Текст книги "Пленительная невинность"

Автор книги: Ферн Майклз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

Неожиданно она услышала голоса, доносившиеся из смежной каюты. Должно быть, прибыл доктор. Она ждала, пока он выйдет, и нервно шагала по коридору. Когда дверь каюты открылась, Ройалл схватила доктора за руку.

– Скажите мне, миссис Куинс действительно сломала ногу? Вы должны сказать мне правду, чтобы я знала, что мне делать. Я буду ухаживать за ней.

– Моя дорогая юная леди, пожалуйста, успокойтесь, – сказал высокий худой мужчина спокойным голосом. – На самом деле у нашей больной просто вывих. Я вправил кость, и, Бог даст, она поправится и будет снова ходить. Вы ничем не можете ей сейчас помочь. Я дал ей снотворное, и она будет спать оставшуюся часть дня и всю ночь. Когда проснется, то будет ощущать лишь легкое недомогание, и все. Я позаботился, чтобы у кровати оставили бисквиты и чай. Капитан с минуты на минуту пришлет сюда одного из стюардов. Если леди проснется, он будет поблизости. Сегодня ей не следует есть много тяжелого. Так что, как видите, вы ничем не можете помочь и вам не о чем беспокоиться. Отправляйтесь на карнавал вместе с другими молодыми людьми и веселитесь.

Ройалл хотелось броситься доктору на шею. Он приказывал ей и в то же время освобождал ее от чувства вины. Она привыкла подчиняться приказам, а уж на этот раз сделает это с преогромной радостью.

– Вы уверены в этом, доктор? – ее голос был нерешительным, почти умоляющим.

– Откройте дверь и убедитесь сами, – весело сказал доктор.

Ройалл приоткрыла дверь каюты и заглянула внутрь. Розали Куинс лежала на кровати, сложив руки на своей пышной груди. На лице ее была мирная полуулыбка, а из приоткрытого рта доносилось ровное посвистывание.

– Как видите, леди уже крепко спит. Вы ничего сейчас не можете для нее сделать. Если бы все мои случаи были такими же простыми. А теперь закройте дверь и отправляйтесь готовиться к грандиозному карнавалу.

Ройалл все еще не могла поверить, что все так легко обошлось. И ее до сих пор мучило чувство вины перед Розали. В конце концов, он доктор и знает, о чем говорит, да и миссис Куинс выглядела спокойной.

– Хорошо, доктор, думаю, я последую вашему совету. Благодарю вас, за то что вы так хорошо позаботились о моей… моей подруге.

– Наградой мне будет ваше веселье. Именно для этого и готовят карнавал. Для меня и той леди в каюте дни веселых пирушек уже прошли. Теперь ваша очередь. Веселитесь, радуйтесь жизни, и пусть этот день запомнится вам надолго.

Ройалл с любопытством рассматривала мужчину. У него было худое и костлявое лицо, глубоко запавшие глаза. Трудно было поверить, что когда-то он веселился на праздниках, да и вообще был молодым. Ей стало жалко его. Ведь все, что у него осталось – это его воспоминания. И он прав: веселье для молодых, а она молода. Она заслужила эту короткую передышку. Новая земля, новые люди, плантация среди джунглей очень скоро займут ее разум и мысли на весь остаток жизни. Это был ее день, и она намеревалась полностью им насладиться. В конце концов, Манаус за тысячи миль отсюда, а она здесь. Она кивнула доктору и вошла в свою каюту.

* * *

К тому времени, когда Ройалл была готова идти на праздник, каюта ее выглядела так, словно по ней пронесся ураган. Ленты, туфли всевозможных цветов и форм вместе с горами нижних юбок были разбросаны повсюду. Браслеты и бусы поблескивали из полуоткрытых шкатулок на кровати. В этот момент она без сожаления рассталась бы с одним из своих коренных зубов в обмен на большое зеркало. Она знала, что выглядела восхитительно в сапфировом шелковом платье с глубоким вырезом. Возможно, «восхитительно» было не то слово: скорее вызывающе. Вызывающе и величественно. Сапфировое ожерелье, подаренное ей Мак-Дэвисом в день свадьбы, делало ее похожей на королеву. И такие же серьги, свисающие из крошечных мочек ушей. Свои золотые волосы она уложила в высокую прическу, открывающую длинную, изящную шею. Прелесть линий подчеркивало глубокое декольте ее платья.

Она шла по тускло освещенному коридору к верхней палубе, держа в руке алую маску. Ройалл решила надеть ее, когда выйдет на улицу, где должен начаться парад. Время отплытия корабля капитан назначил за час до рассвета. Пассажирам, которые опоздают, придется остаться на берегу.

Восхищенные взгляды и одобрительный шепот сопровождали ее, когда она спускалась по шатким сходням. Вздох облегчения сорвался с ее губ, когда она пробралась наконец через весь мусор и отбросы, которые, как правило, устилают все причалы мира. Накануне днем, во время прогулки с миссис Куинс, Ройалл старательно запомнила дорогу и теперь придерживалась знакомых ориентиров. Музыка становилась все громче и громче. Она, должно быть, уже близко к Оделони-стрит. Ройалл на минуту остановилась, чтобы надеть маску. Она была готова.

Сердце ее бешено заколотилось, когда она приблизилась к толпе одетых в маски участников парада. Вокруг раздавались шутки и смех. Молодая женщина в костюме пастушки тыкала своим посохом с перьями в ребра арлекина. Арлекину это явно нравилось. Он подхватил девушку и закружил в воздухе, выставляя на всеобщее обозрение ее панталоны с рюшами. Малиновые демоны с длинными свисающими хвостами шествовали позади своих облаченных в черное двойников. Здесь были представлены все члены королевской семьи, разряженные в яркую парчу и атлас. Короны, еле державшиеся на их головах, были объектами множества насмешек. Ройалл протиснулась между двумя демонами и терпеливо ждала, когда ей можно будет расположиться в одном из рядов.

Не переставали бренчать мандолины, заставляя сердце Ройалл чаще биться от возбуждения. Продвинувшись на шаг, она заметила мужчину, стоящего неподалеку. У нее перехватило дыхание. Он смотрел ей прямо в глаза. Без сомнения, даже в своей полумаске он был самым красивым мужчиной, которого она когда-либо видела. Он был очень высок и возвышался над толпой на целую голову. Черные как смоль волосы падали на резко очерченные брови. Когда он улыбался, были видны зубы, такие же белые, как и рубашка на нем, расстегнутая до пояса и открывающая широкую, бронзовую от загара грудь. Узкие черные брюки и мягкие блестящие кожаные сапоги завершали его великолепие. И снова у Ройалл перехватило дыхание. Ее взгляд упал на руки мужчины с коротко постриженными, чистыми и наманикюренными ногтями. Она чувствовала, что эти руки могли нежно ласкать женщину и были знакомы с работой. Сильные, умелые руки. Она отвела взгляд, увидев насмешку в глазах мужчины. Что он мог подумать о ней, пялящейся на него подобным образом? Боже всемогущий, он, возможно, подумал, что она бесстыдница или, хуже того, ночная леди, шлюха! Ну так сейчас еще полдень и ярко сияет солнце. До ночи еще далеко.

– Простите меня, – раздался глубокий голос рядом с ней. Это был тот самый великан, одетый в костюм пирата. – Мы оба, кажется, одиноки, а у каждого должна быть пара.

Он галантно взял ее под руку, провожая к своему месту в ряду. Парень в оранжевом парике и костюме придворного подал им ленточки с номерами, которые каждый повесил себе на шею.

Ройалл нервно оглядела себя, чувствуя пристальный и дерзкий взгляд «пирата». Он говорил по-португальски. Ройалл хотела ответить что-нибудь, чтобы ослабить напряжение, но боялась насмешить спутника своим неуклюжим произношением. Холодок тревоги пробежал где-то между лопатками. Ее поведение было безрассудным и рискованным. Она ничего не знала о мужчине, который так близко прижимался к ней. От его прикосновений у нее по телу пробегали мурашки. Повернувшись к ней, он снова улыбнулся, склонив набок свою величественную черную голову.

– Даже под маской видно, что вы красивая женщина.

Его слова были мягкими, голос звучал ровно, но, несмотря на это, Ройалл испытывала необъяснимое беспокойство. Она чувствовала себя очень скованно рядом с ним, поэтому, когда заговорила, голос прозвучал с хрипотцой.

– Благодарю вас. Вы тоже просто великолепны. – Затем, обретя некоторую уверенность, она продолжила: – Вы, кажется, единственный пират здесь, среди множества королей и принцев.

Ройалл неожиданно осознала, что говорила по-английски, и не ожидала, что он поймет. Его глаза моментально расширились, затем он рассмеялся глубоким, мелодичным смехом, откинув назад голову.

– Скажите мне, прекрасная леди, – заговорил он на ее языке, – разве вы видите тут кого-нибудь, кроме меня, кто посмел бы надеть этот костюм?

– Определенно более высокомерного человека здесь вряд ли найдешь. Вы выбрали мудро. Наверное, в детстве мечтали плавать по морям и грабить испанские галеоны.

– Теперь, когда я стал мужчиной, испанские галеоны меня не привлекают. Прекрасные женщины – вот моя теперешняя цель.

Что-то в нем – возможно, дерзкое выражение глаз – заставило Ройалл затаить дыхание. Она отступила назад и почувствовала, как его пальцы сомкнулись на ее руке.

– А вы не мечтали быть королевой или, может быть, сказочной принцессой? Если так, то вы превзошли себя в этой роли.

– Ну конечно, каждая девчонка представляет себя с короной на голове, в длинных пышных нарядах из шелка и горностая. Увы, как видите, я всего лишь фрейлина, – усмехнулась она, присев в глубоком реверансе.

«Пират» отступил на шаг, окидывая ее своим пронзительным, испытующим взглядом.

– У вас поистине величественная осанка… – он остановился на полуслове и продолжил свое пристальное изучение: – Да, именно… королевская осанка.

Ройалл рассмеялась, продолжая эту шараду:

– Скажите мне, любезный сэр, вы пишете «королевская» с одной или двумя «л»? – ее тон был насмешливым, под стать его дерзости.

«Пират» нахмурился, бросив на нее мрачный, угрожающий взгляд. Его тон, тем не менее, был непринужденным, когда он ответил:

– Каждый школьник знает, что с одной «л» [1]1
  Игра слов, основанная на сходном написании слов «royal» (королевский) и «Royall» (имя девушки).


[Закрыть]. Ройалл смутилась. Она зашла слишком далеко, о чем говорил его мрачный взгляд. Этот мужчина не любил дерзких женщин, которые могли обернуть против него его же игру. Это был не какой-нибудь пустоголовый щеголь, которого легко можно было обвести вокруг пальца. Этот «пират» был мужчиной, в котором не осталось и следа ребячества. Эта мысль возбуждала и в то же время пугала ее. Она слегка приподняла голову и встретилась с его взглядом.

– Вам не следует так хмуриться. Это придает вам свирепый вид.

Его губы сжались в тонкую линию. Ему не нравились женщины, которые дразнили и насмехались. Обычно женщины вели себя с ним по-другому, и он не терпел никаких насмешек над собой. Сквозь прищуренные глаза он наблюдал, как она грациозно шествовала в толпе веселящихся к их месту в начале парада. Ему хотелось разглядеть ее лицо под маской, и он еле сдерживал себя, чтобы не сорвать эту узкую полоску материи. В том, что она красива, не было сомнения. Он взглянул на ее руку, которая так небрежно лежала поверх его руки. Кожа была белой, нежной, а ногти длинными и ухоженными. Это была рука, не привыкшая к труду. Ее золотые волосы сияли на солнце, а драгоценные камни в ушах были явно не фальшивыми. Даже ее платье из чистого шелка, легкое и шуршащее, могло многое сказать о ее происхождении. Она не была обычной проституткой. Было в ней определенное достоинство, но он не мог понять, кто же рядом. Она прекрасно изображала знатность и благовоспитанность. Ее голос был естественно мягким, а рот, созданный для поцелуев, призывно манил. За маской он видел ее глаза, янтарные, с золотистыми крапинками, обрамленные длинными бархатными ресницами, удивительно черными для женщины с такими светлыми волосами.

Его дерзкий, изучающий взгляд остановился на глубоком декольте, открывающем полные, округлые груди, словно притягивавшие к себе руки и губы мужчины. Безумно хотелось прикоснуться к ним, ощутив их соблазнительную мягкость. Ему и в голову не приходило, что она могла отказаться подарить ему эту милость. Когда он хотел женщину, всегда находилась какая-нибудь к его услугам. И эта женщина со смелым, дерзким взглядом не была исключением. К полуночи она будет в его постели, или его имя не Себастьян Ривера. Ночь полнейшего, глубочайшего блаженства, прежде чем он взойдет на борт парохода, который доставит его в Белен, а затем на свою плантацию возле Манауса.

Ройалл чувствовала, как взгляд «пирата» пожирал ее, и сама в полной мере ощущала волнение, идя рядом, не слыша шума и музыки, окружающих ее. Она думала, что он представлял ее хорошенькой незамужней женщиной, желающей повеселиться. Стыдливый румянец окрасил ее щеки. Без сомнения, сейчас он обдумывает, как и где сможет остаться с ней наедине и воспользоваться ее телом. Его взгляд сулил больше, чем просто дерзкий поцелуй в кустах. Яркий румянец, который жег ее щеки и шею, стал заливать и грудь. Страх овладел ею. Пожалуй, ей все-таки следовало остаться с миссис Куинс.

Ройалл охватила паника. Уже не радовали ни цветные костюмы, ни веселая музыка. Земля, казалось, уплывала из-под ног, и тогда сильные руки притянули ее ближе, поддерживая, помогая устоять. Она мягко освободилась из его объятий. Но тело словно горело там, где его руки касались ее.

СПЕЛАЯ – это слово пришло в голову Себастьяну. И другое – ПОДАТЛИВАЯ. И он собирался воспользоваться этой податливостью. В то же время в этой женщине было что-то, что говорило ему, что она не принадлежит к разряду уличных девиц. Она явно была прекрасно воспитана. К тому же проститутка не смутилась бы и не задрожала только потому, что он обнял ее. Откуда эта женщина? Кто она? Женщина, давно изголодавшаяся по любви, жаждущая чувственных наслаждений. Она двигалась с грациозностью дикой кошки, наблюдая за ним и словно готовясь к его неожиданным поступкам. Его лоб покрылся испариной. Ему приходилось встречать не одну дикую кошку, которая готова была убить мужчину, пытавшегося прикоснуться к ней. Исподволь наблюдая за молодой женщиной, он задумался. Нет, никогда он не станет добычей, никогда не будет съеден этой дикой кошкой. Он принадлежит сам себе, и так будет всегда. С другой стороны, забавно было бы посмотреть, как близко ему удастся подобраться к этим коготкам и не остаться поцарапанным. В конце концов, он ведь жил в джунглях и сам знал много ловких приемов. Самцы господствуют: они всегда побеждают. И все же он поймал себя на мысли, что никогда не смог бы отвернуться от этого создания рядом с ним.

ГЛАВА 2

Ночи в Бразилии наступают внезапно. Солнце скрывается за дальними горными вершинами до самого утра. Ройалл так замечательно, так весело проводила время, что наступление темноты заметила только тогда, когда зажглись фонари, а на улицах вспыхнули факелы.

Она думала, что, как только парад закончится, «пират» галантно удалится, но не тут-то было. Вместо этого он повел ее по узким, извилистым улочкам портового города, присоединяясь то к одной, то к другой веселой компании.

Улицы и переулки были наводнены людьми, в основном местными, с немыслимыми прическами, одетыми в броские костюмы. Некоторые из них даже по-язычески разрисовали свои тела и лица. На каждом углу музыканты били в барабаны и играли на флейтах, выводя странные мелодии, будоражившие кровь. Все опасения, вызванные в Ройалл появлением «пирата», были забыты, уступив место непринужденному общению, которым они оба наслаждались. Он любезно показывал ей необычные пейзажи, рассказывал мифы и легенды, которые лежали в основе песен и танцев, и терпеливо разъяснял традиции этого карнавала.

С некоторой тревогой Ройалл заметила, что они забрели в отдаленную часть города, где не было магазинов и лишь изредка попадались пивные. Трудно было отыскать хотя бы одно белое лицо в толпе веселящихся людей. Но она ничего не боялась, так как крепкое вино заглушило все ее страхи.

– Скоро полночь, – прокричал ей на ухо «пират», чтобы она расслышала его сквозь гул голосов и громыхание музыки. – Веселье закончится, и все вокруг затихнет, знаменуя тем самым наступление Великого поста. Идем со мной, я знаю место, где мы сможем пообедать. Ты, должно быть, проголодалась.

Ройалл согласно кивнула, но она понимала, что лучше было бы возвратиться на судно, чтобы быть подальше от этого ослепительного незнакомца, чьи глаза ясно говорили ей, о чем он мечтает сейчас больше всего. В эту ночь она уже ощущала его ладонь на своей руке, его руки – на талии, когда он вел ее в танце… Чувствовала самого мужчину, его тепло, волнующий голос. Но более всего преследовал женщину его взгляд, ни на миг не оставляющий ее, изучающий ее лицо под маской и опускающийся ниже, туда, где над глубоким вырезом платья приоткрывался предмет его вожделения. Ей бы следовало вернуться, но какое-то смутное побуждение и внутренняя потребность толкали ее на то, чтобы пойти с ним и довести свое приключение до конца.

Словно маленькие дети, они бежали по улицам, расталкивая людей, мчались по аллеям и переулкам, которые должны были привести их туда, куда он обещал. «Пират» прекрасно знал и местный язык, и его диалекты. Либо он был моряком, часто бывающим в Рио, либо сам жил здесь. Когда он говорил по-английски, в его голосе слышался приятный акцент.

Ройалл совсем выбилась из сил к тому времени, когда он остановился. «Пират» заключил ее в свои объятия. Она почувствовала на своей щеке его дыхание.

– Ты знаешь, как ты прекрасна? Уже почти полночь, время масок миновало.

Прежде чем она успела запротестовать, он, крепко держа ее одной рукой, другой снял с нее маску.

– Я говорил, что ты прекрасна, и не ошибся.

Намеренно медленно его губы приблизились к ее, а руки нежно обхватили лицо.

Внезапно отстранив свою спутницу, он быстрым движением руки сорвал свою маску и засмеялся, выставляя напоказ свои сверкающие белые зубы. Его мужественное лицо с точеными чертами было великолепно. Завораживал необычный разрез его темных, обрамленных густыми ресницами глаз.

– А что ты ожидала увидеть за маской, красавица? Самого дьявола?

Ройалл рассмеялась, откинув назад голову и открывая взору изящную белую шею.

– Дьявол есть дьявол, в маске или без. А целуетесь вы, сэр, действительно словно дьявол.

– И откуда ты получила эти познания? – вызывающе спросил он. – Или это будет разглашением профессиональной тайны?

Она почувствовала, как лицо ее вспыхнуло так сильно, что могло бы осветить темноту, словно свеча. Он намекнул на то, что она уличная девка, проститутка! Она стыдливо опустила голову, решив, что ничего иного он и не мог подумать. Приличные леди не посещают таких праздников, как сегодняшний, одни, без сопровождения. А также не принимают услуг от незнакомого мужчины и не проводят с ним целый день, позволяя его глазам пожирать их. И приличные леди не трепещут от возбуждения, замеченного в глазах незнакомца.

Произнеся эти слова, Себастьян тут же пожалел об этом и мысленно отругал себя. Его спутница была оскорблена, это проявилось в том, что она опустила голову, пряча лицо. Он хотел извиниться, сказать, что сожалеет и хочет взять свои слова обратно. Обычно он не намекал женщине о каких-либо нормах нравственности или морали, даже если она имела сомнительную репутацию. А его золотая львица была просто чувственной женщиной, а он болваном.

Ройалл не находила слов. Ей следовало возненавидеть его, объяснить, что она порядочная женщина, которая лишь ищет маленькое приключение, развлечение, рада хотя бы одному дню веселья. Но она поняла, что не может ненавидеть его, особенно увидев его почти мгновенное раскаяние. Кроме того, какое имело значение, кем он действительно считал ее? Это был мужчина, который даже не знал ее имени и никогда не узнает. И она больше никогда в своей жизни его не увидит. Это было именно то, чего она хотела. Отрицать означало бы лгать самой себе. Если уж на то пошло, она ведь даже намеревалась усыпить миссис Куинс, чтобы получить эти несколько часов свободы. Даже перед тем, как покинуть судно, она втайне надеялась, что встретится с кем-то, именно таким, как «пират», с кем-то, кто найдет ее привлекательной и чьи глаза скажут ей, что он хочет заняться с ней любовью.

Он обнял ее и привлек к себе. Не было сказано ни слова, да они и не были нужны. Легкое прикосновение его нежных губ к ее волосам, к щеке было безмолвным извинением. Кто бы ни был этот «пират», но он не олух, не повеса, глумящийся над чувствами женщины. Фактически его поведение в течение дня было примерным и безупречным. Джентльмен! Этого она никак не ожидала от грубого моряка.

Его пальцы нежно приподняли ее подбородок, приближая губы к своим. Ройалл обхватила руками его спину. Не понимая отчего, но она вдруг почувствовала себя в безопасности в объятиях этого человека и полностью уступила зову своего сердца. Она хотела этого мужчину. Хотела, чтобы он сделал из нее женщину, ту, которой она могла быть и о существовании которой никогда не подозревал ее муж.

Глядя в его глаза без тени кокетства, она сознавала, что готова утонуть в этом невероятно томном взгляде и снова воскреснуть, но уже той женщиной, которой так давно ей хотелось стать.

Видя, как приоткрылись ее влажные губы, он наклонился и поцеловал ее нежно и в то же время страстно. Этот поцелуй почти лишил ее чувств. Тело молодой женщины вдруг вспыхнуло странным огнем, а сердце заколотилось так, что, казалось, готово было вырваться наружу. Наконец он отпустил ее. Ройалл не могла бы сказать, как долго длился этот волшебный поцелуй: время для нее перестало существовать. Вдруг ее охватило непреодолимое желание всегда оставаться в его объятиях и чувствовать на себе прикосновение его губ. Прикрыв свои золотистые глаза, она смело прильнула к его губам и поцеловала его глубоко, страстно.

Ройалл целовала его так, как не целовала никакого другого мужчину, и от поцелуя она почувствовала легкое головокружение. В этот блаженный миг она знала, что этот мужчина, этот «пират» принадлежит ей так, как никогда не мог принадлежать никто, как бы ни были кратки мгновения, которые они проведут вместе. Она нашла его – мужчину, который пробудил ее чувства, заставил дрожать от предвкушения близости, который обещал наслаждение, о чем все ее естество так долго мечтало.

Нежные пальцы «пирата» любовно ласкали ее щеку и, казалось, знали, что она сейчас чувствует.

– Есть душевные потребности, которые выше нужд тела, маленькая кошка, – его голос был глубоким, хриплым, чуть слышным. – Ты согласна пойти со мной и быть моей только на одну ночь? Только ты можешь превратить ночь в вечность.

Ее ответом был страстный поцелуй. Она знала, что эту ночь послала ей судьба. Мужчина взял ее руку в свою, и они вышли на улицу, где уже стало почти тихо. Лишь изредка встречались небольшие группы людей, которые все еще пели и танцевали. Но она не замечала ничего и никого вокруг. Существовал только он, тот, что шел рядом, и Ройалл упивалась сознанием его близости.

Она не имела представления, куда он ведет ее, да это и не имело значения. Она лишь знала, что в эту ночь она отправилась бы на край света за человеком, чьи руки были такими нежными.

Приноравливаясь к ее шагам, он вдруг поймал себя на том, что изучает ее профиль и восхищается хорошеньким, слегка вздернутым носиком, мягкими очертаниями пухлых губ и плавной линией округлого подбородка. Вокруг ее головы сияла золотая корона роскошных волос, отчего незнакомка казалась выше ростом, но его спутница не была высокой женщиной и едва доставала ему до плеча. Он представил, что скрывается под этими пышными юбками, и хотя он был уверен, что она идеально сложена, округла и женственна, не слишком пухлая и не слишком худая. Ее тугая грудь натягивала лиф платья и манила. Ему вдруг страстно захотелось вынуть шпильки из ее волос и увидеть, как они рассыплются по спине, потом провести руками по этим золотистым сверкающим прядям. Снова и снова его взгляд возвращался к ее губам – полным, спелым, подвижным. Эти губы были созданы для поцелуев, и он уже испытал на себе их волшебную силу и притягательность.

Ройалл шла рядом с ним, чувствуя, что он смотрит на нее, оценивает ее и наслаждается тем, что видит. И она расцветала под его взглядом, держалась гордо и прямо. С этим мужчиной не нужно ни притворства, ни ложной скромности: он не позволит этого.

В отличие от Мак-Дэвиса с его пуританской моралью этот будет ожидать от нее взрыва страсти, потребует, чтобы она наслаждалась удовольствием, которое он ей дает. Она знала, что эта ночь не будет похожа ни на одну из ночей, проведенных с мужем.

«Пират» замедлил шаг и провел ее в тускло освещенную гостиницу, которую, как она догадалась, в основном посещали путешественники. Сверху доносились приглушенные звуки пирушки и мелодичное бренчание гитары. Перед тем как войти внутрь, «пират» повернулся к спутнице, подал ей маску и знаком предложил надеть, чтобы уберечь ее от любопытных взглядов. Непослушными пальцами она прикрепила проволочки к волосам, благодаря за возвращение анонимности.

Следующие несколько мгновений прошли словно в тумане. Она не обращала внимания на взгляды хозяина гостиницы, а видела только спокойную властность своего покровителя, не допускавшую никаких вопросов, а тем более оскорбительных замечаний.

Взяв ключ от комнаты, «пират» повел Ройалл вверх по лестнице, уверенно придерживая под локоть и скрывая от любопытных постояльцев.

За закрытой дверью комнаты он притянул ее к себе, его губы встретились с ее приоткрытым в ожидании ртом, и для молодой женщины все вокруг померкло.

Их тесные объятия слили воедино дыхания и бешеный ритм сердец, души и тела.

С трудом сдерживая себя, он подвел ее к кровати, усадил и снял с нее туфли. Ловкие и умелые мужские руки скользнули ей под платье, потянули за подвязки и стали бережно спускать шелковые чулки с ее длинных стройных ног. Она позволила ему расстегнуть свое платье на спине, помогла ему снять его с плеч и переступила через него, радуясь освобождению от сковывающих одежд и испытывая трепет от того, что обнажает свое тело для его прикосновений. Нижние юбки и сорочка последовали за платьем вместе с тесным корсетом и нижним бельем. И каждый предмет одежды, который он снимал с нее, заменялся поцелуем – долгим, дразнящим. Поцелуи покрывали такие части тела, которые никогда не знали мужских рук, а тем более губ. Затем он мягко положил ее на подушки, склонился к ней, покусывая ей шею, вдыхая головокружительный аромат, который принадлежал только ей. Прочертив горячий след от ее шеи, его губы прикоснулись к незащищенной груди, и Ройалл затрепетала от острого желания. Она перестала сознавать, где находится, что ее окружает, только знала, что ее тело радостно откликается этому мужчине, а всю ее обволакивает наслаждение. И тогда Ройалл отдала себя во власть стремительно растущих желаний и погрузилась в необъятное пространство своей чувственности.

Ее закружило в вихре беспорядочных и бурных эмоций, ослепительные искры наслаждения вспыхивали там, где он прикасался к ней. А когда он отстранился от нее, она сразу почувствовала себя одинокой, заброшенной и опечаленной. Сняв с себя одежду, мужчина вернулся. Их тела снова сплелись в объятиях. Лихорадочный жар его кожи, казалось, обжигал ей пальцы, когда они нежно скользили вдоль его рук, спины и мускулистых ног.

Она никогда не прикасалась к обнаженному телу мужчины, даже во время брака с Мак-Дэвисом, который всегда спал в ночной рубашке. Но почему-то она решила, что даже если бы и прикасалась уже к тысячам мужчин, все равно никого бы не ощущала так остро, как этого своего любовника. Ни у кого бы не было такой неожиданно гладкой кожи, которая притягивала ее пальцы и звала, манила отыскать твердые перекатывающиеся мускулы, находящиеся под ней. Ни у кого другого не могло быть такой мягкой поросли на широкой груди, которая щекотала ей нос и легко касалась губ, или таких узких, твердых бедер, на которые наткнулись ее блуждающие руки.

Внезапно комната показалась Ройалл слишком темной, ревностно скрывающей мужчину от ее глаз. Она хотела смотреть на него, видеть места, которые ее пальцы стремились отыскать, а губы жаждали поцеловать.

– Лампу, – прошептала она, едва осмеливаясь произнести звук, боясь спугнуть этот чудесный сон. – Зажги лампу.

Она с трудом узнала свой голос: он звучал хрипло, чувственно, непривычно даже для нее самой.

– Я хочу видеть тебя, – смело прошептала она. – Я хочу видеть тебя вот так… обнаженного. Всего тебя.

Это была мольба, требование, возбуждающее его своим пылом, вызывающее дрожь желания.

Мягкий золотистый свет залил комнату, и ее возлюбленный оказался перед ней.

Ее взгляд, обжигающий и ищущий, накрыл его, задержавшись на свидетельстве его желания и скользя по его плоскому, твердому животу. На мгновение ему показалось, что ее взгляд обжигает – столько в нем было страсти, желания и… мольбы. Ройалл наконец увидела твердые мускулистые бедра мужчины, узкую талию, широкую грудь. Она радостно протянула руки, призывая его к себе. Это придало Себастьяну новой силы. Ведь эта женщина, не смущаясь и не стыдясь, доверяет ему свое желание, приглашает в свои объятия для того, чтобы унестись с ним в заоблачную высь, к звездам.

Полные и спелые губы молодой женщины приоткрылись, она откинулась на подушки, согнув одно колено, целомудренно прикрывая свое самое потаенное место. Ее грудь с набухшими коралловыми сосками манила его руки и губы. Ее тело, освещенное золотистым светом лампы, казалось, само излучало мягкое, мерцающее свечение. Она была прекрасна, эта львица с голодными глазами, прекрасна и желанна. Она заставляла бешено колотиться его сердце, пробуждая в нем неукротимое желание насытиться ее очарованием, утолить голод, который она возбуждала в нем.

И он шагнул в ее объятия, почувствовал, как ее руки обхватили его ягодицы, ощутил нежную щеку, трущуюся о его мягкие вьющиеся волоски. Он отыскал заколки в ее волосах и нетерпеливо вынул их, желая поскорее увидеть, как золотой водопад рассыплется по плечам и груди женщины. Шелк волос, душистых и чистых, протек сквозь его пальцы, каскадом упал вниз и разметался по подушкам. Она подняла голову, взглянув на него потемневшими от страсти золотистыми глазами. Он был прав, назвав ее львицей, дикой кошкой джунглей. Это стройное, гибкое тело отливало позолотой и манило его руки, дразнило губы.

Ее нежные пальцы легко касались его коленей, бедер, скользя между ними и поднимаясь все выше и выше. Она чувствовала, как все его тело изнемогает в ожидании ее ласк.

Она приподнялась на локте, склоняясь к нему, при этом волосы упали с ее плеч, создавая завесу между ними.

Ройалл снова робко коснулась его, пробежав кончиками пальцев вниз по его груди. Затем ее гладкая ладонь легко коснулась его плоского живота, а губы следовали по пути, проложенному ею. Руки женщины обвили его спину, прижимая к себе все ближе. Он ласкал шелковистую кожу ее плеч, спины, следуя вниз по изгибу позвоночника.