Текст книги "Многоярусный мир. Том 2. Сборник фантастических произведений"

Автор книги: Филип Хосе Фармер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 27 страниц)

Он достал футляр с Рогом из камеры хранения не привлекая к себе внимания, если не считать четырехлетней девочки, уставившейся на него большими синими глазами-звездочками, а потом произнесшей: «Хэлло!» Уходя, он потрепал ее по голове, заставив тем самым мать оттащить дочь в сторону и прочитать ей громким голосом лекцию об опасности заводить дружбу с незнакомыми людьми.

Кикаха усмехнулся, хотя не считал на самом деле это происшествие таким уж забавным. За долгие годы, проведенные в Многоярусном Мире, он привык, что к детям относятся как к высоко ценимым и. самым любимым существам. Так как Вольф подмешал в воду того огромного мира химические вещества, которые давали людям возможность обрести молодость длинной в тысячу лет, существенно сокращали рождаемость, он гарантировал тем самым, что детей будут очень ценить. Тем самым, было очень мало случаев убийств детей, жестокого с ними обращения или лишения их любви и ласки. И хотя подобное воспитание вовсе не мешало детям вырастать людьми, становившимися весьма жестокими во время войны, – но никогда не избивавших или убивавших детей. В результате такого воспитания у детей бывало гораздо меньше психозов и неврозов, чем у цивилизованных землян. Конечно, большинство обществ в мире Вольфа были небольшими, однородными и технологически примитивными, но и не подверженными перекрещивающимся многослойным образам жизни высокоиндустриализованных обществ Земли.

Кикаха покинул вокзал и прошел несколько кварталов, прежде чем зайти в телефонную будку в углу большой станции техобслуживания. Он набрал номер Уртона. Телефон прозвонил один раз, трубку подняли. Ответил незнакомый голос.

– Мистера Каллистера, будьте добры, – попросил Кикаха.

– Кто это? – поинтересовался грубый голос.

– Меня может описать ди Анжело, – ответил Кикаха, – если вы нашли его в стенном шкафу.

Раздалось восклицание, затем:

– Минутку.

Через несколько секунд другой голос произнес:

– Каллистер слушает.

– Известный иначе, как Уртона, нынешний Господь Земли, – уточнил Кикаха, – я, человек, который был вашим пленником.

– Как ты?.. – выпалил было Уртона, потом замолчал, сообразив, что все равно не услышит, как тот сбежал.

– Я – Кикаха, – представился Кикаха, решив, что, если он себя назовет, это не причинит ему вреда, поскольку он был уверен, что Уртона получил от Ананы и его имя, и описание. Землянин, сделавший то, что не смогли сделать вы, предполагаемые Повелители Мироздания. Я убил сам или был причиной, которая погубила всех Колокольников в количестве пятидесяти одного. Больше они не угроза. Я выбрался из дома Рыжего Орка на той, другой Земле, пробрался через все его ловушки и попал в твой дом. Если бы ты оказался дома, я захватил бы тебя в плен или убил бы. Не заблуждайся на этот счет.

Но позвонил я тебе не просто, чтобы сообщить о своих подвигах. Я хочу спокойно вернуться в мир Вольфа вместе с ним, Хрисендой и Ананой. Вы с Рыжим Орком можете сражаться здесь, сколько влезет, и да победит сильнейший! Теперь, когда последний Колокольник убит, у нас нет никаких причин оставаться здесь. А у тебя держать моих друзей.

Наступило долгое молчание, потом Уртона спросил:

– А откуда мне знать, что Колокольник убит?

Кикаха описал происшедшее, хотя и оставил за скобками несколько деталей, которых Уртону, по мнению Кикахи, знать не следовало.

– Так что теперь ты знаешь, как проверить мои слова, – продолжал Кикаха. – Ты сможешь проследовать моим маршрутом так, как это делал я, поскольку не знаешь, где находится дом Рыжего Орка, равно как и я. Но я полагаю, что все врата там двусторонние и ты сможешь пройти в обратную сторону, начав с камеры, в которой и свой путь закончил.

Он мог представить себе чувства, испытываемые Уртоном попеременно: радость и тревогу. Теперь, он вроде нашел способ пробраться в дом Рыжего Орка, но понимал, что и Рыжий Орк может воспользоваться тем же способом.

– Ты не прав! – возразил Уртона, – я знаю, где живет Рыжий Орк. То есть жил. Один из моих людей видел его на улице всего пару часов назад. Сперва он посчитал, что это я и что я занимаюсь каким-то делом, в которое ему лучше не совать нос. Потом он вернулся, увидел меня и понял, что я не мог бы так скоро перенестись сюда.

Я туг же сообразил, какая удача мне выпала. Взяв своих людей,

я окружил дом и мы вломились туда. Нам пришлось убить четверых его людей, но сам он ушел. Полагаю, скрылся через врата. И скрывшись Орк уничтожил все врата в доме. Не было никакой возможности его преследовать.

– Я подумал, что один из обгоревших трупов мог принадлежать Рыжему Орку, – сказал Кикаха, – но он еще жив. Ну…

– Я устал играть в эту игру, – заявил Уртона. – Я хотел бы увидеть своего братца, в виде вот такого обугленного трупа. Я вновь заключу с тобой сделку. Если ты заполучишь для меня Рыжего Орка, поставишь его мне в узнаваемом состоянии, то я отпущу твоих друзей и гарантирую им безопасное возвращение в ваш Многоярусный Мир. Конечно, если я смогу удостовериться, что твой рассказ о Колокольнике – правда.

– Тебе известно, как это сделать. Дай мне поговорить с Ананой и Вольфом, чтобы я был уверен, что они живы.

– В данный момент я не могу этого сделать. Дай мне, скажем минут десять, а потом позвони еще раз.

– Ладно, – согласился Кикаха. Он повесил телефонную трубку и спешно покинул будку. Уртона мог обладать или обладал какими-то средствами, позволяющими ему быстро определить источник звонка, но Кикаха не собирался давать ему такой шанс. Он поймал такси и велел таксисту отвезти его к месту неподалеку от Смоляной ямы Ла Бреа. Оттуда Кикаха направился по Уилширу, пока не дошел до телефонной будки. Прошло десять, нет пятнадцать минут. На этот раз трубку поднял ди Анжело. Хотя он, должно быть, и узнал голос Кикахи, но ничего не сказал кроме:

– Подождите, сейчас соединю.

Вслед за этим раздался голос Уртона:

– Ты можешь сперва поговорить с моей племянницей, этой любительницей лаблаббиев.

– Кикаха! – возник в трубке любимый голос. – У тебя все в порядке?

– Пока что действую прекрасно! – заверил ее Кикаха. – Колокольник готов! Я сам убил его. А Рыжий Орк в бегах. Держись. Мы еще вернемся в приличный мир. Я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя.

Вмешался Уртона, который произнес жестко и с сарказмом:

– Да, я тоже люблю тебя, Лаблаббий! А теперь не желаешь ли поговорить с Вольфом?

– Я не собираюсь полагаться на твое слово, что с ним все о’кей, – буркнул Кикаха.

В трубке зазвучал голос Вольфа, глухой и мелодичный:

– Кикаха, дружище! Я знал, что ты вмешаешься рано или поздно.

– Алло, Роберт, рад снова услышать твой голос. С тобой и Хрисендой все в порядке?

– Да, мы невредимы. Какую сделку ты заключаешь с Уртоном?

– Достаточно, – прервал их Уртона. – Ты удостоверился, землянин?

– Я удостоверился, что на данный момент они живы, – уточнил Кикаха. – И лучше бы им остаться в таком состоянии, когда мы приступим к расплате.

– Не угрожай мне! – прошипел Уртона. Потом более спокойно: – Отлично. Я помогу тебе всем, что в моих силах. Что тебе нужно?

– Адрес дома Рыжего Орка.

– Зачем он тебе понадобился? – удивился Уртона.

– Я меня свои причины. Какой адрес?

Уртона дал ему адрес, но говорил медленно, словно пытался додуматься до причин, по которым это понадобилось Кикахе.

– Это все, что мне нужно сейчас, – поблагодарил его Кикаха. – Пока. И повесил трубку.

Уже через минуту он ехал в такси к дому Уртона. В двух кварталах от дома он расплатился с водителем и оставшиеся два квартала прошел пешком. Маленькие железные ворота держала теперь цепь, а свет в будке сторожа помог ему разглядеть, что там сидят трое. Особняк тоже был освещен, хотя в окнах никого не было видно.

В этот момент, казалось, не существовало ни малейшего шанса попасть в сад. Кикаха мог, конечно, подпрыгнуть, ухватиться за верх стены и подтянуться, но не сомневался, что наверху есть сигнализация. Однако, если подумать, что из того? В данный момент вторгаться в дом он не собирался. Все, чего он хотел, это забрать свой лучемет и убраться. К моменту, когда прибегут люди Уртона, он успеет перепрыгнуть на другую сторону.

Сперва необходимо было где-то припрятать Рог, так как будет неудобно перелезать через стену, имея его при себе. Он мог перекинуть его через стену, но не хотел этого делать. Минутный осмотр показал Кикахе, что он может закрепить футляр на ветвях куста, росшего на полосе травы между тротуаром и мостовой. Кикаха подошел к тому месту стены, на противоположной стороне от которого он спрятал лучемет. Перешел улицу, постоял минуту прислушиваясь, пережидая, пока проедет машина, потом рванул через улицу. Он прыгнул вверх, его пальцы сомкнулись на грубом ребре стены. Потом он легко подтянулся. Стена наверху была шириной фута в полтора и по всей ширине шел двойной ряд пик из железа высотой примерно в шесть футов. Вдоль этих пик тянулся двойной ряд проволоки, блестящей от света, льющегося из особняка.

Крайне осторожно Кикаха перешагнул через проволоку, повернулся и повис на руках, а потом просто упал на мягкую землю. Несколько секунд он стоял, глядя на будку сторожа и на особняк, и прислушиваясь, но не услышал ничего и не уловил никакого движения.

Он подбежал к кусту и забрал лучемет. Перелезть обратно с лучеметом на плече оказалось намного труднее, но Кикаха сумел проделать это, не возбудив, насколько он мог судить, никакого внимания со стороны обитателей особняка и сторожей в будке.

Неся в руках Рог и лучемет, он снова направился к Сансет. Ему пришлось прождать на углу минут десять, пока не появилось свободное такси. Садясь в машину, он прикрывал лучемет футляром, чтобы таксист его не заметил. Его дуло было слишком толстым, чтобы спутать его даже с дробовиком, а приклад делал его слишком похожим на огнестрельное оружие.

Дом Рыжего Орка находился в богатом районе – Пасифик Палисад. Подобно особняку Уртона дом этот окружала высокая кирпичная стена. Однако железные ворота при въезде оказались открытыми. Кикаха проскользнул через них к дому, где царила темнота. Уртона не упомянул, оставил ли он там караульных, но казалось разумным, что он именно так и поступил. Он не захотел бы упустить шанс схватить Рыжего Орка, если тот по какой-то причине вдруг вернется.

Двери с обоих сторон дома оказались запертыми. Света ниоткуда не было видно. Кикаха пригнулся, приложив ухо у двери, но ничего не услышал. Подумав, он просверлил дыру в задней двери и, толкнув, открыл ее. Входил он сперва медленно и осторожно, а потом услышал какие-то звуки со стороны фасада. Оказалось, их производили трое людей, сидевших в темноте в огромной комнате в передней части дома. Один заснул и тихо похрапывал, а двое других разговаривали тихими голосами.

Кикаха прокрался наверх по винтовой лестнице с мраморными ступеньками и потому не заскрипевшей и не застонавшей под его ногами. Найдя спальню, он закрыл за собой дверь, потом включил лампу. Сняв с телефонного аппарата трубку, он набрал один из номеров этого дома.

Когда на звонок ответили, Кикаха, превосходный имитатор, произнес, подражая голосу Рамоса:

– Ребята, вас вызывает босс! Шуруйте сюда рысью! Кое-что наклевывается, но я не могу сказать этого по телефону!

Он подождал, пока тот, кто ему ответил, не положит трубку. Потом подошел к окну. Он увидел, как трое идут по подъездной аллее и выходят за ворота. Через мгновение вспыхнули фары автомобиля примерно в полуквартале от дома. Машина укатала и Кикаха, насколько ему было известно, остался дома один. У него было не более тридцати пяти минут. Это то время, которое понадобится громилам, чтобы добраться до Уртона, выяснить, что их надули и вернуться с подкреплением.

А ему требовалось всего несколько минут. Кикаха спустился вниз и включил свет в кухне. Найдя фонарик, он выключил свет и направился в большую переднюю. Дверь под лестницей оказалась открытой. Он шагнул через нее в небольшой коридор. В конце коридора он открыл дверь и пошарил за ней лучом фонарика. Комната выглядела точь в точь как та, куда он вошел, когда был пленником Рыжего Орка, но не была ею. Врата, вмонтированные в дерево и штукатурку были дезактивированы.

Кикаха открыл футляр и достал Рог, который в лучах фонарика заблестел серебром. Формой он походил на рог африканского буйвола за исключением выхода, где он заканчивался широким раструбом. На узкий конец был насажен мундштук из мягкого золотистого материала, а по верху вдоль оси шел ряд из семи маленьких кнопок. Внутри раструба висела паутина из какого-то серебристого материала. По середине красовался начертанный иероглиф, марка Шамбаримена, – создателя Рога.

Кикаха поднес Рог к губам и тихо протрубил в него, нажимая на кнопочки. Раструб он направил на стены, и закончив одну мелодию, передвинул его влево, пока тот не оказался нацеленным в место на стене примерно в двадцати футах от первого. Он надеялся, что дезактивированные врата находятся в этой комнате. Если это так, то они обладали установленной резонансной точкой, которая ослабляла стены между вселенными. Так что частоты выходящие из Рога, подействуют на манер отмычки и откроют врата. Это-то и было уникальной способностью Рога, невоспроизводимого прибора Шамбаримена, величайшего ученого-изобретателя из расы Господов.

Рог тихо заговорил и звуки, издаваемые им, казались искусными и волшебными, чтобы открыть двери в сказочную страну фей. Но ни на северной, ни на восточной стенах не появилось ничего похожего на врата. Кикаха перестал дуть в Рог и прислушался, не приближаются ли в дому машины. Он ничего не услышал. Снова поднес Рог к губам и проиграл мелодию нот, гарантировавшую широкое расползание любого пролома в стенах между мирами.

Одно место на стене вдруг засветилось. Белое пятно увеличивалось, выпучилось наружу, а затем прыгнуло к пределам круга, определявшего вход. Свет померк, сменился свечением помягче и потемней.

Кикаха заглянул в круг и увидел полусферическую комнату без окон и дверей. Стены были алыми и единственной мебелью была кровать, парившая над полом на высоте нескольких футов, и прозрачная кабина, в которой была раковина, кран и туалет и тоже парившая.

Затем стена быстро закрылась, края отверстия устремились навстречу друг с другом и через секунд тридцать стена стала такой же, как была.

Рог развернулся и белое пятно появилось вновь и выросло. Комната была залита зеленоватым светом, исходящим из зеленого солнца над просвеченной зеленым мхом равниной и острыми зелеными горами на горизонте, который находился вдвое дальше, чем на Земле. Справа щипали мох какие-то животные, напоминавшие газелей с рогами в виде арфы.

Третье отверстие показало коридор с закрытой дверью в конце его. Кикахе ничего не оставалось делать как обследовать его, поскольку именно эта дверь могла привести его к Анане и остальным. Он прошел сквозь быстро сужающийся круг, потом по коридору и осторожно открыл дверь. Ничего не случилось. Он выглянул из-за двери и увидел большое помещение. Пол был выложен цветной мозаикой, посередине был бассейн, наполненный до краев, а вокруг располагалась мебель из воздушных конструкций. Свет не имел определенного источника.

Анана, не услышав что кто-то вошел, сидела на стуле и читала книгу в твердом переплете, походившем с виду на мрамор с прожилками. Выглядела она ухоженной, питание у нее было, видимо, достаточным.

С минуту Кикаха наблюдал за ней, хотя ему приходилось сдерживать себя от порыва броситься к ней и схватить ее в объятия. Он слишком долго прожил в мирах, где в ловушки была обычно подложена приманка.

Однако, осмотр не выявил ничего подозрительного, но это говорило о том, что ловушки могли быть хорошо спрятаны. Наконец, он тихо позвал:

– Анана!

Она подпрыгнула, книга выпала из ее рук. Потом она вскочила со стула и бросилась к Кикахе. На щеках и в глазах Ананы блестели слезы, хотя она и улыбалась. Протягивая к нему руки, она рыдала от облегчения и радости.

Его желание броситься к ней стало почти непреодолимым. Он ощутил слезы на собственных глазах и подступающие к горлу рыдания. Но избавиться от подозрений, что Рыжий Орк мог устроить эту комнату так, чтобы убить всякого, кто войдет, не обезвредив сперва какой-то скрытый механизм.

Ему и так повезло, что он забрался столь далеко, не попав до сих пор ни в какую ловушку.

– Кикаха! – воскликнула Анана, пробегая через дверь и падая в его объятия.

Он поглядел через плечо, увидел, что дверь закрывается, и наклонил голову поцеловать Анану.

Боль в губах и носу была похожа на ожог от горящего бензина. Боль в ладони, там, где он прижал ее к спине Ананы, была похожа на боль от ожога серной кислотой.

Он пронзительно вскрикнул, рванулся прочь и покатился по полу, ощущая мучительную боль. И все-таки, хотя он почти потерял сознание от ожога, его рука, пострадавшая от прикосновения, успела подхватить лучемет, оброненный на пол.

Анана кинулась за ним, но не так быстро. Ее лицо таяло словно воск на солнце, глаза растекались, рот расползался и бороздился, образуя канавки и гребни. Руки ее потянулись вперед, стремясь обхватить его, но они по капле истекали кислотой, теряя форму. Пальцы настолько удлинились, что один из них вытянулся как соломинка, до колена. А ее прекрасные ноги всюду вспучились, открывая дорогу чему-то похожему на газ. Ступни выворачивались и производили впечатление чего-то горящего на полу и производившего из себя слабые клочья зеленого дыма.

Ужас этого зрелища помог ему преодолеть боль. Без колебания он поднял лучемет и нажал на кнопку, направляя на нее полную мощь своего оружия. Вернее, на это.

Она или это распалось сперва на две, а потом на четыре части, когда он прошелся крест на крест. Разрезанные части беззвучно корчились на полу. Кровь хлестала из ног и из туловища, превращаясь в коричневую субстанцию. Помещение заполнил запах, похожий на запах тухлых яиц или горящих собачьих экскрементов.

Кикаха сбавил мощность с пробивающей на сжигающую. Он вопил лучом, как шлангом, по разрезанным частям и все горело в дыму. Волосы псевдо-Ананы горели с запахом настоящих человеческих волос, но это была единственная часть ее-этого-выдававшая запах горящего человеческого существа. Все остальное издавало запах серы и собачьего помета.

Когда догорел огонь, осталось всего лишь несколько хрящевидных нитей.

Кикаха не желал заходить в помещение, откуда вышло это, но боль в губах, носу и руке стала слишком невыносимой. Кроме того, ему подумалось, что Господь удовольствуется смертью лица, созданного им в виде Ананы. В другом помещении была прохладная на вид вода и ему нужно было добраться до нее. Можно было протрубить в Рог и вернуться в кабинет Рыжего Орка, но он не был уверен, что сможет долго терпеть эту муку. Более того, если он уж столкнется с кем-нибудь в том кабинете, то желательно быть в форме, чтобы адекватно защищаться. В этом же состоянии Кикаха этого сделать бы не смог.

У бассейна он сунул в воду руку и лицо, прохлада, казалось, мгновенно помогла ему, хотя когда он, наконец, отнял лицо от воды и вздохнул, – боль все еще была очень сильной. Здоровой рукой он плеснул в лицо воды. Через некоторое время он поднялся с края бассейна. Он не мог твердо стоять на ногах и чувствовал позывы к рвоте. Он также ощущал некоторую отчужденность от всего. Шок оттолкнул его на один порядок от реальности.

Когда он осторожно поднес к губам Рог, то обнаружил, что они распухли. И рука его тоже распухла. Они стали такими большими и жесткими, что сделали его неуклюжим. Только ценой новых мук он сумел протрубить в Рог, нажимая на кнопочки, и стена перед ним открылась. Кикаха быстро сунул Рог в футляр. Ногой пропихнул его через отверстие, а потом прыгнул сам с лучеметом наготове. Кабинет был пустым.

Кикаха нашел ванную. Медицинский шкафчик оказался широким, глубоким и в нем было множество всяких бутылочек. Среди множества пластиковых, помеченных иероглифами, он отыскал одну, понюхал содержимое, попробовал, усмехнулся распухшими губами и выжал себе на руку зеленоватую мазь. Натер ею нос, губы и ладонь обожженной руки. Боль сразу же начала растворяться в мягкую прохладу, а когда он взглянул в зеркало, то увидел, что опухоль спадала прямо на глазах.

Он выжал несколько капель из другой бутылочки себе на язык и минуту спустя дрожь и ощущение нереальности оставили его. Он закрыл обе бутылочки и сунул их в задние карманы брюк.

Возня с вратами и псевдо-Ананой отняли у него больше времени, чем он мог себе позволить. Он выскочил из ванной и направил Рог на следующее место на стене. Оно никак не отозвалось и Кикаха перевел Рог на следующую. Это открылось, но ни это место, ни последующие не содержали того, что он искал.

Спальня выдала врата в первом же месте, куда он направил Рог. Стена раздвинулась, словно разинутый зев, акулья пасть, потому что по холмам за вратами тянулись ряды высоких, белых, острых треугольников. Растительность меж этих акульих зубов представляла собой пурпурные переплетающиеся лозы, а небо было бледно-лиловым.

Вторые врата открылись в еще один коридор с дверью в конце. Снова у него не было другого выбора, как обследовать это место. Он толкнул дверь, бесшумно открывающуюся, и осторожно выглянул. Помещение выглядело точно так же, как то, где он обнаружил существо, которое принял за Анану. На этот раз она не читала книгу, хотя и сидела на стуле. Она нагнулась вперед, положив локти на бедра и уткнувшись подбородком в соединенные руки. Взгляд ее был неподвижным и мрачным.

Он тихо окликнул ее и она подпрыгнула точно так же, как та, первая Анана. Потом вскочила и бросилась к нему со слезами на глазах и щеках, открытым в прекрасной улыбке ртом и протянутыми к нему руками. Когда она пробежала через дверь, он отступил и резко приказал ей остановиться. Кикаха держал ее под прицелом лучемета. Она подчинилась, но выглядела озадаченной и сильно обиженной. Затем она заметила его все еще слегка припухшие губы и нос и глаза ее широко раскрылись.

– Анана, – обратился он к ней, – какую детскую песенку пела тебе мать десять тысяч лет назад?

Если это какая-то очередная копия или искусственное создание, то в нем могла содержаться запись того, что Рыжий Орк узнал от Ананы. У такого существа могла быть даже своего рода память, содержащая нечто отрывочное, но все-таки достаточное, чтобы одурачить ее любовника. Но найдется и такое, чего она не поведает никому и даже Рыжему Орку, когда он допрашивал ее под воздействием наркотиков, потому что он не додумается спросить ее о таком. И детская песенка относилась как раз к таким вещам. Она рассказала о ней Кикахе, когда они прятались от Колокольников в Великой Прерии Многоярусного Мира.

Несколько секунд Анана пребывала в состоянии крайней озадаченности, но потом поняла, что у него возникла острая необходимость удостовериться в том, что она – это она. Анана улыбнулась и пропела прекрасную детскую песенку, которой научила ее мать во времена, когда она еще не выросла и не узнала, какой уродливой и злобной была жизнь взрослых членов семейства Господов.

Но даже после этого он чувствовал себя сковано, когда целовал ее. Потом, когда стало очевидно, что она женщина из плоти и крови, она прошептала еще несколько вещей, которые Рыжий Орк и подавно узнать не мог, так что Кикаха наконец оттаял. Они снова всплакнули, но он опомнился первым.

– Поплачем позже, – сказал он. – Как ты думаешь, где могут быть Вольф и Хрисенда?

Она ответила:

– Не знаю.

Этого-то Кикаха и ожидал.

– Тогда нам придется применять Рог, пока не откроем все врата в доме. Но дом этот большой, так что…

Он объяснил ей, что сюда должен прикатить Уртона со своими молодчиками.

– Пока я занимаюсь Рогом, ты поищи оружие, – сказал Кикаха.

Минут через десять она присоединилась к нему и показала нечто походившее на ручку, но на самом деле бывшее небольшим лучеметом. Он сообщил, что нашел еще двое врат, но они разочаровали его Он быстро прошел через все комнаты на втором этаже, все время трубя в Рог. Но напрасно.

Первый этаж дома тоже не вознаградил их усилия. К этому моменту прошло уже сорок минут, как люди Уртона покинули дом. Они должны были появиться с минуты на минуту.

– Давай снова попытаемся в комнате под лестницей, – предложил Кикаха. – Возможно, что активизированные врата могут заставить ее открыться в еще один, другой мир.

Врата могли устанавливаться так, что попеременно слегка меняли резонанс и действовали подобно двери-вертушке. При одной активации они открывались в одну вселенную, а при следующей в другую. Некоторые врата могли служить дорогой в дюжину или более миров.

Врата, которые они активизировали до сих пор, тоже могли оказаться такими. Так, что стоило вернуться и попробовать многократную активацию.

Перед дверью он вновь поднял Рог и сыграл музыку, приводившую в дрожь грань между вселенными. Комната за дверью вдруг оказалась большой залой, с голубыми стенами и ярким светом, струящимся из люстр, которые были вырезаны из цельных кусков громадных драгоценных камней: алмазов, рубинов, изумрудов и гранатов, каждый величиной с голову гиппопотама. Мебель тоже была вырезана из громадных драгоценных камней, скрепленных каким-то золотым цементом.

Кикаха видывал залы и пороскошней. Его внимание привлекла открытая круглая дверь в конце комнаты и вылезавший через нее цилиндрический предмет. Он был темно-красного цвета и плыл примерно в футе от пола. У дальнего от них конца показалась светловолосая голова. Человек толкал предмет прямо к ним.

Голова человека походила на башку Рыжего Орка. Казалось, он единственный, кто находился в другом мире и мог доставить к этим вратам предмет, несомненно означавший смерть и уничтожение для тех, кто занял этот дом.

Лучемет был наготове, но Кикаха не выстрелил. Если этот цилиндр набит какой-то мощной взрывчаткой, то он мог рвануть от прикосновения луча.

Быстро и бесшумно Кикаха принялся закрывать дверь. Анана все еще выглядела озадаченной, поскольку она не видела того, что видел он.

Кикаха прошептал:

– Дуй к передней двери и беги как можно быстрее и как можно дальше!

– С какой это стати? – возразила она.

– Быстрей! – Он сунул ей Рог и футляр. – Рви! Не спорь! Если он…

Дверь стала распахиваться. Из-за ее края высунулся тонкий изогнутый инструмент. Кикаха выстрелил и разрезал его пополам. С другой стороны двери раздался крик, оборванный захлопнувшейся дверью. Кикаха с силой пнул по двери ногой.

– Беги! – крикнул Кикаха и; схватив Анану за руку, поволок ее за собой. Перед тем как выскочить за дверь он оглянулся. Раздался треск, когда дверь и часть стены вокруг нее с грохотом выпали наружу и через отверстие пролез цилиндр.

Для Кикахи этого было достаточно. Он выпрыгнул на крыльцо и слетел по ступенькам, одной рукой волоча за собой Анану и держа лучемет другой. Когда по дорожке они добрались до кирпичной стены, он повернул и побежал вдоль нее.

Взрыв, которого он ожидал, раздался с задержкой.

В это мгновение из-за угла квартала выскочил автомобиль, взвизгнув шинами. Он выпрямился качаясь под уличными фонарями, и стремительно понесся к подъездной аллее. В нем Кикаха заметил шестерых человек. Одним из них мог быть Уртона. Потом Кикаха снова припустил. Они свернули за угол, из-за которого вылетел, не снижая скорости автомобиль, и ничего по-прежнему не случилось. Анана что-то кричала, но он продолжал тащить ее дальше. Они пробежали целый квартал и пересекли улицу, чтобы вновь свернуть за угол, когда появился черно-белый патрульный автомобиль. Ехал он медленно, так что сидевшие в нем имели массу времени, чтобы разглядеть двух бегунов. Любой, кто гулял по улице в этом районе после наступления темноты, становился подозреваемым. Бегущего же наверняка забирали в участок на допрос. Двоим же бегущим, которые несли большой футляр для музыкального инструмента и нечто, походившее с виду на странный дробовик, гарантировался арест. Если, конечно, смогут поймать.

Кикаха выругался и рванул от автомобиля к ближайшему от них дому. Там горел свет и передняя дверь была открыта, хотя дверь из прихожей в дом была, вероятно, заперта. Позади них взвизгнули тормоза, когда патрульная машина заскользила и остановилась рядом. Громкий голос приказал им остановиться.

Они продолжали бежать. Взлетев на крыльцо, Кикаха потянул на себя дверь в прихожую. Он собирался проскочить через дом и выйти через заднюю дверь, рассчитывая, что полицейские вряд ли примутся сразу же стрелять в них, особенно, если здесь окажутся посторонние.

Кикаха снова выругался и рванул на себя ручку двери с такой силой, что вырвал замок и бросился внутрь дома, Анана следовала за ним, они пронеслись через вестибюль и большую комнату с люстрой и широкой винтовой лестницей, ведущей наверх. В комнате сидели или стояли человек десять мужчин и женщин, все они были полуодеты. Женщины завизжали, мужчины заорали. Двое незваных гостей беспрепятственно пробежали сквозь них. Среди шума, поднятого обитателями дома, послышались крики полицейских.

В следующее мгновение ничего не стало слышно. Стекла окон вышибло взрывом и сотрясение от него было столь велико, словно в дом ударила приливная волна. Ударной волной всех швырнуло на пол.

Кикаха ожидал этого, да и Анана по его поведению поняла, что ждать надо чего-то крайне мощного. Они вскочили на ноги раньше остальных. Через несколько секунд Анана и Кикаха выскочили через заднюю дверь. Кикаха бросился обратно, побежав к фасаду дома вдоль его стены. Вся дорожка была усыпана битым стеклом, вышвырнутым из какого-то близлежащего дома. Лежало несколько, вырванных с корнем, кустов и кое-какая покореженная мебель.

У тротуара все еще стоял патрульный автомобиль. Мотор его работал, фары горели. Анана бросила футляр на заднее сиденье и влезла сама, а Кикаха положил лучемет на пол и сел на место водителя. Он пристегнул ремни безопасности и газанул так, как только было возможно. Проехав четыре квартала, он нажал кнопки, отключающие мигалку и сирену.

– Мы поедем к дому Уртона, во всяком случае поближе к нему, – крикнул он, – а потом бросим машину. Я думаю Рыжий Орк будет теперь там, чтобы выяснить, был ли Уртона среди тех, кто вошел в дом, когда рвануло или нет.

Анана покачала головой и показала на уши. Она все еще ничего не слышала.

И не удивительно. Он еле-еле слышал сирену, которая должна была просто бить по ушам.

Через несколько минут, пролетев на красный свет, они миновали машину с включенной мигалкой, которая ехала им навстречу. Анана пригнулась, чтобы ее не заметили, но вероятно, патрульные получили информацию по рации, что этот автомобиль угнан. Встречная патрульная машина резко развернулась, завизжав шинами, и помчалась за беглецами. Спортивная машина, летевшая через перекресток так, будто ее водитель намеревался игнорировать мигающий красный свет, резко свернула чтобы избежать столкновения. Сделав это не совсем удачно, водитель задел задний бампер полицейской машины, проделал сложный пируэт через бордюр и очутился на тротуаре.