Текст книги "Магический лабиринт"

Автор книги: Филип Хосе Фармер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

– Значит, научного объяснения этому явлению у вас нет, – сказал Бартон. – Есть только вера.

– Да, но, когда дело доходит до конечного и бесконечного, вечности и времени, до Первопричины – остается полагаться лишь на веру.

– Которая обрекла на гибель столько биллионов и принесла столько страданий, – сказал Фрайгейт.

– В данном случае все обстоит не так.

– Давайте-ка вернемся к событиям этого мира, – буркнул Тай-Пен:

– Я набирал себе рекрутов, потому что существовала некоторая вероятность того, что в итоге и случилось. Я заложил все варианты, которые только мог придумать, в компьютер и дал ему задание оценить вероятность каждого. К сожалению, компьютер не может предугадать, что подумают и как в конечном счете поступят разумные существа если только не обладает всеми данными, что невозможно. Даже если бы он имел их, с точностью на сто процентов ничего предсказать нельзя.

Монат и остальные, к примеру, каждый раз делали то, чего я не ожидал. А я делал то, чего не ожидали они. Человеческий разум – любой разум – до сих пор остается неразгаданной тайной.

– Хоть бы ее никогда не разгадали, – пожелал Бартон.

– Да. Вот почему нельзя предугадать, насколько развит тот или иной ватан. Один вроде бы достиг довольно высокой ступени, но дальше не идет. Другой находится на низкой стадии и вдруг, чуть ли не за одну ночь, поднимается куда выше, чем более совершенные. Совершает квантовый этический скачок. Случается также, что люди деградируют.

– Как ты, например? – спросил Бартон.

– Нет! Именно в этом обвиняла меня Сигген, когда мы жили в той хижине в Пароландо. На самом деле я стою гораздо выше, чем кто-либо из занятых в проекте. Разве не самый этичный выбор – дать каждому столько времени, сколько требуется ему для роста? Конечно, самый этичный. Этого же нельзя отрицать.

– Он сумасшедший, – шепнула Алиса.

Бартон не был в этом уверен. Лога рассуждал, в общем, разумно. Но то, как он осуществляет свой план, разумным не назовешь. Впрочем, если он посылает ложные донесения, из Мира Садов сюда никто не явится. Лога может выиграть так добрую тысячу лет. Уж за это-то время все достигнут желаемой стадии.

Впрочем, кто знает, возразило Бартону его пессимистическое начало Интересно, какой стадии достиг он сам?

И хотелось бы ему достичь такой стадии, на которой основа его существа просто исчезнет?

Почему бы и нет? Это было бы приключение еще почище этого, самое большое приключение в его жизни.

– Прекрасно, – сказал он. – Теперь как будто все понятно. Но ты говорил, что твои планы могут и не осуществиться, даже если больше некому тебе помешать. Что там за ужасная вещь случилась?

– Это моя вина, только моя! – Лога встал и, несмотря на хромоту, начал шагать взад-вперед, морщась и потея. – Из-за того, что я сделал, биллионы могут погибнуть навеки! Почти все люди! А возможно, и все до одного! Навеки!

ГЛАВА 52

Наступило молчание. Лога продолжал хромать взад-вперед. Наконец Бартон сказал:

– Расскажи-ка все по порядку. Лога вернулся в свое кресло.

– Мой сигнал заблокировал линию воскрешения. Я не желал, чтобы кто-то из этиков совершил самоубийство и оказался в башне раньше меня. Я не знал, что другой этик прекратил воскрешение еще тогда, когда меня разоблачили.

Это сделали потому, объяснил Лога, что Монат хотел преградить неизвестному предателю доступ в башню, где тот или та мог осуществить свои планы, в чем бы они ни заключались, не обнаруживая своего присутствия.

Команда Моната отменяла все прочие команды.

– Ведь он был Оператором.

Кроме того, Монат через заместителя передал компьютеру команду не подчиняться никому, кроме него, Оператора, до восстановления нормальных функций.

– Я уверен – если бы он знал, что произойдет потом, то ни за что не отдал бы такую команду. Но он не больше меня догадывался, какой оборот примут события.

– Вселенная бесконечно разнообразна, как и события в ней, – сказал Нур.

– Возможно. Дело в том, что компьютер использует ватаны в качестве… как бы это сказать? – чертежей для производства тел. Раньше делались снимки с самих тел, но применять ватаны более экономично, как я уже объяснял. Других записей, кроме них, не существует. И если ватаны будут утеряны, мы не сможем больше дублировать тела.

Бартон обдумал эту мысль.

– Но ватаны-то на месте. Мы видели их в той шахте посреди башни

– Да, но, когда компьютер умрет, ватаны освободятся! И тогда невозможно будет воскресить мертвых. Они погибнут навеки!

Опять наступило молчание. Через минуту или две Алиса спросила:

– Значит, компьютер… умирает?

– Да, – с трудом выговорил Лога. – Это потому, что он столько лет оставался без присмотра. Он был рассчитан на то, чтобы работать веками без всякого ремонта или замены запчастей. Однако отдельные его узлы время от времени разлаживались. Поэтому техники регулярно проверяли его, а сам компьютер обладал обширными возможностями самовосстановления. Но всем известно необъяснимое упрямство– машин, когда они вдруг ломаются будто по собственной воле или отказываются работать. Ходила шутка, что и у них, возможно, есть свои ватаны, причем крайне зловредного свойства.

Во время долгого человеческого отсутствия в компьютере отказал какой-то клапан.

– Не механический, конечно. Клапаном служит нечто вроде силового поля, которое то обеспечивает, то отсекает приток морской воды в питательную камеру компьютера. Компьютер питается дистиллированной водой с добавками сахара и минералов. Кроме этого клапана, есть еще запасной. Если основной отказывает, включается он. Тем временем техники налаживают генератор поля, и основной клапан возобновляет работу.

К несчастью, запасной клапан долгое время недодавал воду – и теперь биокомпьютер умирает.

– Я мог бы, пользуясь банком памяти, изготовить дубликат компьютера. Но компьютер отказывается дать мне информацию, которую я мог бы заложить в материально-энергетический преобразователь.

– А почему ты не наладишь генератор поля? – спросил Фрайгейт.

– Да все потому же – компьютер не позволяет. Монат, наверное, давно еще распорядился установить защиту на этом узле, и она включилась, когда меня раскрыли.

Опять наступило долгое молчание, которое нарушила Алиса:

– А почему бы не использовать ватаноуловитель из таких, о которых ты нам рассказывал? Когда компьютер умрет и освободит ватаны, ловушка их удержит.

– Хорошая мысль, – мрачно усмехнулся Лога. – Мне она тоже приходила в голову. Но единственная ловушка – это сам компьютер. А вся информация, на основе которой я мог бы построить другую, содержится в его памяти.

– И эта защита абсолютно непреодолима? – спросил Бартон.

– Дело на первый взгляд очень простое. Надо всего лишь вынуть неисправный генератор поля и заменить его другим. Но меня убьет, прежде чем я успею это сделать. Компьютер срежет меня лучом. Таким же, которым стреляет мой лучемет.

– Ты пользовался компьютером наравне с другими, – сказал Нур. – Как получилось, что они об этом не знали?

– Я, так сказать, сделал компьютер шизофреником. Одна его часть не знала, что творит другая.

– Вот оно! – торжествующе вскричал Нур, но тут же нахмурился. – Нет. Ты об этом уже думал.

– Да. Инженеры, как видно, обнаружили это расщепление сознания. Теперь доминирует основная часть.

– Ты сказал «доминирует» – значит, единства сознания все-таки нет?

– Нет. Инженеры не успели заменить схемы, вызывающие шизофрению Но поставили временные шунты, чтобы обеспечить победу «здравого рассудка». Потом они сделали бы полный ремонт, но до этого не дошло – они погибли.

– Откуда тебе это известно? – спросил Бартон.

– От компьютера. Общаться с ним можно. Только командам он не подчиняется, соблюдая запрет Моната.

– А нельзя ли разгадать, каким кодом пользовался он?

– Нет, если Монат его где-то не записал. А я сомневаюсь, что он это сделал. И потом, код должен быть введен только голосом Моната или его помощника.

– Может, никакого кода и нет, – сказал Фрайгейт. – Может, достаточно только голоса.

– Нет. Монат это предусмотрел бы. Было бы довольно легко, выделив фоны из записей его речи, синтезировать несколько новых фраз. Монат скорее всего обусловил и зрительное опознание.

– А ты мог бы замаскироваться под Моната? – спросил Терпин.

– Наверное. Но лучше использовать лучевые имитаторы. У Лога был очень усталый вид. Бартону казалось, что не рана тому причиной, а чувство безнадежности и вины.

– Мы не знаем, достаточно ли будет голосового и зрительного опознания, – сказал Бартон, – но придется попытаться надуть компьютер, даже если наши труды пропадут даром.

– А ты сказал компьютеру, что он умирает?. – с жаром спросила Алиса Логу.

– О да. Но он и без меня это знал.

– Я думаю, человек все же способен прорвать защиту компьютера, – сказал Бартон, пристально глядя на Логу.

– Я знаю, что ты имеешь в виду, – сказал, чуть распрямившись, этик. – Поскольку я виновник всего этого ужаса, я и должен идти заменять генератор. Даже если ясно почти на сто процентов, что это будет напрасная жертва Я и пошел бы, если б от этого была хоть какая-то польза. Ну а если я сделаю это и все-таки погибну? Никто из вас не умеет управляться со здешней техникой. Вы ничего не решите без меня. Ну, не умрет компьютер, и что дальше? Ситуация останется той же, только за ватаны можно будет не опасаться.

Бартон сказал, что Лога должен показать им, как работать с разными приборами на случай, если с ним что-то произойдет. Успеет он это сделать, пока еще жив компьютер?

Возможно, ответил этик. Он покажет им все обозначения. Учить их языку общения с компьютером – слишком долгое дело: это язык Моната, на котором говорят в Мире Садов. Лучше он перестроит трансляторы, чтобы говорить с компьютером на эсперанто.

– Отлично, – сказал Бартон. – А теперь, мне кажется, всем пора спать. Встанем освеженные и соображать будем лучше. Может, тогда и придумаем, как одолеть компьютер.

Они перешли в жилые покои советников. Лога занял свою квартиру, Афра Бен и де Марбо другую, Алиса с Бартоном – третью. В соседних устроились Тай-Пен с Терпином и Нур с Фрайгейтом. Бартон счел, что поодиночке лучше не ночевать. Он все еще не доверял полностью этику.

Перед сном Алиса сказала:

– Ричард, должен быть какой-то способ перехитрить компьютер. Его построили люди, так неужели люди не сумеют его обуздать?

– Почему бы тебе не воззвать к его чувствам? У вас, женщин, это здорово получается.

– Не лучше, чем у мужчин, ослиная ты задница! С чего бы я стала взывать к чувствам там, где их нет. А вдруг хоть какие-нибудь, да есть? Или их аналоги. Но если компьютер руководствуется исключительно логикой, почему бы не обратить ту же логику против него? Ведь люди вложили в него нашу, человеческую логику. Вот мы и должны с ее помощью побить его или уговорить.

– Я уверен, что Лога об этом уже думал.

Бартон поцеловал Алису в щеку и повернулся на бок.

– Спокойной ночи, Алиса.

– Спокойной ночи, Ричард.

Проснувшись несколько часов спустя, он увидел, что она смотрит в потолок, где движутся картины.

ГЛАВА 53

Утром, приняв душ и переодевшись в чистое, все собрались в комнате, служащей столовой. Проходя мимо контрольного центра, они заметили, что тела Грумз там нет, исчезли кровавые следы на полу и все скелеты тоже убраны.

– Роботы, – пояснил Лога. – Одного я послал убрать тело Гильгамеша.

– Я тут никаких роботов не видел, – сказал Фрайгейт.

– Видел, просто они выглядят, как большие шкафы. Наши кровати – тоже роботы. Они потихоньку массируют мышцы и врачуют спинной мозг.

– Я ничего такого не чувствовал, когда просыпался ночью, – сказал Бартон.

– Я тоже, – подтвердила Алиса.

– Они очень деликатны и работают, только когда вы спите. Но если вам нужен массаж и наяву, стоит только дать команду. Я покажу как.

После превосходного завтрака Алиса поделилась с другими идеей побить компьютер его же логикой.

Лога покачал головой:

– Звучит заманчиво, но ничего не выйдет.

– Но попытаться-то можно, – сказала Алиса.

– Мы испробуем все методы, и умственные, и физические. Но поверь мне – я уже обо всем подумал;

– Я не сомневаюсь в твоем уме, – сказала Алиса. – Но девять голов все же, лучше, чем одна.

– Девятиглавый дракон! – вскричал Тай-Пен. Лицо его пылало – за едой он все время пил вино.

– Сейчас я налажу связь с помощью одного из электронных компьютеров, – сказал Лога. – Но не думаю, чтобы большой компьютер удалось победить его же логикой. Компьютеры способны вычислять куда быстрее человека, если дать им нужные данные. Но воображения у них нет, и творческой жилки тоже. Ну что ж, может быть, в памяти нашего есть что-то, чего я не учел. И комбинировать он может очень быстро – у меня бы на это ушли целые годы. Да и прогнозировать он, как-никак, способен.

Зайдя к себе в квартиру. Лога повел всех в контрольный центр, занял место на платформе. Очень скоро он подозвал остальных к себе.

– Я не удержался и запросил главный компьютер, сколько ватанов на данный момент содержится в шахте. – И сколько же? – спросил Нур. Лога сверился с экраном.

– Восемнадцать биллионов двадцать восемь штук. Нет – вот еще три прибавилось.

– Больше половины населения долины, – сказал Фрайгейт.

– Да. Вот еще два прибавилось. – Лога выключил экран. – Люди умирают ежечасно, и их ватаны поступают сюда. Когда компьютер умрет…

Лога умолк. Нужно было обладать огромным мужеством, терпением, решимостью и быстротой ума, чтобы совершить то, что совершил он.

Однако груз его вины был слишком тяжел даже для него.

– А не выбросить ли тебе полотенце на ринг? – предложил Терпин. – То есть не убить ли компьютер прямо сейчас? Так ты никого больше не потеряешь и сможешь продолжать свой проект

– Нет! – отрезал Лога, проявив горячность впервые с начала их знакомства. – Нет! Это было бы чудовищно! Я должен спасти их всех! Всех!

– А в итоге потеряешь миллионы. А то и всех, кто живет на этой планете.

– Нет! Я не могу!

– Ну, я больше ничего не придумаю. Все это больно умственно для меня, – сказал Терпин и пошел в ближний зал поиграть на рояле.

– Я ему неприятен, – сказал Лога. – Знал бы он, до чего я сам себе противен.

– Ну, нечего самоедством заниматься! – сказал Тай-Пен, помахивая бутылкой. – Том, пожалуй, прав. Пойду-ка я к нему и тоже развлекусь малость. У меня голова болит от раздумий! – От них ли? – мягко спросила Алиса. Тай-Пен только ухмыльнулся, поцеловал ее в щеку и ушел. Нур напомнил этику, что надо бы обезвредить бомбы, спрятанные в другом контрольном центре.

– Я просто запру туда дверь, – сказал Лога. – А теперь займемся программой «логика против логики». Даже если это будет только потерей времени.

Оставшиеся перешли в языковую лабораторию. Этик показал им, как пользоваться оборудованием, обучающим языку Мира Садов, или гхууркскому. В их распоряжении была также эсперанто-гхууркская грамматика и словари.

Алиса сжала руку Бартона.

– Ужасно, правда? – сказала она, глядя ему в глаза своими большими темными глазами. – Все эти души, которые погибнут, утратив свой шанс на бессмертие! Страшно даже думать об этом!

– Ну так и не думай. Они не перестанут быть бессмертными, даже если улетят. Просто не будут знать об этом.

– Да, – пожала плечами она. – Но ведь и мы могли бы быть среди них. Как по-твоему, ты готов к «продвижению»? Мне хотелось бы верить, что я готова, но для этого, наверное, надо быть чуть ли не святым!

Ну в святости меня еще никто не обвинял, разве что моя жена – усмехнулся Бартон. – А кому и знать, как не ей.

Но Алису ему обмануть не удалось. Она знала, что он в таком же отчаянии, как и она сама.

Прошло два дня. Лога в присутствии всех прогнал результаты на компьютере и выключил экран.

– Бесполезно.

Снова стали совещаться и строить планы, отвергая один за другим из-за погрешностей в логике или непреодолимых препятствий.

На четвертый день их пребывания в башне Фрайгейт весело воскликнул:

– Ну и дураки же мы! Ведь ответ-то у нас под носом! Почему ты не пошлешь роботов заменить модуль?

– Я думал об этом, – вздохнул Лога. – Это было в числе первых мыслей, которые приходили мне в голову. Но, хотя роботы и сделаны из чарузза (так назывался серый металл), лучи компьютера все равно разрежут их.

Разочарованный Фрайгейт почувствовал себя несколько глупо.

– Да… но, если послать их побольше, они могли бы подавить лучеметы?

– Их функции не предусматривают стрельбы по лучеметам.

– А ты не можешь переделать их и запрограммировать заново?

– Это займет у меня десять дней. Если бы я занялся этим сразу, как только явился сюда, то даже одного не успел бы переделать. Я только что проверил, сколько осталось жить компьютеру, – скорбно добавил он. – Пять дней!

Все, хотя и ожидали такого сообщения, испытали шок.

– Ну что ж, хоть голова болеть не будет, – сказал Том Терпин. – Души улетят, и дело с концом. Зато ты сможешь посвятить больше времени оставшимся.

Лога, повернув несколько тумблеров, нажал клавишу. На экране зажглись тхууркские цифры. Все подошли поближе, чтобы посмотреть.

– Восемнадцать биллионов сто два, – прочла Афра.

– Мне следовало бы прикончить этот компьютер, – сказал Лога. – Я и так слишком долго ждал. Кто знает – вдруг сегодня он взял душу моей матери.

– Погодите! – сказал Фрайгейт. – У меня идея! Ты говорил, что включил свои личные воскресители, когда пришел сюда. А нас, например, в них можно воскресить?

– Отчего же, можно. Уловители воскресителя работают на несколько иной частоте, чем компьютер. Наши с Трингу ватаны были настроены на нее. То же самое я могу сделать для вас. Только зачем?

Фрайгейт начал объяснять, но Лога, Бартон и Нур уже поняли, что он имел в виду.

Они предпримут штурм компьютерного зала, оставив несколько человек в резерве. И хотя атакующие будут гибнуть раз за разом, в конце концов они подавят лучеметы компьютера.

– Как ты додумался до этого, Пит? – спросил Терпин.

– Я как-никак фантаст. Жаль только, что сразу не додумался.

– Мне бы тоже следовало подумать об этом, – сказал Лога. – Но уж очень велик эмоциональный стресс.

– Ты можешь наделать побольше таких? – спросил Бартон, имея в виду ручной лучемет.

– Сколько угодно.

Через две минуты он вооружил всю группу. И сделал распечатки, показывающие, как добраться в клапанную из контрольного центра и от воскресителей. Все внимательно изучили маршрут.

– В том районе на всех стенах видеокамеры, и в клапанной тоже.

Вот ее фотография.

Фотографию тоже досконально исследовали, заучив наизусть, где что находится. Потом Лога снял несколько дубликатов с запасного модуля и разъяснил, как вынуть старый модуль и вставить новый.

К сожалению, этик не смог получить информацию об огневых точках компьютера.

– Она заперта в банке памяти.

– А ты попроси компьютер выдать ее тебе, – сказал Нур. Лога удивленно засмеялся – ему это не пришло в голову. Секундой позже он получил ответ, но не тот, какой ему хотелось бы. Компьютер отказался сообщить, где расположены его лучеметы.

– Ну что ж, попытка не пытка.

Все сели на кресла, поехали за этаком к шахте лифта и спустились по ней гораздо быстрее, чем отваживались раньше. Проехав около мили вниз, этик остановился на одном из этажей. Через несколько минут Бартон, обладавший превосходным чувством ориентации, сообразил, что они направляются к секретному входу в башню. Вскоре они оказались там.

Этик взглянул на дверь, все еще заклиненную Граалем Бартона, и побагровел.

– Почему вы не сказали, что оставили дверь открытой?

– Я хотел, но не придал этому значения, – сказал Бартон.

– Через нее могли войти агенты!

– Не могли они нас догнать за такое короткое время. Они ведь плывут на парусниках.

– Я не могу допустить ни малейшего риска, – Лога развернулся лицом к спутникам. – Уберите ту лодку из двери, пока меня не будет.

– А ты куда?

– К пульту – пошлю автоматический летательный аппарат окончательно расплавить карниз и закупорить вход в пещеру.

– Идите с ним, – сказал Бартон Тай-Пену и де Марбо. Лога рассердился, но промолчал и полетел в кресле по коридору.

Бартон повел остальных в затянутую туманом комнату, где они, после многих трудов, спихнули лодку в море. Потом все вернулись в коридор, протискиваясь в щель, оставленную Граалем.

– Надо было попросить Логу открыть ее как следует, – сказал Фрайгейт.

– Ему, наверное, не хочется, чтобы мы знали, как он это делает, – заметил Бартон.

– По-твоему, он все еще нам не доверяет?

– Живя так, как он жил, он научился не доверять никому. Но Бартон заблуждался. Лога, вернувшись через пятнадцать минут вместе с китайцем и французом, слез с кресла и стукнул кулаком по стене в нескольких дюймах от двери. При этом он четко произнес:

– Ах-К'ак! – И дверь открылась до конца. Бартон заметил место удара.

– Откуда ты мог знать, пользуясь этим ходом, что не наткнешься на кого-нибудь?

– Эта дверь представляет собой большой видеоэкран. У меня есть другие, которые выглядят, как часть стены. Отсюда я могу видеть коридор в пределах нескольких поворотов.

В передней комнате Лога остановился у стены и снова произнес кодовое слово. Часть гладкой на вид стены отошла в сторону. Открылась хорошо освещенная комната с разным лабораторным оборудованием на столах, большим шкафом и двумя скелетами. Последние лежали головами к двери, словно как раз собрались выйти. Около костлявых пальцев одного валялся металлический ящичек с дисками, шкалами, кнопками, маленьким видеоэкраном с одной стороны и соединительными стержнями – с другой.

– Жаль, что я не передал сигнал несколькими секундами раньше, – сказал Лога. – Они не успели бы вынуть контрольный блок.

– Ты все равно не мог знать, вынули они его или нет, – заметил Бартон. – И не мог идти на риск самоубийства. Кстати, почему дверь сюда закрыта? Ведь эти двое должны были открыть ее, когда входили.

– И как они могли войти, не зная кода? – добавил Нур.

– Через семьдесят пять секунд дверь закрывается автоматически, если не дать ей нужной команды. Дело в том, что эту комнату нашли, следуя вдоль энергетической линии. Долгая и трудоемкая это была работа – ведь компьютер для этой цели они использовать не могли.

А применяли, наверное, магнитометры. С их помощью они обнаружили источник энергии, а с ним и программное кодовое устройство. Ну а код разгадать было недолго.

– А место нажатия на стену? Как…

– Они и его вычислили, хотя это заняло больше времени. – Лога указал на шкаф. – Это воскреситель. – Он вошел, а Фрайгейт за ним.

– А ты не мог использовать свой собственный источник энергии? – спросил американец.

Лога подобрал с пола контрольный блок, подошел к шкафу и вставил штыри ящичка в отверстия на его боку.

– Нет, не мог – хотя в случае пользования собственным атомным конвертором меня не выследили бы по проводке. Но преображение энергии в материю и улавливание ватанов требует огромных мощностей. Один только физико-экстрафизический обмен берет столько энергии, сколько потребовалось бы для снабжения половины земных городов в конце двадцатого столетия.

– Как же ты устроил, чтобы такой расход не регистрировался счетчиками? – спросил Фрайгейт.

– Да уж устроил. Но вернемся к первому вопросу: если бы инженеры удалили кодовое устройство, я не смог бы выйти из потайной комнаты в коридор. Дверь, выходящая на море, открывается с помощью другого кодера-декодера. К счастью, инженеры погибли раньше. Генератор сигналов я потерял вместе с аэромашиной – но в лодках, стоящих в пещере, тоже есть такие генераторы. Они включаются автоматически, когда датчики докладывают им о подходе к башне.

– Дверные механизмы не должны расходовать много энергии. Почему ты не установил для них отдельные источники?

– Да, следовало бы. Но проще и экономичнее было подключиться к главному энергоблоку. – Лога улыбнулся краем губ. – Интересно, что вынесли инженеры из моего кода? Ах – это майанский артикль мужского рода, К'ак – огонь. А «Лога» – Огонь по-гхууркски. Так они, возможно, меня и раскрыли. Вложили майанское слово в компьютер и через секунду получили ответ. Я, что называется, перемудрил. – Он положил палец на кнопку. – Подойдите сюда. Я покажу эту простую операцию дважды, чтобы все было ясно. Обозначения читать вы умеете. Когда я нажму на эту кнопку, вот этот маленький диск должен загореться. Значит, установка включена. А большой диск около индикатора служит частотомером. – Лога нажал на кнопку. Загорелся оранжевый огонек. – А теперь…

Огонек погас.

– Кхатуух! Это еще что…

Лога приложил руку к шкафу, открыл его дверцу и заглянул внутрь. Оттуда хлынул жар.

– Бегите! – крикнул Лога и сам во всю прыть захромал к выходу.

У двери Бартон оглянулся на шкаф. Контрольный блок плавился, а сам шкаф изнутри раскалился докрасна.

Лога ругался по-гхууркски.

– Эти… эти! Они запрограммировали конвертор так, чтобы он плавился при включении энергии!

Остальные, кроме Лога и Бартона, которые умирали столько раз, что больше не боялись смерти, испытали немалое облегчение. Бартон видел это по их лицам. Они знали, что воскреснут, но все-таки страшились умирать.

– Есть ведь еще и другой воскреситель, – сказал Бартон.

– С ним будет то же самое, – ответил пепельно-бледный Лога.

– А ты не можешь сделать так, чтобы он не плавился?

– Попытаюсь.

Но из этой попытки ничего не вышло.

Бартон, глядя на расплавленный аппарат, решил, что настала пора сообщить Логе новость, которую он до сих пор откладывал, – воскресители были важнее.

– Лога, – сказал он, – когда мы гнались за тобой, я положил у двери пулю, чтобы не заблудиться. Теперь пули нет. – Возможно, ее забрал робот-уборщик, – после краткого молчания предположил Фрайгейт.

– Нет, – сказал Лога. – Будь роботы запрограммированы на это, они давно убрали бы все кости.

– Значит, в башню проник кто-то еще!