже если они знают, что говорят общеизвестные истины, это все равно улучшает настроение их друзей. Я не одарена этим талантом. Но, может быть, если бы Вал сменила свою главную жизненную цель – поиск «Настоящей Любви», она была бы гораздо удачливее.
Какофония разговоров моментально оглушает нас в кафетерии – рассаднике сплетен. Здесь подтверждаются, опровергаются и разносятся все истории, а атмосфера, как в час пик на Нью-Йоркской Фондовой Бирже.
Мы с Вал кидаем свои вещи на стол и становимся в очередь за едой. Громкий, веселый визг раздается у входа, и мы оборачиваемся, чтобы понаблюдать за ежедневным событием: Стив Оверлэнд вносит на руках Хаксли Мапозер через двойные двери в окружении своих раболепных спутников мимо восхищенной толпы. Прошло уже четыре года, и я вполне хорошо научилась игнорировать их, заставляя себя забыть о том, что когда-то дружила с Хаксли. Но воспоминание о залитом слезами лице Калисты вспыхивает в голове, и неожиданно моя память возвращается в среднюю школу, в кафетерий, в тот момент, когда Хаксли проигнорировала меня, чтобы сидеть со Стивом. Ничто не является более определяющим отношения, чем тот, с кем ты сидишь за ланчем.
– Простите нас, – Эддисон – адъютант и подруга Хаксли, пихает меня в сторону, чтобы расчистить дорогу парочке. Я потираю плечо. То, что она вежливо попросила, вовсе не означает, что она также вежливо меня пихнула.
Стив опускает Хаксли на пол возле их углового столика, залитого солнечным светом. Все студенты вытягивают шеи, чтобы посмотреть. Они выглядят впечатляюще. Как ожившая фотография их журнала «Сэвэнтин». Хаксли в смущении прячет лицо и легонько хлопает Стива по широкому плечу. Но я замечаю чистое наслаждение, излучаемое ее оливковой кожей, которая так и впитывает взгляды подданных ее королевства.
– Мимими. Они такие лапочки, – говорит Вал.
– Вероятно, они репетировали эту сцену все выходные. И почему он носит свой футбольный свитер в марте?
Вал опирается на стену и задерживает дыхание. Она устала, но не от нашей прогулки.
– Мне нужен парень.
– Ты хочешь парня. Но он тебе не нужен.
– Хочешь, нужен. Ты говоришь помидор, я говорю кетчуп. – Мы обе ставим себе на поднос куриный салат. Вал берет две диетические колы из холодильника. – Я хочу все эти романтические моменты, которые бывают у парочек. Я хочу, чтобы кто-нибудь провожал меня на занятия, ждал возле моего шкафчика и слал мне смски по утрам, чтобы сообщить о том, что я ему приснилась. И мне все равно как это звучит. Ты моя подруга, и неважно, что я говорю, ты обязана меня поддерживать.
– То есть тебе нужен парень, чтобы показывать его всем в школе? Выставлять напоказ как новую сумку от Синтии Свон?
Меня не особо беспокоит довольно частые жалобы Вал на то, что ей нужен парень. Моя задача как лучшей подруги, выслушивать ее и вовремя прикусывать свой язык. Я хочу, чтобы она была счастлива и знаю, что она не оставит меня как Бари Калисту. Она настоящая подруга.
– Но этоочень красивая сумка, – говорит она.
– В офисе моего отца продают очень хорошие подделки. Я не вижу никакой разницы.
– Бекка Вильямсон, не смей так говорить! Ты действительно предпочтешь подделку оригиналу? Не заставляй меня полоскать твой рот мылом.
– Хорошо. Ты права. Никаких подделок.
Мы смеемся и начинаем фантазировать о сумке от Синтии Свон. После того, как я разобью пару Бари и Дерека, то смогу ее купить. Просто скажу Вал, что я собрала все свои деньги с дней рождений и рождественские чеки от бабушек и дедушек.
– Пять долларов, десять центов, – говорит кассир Вал.
Вал вручает ей пять долларов и начинает шарить в сумке в поисках мелочи. Ее лицо багровеет. В кафетерии просто необходимо избегать любого вида унижения.
– У тебя есть десять центов? – спрашивает она, но я уже проверяю карманы, и они пусты.
Кассир смотрит на меня, пока Вал продолжает свои неистовые поиски.
– Так у вас есть деньги или нет? – такое ощущение, что кассирами работают люди с исключительно громким голосом.
– У меня есть, – произносит парень позади меня голосом радио диджея. Эзра Драммонд подходит к кассе с двумя пятицентовыми монетками.
– Огромное спасибо, – говорит Вал.
– Не за что. Я не могу позволить такому же ученику, как и я, умереть с голода… или от недостатка кофеина.
– А еще говорят, что рыцари вымерли.
– Не думаю, что услуга в пределах двадцати пяти центов может расцениваться как рыцарство.
– Угу. – Дар красноречия моей подруги остается незамеченным.
Я оплачиваю свою еду и присоединяюсь к ждущей меня Вал.
– Еще раз спасибо. – Вал быстро направляется к нашему столику. Я пытаюсь поспеть за ней при этом ничего не разлив или разбив.
– Я полностью нахожусь под впечатлением от Эзра, – говорит она. Вал заинтересованно смотрит на него, пока он прокладывает себе дорогу к друзьям.
– Это было так мило с его стороны.
– Это больше чем просто мило. Ты должна признать, что это определенно впечатляюще.
Вообще, Эзра дружелюбный парень. Иногда у нас были совместные факультативы на втором курсе, и он до сих пор кивает мне, когда мы встречаемся в пустых коридорах. Я пожимаю плечами.
– Ну не знаю, – у меня нет желания развивать эту тему. Я голодна.
Но мы не можем поесть, потому что как только мы подходим к своему столику, то обнаруживаем его заваленным комиксами и соком, а за столом сидят три тощих парня.
– Привет, – это первые слава, которые я сказала Фреду Теплецки и его прыщам за последние шесть лет. – Вообще-то мы здесь сидим.
– Мы оставили вам места. – Два других парня: Квентин Яо и Говард Лэнгман показывают на места рядом с ними. Это просто засада.
– Вы не могли бы подвинуть свои журналы? – спрашивает Вал. Они отодвигают свои комиксы подальше от подноса Вал.
Фред вскакивает со своего стула и становится лицом к лицу со мной. У него лучезарная улыбка и на удивление ровные зубы. Пять баллов его ортодонту.
– Послушай, за нашим столом проходят кулачные бои. Мы могли бы потесниться и устроиться все здесь.
– Кулачные бои?– спрашиваю я. Интересно, когда кто-нибудь в последний раз использовал именно этовыражение?
– Мы хотели поесть за своим столом, но его заняли близнецы Д’Агостино со своими подружками, – говорит Фред, кивая головой в направлении своего столика. Люси Дорсетт и Джига Жанетти уютно устроились в объятиях одинаково мускулистых Джона и Джека. – Мы пытались сказать им, что это наше место с сентября, но они не тот тип парней, которые будут тебя слушать. У них татуировки на руках и все такое.
– А разве они обычно не курят в это время на парковке? – Мне довелось сидеть с Люси, и я чуть не умерла от исходящего от нее запаха сигарет.
– Думаю, они захотели добавить клетчатки к своей диете, – отвечает Фред.
– Возле кухни есть стол, – говорит Вал. Она твердо убеждена, что ты – тот, с кем сидишь, а делить стол с этими парнями, даже не смотря на то, что они приятные, ну ни как не повысит ее общественный статус.
– Там пахнет жиром, – говорит Квентин.
– Купите ароматическую смесь.
Вал поворачивается ко мне за поддержкой. Я не различаю Д’Агостинов, но рука каждого из них обвивает подруг. Никогда не замечала сколько парочек в кафетерии. Почему это они диктуют, кто и где сидит? Вы никогда не услышите, чтобы стайка девчонок или группа парней выселяла парочки с их столиков.
– Хорошо, – говорю я. – Присоединяйтесь к нам.
Вал угрожающе смотрит на меня, но пока она ничего не сказала, я шепчу ей на ухо:
– Я думаю, что Эзра и Фред друзья или, по крайней мере, приятели.
Лицо Вал озаряется, и она оборачивается.
– Правда? У нас были совместные лекции по ораторскому искусству на первом курсе, и он был очень приятным парнем. Мммм... Эзра Драммонд, – Вал улыбается про себя. Она близка к тому, чтобы свернуть шею. – Кулон с коноплей так идет его ореховым глазам...
Если мне придется провести ланч, слушая людей, говорящих о любви и комиксах, моя голова просто взорвется.
– Вау, они так могут и съесть друг друга! – Квентин показывает на Дерека и Бари. Его рот полностью поглотил ее язык, а руки на бедрах.
УПЧНП = ВЫСОКИЙ.
Они встают и направляются к мусорной корзине, держась за руки и не отрывая глаз друг от друга. Калиста ест за столом с другими чирлидершами, но абсолютно не поддерживает разговор. Сладкая парочка проходит мимо столика Калисты, откровенно безразличная к выражению одиночества в ее глазах. Скорее всего, Бари могла бы изменить настроение Калисты одним лишь взглядом, если бы только она уделила ей хоть чуточку своего внимания.
Мой взгляд устремляется к моей бывшей лучшей подруге и лучшему ланчу в ее жизни. Хаксли удобно устроила свою голову на плече Стива. Она даже не замечает, что я на нее пялюсь.
4
Моя учительница по английскому, мисс Хардвик, одна из самых молодых преподавательниц в Ашлэнде, и поскольку она тренирует команду чирлидерш, то ей нравится думать, что она одна из учениц. Когда мои родители впервые увидели мисс Хардвик, то приняли ее за студентку. Они не могли поверить, что она – преподаватель углубленного английского языка. Поэтому, когда мисс Хардвик рассуждает о Шекспире, ее довольно-таки трудно воспринимать всерьез.
