Текст книги "Прости, но я хочу на тебе жениться (ЛП)"

Автор книги: Федерико Моччиа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

– Ну что ж, уже второй класс… Замечаешь, как твои фотографии становятся лучше? – он отворачивается, не добавляя больше ничего и даже не ожидая ответа.

Он покидает кабинет так же, как вошёл, и у всех восстанавливается дыхание. Две девушки вздыхают, третья осаждает телефон, парень начинает ломать голову, пытаясь что-нибудь придумать.

Симоне подходит к Олли.

– Чёрт возьми! – говорит он ей изумлённо.

– Что – чёрт возьми? Меня до сих пор трясёт! – говорит Олли, у которой только начинает получаться собирать свои бумаги.

– Это невероятно!

– Ты о чём? Что он всё время меня так унижает?

– Унижает тебя? Ты не поняла, что он сделал тебе комплимент? И поверь мне, это редкость!

– Ага, и это был комплимент?

– Уверяю тебя. Нужно научиться понимать Эдди. Он художник, у него свой собственный язык.

– Ах так… а где мне купить словарь?

21

Занятие только что закончилось. Ники складывает тетрадь и маркеры обратно в рюкзак, когда кто-то садится рядом с ней.

– Тебе понравилась лекция?

Она с удивлением оборачивается. Гуидо. Она с мгновение смотрит вглубь аудитории. Затем снова концентрируется на своих записях.

– О да… люблю этого профессора.

– Да? И каким он тебе кажется? Честным, фальшивым, тонким, бесчувственным, оппортунистом, альтруистом или бабником?

Ники начинает смеяться.

– Бабник… ну и слова ты используешь.

– Джон Максвелл Кутзее говорит, что только мужчины ненавидят бабников, и то из зависти. А женщинам они наоборот нравятся. Женщины и бабники неотделимы.

– Ясно… как бы там ни было, думаю, что Тразарти нравятся гуманитарные науки, что он приятный и чувствительный человек, и что, может быть… судя по его манере двигаться, по женственности, которую он излучает, возможно, он гей… Гей он или нет, я говорю это, как комплимент.

– Позволь, я понесу твою сумку… – Гуидо берёт лямку её рюкзака.

– Нет, я и сама могу.

– Но мне хотелось бы помочь.

– Ну, тогда я согласна, – Ники, немного убеждённая, пожимает плечами, – как хочешь…

Гуидо с улыбкой идёт за ней.

– Куда ты теперь?

– Мне нужно в секретариат, чтобы записаться на занятия и узнать их расписание.

– Отлично. Ты ни за что не поверишь, но я тоже собирался заняться именно этим прямо сейчас.

– Ты прав, я не верю.

Гуидо останавливается и смотрит на неё, поднимая брови.

– Почему? Потому что радость и счастье, которые я излучаю, когда вижу тебя, наталкивают тебя на другие мысли?

– Возможно.

– Ты ведь знаешь, что я тоже поступил на филологический и, наверное, мы будем ходить на одни и те же лекции?

– Может быть. Но перед тем, как я выберу занятия, ты должен будешь сказать мне, на какие собираешься записаться ты, ясно?

– Ладно, ладно… – Гуидо быстро кивает головой. – То, что мне сказали мои друзья, причиняет мне боль…

– Или твой образ.

– Мой образ?

– Хочешь знать правду? Только не обижайся.

– Ладно.

– Поклянись.

– Я клянусь тебе.

– То, как ты выглядишь, как ведёшь себя…

– Что ты хочешь сказать?

– Что внешне ты… ты…

– Что я?..

– Пользуясь твоими же словами, ты бабник… Ты знаешь самые эффектные фразы, чтобы впечатлить девушку, ты одеваешься так, чтобы тебя запоминали, ты приветливый и вежливый со всеми, и всё это, лишь бы увидеть, кто клюнет…

– Ах, да? А тебе не кажется, что, возможно, ты ошибаешься?

– Ну, раз ты говоришь…

– Конечно, я ведь сам знаю, да? К тому же, что плохого в том, чтобы быть милым с девушками? Делать так, чтобы они чувствовали себя прекрасными, заметными, словно они в центре внимания? Я не бабник. Возможно, я последний романтик, это да.

Ники, улыбаясь, смотрит на неё.

– Слушай, если опустить последнее, ты даже ни разу не солгал.

– Нет? – Гуидо тоже улыбается. – В таком случае, я скажу тебе ещё кое-что. Профессор Тразарти женат, и в прошлом году он встречался со своей студенткой, Лусиллой. Кажется, из-за него она даже рассталась с парнем, потом забеременела, и он её заставил сделать аборт.

– Да ладно, не верю ни единому слову.

– Ладно, может, история о ребёнке… Ты права, может, это не совсем правда.

– А остальное?

– Остальное точно было: девушку звали Лусилла, у неё был парень, а ещё она встречалась с нашим профессором в течение всего курса.

– А ты откуда знаешь?

– Очень просто: я был её парнем, – Гуидо улыбается, снимает рюкзак и ставит его на перила. – Теперь ты должна меня извинить, но я кое-что забыл. Привет от бабника.

Она удаляется. А Ники, шокированная и даже немного печальная, остаётся на месте. Она не хотела расстраивать Гуидо. Она берёт рюкзак и поднимается по лестнице, чтобы пойти в администрацию, но тут у неё на пути возникает профессор Тразарти.

– Здравствуй, – приветствует он её, мило улыбаясь. – Тебе что-то нужно?

Помня об истории, которую ей только что рассказал Гуидо, Ники смотрит на него другими глазами, она видит его алчным мужчиной, вовсе не чувствительным и деликатным, так что она против своей воли краснеет.

– Нет, спасибо, профессор, я пришла, чтобы записаться на некоторые предметы.

– А-а-а.

Не давая ему времени добавить что-то ещё, Ники проходит мимо него.

– Простите, я не хочу опоздать, – она исчезает, быстро убегая.

Ники быстро уходит, а когда доходит до конца коридора, оборачивается. Слава богу. Профессор ушёл. Теперь она замедляется и улыбается сама себе. Интересно, есть ли хоть слово правды в этих историях. Я слишком внушаемая. Хотя нет, должно быть, это правда. И вообще, чего ради Гуидо стал бы рассказывать такие вещи, если это неправда? Чтобы насладиться моим сочувствием и жалостью, которые обязательно должны были возникнуть, как только я узнаю, что его бросила девушка ради профессора?.. Сама видишь… Ники просматривает список предметов. Конечно, друзья описывали ей Гуидо, как парня, который сделает что угодно, лишь бы произвести впечатление на девушку. Она записывается на ближайшие занятия и закрывает список. Так вот, чтобы впечатлить её, ему не нужны все эти уловки. Он привлекательный парень, симпатичный, забавный… И, наконец, он пробуждает во мне довольно-таки нежные чувства. Но затем она передумывает. Ники, что ты несёшь? С ума сошла? Очевидно, Алекс прав… Потом она чуть ли не начинает смеяться вслух, и ей приходит в голову идея. Да! Отлично. Я хочу сделать это. Он этого заслуживает. Она выбегает из администрации, спускается по лестнице и перепрыгивает через последние ступеньки. Пробегает по коридору и снова спускается на всех парах. Опять прыгает и – бум! – налетает на профессора Тразарти, который, став жертвой великолепного прыжка, падает лицом в пол.

– Ай…

– Ох, простите. Профессор, – Ники помогает ему подняться. Он очищает свои брюки, энергично стряхивая пыль руками.

– Очевидно, Вы не просто опаздываете… Вы очень сильно опаздываете!

Ники улыбается, ей становится немного стыдно. Профессор, кажется, успокоился.

– Я могу подвезти Вас, если хотите.

– Нет, спасибо, я на скутере… Возможно, в другой раз, – она снова быстро убегает от него.

– Конечно! – профессор глядит на неё с сияющей улыбкой на лице.

Ники, будь ты проклята! Ты сегодня всё делаешь неправильно. Ты не просто толкнула его на пол, так ещё, когда он предложил подвезти тебя, ты ответила: «Возможно, в другой раз». Но что значит это «возможно»? Ты заставила его поверить в возможность, дала ему надежду, возбудила желание… подвезти тебя. Вот чёрт! Этого не должно случиться. Она качает головой. По крайней мере, в одном она уверена: Гуидо не солгал. Такое просто так не придумаешь. Бедняга, он такого не заслужил. Я должна прояснить ситуацию с ним. Она говорит это себе с огромным спокойствием. Возможно, с излишним спокойствием. Даже не зная, что она снова совершает ошибку.

22

– Леонардо, можно? – директор видит, как Алессандро просовывается в дверь.

– Конечно! Ты ведь знаешь, что видеть тебя – всегда удовольствие… Короче говоря, мой кабинет всегда открыт для тебя.

Алессандро улыбается.

– Спасибо, – но он не верит ни единому его слову. – Я принёс тебе кое-что… – он ставит подарок на стол.

Леонардо берёт его и взвешивает в руках.

– Что это? – она с любопытством вертит его в руках. Похоже на CD или небольшую книжку.

– Открой.

– Но я ничего не праздную.

– Я тоже ничего не праздновал.

– Ладно, так в чём же дело? Своим подарком я хотел показать, как рад, что ты снова с нами.

– А я своим ответить, что мне в удовольствие быть снова здесь и с вами.

– Хм… – Леонардо понимает, что это подарок – два в одном.

Он разворачивает его. Это DVD. На плотной бумажной обложке написано: «Знаешь, что внутри?».

– Никогда не слышал.

– Я думаю, ты его знаешь… Давай посмотрим.

Леонардо улыбается ему и пожимает плечами. Правда в том, что у него нет ни малейшего представления, что там может быть. Он ставит диск в проигрыватель и включает большой плазменный телевизор на стене. Слышится племенная музыка. Тум-тум-тум. На экране шимпанзе ритмично стучат по толстым стволам. А потом вдруг очень быстро появляются все сотрудники, компьютерщики и дизайнеры «Освальдо Феста». Потом вдруг идёт видеоклип Pink Floyd: «We don’t need no education…» Вместо знаменитостей дальше проходят какие-то студенты, отбивая ритм ногами, а потом вновь появляются животные.

Фильм продолжается, появляется просто болтающий что-то Леонардо, а на фоне грозно рычит лев, и тут же возникает Чарли Чаплин в «Великом диктаторе», а затем снова Леонардо, раздающий инструкции, а потом Чаплин гаечным ключом заворачивает болт на колесе. Вдруг всё начинает скрипеть и словно замедляется. Кадры с Чаплином застывают. Камера быстро фокусируется на мужчине, который что-то пьёт, сидя в кресле. Он оборачивается. Разбивается. Алессандро улыбается в камеру и говорит: «Я не попаду в ловушку!».

У Леонардо отвисает челюсть.

– Но… но…

– Я сделал это с помощью камеры и компьютера, использовал кадры фильма о нашем агентстве, который мы представляли в прошлом году на нашей презентации.

– Это же гениально! Я как раз собирался предложить тебе это… Ты знаешь, что мы должны снять фильм, короткометражку? Нам впервые заказывают съёмки фильма. Мы теперь не обычное агентство: теперь мы производители, и всё благодаря тебе и твоему успеху с ЛаЛуна. Но японцы до сих пор до конца в нас не поверили… И если у нас получится повысить их продажи, хотя бы на десять процентов, наша прибыль тоже вырастет. Знаешь, что?

– Нет, что такое?

– Мы достигли уже двухсот процентов, мы заработали много, очень много, больше, чем могли представить.

– Мы? Леонардо… ты…

– Да, но…

– Но ты ведь не собираешься останавливаться, правда?

– Мы должны работать ещё больше! У нас есть возможность выпустить этот фильм… И ты это только что продемонстрировал… Ты гений.

– Да, но ты видел название фильма? Я не попаду в ловушку, – Алессандро направляется к двери. – Не рассчитывай на меня. Я больше не хочу быть незаменимым, я тебе уже говорил.

– К чему это ты? Я тебе даже дал кабинет побольше…

– Я тебя не просил.

– Я значительно повысил тебя.

– И об этом я тебя тоже не просил.

– Я взял тебе новую помощницу.

– Об этом я просил, но до сих пор никого не видел.

– Она ждёт тебя в твоём кабинете…

Алессандро удивлён.

– А почему это должно было случиться именно сегодня?

– Просто я долго искал её. Хотел нанять лучшую…

– Это ещё следует проверить.

– Во всех смыслах…

Но Алессандро уже вышел из кабинета Леонардо и в эти мгновения быстро направляется в свой. Он пересекается с Алессией, своей обычной помощницей.

– Алекс, тебя тут ждут…

– Да, спасибо… Я знаю.

Андреа Сольдини изучает его с растерянным выражением лица и качает головой. У него открыт рот. Алекс взволнованно смотрит на него.

– Эй, у тебя всё в порядке?..

– Конечно! – Сольдини смеётся. – Просто у меня слов нет… Посмотри… Представь себе русских… только более…

– Точнее, менее… – Алессандро качает головой и входит в свой кабинет.

– Здравствуйте, – говорит она и поднимается с кресла. Высокая, вьющиеся каштановые волосы. Красивая улыбка. Точнее, просто прекрасная улыбка. И не только это.

– Добрый день.

– Привет… Алекс…

Секундой позже он понимает, что подошёл к ней слишком близко, хотя она сама уже перестала соблюдать некоторую формальность.

– Директор попросил подождать Вас здесь. Надеюсь, Вы не против. Меня зовут Раффаэлла, рада знакомству.

Алессандро и Раффаэлла пожимают друг другу руки. У девушки длинные ноги, идеальная фигура, на ней красивое платье, лёгкое и элегантное. Всё при ней. Даже слишком. Она просто конфетка.

– Я оставила Вам свои работы на столе.

Алессандро просматривает их, напустив на себя вид профессионала, а потом поверх этих листов бумаги смотрит на неё. Она всё ещё стоит.

– Присаживайтесь, пожалуйста.

– Спасибо, – и снова эта чудесная улыбка.

Алессандро пытается сосредоточиться на рисунках, но это непросто. Словно всего прочего мало, она такая милая. Словно прочего мало… Алекс? Ты уже ошибся однажды.

– Вам нравится?

– Да… Рисунки хороши, серьёзно, я бы даже сказал, они просто замечательные… Поздравляю, – улыбается Алессандро. Она тоже. Их взгляды пересекаются, и некоторое время они смотрят друг другу в глаза. Алессадрно складывает рисунки обратно в папку, отводя взгляд. – Что ж… очень хорошо.

– Ах да, я принесла ещё вот это… – Раффаэлла достаёт из своей сумки ноутбук, такой же, какой Леонардо подарил Алессандро, нажимает на кнопку и включает его. Затем она ставит компьютер на стол и поворачивается к Алессандро. – Это короткий клип… Ничего особенного, но директору очень понравилось…

Алессандро с любопытством смотрит видео.

– Я снимала это в течение всего отпуска в этом году… Я была в Лос-Рокес, снимал всё мой отец, а смонтировала я этот фильм смеха ради… Я не хотела быть моделью, всё время возмущалась… Отчасти потому, что поссорилась со своим парнем и всё время злилась… – объясняет Раффаэлла. – А здесь я вообще плачу… – на видео действительно видно, как она отходит от своего отца, который всё снимает; сначала она кажется расстроенной, но потом разражается хохотом. – А потом я смонтировала другой фильм из мультфильмов…

В самом деле, чуть позже начинается видео с фрагментами первых мультфильмов Диснея, чёрно-белый Микки Маус и другие очень красивые изображения. Таким образом, на видео происходит постоянная смена образов: Раффаэлла, просто идущая вдоль пляжа, сменяется Микки Маусом в роди чародея в «Фантазии».

– В общем, не знаю почему, но директору, Леонардо… всё это очень понравилось.

Алессандро улыбается. Потрясающе. Никогда не видел женщину, обладающую таким невероятным телом и не придающую этому никакого значения.

– Всё очень хорошо… Заметна креативность и желание удивлять, – что я несу? Алекс, хватит.

– Спасибо. Мне сказали, что, возможно, мы будем работать вместе над чем-то похожим…

– Да… – Алессандро закрывает компьютер и возвращает его. – На самом деле, мы пока не приняли решение…

В этот самый момент звонит интерком. Алессандро нажимает на кнопку и отвечает.

– Да?

– Только что пришёл проект новой кампании. Принести?

– Ах, да… Да, конечно…

Раффаэлла кладёт ноутбук обратно в сумку, берёт папку и как следует складывает в ней свои рисунки.

– Если я Вам понадоблюсь, я буду у себя.

– Отлично, спасибо.

– Была рада познакомиться с тобой, – она переходит на «ты».

– Взаимно… – Алессандро провожает её взглядом. – Пожалуйста, оставь дверь открытой…

Она улыбается. Он продолжает изучать её. Раффаэлла оборачивается, чтобы посмотреть на него, удаляясь. Правда в том, что она на самом деле красивая. То есть, слишком красивая. И на мгновение Алессандро задумывается о том, что им придётся работать вместе. День за днём, плечом к плечу, бок о бок. Он смотрит на неё в последний раз. Как же там назывался мой фильм? Но тут Раффаэлла, прежде чем войти в свой кабинет, оборачивается в последний раз, словно знает, что он всё ещё смотрит на неё. Она посылает ему последнюю улыбку. Фантазия, креативность или простая формальность. Алессандро поднимает подбородок и отвечает ей глупой улыбкой, такой глупой, что он сам чувствует себя настоящим идиотом. Затем он расслабляется, качает головой, поднимается и закрывает дверь. И тут же вспоминает название фильма: «Я не попаду в ловушку». И сейчас, как никогда, его выбор кажется ему насмешкой судьбы.

23

Энрико расставляет по местам многочисленные игрушки Ингрид. Девочка уже спит. Она сегодня много играла с Анной. Когда он вернулся домой, то увидел их вместе на ковре. Потом Анна взяла свой рюкзак, поздоровалась с ним со своей обычной улыбкой и ушла. Она и впрямь хорошая девушка. Мне очень повезло, что я её нашёл. Он берёт жёлтого медвежонка и усаживает его в пластиковое креслице Ингрид. Вдруг с верхнего этажа раздаётся сильный шум. Похоже на глухой удар. Энрико поднимает взгляд. Ещё раз. Он ничего не понимает. Это происходит уже не в первый раз. Несколько мгновений спустя раздаётся ещё один удар, а потом такой звук, словно кто-то скрипит стулом по полу. Энрико останавливается и прислушивается внимательнее. Чуть позже слышен новый удар и приглушённый мужской голос сверху. Энрико пытается разобрать слова. Ему кажется, будто он говорит что-то вроде: «Ах, да? Ты что думаешь? Что я идиот?» – низкий мужской голос, а затем женский, который пытается оправдаться: «Неужели ты ничего не понимаешь? Ты слишком ревнивый!» – а затем другие слова, которые он не может понять. И очередной удар. Что-то падает, отскакивая от пола, железная палка или что-то похожее. Энрико задумывается на мгновение. Конечно. Этажом выше. Анна. Весь этот шум из квартиры Анны. Вот чёрт. Но что же они делают? Энрико берёт очередную игрушку Ингрид, застрявшую в диване. Она сказала, что живёт со своим парнем. Должно быть, это от него столько шума. Между делом он не перестаёт прислушиваться. Ему становится грустно, он начинает волноваться. Как жаль, что такой милой и приятной девушке приходится быть с таким парнем. Как такое возможно?

24

Вечером. Намного позже.

– Привет, любимый, чем занят?

– Ники! Какой приятный сюрприз… Я работаю…

– А. Как всё прошло утром?

Алессандро целое мгновение сидит в шоке.

– А что утром?

– Не знаю, просто спросила… Мы никогда не обсуждаем дела.

– Ну, этим утром… – Алессандро чувствует себя немного виноватым. Но почему? В чём причина? По мере того, как он пытается понять, чувство вины нарастает. – Этим утром… Этим утром… Ну, всё прошло без сучка без задоринки. Я посмотрел проекты новой кампании, вышло неплохо, и мы отлично укладываемся в сроки, возможно, придётся поправить цвета, но с этим можно не торопиться…

– Ну, значит, ничего нового…

А секундой позже кто-то стучит в дверь.

– Войдите.

Входит Раффаэлла с папкой в руке. Алессандро немного смущённо смотрит на неё и прикрывает телефон рукой.

– Что такое? – спрашивает он её шёпотом.

– Я хотела показать тебе это… но забыла.

– Ах, да, один момент…

Раффаэлла улыбается и выходит из кабинета. Алессандро возвращается к разговору с Ники.

– Прости, что ты сказала?

– Не волнуйся, я спрашивала, нет ли у тебя каких-нибудь новостей.

– Нет, нет… Ничего нового, а что? – он немного чувствует себя лжецом из-за того, что не упомянул об этой особенной новости с тёмными кудрями и длиннющими ногами. И пленительной улыбкой. И фигурой, захватывающей дух. И…

– Ничего, Алекс, я ведь уже сказала… Чистое любопытство. В общем, я сидела дома и занималась, как мне в голову пришла одна идея: я бы хотела пригласить тебя на ужин.

– На ужин?

– Да… Можно узнать, что такое с тобой сегодня, Алекс?

– Просто ты никогда не приглашала меня на ужин…

– Ну, так уж вышло. Смотри на это, как на случайность… Как бы там ни было, один мой друг открыл новый ресторан, очень классный, на виа делла Бальдуина.

– Хорошо, – Алессандро немного успокаивается. – Только я не знаю, во сколько сегодня закончу.

– Как хочешь. Тогда увидимся около половины десятого, как думаешь, ты уже освободишься к этому времени?

– Да, конечно.

– Я пришлю тебе точный адрес в смс…

– Ладно, до скорого.

Алессандро отключается и глубоко задумывается. М-м-м. Как странно. Тут что-то не сходится. К чему были все эти вопросы? Боже мой… А если эта Раффаэлла – её подруга? Он начинает представлять себе телефонный разговор между Ники и Раффаэллой. Ладно, к чему это всё? Я всегда могу сказать ей, что, когда мы говорили по телефону, мне ещё не представили Раффаэллу. Даже более того, она пришла на собеседование в конце рабочего дня. А потом он бледнеет. А если они уже поговорили? В таком случае Ники сейчас спрашивает себя: почему же он мне ничего не сказал? А что я могу сказать ей? Боже, что я делаю? Я превращаюсь в Пьетро. Ищу отговорки ещё до того, как меня обвинили? Пытаюсь оправдаться? Почему? Что я сделал? Он снова возвращается в свой сон, со всеми своими друзьями, одетыми, как адвокаты, которые качают головами. И его снова признают виновным.

Так что Алессандро остаётся только одно: открыть дверь и позвать её.

– Раффаэлла, зайди…

– Да… Извини, я не хотела тебе мешать, просто забыла показать тебе это, – она кладёт на стол различные проекты. – Это кампания, сделанная другим агентством, которая имела огромный успех в Японии.

– Ясно… – Алессандро всё просматривает, хотя на самом деле ничего не видит. – Слушай, ты случайно не знакома с Ники Кавалли?

Раффаэлла наивно улыбается, может, даже слишком наивно.

– Нет… или, по крайней мере, я так думаю. А что? Я должна знать её?

Алессандро облегчённо вздыхает, хотя сомнения не отступают. Они всё ещё с ним.

– Да нет, я спросил тебя, потому что… мы использовали её для одной кампании японцев… ЛаЛуна, – и тут он понимает, как ужасно звучат произнесённые им слова «мы использовали её». – А ещё она моя девушка.

Раффаэлла улыбается.

– А, да… Понятно. Поздравляю. Но нет, я с ней не знакома… Мне жаль, – безразлично пожав плечами, она покидает его кабинет.

«Мне жаль»? Что она хотела этим сказать? Может, в этом не было ничего особенного. Да и вообще, с чего я стал задавать все эти вопросы? Что со мной происходит? Хотя то, что Ники ни с того ни с сего стала расспрашивать его о новостях, тоже не вписывается в рамки нормального. И это внезапное приглашение на ужин? Да, как-то подозрительно. Ну ладно, приглашение на ужин может быть предлогом отпраздновать что-то, сообщить какую-то хорошую новость. Вдруг у него возникает очередное сомнение. А если новости есть у Ники? Одна из таких невероятных новостей, которые переворачивают жизнь с ног на голову и которые обычно рассказывают после красивого тоста. «Дорогой, я должна рассказать тебе кое-что очень важное». Он представляет себе, как Ники с улыбкой смотрит на него из-за бокала шампанского. «Алекс… ты станешь папой!» Но я всегда с этим осторожен. Да, вряд ли. Хотя дело может быть совсем в другом. И в его сознании снова всплывают его друзья в адвокатских мантиях. Их физиономии ещё более суровые, а глаза очень широко открыты. Виновен в самом факте того, что вообще посмел думать. Глубокий вздох, затем ещё более глубокий. Алесандро уверен только в одном: он виновен. Снова? Да. Он не может дождаться ужина с Ники. Потом его взгляд опускается к столу. Последние проекты Раффаэллы. И запись в ежедневнике: «ужин с Ники в 21:30». Невозможно. Что-то тут не так.

25

Кристина останавливается на светофоре. Осматривается. Видит на тротуаре пару, гулящую в обнимку. Неподалёку от неё другая пара целуется в машине. Третьи пихаются и смеются. Сколько же счастливых и влюблённых людей в мире. Кроме меня. Я похожа на Нанни Моретти в «Бьянке», когда, тощий как спичка, с песней Scalo a Grado Франко Баттиато на фоне, в прекрасный солнечный день он выходит на пляж. И видит кучу любящих пар, которые обнимаются и целуются на полотенцах и лежаках.

И тогда Моретти с сухими волосами и в тёмных очках в стиле восьмидесятых, сначала безразличный, а затем – улыбающийся, решает, что тоже хочет любви. Так что он ходит между людьми, пока не замечает красивую блондинку, по пояс голую, лежащую лицом вниз. Он останавливается и ложится прямо на неё.

И она, как и должно быть, кричит, протестует и встаёт. Толпа собирается вокруг них, и они заставляют Моретти уйти. Ну и сцена. Да, но ему очень не хватало любви. А у меня она есть. Я не одна. Я с Флавио.

Загорается зелёный. Кристина переключается на первую и заводится. Улыбается. Да. Я тоже приняла решение. Я не лягу ни на кого. Сберегу свою любовь. Я буду баловать его. Приготовлю его любимый торт. Шоколад и кокос. Я так давно его не готовила. Как я могу жаловаться кому-то, если сама и палец о палец не ударила.

Кристина подъезжает к дому. Паркуется. Поднимается по лестнице. Она чувствует себя счастливой, как ребёнок, который сделал кому-то сюрприз. Она открывает дверь, закрывает её за собой, кидает сумку на диван и идёт на кухню. Ищет ингредиенты: две плитки шоколада, немного сливочного масла, яйца, молоко, мука, сахар и кокосовая стружка. Она включает радио и начинает готовить. Со страстью. Весёлая. Иногда она облизывает пальцы, окуная их в смесь. Включает духовку, чтобы разогреть её. Смазывает форму маслом. И незаметно для самой себя напевает свою версию песни Васко: «Торт для тебя… ты совсем его не ожидал… а теперь он у тебя есть… как такое вышло? Ну, знаешь…».

Звонит мобильный. Он в одном из карманов джинсов. Она достаёт его руками всё ещё белыми от муки. Открывает. Флавио.

– Привет, милая, это я… Слушай, извини, но это надолго. Я буду поздно. Мне нужно отредактировать кое-какую информацию до завтрашнего утра, а работа идёт так медленно… Целую.

Кристина молча сжимает телефон пальцами. Она закрывает его и кладёт на стол. Смотрит в духовку, где печётся торт. На её лице появляется горькая улыбка. Когда ты хочешь сделать сюрприз. Когда продумываешь детали, стараешься и чувствуешь себя такой счастливой, представляя, как будет счастлив он. И ожидание превращается в веселье. А потом – пуф! – достаточно одного звонка, одной невинной фразы или задержки на работе, и всё взлетает на воздух, ты остаёшься ни с чем. Интересно, где он сейчас. Мне хочется знать на самом деле. Чем он занят? И с кем? И кто этот придурок, который хочет, чтобы он успел доделать работу к завтрашнему утру? Может, он хочет изменить что-то в наших отношениях. А если он мне изменяет? А если он сейчас с другой, и поэтому придумал эту отговорку? Кристина представляет себе эту сцену. Флавио и какая-то женщина. Возможно, даже красивая. Возможно, в его офисе. Вместе. Близко. Они целуются. Ласкают друг друга. Что я испытываю? Что чувствую? Несколько лет назад одна только мысль об этом могла убить меня. А сейчас? А сейчас мне кажется, что в глубине души меня это не волнует. И это её пугает. Она чувствует себя такой виноватой. Как такое возможно, что мысль о том, что Флавио мне изменяет, оставляет меня равнодушной? Флавио и другая женщина. Вот бы знать… Возможно, он был бы даже более счастливым. Она вспоминает, что сказала её подруга Катя из университета: любовь не длится больше семи лет, а кризис начинается уже на шестом году. Что страсть, даже самая сильная, исчезает. И её место занимает скука. Привычка. И всё кажется безразличным. Погасшим. Пропадают стимулы. И любовь, та, что описывают в книгах и показывают в фильмах, становится просто плодом воображения. И в такой момент появляется два варианта: расставание или измена. Чтобы получить новые впечатления. Чтобы вспомнить те мощнейшие ощущения, которые сводили тебе живот при одной мысли о нём. Или о ней. О вас вместе. И продолжает крутиться этот порочный круг лицемерия, когда ни один из двоих не может набраться смелости сказать другому, что чувства изменились, исчерпали себя, исчезли. Как печально. Такова жизнь? Человек становится таким?

Таймер духовки начинает пищать.

Торт готов. Кристина надевает прихватку, открывает дверцу и достаёт форму. Ставит на стол. Берёт большое стеклянное блюдо и вываливает на него торт. Затем берёт ложку из ящика. И снова думает о Флавио. О нём с другой женщиной. И не чувствует ничего. Жалость растёт. Она съедает кусочек. Словно ребёнок, слизывает с пальцев всё ещё горячий шоколад. А её солёные слёзы капают, контрастируя со сладким десертом, и тоска сжигает её изнутри.

26

Римский вечер. Улицы почти пусты. Время ужина. Всё вокруг спокойно. И Алессандро едет спокойно, он успевает вовремя. Вечер прошёл гладко. Без новостей. Сейчас половина десятого. Алессандро паркует машину, немного наклоняется, чтобы увидеть, по тому ли адресу он подъехал, что Ники написала ему в сообщении. Да, это здесь, виа делла Бальдуина, 138. К тому же, подняв голову, он видит вывеску «Ресторан». Однако, это странно, людей так мало, не похоже на открытие. М-да. Может, народ подтянется попозже. Алессандро выходит из машины и входит в здание. Видит Ники, одиноко сидящую за столиком и листающую меню. Она кажется умиротворённой, спокойной. Пальцами левой руки она выстукивает по столу какой-то ритм, а правой держит открытое меню, в котором читает предложения ресторана. И когда он видит её, у Алессандро в голове возникает только одна мысль: какая же она красивая! И один только этот факт стирает все его сомнения.

Он подходит к ней и садится за столик.

– Вот и я, любимая… – он чмокает её в губы. – Я торопился, как только мог…

Ники улыбается и пожимает плечами.

– Ты ведь пришёл вовремя.

Алессандро разворачивает свою салфетку и кладёт её на колени. А затем осматривается.

– Так мало людей… Или ещё рано?

Ники улыбается.

– Нет… Не думаю…

– А…

Алессандро тщательней осматривает зал. Он ему не кажется новым. Здесь приятно, уютно, по-простому, но впечатление такое, что это место открылось уже давно. В глубине зала стоит хозяин заведения. Он сидит у кассы, полный мужчина с добродушным лицом, лысый и с очками на носу. Он что-то проверяет с карандашом в руке и кажется отвлечённым и скучающим. Ничего в этом мужчине не указывает на то, что в нём бурлит адреналин из-за открытия нового ресторана, а ещё меньше он похож на друга Ники. Алессандро вглядывается вглубь зала. Он видит четырёх кошек. Что-то здесь нечисто. Затем его взгляд пересекается с взглядом Ники.

– Что-то не сходится, верно?

Алессандро улыбается, ему любопытно.

– Да, действительно… Не похоже на то… что сегодня открытие…

– Ты прав, – Ники снова открывает меню и поднимает его, чтобы спрятаться, или словно хочет внимательней прочитать список блюд, чтобы заказать что-нибудь. Затем она возникает над меню и улыбается ему. – Я соврала тебе. Нет никакого открытия.

– А… – Алессандро понимает, что ситуация выходит из-под контроля, так что он тоже пытается спрятаться за меню.

Ники протягивает руку и кладёт его меню на стол, чтобы видеть его лицо.

– Я сказала тебе ещё одну ложь: хозяин не мой друг…

Алессандро снова смотрит на синьора, сидящего у кассы. Теперь он ему кажется ещё толще, старее и скучнее, чем раньше. Затем он улыбается ей немного смущённо.