Текст книги "Наемники бродячих островов. Том 5 (СИ)"

Автор книги: Фэва Греховны

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

– Угу. – кивнула Агнес и добавила на местном диалекте, надавив на первый слог:

– Ауф видерзейн!

– И тебе всего хорошего. – тяжело вздохнул Макс и побрёл ко входу в расположение.

* * *

Перед тем как зайти, парень проверил гостинец. Аккуратно сдвинул крышку и пошарил ножом в каше. Лишь ничего там не найдя, он рискнул снова взять горшочек в руки. И плевать, что со всех сторон его видать было. Главное, чтоб бомбу никакую внутрь не занесёт.

Видал он уже последствия взрыва той ерунды, что Венга нашла: выщерблены и царапины от осколков во все стороны и равномерно. Ни одно пушечное ядро так качественно не рвётся!

Но что же тогда? Яд? Отравить вздумали? Но как сумели девку принудить? Она ж о церковниках плохо отзывалась.

Суки коварные! Вот как можно⁈ Мало того, что кусают руку, что их защитила… Видите ли – налоги им подавай, подумать только! Так ещё и собственных граждан тиранят.

Внезапно, в памяти всплыли Алессия и Триэлла. Девушки страдали от самоуправства карабинеров собственного правительства. Бездна! Кажется, что целую вечность назад их оставили, а сердце до сих пор замирает, стоит вспомнить заплаканные глаза мелкой смуглянки.

А ведь это ещё не чужаки! На что способны пришельцы, Макс тоже знал. Он ни раз был свидетелем зверств небесных торговцев. А однажды видел кое-что и похуже. Чёрные налётчики! Они не брали пленных, они не грабили, они не захватывали. Только разрушали и убивали!

Но вернёмся к настоящему: сёстры Алессия и Триэлла всеми силами хотели сбежать от прозябания к новой лучшей жизни. А эта блондиночка ни словом не заикнулась.

Хотя бы о брате подумала.

Бригада бедной ни разу не выглядит, устроила бы мальчишку на обучение. Сыном полка, так сказать. Потом – служба, а там – или деньги, или соскочит в местечке каком и семьёй обрастёт.

Да и Макс тоже – видный жених. Но ни словом не обмолвилась на эту тему. Хотя явно не дура, могла бы башкой своей белобрысой смекнуть. В любом случае, это тебе не последняя корка хлеба.

И не жидкий холодец!

* * *

Даджой с Кеншином вернулись примерно в середине второй половины Светового дня. Всякой всячины принесли немеряно. И запаянные коробки, и три штуки «выключить огонь устройство», и целый мешок зелёных пластинок с чёрными квадратиками. Ну и главную цель похода – детали многоствольной пушки, тоже приволокли.

И тут пришёл удар под дых в виде новости об аресте Бати.

Джой закатил глаза, Кен выругался одними губами. Однако, на том и всё, ни бурной реакции, ни ругани за то, что отдали командира, не последовало. И правильно. Чего убиваться то? Чай не бабы – визг разводить. Действовать надо!

Вот и начали. Лай передал последний приказ командира – чтобы великан перечитал контракт. Тот не стал откладывать и сразу взялся за листы, только бросил невзначай:

– Что он опять выдумал…

И ни единого мускула не дрогнуло на его лице, пока договор изучал. Затем он уточнил про все подробности задержания, вплоть до каждого шага, слова и интонаций речи. Ещё и переспрашивал, чтобы точно без ошибок припомнили. И выходило так, что Батя чуть ли не сам сиганул головой в омут, уверенный в собственной безопасности.

Про визит благодарной девушки тоже не забыли поведать. За это особенно зацепился Кеншин. На ученика наехал так, словно тот и впрямь серьёзный проступок совершил.

– Ты зачем этот горшок внутрь потащил⁈

– Ну так не выбрасывать же? Я проверил, там нет ничего подозрительного. – попробовал оправдаться Макс, но тщетно. Паранойя его наставника не знала границ. И, как бы неприятно было признаваться самому себе – выглядела здраво:

– Ты сейчас отжиматься ляжешь! Действительно, это же совсем не подозрительно, когда нищие дорогую еду приносят! Ты цены на чечевицу видел вообще? Ещё и отбивные! Этот горшок стоит как бы не больше её вчерашнего гонорара, и это учитывая, что ей самой жрать нечего!

– Кен, не ругайся, я всё понял. Давай просто не будем это есть.

– Конечно не будем!

– Как не будем⁈ – возмутилась Венга. Ну хотя бы стало понятно, почему последние часы она таскалась с ложкой наперевес… Лай не упустил возможности сумничать и поддеть подругу:

– Мон ами, если ты не в курсе – отбивные едят вилкой и ножом.

– Пошёл в жопу! Как умею, так и ем! – огрызнулась девушка, чуть ли не брызжа слюной.

– Макс, ещё раз! – Кеншин не обратил внимания на грызню товарищей и продолжил гнуть свою линию. – Никогда не тяни в своё логово ничего подозрительного. В этом горшке охлаждённая отрава могла быть. Вот представь себе, что она нагрелась и начала испаряться. Поднимаемся мы из подземелья, а вся бригада тут уже лежит и пену пускаете. – напоследок, степняк рыкнул так, чтоб уж точно дошло, – Это всех касается!

– Да угомонитесь вы уже! – наконец, Даджой не выдержал этого потока сознания. – Кен, хорош! Не сдохли и слава Свету. Давайте к Бате вернёмся. Слушай, что сейчас сделать надо. Только не лично, а то, по ходу, нас извести решили. Выбери самое смышлёное отделение из своих и отправь их в административный квартал. Пускай выясняют, где содержат Батю и когда будет суд. Вряд ли церковники без показательного процесса обойдутся. По каждой мелочи – немедленный доклад. Посыльным перемещаться минимум по двое.

Степняк метнул последний взгляд на нерадивых товарищей и рапортовал:

– Понял, сейчас сделаю.

Глава 15

Распоряжение было выполнено в лучшем виде. Пребывая под впечатлением от перепалки, Кен с запалом объяснял подчинённым все нюансы. Даже мельчайшие оплошности были недопустимы. Так что разжёвывал словно детям, ну или как для Венги.

И часа не прошло, как вернулись трое разведчиков.

Оказалось, что едва они сунулись к ратуше, как к ним вышел Райнер и дал исчерпывающее количество информации. Остальные наблюдатели остались с шерифом. Командир отделения наблюдателей либо о чём-то догадывался, либо хотел выслужиться. Он взял единственного союзника под охрану. А за одно и новые сведенья, может быть, добудут.

Всё же, законник был «приближённым» к властям лицом, ну или, хотя бы, имел отношение к правосудию… Последнее, правда, выглядело сомнительно, учитывая реалии жизни религиозной столицы плоскости.

Короче, доклад был лаконичен, но информативен: Батю содержали не в тюрьме, но в городском управлении и с минимальной охраной, обращались хорошо, а суд должен был быть народным и того же дня!

Джой едва ли успел похвалить парней, как прибыли новые гонцы. Эти доложили, что на площадь перед штаб-квартирой фольксштурма выставили помост. И один в один как тот, что был во время судилища над поджигателями борделя. Публика тоже уже начала собираться.

Ну ясно! Идут по накатанной дорожке! Если схема развода была многократно отработанная, то и переживать не о чем. Подумаешь, разок осечку дала. А значит и бригада привычкам изменять не станет! Расстроит всё веселье метрополии, точь-в-точь как в прошлый раз.

Уже спустя десять минут, в расположении осталась всего пара отделений с простой инструкцией – всеми доступными силами изображать мышку в норке.

И только на случай штурма им предписывалось проявление особой жестокости. Любой шум из бани – без предупреждения глушить гранатами и усеивать помещение картечью. Ну а коль снаружи кто крепко домогаться будет – валить насмерть.

Но никак не при оказании меньшего внимания. Ибо только новых военных преступлений бригаде не хватало на ровном месте!

* * *

В этот раз, народный цирк Шварцштайна давал представление на площади перед ратхаусом. С предположением об отработанной схеме, наёмники не ошиблись. Всё – один в один как во время судилища над ряжеными солдатами, только с большим размахом. Ну и обвиняемый теперь был настоящий.

Толпа собралась несметная, явно больше пары тысяч. По всей видимости, церковники провели работу над ошибками. Столько людей созвали, чтобы в случае инцидента – гарантировано остались живые свидетели.

Какой может быть инцидент – говорить, пожалуй, излишне. Батя стоял на помосте полураздетый и босой, с синяками и кровью на лице. Его усы и куцая чёлка – вообще слиплись в чёрные колтуны. Сам он сутулился, дрожал и постоянно содрогался от кашля. В целом, выглядел как затравленный зверь, которого, почему-то, не добивали охотники-садисты.

Короче, не ровен час, залётчики не вынесут зрелища и рванут спасать своего лидера. А за одно и островитян порешат. Уж тогда-то бригаде точно придётся расплачиваться за все свои подлости. А остальным выскочкам – будет наглядный урок. Чтобы знали, как на дела Светлой церкви роток разевать!

Но ничего такого не свершилось. К сожалению епископа (он как раз только-только поднялся на помост и всё видел по-над головами сограждан), наёмники медленно шли через столпотворение. При этом, не забывали сыпать любезностями и извинениями. Да погромче и с местными словечками, чтобы всем было хорошо слышно, а добрые намеренья не вызывали сомнения.

В этот раз, сановник не стал уделять внимания чужакам. Никаких отдельный представлений и приветствий. Наоборот, позволил им пройти в первые ряды и только затем заговорил. И говорил хорошо! Местные законы о налогообложении от зубов отскакивали.

По всей видимости, на твердыне действовал официальный писаный кодекс. Больно уж мудрой и чёткой была формулировка, как для импровизации. А ещё, в речи несколько раз фигурировал номер нарушенной статьи…

Среди сухих терминов, светопоклонник ловко размещал и оскорбления. Навроде: преступник, бандит, вор, проходимец и тому подобных.

Закончив с констатацией факта преступления, Фридрих дал слово народному обвинителю (в его роли выступал бургомистр):

– Гер Вольдемар, именем отца Света, прошу Вас быть строгим, но справедливым!

Чиновник вздрогнул всеми своими одутловатыми телесами, словно был готов и лишь ждал очереди выступить. Прочистив горло, он взял слово:

– Как уроженец и гражданин нашей славной фатерлянд Шварцштайн, я сердцем чувствую глубокую рану, нанесённую бюджету! И по сему, я требую наказать преступника по максимальной строгости, предусмотренной законом за сокрытие доходов: конфискация всей прибыли от изобретённой аферы, айнэ зэйзон каторжного труда и драй ярэ принудительных общественных работ с удержанием оклада в пользу штрафа.

Ну ни хрена ж себе загнул! Это что получается, Батю в рабство на три года и три месяца берут⁈ За такое – и массовую резню устроить не грех, прости бездна! Но тут снова заговорил епископ:

– Данке шон, гер Вольдемар! Но наш суд – самый гуманный суд на Архипелаге, и мы обязаны предоставить обвиняемому адвоката. Отдельно отмечу, что заступаться за тунеядца никто желания не изъявил, и потому адвокатом был принудительно назначен гер Райнер.

Шериф тоже присоединился к шоу. Однако был не в таком пафосе, как начальники. По всему было видно, что ему это не нравилось. Взойдя на помост, он кивнул Бате и как-то дёргано обернулся к толпе.

– Гутен таг, герте геррен! Я, глава островной милиции и полиции, был обязан выступить в защиту интересов обвиняемого. Согласно букве закона нашей твердыни, любого рода преступник имеет право на защитника, как и имеет право отказаться от оного или выбрать иного по своему предпочтению и усмотрению. Эм…

Затем, Райнер на несколько секунд замялся, переступил с ноги на ногу, покраснел и, наконец, бросил взгляд вниз… Ну ясно! В шпаргалку подглядывает! В пухлой ладошке, действительно виднелся клочок бумаги.

– Эм… Вот… Йа! Как общеизвестно на Архипелаге – незнание закона не освобождает от ответственности. Однако, обвиняемый является чужаком не только на нашей фатерлянд, но даже на всей нашей плоскости! Эм… – снова глянул вниз. – А ведь много где стихийная торговля не облагается обязательным налогом. Также отмечаю, что максимальная мера пресечения никак не соответствует преклонному возрасту подсудимого.

После очередной фразы, законник уже не таясь уставился на руку в поисках подсказки. Макс подметил как при этом напряглись его товарищи. Все, кроме Джоя. Этот стоял невозмутимый и, кажется, даже улыбался одними лишь уголками губ.

– Кроме того, имеет место быть конфликт интересов двух твердынь. Из-за необычной орбиты острова проживания обвиняемого, ему никак не удастся на него вернуться после отбывания срока. А ведь он там занимает должность сродни городского главы и имеет военный чин! Посему, я настаиваю на проявлении сострадания и ограничении меры пресечения изъятием доходов от преступной деятельности и взысканием штрафа.

К тому моменту, Батю уже начало заметно трусить от холода. Едва дождавшись окончания речи шерифа, он каркнул на всю площадь:

– Отказываюсь!

– Вы не можете отказаться от обвинений! – в тон воскликнул и епископ. – Почти вся твердыня видела, как вы торговали. А в канцелярии столицы нет ни одной подписанной вами налоговой декларации!

– Нет! Я отказываюсь от этого вашего авокадо! У меня в штате имеется свой собственный сатанист!

Секунду тишины спустя, из толпы раздался оклик Лайонела:

– Юрист! Юрист у тебя имеется! Балалайка ты старая!

– Говнюк, ты щас сам сюда торчать выйдешь… – просипел себе в усы наёмник и добавил уже в полный голос, – Именно так! Пущай меня захищает наш юрист – офицер Даджой. Сами ж казали, шо я на то право имею?

Для организаторов судилища это оказалось неприятным сюрпризом… Бургомистр тряс своими хомячьими щёчками и жевал губы, не находя как правильно возразить такой инициативе. Епископ тоже растерялся – стал часто моргать и раздувать ноздри.

Бездна! Сам же Райнеру бумажку с текстом дал! И своей рукой там право на манипуляции с защитой вписал. А эти проходимцы теперь наверняка всё усложнят.

Ситуацию внезапно попытался сгладить шериф, но явно неосознанно:

– Зергиус, прошу тебя. Твой гигант, конечно, молодец, но откуда ему наши законы знать?

Но Батя был непреклонен:

– Отказываюсь.

В общем, пришлось разрешать.

Пока Джой направлялся к помосту, чиновник и сановник смотрели на него плотоядно. Словно на котлету на тарелке! Но стоило ему взойти по ступеням и возвыситься над этими хмырями – и главным блюдом стали выглядеть они…

– Герте геррен, здравствуйте! – учтиво поздаровался великан. – Прошу простить мне мою неловкость, но я плохо расслышал. Не могли бы Вы снова зачитать обвинения?

То, что это самая натуральная издёвка, поняли только наёмники, знакомые с острым слухом товарища. Для остальных же, просьба выглядела как жалкое оттягивание неизбежного…

Но делать нечего, пришлось слово в слово повторять претензию к командиру бригады. А когда это было сделано, то Джой ещё и на шерифа вопросительно уставился. Мол, давай, тоже распинайся. Во второй раз Райнер справился и того хуже. Чуть ли не через слово в свои записи смотрел.

И неясно, над кем именно издевался наёмник? Над хозяевами, чтобы нервы им потрепать, или над Батей, чтоб тот запомнил, как в авантюры лезть, не посоветовавшись. Ибо старый за эти пару минут успел совсем замёрзнуть. Отряд слышал цокот его зубов даже на приличном удалении.

Ну а что ты будешь делать? Зима! С погодой надобно считаться, а не комедии ломать. А если бы тебя, дурака седого, бросили в неотапливаемую темницу? А потом – «Извините, герте геррен! Ваш бригаден фюрер скончался по естественным причинам.». Одним словом – не гоже так борзеть без ведома близких. Ну или хотя бы приближённых. Ведь что стоило раскрыть рот и объясниться перед Лаем с Максом? Про Венгу можно не говорить, её мозг на такие сложные схемы не рассчитан…

– Но гер Фридрих! – делано возмутился Даджой. – Вы же освободили нас от налогов! А теперь ещё и словами обидными бросаетесь!

– Ч-чего⁈ Это когда я кого-то от налогов освобождал⁈

– Да вот же, в контракте! – Великан поднял к глазам руку с договором и принялся читать:

– Прибыль воинского подразделения «Чёрная бригада» от любой профессиональной деятельности не облагается обязательными налоговыми платежами на время пребывания воинского подразделения «Чёрная бригада» на острове именуемом Шварцштайн.

Поначалу церковник и впрямь заволновался, но когда понял, откуда этот текст – заметно расслабился и расплылся в улыбке:

– Гер Даджой, при всём уважении, это касается именно, что профессиональной деятельности вашей, с вашего же позволения, воинской шварц бригадэ. Какое отношение к ней имеет торговля?

– О! – воскликнул великан, перевернул пару листов и продолжил ещё более деловито, – Тогда давайте обратимся к терминам нашей грамоты. Тут сказано: профессиональная деятельность – есть любая деятельность, направленная на извлечение прибыли, исходя из профессиональных и личных навыков сотрудников воинского подразделения «Чёрная бригада».

Воцарившуюся тишину нарушал только стук зубов Бати. Публика точно ничего не поняла, но раскатистый бас исполина звучал убедительно. И не менее убедительно выглядели растерявшиеся чиновники.

– Всё завизировано Вами и подписано остальными членами комиссии. – вогнал последний гвоздь Джой. Ещё и поиздеваться не преминул, – Хотите ознакомиться?

– Я читал. – только и смог выдавить из себя святоша. А сам и правда глянул туда, куда указывал огромный палец наёмника. Официальная грамота в его руках выглядела лишь едва ли больше шпаргалки в ладошках Райнера. Напоследок, сановник пробухтел:

– Ещё скажите, что у вас торговцы имеются…

– Конечно имеются. Кого только у нас нет! И пахари, и косари, и шляпошники, и торговцы тоже. Да я сам торговец! Хотите, меч продам? – Даджой махнул рукой за плечо, указав на рукоять своего оружия.

– Не хочу. – совсем уж сквозь зубы процедил Фридрих. – Райнер!

Законник словно только этого и ждал. Вздохнул с облегчением, утёр пот со лба кружевным платочком и затараторил:

– Герте геррен! В виду внезапно раскрывшихся обстоятельств, с гера Зергиуса снимаются все обвинения. Требования по штрафу и компенсации не могут считаться действительными.

Что примечательно, он не запинался и в свою писанину даже глазком не повёл! Пирожок – пирожком, ан нет. Калач! Причём, тёртый! Не сомневался, чертяка, что гости выкрутятся. Ну ладно, может и сомневался, но нужные слова заранее сочинил.

– Компенсация! – прохрипел Батя, нарушая торжество справедливости.

– О! Дорогой! Никакой компенсации не надо, Вы были оправданы. – сходу не сообразил Райнер. А вот церковник всё сообразил правильно, аж глаза на лоб полезли. Старый, тем временем уже набирал в лёгкие воздух, чтобы сотрясти всю площадь жалобным нытьём:

– Требую компенсацию! Кровушку лил, головушкой рисковал, живота не жалел! А они… Они… – Батя картинно шмыгнул носом и со щёк несуществующие слезы. – Избили, в кандалы заковали, оклеветали! Я ж вас, родненьких, спасал!

Последняя фраза была адресована толпе и принесла неожиданную реакцию. Народ недобро загудел! Возглас епископа о том, что арестанта и пальцем никто не тронул, утонул в возмущённом гомоне и освистываниях.

Ведь и правда! О подвигах бригады уже чуть ли не басни слагать начали. Да и раздача оружия за бесценок – тоже положительно сказалась на репутации. Зато к налогам у всякого люда отношение всегда одинаковое, будь то хоть бедняк, хоть богач.

Короче, народный суд Батю всецело поддержал. А когда выкрики утихли, площадь снова наводнил сочный бас Даджоя:

– Учитывая вред, нанесённый здоровью, и, особенно, репутации моего подзащитного, считаю за необходимое – произведение компенсации в денежном эквиваленте! А принимая во внимание преклонный возраст гера капитана, прошу возместить причинённый моральный ущерб в кратном размере. Сердце и сосуды старого солдата никак не рассчитаны на подобные моральные потрясения!

Толпа буквально вскипела после очередного потока умных слов. А вот «судья» от того раскис окончательно. Кривился, что-то губами проговаривал (матерился, небось?), а под конец и руками всплеснул, мол, сдался! Пришлось-таки принять «решение» присяжных.

Ну что ж, будет знать!

– Тыщу золотых! – выпучив глаза, взвизгнул Батя.

– Да хрен тебе! Сотней обойдёшься!!!

От начавшихся торгов, народ мигом притих. Что сотня, что тысяча, для простого обывателя – это несбыточные сокровища. Опять-таки, никто не понимал сути, но уже после нескольких реплик, все снова встали на сторону чужака. И не удивительно! Его много кто видел в первых рядах во время боёв. А вот церковь даже в арьергарде носа не показала!

– Пол тыщи! – «щедро» уступил наёмник, но всё равно, слишком уж большая сумма получалась.

– Три сотни и ни монетой больше! – возопил Фридрих во всю глотку, чтобы перекричать бюргеров и пребывая под эффектом от наглости оппонента. А тот взял и согласился:

– Принимаю!

Первым за голову схватился Райнер.

Пока дело не зашло слишком далеко и пока епископ не разорил казну, шериф поднял руки призывая людей к тишине. И затем сообщил об окончании торг… Тфу! Об окончании суда он сообщил, и призвал всех расходиться. А чтобы шустрее по домам разбредались и не роптали – он пообещал сообщить о результатах суда с помощью глашатаев.