Текст книги "Краткая история аргентинцев"

Автор книги: Феликс Луна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

Перон

В военном правительстве особенно выделялся Перон на посту министра труда. Он занял этот пост в ноябре 1943 г., то есть через несколько месяцев после начала революции, и начал тесно взаимодействовать с традиционными профсоюзами. В то время Всеобщая конфедерация труда была расколота на две группировки. Перон поддержал одну из них и оттеснил другую; преследовал социалистических и коммунистических лидеров и благоволил, остальным; создал новые синдикаты и ввел в действие новые уставы для различных профсоюзов; распорядился повысить зарплаты; выступил с важными законодательными инициативами, проведенными в жизнь позднее (например, закон о «справедливом труде», закон об оплачиваемом отпуске, закон о «тринадцатой зарплате» и другие меры). Но главным, что сделал Перон на посту министра труда, было создание профсоюзов в тех отраслях, где они прежде отсутствовали.

Многие из тех, кто приехал в город из деревни, не понимали, что такое профсоюз. Это отличало их от рабочих коммунистической, социалистической и анархистской ориентации. Например, рабочие сахарной промышленности в Тукумане или те, кто работал в городах, где не было профсоюзных традиций, или там, где социалисты и коммунисты не смогли объединить всех рабочих в профсоюз, – эти рабочие не знали, что такое профсоюз и зачем он нужен. Встав во главе министерства труда, Перон написал для них уставы, организовал ассамблеи, предоставил им помещения, облегчил их признание, добившись таким образом создания движения, которое отплатило ему верностью. Перон сделал несколько очень умных шагов: например, он вмешался в дела профсоюзов железнодорожников, отправив туда Доминго Мерканте (он был сыном железнодорожного рабочего), сумевшего переманить эти в основном социалистические профсоюзы на сторону Перона.

В 1945 г. под напором оппозиции правительство стало искать контактов с радикалами, чтобы выработать план, который позволил бы военным, участвовавшим в революции 1943 г., не попасть под суд. Точкой соприкосновения была именно социальная политика Перона – единственное, что могло оправдать деятельность правительства за эти два года. Однако переговоры ни к чему не привели. Радикалов в то время возглавляли альвеаристы, а принципиальные наследники Иригойена не хотели договариваться с Пероном.

Несмотря на это, в правительстве де-факто было три или четыре министра от ГРС. Они заняли посты в августе 1945 г. В том же месяце было отменено осадное положение, возобновили деятельность политические партии и прошел «Поход за конституцию и свободу» – очень важное событие, за которым последовала попытка военного переворота в Кордобе, закончившаяся неудачно.

17 октября

В конце концов правительство вновь ввело осадное положение, произошли массовые аресты лидеров оппозиции, и 8 октября 1945 г. в очень напряженной обстановке случилось решающее событие. Гарнизон Кампо-де-Майо потребовал от президента Фаррелля отставки Перона. Хотя этот гарнизон осуществил революцию 1943 г. и был военной опорой Перона, теперь он оказался под давлением общественного мнения, оппозиции, посольства США и университетской интеллигенции. Страна устала поддерживать Перона, и он подал в отставку без борьбы. Несколько дней царил хаос, однако оппозиция не смогла заполнить вакуум власти. С другой стороны, сторонники Перона вели подпольную работу с целью организовать выступление Всеобщей конфедерации труда и некоторых профсоюзов.

Генерал Авалос (он возглавлял гарнизон Кампо-де-Майо и был инициатором движения против Перона) предложил Сабатини, губернатору Кордобы и лидеру левых в ГРС, направить своих людей в правительство и создать условия для проведения выборов, на которых победу одержал бы сам Сабатини. В движении радикалов нашлись люди, выступившие против подобных переговоров и требовавшие передачи власти в руки Верховного суда. Но это было неприемлемо для армии, так как означало признание ее полного поражения. Тем не менее только такое развитие событий могло объединить столь разные силы, как консерваторы, коммунисты, радикалы, социалисты и т.д.

Семнадцатого октября действительно оказалось очень важной датой. В этот день тысячи рабочих собрались на Майской площади и потребовали выпустить Перона на свободу. В тот момент он находился в заключении на острове Мартин-Гарсия, а затем был переведен в военный госпиталь. Требования митингующих, поддержанные армией (по крайней мере, она осталась пассивной, и этого было достаточно), привели к новой политической конфигурации, просуществовавшей десять лет: профсоюзное движение поддерживало правительство, которое, в свою очередь, опиралось на армию. Кроме того, в аргентинской политике начали играть значительную роль массы, не связанные с традиционными политическими партиями. Они были верны Перону, так как он предоставил им социальные гарантии. Семнадцатое октября стало концом старой политики, и это должно было отразиться на выборах.

Перон покинул ряды армии и начал создавать широкий политический фронт, основой которого стала недавно созданная Лабористская партия (в нее вошли левоцентристские профсоюзные лидеры). Ее программа была очень похожа на программу английской Лейбористской партии, победившей незадолго до этого на первых послевоенных выборах и оттеснившей консерваторов во главе с Черчиллем. Кроме того, Перон приблизил к себе радикалов-иригойенистов, знавших толк в политике. С их помощью была создана «Хунта обновления ГРС». Также возникли гражданские центры «Полковник Перон», объединившие тех, кто ранее выступал на стороне консерваторов, а теперь симпатизировал новому лидеру.

Таким образом, Перон создал широкое движение на основе этих трех групп (лабористы, обновленные радикалы и независимые гражданские центры); он также располагал не очень заметной, но важной поддержкой националистических кругов, мечтавших о вожде, способном установить прямое общение с массами. Перону симпатизировала и церковь, видевшая в нем ревностного католика, почитавшего Луханскую Деву [54]54
  Центром почитани Девы Марии в Аргентине (также как в Уругвае и Парагвае) является город Лухан (провинция Буэнос-Айрес), где находится величественный неоготический собор Богоматери.


[Закрыть], которой он подарил свою шпагу.

Антиперонистское движение возглавлялось радикалами, чьи кандидаты, Тамборини и Моска, являлись почтенными представителями традиционной политики. Они были поддержаны Социалистической партией, Прогрессивной демократической партией, а также, хотя и неявно, их поддержали консерваторы. Такой фронт не сложился в 1943 г., однако теперь он был намерен помешать президентским амбициям Перона.

Избирательная кампания и выборы

Избирательная кампания была напряженной. В декабре 1945 г. правительство приняло закон о «тринадцатой зарплате», вызвавший недовольство предпринимателей и отторжение Демократического союза. Это, наряду с Голубой книгой, изданной в Вашингтоне в феврале 1945 г., способствовало трудной победе Перона на выборах 24 февраля 1946 г. Победа Перона связывалась с надеждой на создание новой Аргентины; такие настроения были очень распространены в то время.

Страна, не пострадавшая во время Второй мировой войны, не выступившая на стороне США, сохранившая достоинство и суверенитет, страна, чьи товары были необходимы голодающей Европе, страна, давшая приют иммигрантам, бежавшим от военных ужасов и нищеты, желала того, что старые партии уже не могли ей дать. Демократический союз воплощал (об этом говорил даже внешний вид его лидеров) старую, традиционную Аргентину со всем плохим и хорошим, что в ней было.

Политика Перона была шагом в неизведанное, но неясным оставалось, ведет ли он страну вперед или толкает ее в пропасть. Перон не обладал политической программой, если не считать его социальных инициатив, и был человеком, вызывавшим подозрения из-за симпатий к тоталитарным режимам. Но его речи были свежи и оригинальны, он выступал на публике без пиджака, в одной рубашке, блистал в обществе с женой, которая была актрисой, работавшей на радио и ее знала вся страна. Перон принес идеи, витавшие в то время в воздухе: идею о том, что государство должно активно вмешиваться в экономику и помогать бедным, идеи социальной справедливости, суверенитета. Он цитировал, среди прочих, папу Льва XIII, Ленина, Иригойена и был переменчив, как любой молодой человек (на тот момент ему едва исполнилось пятьдесят лет).

С другой стороны, старая Аргентина была запятнана нечестными выборами, и, хотя в ней были люди, которые боролись с этим явлением, ровно как и с фашизмом, их тоже коснулась коррупция, свойственная тому времени.

Перон ассоциировался со счастливым временем, переживаемым народом, – полной занятостью, высокими зарплатами, отсутствием инфляции и рядом социальных и культурных благ, доступ к которым народ получил в это время.

Люди поддержали новое. Победа Перона была трудной: он набрал 52%, а Демократический союз 47 или 48%, но система, созданная законом Саенса Пеньи, позволила его движению победить в тринадцати из четырнадцати провинций (единственное оппозиционное правительство было избрано в провинции Корри-ентес), завоевать две трети мест в Палате депутатов и почти весь Сенат.

Можно сказать, что, когда 4 июня 1946 г. Перон вступил на пост президента, почти абсурдная революция 1943 г. оказалась оправданной. Действительно, это было единственное правительство де-факто в Аргентине, сумевшее победить на выборах; все остальные терпели поражение.

XII. Апогей режима Перона

Хотя в Аргентине и за границей было опубликовано огромное количество книг, статей и монографий, объясняющих, с большим или меньшим успехом, феномен перонизма, с моей точки зрения, ни одна из существующих работ не дает верного определения этого столь интересного и очень аргентинского явления. Некоторые говорят о нем как о популистском режиме, свойственном странам Третьего мира, другие считают, что это был скрытый фашизм, а третьи полагают, что перонизм являлся типичным латиноамериканским режимом, в котором армия осуществляла гегемонию посредством единой партии. Но эти определения нужны политологам, а для нас они не имеют значения, поскольку мы займемся конкретными фактами, которые помогут понять такой оригинальный политический эксперимент в истории Аргентины, каким был перонизм. Так что в этой главе нет места теории.

Стоит напомнить, что Хуан Доминго Перон вступил на пост президента Аргентины 4 июня 1946 г. Он должен был исполнять президентские полномочия до 4 июня 1952 г., но именно в этот день Перон во второй раз возглавил страну, поскольку в 1949 г. была проведена реформа конституции, разрешившая переизбрание президента. Однако Перон был свергнут в сентябре 1955 г. и не сумел завершить второй шестилетний срок.

Эти два президентства Перона были похожи, но между ними существовали и некоторые различия. В этой главе речь пойдет в основном о первом правлении Перона, и, так как очень трудно дать обобщающую оценку этому периоду, необходимо рассмотреть проблему с разных точек зрения. Давайте начнем с экономики (возможно, это самый интересный аспект перонизма), потом перейдем к политике, затем проанализируем оппозицию Перону и международную обстановку в период с 1946 по 1952 г. Также стоит отметить, что деятельность Эвы Перон придала особые черты этому времени.

Экономика

Экономическая система перонизма была националистической, этатистской и склонной к автаркии. Национализм проявился в попытках национализации ряда предприятий, до этого находившихся в руках иностранцев. «Репатриация» внешнего долга также была проявлением национализма. В то время Аргентина имела маленький внешний долг. Перон, придя к власти, решил возвратить долг на родину. Государство купило долговые облигации, находившиеся за границей, по которым выплачивались небольшие проценты. Таким образом, внешний долг стал внутренним. Многие критиковали эту меру, так как считали, что проценты, выплачиваемые иностранным кредиторам, были очень невелики, а сумма, потраченная на покупку облигаций, напротив, являлась весьма существенной.

Стоит напомнить, что во время Второй мировой войны Аргентина накопила значительные денежные резервы в Великобритании, впервые в своей истории, став не должником, а кредитором. Так что страна находилась в привилегированном положении. К тому же Аргентина продолжала экспортировать сырье (главным образом, зерновые и масличные) в страны, начинавшие после войны восстанавливать экономику и производственную структуру. Таким образом, Перон и его экономическая политика были в некотором роде наиболее ярким проявлением успехов Аргентины, описанных в предыдущей главе. Страна ощущала себя триумфатором: война ее не затронула, аргентинская продукция оставалась востребованной на европейских рынках. Аргентина ощущала себя одной из главных мировых держав, которой льстили в те годы даже США, несмотря на все их разногласия с аргентинскими правительствами, приходившими к власти после революции 1943 г.

Политику Перона периода первого президентского срока можно назвать этатистской, поскольку государство играло очень важную роль в экономической жизни страны. До этого оно занимало в целом второстепенные позиции в этой сфере (даже в 1930-е годы, когда консервативные правительства вмешивались в экономику). Ранее государство не управляло сферой услуг и инфраструктурой, за исключением железных дорог, небольшая часть которых принадлежала Аргентине.

Начиная с 1946 г. государство стало ответственным за весь железнодорожный транспорт (в 1948 г. большая часть железных дорог была куплена у англичан, а еще раньше французы продали аргентинскому государству свою небольшую часть железнодорожной сети), за поставки газа на всей территории страны (газовая компания также была куплена у англичан) и за снабжение электроэнергией (государство купило электростанции, находившиеся во внутренних провинциях). В Буэнос-Айресе, напротив, снабжение электроэнергией осталось в руках Испано-аргентинской компании – транснационального холдинга, замешанного в скандале, который произошел в 1930-е годы. Перон по неясным причинам не тронул эту компанию. Хотя, возможно, причины можно найти, так как доказано, что Испано-американская кампания помогла Перону деньгами во время избирательной кампании. Взамен он позволил этой фирме продолжать снабжать электроэнергией столицу, несмотря на то что она не занималась обновлением оборудования (позднее это вызвало серьезные проблемы).

Также государство отвечало за речной транспорт (была куплена компания «Додеро»), воздушный транспорт, причем как за внутренние, так и за международные перевозки (было создано четыре компании, затем объединившиеся в «Аргентинские авиалинии»), за внешнюю торговлю (то есть за все, что касалось экспорта масличных, зерновых, мяса и другой продукции сельского хозяйства). Государство осуществляло закупки у фермеров по установленным ценам, продавало товар за границей по более высоким ценам и получало прибыль. Оно заменило в этом деле такие фирмы, как «Бунхе», «Борн» и «Дрейфус», занимавшиеся этим бизнесом многие годы. С помощью Аргентинского института развития торговли, осуществлявшего подобные операции, государство закупало за границей материалы, иногда промышленные товары, в которых, как считалось, нуждалась страна. Однако импортные операции не всегда были успешными, часто закупались бесполезные материалы, оседавшие потом на таможенных складах.

Присутствие государства в указанных сферах дополнялось его постоянным вмешательством в кредитную, экономическую и денежную политику, проводившуюся через национализированный Центральный банк. В правление Центрального банка, созданного, как уже было сказано, в 1930-е годы, когда у власти находились консерваторы, входили представители как частных, так и государственных банков. Одна из мер, которой Перон требовал от правительства еще до вступления на пост президента, была национализация Центрального банка. Она произошла следующим образом: частным банкам были возвращены их деньги и в правлении остались лишь представители государственных банков.

В сфере монетарной политики была проведена одна очень изобретательная операция: государство гарантировало банковские вклады и одновременно конфисковало все деньги, находившиеся в обращении в стране. Естественно, все это было на бумаге, но в обмен на эту гарантию Центральный банк приобрел право давать указания всем остальным банкам, как государственным, так и частным, по кредитной политике. То есть с этого момента кредитная и денежная политика страны перешла в руки Центрального банка, в свою очередь зависевшего от правительства.

Другой сферой экономической деятельности государства, правда не имевшей ничего общего с инфраструктурой, стало управление немецкими фирмами, конфискованными после вступления Аргентины в войну в марте 1945 г. Государство стало хозяином целого ряда компаний, производивших широкий спектр товаров, от таблеток до косметики.

Таким образом, государство приобрело огромное влияние на экономическую жизнь страны. Число госслужащих значительно увеличилось, некоторые экономические трудности привели к ужесточению контроля. Начались кампании за снижение и регулирование цен, за субсидирование некоторых видов деятельности (например, помощь получили булочные и мясохладокомбинаты) и за наказание «бесчестных» предпринимателей, завышавших цены. Таким образом, очевидно, что государство активно вмешивалось в экономику, и поэтому не будет преувеличением сказать, что экономическая политика Перона была этатистской.

Что касается склонности к автаркии, характерной для перонистской экономики, то эта политика основывалась на убеждении, что Аргентина самодостаточна и обладает таким разнообразным производством, что вполне может обеспечивать себя всем необходимым. Это привело к установлению высоких таможенных пошлин во имя поддержки национальной промышленности. Такие меры, а также политика Аргентинского института развития торговли, закупавшего аграрную продукцию для продажи за рубеж, означали огромную перекачку средств из деревни в промышленный сектор.

У всего это есть одно объяснение: благоприятная конъюнктура, сложившаяся для Аргентины после Второй мировой войны. Однако рано или поздно эта ситуация должна была измениться. Когда мировая экономика начала восстанавливаться, а это произошло очень быстро, когда стали осуществляться Бреттон-Вудские соглашения [55]55
  Соглашения о создании Международного валютного фонда и Международного банка реконструкции и развития, принятые на валютно-финансовой конференции Объединенных наций, проходившей в г. Бреттон-Вудс (США) 1—24 июля 1944 г.


[Закрыть], предусматривавшие либерализацию мировой торговли и выступавшие против ограничительных мер некоторых государств, Аргентина (она уже не являлась кредитором, поскольку потратила валютные резервы на покупку железнодорожной сети, «репатриацию» внешнего долга, оплату основного капитала иностранных фирм, действовавших в стране и купленных государством) столкнулась с трудностями в проведении перонистской линии. Такая политика – этатисткая, националистическая, склонная к автаркии и активному вмешательству в экономику – действительно не могла продолжаться долго. Хотя, если бы возникли два необходимых условия, на которые в свое время сделал ставку Перон, такая политика могла бы иметь успех. Одно из этих условий было очень конкретным, а другое более неопределенным. Однако ставка на них оказалась ошибочной.

Смена курса

Первым условием было начало Третьей мировой войны. Перон был убежден, что в любой момент США и СССР начнут войну без применения атомного оружия и это принесет выгоду Аргентине, так же как Первая и Вторая мировые войны, во время которых цены на аргентинские товары выросли, на них был большой спрос и страна добилась экономической автономии. Хотя Третья мировая война так и не началась, у Перона были основания полагать, что это произойдет. В 1950 г. вспыхнул военный конфликт в Корее, в котором принимали активное участие СССР и США. Данное противостояние могло распространиться на другие территории и выйти из-под контроля. Однако этого не случилось, в течение трех лет война шла только на территории Кореи, и мировая война, которую пророчил Перон в статьях, опубликованных в газете «Демократия» (он писал под псевдонимом Декарт), так и не началась.

Другим условием успеха перонизма было появление экономически сильной национальной буржуазии, способной создать новые рабочие места и промышленность, которая не нуждалась бы в таких больших государственных субсидиях и плотной опеке. Перон полагал, что буржуазия в союзе с государством позволит осуществить экономический прорыв и вернуть процветание стране. Но наделе такой буржуазии не было, аргентинская буржуазия проявляла осторожность, часто даже слабость, она не имела достаточных гарантий, чтобы вкладывать капиталы в новые отрасли, и продолжала заниматься традиционным для Аргентины производством.

Таким образом, благоприятная ситуация, существовавшая в 1946 г., когда Перон восклицал, что было невозможно развернуться в здании Центрального банка из-за огромного количества золота, хранившегося там, к 1951 – 1952 гг. стала тревожной. Если в 1946 г. аргентинский песо обеспечивался на 130% золотовалютными запасами страны, то в 1952 г. такое обеспечение составило только 15%. Аргентинские деньги и золотовалютные запасы, накопленные во время войны, испарились. Появилась острая необходимость сменить курс, что и попытался сделать Перон после победы на выборах в 1951 г.

Нужно добавить, что смелая, во многом рискованная экономическая политика Перона направлялась очень оригинальной личностью – Мигелем Мирандой. Он был промышленником, занимался производством жести и был автором как гениальных идей, способствовавших развитию страны, так и авантюрных экспромтов, платить за которые пришлось всем аргентинцам.

На посту главы Центрального банка Миранда управлял всей экономикой, несмотря на существование министерства финансов и министерства торговли. Такой режим управления длился до января 1949 г., когда Миранда был вынужден подать в отставку. С этого момента Перон начал постепенно менять экономическую политику, главная роль в разработке которой отныне принадлежала не одной яркой личности, а группам технических специалистов. Среди них на первом этапе выделялись Альфредо Гомес Моралес и Антонио Кафьеро, бывший тогда еще очень молодым человеком.

Политика Перона, кажущаяся нам сегодня слегка безумной, объяснялась не только тем, что Аргентина окрепла во время Второй мировой войны, но и тем, что имела своим источником идеи, господствовавшие в мировых державах в послевоенный период. Это были идеи о сильном государстве, обязанном вмешиваться в экономику и социальные отношения с целью более справедливого распределения благ, идеи о необходимости национализации инфраструктуры, банков и крупной промышленности. Именно такие меры провели лейбористы в Англии после 1945 г., то же самое произошло во Франции, где правительство де Голля национализировало некоторые крупные предприятия, в том числе и автостроительные концерны. То есть этатистская практика была свойственна тому времени.

В Аргентине не только Перон, но и часть радикалов, объединившихся в так называемое «Движение непримиримых» (это движение пришло к руководству ГРС в 1948 г.), разделяли эту идеологию. Декларация Авельянеда, написанная в 1945 г., была дополнена в 1946 г., а в 1948 г. превратилась в программу ГРС, и в ней также предлагалось провести ряд националистических этатистских мер, не сильно отличавшихся от того, что делал Перон. Однако такие меры, возможно и необходимые стране, неизбежно должны были быстро исчерпать себя. Перон понял это лишь тогда, когда оказалось, что изменение проводимой политики может стоить ему слишком дорого.

К 1951 – 1952 гг. экономическая политика правительства фактически исчерпала себя. Хотя в положении народа не произошло видимых изменений, люди в целом жили более счастливой и полной жизнью, денег у их стало больше; например, реальная зарплата строительного рабочего в 1950 г. была на 20% больше, чем в 1943 г. Значительно повысилась покупательная способность народа, и он тратил эти деньги в основном на одежду и продукты питания. Аргентинцы жили и питались лучше, чем раньше, они больше развлекались.

Однако дальнейшее проведение такой политики скоро вызвало снижение уровня жизни, потому что с каждым разом становилось все труднее развивать экономику, нуждавшуюся в валюте, главным образом в долларах, для дальнейшего роста. Например, было нужно топливо, а Государственная нефтяная компания не увеличивала его производства, равно как и частные компании, и, как следствие, импорт топлива, необходимого для функционирования экономики, требовал от страны 300 миллионов долларов, и этих денег у Аргентины не было. Очень дорого стоило сырье для развития национальной промышленности, которую защищало и субсидировало государство. Кроме того, надо было платить за патенты и за перевод прибылей иностранных компаний, действовавших в Аргентине.

Решить эти проблемы в рамках политики, проводимой Пероном, было трудно. Кроме всего прочего сильные засухи 1951 – 1952 гг., подорвали экспорт зерновых; производители сельскохозяйственных товаров не желали активно работать из-за высоких налогов. Цены на аргентинские товары в Европе в то время были высокими и на них существовал спрос, а государство скупало сельскохозяйственную продукцию у производителей по низким ценам, продавало ее за границей, наживаясь на этом. С другой стороны, отсутствие средств у аргентинских аграриев не позволяло провести механизацию деревни, что способствовало застою сельского хозяйства. Поэтому в 1951 – 1952 гг. посевные площади в Аргентине катастрофически сократились. Последствия такой политики начали ощущаться только после переизбрания Перона на второй срок.