Текст книги "Вино грез"

Автор книги: Филип Киндред Дик

Соавторы: Ева Джонс,Джон Данн Макдональд
сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 36 страниц)

Бад Лэйн сделал два шага к обочине, сел и закрыл лицо руками. Невдалеке, выбрасывая языки пламени, потрескивало деревянное строение. Взвыли останавливающиеся пожарные машины; вой сирен был ничем по сравнению с оставшимися в памяти воем и визгом умирающего «Битти–1» – москиты, пытающиеся перекричать орла… кто – то твердо положил на плечо Баду руку. Он поднял глаза и увидел флегматичное, изборожденное морщинами, лицо Адамсона. На пыльных щеках были видны дорожки от слез.

– Ник, я… я…

– Я распрошу аварийную команду и узнаю, – грубовато утешил его Адамсон, – что делала Шэрэн, когда стартовал корабль. Если нам везет, она была в пяти милях от стройплощадки. Лучше иди, сядь на микрофон, отдай необходимые приказы, Бад. Потом, я думаю тебе нужно будет сделать сообщение по всей строительной зоне. И Адамсон зашагал прочь.

Бад пошел в свой кабинет, Охранник добровольно отказался от своего намерения отвести Бада в психлабо – раторию. Все служащие высыпали на улицу и стояли небольшими группками по двое – трое. Разговаривали тихо и мало. Люди посматривали на Бада и тут же отводили глаза. Он прошел в приемную. Бесс Рейли сидела за столом, уткнувшись лбом в пишущую машинку. Плечи ее сотрясались от беззвучных рыданий..

Сообщив шифром по радио о происшедшем генералу Сэчсону и в Вашингтон, он получил открытые линии на все усилители по всей строительной зоне.

– Говорит доктор Лэйн, – медленно заговорил он. – Мы пока не знаем причины случившегося. Возможно, никогда не узнаем, кто или что ответственно за это. Я очень сомневаюсь в том, что нам предоставят возможность снова взяться за дело. Послезавтра большинство из вас получит подготовленные для окончательного расчета чеки. Некоторые конторские служащие и служащие складов, а также сотрудники лабораторий на время будут задержаны здесь. Перечень людей, которым необходимо остаться, будет вывешен завтра в полдень на доске бюллетеней. И еще одно. Не вздумайте считать, что из – за случившегося все, сделанное вами, потрачено впустую. Мы кое – чему научились. И если нам не дадут возможности использовать наши знания, их рано или поздно использует кто – нибудь Другой. Он научится на наших ошибках. Прошу всех служащих и рабочих пройти к табельным часам и забрать свой табельные карточки. Сдайте их, пожалуйста, мистеру Нолэну. Мистер Нолэн, после того, как пройдет достаточное время для вручения вам табелей, пошлет кого – нибудь собрать невостребованные табели. Боюсь, это единственный способ, при помощи которого мы узнаем, кто совершил… первый и последний полет на «Битти–1», Доктор Инли, пожалуйста, явитесь в мой кабинет. Бентон, оградите веревками стартовую зону и сообщите мне, как только уровень радиоактивности снизится до безопасного уровня. Те из вас, кто потерял личное имущество при пожаре общежитий, приготовьте заявления по стандартной форме. Формы и бланки заявлений можно получить в бухгалтерии у мисс Мизщ. Брэйнард, ваша команда может начинать работы по разрезке на металлолом башни, которая упала за радиоактивной зоной. Клуб сегодня вечером будет закрыт. И… не знаю, как это выразить, но я хочу, невзирая на все, что я испытывал раньше, поблагодарить каждого из вас в отдельности за… преданность и доверие. Благодарю всех.

Бад выключил микрофон и поднял глаза. В дверях стояла Шэрэн Инли. Когда он отодвинул микрофон, она подошла к столу.

– Вы хотели меня видеть?

– Спасибо, Шэрэн, – устало улыбнулся он.

– За что?

– За то, что вы сообразили не лезть ко мне с соболезнованиями, не рассказывать мне, как вам жалко, и что это не моя вина, ну и тому подобное.

Шэрэн устроилась в кресло, перекинув ногу в грубых джинсах через ручку кресла.

– А тут нечего говорить. Наш хороший друг, который называет себя Ролом, добрался до одной из групп и уделал нас. Я представляю, как на другой стороне нашего шара кто – то сейчас чувствует себя даже очень превосходно.

– Что ты собираешься делать, Шэрэн?

– Ну, найдется же дыра, в которую меня заткнут. Возможно, вернут опять в Пентагон, измерять Эдипов комплекс [8]8
  Эдипов комплекс – соединение психических процессов, сформировавшееся вокруг вытесненного в подсознании влечения, в данном случае враждебного отношения к отцу (согласно греческой мифологии, Эдип убил своего отца и женился на своей матери).


[Закрыть]у квартирмейстеров и лейтенантов. Или что – нибудь подобное, вызывающее страшную дрожь в коленках. Но у меня теперь есть хобби.

– Хобби?

– Выяснить, как разработали этот дистанционный гипноз. Есть несколько человек, которые не сочтут меня выжившей из ума, когда я расскажу им обо всем.

– Но, боюсь, тебя отсюда заберут не сразу. Будет еще расследование. У нас будут звездные роли. Ты, я, Адамсон, Либер, Конэл да еще несколько человек. Будьте под рукой, доктор Инли. Примите участие в большом цирковом представлении с тремя аренами. Слышите, как рычат тигры, требуя мяса. Платите деньги – и увидите семь чудес света.

С севера надвигался штормовой фронт. День неожиданно оказался необычайно душным. В зал совещаний генерала Сэчсона принесли дополнительные стулья. У окна за столиком со стенографическими машинками сидели две скучающие девицы, приставленные в дополнение к записывающим устройствам. Несколько метров белой ленты уже было покрыто располагающимися уступами значками. Для репортеров и фотокорреспондентов дверь была закрыта, все они толпились в коридоре.

Бад Лэйн сидел за столом для свидетелей. Он вспотел, во рту пересохло и ощущался привкус металла.

Сенатор Лидри, похожий на высохший корешок, был тощим, маленьким, но заносчивым человечком с большим животом. Он все время улыбался, и его баритон попеременно то ласкал, то становился скальпелем или газовым резаком.

– Я ценю, доктор Лэйн, ваши попытки объяснить технические подробности так, чтобы мы, бедные миряне, могли их понять. Поверьте, мы ценим это. Но я полагаю, мы не настолько сообразительны, как вы представляете. По крайней мере, я не настолько сообразителен. Так вот, если вас это не слишком затруднит, не обьясните ли вы нам еще раз вашу историю, касающуюся произошедшего.

– В двигателях А–6 используется, как ее называют в армии, «мягкая» радиоактивность. Экранирующая оболочка одновременно играет и роль замедлителя ядерной реакции. При запуске двигателя в камеру сгорания подаются две топливные таблетки. Для создания тяги в камере сгорания используются элементы старинных кумулятивных зарядов. Управление на двигатели А–6 не устанавливалось, поэтому случайная подача топливных таблеток в камеру сгорания просто невозможна…

Военный министр Логэн Брайтлинг прокашлялся, тем самым прервав объяснения Бада Лэйна. В мультипликационных фильмах его изображали в точности похожим на кадьякского медведя [9]9
  Кадьякский медведь – вид большого бурого медведя, обитающего на острове Кадьяк и примыкающем к окрестностям этого острова побережья на юго – западе Аляски.


[Закрыть], со стоячим воротничком военного покроя.

– Почему «Битти–1» был загружен радиоактивным топливом раньше, чем было установлено управление двигателями?

– Несмотря на замедлители, топливные таблетки генерируют ощутимое количество тепла. На «Битти–1» обнаружились эффективные способы использования этого тепла как источника энергии для собственных нужд. Использование этой энергии для необходимых сварочных и сборочно – монтажных работ оказалось более выгодным, чем доставка энергии от источников снаружи корабля. Можно сказать, что как только заработал внутренний источник энергии, «Битти–1» начал помогать себя строить. Возвращаясь к сказанному, я повторяю, что не считаю произошедшее случайностью. На схемах и чертежах схематически изображено поперечное сечение корабля, – Бад Лэйн подошел к развешанным на стене чертежам и схемам. – Вот сюда может войти человек. Это – нормальная инспекционная процедура, выполняемая через определенные промежутки времени для проверки экранирующей оболочки и замера радиоактивности, чтобы контролировать, находится ли она в пределах безопасных значений или превышает их. Вот по этому проходу человек может полностью обойти экранирующую оболочку и камеру сгорания. Вот в этом месте имеется люк, которым можно пользоваться только тогда, когда в секции хранения нет топливных таблеток. За этим люком радиация убьет человека приблизительно за двенадцать минут. Но если он туда проникнет, ему понадобится не более трех минут, чтобы вручную переложить топливные таблетки из ниш хранения на конвейер и спустить их на приемную плиту над камерой сгорания. Еще за несколько минут этот человек может слезть туда, запустить мотор на плите, пос – ле чего топливные таблетки будут сами сыпаться в камеру сгорания. Если после этого вывести замедляющие стержни, то немедленно возникнет реактивная тяга, и корабль взлетит. Тщательное исследование зоны, где стоял «Бит – ти–1», показало, что остаточная реакция там превышает нормально ожидаемую. Из этого мы заключили, что в камеру было подано больше таблеток, чем может подать конвейер за один раз по норме, и поэтому мы считаем, что причиной является не случайное самовключение конвейера.

Лидри надул свои тонкие губы.

– Значит, доктор Лэйн, вы хотите нас уверить, что кто – то вошел в эту… в это испепеляющее радиационное пекло и организовал всю эту диверсию?

Бад вернулся к своему месту.

– Я не вижу другой возможности. После того, как люк в секцию хранения побудет открытым пять секунд, не останется ни малейшей надежды прожить более двадцати минут, невзирая на любые предпринятые медицинские меры. Этот человек пожертвовал своей жизнью. В то время на корабле было двенадцать специалистов и с ними двенадцать охранников, следящих за ними в соответствии с новым приказом по соблюдению безопасности, который я издал за четыре дня до происшествия. Очевидно, диверсант одолел своего охранника. Машинист подъемника и двое рабочих, находившиеся слишком близко к кораблю, погибли. Громадный кусок горящего маскировочного тента упал на машинистку из бухгалтерии. Вчера она скончалась от ожогов. Итак, всего погибших двадцать восемь.

Генерал Сэчсон подошел к Линдри, наклонился и что – то прошептал на ухо. Выражение лица сенатора не изменилось, но он произнес:

– Доктор Лэйн, не пересядете ли вы, пожалуйста, на несколько минут за другой стол. Доктор Инли, будьте любезны, выйдите сюда.

Проходящие секунды глыбами нависли над присутствующими. Шэрэн постаралась утихомирить глухие удары сердца и сосредоточиться.

– Доктор Инли, перед этим вы давали показания, касающиеся ваших обязанностей и действующих правил, на которые они опирались. Насколько я понял правила, если вы направляете любого служащего данного проекта на детальное обследование, минимальный срок пребывания в больнице составляет семь суток. Мы же по записям обнаружили, что доктор Лэйн был направлен на обследование и освобожден всего лишь через три дня. Я надеюсь, у вас есть какое – то объяснение этому отклонению от установленных правил.

По залу пронесся тихий гул перешептываний. Председатель следственной комиссии призвал всех к порядку. Шэрэн прикусила губу.

– Подойдите, доктор Инли. Вы, конечно, знаете, по чему вы приказали отпустить доктора Лэйна?

– Я открыла… причины, по которым я назначила док тору Лэйну обследование, оказались не теми… которые я сначала предполагала.

– Это правда, что вы были в дружеских отношения с доктором Лэйном? Разве не правда, что вы часто бывали вместе? Разве не правда, что среди сотрудников проекта ходили слухи о том, что ваши отношения были… скажем… немного ближе, чем предполагают нормальные профессиональные отношения? – Лидри хищно подался вперед.

– Меня оскорбляют ваши намеки, Сенатор.

– Отвечайте только на вопросы, доктор Инли.

– Доктор Лэйн – мой хороший друг. Ничего больше. Мы часто бывали вместе и часто обсуждали, какие направления действий были бы лучшими для проекта.

– В самом деле? – спросил Лидри.

– Сенатор, – поднялся Бад, – я рассматриваю эту линию расследования такой же благотворной, как и письменные упражнения на стенах общественных уборных.

– Вам слова не давали! – вспыхнул председатель. – Сядьте, пожалуйста.

– Займите свое место, доктор Лэйн, – приказал Лидри. – Доктор Инли, вы понадобитесь нам опять через несколько минут.

Бад сел на место. Лидри опять пришлось дожидаться, когда члены комиссии перестанут перешептываться.

– Как вы считаете, ведь доктор Инли весьма привлекательна? – спросил он, пытаясь изобразить общительность.

– Она – компетентный психолог, – ответил Бад.

– О, несомненно. Тогда вот, доктор Лэйн. Вчера мы получили свидетельские показания от одной из больничных медсестер. Можете ли вы объяснить, как так случилось, что вас видели в больнице, предающимся любви с молоденькой сиделкой по фамилии Андерсон?

– Могу ли я спросить вас, что вы стараетесь доказать?

– Я с радостью скажу вам, доктор Лэйн. А лучше всего я это объясню, задав вам еще один вопрос. Доктор Пэйн, знаете ли, вы очень знаменитый человек. И вы очень молоды для громадной ответственности, возложенной на вас Вы потратили намного больше, чем миллиард долларов денег налогоплательщиков. Денег, которые собраны с большого количества маленьких людей, которым приходиться тяжко трудиться, чтобы заработать на жизнь. Вы, наверняка, чувствовали бремя этой ответственности. А теперь ответьте мне, доктор Лэйн, на такой вопрос. С тех пор, как вы разрешили некоему Уильяму Конэлу вернуться к своим обязанностям – после того, как он разбил вдребезги очень важное оборудование для управления кораблем – не ощущали ли вы, что возложенная на вас ответственность – слишком непосильный для вас груз?

Бад Лэйн сжал большие коричневые кулаки. Он бросил взгляд на Шэрэн Инли и увидел, что ее глаза затуманены.

– Да, ощущал.

– Тем не менее, вы не просили отставки?

– Нет, сэр.

– Вы свободны. Подождите в приемной. Пожалуйста, займите место, майор Либер. Я понимаю, что вы были в положении наблюдателя со времени случая с Конэлом.

– Это верно, – отвечая, майор Либер выпрямился; все латунные детали его формы сверкали, как маленькие золотые зеркальца; от ленивого тона не осталось и следа.

– Вы поделитесь с нами вашим мнением о качестве руководства доктора Лэйна?

– Лучше всего будет, если я приведу дословную выдержку из доклада, отправленного мною генералу Сэч – сону, моему непосредственному начальнику, за три дня до «происшествия». Я процитирую третий параграф моего доклада. «Кажется, доктор Лэйн лучше всего подходит для надзора за выполнением технологических заданий в области исследований; у него нет ни темперамента, ни навыков для административной работы, требуемой от главы такого проекта, как этот. Процветающая здесь неофи – циальность в отношениях с сотрудниками указывает на отсутствие дисциплины. Доктор Лэйн в своих новых правилах безопасности, приведенных выше, заходит далеко, все же допускает братание между высокопоставлен – ыми сотрудниками и операторами второстепенных средств автоматизации из конторского персонала. Нижеподписавшийся офицер настоятельно рекомендует прижить все силы, чтобы довести это положение дел до сведения тех лиц в Вашингтоне, которые обладают властью организовать всестороннюю ревизию осуществления проекта».

Лидри обратился к Сэчсону:

– Генерал, можете не подходить к свидетельскому месту. Только ответьте, что вы сделали с докладом майора?

– Я утвердил его, констатируя свое личное одобрение и этим подтверждая выводы майора Либера, и отослал с курьером в офицерском звании через начальника артиллерийского снабжения Главнокомандующему вооруженными силами. Я предполагал, что доклад будет обсуждаться с Министром обороны.

– Доклад лежал на моем столе, – загромыхал министр обороны, – и рассматривался мною, когда пришло сообщение о том, что «Битти–1» преждевременно поднялся в воздух. Поздравляю генерала Сэчсона и майора Либера; они хорошо справились со своей задачей. Я прослежу, чтобы в их послужные списки были занесены надлежащие записи.

Шэрэн Инли расхохоталась. В этом помещении ее смех был явно неуместен. Он казался таким же холодным и прозрачным, как звон падающих и бьющихся ледяных сосулек.

– Джентльмены, вы забавляете меня. Армия с самого начала обижала проект «Темпо». Она считает, что попытки космических путешествий абсурдны, если они не ведутся в атмосфере войсковых соединений и армейской дисциплины, с обеспечением по вертикали и с подтверждением каждого решения не менее чем семью подписями. Доктор Лэйн влип в историю и попал в немилость. А печальная правда заключается в том, что в его лице содержится больше честности, чем майор Либер способен себе представить. Она повернулась к Либеру и, не меняя тона, произнесла: – Понимаете, вы действительно необыкновенно подлый человек. Джентльмены, от всего этого мне становится тоскливо и больно за все происходящее. Я ухожу, а вы можете вызвать меня в суд за оскорбление личности или задержать здесь силой. Полагаю, что последнее было бы более в вашем стиле. Было приятно с вами познакомиться.

Она прошмыгнула мимо вооруженного сержанта, и дверь за ней тихо закрылась.

– Пусть уходит, – сказал Лидри. – Мне кажется, что ей придется долгонько дожидаться, пока государственная гражданская служба сможет предоставить ей другую государственную должность. И потом, она только что сказала все, что нам было нужно. Ее слепое увлечение Лэйном и влияние этого увлечения на ее суждения теперь занесены в протокол. Полагаю, пора перейти к обсуждению заключения. Мое личное мнение – проект «Темпо» потерпел неудачу из – за вопиющей халатности и душевной нестабильности доктора Бада Лэйна. А сейчас нам необходимо освободить зал от свидетелей и провести голосование среди членов комиссии.

Стоявший до сих пор генерал Сэчсон попросил слова:

– Сенатор, не предоставите ли вы мне возможность внести одно замечание?

– Конечно, генерал, – горячо отреагировал Лидри.

– В моих документах вы найдете, что два года назад когда обсуждался проект «Темпо», я читал обзорные доклады и регистрировал отрицательные мнения. Эта девушка… мне следовало бы сказать, доктор Инли… в своих высказываниях подразумевала, что военные старались заблокировать проект «Темпо». Я хочу опровергнуть этс голословное утверждение. Я – солдат. Я выполняю приказы. И как только проект «Темпо» был одобрен, я искренне стал сотрудничать в нем. Все документы по совещаниям моих сотрудников, касающиеся проекта «Темпо» являются доказательством такого сотрудничества.

Однако, чтобы быть честным, я должен признаться, чтс с самого начала рассматривал проект, как необдуманную затею. Я уверен, что при настойчивости, надлежащей дисциплине и общих усилиях, мы успешно продвинулись бы в освоении Космоса, осуществляя план, начертанный гe нералом Роумером шестнадцать лет назад. И для начала мы должны укрепить нашу лунную базу. Луна – это переходная ступенька к Марсу и Венере. Конечно, джентльмены, это звучит по – военному, – прежде чем продвигаться вперед, надо укрепиться на своей территории. Проект «Тем по» же ставил телегу на несколько миль впереди лошади Старые пути – самые лучшие. Нужно действовать известными методами, и они не подведут.

Представляет ли эта теория прыжков во времени что то, что можно рассмотреть, пощупать и почувствовать. Нет! Это – лишь теория. Лично я не верю тому, что есть какие – либо вариации темпоральных систем. Я считаю, чтс время постоянно во всех галактиках, во всей Вселенной.

Лэйн – мечтатель, Я – исполнитель. Вы знаете мой послужной список. Я не хочу, чтобы постигшая проект «Тем – по» неудача заставила вас повернуться спиной к космическим полетам. Нам нужна значительно расширенная лунная база. Оттуда мы сможем разглядеть горло Паназии. Мы должны усилить лунную базу, а не распылять наши усилия на ублажение лунатических идей, выклевывающихся на крайних рубежах нашей национальной физики. Благодарю вас, джентльмены.

Лидри первым положил начало вежливым одобрительным аплодисментам. Майор Либер вскочил и присоединился к аплодирующим.

Глава 12

Несчетное количество дней Рол Кинсон провел в одиночестве в одной из комнат для обучения, отделенный множеством уровней от остальных Наблюдателей. Изредка он спускался вниз, чтобы разжиться пищей в столовой. Однажды его нашла Лиза. Он даже не взглянул на нее и не стал слушать, что она говорила. А когда она ушла, Рол ощутил даже некоторое облегчение.

Вновь и вновь перед ним возникала картина катастрофы. Он видел ее глазами Бада Лэйна – крушение ревущей «Битти–1», крушение его надежд, очевидный результат предательства. Ему страстно хотелось сомкнуть пальцы на горле Лизы, но он понимал, что не решится убить ее.

Он не ходил грезить. Он не хотел проектироваться на Землю. Ему и раньше было стыдно за Наблюдателей. Теперь добавилась новая причина для стыда. Рол очень медленно возвращался к жизни. Час за часом. Он размышлял. На Земле рождался один корабль. Здесь их было шесть. Умрет ли человек снаружи здания, считающегося миром Наблюдателей? Если бы он смог там жить, смог бы найти путь в один из шести кораблей…

Рол спустился на самый низший уровень, часто оглядываясь через плечо. Он хотел убедиться, что его никто не преследует. В комнатах, расположенных по обе стороны коридора, ведущего к выходу, находились вещи, о назначении которых никто из Наблюдателей давно уже не знал. Странные одеяния, инструменты и многое другое не использовались в течение многих столетий.

Наконец Рол подошел к выходу. Верхний обрез двери находился на уровне глаз. Из металлической двери торчали два колеса со спицами. Он дотронулся до одного. Оно слегка повернулось. Тогда он резко крутнул его. Штурвал беззвучно закрутился и остановился с легким щелчком. То же Рол проделал со вторым штурвалом. Потом, бросив взгляд на коридор за спиной, он схватился за оба штурвала. Дыхание стало тяжелым и глубоким, от возбуждения по спине побежали мурашки. Он медленно потянул дверь на себя и она открылась. Рол не впервые сталкивался с ветром и холодом, но это всегда происходило в чужом теле, теперь же он понял, что эти ощущения словами передать почти невозможно. Ветер тупым ножом заскреб его тело и песок, нагромоздившийся у двери тут же заструился по полу коридора. Рол понял, что не выдержит такого холода. Песок мешал прикрыть дверь. Тогда он опустился на колени и принялся выгребать его руками. Наконец, он закрыл дверь и обессиленно к ней прислонился. Постепенно отогреваясь, Рол перестал трястись. Ему казалось крайне невероятным, что за дверью нет такого же теплого, как внутри здания, коридора.

Одежду он нашел в третьей комнате. В основном комбинезоны были металлизированными, но подкладка внутри них оказалась мягкой. Рол выбрал комбинезон по своему размеру и неловко в него влез. Ногам было неудобно и тяжело. Сначала возникли проблемы с застегиванием, но потом он обнаружил, что застежки представляют собой две металлические ленты, которые слипаются и крепко держатся сами собой.

Одевшись, и таким образом, защитившись от холода, он вернулся к двери во второй раз и только тогда подумал о другой очевидной опасности. Дверь будет прикрытой до тех пор, пока он не отожмет ее снаружи. Но что, если Джод Олэн или кто – нибудь из старших выследит его, подойдет к двери и повернет штурвалы?

– Рол! – окликнула его Лиза, подошедшая почти к самой двери. Оклик испугал его, он оглянулся, посмотрел на сестру и отвернулся от нее.

– Рол, ты должен выслушать меня. Ты должен!

– Я ничего не хочу от тебя слышать.

– Я знаю, что ты думаешь обо мне. Я предала тебя, Рол. Я дала тебе слово и предала. Ты знаешь, что я уничтожила корабль, – она рассмеялась странным надрывным смехом. – Но пойми, поверь, я не понимала, что при этом предала и себя.

Рол не повернулся. Он стоял, тупо глядя на полированный металл двери. – Рол, я много раз грезила и пыталась розыскать Бада. Я отыскала Шэрэн Инли, и рассказала ей о том, что я сделала. Она возненавидела меня, Рол. Лишь после долгих бесед мне удалось заставить ее понять меня. Она… добрая, Рол. Но она не может найти его. Никто не знает, куда он исчез. А я должна найти его и рассказать ему… про… почему я это сделала…

Рол услышал за спиной странные звуки. Короткие всхлипывания, Он обернулся. Лиза опустилась на колени и, поникнув плечами, уткнулась лицом в ладони.

– Я никогда не видел раньше, чтобы ты плакала, Лиза.

– Помоги мне найти его, Рол. Пожалуйста, помоги!

– Я хочу, чтобы ты нашла его, Лиза. Я хочу, чтобы ты увидела в его сознании все, что ты причинила ему.

– Я знаю, что я причинила ему. Я была один раз в его мозгу, Рол, после этого… случая, – простонала Лиза, подняв к нему мокрое от слез лицо. – Это… это было ужасно.

– Как же это может быть, Лиза? Разве ты забыла? Это же только существа из грез. Их нет на самом деле. Это все хитрости машин. Машины для грез создали Бада Лэйна специально для твоего развлечения.

– Нет! Пожалуйста, не говори так.

– Уж не скажешь ли ты, сестрица, что ты убедилась в истинном существовании этих существ? – насмешливо произнес он. – Что же заставило тебя изменить мнение?

Лиза серьезно посмотрела на Рола. В ее взгляде появилось что – то новое, более зрелое.

– Я не умела думать об этом, как ты. Я побывала в его сознании. Я знаю все его мысли, все его воспоминания и все его мечты. Я знаю его лучше, чем себя, И вот теперь я не могу жить во Вселенной, где он не существует. А если он существует, то существуют и остальные. Ты был прав. Все остальные Наблюдатели неправы, точно так же, как была неправа я.

– И я должен поверить тебе сейчас?

– А есть ли причина не доверять мне… сейчас? Рол взял Лизу за руки, поставил ее на ноги и улыбнулся.

– Я снова поверю тебе. Если ты поможешь мне, мы сможем его разыскать. Я знаю, что ты чувствуешь, Лиза, потому что… я… не могу перестать думать, вспоминать…

Она была…

– Шэрэн Инли? Он отвернулся.

– Да, Лиза. Какая жестокая ловушка для нас обоих!

– Чем я могу помочь тебе?

– Я хочу выйти наружу к кораблям и войти в один из них. Я выучил кучу инструкций по их эксплуатации. Наши сроки жизни окончатся задолго до того, как Земля построит другой корабль, подобный уничтоженному тобой. Корабли снаружи имеют почти тот же принцип, что и строившийся на Земле «Битти». Я хочу запустить один из наших кораблей и довести его до Земли.

Глаза Лизы расширились. Она была потрясена.

– Но…

– Может быть, снаружи слишком холодно. Я могу умереть. Может быть, на нашей планете не осталось достаточно кислорода. Если я потерплю неудачу, ты пойдешь во вторую комнату и выберешь там инструменты для резки кабелей. Перенесешь их украдкой к кабинам для грез. Начни с неиспользуемых кабин и перережь кабели в каждой кабине. В каждой. Ты поняла?

– Но тогда я нигде не найду Бада?

– Это было бы очень хорошо. Я не хочу приходить к Шэрэн Ипли в чьем – то теле. Я хочу прийти и коснуться ее вот этими руками, посмотреть в ее глаза своими глазами. Все остальное – плохо.

– Один из тех кораблей… после стольких лет… это невероятно, Рол…

– Я открывал эту дверь. Думаю, что смогу там выжить. Помоги мне. Дождись меня здесь. Я должен быть уверен, что смогу вернуться внутрь. Если кто – либо придет сюда, ты должна удержать… штурвал, чтобы никто не прикасался к двери. Понимаешь?

– Да.

Рол подошел к двери и открыл ее. Он увидел, как Лиза съежилась от порыва резкого холодного ветра. Рол нагнул голову и шагнул наружу. Некоторое время Рол стоял на месте, повернувшись к ветру спиной, и прикидывая, сможет ли он дышать этим воздухом. Пришлось делать глубокие и частые вдохи. Мороз покусывал скулы, а песок сек обнаженные руки и щеки. Рол повернулся и посмотрел на тускло освещенную равнину и стоящие на ней шесть кораблей. Установив их местонахождение, он зашагал к ним, сгибаясь под порывами ветра. Одной рукой он прикрывал глаза, а вторую, пытаясь согреть, прятал в рукав. Взглянув на корабли еще раз, он увидел, что пройденная им сотня шагов увела его немного влево. Он сориентировался и двинулся дальше. Еще сто шагов. Корабли, казалось, не приблизились. Посмотрев на них в очередной раз, он понял, что они все же стали ближе. И, кроме того, задыхаясь от напряжения, он заметил новые детали в конструкции кораблей. Повернувшись спиной к ветру, Рол вскрикнул, когда увидел далеко позади себя известный ему мир, он был неизмеримо выше кораблей, но казался карликом на фоне зубчатых гор. Белые пояса уровней устремлялись ввысь в пурпурное небо, а слепые, лишенные каких – либо особенностей стены, чуть сдвинутые на каждом последующем уровне, вздымались на головокружительную высоту.

Рол поборол желание вернуться. Двинулся дальше. Ветер за его спиной тут же засыпал его следы. Корабли становились все ближе. Значительная часть кормы каждого из них была засыпана песком. Один корабль стоял чуть накренившись. Рол никогда не представлял себе истинного размера кораблей и расстояний между ними. Последние тридцать метров оказались самыми легкими, потому что ближайший корабль загораживал от жестокого режущего ветра. Со всех сторон корабля длинными крутыми гребнями громоздился нанесенный песок, и слегка расширяющийся корпус как бы нависал над Ролом. Обшивка еще сохраняла фактуру сверкающего полировкой металла, но вся была покрыта рябью и шрамами, выеденными космосом и годами. Но самое худшее – не обнаружилось никакой возможности проникнуть внутрь корабля. Совсем никакого входа. Рол обошел корабль, чуть не плача от досады. Только сияющий металл, на который невозможно вскарабкаться. Неуклюже ковыляя по наносам, Рол одной рукой касался корабля. Руки закоченели до такой степени, что он уже не ощущал поверхности металла. Он сделал два полных круга вокруг корабля. А на другой стороне равнины высокий белый мир, казалось, с молчаливым изумлением наблюдал за его действиями.

Рол споткнулся и упал; при этом он ударился лицом о стенку корабля, чуть не потеряв сознание. Он полежал, пытаясь собраться с силами, чтобы встать на ноги. Корабль был всего в нескольких дюймах от глаз. Рол вздрогнул. Металл корпуса пересекала расселина в виде угла со слишком прямыми линиями, чтобы быть случайной. Рол уселся, раскинув ноги в стороны, как дети в песочнице, и закоченевшими бесчувственными, как палки, руками, начал рыть песок. Расселина удлинялась, явно обозначая угол какого – то прямоугольного отверстия. Копая, Рол начал смеяться глубоким горловым смехом, перекрывающим завывание ветра.

Он перестал копать и, любовно похлопывая по металлу, называл корабль ласковыми именами. Сейчас Ролу стало гораздо теплее. И намного приятнее.

Рол ощупывал корабль у своих ног. Хороший корабль, он отвезет Рола на Землю. Навестить Шэрэн.

Рол повернул голову. Вообще – то на Землю лететь нет надобности. Вот ведь она, Шэрэн, стоит рядом и улыбается. Ей наплевать на ветер. Ей тоже тепло. Рол потянулся к ней, но она, дразня, отступила назад. Ее ноги не оставляли следов на песке.

– Шэрэн! – хрипло заорал он, но его голос потерялся в неумолчном вое ветра, – Шэрэн!

Спотыкаясь бесчувственными ногами о песок, он пустился вдогонку. Но она продолжала ускользать от него, все время отступая к большому теплому миру. Рол надеялся, что Лиза следит за ним, так что тоже сможет увидеть Шэрэн. Но сейчас Шэрэн уже исчезла, он не мог найти ее. Он побежал, споткнулся и растянулся на песке. Ему было уютно лежать и вставать не хотелось. Слишком тепло. На его левый бок быстро нанесло песок и через некоторое время струйки песка нежно, как женская ласка, начали пересыпаться через шею и затылок.