Текст книги "Небесная Точка (ЛП)"

Автор книги: Фил Форд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Глава двадцать седьмая

Вечеринка была на девятнадцатом этаже. Оуэн и Венди услышали её отзвуки в пустом, освещённом зеленоватым светом коридоре, когда поднимались по лестнице.

Музыка была достаточно громкой, чтобы разбудить мертвеца.

Шанс мог бы быть прекрасным!

– Мы должны заглянуть туда, – сказала Венди.

Оуэн не был так уверен. У него было очень хорошее представление о том, что ждёт его впереди, и ему хотелось сделать это.

– Если мы это услышали, то, может быть, и Элисон услышала. Она может быть там. Это квартира Алина и Джули. Элисон они нравятся.

Алин и Джули были фотографом и его девушкой. Оуэн не был уверен, что Венди поощряет правильный выбор друзей своей дочери, но в «Небесной Точке» их возможности были ограничены.

Он подумал об Элисон, которая читала «Рапунцель» мистеру Пиклу.

Оуэн не хотел использовать последнюю из своих самодельных бомб для того, чтобы пройти через дверь – его беспокоили их шансы выжить и остаться целыми на этот раз, особенно если взрывом будет разрушена лестница на пару этажей. Вместо этого он остриём разделочного ножа Марион снял крышку с механизма запирания двери и начал разбираться с проводами. Когда дело касалось электроники, он был далеко не так хорош, как Тошико, но всё-таки он работал на Торчвуд, и ток всё ещё проходил через дверные замки из каких-то вспомогательных источников, так что ему не понадобилось много времени, чтобы открыть дверь.

Они пошли вслед за музыкой, это была «Evanescence». Не самая подходящая музыка для вечеринки, но каждому своё.

Венди была права. Музыка привела их к двери квартиры Алина и Джули. Им пришлось долго и громко стучать, прежде чем им ответили.

Алин открыл им дверь в одних трусах.

– Не говорите мне, что хотите пожаловаться на шум, – сказал он.

– Вы не слышали сигнала тревоги? – спросил Оуэн.

– Сигнал? Какой сигнал? Вы шутите, правда?

Его зрачки были расширены и походили на чёрные дыры. Алин был под кайфом. Оуэну не пришлось прилагать больших усилий, чтобы обойти его, и он протиснулся в квартиру.

Венди последовала за ним.

– Мы ищем Элисон. Вы не видели её?

Квартира освещалась таким количеством свечей, что это заставило Оуэна подумать о церкви. Или о чёрной мессе.

Эми Ли, чей голос разливался из динамиков бумбокса на батарейках, пела о своём Бессмертном[24]24
  Имеется в виду песня «My Immortal» группы «Evanescence».


[Закрыть]. Джули со своими арбузами лежала полуголая на диване, на её руке красовался жгут, и она всё ещё сжимала в кулаке шприц для подкожных инъекций, которым только что воспользовалась.

– О, привет, – сказала она, пытаясь разобраться, какие мышцы ей нужно напрячь, чтобы улыбнуться. – Начнём вечеринку?

Оуэн выключил музыку и посмотрел на Венди.

– Лучше надейтесь, что Элисон не здесь.

Венди выглядела шокированной. Лица Алина и Джули вообще ничего не выражали.

– Оставайтесь здесь, – сказал Оуэн Венди и вырвал из руки Джули использованный шприц. Он не был уверен, что она это заметила.

– Что вы делаете? – крикнула Венди ему вслед, когда Оуэн направился в ванную.

– Я сказал, оставайтесь здесь!

Оуэн захлопнул за собой дверь.

Венди чувствовала себя напуганной и неуверенной в себе. Что он там делает? Зачем он взял шприц? О Господи, она доверила безопасность своей дочери наркоману вроде Джули и Алина!

Она принялась барабанить в дверь ванной, чтобы он вышел – она хотела знать, что он делает!

Но Оуэну так и не удалось сказать ей об этом, потому что в этот момент дверь квартиры распахнулась, и внутрь наконец ворвались головорезы Лукки.

Глава двадцать восьмая

Джек всегда утверждал, что пятнадцати сантиметров недостаточно, даже если это шесть дюймов. Однако во многих случаях он обнаруживал, что можно работать и с тем, что у тебя есть.

В данный момент это было всё, что удерживало его от падения с высоты более шестидесяти метров, что для него всё равно было бы довольно грязным и неуютным воскресением. Для Гвен, которая медленно двигалась рядом с ним по узкому бетонному выступу, огибавшему «Небесную Точку», это было бы верной смертью.

Они прошли, может быть, шесть метров, и это заняло у них бóльшую часть последних пятнадцати минут. В этом случае они могли бы добраться до Лукки как раз вовремя, чтобы поймать его за завтраком на террасе.

Ночной ветер трепал волосы Джека, когда он стоял спиной к стене «Небесной Точки», раскинув руки и прижав их к бетону, стараясь держаться покрепче. Он чувствовал, как носы его ботинок торчат над краем выступа, и, бессмертен он был или нет, это место было не самым удобным. Он повернул голову к Гвен. Она стояла в полуметре от него, прилепившись к стене, как и он, вспотевшими ладонями.

– Ты в порядке? – спросил он.

– О, да. Прекрасно. Отсюда виден мой дом.

Джек улыбнулся и переставил левую ногу немного дальше по выступу, прислонившись к стене плечом, затем осторожно подтянул правую ногу, стараясь удерживать центр тяжести как можно ближе к стене за его спиной. Потом он посмотрел, как Гвен повторяет те же движения.

Он попытался вспомнить чертежи здания, вспомнить, как далеко согласно им находится молниеотвод от окна «Небесного Парка».

Двадцать четыре метра?

Тогда они не прошли и половины пути, и такое медленное передвижение никогда не казалось настолько изматывающим.

Издалека он слышал шум машин внизу. Полуночники возвращались домой, сменные работники спешили на заводы. В своё время он путешествовал по разным мирам, но этот был самым странным из всех, и сейчас казалось, что он находится гораздо дальше, чем в шестидесяти метрах от Джека. Мир ипотечных кредитов, офисной работы, пенсионных планов и семей. Не его мир, и он никогда не станет его миром.

Он продвинулся ещё чуть-чуть вперёд по выступу.

По крайней мере воздух здесь был чистым. Он шёл прямо от Бристольского канала и дальше, от Атлантического океана.

– С тобой всё нормально? – окликнул он Гвен.

Он видел, как она кивнула. Но она не смотрела на него сейчас, её пустой взгляд был устремлён вперёд. Она старалась сосредоточиться. Прочувствовать свой путь по стене здания. Наклон в сторону, медленно передвинуть одну ногу вперёд вслед за другой.

Джек беспокоился из-за неё, но сейчас он ничего не мог поделать. Она была решительно настроена идти с ним, и спорить с ней было бы пустой тратой времени. К тому же она была права, шесть патронов – это не так уж много для того, чтобы совладать с человеком вроде Лукки и его защитными сооружениями, какими бы они ни были. На своём опыте он знал, что пистолеты – как головы: один хорошо, а два лучше. Если только, конечно, они не направлены на тебя.

Он продолжил двигаться по выступу вдоль стены и понял, что теперь поймал ритм; всё начало укладываться в схему, его движения и его дыхание – даже порывы воздуха с Атлантики приходили в нужное время. Он почувствовал, что начал идти быстрее.

А потом он увидел чаек.

Их было шесть – больших серебристых чаек с серыми спинками, сидящих на выступе. Когда Джек осторожно приблизился, первая птица повернулась и посмотрела на него, а затем отвернулась, как будто подумала, что у неё галлюцинации или что люди упадут вниз ещё до того, как подойдут ближе. В любом случае, птица не сдвинулась с места.

– Кажется, у нас здесь появилась компания, – сказал Джек Гвен.

– Что? – переспросила она таким тоном, как будто хотела сказать: «О чём ты, чёрт побери?».

– У тебя нет с собой макрели или чего-нибудь такого, а?

– Джек, что происходит?

Оттуда, где она стояла, она не могла видеть чаек. Джек решил, что это не проблема, птицы улетят. В конце концов, люди ведь больше птиц, верно?

Но, когда Джек подошёл ближе, птицы не пошевелились. Ближайшая к нему чайка снова посмотрела на него, вытянула шею, захлопала крыльями и закричала в ночь. Это разбудило её сородичей, и они начали орать хором. Но не взлетели, как он ожидал.

– Давайте, парни, двигайте отсюда, – сказал Джек, оказавшись на расстоянии полуметра от чаек.

Вместо этого первая чайка приблизилась к нему и ударила клювом его ботинок.

– Эй! Ты, мелкий псих!

Джек ногой отогнал птицу, и она отпрыгнула назад, но, как только Джек сделал следующий шаг, чайка вновь бросилась на него и атаковала его ботинок.

Джек пнул её.

– Иди отсюда!

На этот раз птица взлетела, и её друзья вместе с ней. Внезапно воздух вокруг Джека и Гвен заполнился громким хлопаньем крыльев и криком чаек.

– О Господи, Джек!

Джек потянулся и схватил Гвен за руку.

– Просто стой спокойно.

Сейчас птицы просто пугали их, создавая сильный шум, приказывая захватчикам покинуть их территорию, возможно, всё ещё шокированные их размерами. Но чайки – не воробьи, и если они решили напасть, то Джеку и Гвен грозили неприятности. У чаек были большие, острые клювы, и здесь только они умели летать.

Долго трудиться не пришлось.

– Эй, вы, заразы, заткнитесь!

Голос доносился сверху. Он был высоким и напоминал какой-то деревянный духовой инструмент, на котором играл неумелый музыкант.

– Проваливайте, гады крикливые!

Второй голос был более глубоким, как у медного духового инструмента.

Двоих мужчин прямо над ними, в саду Бесника Лукки, привлекло беспокойство чаек. Джек и Гвен затаили дыхание.

– Ну же, валите отсюда!

Это снова был Медный, и когда он заговорил, Джек увидел, как мимо пролетело что-то похожее на кусок гамбургера. Чайки все, как одна, нырнули за ним вниз, в темноту.

Джек почувствовал, что снова дышит.

У него над головой Деревянный говорил Медному, как он ненавидит этих чёртовых птиц; однажды в Тенби, когда он был маленьким, чайка подлетела к нему и украла мороженое прямо из его руки.

Может быть, именно после этого вся его жизнь пошла под откос, подумал Джек. Такое происшествие – кража мороженого – должно было шокировать ребёнка; такое из кого угодно сделает социопата.

Он услышал, что голоса двух мужчин отдалились, и обернулся к Гвен. Она выглядела измотанной, но он знал, что она сильная. Она выдержит.

Пятнадцать минут спустя Джек нашёл молниеотвод.

Повернуться, чтобы взобраться вверх по молниеотводу, всегда было непросто, и Джек мысленно репетировал движения, приближаясь к нему. Стоя спиной к стене, он обхватил брус пальцами левой руки, что помогло ему удержаться, когда он повернулся через плечо. Небольшое быстрое движение ног – и он оказался стоящим лицом в правильную сторону, проворно вскарабкался на стену, зная, что Гвен найдёт правильный порядок движений для себя и последует за ним.

После долгого времени, которое потребовалось им, чтобы обойти «Небесную Точку» по выступу на наружной стене, Джек обнаружил себя скатывающимся с балконной стены в зелёный сад на крыше Лукки всего десять секунд спустя. Он упал на колени, а мгновением позже Гвен оказалась рядом с ним.

Джек вытащил из кобуры «Уэбли».

Глава двадцать девятая

Головорезы, которые ворвались в квартиру фотографа – мужчины, о которых Джек вскоре подумает как о Деревянном и Медном – не обратили внимания на Алина и Джули. Молодая пара была не в себе и, возможно, они даже не вспомнят об этом визите, если переживут ночь. Единственными людьми, которые интересовали бандитов, были Венди и Оуэн, и Оуэн не стал ввязываться в борьбу.

Когда он услышал, как они ломятся в дверь квартиры, он закончил делать то, зачем пошёл в ванную, и вышел.

Единственным, что он сказал Венди, было:

– Просто делайте то, что они скажут.

У них не было реальной альтернативы. Люди не размахивали пистолетами, но им это и не было нужно. Даже живой, дышащий Оуэн, чьи кости могли срастись, не смог бы достойно противостоять этим горам мышц.

Деревянный и Медный вытолкали Оуэна и Венди из квартиры и потащили к лестнице. Ещё до того, как они успели добраться до ступенек, Оуэн услышал, как в квартире вновь заиграли «Evanescence».

Оуэна и Венди загнали на двадцать первый этаж и провели по коридору к чему-то похожему на чулан для мётел. Это оказалось потайным лифтом, спрятанным за стенной панелью. Тридцать секунд спустя он и Венди оказались в квартире Лукки. Деревянный и Медный оставили их там.

Оуэн увидел Тошико, всё ещё привязанную к стулу, и бросился к ней, исполненный чувства раскаяния и гнева.

– Тош, ты в порядке?

– Всё хорошо, Оуэн. Прости, я всё испортила, правда?

– Нет, конечно, нет, – сказал он. Лукка наблюдал за ними, и зрелище явно его забавляло.

– Вы двое – такая красивая пара, – заметил он. – Вам на самом деле нужно начать встречаться.

– Иди в задницу, Лукка, – огрызнулся Оуэн. – Чего ты хочешь?

Лукка распростёр руки, словно хотел охватить всю квартиру.

– Оглядись по сторонам, Оуэн. Я – успешный человек.

Оуэн с первого взгляда понял, что деньги здесь буквально развешаны по стенам.

– Ты – грёбаный ворюга.

Ни улыбка Лукки, ни его гордость не дрогнули.

– У меня много интересов. Я культурный человек. Успех даёт возможность развиваться, учиться. И изучать.

– Ты что – реклама Открытого Университета[25]25
  Университет с заочным обучением, основан в Лондоне в 1969 г.; обучение проводится с помощью радио– и телепрограмм, а также корреспондентских курсов.


[Закрыть]?

Лукка был терпелив.

– Когда это загадочное существо начало поедать людей здесь, в «Небесной Точке», реакцией обычного человека был бы страх и желание бежать. Но я очень далёк от обычного среднего человека.

– Ага, ты бы так сказал, правда? – съязвил Оуэн.

– Моей реакцией, Оуэн, было желание изучать и учиться.

Лукка взял в другую руку пульт дистанционного управления и направил его на большой телевизор. На экране Оуэн увидел, как Гвен и Рис входят в квартиру в сопровождении мужчины, который, как он догадался, был Брайаном Шоу. Камера переместилась в другую комнату – ванную – когда Брайан Шоу вошёл и был съеден аморфным существом, появившимся из стены. Он почувствовал, как Венди рядом с ним напряглась, глядя на экран. Там появилась другая комната, и кто-то, кого Оуэн не знал, был проглочен тем существом. В другой комнате, другая жертва…

– Ты всё это записывал? – выдохнул Оуэн.

– У меня повсюду камеры. Я всё вижу.

– И чему именно вы научились? – поинтересовалась Тошико.

– Ты узнал, насколько ты больной? – предположил Оуэн.

Палки и камни не оставляли ни следа на Беснике Лукке. Он включил какую-то другую запись. Это была квартира Ллойдов час назад. Оуэн, прикрывающий Венди своим телом, спасающий её от массы колеблющегося, сверкающего вещества, которое окутывало его.

– Человек, который всё видит, знает всё, – сказал Лукка и сделал пару шагов в сторону Оуэна. – Теперь я хочу узнать о тебе.

Оуэн чувствовал, как Лукка сверлит его взглядом.

– Ага, ладно, но я хотел бы сохранить атмосферу таинственности. Это делает меня более привлекательным для женщин.

Лукка приставил пистолет к виску Оуэна.

– А что, если я проделаю дырку в твоей голове? Как ты думаешь, насколько привлекательным это сделает тебя?

– Оставь его в покое!

Лукка обернулся на крик Тошико. Он скользнул за спинку металлического стула и прижал дуло пистолета к её шее. Оуэн видел, как её глаза наполнились ужасом.

– Отвали от неё, – сказал Оуэн.

– Тогда скажи мне, кто ты, – потребовал Лукка. – Почему оно отказалось от тебя? Дважды?

Оуэн перевёл взгляд с него на Тошико и пожал плечами.

– Потому что я мёртвый.

– Не шути со мной!

Оуэн заметил, что его палец на спусковом крючке напрягся.

– Это правда! – и Оуэн распахнул рубашку на груди, демонстрируя дырку от пули. – Я получил выстрел в сердце. Но я до сих пор жив. Именно поэтому то существо – чем бы оно ни было – не заберёт меня, ему нужен живой клеточный материал. А я неживой.

Он бросил взгляд на Венди. Она выглядела так, словно её вот-вот вырвет.

Лукка пристально смотрел на Оуэна.

– Ты не мёртвый.

– Я не сплю в гробу и всё такое. Вообще-то я совсем не сплю.

Лукка снова приблизился к нему и обошёл вокруг.

– Очаровательно. Очаровательно. Живой мертвец. Скажи мне, ты чувствуешь боль?

– Боль как таковую – нет.

Лукка пнул его, попав по ноге.

– Всё-таки я предпочёл бы, чтобы ты не делал этого.

Лукка разразился оглушительным хохотом. Как будто он услышал самую смешную в мире шутку. Как будто он был сумасшедшим.

Неожиданно он ткнул пистолетом в голову Оуэна прямо под подбородком.

– Если я снесу тебе голову, ты будешь бегать, как какой-нибудь персонаж из мультика?

Оуэн видел Тошико. Она плакала.

И он подумал, что, возможно, Лукка сделает это. Нажмёт на спусковой крючок и покончит с этой жестокой, ужасной шуткой, в которую превратилась его жизнь.

Но последним, что он увидит, что он заберёт с собой в темноту, будет плачущая Тошико.

За спиной Оуэн вытащил из кармана телефон Юэна. Он знал, где находится кнопка вызова. И нажал её.

Телефон Лукки начал звонить. Лукка отвернулся – всего на секунду.

Оуэн с силой ударил Лукку коленом в пах. Когда Лукка согнулся пополам, Оуэн выбил пистолет из его руки и бросился за ним, но Лукка вскочил с выкидным лезвием в руке и рванулся к Тошико.

– Может, я и не могу тебя убить. Но есть вещи похуже смерти.

Он приставил нож к горлу Тошико.

– Может быть, ты хотел бы это проверить!

Это был Джек. Он стоял у дверей сада, нацелив Уэбли прямо на Лукку.

Когда Лукка повернулся, чтобы посмотреть на Джека, Гвен приложила пистолет к его голове за ухом и взяла нож из его руки. Ножом она перерезала верёвки, которыми была связана Тошико.

– У меня есть люди. Вы никогда не выберетесь отсюда живыми, – сказал он.

– Ты имеешь в виду мистера Деревянного и мистера Медного? – уточнил Джек. – Они отправились покормить птичек.

Лукка улыбнулся.

– Вы не уйдёте отсюда живыми, – повторил он.

Гвен проследила за его взглядом. Он смотрел на другой конец квартиры, где стояла маленькая девочка с золотистыми волосами. Она выглядела сонной, как будто её только что разбудили. В руках она сжимала странную тряпичную куклу в полосатых штанишках и туфлях с загнутыми кверху носами.

– Что такое? – спросила она.

Венди увидела её.

– Элисон!

Она бросилась к девочке, но Оуэн схватил её за руку.

– Нет, не приближайтесь к ней.

Венди посмотрела на него, её взгляд был полон гнева и замешательства.

– Что, чёрт возьми, вы имеете в виду?

– Почему вы целитесь в мистера Лукку из пистолетов? – спросила девочка. – Мистер Лукка – мой друг.

– Всё в порядке, девочка, – сказал Джек. – Возвращайся в свою комнату. Всё будет хорошо.

– Элисон! – заплакала Венди.

– Всё хорошо, мамочка. Но мистер Пикл говорит, что мы должны помочь мистеру Лукке. Мистер Лукка – наш друг.

– Элисон, мистер Лукка – плохой человек. Ты не должна с ним дружить, – сказала Гвен.

– Но я понимаю тебя, правда? – заметил Лукка, глядя на ребёнка. – Я знаю, кто ты, правда?

– Она моя дочь! – крикнула Венди.

– Он разговаривает не с Элисон, – сказал Оуэн. – Он разговаривает с мистером Пиклом.

Венди зарычала, словно дикий зверь.

– Что? Вы сумасшедший! Вы ненормальный! Пустите меня! – Она начала осыпать Оуэна градом ударов.

Тошико подошла к нему. Взяла Венди за руки.

– Пожалуйста, миссис Ллойд, успокойтесь.

Джек подошёл ближе к Лукке, продолжая целиться в него из «Уэбли». Элисон стояла посреди комнаты, сжимая в руках мистера Пикла.

– Хорошо, Оуэн, – спокойно сказал Джек, не спуская взгляда ни с девочки, ни с Лукки. – Ты хочешь сказать, что мистер Пикл – это не грустная кукла-пикси, которую она держит в руках.

Когда Оуэн заговорил, Элисон повернулась к нему.

– Мистер Пикл – это мыслеформа[26]26
  Мыслеформа – устойчивой ментальное образование, порождённое направленным импульсом со стороны разумного существа.


[Закрыть]. Знаете, вроде того, что некоторые йоги в Гималаях могут создавать после долгих лет концентрации.

– Что? – спросила Гвен. – Они могут создавать каких-то живых существ просто силой мысли?

– О да, – сказал Лукка. – Слуги, исполняющие их волю. Существует много таких историй.

– Не глупите, – отрезала Венди. – Она просто маленькая девочка.

Оуэн говорил, обращаясь к Джеку и Гвен.

– Элисон попала в автомобильную аварию. Она умерла на месте на пять минут. И принесла кое-что с собой. Что-то, что в больнице проявилось для неё в виде куклы, мистера Пикла.

– Но мыслеформы не могут сохранять свою физическую форму надолго без клеточного материала, – догадался Джек.

Он посмотрел на Лукку.

– И ты это понял?

– Я это увидел. И подружился с Элисон и мистером Пиклом.

– Во имя науки? – сухо, с сарказмом осведомился Оуэн.

– И выживания, – сказал Лукка. – Когда здесь появился Торчвуд, оно почувствовало, что находится под угрозой. Поэтому атаки участились.

Тошико посмотрела на девочку. Если та и поняла что-нибудь из сказанного, она не подала вида. Кукла покоилась у неё на руках и по-прежнему выглядела не более чем просто игрушкой.

– Именно поэтому, – продолжал Лукка, – вы не выйдете из этой комнаты живыми. Мыслеформа знает, кто её друзья, а кто – враги.

В этот момент мистер Пикл начал поблёскивать в руках Элисон. У всех на глазах кукла превратилась в облако подрагивающего света и слизи, и Элисон без сознания упала на пол.

Венди закричала и попыталась броситься к дочери, но Тошико крепко держала её, и мыслеформа поплыла по комнате в её сторону.

Одним прыжком Оуэн оказался между ними.

– Хочешь её? Сначала тебе придётся попробовать немножко меня!

И он вытащил из кармана шприц, который отобрал у Джули в её квартире. Шприц был наполнен тёмной, почти чёрной субстанцией. Оуэн поднял кулак и ударил по поршню. Чёрная жидкость брызнула в самую середину мыслеформы, присоединяясь к странным огонькам внутри её.

Все видели, как огни начали тускнеть, и мыслеформа стала корчиться, дёргаться то в одну сторону, то в другую, слегка колеблясь и ослабевая.

А потом она исчезла.

Лукка в ужасе огляделся по сторонам.

– Ты убил её!

Тошико отпустила Венди, которая побежала к своему ребёнку.

– Элисон! Элисон!

Оуэн тоже подошёл к ней.

– Дайте мне взглянуть. – Он пощупал пульс. Пульса не было.

– Что происходит? – спросил Джек.

– Тош, – скомандовал Оуэн. – Быстро, мне нужно, чтобы ты сделала ей искусственное дыхание рот в рот.

Затем он начал делать Элисон массаж сердца, одновременно быстро поясняя:

– Я понял, что мыслеформе нужен живой клеточный материал. Именно поэтому она оставила меня на полу. Я мёртвая тряпка, я для неё не гожусь. Так что я накачал её своей кровью. Проблема в том, что мыслеформа была связана с Элисон. Она принесла её с собой. Мыслеформа переплетается с её сущностью. И убийство мыслеформы могло убить её.

Тошико делала Элисон искусственное дыхание.

Руки Оуэна лежали на её груди, он прижимал их, считал. И поймал себя на том, что молится – если Бог и не существует, может быть, хоть что-нибудь ещё его услышит. Он не хотел, чтобы эта девочка снова вернулась в темноту.

– Вы должны спасти её! – закричала Венди. – Элисон, вернись ко мне, дорогая, вернись.

– Давай, Элисон. Возвращайся. Уходи из темноты, дорогая. Выйди из темноты.

И Оуэн почувствовал что-то у себя под руками.

Её сердце?

– Быстрее, Тош, – сказал он. – Проверь её пульс!

А потом Элисон кашлянула, и её глаза открылись.

Элисон обхватила свою маму руками и обняла её крепче, чем кого-либо – или что-либо – ещё в своей жизни.

Оуэн посмотрел на Тошико, и они улыбнулись.

Оуэну подумалось, что улыбаться очень приятно.