Миры Филипа Фармера. Том 15. Рассказы

Текст добавлен: 27 апреля 2017, 07:30

Текст книги "Миры Филипа Фармера. Том 15. Рассказы"

Автор книги: Филип Хосе Фармер

Жанр:

Научная фантастика

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 28 страниц)

Моряки немедля нашли причину удалиться. Монах был добрым малым, но агиография им прискучила. Хотелось поговорить о бабах...

Если бы на следующий день Колумб не уговорил бы команду проплыть на запад еще сутки, события пошли бы совсем по-иному.

На заре моряков весьма воодушевил вид кружащих над каравеллами огромных птиц. Суша была где-то поблизости; быть может, эти крылатые твари явились с берегов самого Сипанго, где дома крыты золотом.

Птицы спускались все ниже. При ближайшем рассмотрении они оказались не только велики, но и удивительно сложены. Тела их были уплощены наподобие тарелок, а несоразмерно огромные крылья имели в размахе добрых тридцать футов. Ног у них не было. Лишь немногие моряки оценили значение этого факта в полной мере: птицы жили в полете, не садясь ни на воду, ни на сушу.

Покуда моряки размышляли, до них донесся слабый звук, точно кто-то прокашлялся, но так далеко и почти неслышно, что каждому показалось, что это прочищает горло сосед.

Но парой минут спустя звук стал громче, сильнее – точно звенела струна лютни.

Все замерли, обернувшись на запад:

Даже тогда не поняли они, что звенела вдалеке та струна, что соединяет небо с землею, и нить эта натянута до предела, а дергают ее жестокие пальцы моря.

И только потом они увидели, что горизонт кончился.

А тогда было уже поздно.

Заря не блеснула молнией – она грянула громом. Хотя три каравеллы тут же развернулись и попытались галсами двинуться на восток, внезапно усилившееся течение сделало сопротивление бесполезным.

Втуне мечтал роджерианец о генуэзском винте и паровой машине, что могли бы помочь им противостоять ужасающей силе разъяренного моря. Некоторые матросы молились, некоторые бесновались; кто-то пытался убить адмирала, другие бросались за борт, третьи впадали в прострацию.

Только бесстрашный Колумб и отважный отче-искрец выполняли свой долг. Весь день толстопузый монах сидел, зажатый своим навесиком, выстукивая точки и тире своему собрату на Канарах. Остановился он, только когда встала Луна, подобно кровавому пузырю из глотки умирающего великана. Всю ночь монах внимательно слушал и работал не покладая рук, безбожно ругаясь, черкая в блокноте и сверяясь с книгой шифров.

Когда в реве и хаосе пришла заря, монах выскочил из толдильи, сжимая в руке клочок бумаги. Глаза его блуждали, губы шевелились, но никто не мог разобрать что ему удалось расшифровать код. Никто не слышал, как он кричал: «Это португальский! Португальский! »

Уши моряков не могли более воспринять слабый человеческий голос. Покашливание и звон струн были лишь прелюдией к концерту. Теперь пришло время увертюры. Как труба Гавриила, гремел океан, обрушиваясь в бездну.

TOTEM И ТАБУ

Totem and Taboo

– Джей, – сказала Китти Фелин своему жениху, – у тебя есть выбор: я или бутылка.

Джей^[68] Мартин был совершенно убежден, что она говорит всерьез. Треугольное личико избороздили морщины, раскосые зеленые глаза мрачно полыхали.

Тем не менее Джей попытался запротестовать.

– Но, котик мой, я же не алкаш какой-нибудь. Так, питух-легковес, переходящий в среднюю весовую категорию.

Китти обнажила зубки; клыки у нее были непропорционально длинные.

– Категорию-шматегорию, какая разница? Шесть порций, и ты в нокауте.

Невеста Джея отличалась не только красотой чистокровной сиамской кошки, но и скверным характером, присущим этой породе. Джей ответил, что ни минуты не поколеблется в выборе, отчего Китти улыбнулась, замурлыкала и довольно облизнула губы розовым язычком, прежде чем поцеловать Джея на прощание.

В бар «Зеленый змий» Джей вплелся наподобие подраненной вороны. Лучшего места для мрачных раздумий о новообретенной трезвости он представить не мог. Только сухое мартини смягчит его гнев и скорбь.

Айвен Турсиопс^[69] вошел минутой спустя. Он с головой ушел в огромную кружку пива, радостно поплескался в ней, фыркая и отплевываясь пеной и возгласами облегчения, и только тогда снизошел, наконец, до того, чтобы с подобающим сочувствием выслушать печальную повесть Джея.

– Знаешь, твое стремление к спиртному просто неудержимо, – заметил он. – Тебе нужен хороший психиатр.

– Единственный, кого я знаю, – сам алкоголик.

– Ну не один же он на белом свете. Твоя проблема, парень, в том, что у тебя мало знакомых психов. Я их встречаю дюжинами, и каждый хвалит своего шамана, но в последнее время только и слышу об одном психиатре – таком ловком, что мне страшно к нему идти. Я не могу позволить себе лишиться моего невроза.

– Того, что не позволяет тебе выслушивать тещу?

– Именно. Вот адрес. Это в новом небоскребе Медицинских Искусств.

Доктор Капра^[70] подергал себя за бородку.

– Да, – провозгласил он, – я принадлежу к новой школе в психиатрии. Мы сторонники антропологического подхода. Вы читали последний обзор нашей теории в «Еженедельнике пешехода»?

Джей кивнул. Доктор Капра удовлетворенно глянул на часы – приемная его была забита до отказа.

– Тогда основы вы знаете, тратить время на их повторение не стану. Вы у нас человек умный, колледж окончили. Администратор и менеджер?

– Да, доктор. Понимаете, Китти меня любит, но подавляет страшно. Она не может дать мне и минуты покоя. И...

– Неважно, мистер Мартин, – или можно просто Джей? Не обращайте внимания на действия вашей невесты. Заверяю вас, Фрейд и эдипов комплекс давно ушли в прошлое. Я вовсе не обязан выслушивать все ваши личные проблемы. Мы...

– Но она заставляет меня отказаться от всего, что я люблю. Ладно бы...

– Джей, все это абсолютно неважно. Ха! Хммм!

Психиатр присмотрелся к четырем фотографиям Джея, снятым под разными углами, и опять подергал себя за бородку.

– Превосходно. Никаких там пограничных случаев. Определенно птичий тип. – Не обращая ни малейшего внимания на сбивчивый рассказ Джея о злоключениях с Китти, он продолжил: – Посмотрите – сложение худощавое, угловатое, спина сутулая. Аист. Хохолок. Зимородок. Большие круглые глаза. Сова. Нос крючком. Ястреб. Улыбка широкая, дружелюбная, слегка ехидная. Пересмешник.

– Сэр! – возмутился Джей. – Я протестую...

– Ничуть не удивлен, юноша. Классический тип. Никаких проблем не предвидится. – Доктор Капра потер руки в профессиональном восторге и сунул Джею Мартину пузырек. – По одной таблетке каждые два часа до появления личного тотема.

– Чего-чего?

– Вы статью читали или нет? Вы, думаю, знаете, что примитивные общества разделяли племя на кланы, каждый из которых обладал своим тотемом, духом-покровителем в облике того или иного зверя. Мы, психиатры антропологической школы, выяснили, что дикари неосознанно наткнулись на великую истину. Каждый человек подсознательно является зверем: свиньей, медведем, лисом, сорокой и так далее. Присмотритесь к своим друзьям. Обратите внимание на их телосложение, лица, повадки, характеры. Все они основываются на неких зоологических прототипах.

Эти таблетки – плод нашего сотрудничества с невропатологами и биохимиками. Препарат перестраивает ваше подсознание, проецируя субъективный тотем в объективную реальность. Возможно, так и происходит, но поймать тотем нам до сих пор не довелось. Однако...

– Но, доктор, вы так и не выслушали, в чем моя проблема! Китти говорит...

Капра посмотрел на часы, встал, улыбнулся и вежливо, но настойчиво вытолкал Джея из кабинета.

– Приходите через неделю в это же время. Я смогу уделить вам еще пять минут.

– Но, доктор, Китти говорит, что я слишком много пью!

Капра остановился и нахмурился. Пегая бородка задергалась.

– Я так и знал, что найдется подвох. Пока принимаете таблетки – не пейте спиртного. Можете вывести подсознание из равновесия.

– Но, но!..

– Мистер Мартин, не сейчас.

– Как прошло? – С этими словами Айвен Турсиопс вынырнул из пивных бездн.

– Только что сказал Китти. Ох и показала она коготки; хорошо еще, что не поцарапала. Говорит, чтобы я наплевал на эту ересь и что мне нужна только сила воли. Вот если бы я её достаточно любил...

Айвен поманил официантку.

– Сухое мартини.

Нет, увольте, – запротестовал Джей. – Мне доктор запретил. А Китти пригрозила глаза мне выцарапать, если я хоть глоток выпью. Как сговорились...

Официантка принесла мартини, и Джей отрешенно пригубил.

– Не обращай внимания, парень, – посоветовал Айвен. – Я тут встретился с Бобом Уайтом. Он говорит, что его знакомый психиатр, применяет терапию передозировки. То, что тебе надо. Если твоя проблема в спиртном – не пробуй бросить. Попробуй слишком перепить.

Джей осушил стакан мартини одним глотком. Глаза его заблестели.

– Да? Расскажи-ка еще...

Официантка!!!

На следующий день Джей Мартин проснулся к полудню. Поскольку была суббота и на работу идти не надо было, столь поздний час Джея нимало не волновал. Скорее его пугала сама перспектива просыпаться. Счет он потерял после седьмого мартини. Значит, голова будет, как «Гинденбург»^[71] перед взрывом, тошнота достигнет мощи землетрясения, а...

Ничего подобного. Мысли Джея были ясны, как свежевымытый стакан, а нервы крепки, как рука бармена, получающего чаевые.

И только тогда Джей заметил примостившуюся на спинке кровати птицу.

Тукана.

Птица была здоровая – с небольшого грифа и такая же лысая. Под налитыми кровью слезящимися прищуреными глазками висели мешки. Несоразмерный алый клюв был раззявлен, открывая взору вздутый язык в лиловом пушку. Потрепанный черный хохолок вонял стоялым пивом, а дыхание – перегаром.

Если бы не превосходное самочувствие, Джей мог бы поклясться, что видит первые глюки надвигающейся белой горячки.

– Сгинь! – простонал он.

– Никогда! – каркнул тукан.

Джей не сразу сообразил, что птица вовсе не собиралась ему отвечать. Она просто повторила дословно страшную клятву, которую Джей давал всякий раз, просыпаясь с похмелья.

Джей встал и сварил себе кофе. Пока он пил, птица влетела в кухню и взгромоздилась на спинку стула напротив.

– Никогда!^[72]

Если бы не эта тварь, Джей даже позавтракал бы – а это не удавалось ему уже несколько лет.

Он вышел из дому. Птица вылетела, едва Джей открыл дверь. В дороге она норовила пристроиться у него на плече и каждые шестьдесят секунд в монотонной регулярностью метронома каркала: «Никогда! » Когда Джей сгонял ее, птица летела над его головой, тяжело хлопая крыльями, так что тень ее всегда падала на голову бедняги.

Идти к Китти Джей боялся, поэтому направился в кино. Птица влетела с ним, не взяв билета. Когда Джей сел, тукан устроился на его плече. Женщину на заднем ряду птица вроде бы не беспокоила, и Джей пришел к выводу, что у него действительно галлюцинации. Зрительный, слуховой, осязательный и обонятельный триумф таблеточек доктора Капры. Джею очень хотелось устроить психиатру сеанс физической терапии, но он боялся, что тот спросит, а не пил ли Джей во время приема пилюль. А Джей не просто пил – он проглотил их все в приступе смелости, когда Айвен предположил, что это всего лишь сахар.

Ровно в пять часов птица исчезла. Удивленный, но радостный, Джей тут же вышел из кинотеатра. Только у входа в «Зеленый змий» он вспомнил, что именно в это время всегда отступало его похмелье.

Подняв брови, он зашел в бар. Брови его взметнулись еще выше, когда он увидел поджидающую его на стойке птицу. Мужественно не обращая на нее внимания, Джей заказал мартини.

Он поднес стакан к губам.

– Ик! – Тукан рыгнул ему в лицо.

– Ыыыы!!!

– В чем дело? – спросил бармен. – Подавились, или что?

– Запаха не чувствуете? – просипел Джей.

– Какого запаха?

– Н-никакого.

Птица вцепилась в стакан. Коготь опустился в коктейль, как грязный палец официанта. Лиловые в сумерках глазки укоряюще воззрились на Джея.

– Хик! – заявил тукан.

– Хэк! – передразнил Джей.

– Хок! – протрубил тукан.

– Хрен! – простонал Джей,

Мартини он оставил нетронутым. Как можно спорить с птицей, которая склоняет латинские местоимения^[73]?

Китти была так рада увидеть Джея трезвым и без признаков похмелья, что едва не замурлыкала. Глаза, только что подозрительно щурившиеся, распахнулись, открыв золотисто – зеленые глубины.

– О, Джей, ты действительно завязал! Ты меня любишь!

Поцелуй ее был более чем горяч, но Джей получил меньше удовольствия, чем мог бы. Китти это тоже заметила. Она напряглась, впившись коготками в его руку.

– В чем дело? Ты не счастлив? Ты жалеешь о том, что для меня сделал?

– Принеси мне выпить.

– Что?! Ну нет!

– Да я не стану пить... наверное.

Почуяв нетерпение в его голосе, Китти сбегала к бару и налила виски. Глядя на нее, Джей задумался, почему это ему нельзя пить, а ей – можно. Сама Китти утверждала, что ей, в отличие от Джея, пить не обязательно. Неужели он окажется собакой на сене и откажет ей в маленьких радостях жизни только потому, что для него они – отвратительные пристрастия? Джей ощутил себя неблагодарной скотиной и сказал «нет», но обида почему-то осталась.

Китти сунула ему стакан. Тукан немедленно пропихнул свой неимоверный клюв между губами Джея и ободком.

– Ик!

Джей вернул стакан Китти.

– Видишь?

Китти не видела. Джей объяснил. Вместо того чтобы успокоиться, его невеста напряглась еще больше и опять прищурилась.

– Ты хочешь сказать, что эта птица всегда будет с нами? Даже после свадьбы? И мы не сможем побыть одни?

Мягкости в ее голосе не слышалось – только гневное и упрямое шипение.

Джей похлопал ее по плечу.

– Котик, это ведь не настоящая птица. Ты-то ее не видишь.

– Но я же знаю, что она тут! Я про нее не смогу забыть! У меня волосы дыбом от нее встают! Кроме того, я не хочу, чтобы ты бросил пить из-за какого-то мерзкого пернатого. Я хочу, чтобы ты сделал это по своей воле, чтобы ты стоял на своих ногах.

– Если бы не мой тотем, – парировал Джей, – я бы на ногах не стоял. Я бы валялся под столом в «Зеленом змие».

– Так я и думала! – ощетинилась Китти. – Где сейчас этот тукан?

Джей ткнул пальцем в направлении стола. Тукан дремал, взгромоздившись на керамический бюст Силена. Китти тщетно искала глазами птицу, потом разрыдалась:

– О, если бы я только его увидела! Если бы...

Внезапно она замолкла. Слезы мгновенно высохли.

– Так где принимает этот доктор Капра? – промурлыкала она вкрадчиво.

Через секунду Джей понял, что задумала его невеста. Китти равнодушно глянула на него и даже зевнула, всем видом показывая полное безразличие к тотемам и алкоголизму.

Джей быстро-быстро замигал, как перепуганная сова. Лицо Китти поплыло перед его взором, превращаясь во что-то иное. Новый облик продержался лишь мгновение, но Джею хватило и того. Невозможно ни с чем перепутать длинные встопорщенные усы, клыки в разверзнувшейся пасти и узкие щелки зрачков. И выражение на морде, говорящее «сейчас сожру канарейку»...

Джей пронесся мимо нее, подхватил тукана и ринулся к двери.

– Джей, вернись! – завизжала Китти.

– Никогда-а! – каркнула птица из-под мышки Джея.

Теперь Джей Мартин женат на маленькой женщине с большими карими глазами спаниэля, чью привязанность к нему друзья описывают как совершенно собачью. Живут они, как два неразлучника. Джей порвал с зеленым змием и добился успеха в делах – отчасти благодаря нескольким свинствам, отчасти – благодаря странному дару, позволяющему с нечеловеческой точностью определять характер собеседника с первого взгляда. В прошлом году он присоединился к «быкам», загнал «медведей»^[74] в угол и прорвался в ряды акул большого бизнеса.

ЦАРЬ ЗВЕРЕЙ

The King of Beasts

– Наш бюджет, – говорил биолог, показывая высокому гостю лабораторию и зверинец, – слишком ограничен, чтобы мы могли воссоздать все вымершие виды. Так что нам приходится возвращать к жизни только высших животных, самых красивых из тех, что были так безжалостно истреблены. Сейчас я пытаюсь исправить последствия той бессмысленной жестокости. Можно сказать, что, уничтожая очередной вид, человек плевал в лицо Господу.

Они заглянули за ров и силовые ограждения. Там радостно прыгала и гарцевала квагга, блестя на солнце гладкими боками. Там высовывал из воды забавные усы калан. Там горилла пряталась в зарослях бамбука. Ворковали странствующие голуби. Протопотал носорог, похожий на потрепанный крейсер. Жирафа посмотрела на них ласковыми глазами, продолжая пережевывать листья.

– А вот наш дронт. Не слишком красив и весьма туп. И совершенно беспомощен. Пойдемте, я покажу вам сам процесс восстановления.

Зайдя в гигантское здание, они прошли мимо выстроенных рядами огромных баков. Сквозь окошки и прозрачный гель внутри были ясно видны экспонаты.

– Вот эмбрионы африканских слонов, – объяснял биолог. – Мы собираемся вырастить большое стадо и выпустить их в новом государственном заказнике.

– Да вы просто светитесь от радости, – заметил высокий гость. – Вы очень любите зверей, не так ли?

– Я люблю все живые существа.

– Скажите, а откуда вы берете данные для восстановления? – осведомился гость.

– Большей частью из скелетов и чучел в древних музеях. Из книг и фильмов, найденных при раскопках, которые мы отреставрировали и перевели. О, видите те огромные яйца? В них растут птенцы моа. А вот тигрята, они почти готовы выбраться из баков. Когда они вырастут, то станут очень опасны, но мы поместим их в особом заповеднике.

Гость остановился перед последним баком.

– Только один? – спросил он. – А что это за зверь?

– Бедняжка, – грустно сказал биолог. – Ему будет так одиноко. Но я буду любить его, сколько смогу.

– Оно так опасно? – осведомился гость. – Больше, чем тигры, слоны и медведи?

– Чтобы вырастить этот, единственный экземпляр, – ответил биолог, и голос его слегка дрогнул, – мне потребовалось особое разрешение.

Гость отшатнулся от бака.

– Тогда это... Но как вы осмелились?!..

Биолог кивнул:

– Да. Это человек.

notes

Примечания

Состоит из тонких серповидно изогнутых пластинок, обеспечивающих плавное изменение отверстия, через которое лучи проходят в камеру фото-киносъемочного аппарата. (Здесь и далее примеч. пер. )

«Холодная ручонка» (иm. ), ария Рудольфа из оперы Пуччини «Богема».

Жиличка (фр. ).

Улисс (латинский вариант имени Одиссей) – герой троянского цикла мифов греческой мифологии.

Полифем – в греческой мифологии один из циклопов, чей единственный глаз был выколот Одиссеем для того, чтобы сбежать от него.

Один из участников симбиоза, т. е. сожительства организмов разных видов, обычно приносящего им взаимную пользу.

Боязнь замкнутого пространства. (Здесь и далее примеч. пер. )

Соответствует 183 метрам.

Сидящий Бык (1834—1890) и Бешеный Конь (1849? —1877) – вожди индейского племени сиу. (Здесь и далее примеч. пер. )

Зевксис (конец V – начало VI в. до н. э. ) – знаменитый древнегреческий живописец.

Falco и Accipiter – латинские наименования родов, к которым относятся соответственно соколы и ястребы.

День гнева (лат. ).

Намек на «Gotzen-Dammerung» – «Сумерки идолов», название одной из книг Ф. Ницше.

Рэли Уолтер (ок. 1552—1618) – английский мореплаватель, авантюрист, пират, поэт, драматург и историк, фаворит королевы Елизаветы I.

Г. Лонгфелло. Песнь о Гайавате. Перевод И. А. Бунина.

Мимир – в скандинавской мифологии великан, хозяин источника мудрости; за то, чтобы напиться из этого источника, верховный бог Один отдал свой глаз.

В теории психоанализа Фрейда «ид» и «эго» – формы подсознательного «я» человека.

Слово или фраза, встречающиеся в документе или официальной бумаге только однажды (греч. ).

Улица в центре Нью-Йорка, символ американского рекламного бизнеса

«Ослиный мост» (лат. ) – название, данное в средневековье одной из наиболее трудных теорем Евклида, понять доказательство которой, как считалось, под силу только самым способным

Имеется в виду эпизод первой обороны Севастополя, когда во время боя под Балаклавой 13 октября 1854 г. английская кавалерийская бригада Кардигана, состоявшая из отборных людей на кровных конях, под перекрестным артиллерийским и ружейным огнем выбила русские войска с позиций, но вынуждена была отступить и потеряла почти половину людей. Эта атака считается одной из самых блестящих страниц в истории британской армии

Что теперь? Кому это выгодно? (лат. )

Согласно библейской легенде, во время междоусобной войны, которую вели со своими соседями жители палестинского города Ефрем, их противники, чтобы распознать ефремлян, заставляли каждого переправлявшегося через Иордан сказать «шибболет» (по-древнееврейски «колос»): в диалекте ефремлян это слово произносится «сибболет».

Часто пародируемая фраза американской писательницы 20—30-х гг. Гертруды Стайн, автора произведений в стиле «потока сознания».

Все фамилии в рассказе значимы; так, например, имя главного героя (Goodbody) переводится с английского буквально как «доброе тело». (Здесь и далее примеч. пер. )

Главный герой фильма «Королевские пираты», снятого по мотивам романа Р. Сабатини «Одиссея капитана Блада».

Доктор Килдер – герой популярного в тридцатые годы голливудского сериала о благородном молодом враче.

Док Сэвидж – персонаж весьма популярного сериала Лестера Дента, а также ряда рассказов Фармера.

Grossfleisch (нем. ) – букв, «большое мясо».

«Жилец» – первый фильм А. Хичкока.

Доктор Гиллеспи – персонаж сериала о докторе Килдере.

«Кабинет доктора Калигари» – фильм режиссера Роберта Вине (1920 г. ), ставший классикой мирового кинематографа; один из первых, в котором был создан образ злодея-гипнотизера. Доктор Калигари – директор сумасшедшего дома.

Доктор Циклопс – главный злодей в одноименном фантастическом фильме 1940 г.

Негодяй (нем. ).

Leibfremd (нем. ) – букв, «чужое тело».

Inderhaus (нем. ) —букв, «дом индийца».

Uberpreis (нем. ) – букв, «чрезмерная цена».

Доктор Мабузе – герой ряда фильмов 30—50-х годов, стремившийся захватить власть над миром.

Bein (нем. ) – нога; Schneider (нем. ) – портной.

Lustig (нем. ) – веселая, игривая.

Синяя книга – сборник официальных документов, парламентские стенограммы и т. п.

Акромегалия характеризуется чрезмерным, непропорциональным ростом конечностей и костей лица.

Человек неандертальский (лат. ).

Человек разумный (лат. ).