Текст книги "Краткая история аргентинцев"

Автор книги: Феликс Луна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

Тяжелое наследие

Несмотря на благие намерения деятелей «Освободительной революции» и временного правительства, эта революция привела к весьма негативным последствиям. Ранее я отметил, что начало революции в сентябре 1955 г. не позволило Перону внести важные изменения в свою политику. Встает вопрос: какой Перон был настоящим? Тот, который национализировал железные дороги, или тот, который вел переговоры о предоставлении огромной концессии иностранной нефтяной компании в Патагонии? Перон, который выступал за Третий путь, или Перон, отчаянно стремившийся получить поддержку США? Перон, пропагандировавший социальную справедливость, или Перон, отменивший некоторые социальные завоевания после Конгресса производителей? Перон, говоривший о примирении, или Перон, обещавший убить пятерых оппозиционеров за каждого убитого перониста? «Освободительная революция» спасла Перона от еще больших противоречий. Хотя, конечно, восставшие не думали об этом, для них свержение Перона было вопросом жизни или смерти.

Тем не менее самым негативным результатом революции стало то, что армия начала исполнять роль защитника страны от перонизма. Это повлекло за собой бесчисленные вмешательства в деятельность Фрондиси и в конце концов привело к его свержению. Антиперонисты заставили временного президента Хосе Марию Гидо (он был скромным, не слишком влиятельным патриотом) провести такие выборы, на которых у перонистов не было шансов войти в правительство. Опасность очередного триумфа перонистов привела к свержению Ильиа, а режим Онгания, в свою очередь, исходил из идеи о том, что нужно «заморозить» политическую жизнь в стране, пока «проклятый перонизм» не сотрется из памяти людей.

Другими словами, после «Освободительной революции» армия была готова на все, лишь бы не допустить возрождения перонизма ни под каким видом. Это деформировало аргентинскую демократию, привело к появлению слабых, зависимых конституционных правительств и нелегитимных военных режимов, в конечном итоге терпевших провал.

В то же время перонизм находился под запретом и не мог создать политическую партию. Поэтому перонисты начали искать альтернативные пути влияния на политику страны и нашли этот путь в профсоюзной деятельности. Таким образом, Всеобщая конфедерация труда и другие профсоюзы, по сути, заменили Перонистскую партию, запрещенную после «Освободительной революции». Профсоюзное движение оказывало давление и атаковало правительство так, как это делают оппозиционные партии, но при этом было свободно от ограничений, свойственных политическим партиям. Такая ситуация была ненормальной. Это ослабило правительства Фрондиси и Ильиа и стало источником постоянных конфликтов в период правления Онгания. Иными словами, после «Освободительной революции» политическая система деформировалась: армия превратилась в жандармов, охранявших страну от перонистов, а рабочее движение стало играть роль Перонистской партии.

Возможно, это упрощенная схема, но я считаю, что в целом она верна. Присутствие военных в политике наложило отпечаток на политическую жизнь страны и привело к неверию в демократию. Ее заменила вера в мифическую «национальную революцию», в социализм и другие вредные утопии. Естественно, я не снимаю вины и с Перона, который, находясь в изгнании, также выступал за силовые решения. Но очевидно, что после «Освободительной революции» управлять страной при участии перонистов было невозможно, и одновременно факты показали, что нельзя было править без перонистов, а тем более против них.

В те годы чувство ненависти и жажда мести были широко распространены в аргентинском обществе. Находясь у власти, перонизм своим авторитаризмом и всевластием посеял в обществе эти чувства, и деятели «Освободительной революции» с лихвой отплатили за обиды. Стороны не видели друг в друге ничего хорошего, они были врагами, а не противниками, и это крайне негативно влияло на аргентинское общество в течение многих лет. Только время смогло постепенно заживить эти глубокие раны. Время и здравые чувства большинства аргентинцев, которые обычно берут верх, когда их искусственно не провоцируют на насилие и нетерпимость.

XV. Хрупкая демократия

Исключение перонистов из политической жизни означало, что демократическая система в Аргентине будет непрочной и нестабильной. Один военный переворот следовал за другим, демократические правительства были слабыми и соблюдали неписаный договор – делать все, чтобы не допустить возвращения перонистов к власти. Движение перонистов просуществовало несколько десятилетий и оказало влияние на политическую систему страны. Военное правительство, возникшее в результате «Освободительной революции», было вынуждено уступить власть после выборов, однако военные взяли на себя роль контролеров и внимательно следили за деятельностью гражданских правительств. После 1955 г. политические партии перегруппировались, и большинство из них разделились в результате споров о том, как относиться к Перону и перонистам.

Гражданский радикальный союз стал первой и наиболее влиятельной партией, не сумевшей сохранить единую позицию по отношению к перонистам, которых поддерживали миллионы простых людей. В результате раскола возник Гражданский радикальный союз народа и Гражданский радикальный союз непримиримых, ставшие противниками на президентских выборах 1957 г. Тогда победу одержал Фрондиси, за которого проголосовали перонисты. В 1963 г. ГРС непримиримых распался еще на две части. Из-за похожих причин разделились на ряд фракций консерваторы, а Социалистическая партия стояла на грани раскола. Среди военных – ив период правления Лонарди, пытавшегося вести переговоры, и во время крайнего авторитаризма Арамбуру – также существовали разные точки зрения на то, как относиться к движению, казавшемуся неукротимым.

Все правительства были вынуждены иметь дело с «Перонистским сопротивлением» – такое название получила подпольная борьба, которую вели рядовые члены перонистских профсоюзов на предприятиях и в бедных районах. Эта борьба придала перонизму героический ореол и служила моральным оправданием действий Перона, находившегося за границей.

В Аргентине причиной кризиса стало существование массового движения (похожая ситуация наблюдалась в Европе в период между Первой и Второй мировыми войнами), не желавшего интегрироваться в политическую систему без предоставления его членам социальных гарантий. Однако зарождавшаяся промышленная буржуазия была не в состоянии удовлетворить социальные требования масс. В Аргентине этот новый класс предпринимателей не был достаточно динамичным для форсированной индустриализации, требовавшей расширения внутреннего рынка. Фрондиси начал искать новые подходы, которые, с его точки зрения, могли решить как социально-экономические, так и политические проблемы Аргентины.

Десарольистский опыт

Фрондиси и его ближайший соратник Фрихерио (ранее он был марксистом) считали Аргентину слаборазвитой страной. В этом заключалась причина всех ее бед. Приоритетом правительства была модернизация. Сторонники этой точки зрения стали известны как «десарольисты». Экспорт сельскохозяйственных продуктов приносил маленькую добавленную стоимость, в то время как импорт капиталов и промышленных товаров обходился дорого. Это постоянно ухудшало условия обмена и приводило к вывозу прибылей из страны. С точки зрения десарольистов слаборазвитость одних стран и высокоразвитость других взаимосвязаны, это две стороны одной медали. Этот структурный «дефект» был причиной высокой инфляции, дефицита торгового баланса и нехватки валюты, что провоцировало резкие переходы от экономического подъема к рецессии. Поэтому для преодоления слаборазвитости нужно было устранить ее глубинные причины. В промышленном развитии Аргентины упор делался на легкую промышленность; это требовало еще большего импорта и увеличивало хронический дефицит платежного баланса. Решением была новая индустриализация, основанная на базовых отраслях: сталелитейной, нефтехимической, машиностроительной, металлургической, целлюлозной, автомобильной и энергетической. Для проведения индустриализации требовалась активная политика государства, которое должно было стимулировать иностранных инвесторов и вкладывать капиталы в стратегические отрасли экономики. Пожалуй, самой важной отраслью являлась нефтяная промышленность. Фрондиси отошел от националистических взглядов в этом вопросе и начал проводить более либеральную политику, что привело к ухудшению отношений с перонистами. Фрондиси уделял особое внимание производству стали, а также машиностроительной и автомобильной промышленности. Приходу иностранных инвестиций способствовало принятие в 1958 г. законов, уравнивавших в правах местные и иностранные капиталы и устранявших все ограничения на вывоз прибылей. Инвесторам гарантировались кредиты, таможенные льготы, поставки электроэнергии и государственные закупки. Результаты такой политики были значительны: иностранные инвестиции выросли более чем в десять раз, с приблизительно 20 миллионов долларов в 1957 г. до 248 миллионов в 1959 г. В следующие два года инвестиции выросли еще на 100 миллионов долларов. В энергетической отрасли среди прочих мер была создана фирма «Электроэнергетические услуги в Буэнос-Айресе». За три года автомобильное производство увеличилось в три раза, а в целом наблюдался 80-процентный рост промышленного производства.

Несмотря на эти меры, рассчитанные на долгосрочную перспективу, торговый дефицит и инфляция продолжали расти. Такая ситуация привела к принятию плана строгой экономии, который был реализован на практике министром экономики Альваро Альсогараем, занявшим этот пост в июне 1959 г. Он начал девальвацию песо, заморозил зарплаты, отказался от контроля над ценами и от государственного регулирования, что быстро привело к снижению доходов населения и росту безработицы.

Начало конца эксперимента Фрондиси связано с ухудшением социальной ситуации и недоверием военных к этому политику, пришедшему к власти благодаря пакту с Пероном. Военные полагали, что Фрондиси не сможет остановить волнения перонистов. Действительно, план строгой экономии, начавший проводиться на втором этапе президентства Фрондиси, привел к серьезному столкновению власти и перонистских профсоюзов. Конфликт на мясохла-докомбинате «Лисандро де ла Торре» в январе 1959 г. закончился репрессиями и ознаменовал изменения в рабочей политике правительства, чей план по стабилизации привел к снижению зарплат. Перонисты начали действовать жестко и приняли «План по расшатыванию государства», в соответствии с которым забастовщики перекрыли железные дороги и блокировали здания банков. Многие члены профсоюзов были арестованы; политическим результатом этих событий стал «развод» Фрондиси с перонистами.

Через два года после Кубинской революции на собрание Межамериканского совета по социальному и экономическому развитию, состоявшемуся в городе Пунта-дель-Эсте, в Аргентину в качестве министра промышленности Кубы прибыл Эрнесто «Че» Гевара, и Фрондиси встретился с ним. Фрондиси пообещал выступить против исключения Кубы из Организации американских государств. Это обещание было выполнено в 1962 г. во время конференции министров иностранных дел стран американского континента, также прошедшей в Пунта-дель-Эсте, на которой аргентинский министр иностранных дел Мигель Анхель Каркано выступил против исключения Кубы. Такая позиция вызвала ярость военных, тесно связанных с внешней политикой США. Под давлением армии Фрондиси пошел на попятную и разорвал отношения с Кубой. Тем не менее недовольство армейских кругов сохранялось.

Разногласия военных и правительства по вопросу о выборах, и решили судьбу последнего. Перонисты смогли с помощью создания новых провинциальных «неоперонистских» партий провести активную избирательную кампанию. Это вызвало беспокойство в армии. Было трудно запретить этим партиям участвовать в выборах, но принять возможную победу перонистов представлялось совершенно недопустимым. Победа Фрамини, видного перонистского профсоюзного деятеля, выступившего кандидатом «Народного союза» в провинции Буэнос-Айрес, а также победы перонистов в Тукумане, Чако, Сантьяго-дель-Эстеро, Рио-Негро и в других провинциях переполнили чашу терпения военных. Фрондиси поспешил вмешаться в дела этих провинций и согласился с требованиями вооруженных сил, чтобы защитить свое правительство. Однако принятые им меры говорили о том, что он обречен, и никакие уступки не могут вернуть ему доверие армии.

Тем не менее правление Фрондиси было, пожалуй, самой умной, последовательной, созидательной и творческой попыткой изменить аргентинские реалии. Возможно, многие меры Фрондиси были преждевременны и его замыслы остались непонятны современникам. Как бы там ни было, свержение Фрондиси вновь погрузило Аргентину в болото.

Зависимые президенты

Почти сразу после свержения Фрондиси президентское кресло занял сенатор от Рио-Негро Хосе Мария Гидо. Под давлением военных он подписал акт, в котором обещал аннулировать результаты выборов 18 марта 1962 г., принять новый избирательный закон, а также реформировать закон о профессиональных объединениях для обеспечения «полной свободы профсоюзов» и предотвращения «использования профсоюзов в качестве политического инструмента».

Два негативных явления повлияли на ситуацию в стране в период с 1962 по 1963 г. Одним из них была экономическая рецессия, начавшаяся в период недолгого пребывания на посту министра экономики Федерико Пинедо – одного из наиболее видных деятелей консерваторов. Другим негативным явлением стали трения и конфликты в армии; их обострение вызывало беспокойство в обществе и могло закончиться вооруженными столкновениями с непоправимыми последствиями.

В августе 1962 г. сторонники установления военной диктатуры под руководством Федерико Торансо Монтеро начали восстание и потребовали отставки министра вооруженных сил, нарушившего, по мнению восставших (их стали называть легалистами), внутренний армейский устав повышений по службе. Министр подал в отставку, и его место занял один из легалистов. Сторонники свергнутого министра выстроили войска в центре Буэнос-Айреса, легалисты начали ответные действия, однако вмешательство президента помогло избежать открытого столкновения, и в стране установился непрочный мир. Вскоре конфликт разгорелся с новой силой, и с 17 по 23 сентября 1962 г. в Буэнос-Айресе, по сути, установилось военное положение. В Кампо-де-Майо произошло восстание под командованием генерала Хуана Карлоса Онгания. Восставшие требовали возвращения к профессиональной армии и были недовольны анархией, царившей в вооруженных силах. Произошли столкновения на площади Конституции и в парках Чакабуко и Авельянеда. По радио восставшие передавали послания, в которых утверждали, что они борются за избирательные права народа. Легалисты стали называться «синими», а их противники, антиперонисты, управлявшие министерством вооруженных сил, получили название «красных». В конце концов, после ряда интриг и переговоров, «красные» сдались. Победа «синих» привела к назначению Онгания главнокомандующим.

После этого кризиса правительство продолжало осуществлять план по интеграции перонистов, но при этом препятствовало их лидерам занимать властные посты. Правительство намеревалось создать широкий политический фронт, который должен был получить поддержку перонистских масс, однако при этом ключевые посты резервировались за представителями других сил. Но давление антиперонистов не позволило осуществить этот проект. Выборы состоялись 7 июня 1963 г., и в них не позволили принять участие «Народному союзу», а также другим организациям, заподозренным в перонизме. Победу на выборах одержал Артуро Ильиа, кандидат от Гражданского радикального союза народа.

Ильиа было шестьдесят три года, он занимал пост вице-губернатора провинции Кордоба, и избиратели, разочаровавшиеся в демократической системе, не ждали от него многого. Так же как и Гидо, он проводил политику интеграции перонистов и пообещал отменить все избирательные запреты.

Одним из наиболее важных экономических решений Ильиа стала отмена контрактов, подписанных Аргентинской нефтяной компанией с тринадцатью иностранными фирмами в период с 1958 по октябрь 1963 г. Пострадавшим фирмам были выплачены крупные компенсации. Десарольисты выступили в Конгрессе против этой меры, шедшей вразрез с их экономической теорией, и тем самым отомстили Гражданскому радикальному союзу народа за его непримиримую оппозицию по отношению к Фрондиси. Аннулирование контрактов вызвало неприязнь предпринимателей и иностранных инвесторов к новому правительству. США через своего посла в Аргентине также выразили недовольство.

Правительство Ильиа не имело большого числа политических союзников и не сумело добиться доверия вооруженных сил. Кроме того, пресса начала яростную кампанию, целью которой была полная дискредитация правительства. В журналах открыто вы– смеивалась фигура президента. Ильиа сравнивали с черепахой и обвиняли в бездействии. Его настойчивые попытки добиться соглашения с перонистами в конце концов переполнили чашу терпения военных. Правительство разрешило перонистам выдвинуть кандидатов на выборах в законодательные органы в марте 1965 г. Перонисты получили 3 миллиона 400 тысяч голосов, а правящая партия – 2 миллиона 600 тысяч. Этот триумф стал ушатом холодной воды для военных и других антиперонистских общественных сил. Власть не хотела признавать результаты выборов, победу на которых одержали ее политические противники. В 1966 г. очередной военный переворот положил начало новому этапу.

Правительство «длинных палок»

Формальность выборов и анархия, вызванная правлением Ильиа, поставили Аргентину на грань распада. Так считала значительная часть аргентинского общества, поддержавшая новое правительство.

Онгания начал кампанию по моральному обновлению общества сверху. Он сумел покончить с фракциями в рядах вооруженных сил и попытался реорганизовать государство на основе западных ценностей для успешного противостояния, как казалось, неминуемой опасности – установлению коммунистического режима в Аргентине, такого же, как на Кубе. Онгания с восхищением относился к США и называл свое правление «Аргентинской революцией». Он установил цензуру, проникшую во все сферы общественной жизни. Политические партии были запрещены, и морализаторские проповеди стали основой повседневной жизни.

Наиболее оппозиционно по отношению к Онгания были настроены академические круги. Университет, претендовавший на независимость, выступил против режима и поплатился за это. Правительство решило применить силу, и произошло трагическое событие известное как «Ночь длинных палок», когда полиция ворвалась на территорию факультета точных наук Университета Буэнос-Айреса с целью разгона ассамблеи (само существование ассамблеи нарушало новый закон, ограничивавший общественные собрания). Полиция избила руководителей факультета, преподавателей и студентов. В стране воцарилась крайне неблагоприятная атмосфера для научной деятельности, и многие из лучших преподавателей и исследователей эмигрировали, что стало значительной потерей для Аргентины.

Онгания назначил министром экономики Адальберта Кригера Васену, ортодоксального либерала, который, тем не менее, стремился с помощью активной государственной политики поддерживать новые отрасли промышленности, возникшие благодаря политике десарольистов. В этот период зарплаты снизились из-за репрессивной политики по отношению к профсоюзам. В первые годы правления Онгания рабочее движение казалось дезориентированным. Споры по тактическим вопросам привели к расколу Всеобщей конфедерации труда. Требования большей демократии внутри профсоюзного движения были услышаны, и в 1967 г. возникла Аргентинская всеобщая конфедерация труда, которую возглавил рабочий типографии Раймундо Онгаро. Он выступил против старого руководства профсоюза во главе с Аугусто Вандором, так как считал его слишком «бюрократизированным».

В 1969 г. произошли одни из самых сильных студенческих волнений в истории Аргентины. Под впечатлением майских событий 1968 г. во Франции аргентинские студенты вышли на улицу с узкопрофессиональными требованиями, но при этом они резко выступили против диктатуры и были поддержаны значительной частью среднего класса, разочарованного репрессивным режимом Онгания. Социальный протест охватил большую часть Кордобы: там протесты студентов совпали с выступлениями рабочих, решительно настроенных перонистов и левых. Такой союз был взрывоопасен. Двадцать девятого и тридцатого мая рабочие и студенты заняли центр города. Они вступили в столкновения с полицией и быстро обратили ее в бегство. Беспорядки продолжались весь день, и манифестанты захватили контроль над городом. Только через три дня федеральная армия смогла подавить народный протест. Это восстание, вместе с выступлениями в других провинциях, оказало глубокое воздействие на аргентинскую политику, положило начало радикализации социальной борьбы и во многом предопределило судьбу правительства.

Ситуация была деликатной. К социальным протестам добавились действия партизанских организаций. В том же, 1969 году организация «Монтонерос» взяла ответственность за убийство Аугусто Вандора, видного деятеля профсоюза металлургов, а в 1970 г., во время празднования Дня армии, совпавшего с годовщиной начала восстания в Кордобе, был похищен и убит генерал Арамбуру. Это событие потрясло Аргентину. Многие перонисты восприняли это с удовлетворением: с их точки зрения, Арамбуру был ответствен за убийство генерала Валъе и Хосе Леона Суареса, расстрелянного на городской свалке ночью 9 июня 1956 г.

После отставки Кригера Васены, вызванной восстанием в Кордобе и его неспособностью сдержать социальные протесты, правительство потеряло престиж в глазах самих военных. Онгания был смещен, и на его место пришел генерал Родольфо Левингстон, заурядный деятель, не принадлежавший ни к одной из армейских фракций. В ноябре 1970 г. в результате переговоров представителей Перонистской, Радикальной, Социалистической, Консервативной и других партий возникла коалиция, получившая название «Время народа». Давние враги объединились под лозунгами нормализации политической жизни, срочного проведения выборов и новой социальной политики. После долгих лет бездействия различные политические силы возвращали себе контроль над политической жизнью. Профсоюзы и организации предпринимателей примкнули к этой коалиции, и Левингстон оказался в изоляции.

Алехандро Агустин Лануссе возглавил правительство в марте 1971 г. Правление Лануссе считалось переходным, и от него ждали назначения даты демократических выборов с участием перонистов для преодоления кризиса легитимности, поразившего политическую систему. Выборы были назначены на 1973 г., однако Лануссе считал, что он сможет поставить ряд условий для их проведения. Президент призвал политические партии, профсоюзы и предпринимателей поддержать новую политику «Национального согласия» для перехода к демократии.

В августе 1972 г. политическая жизнь была отмечена невиданной вспышкой насилия после побега из тюрьмы нескольких лидеров партизанских движений. Некоторые из них, например Сантучо и Горриаран Мерло, смогли достичь территории Чили. Остальные были схвачены и расстреляны якобы при попытке к бегству. Тем временем продолжались нападения на банки, похищения и убийства полицейских и военных. Из-за границы Перон поощрял насильственные действия организаций «Монтонерос» и «Перонистской молодежи» с целью создания нестабильной ситуации, единственным выходом из которой стало бы возвращение самого Перона.

Для участия в выборах Перон создал «Хустисиалистский освободительный фронт», в который вошли помимо перонистов сторонники Фрондиси, народные консерваторы, националисты и часть социалистов. Ректор Кампора и Солано Лима стали кандидатами фронта на должности президента и вице-президента соответственно. Одиннадцатого марта фронт победил на выборах, набрав 49,56% голосов.