Текст книги "Земля под ногами. Из истории заселения и освоения Эрец Исраэль. Книга 1"

Автор книги: Феликс Кандель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 28 страниц)

Из–за тяжелой работы и неустроенного быта возникали многие проблемы на ферме‚ менялся состав рабочих‚ вспыхивали ссоры с агрономом‚ и тогда шесть юношей и одна девушка попросили А.Руппина выделить им участок для создания самостоятельного поселения. Были противники этой идеи‚ но Руппин их поддержал; недаром он говорил: "Энтузиазм – наша величайшая ценность‚ мы должны беречь эту ценность изо всех сил". Руппин отделил от фермы часть земель к востоку от реки Иордан и передал их молодежи‚ чтобы обрабатывали на свою ответственность‚ без надсмотрщиков и опекунов: так появилась Дгания‚ "мать кибуцов" на этой земле – в декабре 1909 года /"даган" в переводе с иврита означает "хлебный злак"; основатели Дгании утверждали‚ что это название происходит "от пяти видов злаков‚ растущих у нас"/.

Первую группу составляли опытные рабочие из Галилеи‚ о которых написали: "Никакого идеологического пустозвонства‚ никакой дурацкой романтики‚ никакой показухи... На лицах этих людей отпечаток настоящей зрелости". Они собрали хороший урожай‚ закончив сезон с прибылью; на ферме Кинерет‚ где дела велись по старой системе‚ год оказался убыточным‚ и это убедило неверующих в возможностях коллективного труда.

Затем первая группа покинула те земли и взамен них в Дгании поселились последователи Аарона Гордона‚ "роменская коммуна" – десять юношей и две девушки‚ земляки из украинского города Ромны. Они жили сначала в соседней арабской деревне‚ а затем построили один дом на всех и хозяйственные помещения. Учебная ферма Кинерет располагалась на западном берегу реки Иордан‚ Дгания – на восточном. Зимой река разливалась‚ брода не было‚ грузы перевозили в лодках с берега на берег‚ привязав мулов к корме. Иногда сильный поток подхватывал лодку‚ и ее несло вместе с мулами вниз по течению. По ночам переправа не работала‚ до перевозчика нельзя было докричаться: если он и слышал крики‚ всё равно не плыл за пассажирами‚ потому что могли звать грабители из засады.

5

Вряд ли двенадцать юношей и девушек из города Ромны предполагали‚ что в Дгании они закладывают новое движение‚ в котором затем будут участвовать десятки тысяч человек. Они решили жить и работать совместно и назвали свое объединение «квуца» – в переводе с иврита «группа». В тогдашних условиях неразвитой страны с ее продажной администрацией трудно было выстоять в одиночку‚ а группа‚ рабочая коммуна – считали они – имела больше шансов на выживание. Кроме того‚ среди них были сильны социалистические идеалы; они желали работать совместно на принципах коллективного владения имуществом и средствами производства‚ не используя наемный труд. Были у них обычные трудности‚ как у многих – жара‚ малярия‚ нехватка денег‚ набеги арабов‚ но появились и специфические проблемы – как организовать общее хозяйство и наладить отношения в коммуне. Один из них вспоминал: «Для сомневающихся у нас был один ответ: сила коллектива всегда победит. Одиночка может потерпеть поражение‚ но группа выстоит в любых условиях».

Прежде всего они решили‚ что кухня‚ столовая и прочие службы будут общими. Каждый день избранный ими комитет определял работы на завтра: кому выходить в поле‚ а кому охранять поселение; женщины работали на огороде‚ готовили для всех пищу‚ кормили домашний скот. Климатические условия были невероятно тяжелыми‚ сомневались даже‚ возможно ли в таких условиях растить детей. Первый ребенок в Дгании родился у Мирьям и Йосефа Барац: "когда младенец впервые подал голос и заплакал‚ расплакалась вся Дгания". Сразу же возникла проблема: если мать станет ухаживать за новорожденным‚ она не сможет работать наравне со всеми. Мирьям носила ребенка с собой – в коровник и на огороды‚ но затем в Дгании родился второй ребенок‚ и все поняли‚ что следует что–то предпринять. Один из них предложил: "Пусть уход за детьми и их воспитание будут совместными. Жизнь у нас общая‚ и расходы должны быть общими. Даже тот‚ у кого нет детей‚ не вправе освободиться от этих обязанностей". Так появился в Дгании детский сад.

В конце 1913 года они похоронили первую жертву: в стычке с арабами погиб девятнадцатилетний Моше Барский. Товарищи послали на Украину письмо с соболезнованиями‚ и в ответ отец убитого написал: "Верю‚ что вы не пали духом и – упаси Господь – не отступите!" Взамен погибшего отец прислал в Дганию второго сына‚ а затем и сам вместе с семьей отправился в путь. К началу Первой мировой войны в Дгании жили тридцать человек; они выращивали зерновые‚ овощи‚ апельсины и миндаль. Многие приезжали в Дганию посмотреть на новый образ жизни‚ некоторые даже присоединялись к ним‚ но оказалось‚ что не так–то просто приспособиться к коллективной жизни. Одни приживались в Дгании‚ а другие уходили и основывали собственные коммуны по двадцать–тридцать человек‚ в основном‚ в долине Иордана и Верхней Галилее. Их называли "квуца" – группа‚ "хавура" – товарищество‚ "плуга" – отряд‚ а затем утвердилось общее название‚ которое вошло во многие языки мира: кибуц – общество‚ коллектив.

"Они не знают‚ что такое отчаяние или печаль‚ – сказал поэт Х.Н.Бялик‚ – переносят лишения и заботы с сознанием‚ что они работают для будущего. При этом и нравственность в коммунах на высоком уровне. Единственная еврейская распущенность – это неописуемая страсть к танцам. Трудно понять‚ как люди‚ которые так тяжело работают и питаются овощами и хлебом‚ могут часами‚ подчас всю ночь напролет танцевать и танцевать до изнеможения. Но их танец – это еврейское пьянство и эротические переживания. Есть поселение Дгания‚ над которой витает какая–то особенная печаль. Дгания много пережила. На ее кладбище похоронен старый идеалист Гордон‚ похоронены поселенцы‚ павшие от арабских пуль‚ а также несколько самоубийц. Дгания выглядит как вдова в трауре‚ которая горда в своей печали и своих воспоминаниях. Но и там танцуют ночами‚ и там страсть к танцу своего рода опьянение".

6

В 1913 году неподалеку от учебной фермы Кинерет образовалась «квуца» Кинерет‚ вторая после Дгании сельскохозяйственная коммуна. Там собрались те‚ кто оставил след в истории этой земли: Аарон Гордон‚ Берл Каценельсон‚ Ицхак Табенкин и другие; там провела лучшие свои годы поэтесса Рахель: «И явь‚ как сон: Кинерет голубой‚ Дорожка серебра и берег белый‚ Полет к нему воздушный‚ мы с тобой И светлый парус под луною зрелой...»

У жителей Кинерета – по их свидетельству – "было чувство единой семьи; мы ощущали‚ что привязаны друг к другу крепче‚ чем братья; мы испытывали огромную нежность и любовь к товарищам‚ но она была надежно защищена броней насмешек‚ презрения к сентиментальности". Эти люди искали в жизни новые пути – равенство‚ простоту‚ близость к природе; они были уверены‚ что самые мелкие события в Эрец Исраэль‚ "одна телега соломы во дворе Кинерета" важнее грандиозных событий в мире.

Условия жизни были тяжелыми: жара‚ теснота в комнатах‚ скудная еда‚ малярия‚ – но неподалеку раскинулось озеро Кинерет‚ которое притягивало и очаровывало; его называли "невестой–чародейкой‚ завлекающей женихов из вольного мира". Один из жителей поселения вспоминал: "Не раз случалось мне натыкаться ночью на одинокого юношу‚ который‚ растянувшись на берегу озера‚ самозабвенно вслушивался в тишину этого прелестного уголка".

Современный исследователь писал о тех днях: "Несмотря на чарующую тишь Кинерета‚ не было покоя на душе у его обитателей. Изнеможение и тоска делались по временам нестерпимы. Кладбище‚ притаившееся на склоне холма..‚ свидетельствует о покончивших самоубийством – кто на гумне‚ кто на берегу Кинерета. Один совершил этот отчаянный шаг оттого‚ что не мог найти работу‚ другой – разочаровавшись в любви‚ третий – в приступе депрессии‚ истоки которой лежали в тяжелейших условиях жизни... А были‚ наверно‚ и такие‚ что воображали жизнь и работу в Эрец Исраэль совсем иначе‚ представляли себе жизнь‚ полную героизма и поэзии. Им не хватило силы воображения‚ чтобы облечь в поэтические тона серое существование среди лысых гор‚ чтобы разглядеть героизм в долгом рабочем дне пахаря‚ идущего за плугом под знойным солнцем долины Иордана... Любовь к Кинерету была так велика среди рабочих второй "алии"‚ что многие из тех‚ кто решался покончить жизнь самоубийством‚ приходили издалека‚ чтобы утопиться в Кинерете".

Добавим к этому еще одну историю, имеющую отношение к озеру Кинерет. В 1904 году приехала на эту землю группа евреев из города Херсона. Они поселились на северо–восточном берегу Кинерета; там были ровные участки земли‚ годные для обработки‚ вода в избытке для орошения‚ – шестнадцать семей разместились в палатках с женами и детьми. Опытные люди предупреждали‚ что в тех краях свирепствовала лихорадка‚ но это их не испугало. Совместными усилиями посеяли зерновые‚ завели огороды‚ посадили лук‚ картошку и арбузы; на берегах озера росли травы в человеческий рост‚ которые пошли на корм домашним животным. Урожай был очень хорош; местный паша приехал в поселение и поразился их успехам за столь короткий срок.

Наступило первое лето на новом месте‚ немедленно начались болезни‚ однако поселенцы‚ преодолевая лихорадку и невероятную слабость‚ продолжали свои работы. Но малярия взяла свое; почти все жители оказались в больнице‚ оставив без присмотра скот и прекрасный урожай на полях‚ который некому было убирать. В поселении остался один лишь мужчина пятидесяти лет‚ не пожелавший уйти из тех мест: "Благословенна земля эта‚ – говорил он. – Как человеку покинуть возлюбленную свою?" По ночам он сидел на камне у берега озера‚ слушал тихое плескание воды‚ тявканье шакалов‚ шелест крыльев ночных птиц‚ медленную поступь верблюдов‚ спускавшихся с Голанских высот. Он тоже заболел лихорадкой‚ долго противился ей‚ не желая уходить оттуда‚ и умер на берегу Кинерета.

7

В начале двадцатого века жили на этой земле около трех тысяч йеменских евреев‚ но большинство оставалось в Йемене‚ на южной оконечности Аравийского полуострова. Они были прекрасными ткачами‚ каменщиками‚ плотниками и портными‚ изготавливали удивительной красоты украшения из серебра и золота‚ которые высоко ценили соседи–мусульмане‚ хотя и презирали те ремесла‚ которыми евреи занимались. Практически все йеменские евреи умели читать и писать на фоне поголовной неграмотности местного населения; они сохраняли традиции‚ изучали Тору и ожидали прихода Мессии‚ который приведет их на Святую Землю. Исследователь их жизни отмечал: «Поколения идут за поколениями‚ но не видно конца изгнанию. Ни луча надежды‚ ни одной утешительной вести‚ жестокие короли и имамы‚ голод‚ опустошенная страна‚ борьба между правителями‚ тяготы которой ложатся на евреев‚ угрозы и принуждения изменить своей вере... Под влиянием горя и нужды появляются Мессии‚ пробуждающие в народе надежды. Но сны скоро проходят‚ и пробуждение бывает очень трагичным».

Менялись времена‚ мир менялся‚ но преследования йеменских евреев не прекращались. В 1904 году имам Яхья поднял восстание против турецких властей‚ и многие евреи погибли от голода во время военных действий. Яхья восстановил ограничительные законы прошлых веков; в его указе было сказано: "Евреям запрещается: повышать голос в присутствии мусульман; строить дома выше мусульманских домов; касаться мусульманина‚ проходя мимо него; рассуждать о религии с мусульманами; ездить верхом на лошади; строить гримасы при виде обнаженного мусульманина; повышать голос во время молитвы" и прочее. Евреям не позволяли носить белые или цветные одежды; выходя на улицу‚ они надевали короткое платье‚ не прикрывающее ног‚ и ходили босиком по указанию властей. Путешественники сообщали: "Под гнетом притеснений йеменские евреи забыли‚ что такое честь. Это глубоко несчастные люди. Когда их оскорбляют‚ они молча принимают оскорбление; когда арабские мальчишки бросают в них камни‚ они убегают"; – "Ничто так не ужасает приезжего‚ как вид целых местностей с голодающим еврейским населением. Средняя цифра смертности у них непомерна высока. "Мы не видим внуков"‚ – говорят здесь".

В июне 1907 года двести двадцать йеменских евреев отправились в путь. Это был огромный караван. Двадцать верблюдов несли на себе мешки с кофе‚ который они собирались продать по прибытии на место. Увидев исход евреев и опустевшие дома‚ жители перепугались. "Они стонали‚ как на проводах мертвецов‚ – вспоминал очевидец. – Горе нам‚ причитали арабки‚ кто знает‚ что с нами случится! Евреи – люди умные‚ им всё известно‚ а мы остаемся на произвол судьбы!" Первая группа наняла проводника и пошла через пустыню‚ но проводник сбежал и привел к каравану разбойников‚ которые неожиданно налетели со всех сторон. Выстрелами из ружей их удалось отогнать‚ и караван пошел дальше уже без проводника. Они пришли в порт Аден‚ несколько недель провели в карантине и к празднику Суккот "ликующие и радостные" сошли на берег в яффском порту.

В 1911 в Йемен приехал Шмуэль Явнеэли‚ посланник сионистской организации из Эрец Исраэль. Он пробыл там несколько месяцев‚ разъезжал по городам и деревням верхом на осле‚ переодевался в местные одежды‚ прятался от полиции‚ которая могла обвинить в шпионаже‚ в домах и синагогах рассказывал о том‚ как евреи возвращаются в Сион‚ а его спрашивали с волнением: "Близок ли час прихода Мессии? Были ли знамения?" Явнеэли написал послание к йеменским евреям‚ которое начиналось словами пророка Исайи: "Скажу северу: "Отдай!" и югу: "Не удерживай!" Приведи сынов Моих издалека и дочерей Моих – от конца земли..."

Под впечатлением этого послания и рассказов вестника со Святой Земли отправились в путь новые группы‚ из городов и отдаленых деревень‚ и до Первой мировой войны переселились из Йемена около полутора тысяч человек. "Замученные‚ суеверные‚ тощие‚ – писали о них‚ – в жалких рубищах‚ с меланхолическим взглядом глаз..‚ они отвыкли от человеческого питания‚ от человеческих условий жизни и потому малосильны для тяжелой сельской работы. Среди них много туберкулеза‚ глазных болезней‚ анемии. Но удивительное действие производит на них общение со старой родиной и жизнь в новых условиях. Когда видишь их после года‚ проведенного в стране‚ их трудно узнать. Они физически перерождаются на глазах".

Одни из йеменских евреев стали ремесленниками в городах‚ другие пошли работать на стройки‚ в каменоломни‚ наемными рабочими в Реховоте‚ Ришон ле–Ционе‚ Петах–Тикве‚ Хадере‚ Зихрон–Яакове. Они жили в шалашах‚ сарайчиках и глиняных хижинах‚ болели малярией‚ хоронили детей‚ среди которых смертность была особенно велика‚ и в будущем о них написали: "Ребенку были они подобны‚ ребенку‚ брошенному на улице большого города‚ где никто не внемлет его плачу". Они создавали конкуренцию арабским рабочим; те попытались вытеснить их из садов и виноградников‚ но ничего не вышло. "Йеменские евреи не требовательны‚ религиозны‚ покладисты‚ очень бережливы и крайне невзыскательны. Работают муж‚ жена и подросшие дети. У них очень скоро появляются сбережения‚ иногда довольно значительные; они хотят создавать свои поселки при поселениях‚ фермах и частных владениях‚ в которых они работают". На деньги Сионистской организации начали строительство домов‚ и первый рабочий поселок йеменских евреев возник неподалеку от Ришон ле–Циона.

Художник Н. Гутман вспоминал: "Их просторные белые одежды‚ короткие бороды и длинные пейсы‚ доходящие до плеч‚ их дивный иврит‚ звучащий совсем по–иному‚ – всё производило на меня необыкновенное впечатление. Эти люди словно сошли со страниц Библии. Я полюбил их кроткие лица‚ тонкие пальцы‚ добрые карие глаза... Еврейская община Яффы выделила им большие деревянные ящики‚ в которых привозили в страну рояли. Их поставили в два ряда на одной из дюн... Там они и жили. И даже открыли хедер для мальчиков... По вечерам из хедера доносились мелодичные голоса учеников".

8

Далеко не все сионисты были верующими людьми‚ исполняли заповеди иудаизма‚ и это отталкивало ортодоксальных евреев от сионистского движения. Видные раввины‚ крупнейшие религиозные авторитеты того времени не поддерживали сионизм; отвечая им‚ раввин Ш.Могилёвер возглашал: «Наше отношение к тем из нас‚ кто не соблюдает заповедей веры..‚ должно быть таким‚ как будто наши дома охватило пламя‚ грозящее поразить нас и наше достояние. При этих условиях разве не следует принять с радостью и любовью того‚ – хотя и неверующего по нашим меркам‚ – кто пришел спасти нас?.. Разве найдется среди нас такой‚ кто осмелится отвергнуть их помощь?.. Возвращение в нашу страну‚ выкуп земель‚ строительство домов‚ разведение садов и обработка полей – есть одна из главных заповедей Торы... Счастье наше зависит от восстановления Иерусалима в радости».

С появлением сионистского движения возник вопрос о религиозной терпимости‚ и на втором Сионистском конгрессе лондонский раввин М.Гастер сказал: "Мы желаем‚ чтобы сионизм не предпринимал ничего‚ что противоречило бы еврейским религиозным законам. Там‚ где горит огонь‚ не надо прибавлять свечей". В 1901 году молодые сионисты организовали Демократическую фракцию‚ которая потребовала проводить "национальное воспитание еврейского народа"‚ отделив его от воспитания религиозного. Против этого выступили верующие сионисты‚ отвергавшие светское воспитание в рамках сионистского движения; в 1902 году они основали движение Мерказ рухани – Духовный центр /сокращенно Мизрахи/. Инициатором создания Мизрахи и его лидером стал раввин из Литвы Ицхак Яаков Рейнес. Движение Мизрахи желало объединить "всех верующих сионистов‚ ортодоксальных и умеренных"; их девизом стал лозунг: "Земля Израиля для народа Израиля – согласно Торе Израиля"; в их первом воззвании сказано: "Сион и Тора – две святыни‚ дополняющие одна другую и нуждающиеся друг в друге". Движение Мизрахи стало фракцией в рамках Сионистской организации и сохраняло автономию в области религиозной и культурной деятельности – "в духе традиции и ортодоксальности".

Большинство раввинов и религиозных авторитетов не принимали идею Т.Герцля о создании еврейского государства. "Избавление придет к нам от Господа‚ Который пошлет Мессию‚ чтобы привести нас на Святую Землю‚ – писали противники сионизма. – Мы не желаем свободы от человека‚ кем бы он ни был‚ а хотим ее от Всевышнего". Они провозглашали: человеческими усилиями нельзя изменить судьбу народа; лишь избавитель–Мессия освободит Иерусалим‚ соберет всех евреев на Святой Земле и установит царство мира. Раввин Моше Шрайбер‚ один из религиозных авторитетов Европы‚ заявил: "На что нам новшества‚ которые не ценили наши предки? Ведь если дело поселения хорошо и угодно в глазах Господа‚ почему же предки наши никогда не брались за него? Новое запрещено Торой". Раввин Ш.Могилёвер отвечал на это: "Господу Богу более угодно‚ чтобы дети Его возвратились в страну Его‚ – пусть и не будут соблюдать как следует все заповеди‚ чем если бы они оставались в иных странах‚ строго соблюдая Закон".

Появление на этой земле нерелигиозных евреев‚ проникнутых революционными идеями‚ встревожило ортодоксов. Казалось бы‚ им следовало организовать массовое переселение в Эрец Исраэль‚ чтобы создать здесь религиозное большинство‚ однако этого не произошло. Раввин И.Я.Рейнес так объяснял это явление: в начальный период изгнания евреи пытались вернуться на родину; все их усилия оказались тщетными‚ а потому они стали уповать на Мессию – единственного избавителя; эта пассивная надежда развила "дух лености" и "остудила воодушевление". "Пока мы рассуждаем‚ – жаловался один из ортодоксов‚ – эти неверующие опережают нас‚ захватывают страну и укрепляются в ней". В 1912 году ортодоксальное еврейство объединилось‚ основав организацию Агудат Исраэль. В ее программе было записано – "решать в духе Торы различные вопросы‚ которые станут на повестку дня в жизни народа Израиля". Агудат Исраэль находилась в оппозиции к сионистскому движению и выступала против образования еврейского государства на Святой Земле – если это будет сделано без "Божественного вмешательства".

Споры не утихали и не утихают многие годы. Что означает – возвращение на эту землю‚ "возвращение в народ"? Религиозные сионисты считали это возвращением к Торе и еврейским традициям; непримиримые ортодоксальные круги видели в сионистском движении огромную опасность‚ ибо оно "называет себя наследником еврейской традиции‚ а на самом деле собирается с ней порвать". Перед сионистскими агитаторами закрывали двери синагог; раввины выступали против "новой секты‚ подобной секте Шабтая Цви‚ да будет проклято его имя"‚ призывали "преследовать этих негодяев до полного их истребления".

Но переселение на эту землю продолжалось‚ и раввин И.М.Пинес с горечью отметил‚ что сионисты со временем полностью подчинят себе поселенческое движение; они "знают‚ что их цель требует упорного труда‚ и стремятся к ее достижению‚ а для наших верующих сон уж очень сладок‚ лень им даже подумать о чем–то‚ не то что действовать самим". Его предсказания оправдались: лишь через несколько десятков лет ортодоксальное еврейство приняло активное участие в заселении этой земли‚ но к тому времени сионисты уже укрепили свое лидерство.

9

На картах этой земли начала двадцатого века пространство вокруг озера Хулы обозначено так: «Дубровинские болота». В самом центре этих болот стояла усадьба Иоава /Андрея/ Дубровина‚ зажиточного русского казака с берегов Волги‚ который принял в России иудаизм и вместе с семьей переехал на Святую Землю в 1906 году. С собой он привез плуги‚ прочий сельскохозяйственный инвентарь‚ а также свиток Торы‚ купленный в Одессе перед отплытием парохода /этот свиток хранится в синагоге поселения Иесуд га–Маала/. Дубровину предложили взять участок в аренду‚ но он отказался поселиться на земле‚ которая ему не принадлежала; в Астрахани у крестьян было поверье: кто берет землю даром‚ у того ветер ее уносит.

В долине озера Хулы Дубровин купил шестьсот пятьдесят дунамов плодородной земли и завел хозяйство на русский манер. Вместе с сыновьями он выкопал колодец‚ построил дом‚ конюшню и амбар‚ птичник и хлев; они разводили коров и лошадей‚ кур и гусей‚ насадили фруктовый сад‚ выращивали зерновые культуры‚ овощи и арбузы – в пример прочим поселенцам‚ которым было чему поучиться у русских крестьян. Дубровины разводили знаменитых на всю Галилею пестрых кур–несушек; к ним приезжали‚ чтобы купить пару–другую для улучшения породы кур‚ а они угощали гостей чаем и инжиром из своего сада. На сельскохозяйственной выставке в Рош–Пине бык‚ выращенный Дубровиными‚ занял первое место: когда его поставили на весы‚ пружины лопнули‚ и весы развалились.

Сыновья Дубровина – Ицхак‚ Авраам‚ Яаков и Эфраим – прославились своей силой на всю округу; выходя на работу‚ они брали с собой тяжеленные дубины‚ и окрестные грабители предпочитали с ними не связываться. Но лихорадка не давала покоя; всегда в семье кто–нибудь болел‚ а одна из лошадей постоянно стояла в конюшне под седлом‚ чтобы в случае нужды немедленно скакать за врачом или лекарством. Первым умер от болотной лихорадки сын Дубровина Яаков‚ умерли Авраам и Эфраим‚ умер муж его дочери‚ жена сына и несколько внуков. Старик Дубровин говорил оставшимся: "Не плачьте по умершим. Господь дал‚ Господь взял – благословенно имя Господне!" Однажды в синагоге его спросили: "Иоав‚ скажи нам перед свитком Торы‚ жалеешь ли ты‚ что принял иудаизм‚ приехал сюда и похоронил многих?" Дубровин ответил так: "Братья мои! Вы же знаете‚ что я приехал на Святую Землю не ради наживы‚ а из любви к Создателю. Одно у меня утешение‚ что внуки мои‚ Яаков и Рут‚ смогут читать Тору на иврите".

Последние годы жизни Иоав Дубровин провел в Метуле‚ в доме дочери Тамары Грудянской. Это была сильная и отважная женщина‚ которая работала в поле не хуже мужчин; окрестные арабы называли ее из уважения "хаваджа Тамар" – "господин Тамара" и уверяли‚ что она умеет объезжать диких лошадей /дети и внуки Тамары приняли фамилию Авидан – "мой отец Дан"‚ потому что считали себя потомками колена Дана‚ которое – по семейному преданию – попало на юг России во время изгнания десяти колен Израиля и было насильно окрещено/.

Иоав Дубровин дожил до ста четырех лет и перед смертью завещал внуку: "Знай‚ что Дубровины ничего не боятся‚ никогда не лгут‚ никогда не напиваются и не крадут. Трудности не могут сломить человека‚ они лишь закаляют". На его могиле на старом кладбище в Рош–Пине написано на камне: "Здесь покоится праведный прозелит Иоав‚ глава семьи Дубровиных. Родился двенадцатого октября 1831 года. Умер пятнадцатого февраля 1935 года. Да упокоится душа его в мире вечности".

В семидесятые годы двадцатого века в усадьбе Дубровиных жил в одиночестве сын Иоава Ицхак Дубровин. В газете писали: "Он пустил корни в эту землю‚ подобно эвкалиптам‚ которые окружают усадьбу Дубровиных‚ и которых не сдвинешь отсюда даже бульдозером". Ицхак Дубровин ушел с неохотой из тех мест‚ когда ему исполнилось девяносто лет‚ и в усадьбе открыли музей памяти этой семьи. Он так и называется: "Усадьба Дубровиных".

***

В восьмидесятых годах девятнадцатого века студент Герман /Гирш/ Шапира – уроженец Литвы‚ в будущем профессор математики Гейдельбергского университета – предложил создать национальный фонд для приобретения земель в Эрец Исраэль. Шапира основал в Германии студенческий кружок‚ члены которого вносили скромные пожертвования в этот фонд; по его уставу выкупаемые земли являлись собственностью всего народа‚ а потому их разрешалось сдавать лишь в аренду. Предложение Шапира было принято на пятом Сионистском конгрессе в декабре 1901 года: так появился Керен каемет ле–Исраэль – Еврейский национальный фонд для приобретения и освоения земель в Эрец Исраэль. Фонд выпускал на продажу особые марки‚ устанавливал в домах и синагогах копилки для сбора денег‚ учредил "Золотую книгу" для тех‚ кто жертвовал крупные суммы.

"С детских лет помню‚ – вспоминала Голда Меир‚ премьер–министр Израиля‚ – синюю жестяную копилку‚ что стояла у нас в гостиной рядом с субботними свечами‚ в которую не только мы‚ но и наши гости еженедельно опускали монеты; такая синяя копилка имелась в каждом еврейском доме‚ где мы бывали". Опуская в копилку свои деньги‚ многие понимали‚ что‚ скорее всего‚ они никогда не побывают в Эрец Исраэль‚ – землю выкупали для будущих поколений.

В 1902 году Еврейский национальный фонд приобрел первый участок земли в Нижней Галилее‚ а затем насадил лес Теодора Герцля неподалеку от Рамлы. В дальнейшем фонд приобретал земли в Изреэльской долине и Иудее‚ в приморской полосе и Негеве‚ поддерживал еврейские школы‚ способствовал основанию Тель–Авива; к 1947 году на средства Еврейского национального фонда было создано на этой земле более двухсот поселений. После образования государства Израиль на средства фонда осушали болота‚ строили водохранилища‚ прокладывали дороги‚ основывали поселения и помогали новоприбывшим‚ высадили по всей стране более ста тридцати миллионов деревьев.

***

Из воспоминаний начала двадцатого века: "Нас было девять человек в семье‚ когда мы приехали на эту землю. Три месяца жили в шалаше‚ а затем наступила зима‚ и мы поселились в коровнике вместе с коровами. Там мама родила брата Авраама. Затем папу позвали в Бен–Шемен пасти овец; всё лето мы жили в маленькой лачуге‚ спали на полу‚ а когда начались зимние дожди‚ вода проникла в дом‚ образуя настоящее болото. Мы переехали на новое место‚ в подвал рабочей столовой – там мама родила брата Шломо. В подвале прожили пять лет‚ и все эти годы я пасла стадо овец. В четыре часа утра выгоняла их в горную долину‚ вдали от поселения‚ оставаясь в одиночестве до десяти часов утра. Затем возращалась со стадом на ферму и шла к поселенцам – выполнять работу в их хозяйствах. Было мне тогда одиннадцать лет. Я работала не хуже взрослых‚ но получала в два раза меньше".

***

Из статей Аарона Давида Гордона:

"И когда ты‚ о Человек‚ вернешься к Природе‚ откроются глаза твои‚ ты взглянешь Природе прямо в лицо и увидишь в ее зеркале свое отражение. Ты поймешь‚ что вернулся к самому себе‚ что, скрываясь от Природы‚ ты прятался от самого себя. Вернувшись к ней‚ ты увидишь‚ как с рук и ног твоих‚ с тела твоего и души спадает заскорузлая скорлупа‚ спадает всё‚ что давило на тебя‚ и ты распрямишься... В тот день ты узнаешь‚ что прежняя жизнь была не по тебе‚ ты всё должен начать сначала‚ всё переменить: пищу свою и питье‚ платье свое и жилище‚ труд и ученье – всё!"

"Придет день‚ и у сыновей твоих и дочерей твоих появится мечта‚ мечта эта будет огромной‚ мечта эта будет глубокой... И придут сыновья твои‚ дочери твои и возжелают исполнения этой мечты в земле их предков. Всей силой души‚ всей силой рук своих возжелают‚ устыдившись прежних богатств своих; всякую работу в поле и винограднике – возжелают ее‚ обновят землю и жизнь свою желанием этим. И будет – когда возжелают и примутся за работу‚ вырастут и возмужают‚ станут великими‚ выше вершин гор‚ которые на земле‚ увидят то‚ что прежде не видел человек до них‚ и укрепятся они на земле. Тогда возвратится и расцветет Израиль‚ восстанет и оживет‚ и станет народом".

Аарон Давид Гордон умер в Дгании в 1922 году и незадолго до смерти написал: "Пусть каждый уйдет в себя‚ затворится в душе своей‚ пусть в одиночестве размышляет или оплакивает судьбу умершего‚ долю человеческую... Таков был мой обычай: я всегда молча отдавал долг памяти тем‚ кто уходил от меня‚ и хотел бы‚ чтобы так же поступили со мной. Пусть тот‚ кто захочет почтить меня‚ сделает это в молчании. Пусть хотя бы в течение года не говорят и не пишут обо мне. Всё написанное мною следует обсуждать только в том случае‚ если в нем еще сохранилась ценность для живых..."

***

Шестнадцатого октября 1886 года в польском городке Плонске‚ в семье Авигдора и Шейндлы Грин родился сын Давид Йосеф. Это был болезненный и низкорослый ребенок; его голова выделялась своей величиной‚ и обеспокоенный отец повез сына к врачу. Тот осмотрел ребенка и сказал‚ что он вырастет великим человеком. Мать Давида‚ религиозная женщина‚ решила‚ что в будущем мальчик станет раввином‚ "великим в Торе"‚ однако этого не произошло. Отец мальчика был учителем иврита‚ поддерживал сионистское движение; он оказал огромное влияние на сына‚ и впоследствии Давид Бен–Гурион сказал: "С пяти лет мне было ясно‚ что я уеду в Эрец Исраэль".