Текст книги "Земля под ногами. Из истории заселения и освоения Эрец Исраэль. Книга 1"

Автор книги: Феликс Кандель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 28 страниц)

Сыновья Реувена Пайковича оставили о нем воспоминания: "Отец был высоким‚ широкоплечим человеком с синими глазами‚ черными вьющимися волосами и короткой светлой бородкой... Кто не видел нашего отца‚ выходящего до рассвета и возвращающегося с поля поздней ночью‚ поднимающего каждый колосок‚ упавший с телеги‚ тот не видел крестьянина‚ по–настоящему любящего землю... По жребию достался ему обширный‚ но скалистый участок поля. Час за часом‚ день за днем выворачивал он ломом обломки базальтовых скал‚ возвращая земле красоту и силу‚ заставляя ее плодоносить... "Без своей земли‚ – говорил он‚ – ни у человека‚ ни у народа нет собственной доли в этом мире"... Крестьянское усердие отца‚ его любовь к земле и‚ главное‚ рассказы о его смелости – это производило впечатление на наших соседей‚ арабов‚ друзов и кочевников... Я не раз спрашивал отца‚ знает ли он‚ что такое страх. "Кто не знает страха‚ – отвечал отец‚ – тот‚ собственно говоря‚ идиот. Победить свой страх – в этом всё дело. Махмуд тоже боится. Вопрос в том‚ кто первым победит страх – ты или Махмуд".

Игал Алон‚ младший сын Реувена Пайковича‚ командовал еврейскими отрядами еще до образования государства Израиль‚ командовал южным фронтом во время Войны за независимость‚ в разные времена был министром труда и абсорбции‚ министром иностранных дел‚ заместителем главы правительства. Книгу об отце он закончил такими словами: "Отец умер‚ когда ему было девяносто один год... Чтобы выбрать могильный камень‚ мы с братом вышли на отцовское поле в Кфар–Таворе. На участке‚ очищенном отцовскими руками‚ мы нашли черную базальтовую глыбу. Много лет назад он вырыл ее из земли и оттащил в сторону‚ чтобы не мешала плугу... Эта глыба и стала ему памятником – памятником‚ к которому не притронулась рука каменотеса. На камне было выбито его имя и еще три слова: "Один из первых".

В первую годовщину его смерти на кладбище собралась вся семья – сыновья‚ внуки‚ правнуки. Все стояли молча вокруг могилы‚ и вдруг послышался голос Уди‚ младшего правнука: "Посмотрите‚ как эта скала похожа на дедушку!"

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Банкирский дом Ротшильдов. Барон Эдмонд Ротшильд и заселение Эрец Исраэль. Шелководство‚ виноделие‚ парфюмерная фабрика. Администрация барона. Итоги его деятельности.

1

Первое упоминание об этой семье относится к 1550 году. Жил в то время мудрый и благочестивый рабби Моше‚ который оставил многочисленное потомство раввинов‚ и в этом разросшемся генеалогическом древе проклюнулась ветвь предприимчивых‚ трудолюбивых людей‚ основателей и продолжателей того дела‚ которое называют теперь – банкирский дом Ротшильдов. Ротшильд в переводе означает «красный щит»: это название произошло от дома с красным щитом во Франкфурте–на–Майне‚ который построил в шестнадцатом веке Ицхак Эльханан Ротшильд‚ продавец старинных монет и медалей.

К восемнадцатому веку во Франкфурте–на–Майне была одна из крупнейших еврейских общин Германии. "Представьте себе‚ – писал очевидец‚ – длинную улицу‚ застроенную домами в пять и шесть этажей‚ к которым сзади примыкают еще дома и пристройки‚ так что узенький двор едва пропускает дневной свет. Все уголки в этих домах до крыши‚ все комнаты и каморки битком набиты людьми‚ которые считают себя счастливыми‚ когда выходят из этих нор‚ чтобы подышать воздухом своей грязной и сырой улицы". Из еврейского квартала жителей выпускали лишь по делам и в определенные часы‚ к вечеру стража запирала ворота‚ чтобы до утра никто не мог выйти в город. В "Истории Франкфурта–на–Майне" сказано: "В евреев бросали камнями‚ грязью и снежными комьями‚ рвали их за бороду‚ толкали... Дошло‚ наконец‚ до того‚ что каждый уличный мальчишка мог заставить еврея снять перед ним шапку".

Основатель банкирского дома Ротшильдов тоже не избежал подобного обращения. Это был Майер Аншел Ротшильд‚ родившийся во Франкфурте–на–Майне в 1744 году. У мальчика были хорошие способности; он готовился стать раввином‚ но вместо этого начал работать в меняльной конторе своего отца. Затем он открыл собственную контору‚ был знатоком–нумизматом‚ и по этой причине его познакомили с наследным принцем‚ будущим правителем земли Гессен–Кассель Вильгельмом IX, страстным собирателем старинных монет. Вильгельм занимался банковскими операциями‚ давая деньги под проценты правителям и частным лицам; Майер Аншел стал финансовым агентом при его дворе и значительно увеличил свое состояние. Но настоящее богатство пришло к Ротшильдам во время войны с Наполеоном. При подходе французских войск Вильгельм поспешно бежал‚ оставив на хранение у Ротшильда все свои деньги. Майер Аншел переправил их в Лондон‚ в банкирскую контору своего сына Натана Майера‚ а тот пустил деньги в оборот‚ преумножив не только богатства Вильгельма‚ но и состояние семейного банкирского дома.

Майер Аншел Ротшильд – "король кредиторов и кредитор королей" – умер в 1812 году; по воспоминаниям современников "это был благочестивый человек‚ само благочестие‚ само добродушие. У него было приятное лицо с остроконечной бородкой; на голове он носил треугольную шляпу‚ одежда была более‚ чем скромная‚ почти бедная. Он постоянно расхаживал по Франкфурту‚ и постоянно его окружала‚ словно придворная свита‚ толпа бедняков‚ которым он раздавал милостыню или помогал советом... Подобно многим евреям он верил‚ что Всевышний более всего воздает тем людям‚ которые не получают благодарности за свои благодеяния‚ а потому в вечерние часы ходил по еврейской улице‚ всовывал каждому бедному человеку несколько монет в руку и быстро исчезал".

Из пятерых сыновей основателя династии Ротшильдов наибольшим влиянием пользовался третий его сын Натан Майер. "Во Франкфурте было мало места для нас"‚ – говорил он‚ а потому переехал в Лондон. Это было начало девятнадцатого века‚ и он стал ссужать деньгами союзнические страны‚ которые вели войну с Наполеоном. За несколько лет Натан Майер Ротшильд дал взаймы пятнадцать миллионов фунтов стерлингов; более того‚ благодаря его содействию и коммерческим советам Великобритания сумела поправить свои финансовые дела‚ подняла курс бумаг и стала субсидировать на чрезвычайно выгодных условиях страны–союзницы – Австрию‚ Россию и Пруссию. Было опасно переправлять огромные капиталы из страны в страну‚ минуя вражеские войска‚ но Натан Майер выполнял поручения точно и в срок: в этом ему помогали его братья в Европе – Аншел‚ Шломо‚ Карл и Джеймс.

Успехи и неудачи в войне с Наполеоном немедленно отражались на мировом денежном рынке; говорили‚ что Натан Майер Ротшильд завел собственную голубиную почту‚ благодаря которой одним из первых узнавал мельчайшие подробности военных действий на континенте и предугадывал колебания курса ценных бумаг. Особенно важно было узнать исход сражения под Ватерлоо‚ и на этот счет существуют несколько версии. Одна из них утверждает‚ что Натан Майер был в районе сражений и‚ узнав о поражении Наполеона‚ немедленно поскакал в Лондон‚ чтобы опередить прочих банкиров. По другой версии, его агент первым привез известие о результате сражения‚ и Ротшильд‚ будто бы‚ в течение двух суток скрывал это от английского правительства‚ чтобы скупить ценные бумаги. Правда‚ вернее всего‚ заключается в том‚ что Ротшильд заранее предугадал поражение французов под Ватерлоо и приобрел большое количество ценных бумаг‚ которые стоили очень дешево‚ так как опасались‚ что Наполеон победит и на этот раз. Наполеон проиграл – бумаги поднялись в цене – Ротшильд от этого выиграл. "Мой успех основан на одном только принципе‚ – утверждал он. – Я говорил себе: что умеет другой‚ то сумею и я. Я был банкиром–импровизатором. Я приходил на встречу и на месте заключал сделку".

После победы над Наполеоном братья получили чины‚ ордена и титулы от многих европейских правителей. К середине девятнадцатого века банкирские конторы Ротшильдов были во Франкфурте‚ Вене‚ Париже‚ Лондоне и Неаполе. Они ссужали деньгами разные страны для осуществления государственных проектов‚ финансировали строительство железных дорог во Франции‚ Бельгии‚ Италии и Австрии‚ вкладывали деньги в производство цветных металлов и прочих отраслей промышленности; Ротшильды давали долгосрочные ссуды России и предоставили заем британскому правительству для покупки акций Суэцкого канала. Джеймс Майер Ротшильд был тайным представителем на бирже французского короля Луи–Филиппа Орлеанского и зарабатывал ему деньги; в 1848 году капитал банкирского дома Ротшильдов в Париже определялся в шестьсот миллионов франков‚ в то время как капитал всех остальных парижских банков составлял триста шестьдесят миллионов.

После поражения в войне Франция обязалась выплатить Пруссии огромную контрибуцию‚ и дом Ротшильдов гарантировал это всем своим имуществом. В еврейской газете тех времен написали: "Французы попросили барона Альфонса Ротшильда письменно поручиться за то‚ что выплатят всю сумму. Банкир Ротшильд тут же написал Бисмарку следующую записку: "Чек на двести миллионов франков. Альфонс де–Ротшильд. Банкирский дом Ротшильдов в Париже". Осторожный канцлер заявил‚ что должен еще проверить‚ насколько это поручительство надежно. Оскорбленный банкир ответил‚ что он может справиться по телеграфу у берлинских финансистов‚ до какой именно суммы подпись Ротшильда имеет силу. Канцлер справился и‚ разумеется‚ получил удовлетворительный ответ".

2

Один из исследователей писал про «умнейших Ротшильдов»: «Это простые‚ необразованные евреи с хорошим внешним обхождением..‚ но они одарены достойным удивления инстинктом‚ который постоянно побуждает их совершать правильный выбор‚ а между двумя правильными – наилучший. Их необычайное богатство /а они первые в Европе/ всецело результат этого инстинкта‚ который толпа обыкновенно называет счастьем». Успех Ротшильдов объясняли тем‚ что они старательно собирали информацию‚ прежде чем начать коммерческие отношения‚ имели доверенных людей при дворах европейских правителей‚ никогда не гнались за чрезмерной прибылью‚ не ставили всё на одну карту‚ старались как можно быстрее продать акции‚ порой даже с убытком‚ потому что хорошо знали: первый убыток всегда бывает наименьшим. Именно поэтому «они невредимыми вышли из тяжелых кризисов девятнадцатого столетия‚ в то время как все их конкуренты погибли».

Натан Майер Ротшильд говорил: "Требуется много ума и осторожности для приобретения большого состояния. Но если оно уже приобретено‚ то потребуется в десять раз больше ловкости‚ чтобы удержать его. Если бы я соглашался на все проекты‚ которые мне предлагались‚ я давно был бы разорен". И еще он говорил: "Я видел весьма разумных‚ весьма способных людей‚ которые ходили почти босыми. С такими я никогда не заключал никаких дел. Их советы бывают весьма хороши‚ но судьба против них. Они сами себе не могут помочь‚ – как же они помогут мне?"

Ротшильды умели хранить свои тайны; никто не мог разузнать‚ какие сделки они готовят и с кем вступают в контакты. Вот как описывал современник пребывание всесильного Натана Майера Ротшильда на лондонской бирже: "Глаза обыкновенно называют зеркалом души‚ но тут можно сказать‚ что в его глазах ничего не отражалось... Вот появляется посетитель‚ делающий вид‚ будто он здесь случайно‚ и остается на несколько секунд‚ во время которых происходит обмен взглядами между ним и Ротшильдом‚ высшее значение которых можно только ощущать‚ но не знать. Затем взгляды покрываются туманом‚ и фигура Ротшильда опять принимает каменное выражение. В течение дня появляются несколько таких посетителей‚ снова обмен взглядами – и они исчезают. Под конец и сама каменная фигура исчезает‚ оставляя нас в полнейшем неведении относительно своего поведения".

Менялись времена‚ возникали новые банки‚ а Ротшильды постепенно теряли то влияние и те капиталы‚ которыми когда–то располагали. Дети вырастали‚ уходили в иные профессии; в конце девятнадцатого века отметили‚ что у Ротшильдов "нет потомства‚ которое могло бы продолжать дела в стиле своих отцов". Банкирский дом семьи Ротшильдов во все времена отличался щедрой благотворительностью; они основывали больницы‚ дома для престарелых‚ училища‚ сиротские приюты‚ открывали в городах картинные галереи‚ предоставляли стипендии художникам и музыкантам. Особенно отличился в этом деле младший сын основателя французской ветви Ротшильдов – барон Эдмонд /Биньямин/ де-Ротшильд.

3

В 1882 году ездил по странам Европы раввин из Белостока Шмуэль Могилёвер‚ призывая еврейские общины к строительству поселений в Эрец Исраэль. Богатые немецкие евреи не откликнулись на его призыв; в Париже он встретился с Горацием Гинцбургом‚ банкиром из Петербурга‚ но тот отклонил просьбу‚ так как не желал участвовать в предприятии‚ не одобренном правительством России. В сентябре 1882 года главный раввин Парижа Цадок Кан привел Могилёвера к молодому банкиру из знаменитой семьи Ротшильдов. Барон Эдмонд Ротшильд принял раввина за очередного просителя подаяний‚ а потому сказал: «Что вас привело ко мне‚ рабби? Если речь идет о деньгах‚ вы можете просто назвать сумму. Если же разговор пойдет о душе‚ мне придется поразмыслить». Могилёвер рассказал подробно о погромах в России‚ мытарствах беженцев и необходимости заселения Святой Земли; выслушав его внимательно‚ Ротшильд согласился вложить средства в создание еврейских поселений в Эрец Исраэль и занимался этим в течение последующих пятидесяти лет.

Многие смеялись над причудами богача‚ приписывали ему тайные намерения‚ а Ротшильд ни с кем не спорил‚ ничего не объяснял‚ продолжая это дело. Однажды он признался: "В своем воображениия я видел картину повсеместного еврейского заселения страны‚ хотя никогда об этом не говорил". В другой раз он сказал: "Я пришел к убеждению‚ что путь к спасению еврейства следует искать только в Эрец Исраэль". Его называли отцом заселения этой земли‚ и этот титул он получил не напрасно. Барон Эдмонд Ротшильд выкупил сотни тысяч дунамов земли и основал десятки населенных пунктов‚ разместив в определенных местах‚ чтобы они образовали политическую карту будущего государства. "Я делал это‚ – сказал он под конец жизни‚ – так как считал‚ что еврейский вопрос – народа и его страны – встанет однажды перед форумом наций". А к этому моменту он хотел‚ чтобы заселение страны стало свершившимся фактом.

На встрече с раввином Могилёвером Ротшильд предложил основать поселение из опытных российских земледельцев‚ чтобы проверить на практике‚ смогут ли они работать в иных природных и климатических условиях. Его представитель поехал в местечко Ружаны Гродненской губернии и в декабре 1882 года привез на эту землю одиннадцать глав семей из еврейской земледельческой колонии Новопавловка. Они поселились в Микве Исраэль‚ поработали там год‚ чтобы изучить местные особенности земледелия‚ а в октябре 1883 года на деньги Э.Ротшильда для них приобрели большой участок к югу от Рамлы – две тысячи восемьсот дунамов земли. Власти позволили выстроить лишь помещения для скота; под видом коровников они построили два длинных здания‚ в которых поселились одиннадцать многодетных семейств‚ сто десять человек. Поселение назвали Экрон – по имени древнего города филистимлян‚ располагавшегося в той местности‚ а затем переименовали в Мазкерет–Батья – Памяти Батьи‚ в честь Бетти /Батьи/‚ матери барона Э.Ротшильда. По словам современника‚ "экронцы долго выбирали‚ но зато купили такую землю‚ лучше которой нет во всей окрестности: ни одной горы‚ ни песчинки‚ сплошная плодороднейшая равнина... Проезжая среди благодатных экронских полей..‚ мы залюбовались густыми‚ толстыми стеблями пшеницы с широкими зелеными листьями и тяжелыми‚ полными колосьями".

Х. Хисин записал в дневнике: "С экронцами мы живем особенно дружно‚ так как они отличаются большой простотой и радушием. Случится ли у них свадьба‚ обряд обрезания или другое веселье‚ обязательно кто–нибудь подает мысль отправиться в Гедеру‚ до которой всего сорок минут езды; немедленно запрягаются повозки‚ забираются водка‚ вино‚ закуски‚ которых у нас может не оказаться‚ и – марш в путь... На открытом воздухе устроены столы и сиденья‚ зашипели самовары‚ появилось вино‚ и вскоре всё уже пело‚ плясало‚ обнималось..." В 1892 году исследователь отметил: "Поселение имеет одну улицу: два ряда каменных двухэтажных одинаковых домов. Выделяется своей величиной и архитектурой трехэтажная синагога‚ рядом с ней аптека‚ а напротив административный дом со всеми хозяйственными постройками... В поселении имеется школа для мальчиков и девочек‚ баня с миквой‚ аптека‚ колодец и громадный питомник всевозможных типов местной и иностранной флоры... Поселенцы народ набожный‚ здоровый‚ бодрый и выносливый... В прошлом они пережили очень много тяжелых дней и потеряли немало людей‚ которые покоятся ныне на местном кладбище". Перед Первой мировой войной в Экроне жили триста шестьдесят человек‚ занимались‚ в основном‚ хлебопашеством‚ но был и плодовый сад‚ плантации маслин и миндаля; поселенцы держали коров‚ а молоко вывозили на продажу в Тель–Авив и Яффу.

В 1888 году Иегошуа Осовицкий приобрел на деньги Э. Ротшильда земли к югу от Гедеры. Барон прислал из Франции сборные деревянные дома‚ распорядился построить синагогу‚ школу и аптеку‚ – так появилась Кастина‚ в которой разместились евреи из Бессарабии. Поселенцы страдали от недостатка воды и набегов бедуинов; через несколько лет Кастина опустела‚ оставались лишь несколько семей и садовник‚ который следил за имуществом барона. В 1896 году там появились опытные земледельцы‚ и поселение возродилась заново под названием Беэр–Товия. В 1929 году во время арабских беспорядков Беэр–Товию осадили сотни арабов; его жители в течение трех суток выдерживали осаду‚ а затем вынуждены были уйти. Через год туда вернулась новая группа и восстановила разрушенное поселение‚ которое стоит по сей день к юго–востоку от Ашдода. В Беэр–Товии плодородные земли и обилие воды; сегодня это один из процветающих поселков Израиля.

4

Еврейские переселенческие общества Екатеринослава‚ Нью–Йорка и Лондона приобрели на Голанских высотах‚ за рекой Иордан‚ сто тысяч дунамов земли: это было место‚ отдаленное от центра страны‚ и стоило оно недорого. Ровные участки пахотной земли‚ свободной от камней‚ источники воды‚ свежий бодрящий воздух‚ вершина горы Хермон на горизонте‚ покрытая снегами‚ – побывав там‚ представитель американских евреев написал в восторге своим соотечественникам: «Эта земля хороша‚ очень хороша! Давайте поедем и унаследуем ее!» Получив такое известие‚ около тысячи евреев Нью–Йорка сошлись на собрание: «Они танцевали от радости‚ благословляя тех‚ кто приобрел эти земли; некоторые плакали от счастья‚ что вскоре смогут переехать в Эрец Исраэль и основать поселение американских евреев».

Неожиданно турецкие власти поставили дополнительное условие – на приобретенных землях могут поселиться лишь жители Палестины. Владельцы участков потребовали деньги обратно; расплачиваться было нечем‚ а потому пришлось обратиться за помощью к барону Э.Ротшильду. Земли перешли в его собственность; после утомительных переговоров в Стамбуле и непременных "подношений" барон получил разрешение расселить там несколько сот евреев из разных стран. Переселенческие общества России‚ Канады‚ США‚ Румынии и Болгарии решили объединить усилия для столь внушительного проекта‚ и вскоре в еврейских газетах появились объявления – "к сведению всех желающих‚ которые захотят поселиться на этих землях". В Чикаго и Монреале записались шестьдесят пять семей‚ и две из них сразу отправились в путь. Затем приехали две семьи из города Екатеринослава‚ которых еврейская община отправила на разведку; еще десять семей приехали из Румынии‚ и в 1896 году собрались на субботнюю молитву двадцать мужчин. Построили жилые дома‚ конюшню‚ хлев‚ посадили двадцать тысяч тутовых деревьев и тысячи виноградных лоз; новое поселение назвали в честь барона Эдмонда /Биньямина/ Ротшильда – Тиферет Биньямин‚ Слава Биньямина.

Окрестные жители враждебно встретили нежелательных пришельцев. Они сообщили начальству‚ будто количество приехавших намного превышает разрешенную норму‚ они строят подземные тайники для хранения оружия‚ и в июле 1896 года пришел приказ из Стамбула: изгнать евреев с Голан. Чиновники барона сумели смягчить суровый приговор; поселенцам позволили остаться на прежнем месте‚ но запретили добавлять хотя бы одного человека. Так закончилась попытка массового заселения Голанских высот. Выходцы из России и Румынии продержались некоторое время‚ а затем ушли оттуда; остался лишь Залман Коэн‚ лихой наездник и бесстрашный человек. Он жил там во время восстания друзов в 1925 году‚ не уходил оттуда в период арабских волнений 1936–39 годов; на его глазах местное население уничтожило тутовые деревья и виноградные лозы‚ которые насадили когда–то евреи.

С давних времен в Ливане высаживали плантации тутового дерева‚ разводили шелковичных червей‚ женщины в деревнях ткали шелк. В Рош–Пине были схожие с Ливаном климатические условия‚ а потому администрация Ротшильда решила развивать там шелководство. Посадили тутовые деревья‚ завезли шелкомотальные машины для сматывания нити с коконов‚ построили шелкопрядильную фабрику‚ где работали около ста человек. Их продукция успешно конкурировала с фабриками в Бейруте‚ но в начале двадцатого века на рынках всего мира появились дешевые шелка из Китая и Японии‚ и фабрику в Рош–Пине пришлось закрыть. Машины увезли обратно во Францию‚ а двигатель с той фабрики перевезли в Яффу‚ чтобы качать воду в городской бане.

Агрономы барона Ротшильда внедряли на этой земле многие виды сельскохозяйственных культур: различные сорта винограда‚ яблок и апельсинов‚ мак‚ клубнику‚ спаржу и фисташки‚ лен и хлопок‚ выращивали растения для изготовления пряностей‚ пытались разводить чай‚ кофейные деревья‚ индийский ананас‚ редкие виды экзотических цветов. Завезли розы из Болгарии‚ засадили триста дунамов в Иесуд га–Маале‚ построили парфюмерную фабрику и сообщили на весь мир‚ что из тонны розовых лепестков добывали два килограмма эссенции‚ – для сравнения скажем‚ что в знаменитом Грасе‚ центре парфюмерной промышленности Франции‚ из такого же количества лепестков получали в три раза меньше эссенции. Барон Ротшильд был чрезвычайно доволен результатами‚ а некий путешественник‚ побывав на парфюмерной фабрике‚ написал в путевом очерке: "Аромат здешних духов грозит потеснить французские духи". Для выращивания роз требуется много поливной воды; выкопали колодцы‚ качали воду в оросительные каналы‚ но кусты роз на жгучем солнце погибали от всевозможных болезней. В иерусалимской газете написали с восторгом в 1896 году: "В Иесуд га–Маале стали изготавливать душистую воду‚ которая лучше европейского одеколона". А через пять лет в той же газете сообщили с грустью: "Под конец убедились‚ что расход выше дохода‚ и возделывание роз прекратили".

Многие почвы на этой земле не годились под зерновые культуры‚ однако на них прекрасно вызревала и плодоносила виноградная лоза. Ротшильд прислал опытных агрономов‚ чтобы научили поселенцев виноградарству‚ завел в Ришон ле–Ционе фабрику с погребами для выделки и хранения вина; на деньги барона построили винодельни в Зихрон–Яакове и Рош–Пине‚ завезли из Испании новый сорт винограда – малагу‚ пригласили специалиста по изготовлению этого вина. В Тантуре‚ на берегу Средиземного моря‚ построили стекольный завод для производства бутылок‚ приобрели три маленьких суденышка для морских перевозок грузов. Суденышки затонули в хайфском заливе‚ стекольный завод в Тантуре закрыли со временем‚ так как местные глины давали лишь темное стекло‚ но виноделие‚ тем не менее‚ успешно развивалось.

В 1896 году в Берлине проходила выставка сельскохозяйственной продукции из Эрец Исраэль. Главным экспонатом на выставке было вино‚ которое охотно покупали посетители. На каждой бутылке выделялась красочная этикетка‚ а на той этикетке – как отмечали с изумлением – имелась надпись "на библейском языке".

5

Вначале барон Э.Ротшильд выдавал одноразовые пособия нуждающимся поселенцам‚ но вскоре – одно за другим – стал брать поселения под свое покровительство. Его жителям выплачивали ежемесячное пособие в зависимости от количества человек в семье‚ а они из самостоятельных хозяев превращались в наемных работников. На деньги барона строили жилые дома‚ школы‚ больницы‚ аптеки‚ синагоги‚ дома для престарелых‚ детские сады и библиотеки‚ рыли колодцы‚ приобретали инвентарь и скот‚ обучали труду за земле‚ охраняли поселения‚ подкупали турецких чиновников‚ чтобы получить разрешение на строительство‚ и через малое время‚ как отметил очевидец‚ «песчаная земля покрылась рощами эвкалиптов‚ виноградниками‚ плантациями лимонов и апельсинов‚ приятно ласкающими зрение посреди окружающей наготы».

Барон был строг и суров. Он требовал от поселенцев‚ чтобы вели скромный образ жизни‚ говорили между собой на иврите‚ относились с уважением к религиозным традициям‚ беспрекословно подчинялись его управляющим. "Жителям Ришон ле–Циона! – написал барон. – Я пишу вам собственноручно‚ потому что недоволен вами и очень на вас сержусь. Вы относитесь к тому типу евреев‚ которых Всевышний не счел достойными войти в Святую Землю и обрек на смерть в пустыне. Вы не вправе получать мою помощь. Если не улучшите поведение..‚ я передам свою бескорыстную помощь другим‚ чтобы она не растрачивалась без смысла... Предупреждаю в последний раз! Выполняйте все требования моих чиновников‚ а тот‚ кто не сделает этого‚ лишится моей поддержки и будет изгнан из дома‚ который я построил".

Для управления поселениями Ротшильд присылал из Парижа французских евреев – администраторов‚ агрономов‚ садовников‚ учителей‚ врачей и аптекарей. Были среди них специалисты‚ которые добросовестно относились к своим обязанностям: выискивали новые земли для приобретения‚ строили на них дома‚ обеспечивали инвентарем и посевным материалом‚ обучали виноградарству и садоводству‚ прокладывали дороги‚ высаживали невиданные в этих краях австралийские эвкалипты для осушения болот‚ которые арабы называли "еврейским деревом". Но были в администрации Ротшильда и случайные люди‚ весьма далекие от какой–либо национальной идеи. Они‚ должно быть‚ посмеивались над причудами богача‚ который‚ по их мнению‚ выбрасывал деньги на ветер‚ и чувствовали себя всесильными властителями среди поселенцев.

Их было много‚ служащих барона Ротшильда. На тридцать виноградарей Ришон ле–Циона приходилось пятьдесят четыре чиновника‚ на сто двадцать семей земледельцев Зихрон–Яакова – шестьдесят пять семей чиновников‚ а порой их количество доходило до девяноста. Врач поселения Гилель Яффе записал в дневнике: "На винодельне рой чиновников‚ их помощников‚ помощников помощников‚ сторожей‚ служек и лакеев"; чиновники Зихрон–Яакова закупали для себя дорогие деликатесы и оплачивали их по статье больничных расходов. "Цель их приезда‚ – отметил исследователь тех времен‚ – была нажиться и уехать. Поселения управлялись‚ как маленькие княжества‚ созданные лишь затем‚ чтобы удовлетворять потребности княжеского окружения". Когда главный управляющий Ротшильда совершал ежегодный объезд по стране‚ за ним следовала пышная свита‚ а жители поселений выставляли на подоконники лампы‚ чтобы "осветить всесильному его путь и возвеселить его сердце одному ему подобающим приемом". Главный управляющий возил с собой молодых спутниц‚ которых менял то и дело; за беспрекословное послушание он отправлял их на учебу в Париж‚ а затем назначал учительницами во вновь выстроенных школах.

Чиновники в поселениях жили обособленно‚ не смешиваясь с простыми поселенцами‚ устраивали балы‚ создали даже "ривьеру" – место отдыха на берегу озера Хулы‚ по которому катались на лодках; в синагоге Петах–Тиквы они повелели соорудить для себя особую ложу‚ которую жители разгромили в приступе гнева. Чиновники обращались с поселенцами‚ как с батраками‚ диктовали правила частной жизни‚ запрещали собрания на квартирах‚ штрафовали за нарушение внутреннего распорядка‚ сокращали пособия пытавшимся протестовать и безжалостно удаляли из поселений. Жители Рош–Пины по очереди исполняли обязанности слуги при управляющем; в Зихрон–Яакове висело строгое предупреждение: "Поселенец‚ который в двадцать четыре часа не выполнит наши распоряжения‚ будет наказан".

Каждый новый поселенец подписывал обязательство‚ в котором были такие пункты: "запрещается вступать в какую–либо организацию‚ не разрешенную администрацией; запрещается принимать в своем доме чужого человека более чем на сорок восемь часов‚ а также брать наемного работника без письменного согласия управляющего". Ахад га–Ам написал в газете: "Будучи в Ришон ле–Ционе‚ я отправился нанести визит управляющему. В прихожей его дома я застал старейшин поселения‚ которые стояли‚ обнажив головы‚ дожидаясь‚ когда господину вздумается к ним выйти и выслушать их просьбу. В ответ на мой вопрос‚ долго ли они так стоят‚ один из них горько вздохнул: "Так мы стоим восемнадцать лет..." Крепостничество во всем блеске".

Содержание администрации стоило не меньше‚ чем всех поселений‚ а чтобы отчитаться перед бароном‚ чиновники создавали видимость бурной деятельности. В Зихрон–Яакове росли масличные деревья‚ посаженные еще арабами‚ но первый же присланный садовник выкорчевал их и посадил взамен саженцы тутового дерева для разведения шелкопряда. Следующий садовник выкорчевал тутовые деревья и посадил персики; следующий – взамен персиковых деревьев начал разводить такой сорт винограда‚ который на этой земле был подвержен губительному заболеванию. Два года подряд в Зихрон–Яакове рыхлили скалистый грунт для разведения плантации миндаля‚ но затем оказалось‚ что на этом месте дули сильные ветры‚ и миндаль там не созревал. Стоило бы‚ конечно‚ спросить совета у арабов–феллахов или у евреев–старожилов‚ но чиновники никого не спрашивали и тратили впустую огромные суммы денег‚ которые регулярно приходили из Парижа.

Всякая инициатива поселенцев подавлялась. Им не позволяли сеять то‚ что они хотели. Запрещалась любая работа на стороне: "это позорно для чад барона"‚ а если кто–либо тайком уходил на заработки‚ его ловили и штрафовали. Недовольных и бунтовщиков лишали пособия‚ практически обрекая на голод‚ чтобы они смирились и не поднимали больше головы. Один из подопечных писал в Россию: "С нами обращаются‚ как со стадом‚ управляя палкой‚ один конец которой сулит скудный хлеб‚ другой грозит изгнанием... Кнут правит‚ а в душе голод". А врач Гилель Яффе записал в дневнике: "Сколько раз хотелось мне плюнуть в лицо всей этой компании!"