Текст книги "Вино грез"

Автор книги: Филип Киндред Дик

Соавторы: Ева Джонс,Джон Данн Макдональд
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 36 страниц)

Время не терпит – и солдаты кинулись исполнять приказы Один насадил голову своего бывшего командира на шест другой выкопал яму и воткнул шест в землю Еще двое оттащили останки прочь. Во все стороны от лагеря поскакали всадники Развалины обыскали, перевернув все вверх дном.

Зифон оглядел внутренность змеиной пасти. Каменные стены кое – где обвалились. До потолка не достать. На вогнутых поверхностях, образующих свод пасти, виднелись каменные карнизы, некогда ровные, теперь же осыпающиеся, заваленные мусором. Из глотки, доходя почти до самых зубцов высовывался огромный раздвоенный язык. Судя по местами уцелевшим пятнам краски он некогда был алым.

Котфа продолжал следить за тем, что делается внизу. – Наверняка он прикажет им подняться сюда..

Тамир взобралась на змеиный язык и двинулась по нему вглубь пасти, попеременно поглядывая то под ноги то на потолок. От ее шагов со стен и потолка осыпалась пыль. Дойдя до места, где две половинки языка сходились, она нагнулась. Вместо острого угла, образованного двумя каменными полосами, здесь оказался заржавевший металлический диск, на нем выгравирована роза с шипами. Присев на корточки, девушка смахнула с диска пыль.

– Зачем это здесь? – спросила она подошедшего волшебника.

Зифон потрогал металл. – Символ или.. – он нажал на края диска, но тот не двинулся с места. – или тайник?

Тамир пробежала пальцами по рисунку – один ра, второй, третий – и наконец обнаружила под одним из шипов крошечное отверстие, забитое ржавчиной. Она вставила в него отмычку и осторожно повернула. – Замок насквозь проржавел Но ничего, кажется получается…

Диск отскочил, открыв небольшую нишу а в ней – какой – то темный предмет. Тамир достала его – Совсем зарос грязью. Должно быть, пролежал здесь целую вечность. Есть у тебя какая – нибудь тряпица? – Зифон протянул ей носовой платок. Тамир стерла с находки пыль и грязь и поднесла ее к свету.

Глава 15

Похоже на детскую игрушку! Почти овальная голова с маленькими ушками сидит на другом овале, побольше, со срезанной спиной и тонким хвостиком. Фигурка опирается на четыре заостренные ножки. После того, как стерли всю грязь, отчетливо проступили белые и черные полосы. Тамир почувствовала слабую дрожь в руке, державшей находку.

– Неужели зебра? Господи, кажется это и вправду она!

Зифон взял у нее фигурку. На спине у зебры виднелись три треугольные впадины. Он полез в карман и достал золотую пирамидку. Примерил – как раз!

Тамир добавила красную. – Остается зеленая…

– Она у Аррамога. Забери – ка свою. Лучше держать их по отдельности, а то…

К ним подлетел Съят и сел на камень. Глаза его взволнованно блестели, клюв то раскрывался, то снова закрывался. Он спорхнул на пол, и, захлопав крыльями, превратился в единорога.

– Вот незадача! – негромко пожаловался он. – Я знаю нужные слова, но, когда на мне перья, они от меня почему – то ускользают! Лорд Нокстра совсем обезумел. Войска охватила паника: они и уйти не смеют, и остаться опасаются. Сейчас он стоит, уставившись прямо сюда. – Съят внимательно осмотрел каменную пасть, задержавшись – взглядом на тени, таящейся в самой глубине. Потом указал на нее своим рогом. – Уж не дверь ли там?

Котфа покинул свой пост за каменными зубами. – Он приказал своим солдатам забраться сюда, но не прикасаться ни к чему не считая нас. А я – без меча!

– Я надеюсь, Съят, что ты не ошибся насчет двери! – Все трое бросились вглубь пасти, а Съят, снова обернувшись соколом, взвился в небо.

Старая дверь со скрипом отворилась; они ринулись в открывшееся отверстие и захлопнули за собой дверь как раз в тот миг, когда вокруг одного из каменных зубов уже обвилась веревка преследователей. Котфа и Зифон привалили к двери тяжелый камень.

Они оказались в полной темноте. Зифон поднял вверх зебру, и от нее полился слабый свет Из – за двери не доносилось ни единого звука. Друзья были в тесном помещении размером с чулан. Тамир потыкала скользкую стену кинжалом. – Похоже, прочная, – вздохнула она, – но свежий воздух откуда – то поступает.

Зифон и Котфа принялась обследовать остальные стены. Наконец Зифон наткнулся на углубление в одной из них. Он нажал на него, потом ударил ногой. Дверь отворилась, прорвав плотную завесу паутины; за ней виднелся низкий наклонный проход. Зифон сжал руку девушки. – Пора бы нам уже привыкнуть к таким неожиданностям! По всей видимости, мы недалеко от выхода.

– Вздумай мы появиться среди бела дня, как они тут же нас сцапают! – заметил Котфа. – А здесь уж слишком тесно для полного комфорта. Схожу – ка я посмотрю, что там, впереди.

– Вот, возьми! – волшебник передал ему золотую пирамидку. – С ней у тебя будет хоть немножко света.

Едва Котфа скрылся, Зифон снова сжал руку Тамир. – Если у нас ничего не получится…

– Получится, иначе просто быть не может!

– Я рад, что мы вместе, но не хочу, чтобы с тобой что – нибудь случилось. – Он нежно поцеловал ее.

– Как видишь, что – то уже случилось, – улыбнулась она.

Вскоре, зажав в руке пирамидку, сквозь сеть паутины протиснулся Котфа. – Прошу прощения, – ухмыльнулся он.

– Все в порядке, – промолвила Тамир, высвобождаясь из объятий волшебника. – Так что же ты нашел?

– Выход! Совсем рядом с тем местом, где камни обвалились. В щель проходит воздух. Я открыл дверь так, что она даже не скрипнула. Солнце скрылось за черными тучами, гремит гром, сверкают молнии, только дождя нет. Никак, ты наколдовал еще одну грозу?

– Я тут ни при чем, – ответил волшебник. – Достаточно ли темно, чтобы нам выйти незамеченными?

– Кто его знает… Дверь открывается внутрь. Я железно уверен, что меня никто не видел. Можно попробовать.

– Тогда вперед! – произнес Зифон.

Котфа снова согнулся в три погибели и, минуя паутину, скользнул в низкий проход. Остальные – за ним.

Вскоре воин остановился и показал на трещину, змеившуюся у них над головами. – Вот она, дверь! Но сначала лучше выглянуть. – Он потянул за железное кольцо, и дверь приоткрылась.

Зифон выглянул как раз в тот миг, когда раздался оглушительный раскат грома. «Будто какой – то разгневанный бог дает выход своей ярости, – подумалось Зифону. – А может, это не бог, а стихия или…» Он выбрался из отверстия и прижался к каменному туловищу змея. Все вместе они стали пробираться по направлению к хвосту. Солнце совсем скрылось. Было так темно, как будто не вовремя наступила ночь.

Тамир чуть не вскрикнула: на нее в упор глядели сверкающие желтые глаза.

– Это я, Аррамог, – послышался мурлыкающий шепот из пасти, ощерившейся длинными острыми клыками.

Тамир погладила пантеру по голове. – А… это – с тобой?

– Вот она, на земле. – Зифон поднял пирамидку; пантера, опережая их, метнулась по направлению к змеиному хвосту и застыла, припав к земле. Тамир взяла у Котфы золотую пирамидку и спрятала в карман. В тот же миг Зифон прижался спиной к камню, указывая глазами на конец хвоста. К ним кто – то приближался. Сверкнула железная маска.

– Вот они, лазутчики! – гаркнул Лорд Нокстра. – Солдаты бежали за ним по пятам. Завидев, что на них надвигается полчище черных, Тамир с Зифоном попытались отыскать отверстие, через которое они только что вылезли.

Один из солдат замахнулся на Котфу мечом, но воин оказался проворнее и так пнул нападающего в пах, что тот от боли сложился пополам. Вырвав у него меч, Котфа замахал им в воздухе, отражая выпады очередного противника. Едва не задев голову волшебника, по воздуху пролетел нож. Но Тамир уже открыла дверь, и трое людей, а за ними – Аррамог, юркнули внутрь, захлопнув дверь за собой.

Первым добежал до змеиной пасти Аррамог. В тот же миг Съят спустился на каменный пол и обернулся единорогом.

– Съят, мы…

Но единорог не слушал. Глаза его сверкали ненавистью, он опустил голову, наставив рог на своего извечного врага, пантеру. Аррамог, зарычав, отпрянул. Единорог попятился, а пантера, оскалив клыки, вскочила на каменный карниз. Съят наступал, он снова опустил голову, готовясь нанести удар. Пантера; казалось, превратилась в камень.

Тамир подбежала к единорогу. – Не злись, Съят, это же Аррамог! Аррамог, превращайся поскорее! – Воспользовавшись секундным замешательством единорога она закрыла собой пантеру.

И вот уже из – за ее спины выглядывает лаарн. – Аррамог, дружище, – растерянно произнес единорог.

– Да, Съят, это правда Аррамог. Он научился превращаться в пантеру, как ты превращаешься в сокола.

– Предупреждать надо! – Съят фыркнул. – Извини, малыш.

– Мы постарались как следует завалить двери, – сказал Котфа, вместе с Зифоном подходя к ним. – Значит, враги появятся из пасти. Но теперь у меня, по крайней мере, есть меч! – Воин взмахнул им в воздухе.

Снизу донесся треск, видимо, потайную дверь взломали. Вскоре они услышали, как противник штурмует вторую дверь.

– Вот что мы сделаем, – пробормотал волшебник, стоя на карнизе. Его окружало неяркое сияние. – Бросим на них все, что у нас есть – пантеру и все остальное. Сначала форма, потом облик! – прошептал он, обращаясь к Тамир. – Сейчас я устрою им фейерверк!

Сосредоточив все свои помысли на изображении колдуна из пещер Ктафы, Тамир вскочила на карниз и встала рядом с Зифоном. Когда дверь с треском распахнулась, перед Лордом Нокстрой предстал не только сверкающий всеми цветами радуги волшебник, но и колдун с совиными глазами, орлиным клювом, волчьими ушами. Его мощные львиные лапы тянулись к врагам. Тамир ощущала произошедшую с ней перемену, ощущала прикосновение звериной шкуры к коже, слышала рядом рык пантеры.

– Трепещите, ничтожные! – взревел Лорд Нокстра. – Верните мне украденное!

– Ты, осквернитель земли! – крикнула Тамир. – Даже это место пропитано твоей злобой! – Она воздела львиные лапы. – У нас нет ничего, что принадлежало бы тебе по праву!

Два солдата Лорда Нокстры попытались перелезть через змеиные зубы, но Котфа столкнул их вниз и замахнулся мечом на третьего, который подбирался снизу. Но через зубы уже лезли еще двое, черные солдаты показались и в проходе. Котфа вскочил на карниз и встал рядом с друзьями, отгоняя мечом наседающих солдат.

Посреди суматохи незаметно появился старик в остроконечной шапке.

– Немедленно верните похищенное! – бесновался Лорд Нокстра.

– Ну – ка, Зифон, сложи все вместе! – раздался голос пришельца.

Зифон взял в руки фигурку зебры.

– Она моя! – взревел Лорд Нокстра. Казалось, увиденное пригвоздило его к месту. Съят, обернувшись соколом, налетел на него и острыми когтями сорвал сверкающую маску. Она с глухим стуком упала на землю.

Обнажилась голова гигантского таракана с торчащими усами. – Это запрещенный прием, запрещенный! – верещал он. – Взять их!

– Неужели вы, люди, пойдете за этим злобным насекомым? – крикнула Тамир.

Солдаты, как завороженные, смотрели на своего командира и не трогались с места.

– Вы мне не нужны! – заявил Нокстра, с явным усилием пробираясь к карнизу, на котором стояли его противники. В руке он сжимал огромный меч. – Я сам отсеку им головы!

– Обруч! – крикнул старик. – Достань его скорее, Зифон!

Зифон на миг отвлекся, и Тамир ощутила, как от таракана, клубясь и обволакивая, наползает чернота и запах тлена.

Волшебник достал из кармана обруч, который, как ему раньше казалось, здесь был совершенно бесполезен. В одной руке он сжимал зебру, в другой – обруч.

– Бросай в него обруч! – велел старик, а потом ставь скорее все пирамиды на место!

Зифон швырнул обруч прямо в голову Нокстры. Тот отшатнулся, а волшебник тем временем установил все пирамидки – красную, зеленую и золотую – на спине у зебры. Потом нацелил фигурку на врага, и тот задохнулся, зашипел и рассыпался в прах.

– Вы появились как раз вовремя, Бейнсток, – переведя дух, вымолвил Зифон.

– Волшебство – могущественная штука! Я не раз говорил тебе об этом до того, как ты столь грубо прервал учебу да еще и разбил мой горшок.

Черные солдаты разошлись, Тамир, Съят и Аррамог приняли свой обычный вид.

– Что бы вам появиться немного пораньше, – посетовала Тамир.

– Мне не так уж легко сюда добираться. Это странная, ничейная земля. Когда – то здесь было море Псиатль. Но оно давным – давно высохло. Хорошо, что вы его отыскали. Для начала я дал вам равные шансы. Тебе повезло, Зифон, что ты подыскал себе достойных друзей.

– Может быть, теперь, когда все уже позади, вы наконец объясните, что все это значит? – Подбоченясь, Зифон сверху вниз оглядел своего бывшего учителя.

– Что ж, пожалуй. Видишь ли, этот тип был не просто гигантским тараканом, а злым волшебником. Он вознамерился нести все зло, весь мрак в этот мир, да и в твой тоже. И изобрел для этого способ, несложный, но достаточно эффективный. Он задумал пробраться в ваш мир, расширив тем самым сферу своей деятельности, и для этого превращался в тараканов. А возвращаясь обратно, они объединялись в одно гнусное злобное насекомое.

– Какая мерзость, – передернулась Тамир.

– Но это еще не все. Ему удалось уничтожить символ равновесия, который не давал силам тьмы, хаосу окончательно взять верх.

Зифон поднял вверх зебру. – А это…

– Это новый символ, – улыбнулся Бейнсток. – Его должны были создать человек и животное, помогая друг другу. Мне удалось выжить его из вашего мира, но для того, чтобы покончить с ним раз и навсегда, требовался особый человек.

– Волшебник – жукомор? – спросила Тамир.

– Вот именно. Способный, находчивый и родом из другого мира.

Зифон скривился.

– Так вы думаете, что мы навсегда избавились от всего зла, – с сомнением покачал головой Котфа.

– Ну, нет! – засмеялся Бейнсток. – Тишь, гладь да Божья благодать настанет еще очень не скоро. Но есть свет, который способен уравновесить тьму. Как на шкуре у зебры. А пирамида у нее на спине означает, что волшебство все еще действенно. – Он взял фигурку из рук Зифона. – Я отправлю ее в тайное хранилище. – Старик взмахнул рукой – и вот уже зебра, заключенная в хрустальный шар, вылетела из пасти змея и растворилась в небе.

Бейнсток повернулся к друзьям. – Ну что, Зифон Великолепный, готов вернуться в свой мир?

– Я там такого наплел своим хозяевам из «Анонимного жукомора», – ухмыльнулся Зифон, – что они мне теперь вовек не поверят. Нет уж, останусь лучше здесь.

– Отличное было приключение, – мечтательно проговорила Тамир, – хоть я так и не научилась жонглировать…

Зйфон обнял ее за плечи. – У нас все еще впереди, в том числе и новые приключения. – Вот именно, – изрек Аррамог.

Филип Киндред Дик
Солнечная лотерея

«…Хорошая стратегия требует использования принципа «минимакса», то есть поведения, основанного на наборе высоковероятных исходов, принятого из расчета, что противник может разгадать вашу игру. Но, чтобы он не смог этого сделать, игру запутывают, делая с помощью элемента случайности стратегию недетерминированной…»

«Стратегия в пожаре, в делах и на войне».

Джон Макдональд. Co., 1953

Глава 1

Уже появилось несколько предзнаменований. В первых числах мая две тысячи двести третьего года информационные агентства сообщили о том, что над Швецией пролетела стая белых ворон. Серия пожаров неизвестного происхождения наполовину опустошила Холм Птица – Лира, одну из основных индустриальных точек системы.

На рабочее поле марсиан обрушился дождь из маленьких круглых камешков. В Батавии, Директории Федерации Девяти Планет, родился теленок с двумя головами – неоспоримый признак появления события чрезвычайной важности.

В толкованиях не было недостатка: спекуляция на трактовке происходящих событий была излюбленным времяпровождением многих. Все гадали, рассуждали, спорили о материализованном воплощении случайности. Предсказатели добрых событий в Директории появились несколькими неделями раньше.

Но та что было лишь предзнаменованием для одних, явилось испытанием для других. Катастрофа местного значения, обрушившаяся на Холм Птица – Лира, повлекла за собой тотальную катастрофу для пятидесяти процентов классифицированных служащих. Клятвы облегчения были расторгнуты, и немалое число исследователей и техников было выброшено на улицу. Большинство из них навсегда затерялись в огромной массе неклассифицированных.

Но не все. Предоставленные самим себе, они явили новый симптом неминуемого появления серьезного события.

Тэд Бентли схватил свое уведомление об увольнении характерным для него быстрым движением. Решительно направившись к своему письменному столу, он спокойно изорвал на мелкие клочки все его содержимое и отправил этот мусор в приемное отверстие ящика для бумаг. Его реакция была столь же стремительна, сколь и непосредственна. Она принципиально отличалась от реакции других: он был счастлив, что клятва его больше не связывала. В течение тринадцати лет он тщетно пытался с помощью всевозможных ухищрений порвать с Птица – Лира.

Он запер дверцу своего письменного стола и погасил экран инквик – приемника.

Его мысль работала быстро. Ему потребовался только час, чтобы реализовать необычайно просто задуманный план действий.

В полдень отдел кадров вернул ему его правовую карточку, что было обязательно, когда клятва расторгалась руководством. Ему было очень забавно вновь увидеть ее через столько лет. Он повертел ее в руках, затем положил в портфель.

Она давала ему шанс, один из шести миллионов в великой лотерее, и шаткую возможность взойти, благодаря непредвиденному скачку, на позицию класса один. Фигурально выражаясь, это возвращало его на тридцать три года назад: карточка была закодирована при его рождении.

К двум тридцати пополудни он порвал свои последние незначительные связи с Птица – Лира. К четырем часам он в срочном порядке распродал вещи и купил билет первого класса в общественный транспорт.

До наступления ночи он покинул Европу и направился в сторону столицы Индонезийской империи.

В Батавии он снял дешевую комнату в одном из пансионатов и разобрал свой багаж. Часть его вещей была еще во Франции. Если он преуспеет, то стоит заказать их доставку. В противном случае они ему больше не потребуются. Забавно, что окна его комнаты выходили на здание Директории. Множество людей, похожих на тропических мошек, входили и выходили через ее многочисленные двери.

На земле, на море, в небе – все пути вели в Батавию.

Он располагал временем на размышления. Затем ему надо будет действовать. В Публичной информационной библиотеке он набрал массу кассет с видеофильмами. Несколько дней впитывал в себя сведения, касавшиеся всех фаз развития биохимии, предмета, благодаря которому он получил личную классификацию.

Он работал, как одержимый, не упуская из вида ни малейшего факта: прошения профессионального облегчения подавались Ведущему Игру только один раз, в случае осечки все было кончено.

Он рассчитывал вложить в этот первый опыт все, что имел. Он был свободен от системы Холмов и твердо решил не возвращаться туда.

Пять следующих дней он, выкуривая сигарету за сигаретой, ходил взад – вперед по комнате и размышлял. Под конец он принялся искать на желтых страницах справочника адреса агентств девушек.

Его любимое агентство имело контору неподалеку. Он позвонил, и не менее чем через час большая часть его психологических проблем исчезла. Следующие двадцать четыре часа он провел с высокой блондинкой, присланной ему агентством, посетив ближайший коктейль – бар. Но это был конец. Надо было действовать – сейчас или никогда.

Когда он поднялся в то утро, его пробрала ледяная дрожь. Ведущий Игру Веррик вербовал сотрудников в соответствии с основным принципом Минимакса: по – видимому, случай управлял распределением клятв облегчения.

За прошедшие шесть дней Бентли не удалось обнаружить никакой системы, ни фактора, если таковые были, которые определяли бы успех. Обливаясь потом, он быстро принял душ и вновь вспотел. Несмотря на титанические усилия, он ничего не узнал. Он действовал вслепую. Он побрился, оделся, расплатился с Лори, высокой блондинкой, и отослал ее обратно в агентство.

Одиночество и страх полностью завладели им. Он рассчитался за комнату, как следует запаковал свой чемодан и для большей уверенности купил себе второй амулет В общественной уборной он надел его под рубашку и опустил монетку в фен. Ветерок из фена его немного успокоил. Он вышел и сделал знак такси – роботу.

– В Основную Директорию, – сказал он шоферу. – И поскорее.

– Хорошо, месье или мадам, – ответил робот Мак – Миллан. – Как вам будет угодно.

В роботов Мак – Миллан еще не было заложено понятие различия полов.

Такси скользило над крышами домов и весенний теплый ветер с силой врывался в него снаружи.

Бентли видел только величественный ансамбль зданий, к которому они направлялись. Он прождал ровно столько времени, сколько следовало. Его письменные зачетные работы в своем путешествии должны были появиться на письменном столе первого контролера по бесконечной цепи служащих Директории.

– Мы прибыли, месье или мадам.

Такси – робот остановилось, дверь открылась. Бентли заплатил и вышел.

Напряжение, накапливавшееся в течение последних недель, достигло своей высшей точки. Мужчины и женщины входили и выходили в оживленном и многоголосом гуле.

Разносчики продавали дешево «методы», позволявшие предсказать непредусматриваемые скачки и выиграть таким образом игру Минимакса. Но деловой люд не обращал на них внимания: тот, кто открыл систему эффективного предсказывания, пользовался бы ею сам, а не продавал.

Бентли остановился посреди лавины идущих людей чтобы прикурить. Нет, его руки действительно не дрожали Он взял свой портфель под мышку, засунул руки в карманы и медленно направился в экзаменационный зал. Он прошел под аркой контроля.

Через месяц он, может быть, будет присягать Директории… Он с надеждой посмотрел на арку, потрогав один из амулетов под рубашкой.

– Тэд, – произнес заикавшийся голос, – погоди.

Он остановился. Лори, с колыхавшейся грудью, пробиралась сквозь толпу по коридору. Едва сдерживая дыхание, она настигла его.

– Я знала, что найду тебя здесь, – сказала она ему. – У меня есть кое – что для тебя.

– Что же это? – несколько сухо спросил Бентли.

Он знал о существовании корпуса телепатов Директории и не имел ни малейшего желания предоставлять свои сокровенные мысли восьмидесяти умирающим от скуки телепатам.

– Держи.

Лори надела ему что – то на шею. Несколько человек умиленно улыбнулись. Это был амулет.

Бентли осмотрел его. Он, должно быть, дорого стоил.

Эта встреча с Лори была для него совершенной неожиданностью.

– Ты думаешь, это мне поможет?

– Я надеюсь.

Она коснулась кончиками пальцев его руки.

– Благодарю тебя за то, что ты был таким милым. Ты меня отправил так скоро, что я не успела тебе это сказать.

В ее голосе появились жалобные нотки.

– Ты полагаешь, что имеешь шанс? Пожалуйста, скажи мне! Ведь если тебя примут, ты, несомненно, останешься в Батавии!

– Телепаты Веррика зондируют нас в этот момент, – с раздражением в голосе ответил Бентли. – Они везде.

– Мне это безразлично, – произнесла Лори. – Такой девице, как я, нечего скрывать.

Бентли настойчиво продолжал:

– Мне это не нравится. Я в первый раз сталкиваюсь с ними. – Он пожал плечами. – Хотя, если я останусь здесь, надо будет к этому привыкнуть.

Он направился к центральному столу, держа в руках правовую карточку и удостоверение личности.

Очередь быстро продвигалась. Вскоре служащий Мак – Миллан взял у него документы, внимательно изучил их и бесстрастно произнес:

– Очень хорошо, Тэд Бентли. Вы можете войти.

– Я думаю, что все еще изменится, – грустно сказала Лора. – Если ты остановишься здесь…

Бентли потушил ногой окурок и направился к приемной, ведущей в помещение внутренних служб.

– Я разыщу тебя, – сказал он девушке, не очень веря в свои слова.

Крепко сжимая портфель, он прошел мимо многих рядов ожидавших людей и быстро вошел. Дверь за ним сразу же закрылась.

Итак, Он здесь. Начало было положено.

Маленький человек лет пятидесяти с реденькими торчащими усиками, в очках в круглой металлической оправе пристально смотрел на него.

– Вы Бентли, не так ли?

– Точно так, – ответил он. – Я хочу видеть Ведущего Игру Веррика.

– Зачем?

– Я ищу место класса 8–8.

В кабинет стремительно ворвалась девушка. Не обращая внимания на Бентли, она быстро произнесла:

– Прекрасно, все кончено. – Она сжала руками виски. – Вы видите? Теперь вы удовлетворены?

– Не надо меня обвинять, – ответил маленький человек. – Это закон.

– Закон!

Девушка присела на край письменного стола, откинув назад свои рыжие волосы, достала сигарету и нервно закурила ее.

– Пора убираться отсюда, Питер. Здесь не останется ничего стоящего.

– Вы прекрасно знаете, что я остаюсь.

– Вы идиот.

Она полуобернулась и вдруг заметила Бентли. В ее зеленых глазах появилось удивление и интерес.

– Вы кто?

– Право, вам будет лучше зайти сюда в другой раз, – сказал маленький человек Бентли. – Сейчас как раз не…

– Я не для того пришел сюда, чтобы уйти ни с чем. Где Веррик?

Девушка с интересом разглядывала его.

– Вы хотите видеть Риза? Что вы можете предложить?

– Я биохимик – сердито ответил Бентли – Я ищу место класса 8–8.

На ее красных губах заиграла шаловливая улыбка.

– В самом деле? Это интересно. – Она пожала голыми плечами. – Что ж, пусть он присядет, Питер.

Маленький человек колебался. Наконец он протянул ему руку.

– Меня зовут Питер Вейкман. А это Элеонора Стивенс личный секретарь Веррика.

Бентли не был готов к такому повороту. В нависшей тишине все трое обменялись взглядами.

– Мак – Миллан пропустил его, – произнес Вейкман. – На класс 8–8 был послан общий запрос, хотя я не думаю, что Веррик все еще нуждается в биохимиках.

– Откуда вы это знаете? – спросила Элеонора Стивенс. – Это, между прочим, не входит в вашу компетенцию. Вы ведь не имеете отношения к отделу кадров.

– Я руководствуюсь моим здравым смыслом, – ответил Вейкман.

Он решительно встал между девушкой и Бентли.

– Печально, – сказал Вейкман Бентли. – Вы теряете здесь время. Идите лучше в бюро по найму в Холмах. Им всегда нужны биохимики.

– Я знаю. Я работал на систему Холмов с шестнадцати лет.

– В таком случае, что же вы здесь делаете? – спросила Элеонора.

– Из Птица – Лира меня уволили.

– Идите в Суонг.

– Нет, – произнес Бентли. Он повысил голос. – Я не хочу больше слышать о Холмах.

– Почему? – поинтересовался Вейкман.

– Холмы насквозь прогнили. Система изживает себя. Все идет тому, кто больше дает.

– Ба! – вскричал Вейкман. – Что вам до этого? У вас есть своя работа – вот о чем вам следует думать.

– Конечно, мне платят за мое время, мое умение и мою преданность. Я имею хорошую лабораторию и оборудование, которое стоит столько, сколько я не заработаю за всю свою жизнь. Мне гарантировано выполнение статуса и общее покровительство. Но я спрашиваю себя, чему, в конечном итоге, служит моя работа. Тому, во что ее потом обращают. Либо она исчезает.

– Куда же она исчезает? – спросила Элеонора.

– В никуда. Она не служит ничему и никому.

– А кому она должна служить?

– Я не знаю. По крайней мере, кому – то должна. Разве вы не хотите, чтобы ваша работа чему – то служила? В теории, Холмы – это отделенные и независимые друг от друга экономические единицы. На деле же, там стараются нажиться на девальвациях, на стоимостях перевозок, на всевозможных полипах и еще на многом другом. Вы знате лозунг Холмов: «Служба – хорошо, а хорошая служба – еще лучше». Какая насмешка! В Холмах не думают о том, чтобы служить населению, это паразитирующее предприятие.

– Я никогда и не предполагал, что Холмы являются организациями – филантропами, – сухо сказал Вейкман.

Бентли нервно осекся. Эти мужчина и женщина смотрели на него, как на всеобщее посмешище. Чего он хотел от Холмов?

Классификационная служба хорошо оплачивалась, никто никогда на это не жаловался.

Но он жаловался. Быть может, из – за отсутствия ощущения реальности – атавизма, от которого его не смогла освободить клиника детского воспитания. Во всяком случае, с него довольно.

– Почему вы думаете, что в Директории будет лучше? – спросил Вейкман. – Мне кажется, вы питаете необоснованные иллюзии на этот счет.

– Дайте ему присягнуть, если это может составить его счастье, – равнодушно сказала Элеонора.

Вейкман покачал головой.

– Я не дам ему присягать.

– Ну, тогда это сделаю я, – ответила она.

– Прошу прощения, – произнес Вейкман. – Он достал из выдвижного ящика бутылку шотландского виски и налил себе. – Желает кто – нибудь присоединиться?

– Нет, спасибо, – сказала Элеонора.

– Какого черта все это означает? – раздраженно спросил Бентли. – Директория, f вообще – то, функционирует?

Вейкман улыбнулся.

– Вот видите? Вы уже начинаете утрачивать ваши иллюзии. Оставайтесь там, где вы есть, Бентли. Вы не знаете, что для вас хорошо.

Элеонора слезла с краешка письменного стола и вышла.

Почти тотчас же она вернулась, держа в руках обычное символическое изображение Ведущего Игру.

– Идите сюда, Бентли. Я приму вашу присягу.

Она поставила маленький бюст из пластика телесного цвета, изображавший Риза Веррика, посередине письменного стола.

– Начинайте.

Когда Бентли подошел, она дотронулась до маленького матерчатого мешочка, висевшего у него на шее – амулета, который подарила Лори.

– Что это? Расскажите.

Он показал ей кусочек магнита и щепотку белого порошка.

– Молоко богородицы, – сухо пояснил он.

– И это все, что вы носите? – Она указала на целый набор амулетов, покачивающихся между ее голых грудей. – Я не понимаю, как можно приходить сюда, имея только один амулет.

В ее глазах заиграла ирония.

– Может быть, поэтому вас и преследует неудача.

– Мой выбор хорошо продуман, – возразил Бентли. – Я ношу два этих. А этот мне подарили.

– Да? – Она наклонилась, чтобы поближе рассмотреть его. – Это должно быть, от женщины. Дорогой, хотя малозаметный.

– А правда, что Веррик никогда не носит амулетов?

– Совершеннейшая правда.

В разговор вновь включился Вейкман.

– У него нет в них нужды. Когда Директория выбрала его, у него был уже класс 6–8. Это ли не удача? Он прошел все степени до самой верхней точно так же, как проходят просветительные полосы для детей. Он чувствует удачу каждой клеткой своего организма.

– Я видела, как люди притрагивались к нему, надеясь, что это принесет им счастье, – надменно добавила Элеонора. – Я их никогда не осуждаю. Я сама это часто делала.

– И что же это вам дало? – спокойно спросил Вейкман.

– Я не родилась в тот же день и в том же месте, что Риз, – сухо ответила она.

– Я не верю в астрокосмологию, – произнес Вейкман тем же спокойным тоном. – Я думаю, что удача ведет себя волнообразно.

Он повернулся к Бентли и заговорил, отчеканивая каждое слово.

– Веррику, может быть, теперь везет, но это не означает, что так будет всегда. – Он неопределенно указал наверх. – Они хотят подобия равновесия.

Затем он поспешил добавить:

– Не подумайте, что я христианин или что – то в этом роде. Я знаю, это вопрос случая. – Его голос зазвучал желчно. – У каждого своя удача. Великих и могущественных под конец ждет падение.