Текст книги "Пленительная невинность"
Автор книги: Ферн Майклз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)
Ройалл повернулась к нему, немного смущенная долгим молчанием, боязнью, что ее желания слишком очевидны.
От его пристального взгляда она ощутила легкое головокружение. Ройалл понимала, что он сейчас чувствует, и наслаждалась этим. Он приблизился к ней, когда она повернулась, чтобы посмотреть на воду. Его руки обвили ее и прижали к себе. Она почувствовала его дыхание на своей щеке и еще теснее прижалась к его груди. Их губы слились в долгом поцелуе.
Он желал ее так сильно, как никогда раньше не желал ни одну женщину. И она отвечала ему так же бурно. Пылко обнимая, он ласкал ее груди через мягкий шелк, чувствуя, как их розовые соски напряглись от желания, ощущая, как ее тело откликается несдерживаемой страстью. Он целовал ее волосы, шею, глаза, и она льнула к нему с гулко бьющимся сердцем, позабыв об осторожности, желая, чтобы это никогда не кончалось. Ему хотелось взять ее прямо здесь, на палубе, но он понимал, что это невозможно. С внутренним стоном он обуздал свою страсть и нежно держал ее в объятиях, пока ее дыхание не стало свободнее. И она тихо, робко льнула к нему, желая большего, чем его страстные поцелуи, – желая его любви.
Они простояли так, казалось, целую вечность.
– Ты продрогла. Уже поздно. Идем, я провожу тебя до каюты.
Она молча подчинилась и последовала за ним к каюте.
Едва за ними закрылась дверь, как Себастьян снова притянул ее в свои объятья.
– Итак, моя маленькая львица, охотник наконец-то изловил тебя.
Взволнованная его словами, звуком его низкого, хриплого голоса, Ройалл затрепетала. Он отбросил холодный, учтивый тон случайного знакомого и снова стал тем незнакомцем, неистовым, страстным «пиратом», которого она знала в Рио-де-Жанейро.
Он хотел ее обнаженной, хотел ощутить тепло ее тела. Быстро расстегнув пуговицы платья, он помог ей снять его. Его руки касались обнаженной плоти, обжигали кожу жаром губ. Он положил ее руки к себе на пояс, молча побуждая оказать ему ту же любезность. Их одежды падали, словно сухие листья с дерева, до тех пор, пока оба не остались обнаженными и неистовыми в своей страсти.
Они безумствовали, жадно ища того, что мог дать каждый. Здесь, на шелковом покрывале, они пожирали друг друга лихорадочными губами и жадными пальцами.
Когда их страсть ослабла, они лишь касались друг друга губами, распухшими от поцелуев, ощущая тепло там, где соприкасались их тела. А когда их снова потянуло друг к другу, ласки уже не были неистовыми – они были нежными. Нежные губы, нежные ласкающие пальцы. Страсть еще горела внутри нее, и Себастьян успокаивал ее своими прикосновениями и смягчал словами, известными только влюбленным.
Он приручал ее страсть так, как мог бы приручать дикую кошку. Он укрощал ее неистовство и в то же время бурно любил ее; он заглушал ее крики поцелуем, в то же время вызывая стоны страсти своими ласками.
Себастьян баюкал Ройалл в своих объятиях. Только с этой женщиной мог он испытывать такую завершенность, такое глубокое удовлетворение. Эта женщина со странным именем умела без ограничений, полностью отдавать себя ему. Он испытывал безумное желание спрыгнуть с кровати и закричать на весь пароход, что он нашел то, чего ему так не хватало в жизни. Как она прекрасна, как нежна! Это была женщина, его женщина!
Непроизвольно его объятия стали крепче. Ройалл улыбнулась, глядя в его глаза, которые отражали ее душу. Большой палец Себастьяна гладил нежную кожу над темными ресницами. Она казалась спящим ангелом. Он никогда не отпустит ее. Никогда. Она принадлежала ему, принадлежала с той самой ночи в Рио. Теперь он должен сделать ее своей навсегда.
Себастьян ласково заговорил:
– Ты самая прекрасная женщина, которую я когда-либо видел. В любви ты можешь быть то ангелом, то львицей.
– Миссис Куинс, возможно, назвала бы меня распутной.
Себастьян откинул голову и звучно рассмеялся. Он был в этот момент почти мальчишкой.
– Наши занятия любовью были именно такими, какими и должны быть, – неудержимыми, раскованными. В любви мужчина и женщина должны стать единым целым.
Ройалл глубоко вздохнула. Она не хотела покидать эту кровать, оставлять объятия Себастьяна. Его крепкое, мужественное тело, которое сливалось с ее, было таким успокаивающим, таким притягательным. Как хорошо, что ей не нужно извиняться или объяснять свое поведение в Рио во время карнавала! Себастьян, казалось, инстинктивно понимал, что прошлый брак тяготил ее, удушая светскими приличиями. Известия о том, что она вдова, было достаточным для него. Сознание того, что свое первое удовлетворение как женщина она испытала с ним, положило конец всем вопросам.
Возможно ли, чтобы она любила его, любила Себастьяна Риверу? Да. Она безумно любила его каждой клеточкой своего существа. Сейчас, впервые в своей жизни, Ройалл узнала, что такое по-настоящему любить. Она смаковала это чувство, ей больше никогда не хотелось чувствовать себя иначе. Только бы он испытывал то же самое!
Снова рука Себастьяна нежно провела по ее лицу.
– Спи, моя любовь, – прошептал он хрипло. – Мы проснемся в объятиях друг друга.
Ройалл прижалась щекой к его мускулистой груди. Ее густые ресницы вздрогнули, затем затихли. Улыбка тронула уголки губ Себастьяна, и он погрузился в блаженный сон без сновидений…
Первой зашевелилась Ройалл. Она проснулась с абсолютно ясным сознанием. Ей захотелось потянуться всем своим стройным телом, но она передумала. Сейчас она должна наслаждаться близостью мужчины, лежащего рядом с ней. Каким красивым он был, каким мужественным, каким нежным и в то же время страстным! Ничто не имело сейчас для нее значения, кроме них двоих. Она слегка пошевелилась, стараясь лучше рассмотреть его лицо. Во сне Себастьян выглядел расслабленным, удовлетворенным и все же ранимым. Внезапная волна желания вновь захлестнула Ройалл. Она слегка приподнялась и наклонилась к нему. Сильные руки притянули ее стройное тело к себе. Жадные губы отыскали друг друга и слились в страстном поцелуе…
Ослабевшие, Себастьян и Ройалл откинулись на подушки, их тела покрылись испариной.
Не верилось, что завершенность может быть такой полной и совершенной, но так было. Тут не нужны слова. Себастьян молча прижал ее к себе, притянув ближе к своему блестящему телу. Он никогда не отпустит эту женщину, он будет драться насмерть с любым, кто попытается забрать ее у него. Ройалл принадлежит ему, решил он.
– Сейчас я должен оставить тебя: скоро рассвет. Розали – ранняя пташка, и будет лучше, если она не увидит меня выходящим из твоей каюты в этот час.
– Мне бы хотелось, чтобы ты никогда не уходил, но я понимаю: так нужно, – мягко сказала Ройалл, в душе уже оплакивая расставание.
– Я всегда буду поблизости, моя любимая. Плантация сеньоры Куинс рядом с моей.
Он мягко покусывал ей шею, погрузив свою загорелую руку в ее волосы.
– Себастьян, я буду жить не у миссис Куинс. Она моя попутчица, и только. Вижу, что моя дружба с ней ввела тебя в заблуждение. В действительности я направляюсь в «Королевство Бразилии». Оно уже много лет принадлежит моей семье, и я унаследовала половину от своего отца. Барон Ньюсам пригласил меня и ждет моего приезда.
Ройалл почувствовала, как Себастьян напрягся. Что-то в нем изменилось: она ощущала это. Он держал ее в объятиях так, словно она была мертвой, безжизненной вещью. Не осталось и следа от тепла, открытой близости. Взгляд теперь стал ледяным, а глаза сузились до щелок. Враждебность, исходящая от него, напугала Ройалл.
Его же мысли вертелись в безумном вихре, чувства спутались. Этого не может быть! «Королевство Бразилии»! Почему он впервые слышит об этом? Почему Розали Куинс ничего не сказала ему? Карлайл Ньюсам, называющий себя бароном, ждет Ройалл. Ройалл владеет половиной «Королевства», живет на его доходы, позволяет кормить себя, одевать себя!
Ройалл хотела сказать что-нибудь, спросить его, потребовать объяснения, отчего вдруг такая ненависть в его глазах. Но выражение его лица не позволяло ей произнести ни слова.
Молча он встал с кровати, высвободившись из ее объятий резкими, быстрыми движениями. Она наблюдала, как он одевался, надеясь, что услышит его объяснение, что он позволит узнать, что случилось.
Одеваясь, Себастьян не произнес ни слова. Он перебросил сюртук через плечо, оставив галстук развязанным, туфли расстегнутыми. Его слова, когда он открыл дверь, были неожиданными и горькими:
– Я намерен вырвать тебя из своего сердца. Ты поступишь мудро, если сделаешь то же самое.
Сбитая с толку и униженная, Ройалл смотрела, как он уходит, услышала звук закрывающейся двери, и ей показалось, что это захлопнулась крышка ее гроба. Без Себастьяна для нее не было жизни, не было воздуха, не было ничего.
* * *
Ройалл металась по кровати, мучая себя вопросами: что такого она сделала? что заставило Себастьяна отвернуться от нее так резко? Это произошло, когда она сказала ему, что владеет половиной «Королевства Бразилии». Ей стало не по себе от сознания постигшей ее потери.
– Будь ты проклят, Себастьян Ривера! Я не сделала ничего, чтобы заслужить эти страдания. Я хочу получить объяснение – и немедленно!
Недолго думая, она соскочила с кровати, набросила на себя одежду, торопливо умылась холодной водой из таза. Ей было все равно, как она выглядела. Она лишь хотела получить ответы на мучающие ее вопросы. Нужно найти Себастьяна и заставить его выслушать некоторые вещи, например то, как она любит его. Женский инстинкт говорил ей, что сейчас было не время для гордости. Она знала, что любит этого высокого черноволосого мужчину и отдала бы все, что имела, чтобы доказать ему, что он чувствует к ней то же самое. Разве она не слышала, как он шептал слова любви? Разве не понимала ту боль, которая лежала у него на сердце из-за его происхождения?
Менее чем через полчаса Ройалл была одета в легкое зеленое платье. Ее волосы зачесаны и собраны в простой узел. Забыв о шляпе и игнорируя перчатки, она бросилась к каюте Себастьяна. Обутой в туфлю ногой она стукнула по двери, одновременно заколотив по ней сверху кулаками.
– Открой дверь, Себастьян! Я хочу поговорить с тобой! Ты слышишь меня? Черт тебя побери, Себастьян, хватит делать из меня дурочку! Я хочу, чтобы ты знал, что у твоей маленькой львицы есть когти!
Тишина. Абсолютная. Ройалл толкнула дверь и удивилась, обнаружив ее открытой. Пусто! Нигде никаких признаков присутствия Себастьяна. Ни туфель возле двери, ни жилетов, висящих на крючках, ни дорожной сумки, ни бритвы. Мягкое полотенце для лица было аккуратно сложено. На покрывале – ни одной морщинки. Где он мог быть? Один из слуг на пароходе шел вниз по проходу, неся мужской костюм. Он, казалось, был поражен, обнаружив ее стоящей в пустой каюте сеньора Риверы.
Ройалл тихо спросила его, не видел ли он хозяина каюты.
– Да, сеньора, сеньор Ривера уплыл с почтовой лодкой. Здесь неподалеку есть маленький городок. Наверное, он сядет на следующий пароход, который пройдет вверх по реке через несколько дней.
Вернувшись в свою каюту, Ройалл долго сидела задумавшись. Ей так хотелось заплакать, облегчить свою душу, но слез не было. Резкий стук в дверь прервал ее мрачные мысли и на миг воскресил надежду. Себастьян! Он все-таки не уехал!
Бросившись к двери, она распахнула ее, ожидая, что он крепко обнимет ее и скажет, что был неправ. За дверью стоял стюард. Он удивился, заметив резкую перемену в настроении девушки.
– Сеньора Куинс послала меня сказать вам, что она поднялась на палубу завтракать и желает, чтобы вы присоединились к ней.
Ройалл кивнула, не в силах произнести ни слова. Она очень хотела увидеть миссис Куинс и спросить ее, почему Себастьян так повел себя.
Ройалл пробралась между столиками и села напротив своей попутчицы, которая щедро намазывала джемом булочку.
– Миссис Куинс, случилось что-то ужасное.
Она торопливо рассказала, как Себастьян ушел от нее после того, как она сказала, что направляется в «Королевство Бразилии», сохранив в тайне лишь то, в котором часу это произошло.
Пожилая женщина положила свою булочку на тарелку, подняла глаза на Ройалл, сжала ее тонкие пальцы, сдерживая их взволнованную дрожь.
– Боюсь, это все моя вина. Я хотела, чтобы вы наслаждались обществом друг друга и стали друзьями. Я намеренно ввела в заблуждение Себастьяна, не сказав ему, что ты владеешь частью «Королевства», и теперь приходится пожинать плоды моего обмана. Мне так жаль, дитя. Прости назойливую старуху, которая не знает своего места. Себастьян – единственный в мире человек, которому я бы никогда… Впрочем, теперь уже не важно. Я не хотела причинить зла, Ройалл, поверь мне, не хотела. Я была так уверена, что все образуется.
– Миссис Куинс, пожалуйста, скажите мне, что вы сделали? Я не понимаю. Я прощаю вас, только расскажите мне все, чтобы я могла исправить то, что произошло! – горько воскликнула она.
Ройалл наблюдала, как пожилая женщина собиралась с мыслями, и терпеливо ждала ее рассказа. Если миссис Куинс могла объяснить, почему Себастьян покинул ее, возможно, это было что-то, что можно было исправить.
– Ройалл, – нерешительно начала миссис Куинс, – существует огромная вражда между Себастьяном и Карлайлом Ньюсамом. Они сильно расходятся во мнениях, как следует относиться к работникам. Я знаю, это может показаться ничтожной причиной, но есть что-то еще, что-то, чего я не могу объяснить.
Миссис Куинс опустила глаза и, казалось, продумывала свои следующие слова. Она медленно подняла голову и наблюдала за реакцией Ройалл.
– Могу также сказать тебе – да ты и сама в этом скоро убедишься, – что внешне Себастьян и барон очень похожи. Некоторые даже говорят, что Себастьян – сын Карлайла Ньюсама.
Ройалл ахнула, но ничего не сказала. Мысли ее беспорядочно кружились. Овладев собой, она произнесла с жаром:
– Но какое отношение это имеет ко мне? Себастьян не может винить меня за их разногласия с бароном! А что касается отношения к рабам, я тут и подавно ни при чем!
– Я знаю, дорогая, все это ужасно несправедливо. Но ты должна понять: Себастьян был не в ладах с «Королевством» всегда, сколько он себя помнит.
Миссис Куинс фыркнула и ободряюще заключила:
– Мужчин бывает так трудно понять, как и женщин; если не труднее.
* * *
Вскоре после полудня миссис Куинс получила записку, сообщающую, что Себастьян покинул судно, когда пароход останавливался в речном порту, чтобы пополнить запас питьевой воды. Записка была короткой. Миссис Куинс и ее попутчица могли пользоваться его столиком, поскольку он больше в нем не нуждался. Подписана записка была большой буквой «С».
Торопливо нацарапанные строчки разозлили Ройалл. Неприятие и боль теперь сменились иссушающей, горячей злобой. Если он хотел, чтобы все было так, – что ж, пусть так и будет. Настанет еще время, когда последнее слово останется за ней.
Ройалл взглянула на спокойную воду. Яркое солнце согревало женщину, вдыхало в нее жизнь, теперь, казалось, омраченную, и ее охватила нервная дрожь. Она не признавалась самой себе, что солнце для нее померкло, что изумрудная зелень берегов Амазонки стала черной и мрачной. Она будет ждать своего времени. И тогда, как говорят игроки, перевес будет на ее стороне.
ГЛАВА 5
Ройалл казалось, что она не вынесет больше этой поездки на плантацию. Неровная, ухабистая дорога заставляла повозку раскачиваться со стороны в сторону, а вместе с ней женщину трясло и подбрасывало, отчего мучительно ныло все тело.
Она сидела в задней части повозки, среди багажа и мешков. Ее так утомила долгая дорога, что невозможно было даже уснуть, и она вглядывалась в темноту, пытаясь определить, где они находятся. В конце концов и это ей надоело, и, смирившись с полной темнотой, Ройалл устроилась на одном из сундуков и стала смотреть на желтый свет, пробивающийся сквозь густой туман. От скуки она считала сундуки, саквояжи и мешки, окружавшие ее, ненадолго задержала взгляд на одном из больших сундуков и представила его содержимое. Ройалл вспоминала себя, упаковывающей простое платье, которое было на ней в тот последний вечер с Себастьяном. На душе у нее стало отвратительно. Почему она постоянно думает о нем? Неужели ее это так волнует?
Миссис Куинс понимала, что дорога очень тяжела для Ройалл, и молча проклинала злой рок. У удобного экипажа, который должен был встретить их, сломалось колесо, и им пришлось ехать в багажной повозке, посланной Алонзо в порт.
Ройалл была тиха и молчалива последний час, и миссис Куинс решила, что она уснула. Но, подняв лампу так, что желтоватый свет упал на нее, Розали увидела, что Ройалл сидит среди багажа с напряженным выражением лица, уставившись в никуда.
«Черт тебя побери, Себастьян, какой ты упрямый дурак! – подумала старая женщина. – И черт тебя побери, Розали Куинс, за то что ты совала свой нос туда, куда не следовало! Глупо было бы не заметить симпатии, которая возникла между двумя молодыми людьми. Почему ты решила, что можешь играть роль свахи? Ты старая глупая женщина!»
Решив развеселить Ройалл, миссис Куинс принялась болтать без перерыва, и ей удалось вытянуть из нее несколько вялых ответов.
– Мы уже почти на месте, дитя, – объявила старая сеньора, когда повозка неожиданно свернула направо. – Еще несколько ярдов – и ты будешь дома.
Миссис Куинс похлопала Ройалл по руке.
– Вот мы и приехали, дорогая. Теперь иди, возница поможет тебе сойти вниз. Один из слуг отнесет твой багаж.
Ройалл устало кивнула, а добрая женщина обняла и поцеловала ее на прощание. Миссис Куинс отправлялась дальше – на свою плантацию, находящуюся в нескольких милях отсюда.
– Я пришлю о себе весточку через несколько дней. А тебе сейчас нужно хорошенько отдохнуть.
Она еще раз нежно обняла Ройалл.
– Но разве вы не останетесь здесь на ночь? – спросила та устало.
– Нет, дорогая. До дому осталось совсем немного, я хочу ехать дальше. Мне не терпится увидеть своего мужа Алонзо и, признаюсь, очень хочется уснуть сегодня в своей постели.
Сильные руки помогли Ройалл спуститься с повозки. Она покачнулась, затем слегка потопала ногами, стараясь хоть немного размяться, тем временем вглядываясь в темноту и пытаясь разглядеть, что ее окружало.
Полная луна освещала поляну вокруг дома. Он был одноэтажным, растянутым и довольно сильно отличался от аккуратных кирпичных домов Новой Англии.
Веранда, казалось, опоясывала дом; белые колонны поддерживали крышу крыльца и четко вырисовывались при лунном свете. Темные, непонятные очертания украшали фундамент. Высокие деревья склонялись к дому и шелестели под теплым, мягким тропическим ветерком и от них исходил свежий аромат.
Осторожные руки помогли ей подняться по каменным ступеням на веранду темного, безмолвного дома. Фигура потянула за цепочку, и где-то внутри зазвонил колокольчик. Несколько секунд спустя дверь открыл высокий светлокожий человек с масляной лампой в руках. Ройалл скорее почувствовала, чем увидела, что темная фигура слуги слева оставила ее. Высокий силуэт с лампой пригласил ее в дом.
Ройалл пыталась казаться оживленной, но это было выше ее сил. В этот момент ей не было дела до того, как она выглядела. Она смертельно устала; чего больше всего хотелось – это лечь и поспать. Утром она осмотрит свой новый дом. Сейчас же она едва могла дождаться, когда попадет в свою комнату, где можно будет отдохнуть.
– Я Елена, экономка, – женщина сделала знак следовать за собой, высоко держа лампу, чтобы освещать темный коридор. Ройалл не заставила просить себя дважды. Она быстро последовала за царственной спиной экономки. Женщина открыла дверь и подняла руку, останавливая Ройалл. Она поняла, что Елена дала ей знак подождать, пока осветится комната. Внезапно вспыхнул яркий желтый свет. Ройалл непроизвольно сощурилась. Она не ожидала, что обстановка комнаты будет такой легкой и изящной.
Это была явно женская комната, оформленная в бледно-бежевых тонах. Кремовый кружевной полог мягко свисал над кроватью.
Почувствовав на себе взгляд, Ройалл повернулась к Елене.
– Я Ройалл Бэннер, – объявила она дружеским, но усталым тоном.
– Я готовилась к вашему приезду несколько недель, сеньора Бэннер. Я знаю, кто вы!
Ройалл была удивлена глубиной и музыкальностью ее голоса, но слова звучали холодно. Она посмотрела в черные глаза экономки и инстинктивно почувствовала, что не нравится ей, но была слишком утомлена, чтобы беспокоиться из-за этого. Поблагодарив Елену за прекрасно обставленную комнату, она прошла к краю кровати.
Елена с непроницаемым лицом наблюдала за красивой молодой леди, затем повернулась и вышла.
Ройалл сняла туфли и бросилась на кровать…
* * *
Открыв глаза, она увидела мягкий солнечный свет, заливающий комнату. Кто-то, видимо, входил сюда, пока она спала, потому что прозрачный полог над кроватью был задернут.
Раздался короткий стук в дверь, и Ройалл разрешила войти. В дверь шагнула Елена, неся поднос. Изумительный аромат защекотал Ройалл ноздри. Кофе! Она представила, каким вкусным он должен быть. Затем с удовольствием оглядела тонкие розовые ломтики ветчины, яйцо, маленькую вазочку с мармеладом и свежие булочки, увенчанные горкой желтого масла.
Елена взглянула на женщину, взъерошенную после сна, и недружелюбная ухмылка тронула ее губы. Заговорила она тихим голосом:
– Скоро придут девочки с водой для ванны и распакуют ваш багаж.
Объявив об этом, она задержала свой холодный взгляд еще на мгновенье и вышла из комнаты так же быстро и тихо, как и прошлой ночью.
Ройалл была сбита с толку холодностью экономки. Завтракая, она вспомнила свой разговор на пароходе с миссис Куинс, касающийся таинственной Елены. Они сидели на палубе, наслаждаясь ветерком, дующим с реки. Ройалл понимала, что миссис Куинс пытается отвлечь ее от мыслей о Себастьяне. Разговор зашел о слугах в «Королевстве Бразилии» и, конечно, о Елене.
– Это скорее всего лишь слухи, но никто, кажется, точно не знает, откуда она взялась. О, ходило много историй, но кто знает правду!
Миссис Куинс пожала плечами.
– Одна история гласит, что она родилась на Гаити. Ее мать была негритянкой, рабыней на какой-то плантации, а отец белым. Это объясняет цвет ее кожи, хотя при такой светлой коже, как у нее, ее мать скорее всего была квартеронкой, и я подозреваю, что в ней также течет кровь местных индейцев. Елена совсем не черная. У нее чудесный смуглый цвет кожи, большие зеленые глаза и длинные шелковистые волосы, которые она заплетает в две косы. Она очень красивая женщина, имеет хорошее воспитание и ведет себя с достоинством герцогини. Елена была служанкой, до того как жена барона умерла. С тех пор она взяла в свои руки управление домашним хозяйством Ньюсамов. Одно время ходили слухи, что эта женщина была любовницей барона.
Ройалл откинулась на подушки, наслаждаясь нежной ветчиной и обдумывая тот разговор. Миссис Куинс была права, говоря, что Елена очень красива. Но Ройалл была удивлена, что экономка так молода. Похоже, ей было слегка за тридцать. Она, видимо, еще девочкой приехала сюда, на плантацию.
Ход ее мыслей от Елены незаметно перешел к Себастьяну. Где он, что делает, о чем думает, что чувствует? Действительно ли он выбросил ее из своего сердца? Слезы жгли глаза Ройалл. Если она не могла забыть его, то как он мог забыть ее? Он не должен был так злиться. Она не сделала ничего, просто сказала, что владеет частью «Королевства Бразилии». Единственная ее вина была в том, что она любила его и отдалась ему. Но ведь совершенно бессмысленно считать ее виновной во вражде между Себастьяном и Ньюсамами! Черт бы тебя побрал, Ривера!
Поток ее мыслей прервало появление четырех маленьких индейских девочек, принесших кувшины с горячей водой. Одна из них отодвинула ширму в дальнем конце комнаты и вытащила большую оловянную ванну. Девочки осторожно вылили в нее горячую воду и вышли из комнаты. Через несколько минут они вернулись, принеся еще воды.
– Очень хорошо, девочки, – одобрительно сказала Ройалл, роясь в саквояже в поисках бутылочки с солью для ванны, и, отыскав ее, высыпала щедрую порцию в воду. Когда она расстегивала лиф платья, четыре пары серьезных глаз следили за ней. Ройалл взглянула на девочек и моментально почувствовала себя растерянной. Они явно не собирались помочь ей.
– Хорошо, девочки, можете идти. Я позову вас, если понадобитесь.
Никто не шелохнулся. Очевидно, они не понимали по-английски. «Что же мне делать?» – гадала она. Ройалл не хотела, чтобы кто-то наблюдал за ее купанием, даже если это и маленькие девочки.
Она взяла ближайшую к ней девочку за руку и подтолкнула к двери. Три другие стояли, не двигаясь с места. У девочки, которую Ройалл взяла за руку, в огромных черных глазах показались слезы. «Что такого я сделала?» – удивилась женщина.
Одна из четырех, пухленькая, подняла палец и указала на свою подругу у двери.
– Тебе она не нравится?
Ройалл была шокирована.
– Конечно же, она мне нравится. Я просто хочу принять ванну одна.
– Мы помогать, – хихикнула толстушка.
– Но мне не нужна помощь.
– Мы помогать, – упрямо повторила девочка.
Дети приблизились к растерявшейся Ройалл. Девочка у дверей стояла молча, слезы струились по ее лицу.
– Хорошо, иди сюда, – улыбнулась Ройалл. – Ты тоже можешь помогать.
Девочка просияла счастливой улыбкой.
Ройалл и опомниться не успела, как с нее была снята вся одежда, а сама она была погружена в воду. Ее намыливали и терли до тех пор, пока не стало покалывать кожу. Пухленькая девочка набросилась на золотые локоны.
– Красивые, – провозгласила она, а остальные радостно закивали, продолжая свое энергичное намыливание.
Ройалл хотела знать, как долго будет продолжаться этот купальный ритуал.
– Господи помилуй, – пробормотала она, повторяя любимое выражение миссис Куинс.
При этом ее восклицании девочки захихикали: очевидно, они были знакомы со старой леди.
Одна из маленьких девочек подняла руку и сказала:
– Ты ждать, мы приносить еще воды.
Ройалл вздохнула. Она не могла даже пошевелиться после такого купания, не то что куда-то идти, и только слабо улыбнулась маленьким банщицам. Они торопливо затрусили из комнаты. Ройалл очень надеялась, что вода, за которой девочки удалились, предназначалась для ополаскивания, а не для дальнейшего намыливания. Она оглядела свое розовое тело и поморщилась. Нужно приобрести мочалку помягче.
Дверь открылась, и девчушки внесли в комнату кувшины. Они посмотрели на Ройалл, сидящую в ванне, покрытую мыльной пеной, и их живые черные глазенки заискрились весельем.
Одна из девочек сделала Ройалл знак встать на колени, чтобы они могли полить ее водой. Она сделала так, как ей было сказано, и, почувствовав первый поток воды, услышала, как девочки захихикали над ее повторяющимся восклицанием «Господи помилуй».
Ройалл рассмеялась сама над собой. Вскоре она была насухо вытерта, а ее длинные волосы закручены в тюрбан. Кожу ее приятно пощипывало, и было такое ощущение, словно она заново родилась. У толстушки в руках оказался кувшин, и изумленная Ройалл наблюдала, как каждая из них зачерпнула из него пальцами какого-то густого, пахучего вещества.
– О нет! – воскликнула Ройалл. Но что было в этом толку: они все равно поступят по-своему. Она позволила девочкам втереть мазь себе в ноги и руки. Когда они сделали попытку убрать полотенце, она ухватилась за него, словно за спасительную соломинку.
Пухленькая девочка посмотрела на Ройалл своими живыми глазенками.
– Господи помилуй, – проговорила она нараспев.
Очевидно, это был ее боевой клич. Ройалл любезно уступила.
Вскоре девочки одели ее в легкую, с желтым узором ткань, на которой каким-то чудом не оказалось ни единой морщинки. Затем она была выведена на широкую веранду и усажена в плетеное кресло. Тюрбан был снят с ее головы, и девочки стояли словно проворные, живые белки. Они наклоняли свои черные головки то в одну, то в другую сторону. Наконец, придя, казалось, к какому-то решению, пухленькая девочка взяла щетку и начала расчесывать влажные волосы Ройалл.
Как только волосы были расчесаны, девочки сели у ног Ройалл и стали выжидающе смотреть на нее. Она выглядела растерянной, беспомощно глядя на детей. Пухленькая, казалось, умела читать ее мысли. Она взглянула на солнце, затем указала на волосы Ройалл.
– О, понимаю. Вы хотите, чтобы мои волосы высохли, и потом уложите их. Очень хорошо, – засмеялась Ройалл.
Интересно, как она будет выглядеть, когда эти малышки закончат с ее туалетом. «Наверняка неплохо», – подумала она, вспоминая их ловкие движения, когда они купали ее.
– Как вас зовут? – спросила она.
Увидев их озадаченные лица, она указала на себя и сказала:
– Сеньора Бэннер.
Затем указала на двух девочек.
– Несси, – сказала одна, самая маленькая.
– Роузи, – представилась другая, с огромными черными глазами.
– Блоджит… Нет! Нет!.. Бриджит, – поправилась самая высокая.
Последняя, толстушка, объявила:
– Морайя.
– Какие странные имена для индейских детей! Кто дал их вам? – спросила Ройалл улыбаясь.
Морайя захихикала, и Ройалл сдалась.
Когда ее волосы высохли, Морайя вскочила, чтобы расчесать длинные золотые пряди.
Она стояла позади стула, в то время как остальные сидели со скрещенными ногами перед Ройалл. «Маленькие бесята, – подумала Ройалл. – Они – одобрительный комитет и относятся к своей работе серьезно». Время от времени девочки прищуривались и кивали, в основном утвердительно. Когда Морайя закончила, Несси, самая маленькая, сбегала за зеркалом.
– Ты видеть? – гордо спросила Морайя.
Ройалл взглянула на свое отражение. Она была изумлена ловкостью и умением юной парикмахерши: золотистые волосы уложены высоко на голове, с единственным локоном, ниспадающим на плечо. Крошечные завитки у ушей были оставлены незаколотыми.
Дети терпеливо ожидали реакции леди. Она улыбнулась и повторила их имена.
– Господи помилуй, – засмеялась Ройалл и обняла девочек.
Незамеченной, в комнату вошла Елена и теперь наблюдала за этой сценой на веранде ледяными зелеными глазами.
Громким хлопком она приказала детям уйти. Они выбежали из комнаты, но прежде веселая, с толстыми косичками Морайя повернулась и заговорщически подмигнула Ройалл. Та не могла поверить своим глазам и еле сдерживала смешок, вызванный выходкой маленькой индианки.
– Сколько им лет? – спросила она экономку.
– Им по десять, сеньора Бэннер. Вы удовлетворены?
– Вполне. Они очень умелы и опытны для своего возраста.
– Я сама их обучала, – холодно сказала экономка. – Мистер Джейми ждет вас на восточной веранде. Барон с Карлом уехали на плантацию. Они просили меня передать вам свои теплые приветствия.
Мелодичный, ровный голос экономки сейчас казался еще отчужденнее, чем прежде.
– Мы обедаем в половине девятого, сеньора Бэннер. Одежда обыкновенная.
Она выплыла из комнаты с грацией, которой Ройалл позавидовала. Она прошла за экономкой по коридору на веранду.
