Текст книги "Земля под ногами. Из истории заселения и освоения Эрец Исраэль. Книга 1"

Автор книги: Феликс Кандель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 28 страниц)

Иехезкель Ханкин умер от лихорадки в декабре 1916 года‚ когда ему было тридцать пять лет. На его похоронах Мендл Португали сказал‚ что следует беречь дозорных – через две недели Португали погиб. Затем погиб Цви Бекер‚ вслед за ним в ноябре 1918 года умер от болезни Исраэль Гилади‚ – было ему тогда тридцать два года. По его инициативе появилось поселение еврейских стражников неподалеку от Метулы‚ которое после его смерти назвали Кфар–Гилади.

***

Маня Вильбушевич–Шохат родилась в Гродно в богатой семье‚ получила прекрасное образование‚ в юношеские годы ушла из семьи и стала работницей на фабрике. Была активным деятелем в Бунде‚ еврейской социал–демократической партии‚ сидела в тюрьме; начальник московского охранного отделения жандармский полковник С. Зубатов убедил ее создать легальную партию‚ которая воздержалась бы от политических действий‚ защищая экономические интересы еврейских рабочих.

В 1901 году бывшие члены Бунда основали в Минске Еврейскую независимую рабочую партию; Маня Вильбушевич вошла в ее центральный комитет. Эта партия не преследовала политических целей‚ желая поднять экономический и культурный уровень еврейских рабочих под лозунгом "Хлеба и знаний". Первые же забастовки в Минске дали хорошие результаты‚ так как местный жандармский полковник вызывал к себе предпринимателей и угрозами заставлял их пойти на уступки. Новая партия стала популярной‚ к ней примкнули еврейские рабочие разных городов черты оседлости. Бундовцы называли "независимцев" "изменниками и провокаторами": "Каждый революционер‚ который входит в какие–либо сношения с Зубатовым или с подобными ему шпионами‚ вредит интересам рабочих и теряет право носить имя революционера". В 1903 году после погрома в Кишиневе Еврейская независимая партия приняла решение о самороспуске; некоторые члены партии вернулись в Бунд‚ а остальные примкнули к сионистам.

Маня Вильбушевич приехала в Эрец Исраэль‚ где жили ее братья‚ в течение двух месяцев‚ переодевшись в мужское платье‚ объехала на лошади всю страну. Познакомившись с местными условиями‚ она предложила создавать молодежные коммуны‚ – первая из них по ее инициативе появилась в Седжере. Восемнадцать юношей и девушек распределили между собой обязанности‚ организовали общую кухню и через год совместной работы собрали хороший урожай. "Мы раз и навсегда доказали‚ – писала Маня Шохат‚ – что экономика может быть построена на принципах коллективизма".

***

Из писем Менахема Берлинера‚ дозорного Га–Шомера: "Реховот. Вот уже восемь дней‚ как я "шомер". Охраняю сад миндальных деревьев возле арабской деревни‚ в часе ходьбы от поселения. Сплю и ем в шалаше в центре сада‚ не расставаясь с оружием. Дежурства проходят спокойно‚ так как соседи знают: палка бьет‚ а ружье стреляет..." – "Еще двое дозорных погибли на посту. Одному из них было двадцать четыре года. Не плачьте. Не проливайте слезы. Сердце взывает к мести. Месть... Убитый за убитого. Кровь за кровь. Месть‚ забери наших врагов! Месть... Месть..." – "Наша цель – не только охрана. Га–шомер способен создать объединение бойцов‚ владеющих оружием‚ готовых на любое дело‚ – другими словами‚ еврейскую милицию. Каждый дозорный обязан подчиняться приказанию своего командира‚ даже если его пошлют на смерть. В галуте я постоянно говорил себе: когда же‚ наконец‚ стану еврейским солдатом? Здесь это осуществилось".

Менахем Берлинер‚ дозорный Га–Шомера‚ умер от лихорадки в 1915 году.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Революция «младотурок» и отношения с арабским населением. Основание Тель–Авива. Заселение и освоение Эрец Исраэль перед Первой мировой войной. Художественно–промышленная школа «Бецалель» в Иерусалиме.

1

В начале двадцатого века Палестина включала в себя земли по обе стороны реки Иордан‚ однако ее границы не были четко обозначены. «Британская энциклопедия» отметила: «Палестина – географическое название очень неопределенного содержания. Единственным объектом на территории Палестины‚ который можно принять за географический‚ является река Иордан‚ четко делящая страну на две части. Ни одна из прочих границ... не может быть установлена методами физической географии. Так‚ например‚ нет никакой возможности определить‚ где кончается Палестина и где начинается Аравийская пустыня».

В то время британские войска‚ находившиеся в Египте‚ начали продвигаться в глубь Синайского полуострова‚ чтобы обезопасить зону Суэцкого канала. Возник конфликт. Начались переговоры‚ но турецкие власти не соглашались на точную фиксацию южной границы‚ потому что не только Палестина‚ по их мнению‚ но и Египет являлся территорией Османской империи. После долгих и изматывающих переговоров Турция пошла на уступки‚ и южная граница Палестины стала проходить примерно по той линии‚ которая отделяет теперь Израиль от Египта.

Евреи и арабы жили на этой земле совместно много столетий подряд; отношения не всегда были мирными‚ дело доходило до вооруженных стычек и жертв с обеих сторон‚ однако эти столкновения не носили политического характера: и те‚ и другие находились под властью турецкой администрации‚ и те‚ и другие страдали от произвола и самоуправства пришлых турецких чиновников.

В июле 1908 года в Турции произошла революция‚ руководимая офицерами–националистами‚ членами тайного общества "Единение и прогресс" – в просторечии их называли "младотурками". Султан вынужден был пойти на уступки; в Турции обнародовали конституцию и ввели парламентское правление‚ что вызвало волну ликований по всей империи. Арабы и евреи проводили совместные демонстрации‚ произносили речи‚ говорили о родстве двух национальностей‚ которым пора освободиться от турецкого гнета.

Однако ликования продолжались недолго. Новые турецкие правители‚ пришедшие на смену прежним‚ были сторонниками неделимого государства; они отличались той же жестокостью и коварством‚ та же коррупция и взяточничество властвовали на этой земле. Прежние законы‚ ограничивавшие покупку земель и возведение строений‚ остались нетронутыми; для приезжих из России существовал всё тот же "красный билет"‚ который давал право на пребывание в стране не более трех месяцев. Революция "младотурок" предоставила населению некоторые свободы‚ в том числе – разрешение приобретать оружие. Возрос бандитизм на дорогах‚ набеги бедуинов на деревни стали обычным явлением; еврейские поселения следовало оборонять днем и ночью.

На начальном этапе сионизма его теоретики не принимали в расчет возможный конфликт с арабами. Эрец Исраэль рассматривалась как "земля без народа для народа без земли"; считалось‚ что немногочисленное арабское население не станет самостоятельной политической силой‚ но только выиграет с появлением евреев: появятся фабрики и заводы‚ увеличится количество рабочих мест. В романе–утопии Т.Герцля "Альтнойланд" арабы и евреи живут в дружбе и согласии в будущем еврейском государстве; почтенный араб Рашид–бей говорит: "Евреи сделали нас богатыми‚ – почему мы должны их ненавидеть? Они относятся к нам‚ как братья‚ – отчего их не любить?" Герцль не предвидел возникновения арабского национального движения‚ – да и трудно было предположить подобное в первые годы двадцатого века‚ когда арабский национализм практически не проявлял себя‚ и единицы среди палестинских арабов действовали или мыслили в национальном духе.

Революция в Турции пробудила надежды на восстановление арабского халифата‚ который некогда разгромили турки. Арабские националисты основали центр "панарабистов" в Каире и начали издавать в Хайфе газету "Кармель"‚ которая выступала против еврейских поселений – "инородного тела" на этой земле. Газета продержалась не более двух лет‚ и ее редактор горько жаловался на равнодушие арабского населения. "С прискорбием должен сообщить‚ – писал он в последнем номере газеты‚ – что из отпечатанных мною тысячи экземпляров антисионистского листка за целый год разошлось всего лишь около половины. А между тем в Америке‚ например‚ я с моим литературным талантом‚ как уверяли друзья‚ в короткое время мог бы нажить состояние".

Попадались и иные высказывания в арабской прессе. "Еврейская колонизация в Палестине принесла большую пользу правительству‚ стране и населению‚ – написали в 1911 году в яффской газете "Палестина". – Благодаря еврейской иммиграции пустынные места заселились и застроились красивыми домами‚ а песчаные дюны превратились в рай... Арабские рабочие раньше не имели источника для пропитания‚ а теперь они находят постоянную работу в еврейских поселениях... Земля значительно поднялась в цене".

Вторила этому и арабская газета "Слово правды"‚ выходившая в Бейруте: "Свершилось великое чудо... Еврей возвращается в страну своих праотцев‚ берется за плуг и идет обрабатывать поля‚ которые текли когда–то молоком и медом... Благодаря еврейскому труду всё здесь снова оживает и возрождается… и мы должны только радоваться притоку свежих и новых сил".

2

Новые репатрианты приплывали‚ как правило‚ в яффский порт‚ и один из них вспоминал: «Шум‚ рев‚ оглушительные крики матросов‚ грузчиков–арабов‚ переезд в грязной лодке на шумный берег ошеломили меня... Пройдя семь кругов таможенного ада‚ мы вышли в узкие‚ загаженные и замызганные переулки‚ забитые людьми и скотиной‚ удушающе зловонные‚ что довело нас до полуобморочного состояния. Мы долго шли пешком‚ пока не добрались до гостиницы... Комары‚ блохи‚ клопы‚ мыши – все виды насекомых и прочих мелких тварей мешали уснуть ночью». Из Яффы переезжали в Иерусалим или Хайфу‚ в иные города и поселения‚ но некоторые там оставались‚ открывая лавки и мастерские‚ адвокатские конторы и врачебные кабинеты. Население Яффы стремительно возрастало. Владельцы домов‚ пользуясь случаем‚ повышали квартирную плату в тесных‚ перенаселенных кварталах города.

В 1904 году побывал на этой земле часовщик из Лодзи Акива Арье Вайс и решил‚ что здесь следует построить еврейский город‚ в котором поселятся‚ как минимум‚ десять тысяч человек. Этой идеей он поделился с Аароном Айзенбергом‚ и тот ответил: "Ты будешь первым из десяти тысяч‚ а я вторым". Через два года Акива Вайс вместе со своей семьей переселился в Яффу; на другой день после его приезда собрались сто двадцать человек‚ и Вайс предложил сначала – чтобы не обвинили в гигантомании – создать небольшое еврейское поселение городского типа на сорок–пятьдесят домов. Он сказал: "Как поступят новоприбывшие‚ если не найдут для себя подходящих квартир? Останутся ли они на этой земле‚ если негде будет приклонить голову?.. Есть у меня план‚ как построить еврейский город – с широкими улицами‚ водопроводом‚ садами возле домов‚ электрическим освещением‚ канализацией и всем необходимым для современного города".

Сразу же нашлись сомневающиеся и стали задавать вопросы этому новичку‚ который только что сошел с корабля и плохо разбирался в здешней жизни. Первый вопрос был таков: известно ли ему‚ что законы Османской империи запрещают продажу земель иностранным подданным? Второй вопрос: известно ли ему‚ что власти не выдают евреям разрешения на строительство жилых зданий‚ а потому все новые дома официально зарегистрированы как коровники или стойла для скота? Третий вопрос: где взять деньги для строительства? И четвертый‚ самый‚ быть может‚ существенный: найдутся ли сорок–пятьдесят евреев‚ которые захотят переселиться в одно место и подчиняться единым правилам?

Акива Вайс сумел убедить собравшихся‚ и в тот вечер они утвердили проект будущего еврейского поселения: Вайс записался первым в списке желающих‚ Аарон Айзенберг‚ как и обещал‚ записался вторым. Так была создана компания под названием "Ахузат–Байт – акционерное общество по строительству домов в Яффе"; в ее рекламном проспекте написали: "Как Нью–Йорк является воротами в Америку‚ так и будущий город станет воротами в Эрец Исраэль". К концу 1906 года тридцать шесть человек внесли первый взнос для строительства домов.

Хаим Вейцман впервые приехал на эту землю в 1907 году‚ и Артур Руппин повел его в песчаные дюны‚ к северу от Яффы: "Когда мы изрядно углубились в безлюдные пространства‚ – помню‚ наши ноги уже тонули в песке по щиколотки‚ – Руппин вдруг остановился и очень торжественно произнес: "Здесь мы построим еврейский город". Я посмотрел на него с некоторым недоумением. С какой стати люди будут селиться в этой песчаной пустыне‚ где нет ни единого деревца? Но прав оказался он – человек‚ увидевший в своих мечтах будущий Тель–Авив". Вряд ли его основатели предполагали тогда‚ что закладывают большой город. Скорее всего‚ они хотели перебраться из грязной‚ перенаселенной и шумной Яффы в тихий‚ зеленый район на окраине города. Стоит назвать имена тех‚ кто много сделал для закладки будущего города: Иехезкель Данин–Суховольский из Белостока‚ Акива Вайс из Лодзи‚ Давид Смелянский и Ицхак Хаютман с Украины‚ Меир Дизенгоф из Бессарабии.

Многие отговаривали этих безумцев‚ не советуя связываться с турецкими властями‚ но они не испугались. К лету 1907 года они получили ссуду у Еврейского национального фонда – триста тысяч франков и купили большой участок земли к северу от Яффы. Чтобы обойти турецкий закон‚ сделку оформили на подставных лиц‚ начали готовить планировку будущего поселения‚ но неожиданно турки решили поставить посреди их участка здание казармы. Ее выстроили очень быстро‚ устроили торжественную церемонию открытия с оркестром и маршировкой солдат‚ и будущим поселенцам пришлось немало потрудиться‚ чтобы обойти это препятствие. В конце концов‚ бакшиш сыграл свою роль‚ они откупили ту казарму и тут же ее разрушили.

Казалось‚ преодолены все препятствия‚ но неожиданно пришли бедуины‚ поставили свои шатры и заявили с ноткой угрозы‚ что эта земля издавна принадлежит им и их предкам. Поселенцы жаловались турецким властям‚ те присылали на подмогу солдат‚ но бедуины оказались не из пугливых и не уходили; более того‚ были опасения‚ что вслед за ними придут новые кочевники и тоже поставят шатры на этой земле. Выхода не было‚ и евреи во второй раз купили ту же землю‚ теперь уже у бедуинов. В 1909 году здесь побывал Владимир Жаботинский и написал впоследствии: "В Яффе я гостил в доме Дизенгофа‚ моего друга по Одессе; его жена ходила каждое утро к колонке‚ с веселой улыбкой качала воду своими нежными руками. Ее муж пригласил меня пройтись по пустырям севернее Яффы и сказал: "Этот участок мы купили. Здесь мы построим еврейский пригород‚ если Богу будет угодно. А в центре поселка воздвигнем здание гимназии‚ если‚ конечно‚ найдется кто–либо‚ кто даст нам деньги".

Сто девять дунамов земли разбили по плану на шестьдесят участков‚ и одиннадцатого апреля 1909 года будущие новоселы проводили жеребьевку. Акива Вайс собрал на берегу моря крупные ракушки – шестьдесят белых и шестьдесят серых. На белых ракушках написали фамилии будущих жителей‚ на серых – номера участков‚ с первого по шестидесятый. Двое детей вынимали попарно белую и серую ракушку‚ и каждый узнавал с замиранием сердца‚ где он будет жить в будущем. На старой фотографии можно увидеть группу людей во время жеребьевки‚ посреди пустынных дюн; на горизонте виден одинокий мужчина‚ который стоял поодаль и кричал: "Сумасшедшие‚ вы возводите на песке!" Немедленно приступили к строительству. Первая группа еврейских рабочих пришла на то место‚ и вот впечатления очевидца: "Пустота вокруг и тишина‚ мертвая тишина. Ни единой живой души‚ а перед глазами – песок‚ песок‚ песок... Кто мы такие‚ чтобы нарушить созданное в дни творения? Сотни и тысячи лет возвышались эти пески‚ – в наших ли силах сдвинуть их с места? Разлили по стаканам отборный коньяк; опустели бутылки – согрелись сердца – и началась работа..."

Через два месяца уже стоял первый дом в песках‚ посреди дюн: дом номер двадцать пять по улице Иегуды Галеви. Через год все шестьдесят домов были построены‚ в них поселились сто десять человек; зажгли нефтяной фонарь на столбе‚ на углу улицы Герцля и бульвара Ротшильда – возле него по вечерам играли дети. Было много споров среди первых жителей‚ как именовать новое поселение‚ и выбрали‚ наконец‚ Тель–Авив – в переводе "весенний холм"‚ "холм весны": такое название дал Нахум Соколов своему переводу на иврит романа–утопии Теодора Герцля "Альтнойланд". Гербом города на берегу Средиземного моря стал маяк – символ собирания изгнанников.

Арабские националисты встретили настороженно появление Тель–Авива. Они называли его "жемчужиной Востока"‚ но предостерегали при этом‚ что новый город становится столицей уже существующего крохотного "еврейского государства"‚ которое включает окрестные поселения – Реховот‚ Ришон ле–Цион и Петах–Тикву. В 1912 году в Тель–Авиве провели первую перепись. Построенных домов – девяносто четыре‚ а в них пятьсот две жилых комнаты‚ сто тридцать пять кухонь‚ сто шесть ванных комнат. Население – семьсот девяносто человек‚ из них триста шестьдесят три – мужчины‚ четыреста двадцать семь – женщины. На иврите говорили сорок три процента жителей‚ на идиш тридцать пять процентов‚ на русском языке – одиннадцать‚ остальные изъяснялись на немецком‚ французском‚ английском‚ испанском и арабском.

То место на холме‚ где проводили жеребьевку‚ досталось Меиру Дизенгофу‚ первому мэру Тель–Авива. Он построил там дом‚ затем в этом доме на бульваре Ротшильда разместился музей‚ а в 1948 году в здании музея провозгласили образование государства Израиль.

3

В 1905 году переехал из Одессы в Яффу писатель и педагог Симха Бен–Цион со своей семьей. Его сын, художник Нахум Гутман, вспоминал: «Когда мы подошли к Яффе‚ море было неспокойно‚ волны почти достигали палубы... Лодочники в пестрых одеждах‚ с красными фесками на головах что–то кричали наперебой... Желтые кушаки туго стягивали их бедра‚ широкие шаровары хлопали по ветру‚ как крылья. Весело улыбаясь‚ они криками подбадривали спускавшегося пассажира‚ которого прямо со сходней подхватывали сильные руки... Всё это происходило на фоне стены яффской крепости‚ сложенной из грубых‚ пористых камней‚ связанных белой известкой. Город казался сказочным..‚ нечто ненастоящее‚ не имеющее отношения к реальной жизни».

Они поселились на окраине Яффы‚ там‚ где кончался город и начинались песчаные дюны: впоследствии на этих песках вырос Тель–Авив. "Желтые дюны‚ холмы нежных очертаний‚ уходящие вдаль и сливающиеся с мягкими волнами тихого моря. И синева! Совсем другая‚ чем в России... Когда я видел спину идущего по песку человека‚ который постепенно превращался в точку‚ мне казалось‚ что он уходит в какую–то неведомую страну".

Напротив их дома жил раввин Авраам Ицхак Кук‚ знаменитый рав Кук‚ который впоследствии стал первым главным ашкеназским раввином Эрец Исраэль. "Его уважали все – и религиозные и не соблюдающие обряды. Его лицо светилось внутренним светом‚ чистые спокойные глаза выражали согласие с самим собой: весь его облик был овеян какой–то тихой грустью... С детских лет я относился к нему с глубоким уважением‚ даже тогда‚ когда еще не мог по достоинству его оценить. По утрам‚ когда я шел в школу‚ рав Кук направлялся в синагогу. Дорога вела через дюны‚ и я‚ идя за ним‚ старался ступать след в след – из какого–то благоговения". И еще одна деталь‚ подмеченная будущим художником: когда ветер разносил по дюнам листы с текстом на иврите‚ рав Кук "посылал служку собрать разлетевшиеся листки‚ потому что буквы еврейского алфавита святы".

В дом к Бен-Циону приходил скромный молодой человек Шмуэль Йосеф Чачкес‚ в будущем Шай Агнон – писатель‚ лауреат нобелевской премии. "Агнон выделялся на фоне тогдашних писателей. Он был моложе всех‚ намного моложе. Большие светлые глаза. Розовые щеки. Улыбка на полных‚ алых губах... Краснел. Говорил тихо. Был немногословен. Предоставлял высказываться другим‚ сам оставаясь как бы в тени... Я не знаю‚ как соединить эти розовые щеки‚ тихий и уклончивый взгляд‚ эти женственные руки – с удивительной‚ необыкновенной способностью проникать в суть вещей‚ доставшейся Агнону от наших мудрецов. Его манера писать кажется очень простой‚ стиль – ясным. Но то‚ о чем он пишет‚ трудно понять. Каждое слово в отдельности просто‚ но во всех его книгах – тайна". И еще о нем: "Когда Агнон проходил мимо дома учителя Иехиэли‚ где на балконе сидели три его дочери‚ он останавливался‚ краями брюк счищал пыль с ботинок‚ только тогда приближался и говорил: "Шалом". Кто обращал на это внимание в то время? Кто чистил обувь перед тем‚ как поздороваться с девушками?"

А потом на этих дюнах возник Тель–Авив. "Одновременно с первыми домами начали строить гимназию "Герцлия"... Постепенно рядом с гимназией стали возникать другие дома‚ образовавшие улицу Герцля. На бульваре Ротшильда стояли пока два дома: Дизенгофа и почтальона Фогеля. Улицы‚ похожие на песчаные реки‚ текли себе‚ зажатые тротуарами из тесаного камня. Каждый вечер немногочисленные обитатели нового города и гости из Яффы выходили прогуляться по улице Герцля до линии железной дороги и обратно. После полуночи группами уходили в дюны‚ усаживались в кружок‚ пели русские песни".

И еще подметил Гутман: "Мне кажется‚ раньше люди были намного ближе друг к другу‚ – может быть‚ потому‚ что их было мало‚ а может‚ сказывалось влияние пустых‚ незастроенных пространств. Всё было иначе. В прежние времена‚ когда шел по улице Герцля вечером‚ я слышал‚ как прохожие говорили о книгах – все без исключения". О книгах говорили и ученики в гимназии "Герцлия". "В гимназии мы были одной семьей‚ включая учителей‚ которые охотно участвовали в наших спорах‚ в обсуждении наших дел... Мы уходили в дюны‚ туда‚ где сейчас проходит улица Алленби‚ усаживались на песок‚ пели‚ спорили о сионизме. Однажды мы решили‚ что поскольку во всех языках есть грубые жаргонные словечки‚ они должны быть и в иврите. И действительно‚ мы придумали несколько соответствующих "терминов"‚ часть из которых живет поныне. Я помню серьезные лица товарищей по классу‚ которые доказывали‚ что необходимо сделать наш язык пригодным на все случаи жизни".

Дорога к морю вела через арабский квартал‚ и ученики гимназии ходили купаться группами‚ потому что в пути на них нападали мальчишки. Однажды они долго купались и не заметили‚ как солнце зашло и берег опустел. Стало очень тихо и тревожно. Их было шесть мальчиков и учитель Талмуда. "Мы сгрудились вокруг учителя как стадо овец‚ – вспоминал Нахум Гутман‚ – и пошли в город. Он не был силачом‚ и мы понимали‚ что защитить нас некому... Море было сине–лиловым‚ враждебным. Наши глаза настороженно следили за арабскими домами. Вот за одним из них мы различили мальчишек с палками в руках. Это были палки из камыша..‚ они со свистом рассекали воздух. Началось! Полетели первые камни. Мы растерялись и бросились бежать... Как раз в ту минуту мы увидели нашего развозчика молока верхом на осле‚ нагруженном бидонами. Его ноги почти касались земли. Реб Шая улыбнулся нам и сказал: "Идите спокойно. Я езжу этой дорогой уже десятки лет". Был он светловолосый‚ загорелый‚ с синими глазами‚ в руках ветка‚ чтобы отгонять мух. Бидоны поблескивали в темноте‚ и слышно было‚ как в них плескалось молоко..."

Школьники пошли рядом с ним‚ и реб Шая поделился с ними той мудростью‚ которая появляется у человека с годами на основе печального‚ а порой трагического опыта. Он сказал детям: "Ваши родители знают‚ как строить дома‚ мостить улицы‚ но они до сих пор не умеют прокладывать дороги. Как овладеть дорогой‚ которая проходит по территории враждебно настроенных соседей? Надо просто ходить по ней. Так я овладел многими дорогами и тропинками. Уже много лет я вожу по ним молоко. Без всякого опасения езжу по арабским кварталам. Вначале я приветливо улыбался встречным‚ стараясь доказать им‚ что пришел с миром. В ответ на это я получил удар ножом. Не однажды меня грабили и выливали молоко на землю. И тогда я понял‚ что требуется иное доказательство‚ более убедительное. Это доказательство – я сам‚ сидящий на осле и не прекращающий ездить по дорогам. У меня просто нет другого выхода. Дорога‚ по которой предстоит идти‚ не покрыта асфальтом. Она вымощена силой нашего духа‚ нашим ежедневным упорством. Только так овладевают дорогой. Поступайте и вы так‚ и вам будет принадлежать дорога к морю".

4

Летом 1909 года приехал из Бобруйска Берл Каценельсон‚ в будущем один из лидеров рабочего движения. В яффском порту он увидел евреев‚ покидавших Эрец Исраэль‚ и записал впоследствии: «Уезжавшие во много раз превосходили количеством прибывавших... Их злорадство‚ упоение собственным поражением и презрение к Палестине‚ их насмешки над наивностью новичков – не знаю‚ видел ли я за свою жизнь в Эрец Исраэль более ужасающее‚ чем это». Одни из уезжавших не желали страдать от голода‚ болезней‚ тяжкого труда‚ другие тосковали по оставленной семье и друзьям‚ третьи разочаровались в сионистской идее‚ познакомившись со скромными результатами ее воплощения. Но несмотря на столкновение с реальностью‚ Берл Каценельсон испытал удивительное‚ почти мистическое ощущение в яффском порту: «Ступив на берег‚ я ясно понял – это последний мой берег. Всё‚ что было прежде‚ закончилось. Я знал‚ что другого берега для меня не будет».

Требовалось обладать терпением‚ стойкостью‚ внутренним чутьем‚ чтобы на фоне невероятных трудностей‚ ошибок и разочарований разглядеть те процессы‚ которые происходили на этой земле. Иехиэль Членов писал: "В нашем старом заброшенном родном гнезде страшное запустение; везде дефекты‚ обломки‚ везде всё изуродовано. Не мудрено‚ что нарождающаяся народная энергия бросается одновременно по разным направлениям‚ стараясь то тут подправить‚ то там воссоздать‚ то здесь заново построить. И может быть‚ это хорошо..‚ чтобы каждый строил то‚ к чему влечет его сердце‚ его ум. А там‚ со временем‚ жизнь сама выберет и поддержит то‚ что соответствует ее потребностям. И стройка действительно идет по всем направлениям".

Стройка шла по разным направлениям‚ незаметная "муравьиная" деятельность – поселок за поселком‚ виноградник за виноградником‚ школа‚ мастерская‚ небольшая фабрика‚ детский сад‚ больница‚ библиотека. На деньги евреев Москвы и Белостока купили в Негеве пять с половиной тысяч дунамов земли; три с половиной тысячи дунамов приобрели возле Иерусалима; возле Бейт–Шемена высадили рощу в память Теодора Герцля; в Гедере приобрели дополнительно полторы тысячи дунамов; население Петах–Тиквы превысило две с половиной тысячи жителей‚ а рядом вырос рабочий поселок Эйн–Ганим; возле Хадеры заложили новые плантации; южнее Хайфы появилось поселение Атлит; возле Кинерета евреи из американского города Сент–Луис создали поселение Пория – в переводе "плодородная"‚ а выходцы из России основали Мицпу – "наблюдательный пункт"‚ так как с того места открывался прекрасный вид на озеро; в Негеве появилось самое южное еврейское поселение Рухама – в буквальном переводе "помилованная"‚ как сказал пророк Гошея: "И помилую Я непомилованную..."; Мерхавия и Дгания‚ Кинерет и Мигдал‚ Кфар–Саба и Нахалат–Иегуда‚ Каркур и Тель–Адашим основаны на этой земле перед Первой мировой войной. Был накоплен огромный опыт. От бессистемного приобретения и освоения земель перешли к планомерной работе‚ и по праву говорили те‚ кто занимался этим делом: "Мы знаем теперь‚ как покупать землю‚ как закреплять ее юридически и продавать в кредит евреям–земледельцам".

Во вновь созданном Тель–Авиве количество жителей приближалось к тысяче; улицы города носили имена Монтефиоре‚ Герцля‚ Иегуды Галеви; дети учились в гимназии "Герцлия"‚ где все предметы преподавали на иврите; из России и других стран родители посылали туда детей‚ чтобы получили образование в еврейской школе. В Тель–Авиве закладывали дом муниципалитета‚ больницу‚ большую синагогу‚ гостиницу; город развивался естественно и свободно‚ первый еврейский город после многих веков изгнания‚ а потому любое‚ самое маленькое событие там отмечали торжественно – "впервые после двух тысяч лет".

Тель–Авив влиял и на Яффу‚ этот шумный город с извилистыми‚ грязными улочками; там тоже шло строительство‚ и перед Первой мировой войной жили в Яффе десять тысяч евреев на сорок тысяч мусульман и христиан. Выросло еврейское население Хайфы – до трех тысяч человек; Хайфа становилась узловым центром железных дорог в Дамаск и Иерусалим‚ и городу–порту предсказывали большое будущее. В Цфате было семь тысяч евреев – половина населения города‚ в Тверии пять тысяч‚ тоже половина населения‚ в Хевроне две тысячи; появились небольшие еврейские общины в Газе‚ Акко‚ Беэр–Шеве‚ Шхеме и Назарете.

В Иерусалиме перед Первой мировой войной еврейское население насчитывало почти шестьдесят тысяч человек на тридцать тысяч христиан и мусульман. За стенами Старого города уже существовали шестьдесят еврейских кварталов и размещались в них более двадцати тысяч человек. Там располагались иешивы‚ школы‚ детские сады‚ ремесленное училище‚ гимназия и учительская семинария‚ сиротские приюты‚ школа для слепых‚ небольшой еврейский музей‚ библиотека и народный дом‚ общество врачей‚ общество любителей еврейской сцены и прочее. В Иерусалиме появилась интеллигенция – врачи‚ учителя‚ адвокаты‚ журналисты; на собранные по всему миру средства построили здание еврейской национальной библиотеки; в центре города возвели пятиэтажный дом‚ на фронтоне которого красовались гигантские солнечные часы и висела вывеска владельца дома: "Шмуэль Леви‚ американский портной".

Христиане жили‚ в основном‚ в новой части города‚ и путешественник отметил: "Широкие‚ хорошо мощенные улицы‚ здания‚ которые могли бы оказать честь большим городам Западной Европы. Тут каждая крупная народность имеет свой собственный квартал‚ где разместилось их консульство‚ их школы‚ монастыри‚ где вывески лавочек пишутся на их языке. Так устроились тут французы‚ немцы‚ русские‚ англичане с американцами... По занимаемому пространству еврейские кварталы ничтожны по сравнению с тем‚ что находится в руках чужих народов. Да и неудивительно‚ если принять во внимание... какие исполинские общественные учреждения‚ какие монастыри находятся в их руках‚ как они в беспрерывном состязании друг с другом стараются укрепить свое превосходство и влияние в Святом городе". Во главе городского управления стояли арабы; они чинили препятствия евреям‚ которые приходили к Стене Плача‚ и пришлось им напомнить‚ что в первой половине девятнадцатого века султан Абдул Азиз признал Стену Плача еврейской собственностью и позволил им беспрепятственно молиться возле нее.

Для многих иерусалимцев жизнь была трудной‚ полной лишений. Биограф Д.Бен–Гуриона писал: "Пальто у Давида не было‚ и в лютую стужу‚ какая случается в Иудейских горах‚ ходил он‚ закутавшись в тонкую черную накидку‚ которую привез из России. Накидка служила ему и одеялом‚ хотя не могла защитить от холода иерусалимских ночей. Холодной оказалась комната‚ которую он снял в бедном районе..‚ подвальная комнатушка‚ сырая и темная‚ – пол комнаты был значительно ниже поверхности земли... Крохотное отверстие в стене выходило в соседнее помещение‚ где жил седобородый русский монах–молчальник‚ облаченный в длинную черную рясу. Давид снял комнату‚ повесил керосиновую лампу‚ натаскал пустых ящиков и соорудил из них стол‚ стулья и кровать".