Текст книги "Небесная Точка (ЛП)"

Автор книги: Фил Форд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Глава одиннадцатая

Оуэн злился на себя из-за того, что случилось с Тошико. Она была хорошим другом. Если уж на то пошло, она была единственной красивой женщиной, с которой он дружил, но никогда не спал.

Возможно, это была его проблема. Оуэн на протяжении нескольких лет знал, что Тошико хочет переспать с ним, и на протяжении нескольких лет он испытывал почти порочное наслаждение, отказывая ей. К тому времени он начал понимать, что слишком привязался к ней, и не хотел портить отношения, что было бы неизбежно в случае, если бы у них всё-таки случился секс. Но для Тошико теперь всё было иначе, он знал это.

Она любила его.

Он слышал, как она говорила ему это после того, как пуля Копли проделала дыру в его груди и после того, как Джек использовал эту поганую воскрешающую перчатку, чтобы вернуть его на несколько минут – но прежде, чем они осознали это, Торчвуд пополнился ходячим трупом.

Я люблю тебя.

Немногие женщины говорили это Оуэну, и ещё более немногие действительно имели это в виду. И никто из них не знал его так хорошо, как Тошико. Даже женщина, на которой он собирался жениться, не знала его настолько хорошо – в конце концов, то был другой Оуэн Харпер; это было до Торчвуда.

Может быть, именно это делало Оуэна таким злым.

Может быть, он мог бы быть счастлив с Тошико. Если бы он не был мёртвым.

Жизнь была дерьмом. И смерть – тоже.

Спустя десять минут после того, как она ушла из квартиры, Оуэн решил пойти поискать её.

Он вызвал лифт. И поехал вверх.

Двадцать четвёртый этаж был необычным. Он не был обыкновенным жилым этажом, и там был свой собственный парк. Так, во всяком случае, это видели дизайнеры «Небесной Точки». Они назвали это «Небесным Парком».

Двери лифта распахнулись на открытом пространстве, покрытом цветами и деревьями в горшках. Дизайнеры не зашли настолько далеко, чтобы покрыть пол искусственным дёрном – слава Богу – но там был большой пруд, где плавали, мелькая прямо под поверхностью воды, карпы кои[9]9
  Карпы кои (парчовые карпы) – декоративные одомашненные подвиды карпа обыкновенного (Cyprinus carpio).


[Закрыть]. Здесь была даже маленькая детская площадка и то, что, как Оуэн предположил, было кофейным ларьком (он подумал, что ларёк не начнёт работать, пока в здании не появится больше жильцов).

Выходя из лифта, он был абсолютно уверен, что Тошико здесь нет. В «Небесном Парке» было несколько укромных уголков, отделённым стенами из растущих в горшках кустов, но интуиция сразу сказала ему, что он здесь один. В конце концов, почти все, за исключением нескольких, квартиры до сих пор пустовали, а погода была хорошей – обстоятельства говорили явно не на пользу того, чтобы в «Небесном Парке» было много народу.

Парк всегда кажется странным, когда он пуст, подумал Оуэн, направляясь к одной из скамеек, повёрнутых так, чтобы сидящий на ней мог смотреть на простирающийся внизу город. Он решил, что это выглядит, как обычно оживлённое общественное место, которое ты внезапно обнаруживаешь заброшенным. Это казалось жутким и неправильным. Как Оксфорд-стрит или Таймс-сквер в каком-нибудь фильме про постапокалипсис. Он пришёл на игровую площадку и толкнул маленькую карусель. Она тихо скрипнула, что немного разочаровало Оуэна – он-то хотел, чтобы она взвыла, как банши или что-то в этом роде. Он хотел добавить каких-то сюрреалистичных ощущений.

– Я не пойду так быстро.

Тоненький голосок в пустом парке заставил Оуэна подпрыгнуть.

Он увидел маленькую девочку из квартиры на тринадцатом этаже. Она наблюдала за ним из-за большого горшка, в котором росло дерево. Оуэн подошёл к ней. Она сидела, прислонившись спиной к горшку и держа на согнутых коленях большую книгу.

– Элисон. Правильно?

– Элисон Ллойд, – возмущённо поправила она.

Оуэн улыбнулся и задумался, не разыгрывает ли она его. Он спросил её, что она читает. Если она скажет, что книгу, то она его разыгрывает.

– Сказки, – ответила она.

Оуэн присел на корточки. Может быть, будет не так странно разговаривать с ребёнком на игровой площадке, если ты будешь одного роста с этим ребёнком. Рядом с ней на полу сидела кукла-пикси[10]10
  Пикси – небольшие создания из английской мифологии, считаются разновидностью эльфов или фэйри.


[Закрыть], линялая и потрёпанная. Она была похожа на те игрушки, которые дети получают по наследству от своих родителей. И она выглядела так, словно у неё была тяжёлая жизнь; пикси потерял одно заострённое ушко и ярко-зелёный глаз. Но девочка любила его; кажется, именно ему она читала книжку, пока Оуэн не потревожил её.

– Какую сказку? – спросил он.

– «Рапунцель», – сказала она ему.

История о золотоволосой девочке, запертой в высокой башне. Не похоже было, чтобы она понимала эту иронию. Хотя с чего бы? Разве дети понимают иронию в шесть лет, или сколько там ей было, как она сказала раньше.

– Мистеру Пиклу она нравится.

Кажется, мистером Пиклом она называла куклу. Пикси Пикл. Почему бы, чёрт возьми, и нет?

– Ты играешь здесь с другими детьми? – спросил Оуэн, оглядываясь по сторонам и размышляя, где мать Элисон.

– Какие другие дети?

– Разве здесь больше нет детей?

– Пока нет. Мама говорит, что когда-нибудь появятся.

– Тебе, наверно, немного одиноко.

Элисон пожала плечами.

– У тебя было много друзей там, где ты жила раньше?

Элисон нахмурилась.

– Не помню.

Видишь, вот почему ты не ладишь с детьми. Они постоянно играют в свои долбаные игры. И зачем, чёрт возьми, ты сидишь сейчас с ней на полу? Что подумает её мама, когда увидит это – что ты извращенец?

Оуэн поднялся на ноги, ощущая на себе взгляд детских глаз. Он не мог понять, был ли этот взгляд подозрительным – может быть, она уже приняла его за извращенца (нынешние дети слишком быстро растут; может, это и к лучшему) – или разочарованным, как будто она не хотела, чтобы он уходил.

– Что с тобой случилось? – спросила она.

Она снова смотрела на его руку.

– Прищемил руку дверью, – соврал он.

– Это глупо.

Не так глупо, как сломать свой собственный палец, чтобы доказать свою точку зрения. Это было бы глупо даже для живого человека, а когда это делает ходячий труп, и эта травма никогда не заживёт – вот это действительно по-дурацки!

– Ага, – согласился он.

– Со мной тоже был несчастный случай, – сообщила она.

– Да?

– Нас с мамой сбила машина, и я умерла.

Оуэн почувствовал себя странно, как будто мир вокруг него перевернулся. Не сильно – всего на несколько дезориентирующих градусов. Лишь на мгновение. Он узнал это чувство, это уже случалось с ним раньше. Впервые он ощутил это, когда увидел существо, жившее в голове его невесты – инопланетного паразита, который убил её и который привёл его в Торчвуд. В последний раз он почувствовал это, когда Джек вернул его к жизни и он понял, кем стал. Это было ощущение того, что мир больше никогда не будет таким, как прежде.

Она не была мёртвой, как он, он понимал это. Её сбил автомобиль, и либо парамедики заставили её сердце биться снова прямо на месте происшествия, либо она умерла на несколько секунд позднее в операционной. В любом случае, она была там же, где и он. Она видела то же, что и он, она чувствовала это. И если бы его слёзные протоки действовали, он бы заплакал. Так или иначе, он заплакал внутри, мысленно.

– Что случилось? – тихо спросил он и обнаружил, что снова присел на корточки рядом с ней.

Элисон посмотрела на него, и взгляд её не был детским, хотя в её голосе всё же не было драматизма, она как будто просто констатировала факт:

– Ты имеешь в виду аварию или после неё?

– А, вот ты где! Элисон, я искала тебя повсюду!

Это была её мать. Она шла к ним через парк, разбитый на двадцать четвёртом этаже.

Оуэн машинально поднялся на ноги и улыбнулся Венди Ллойд.

– Привет, – сказал он.

– Привет ещё раз, – ответила она.

Она улыбнулась, но не так, как раньше, когда появилась на пороге их с Тошико квартиры. Улыбка была напряжённой. Ничего удивительного, подумал Оуэн: вы находите свою дочь в пустынном парке беседующей с незнакомцем (а некоторые из самых худших незнакомцев могут жить прямо через дорогу от вас). Какая бы мать не забеспокоилась?

– Сколько раз я говорила тебе не подходить к тоннелям, Элисон. Это небезопасно.

Элисон показала куклу, как будто это была её вина.

– Мистер Пикл говорит, что это тоннели пикси, и с ним я буду в безопасности.

Оуэн был сбит с толку.

– Тоннели?

Венди безнадёжно покачала головой.

– Вентиляционные шахты. Она просто любит играть в них. Я имею в виду не то, что они такие большие, или что-нибудь ещё.

Она перевела взгляд с Оуэна на Элисон в знак предупреждения.

– Клянусь, когда-нибудь она там застрянет, и мы не сможем её вытащить.

Она обернулась на Оуэна, раздражённая из-за поведения своей дочери, но изо всех сил постаралась улыбнуться. По сравнению с опасностями, подстерегающими их дочь в большом мире, с этим они, по крайней мере, могли справиться.

– Мы заклеиваем крышки вентиляции скотчем, но она просто сдирает плёнку и влезает туда.

Оуэн улыбнулся и посмотрел на Элисон.

– Я бы не слишком беспокоился, ещё шесть месяцев – и, возможно, это больше не будет проблемой.

Элисон должна была вырасти довольно быстро.

– Если я не поседею до этого, – сказала Венди.

Элисон сунула свою книгу под мышку и взяла мать за руку.

– Я рассказывала Оуэну об аварии.

Оуэн увидел, как улыбка Венди увяла, и как она прижала ребёнка к себе. Это был защитный жест, но Оуэн не был уверен, что она защищала Элисон от него.

– Ты же знаешь, что мы не говорим об этом, Элисон, – сказала она ребёнку. Потом взглянула на Оуэна. – Это тот период нашей жизни, о котором нам лучше забыть.

Она и её муж чуть не потеряли свою малышку – по сути, потеряли, но на короткое время – кто бы не захотел оставить это позади? Оуэн кивнул.

– Конечно.

– Одна из причин, почему мы переехали в «Небесную Точку», – продолжала Венди. – Мимо входной двери здесь не ездят машины.

– Пожалуй, – согласился он и осмотрелся – эта местность была оформлена так, чтобы жильцы «Небесной Точки» могли здесь отдыхать, ничего не опасаясь. – Здесь действительно спокойно.

– Именно поэтому нам тут нравится, – сказала Венди и повела Элисон за собой к лифту.

Оуэн смотрел, как они уходят, и думал о Рапунцель.

Глава двенадцатая

Тошико сунула пистолет обратно за пояс незадолго до того, как добралась до лифта в подвале. Когда Лукка вышел из темноты, словно фантом, она не была уверена, что он видел её оружие, и если ей, возможно, всё равно придётся показать ему пистолет – дело прежде всего.

Она знала, кто такой Лукка; Гвен принесла досье преступника в конференц-зал Торчвуда и рассказала о человеке, который живёт на вершине «Небесной Точки». Было маловероятно, что он имеет какое-то отношение к тому, что привело Торчвуд в это здание, но он создавал неприятное осложнение – Гвен рассчитывала, что Тошико и Оуэну удастся его избежать.

Это уж слишком.

Тошико подпрыгнула, когда Лукка материализовался из темноты. В луче её фонарика его лицо светилось, как маска на Хэллоуин. Ему повезло, поняла Тошико, что она не вытащила пистолет, повинуясь инстинкту, и не снесла ему голову прямо на месте. Судя по тому, что ей рассказала Гвен, никто не стал бы его искать.

– Вы меня напугали! – выдохнула она, одновременно признавая Лукку и продумывая историю для объяснения её пребывания здесь.

В свете фонарика глаза Лукки сверкали, словно бриллианты. Когда он улыбнулся, засияли и его зубы – белые и острые.

Эта улыбка совершенно не успокоила Тошико.

– Вы не должны находиться здесь, – сказал он.

– Я просто искала, где бы покурить, – ответила она, надеясь, что её тон действительно кажется одновременно извиняющимся, смущённым и оправдывающимся. – Мой муж не любит, когда я курю в квартире.

– Вам нужно было выйти на улицу.

– И быть похожей на тех грустных людей, которые сейчас болтаются у дверей? Нет, спасибо.

Она лишь надеялась, что он не подойдёт слишком близко. От неё не могло пахнуть табаком.

Лукка выудил из кармана своей кожаной куртки пачку и открыл её щелчком большого пальца, а потом губами, как в старых фильмах, вытащил оттуда сигарету без фильтра. Возможно, он думал, что это впечатлит Тошико – внешность у него была соответствующая. Сигареты были иностранными – Тошико подумала, что может расслабиться и не беспокоиться, что он распознает её ложь по запаху; эти сигареты наверняка испортили его обонятельные рецепторы.

– Мы как дети, которые прячутся за гаражом для велосипедов, да? – сказал он и зажёг сигарету. Он говорил с акцентом, но этот акцент не был сильным. – Я вижу, вы подготовились.

Он имел в виду её фонарик.

– Подвалы – единственное место, куда теперь можно пойти. Там, где мы жили раньше, было то же самое. И замки на дверях подвалов никогда не были слишком хорошими. Я работаю в сфере безопасности, – она протянула ему руку. – Тошико Харпер.

Его рука потянулась к её руке, как гремучая змея.

– Бесник Лукка. Я сохраню ваш секрет, Тошико.

– Если вы никому не скажете, я тоже, – ответила она и повернулась к лифту, надеясь, что Лукка воспримет это как знак окончания разговора. Когда она нажала на кнопку, двери лифта разъехались в стороны, и она вошла в кабину.

Но Лукка пошёл за ней, беспечно бросив сигарету на бетонный пол. Его движения были быстрыми и хищными. Тошико инстинктивно прижалась к зеркальной стенке лифта. Дверь закрылась за Луккой, и Тошико почувствовала себя как в ловушке – этот человек пугал её ещё больше, чем то, что пряталось в вентиляционной шахте. Она спрятала одну руку за спину и обхватила рукоятку своего пистолета под курткой.

– Какой этаж? – спросил он.

– Тринадцатый. Спасибо.

Вместо этого он нажал на кнопку двадцать пятого этажа. Его этажа.

– Я сказала – тринадцатый, – сказала Тошико, стараясь, чтобы её голос звучал не слишком напряжённо. Лифт пополз вверх.

Лукка сверкнул улыбкой, от которой у Тошико внутри всё сжалось. Это не была зловещая улыбка негодяя в стиле фильмов про Джеймса Бонда. Скорее наоборот. Она слышала, как Гвен перечисляла преступления, в которых полиция пыталась обвинить Лукку, но из этого ничего не вышло; он был из тех людей, с которыми никому не хотелось бы вместе ездить в лифте. Но в то же время он был красивым мужчиной, и эта улыбка могла заставить его собеседника забыть о его, Лукки, грешках. Такая улыбка могла бы соблазнить и монахиню.

– Я знаю, – вскользь заметил он. – Но это был подвал. Я подумал, что теперь вы можете захотеть рассмотреть вид с крыши.

– С крыши?

– У меня пентхаус. Там есть сад прямо на крыше.

Да уж, это впечатляет.

– Оуэн, – сказала она извиняющимся тоном. – Он будет меня искать.

– Ваш муж.

– Это… это правда, – кивнула она.

Лукка нажал на кнопку тринадцатого этажа, и Тошико почувствовала, что лифт замедляет ход. В то же время она ощутила на себе взгляд Лукки. И он хотел убедиться, что она действительно это ощутила.

– Тогда идите, – сказал он. – Но вы должны будете зайти. Я обещаю вам – там, наверху – у вас просто дух захватит.

Двери лифта открылись на тринадцатом этаже. Лукка отошёл в сторону и жестом пригласил Тошико выйти. Тошико выпустила рукоятку пистолета и ступила в коридор.

– До встречи, Тошико, – сказал Лукка.

Двери лифта закрылись за ним, но ей казалось, что он по-прежнему на неё смотрит. От этого ей было неуютно, как и тогда, в подвале, когда то существо из вентиляционной шахты наблюдало за ней. Её обеспокоила одна мысль.

Ещё больше её обеспокоило то, что на мгновение – всего лишь на мгновение, сказала она себе, – она чуть не уехала вместе с ним на двадцать пятый этаж.

Глава тринадцатая

– По сути, – сказал им Оуэн, – это дерьмо.

Они сидели в медицинской зоне Хаба, в прозекторской Оуэна: Тошико, Джек, Гвен, Йанто и Оуэн – глядя на кусок дерьма.

Это был образец из вентиляционной шахты «Небесной Точки».

Когда Тошико вернулась в квартиру, Оуэна там не было. Он вернулся спустя пару минут и сказал, что искал её. Тошико рассказала ему о том, что нашла в вентиляционной шахте «Небесной Точки», и они незамедлительно отправились туда. Она не рассказала ему о том, что встретила Бесника Лукку – она и сама не знала, почему. Оуэн залез в шахту и взял образец вонючего месива, которое она там нашла. Он сказал, что может высказать достаточно обоснованное предположение относительно того, чем это может быть, как Тошико уже пыталась, но захотел взять образец на базу для надлежащего анализа.

Так что спустя два часа они стояли вокруг принесённого Оуэном образца в прозекторской.

– Кто-то гадит в вентиляционной шахте? – сказала Гвен, приподняв бровь – предположение её явно не впечатлило.

– Но это не мыши, – добавил Йанто.

Оуэн выбрал самый отвратительный образец, какой только смог найти. Это был, в конце концов, Оуэн. Смерть не повлияла на его школярскую привычку делать вещи, от которых других людей тошнило. Глазное яблоко пялилось на торчвудцев из студенистой массы, собранной Оуэном в одну из пластиковых коробочек, которые Йанто упаковал для их переезда вместе с остальной посудой.

– Так объясни мне, Оуэн, – сказал Джек. – О чём мы тут говорим?

– Это человеческий клеточный материал. Разложившийся. Переваренный, если хотите. Если хотите знать моё мнение, то кто бы это ни сделал, это – то, что ему не нужно. Продукт жизнедеятельности.

– Дерьмо, – в ужасе проговорил Йанто.

– Точно, – подтвердил Оуэн.

– Нет. Я имел в виду, дерьмо.

– Бедняга, – сказала Гвен.

– Бедняги, – поправил её Оуэн. – Согласно моим исследованиям, здесь как минимум три различных ДНК-маркера. Три человека. О. И ещё я нашёл вот это.

Он продемонстрировал маленький пластиковый пакетик. Внутри лежало что-то квадратное и металлическое.

Гвен взяла пакетик в руки и увидела внутри запонку с изображением клоуна.

– Брайан Шоу, – бесцветным голосом произнесла она.

Джек принялся ходить по прозекторской.

– Хорошо. Тогда мы знаем, что случается с людьми, которые пропадают. То, чего мы не знаем – кто это делает и почему.

– Еда, – предположила Тошико. Это выглядело очевидным ответом.

– Я почти не сомневаюсь в этом, – ответил Джек. Хотя во вселенной были существа, которые могли убивать людей и по другим причинам – даже для размножения. Не было ничего странного в том, чтобы думать, что могут существовать создания, способные превратить человека в кучу дерьма по причинам, отличным от потребления пищи.

– Итак, мы знаем, что это какое-то существо. Эти люди исчезают не под воздействием сил Разлома. В «Небесной Точке» живёт что-то, питающееся жителями дома, – сказала Гвен.

– «Небесная Точка» – здание большое. И оно до сих пор почти пустое. Это существо может быть где угодно, – заметила Тошико.

– Или кем угодно, – напомнил им Йанто. – Уверен, мы все помним, какими забавными могут быть оборотни.

Он смотрел на Гвен. У неё была адская свадьба. Гвен укусил оборотень, который передавал своих нерождённых детёнышей через укусы. На следующее утро – утро того дня, когда должна была состояться их с Рисом свадьба – Гвен оказалась беременна маленьким пришельцем. А потом появилась его мама-оборотень, чтобы вырвать его из Гвен – так рождались ностровиты; газ и воздух не были подходящими способами.

– Это не ностровит, – сказал Джек.

– Слава Богу, – вставила Гвен.

– Но оборотни бывают разными, – сообщил им Оуэн. – И они изобретательные ублюдки.

– Оборотень, который может проходить сквозь стены и утаскивать людей за собой… – задумчиво произнёс Джек.

– Это не просто смена формы, Джек. Это перегруппировка атомов, – сказал Оуэн. – Изменение формы – это одна уловка. Разные существа могут делать это разными способами, но перемещение твёрдого тела сквозь кирпичи…

– Не говори мне, что это невозможно, Оуэн. Я имею в виду – что-то пришло за этими людьми и забрало их с собой тем же путём, каким оно добралось до места. И эти квартиры могут быть оснащены всеми современными удобствами, но там нет люков.

– Нет, Джек. Я не говорю, что это невозможно. Когда речь идёт об атомном уровне, ничто не может быть твёрдым. Всё состоит из энергетических частиц. Теоретически, для других энергетических частиц может быть возможно проходить сквозь преграды. Проблема в том, что прохождение энергетических частиц живого существа через энергетические частицы кирпичной стены могло бы спровоцировать то, что поездка вокруг Марбл-Арч с завязанными глазами стала бы совершенно пустячным делом. Если бы всего одна частица соприкоснулась с другой, живое существо оказалось бы замуровано в стене.

– То есть это не невозможно, но и не очень возможно? – заметил Йанто.

– Вдобавок ко всему, – продолжал Оуэн, – у вас есть ваш проходящий сквозь стены хищник, который изменяет субатомную структуру своей жертвы, чтобы протащить её через стену. Я сказал, что оборотни изобретательны, но если существует какое-то проходящее сквозь стены существо, охотящееся в «Небесной Точке», то по сравнению с ним Дэвид Копперфилд похож на моего дядюшку Боба, который вытаскивал монетки из моих ушей, когда мне было шесть.

Джек терпеливо выслушал лекцию Оуэна. Когда тот закончил, он спросил:

– У тебя есть идея получше?

Оуэн покачал головой.

– Оборотень, проходящий сквозь стены. Дерьмо.

– Кажется, с этого мы и начали, – ухмыльнулся Джек.

– Проходящее сквозь стены и меняющее форму дерьмо.

Но Тошико было не до шуток.

– Это означает, что это может быть кто-то из жителей «Небесной Точки».

– А ещё это означает, что мы не можем эвакуировать здание, чтобы разобраться с этим, – сказала Гвен. – Если то, за чем мы охотимся, действительно один из жильцов, в таком случае мы просто позволим ему уйти через парадную дверь.

– Да, – согласился Оуэн. – И соседи пригласили нас к себе на ужин. И лучше нам надеяться, что этим ужином окажемся не мы.