Текст книги "Вино грез"

Автор книги: Филип Киндред Дик

Соавторы: Ева Джонс,Джон Данн Макдональд
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 36 страниц)

Глава 4

Тэд Бентли стоял перед открытой кухонной дверью, вдыхая вырывавшиеся из нее запахи.

Дом Девисов был веселым и приятным.

Эл Девис, босой, сидел напротив телевизора и серьезно смотрел рекламу. Его жена, хорошенькая брюнетка Лора, готовила ужин.

– Если это протин, – сказал ей Бентли, – я вас поздравляю от всей души.

– Мы никогда не едим протин, – ответила Лора весело. – Мы пробовали им питаться в первый год нашей совместной жизни, но у него все равно остается привкус, как ни приготовь. Натуральные продукты стоят ужасно дорого, но мы думаем, что на них имеет смысл тратить деньги. Протин хорош для инков.

– Если бы не было протина, – вмешался Эл, – инки перемерли бы с голоду еще в двадцатом веке. Ты недостаточно информирована. Хочешь знать чистую и простую правду?

– Я слушаю, – молвила Лора.

– Протин не является естественной водорослью. Это продукт контролируемой мутации, начатой в столовых сосудах древнего Востока и быстро распространившийся в мягких водах.

– О! Я знаю. Когда утром я вхожу в ванную комнату, то нахожу грязный осадок повсюду: в раковине, в трубе и даже в унитазе.

– Он проступает также на поверхности Великих Озер, – добавил Эл.

Лора повернулась к Тэду:

– Во всяком случае, вечером протина не будет: только настоящий ростбиф, настоящая молодая картошка с настоящим зеленым горошком и настоящими гренками.

– Вы живете лучше, чем жили во время моего последнего визита. Что произошло?

– Ты не знал? – Сложный набор чувств отразился на очаровательном лице Лоры. – Эл перепрыгнул через целый класс. Мы учились вместе все вечера, как только Эл приходил с работы.

– Я впервые слышу о человеке, который выигрывает в игре. По телевидению не передавали?

– Да. – Лора состроила гримасу сострадания. – Этот жуткий Сэм Остер болтал об этом в течение всей программы. Ты знаешь, этот демагог очень популярен среди инков.

– Признаться, не знаю, – ответил Бентли.

На экране сверкающие рекламные объявления утопали в море огня. Сменяя друг друга, они мелькали, то уменьшаясь, то увеличиваясь в размерах. Рекламные объявления были высшей формой демонстрационного артистизма, их готовили настоящие мастера своего дела. В них сочетались цвет, композиция, ритм и невероятная жизненность, проникающая даже в гостиницу Девисов. Невероятные сочетания звуков вылетали из развешенных на стенах громкоговорителей хай – фай.

– Конвент, – сказал Дэвис. Он указал на экран. – Они ждут кандидатов, предлагая сенсационно большую программу.

На экране мелькнула эмблема Конвента: круговорот светящихся мушек и цветных нитей.

Волнующая масса распалась на мелкие части, затем вновь соединилась, образовав новый рисунок. Группы сфер неистово танцевали на экране под истерические надрывы музыки.

– Что они говорят? – спросил Бентли.

– Если хочешь, я переключу на первую программу. Там ты все точно узнаешь.

Вошла Лора и начала раскладывать на столе серебряные приборы и расставлять фарфоровую посуду.

– О! Нет, только не первую программу! Она для инков. Ее специально оставили для них, а для нас создали вот эту.

– Ты опять ошибаешься, дорогая, – серьезно сказал Эл. – Первая программа – информационная и для технических передач, а вторая – развлекательная. Я всегда предпочитал последнюю, но… – Он сделал жест рукой. Тотчас же исчез красный поющий круговорот, уступив место благородному лицу диктора из Вестингауза. – Вот эта программа.

Лора поспешно вышла на кухню. В гостиной было удобно и уютно. Одна стена была прозрачной. Берлин, лежавший вокруг широкого конуса Холма Фебен, чернеющий под ночным небом, простирался у ног. Иногда проскакивали вспышки света: это небесные автомобили как искры, возникали в холодной темноте ночи, подобно светящимся бабочкам, привлеченными какими – то космическими лампочками.

– С каких пор ты состоишь на службе у Веррика? – спросил Бентли Эла Девиса.

Эл оторвался от телевизора, где рассказывали о новых экспериментах над реакторами С.

– Что? Я думаю, три или четыре года.

– Тебя это устраивает?

– А кого бы это не устроило?

– Я не об этом. У меня было все это в Птице – Лире Большая часть классифицированных там достаточно обеспечены. Я говорю о Веррике.

Эл явно не понял, чего он хочет.

– Веррик? Я его никогда не вижу. До сегодняшнего дня он не выезжал из Батавии.

– Ты знаешь, что я ему присягнул?

– Ты сказал мне об этом сегодня днем. – Он посмотрел на Бентли, лучезарно и беззаботно улыбнулся. – Надеюсь, что ты останешься здесь.

– Почему?

На лице Девиса отразилось удивление.

– Ну, потому что мы сможем чаще встречаться с вами, с тобой и с Юлией.

– Вот уже шесть месяцев, как я не живу с ней. Это теперь в прошлом. Она сейчас на Юпитере, по – моему, служащая на одном из рабочих полей.

– Я был не в курсе. Мы ведь не виделись целых два года. Я был приятно поражен, увидев твое лицо на экране инквик – приемника.

– Я прибыл сюда с Верриком и его штабом. – В голосе Бентли звучала ирония. – После того, как меня уволили в Птице – Лире, я направился прямо в Батавию. Я хотел навсегда порвать с системой Холмов. Поэтому пошел непосредственно к Ризу Веррику.

– Это лучшее, что ты мог бы сделать.

– Веррик меня заполучил! Он полностью изгнан из Директории. Я хорошо знал, что кто – то, располагающий мощными финансовыми возможностями, осуществляет повышение цен в Холмах. Я не хотел принимать в этом участие – и вот пожалуйства, куда я попал. – Его самобичевание стало еще злее. – Вместо того, чтобы уйти от этого, я завяз по самую шею. Я бы согласился на что угодно, только не на это.

Всегда спокойный, Девис возмутился.

– Лучшие из моих знакомых все служат у Веррика.

– Это нетрудно понять, когда надо зарабатывать себе на жизнь.

– Ты готов оштрафовать Веррика за то, что он преуспевает? При нем этот Холм стал так процветать, как он не процветал никогда. Ведь не его вина в том, что он одарен. Это уже из области эволюции и естественного отбора. Те, которые сюда не вписываются, погибают.

– Веррик уничтожил наши исследовательские лаборатории.

– Наши лаборатории? Не забывай, что ты теперь с Верриком, – Девис был искренне возмущен. – Следи за тем, что говоришь! Веррик твой покровитель, и вот ты…

– Мужчины, к столу! – объявила Лора. Она раскраснелась от хлопот по хозяйству. – Ужин готов. Эл, иди помой руки и обуйся.

– Сию минуту, дорогая, – ответил тот, поспешно вставая.

– Могу я чем – нибудь помочь? – спросил Бентли.

– Нет, бери стул и садись. Вот настоящий кофе. Я не помню, ты ешь сметану?

– Да, спасибо.

С мрачным видом он взял стул и сел.

– Не будь таким грустным, – сказала ему Лора. – Посмотри, какие вкусные вещи. Ты больше не живешь с Юлией? Держу пари, что ты все время питаешься в ресторанах, где подают этот жуткий протин.

Бентли играл ножом и вилкой.

– Вы действительно здесь хорошо устроились. Последний раз, когда я у вас был, вы жили в общей спальне Холма. Кстати, вы тогда еще не поженились.

– А ты помнишь те времена, когда мы жили все вместе? – спросила Лора. – Она обрезала веревочку, которой был обвязан ростбиф. – Если я не ошибаюсь, это продолжалось около месяца.

– Чуть меньше месяца, – уточнил Бентли. Он был погружен в воспоминания. Наконец, под влиянием аромата блюд, приятной обстановки, хорошенькой женщины, сидевший напротив, он расслабился. – Ты тогда была еще на службе в Птице – Лире, это было перед тем, как ты лишилась квалификации.

Вернулся Эл, сел, развернул салфетку, вытер руки, предвкушая удовольствие.

– Это, кажется, чертовски вкусно! Давайте начнем, я умираю от голода.

Во время всего ужина телевизор непрерывно бормотал и извергал светящееся мигание.

Бентли временами прислушивался, отключаясь от разговора друзей.

«Ведущий Игру Картрайт объявил о том, что он поднял на ноги двести служащих Директории. Основание: НРРБ.»

– Необходимый риск ради безопасности, – пояснила Лора. – Она отхлебнула кофе. – Они это всегда говорят.

Диктор продолжал:

«Подготовка Конвента идет полным ходом. Сотни тысяч просителей уже предложили свои кандидатуры на рассмотрение Совету, заседающему в Холме Вестингауз. Риз Веррик, экс – Ведущий Игры, добровольно принял на себя реализацию многочисленных деталей операции, которая обещает быть наиболее захватывающей и впечатляющей за последние десять лет…»

– Каково! – воскликнул Эл. – Веррик контролирует Холм. Он заставит их ишачить.

– В Совете всегда председательствует старый судья Уоринг? – спросила Лора. – Ему, наверное, уже сто лет.

– Да, всегда. Он останется председателем до смерти, это старое ископаемое. Ему пора бы уступить место кому – нибудь помоложе.

– Он сознает это лучше, чем кто – либо другой, – сказала Лора. – И заботиться о поддержании на должном уровне морали в операциях. Я помню, как, когда я была маленькой, был устранен один Ведущий Игру – неказистый заикающийся шут. Убийца, черноволосый молодой человек, сделал из Ведущего Игру чудовище. И старый судья Уоринг провел Конвент, как Иегова в древних христианских сказаниях.

– Он носит бороду, – добавил Бентли. – Длинную белую бороду.

Диктор исчез, и на экране возник огромный зал, где должен был собраться Конвент. Уже был сооружен помост на котором станет восседать Совет Рабочие лихорадочно сновали взад и вперед. В зале гулко отдавались приказания, слышавшиеся со всех сторон.

– Ты отдаешь себе отчет в том, что происходит, пока мы здесь спокойно ужинаем? – спросила Лора.

– Это так далеко, – равнодушно ответил Эл.

«…Предложив награду в миллион долларов золотом, Веррик сильно возбудил Конвент. По предварительным статистическим оценкам, ожидается рекордное число кандидатов, и оно неуклонно растет. Каждый хочет счастья в самом дерзком в системе испытании, имеющем самый большой риск и самую высокую ставку. Глаза шести миллиардов зрителей на девяти планетах будут прикованы сегодня вечером к Холму Вестингауз. Кто станет первым убийцей? Кто из блестящих кандидатов, представляющих все классы и все Холмы, первым попытается получить миллион долларов золотом и овации всей цивилизации?»

– А ты? – спросила вдруг Лора у Бентли. – Тебе стоило бы заявить о себе. Ты ведь теперь свободен.

– Это не по моим средствам.

Лора залилась смехом.

– Ясно! Эл, куда ты девал эти бобины с рассказами о великих убийцах прошлого? Я хочу показать их Тэду.

– Я их видел, – сухо сказал Бентли.

– Разве в детстве ты не мечтал быть убийцей? Насколько я помню, мне ужасно не хотелось быть девчонкой, потому что я никогда не могла бы стать убийцей, когда вырасту. Я накупила массу амулетов, но они не превратили меня в мальчика.

Эл Девис отодвинул свою тарелку, удовлетворенно отрыгнув.

– Можно, я ослаблю ремень?

– Конечно, – разрешила Лора.

Эл ослабил ремень.

– Дорогая, еда сегодня грандиозная. Я бы хотел питаться так каждый день.

– Но мы всегда питаемся почти так же хорошо. – Лора допила кофе и промокнула губы салфеткой. – Еще кофе, Тэд?

«…По данным экспертов, первый убийца будет иметь семьдесят шансов из ста уничтожить Ведущего Игру Картрайта и заработать тем самым награду в миллион долларов золотом, предложенную Ризом Верриком, менее двадцати четырех часов назад смещенного с поста Ведущего Игру непредвиденным скачком. Если первый убийца потерпит неудачу, на второго спорщики поставят свои деньги: шестьдесят против ста. По их мнению, Картрайт только через два дня сумеет подготовить армию и Группу телепатов. Таким образом, для убийцы главное – быстрота, особенно в начальной стадии. Впоследствии положение будет более напряженным, так как…»

– Уже заключено немало пари. – Уютно устраиваясь в кресле с сигаретой в руке, Лора улыбалась Бентли. – Я рада тебя видеть. Ты перебираешься в Фарбен? Если хочешь, ты можешь остаться у нас, пока не подыщешь подходящего жилья.

– Масса подходящих, квартир занята инками, – вмешался Эл.

– Они везде, – подкинула Лора. – Помнишь хорошенькие зеленые и розовые домики за лабораториями экспериментального синтеза? Так вот, теперь в них полно инков. Естественно, все стало грязным и пахнет… Позор! Почему они не нанимаются в рабочих полях? Прежде всего каждый должен знать свое место!

– Я хочу спать. – Эл зевнул. Он взял из чашки финик. – финик. Что это такое, финик? Слишком сладкий. С какой это палнеты? Он напоминает один из этих мясистых фруктов с Венеры.

– Это из Малой Азии, – сказала Лора. – Оттуда, с Земли? А кто осуществил мутацию?

– Никто. Это плод обычной пальмы.

Эл значительно покачал головой.

– Как бесконечно разнообразны творения рук твоих, Господи!

– Эл!

Лора была шокирована.

– Если бы это сделал кто – либо из твоих коллег!

– И что? – спросил Эл. Он потянулся. – Я шучу.

– Они подумали бы, что ты христианин.

Бентли медленно поднялся.

– Лора, я должен идти.

Эл тоже встал и удивленно спросил:

– Почему?

– Я должен отправиться в Птицу – Лиру за вещами.

Эл дружески похлопал его по плечу.

– Фарбен позаботится об этом. Не забывай, что теперь ты служишь у Веррика. Закажи транспортную службу Холма и все будет сделано.

– Я предпочитаю заняться этим сам.

– Почему? – удивилась Лора.

– Целее будет, – уклончиво ответил Бентли. – Я возьму такси и за уик – энд съезжу. Не думаю, что я понадоблюсь раньше понедельника.

– Не знаю, – сказал Эл. – Он покачал головой. – Если Веррику кто – то требуется срочно, то это действительно должно быть срочно…

– Чертов Веррик! – вскричал Бентли. – Я не спешу.

Он встал из – за стола. Их недовольные и пораженные лица были обращены к нему. Его желудок был полон изысканными ободряющими кушаньями, но мозг его был пуст – тоненькая кислая оболочка, под которой… Что? Он не знал.

– Не следует так говорить, – сказал Эл.

– Я говорю то, что думаю.

– Ты знаешь, я всерьез начинаю думать, что ты не понимаешь действительности.

– Может быть. – Бентли взял пальто. – Спасибо за угощение, Лора. Это было грандиозно.

– Тебе не хватает убежденности.

– Это потому, что я не убежден. У вас есть хорошенькая маленькая квартира со всем необходимым. Надеюсь, что вы будете очень счастливы. Надеюсь, что твоя кухня будет и впредь поддерживать в вас убеждение, что вы и сейчас счастливы, несмотря на все, что я могу сказать.

– Я в этом уверена, – сказала Лора.

«…уже более десяти тысяч, – продолжал диктор, – прибывших со всех уголков Земли. Судья Воринг объявил, что первый убийца будет утвержден в ходе этой сессии».

– Этим вечером! – воскликнул Эл. – Он восхищенно свистнул. – Веррик не теряет времени даром. Стоит ему появиться, как все начинают вертеться. Этого нельзя не признать.

Бентли наклонился и выключил телевизор.

Шум и цвета исчезли.

– Вы не возражаете? – спросил он.

– Что случилось? – Лора казалась изнемогшей. – Он погас.

– Это я его выключил. Я уже сыт по горло этим бесконечным гвалтом. Мне хватит этого Конвента выше головы.

Установилась напряженная тишина.

Наконец Эл, робко улыбаясь, прервал его:

– Тебе не помешает капелька алкоголя перед уходом. Это тебя успокоит.

– Я совершенно спокоен, – сказал Бентли.

Он подошел к прозрачной стене и грустно посмотрел на погруженный в ночь Холм Фарбен, опоясанный непрерывно движущимися процессиями огоньков. В его мозгу тоже непрерывно двигались, изменялись различные формы и образы.

Можно было выключить телевизор, сделать стену непрозрачной, но невозможно было остановить быструю работу мысли в его мозгу.

– Хорошо, – проконстатировала Лора, не обращаясь ни к кому конкретно. – Не будем следить за Конвентом Вызова.

– У тебя будет возможность видеть записи о нем всю оставшуюся часть твоей жизни, – весело сказал Эл.

– Но меня это интересует именно сейчас!

– Это будет длиться еще долго, – сказал Эл. Он инстинктивно старался восстановить добрый тон разговора. – Они еще даже не кончили налаживать аппаратуру.

Лора свистнула сквозь зубы и вышла, катя перед собой столик. Вскоре они услышали ожесточенное громыхание посудой.

– Она в бешенстве, – заметил Эл.

– Это из – за меня, – неуверенно произнес Бентли.

– Это у нее пройдет. Ты знаешь, какая она. Послушай, если у тебя что – то не так, и ты хочешь мне рассказать, я весь внимание.

«Что я должен ему сказать?» – напрасно спрашивал себя Бентли.

– Я направлялся в Батавию, надеясь на что – то совсем другое, – начал он, – отличное от этой борьбы за власть, в которой каждый топчет остальных, идет по их трупам. Я надеялся на что – то великое. И вот я здесь перед этой кричащей во все горло правдой. Эти объявления производят на меня впечатление липких козявок, загримированных живыми красками, – он указал пальцем на телевизор.

Эл Девис торжественно поднял короткий толстый палец.

– Меньше, чем через неделю Риз Веррик займет место Человека Номер Один. С его деньгами он найдет убийцу. Убийца будет его слугой. Когда он убьет этого Картрайта, пост перейдет к Веррику. Ты слишком нетерпелив, вот и все, Подожди неделю – и все станет, как было, может, даже лучше.

Вернулась Лора. Ее ярость улеглась, только на лице была написана тревога.

– Эл, пожалуйста, включи трансляцию Конвента. Я слышала от соседей: они именно сейчас выбирают убийцу.

– Я сейчас включу, – устало сказал Бентли. – Я все равно ухожу.

Он наклонился и нажал кнопку. Трубка быстро нагрелась, и, уже выходя, Бентли услышал неистовый вой. Металлические здравицы, вылетавшие из тысяч глоток, сопровождали его в ледяной ночи.

– Убийца! – невероятно пронзительно ревел телевизор, пока Бентли с руками в карманах спускался по утопавшей в полумраке тропинке. – Они сейчас вытягивают его имя. Через секунду я смогу вам его назвать.

Крики «ура!» раздулись в могучее крещендо, мгновенно покрывшее голос диктора.

– Пеллиг!

Диктору, наконец, удалось перекричать шум.

– Под аплодисменты народа… волею всей планеты… первым убийцей избран Кейт Пеллиг!

Глава 5

Холодный блестящий металлический круговорот внезапно остановил Бентли. Двери открылись и гибкая фигура направилась к нему.

– Кто вы? – спросил Бентли.

Ветер поднимал влажную листву и она кружила вокруг дома Девисов. В темноте глухо раздавались далекие шумы с заводов Холма Фарбен.

– Где вас черти носят? – с волнением спросил низкий женский голос. – Вот уже час, как Веррик вас повсюду ищет.

– Я никуда не уходил отсюда, – ответил Бентли.

Элеонора Стивенс внезапно показалась из темноты.

– После приземления вы должны были поддерживать связь. Он недоволен. – Она нервно оглянулась. – Где Девис? В доме?

– Разумеется. – Бенлти начал сердиться. – Что все это значит?

– Не нервничайте. – Голос Элеоноры Стивенс был холоден и далек, как сверкавшие на небе звезды. – Идите позовите Девиса и его жену. Я жду вас в машине.

Эл Девис широко раскрыл рот, снова увидев Бентли на пороге комнаты.

– За нами прибыли, – сказал Бентли. – За Лорой тоже.

Лора сидела на краю кровати и собиралась снимать сандалии. Увидев Эла, она стала застегивать штанины брюк на лодыжках.

– Поди ко мне, дорогая, – сказал он ей.

Она резко встала.

Что – то случилось? Скажи мне.

Все трое, одетые в тяжелые пальто и рабочие ботинки, вышли на ледяной холод.

Элеонора завела мотор, который тут же начал монотонно рокотать.

– Полезайте.

В темноте Эл помог Лоре усесться.

– А что, света нет? – спросил он.

– Чтобы сесть, он вам не нужен, – ответила Элеонора.

Двери закрылись. Набирая скорость, автомобиль заскользил по дороге. Перед ними замелькали темные силуэты домов и деревьев, затем автомобиль с тихим рокотом оторвался от земли. Мгновение он летел на бреющем полете, затем поднялся выше, оставляя под собой здания и улицы, расположенные вокруг Холма Фарбен.

– Что это значит? – спросил Бентли.

Машина дрогнула, когда магнитные телекрючья схватили ее, подводя к зданию, мигавшему огнями под ними.

– Мы имеем право знать.

Элеонора слегка раздвинула в улыбке свои темно – красные губы.

Автомобиль въехал в вогнутый блок и замер напротив магнитного диска. Быстрым жестом Элеонора отключила контакт и заставила дверь открыться.

– Выходите, – приказала она. – Мы приехали.

Их шаги отдавались по длинному пустому коридору.

Элеонора шла впереди, подаваясь то вправо, то влево.

То там, то здесь тихие полусонные охранники в униформе небрежно несли свою службу.

Одним жестом Элеонора открыла двойную дверь и сделала им знак войти. Неуверенно переступив порог и войдя вовнутрь, они сразу же оказались охвачены волнами теплого душистого воздуха.

Риз Веррик сидел спиной к ним Он яростно ковырялся в каком – то ярком предмете.

– Каким образом вы приводите в движение этот проклятый механизм? – сердито спросил он. – Послышался пронзительный визг металла. – Боже, по – моему, я его сломал!

– Дайте сюда, – сказал Херб Мур. – Он вылез из глубокого кресла.

– У вас абсолютно неловкие руки.

– Что ты говоришь? – проворчал Веррик.

Он повернулся к вошедшим: массивный и сгорбленный, как медведь, выпуклые, нависающие брови. От его воинственного взгляда делалось не по себе. Элеонора Стивенс скинула манто и бросила его на спинку шикарного дивана.

– Вот они, – сказала она. – Они вместе проводили вечер.

Она прошлась в своем бархатном облегающем костюме, делавшем ее ноги еще длиннее, и наклонилась к камину, грея плечи и обнаженную грудь. В отблесках пламени ее кожа выглядела ярко – пунцовой.

– Вы всегда должны находиться там, где я могу вас разыскать, – бесцеремонно сказал Веррик Бентли. Затем он добавил с презрением: – У меня больше нет телепатов, которые приводили бы ко мне нужных людей, это осложняет дело. – Он указал большим пальцем на Элеонору. – Она, конечно, отправилась со мной, но она уже ничего не может.

Элеонора ответила холодной улыбкой.

Веррик резко обернулся и крикнул Муру:

– Ну как, дело идет? Да или нет?

– Уже почти все кончено.

Веррик хмуро забрюзжал.

– Это своего рода празднование, – обратился он к Бентли. – Хотя я еще не знаю, что мы сможем отпраздновать.

Улыбаясь и пританцовывая, Мур подошел к ним. В руках он держал уменьшенную модель ракеты.

– Отлично. Впервые в истории Ведущий Игру сам выбирает убийцу. Это не палец старого родоначальника, указавший на Пеллига, избирая его. Все было предопределено раньше…

– Вы слишком много говорите, – перебил его Веррик. – Вы прямо – таки набиты речами, большая часть которых ничего не может сказать.

Мур весело рассмеялся.

– Хорошо, что члены Группы телепатов это открыли!

Бентли отошел от маленькой группы.

Веррик выпил немного лишку. Огромный и грозный, он походил на медведя, убежавшего из клетки. Но под этой громоздкой оболочкой скрывался ум, от которого не ускользало многое.

В зале был высокий потолок, стены украшены деревянными панно, заимствованными, по – видимому, в каком – то древнем монастыре. Выпуклая форма потолка наводила на мысль о церкви с ее перекрытиями, почерневшими от дыма многочисленных свечей, утопавших во мраке цвета меда. Ансамбль производил впечатление грузной неповоротливости и выглядел очень колоритно. Даже камни были пропитаны теплом и отполированы веками прикосновений. Бентли дотронулся до одного из панно. Дерево было отполировано, словно луч света проник в него и пропитал его насквозь.

Веррик заметил жест Бентли.

– Это дерево взято в доме, построенном в Средние века, – сказал он.

Лора рассматривала настенные ковры, тяжело спадавшие напротив украшенных витражами окон. Сверху массивного камина были расставлены потускневшие и деформированные старинные кубки. Бентли осторожно взял один из них. Он был тяжелый и толстый, простой и ассиметричный: средневековый саксонский стиль.

– Сейчас вы увидите Пеллига, – сказал им Веррик. – Элеонора и Мур уже знакомы с ним.

Мур вновь залился неприятным пронзительным смехом.

– Да, я с ним знаком.

– Он очарователен, – погасшим голосом сказала Элеонора.

– Поговорите с ним, понаблюдайте за ним, – продолжал Веррик. – Мне очень хочется, чтобы все его увидели. Я рассчитываю послать только одного убийцу. – Он раздраженно махнул рукой. – Зачем посылать их целую партию?

Элеонора бросила на него пронизывающий взгляд.

– Идемте же, – сказал Веррик. Он подошел к двойной двери и открыл ее, обнаружив море света и многочисленных зрителей. – Входите, – приказал он. – Я пойду найду Пеллига.

– К вашим услугам, месье или мадам.

Элеонора Стивенс взяла стакан с подноса, поддерживаемого роботом Мак – Милланом.

– А вы, Бентли? – После его утвердительного кивка она вновь подозвала робота и взяла второй стакан. – Это не очень крепкое, вот увидите. Сделано из ягод, вырастающих в сланцах на солнечной стороне Каллисто. Веррик основал рабочее поле специально для их сбора.

Бентли взял стакан.

– Спасибо.

– За храбрость!

– Что все это означает?

Бентли оглядел помещение, казалось, трещавшее по швам от заполнившей его радостной толпы.

Люди были в элегантной одежде, сочетавшей разнообразные цветовые гаммы. Здесь были представлены все высшие классы.

– Я почти не удивлюсь, если они сейчас пустятся в пляс.

– Они уже и поели, и поплясали. Великой Боже! Уже два часа утра! Сколько произошло событий: Скачок, Конвент Вызова, все это возбуждение. – Элеонора остановила на ком – то взгляд. – Вот и они.

Бентли обернулся. Вокруг только что появившихся Веррика и какого – то человека с ним тут же образовался островок тишины. Спутник Веррика был худ, среднего роста, одетый в серо – зеленый костюм самого обычного вида. Его руки безвольно висели по бокам, лицо было лишено какого – либо выражения. Ему вслед раздавались приглушенные восклицания.

– Это он, – произнесла Элеонора сквозь свои белые зубы и сильно сжала руку Бентли. – Это Пеллиг. Посмотрите на него.

Пеллиг молчал. Его соломенного вида желтые волосы были влажны и небрежно причесаны. Черты лица нечетки, плохо обозначены и невыразительны. Этот молчаливый и бесцветный субъект казался еще более незначительным из – за присутствия рядом гиганта, подталкивавшего его перед собой. Вскоре он затерялся среди сатиновых облегающих костюмов и длинных платьев, и разговоры вокруг Бентли возобновились с прежним воодушевлением.

– Мы еще увидим их позднее, – сказала Элеонора. Она дрожала. – Он заставил меня покрыться гусиной кожей. Итак? – Она улыбнулась, не отпуская руки Бентли. – Что вы о нем думаете?

– Он не произвел на меня никакого впечатления.

Из группы, окружавшей Веррика, раздался полный энтузиазма голос Мура. Бентли раздраженно отодвинулся на несколько шагов.

– Куда вы? – спросила Элеонора.

– Я возвращаюсь.

Эти слова вырвались у него сами собой.

– Куда? – Она постаралась улыбнуться. – Дорогой мой, я не могу больше вас прозондировать. Я лишилась всего этого.

Она приподняла свою огненно – рыжую шевелюру и показала Бентли два серых от свинца мертвых кружочка на девственной коже вокруг ушей.

– Я вас не понимаю. Отказываться от этого дара, с которым вы родились…

– Вы говорите, как Бейкмак. Если бы я осталась с группой, я должна была бы использовать эту мою способность против Риза. Поэтому, что мне оставалось делать? – Ее взгляд был полон невыразимой печали. – Вы знаете, что это на деле означает? Это как если бы я лишилась зрения. Вначале я долго выла и плакала. Я не могла к этому привыкнуть. Я была полностью раздавлена.

– А теперь?

– Я это переживу. Раз это все равно непоправимо, не стоит об этом думать. Не будем больше об этом, дорогой. Это называется Метановый бриз. Я думаю, что на Каллиосто атмосфера состоит из метана.

– Вы уже были в космических колониях? – спросил ее Бентли. Он смочил губы ароматной жидкостью. Она была очень крепкой. – Вы видели когда – нибудь рабочее поле или колонии скваттеров после прихода полицейского патруля?

– Нет, – ответила Элеонора. – Я никогда не покидала Землю. Я родилась девятнадцать лет назад в Сан – Франциско. Все телепаты родом из этого города. Во время Финальной войны экспериментальные установки Ливермора были разрушены советскими ракетами. Выжившие были серьезно облучены. Мы все происходим из одной семьи: Ирла и Верны Филипс. Все члены Корпуса – родственники между собой. Меня воспитывали, развивая всячески это свойство: таково было мое предназначение.

Несмело раздались робкие звуки музыки, издаваемые музыкальным роботом: случайные сочетания непредсказуемых, постоянно меняющихся гармонических тональностей, недоступные прослеживанию человеческим умом. Несколько пар небрежно танцевали. Группа людей оживленно спорила.

Бентли уловил несколько реплик:

– Он объявился, выпущенный лабораторией в июне.

– Вы наденете брюки на кошку? Это бесчеловечно.

– Достичь в какой – то степени этой скорости? Лично меня устраивает добрый старый суб – С.

Около двойной двери несколько человек, отупевших от усталости, с пустыми глазами и вялыми ртами, собирали свои вещи, готовясь уйти.

– Это всегда так, – сказала Элеонора. – Когда женщины останавливаются, чтобы попудриться, мужчины начинают ссориться.

– Что делает Веррик?

– Послушайте его!

Его глубокий голос перекрывал шум разговоров. Понемногу все смолкли и стали слушать. Люди с напряженными и суровыми лицами собрались вокруг распалившихся Веррика и Мура.

– Мы создаем свои собственные проблемы, – утверждал Веррик. – Они не более реальны, чем проблемы обеспечения продовольствием или излишка рабочей силы.

– Как это так?

– Система полностью искусственная. Игра в Минимакс была создана двумя математиками в ходе первой фазы Второй мировой войны.

– Открыта, а не создана, – поправил Мур. – Они увидели, что социальные ситуации аналогичны играм, заключающим в себе стратегии, как, например, покер. Система, подходящая в покере, оказывалась годной и в реальной ситуации типа деловых отношений или войны.

– Все различно, – раздраженно ответил Мур. – В случайной игре не пытаются сознательно обмануть соперника. В покере, наоборот, каждый игрок использует стратегию блефа – ничего не значащие жесты, ложные объявления, чтобы обмануть других насчет своего положения и своих замыслов. В результате ложных указаний ему удается заставить их поступать неверно.

– Как, например, говорить, что у него хорошие карты, когда это неправда?

Мур не обратил внимания на вопрос Лоры и повернулся к Веррику.

– Итак, вы отрицаете, что общество развивается, как стратегическая игра? Минимакс был блестящей гипотезой. Он дал нам научный, рациональный метод для выявления какой – нибудь стратегии и преобразования стратегической игры в случайную игру, к которой применимы статистические методы точных наук.

– В это же время, – проворчал Веррик, – эта проклятая система безо всякого основания выбрасывает человека наружу и сажает на его место осла, дурака, сумасшедшего, выбранного случайно, даже без учета его класса и его способностей.

– Конечно, – воскликнул Мур. – Наша система полностью базируется на Минимаксе. Она заставляет всех людей играть в игру Минимакса под постоянной угрозой потерпеть фиаско. Мы должны отказаться от всяческого мошенничества и действовать абсолютно разумно.

– Нет ничего разумного в непредсказуемых скачках, – вспылил Веррик. – Как может быть разумным механизм, подчиняющийся воле случая?