Текст книги "Прости, но я хочу на тебе жениться (ЛП)"
Автор книги: Федерико Моччиа
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]
– Успокойся, Энрико, – Алессандро пытается утешить его. – Я знаю одну женщину, которая родила ребёнка и оставила его здесь, в Риме, с его отцом, потому что хотела попробовать новой жизни, она просто села в самолёт до Америки… Другая тоже бросила мужа и уехала жить в Лондон, ещё одна сделала то же самое и теперь работает в Париже…
– Я понял… На фоне этого побег Камиллы от меня и Ингрид на неделю отпуска на Мальдивы с другим мужчиной – это почти нормально, да?
– Может, она передумает.
– Может, она вернётся.
– Да, может, может быть… Единственное, что я знаю, – теперь мне нужно искать новую няню.
– А Дора?
– Не знаю почему, но её нам рекомендовал адвокат Беретти…
– А это здесь причём?
– Ну, она тоже ушла, из солидарности…
Флавио даже теряется.
– Из солидарности с кем? У меня ощущение, что здесь все с ума посходили…
– Я дал объявление, теперь должен провести собеседование с кучей нянь!
– Что за бред? Это что, «Factor X»?
– Да… было бы неплохо!
– Ладно, всегда сможешь проверить, кто лучше поёт колыбельные!
– Везёт вам, вы всё время готовы шутить…
Энрико снова разваливается на диване, разведя ноги и закинув голову назад. Алессандро и Флавио рассматривают его. А потом их взгляды пересекаются. Флавио пожимает плечами. Правда в том, что подобрать слова, которые утешат друга, страдающего из-за любви, очень сложно. Он погружён в свою боль, он задаёт себе тысячи бесполезных вопросов, а ты можешь только предложить ему свои ответы, личные, относительные, которые, в общем-то, не имеют никакого отношения к его жизни.
Алессандро садится рядом с ним.
– Я просто хочу, чтобы ты увидел положительные стороны.
– Нет здесь никаких положительных сторон…
– Знаешь, что сказал Фридрих Кристоф Этингер? «Господи, дай мне спокойствие принять то, чего я не могу изменить, дай мне мужество изменить то, что я могу изменить, и дай мне мудрость отличить одно от другого».
– Ты похож на Пьетро со всеми этими цитатами, которые он использует, чтобы оправдывать свою зависимость от секса…
– С одной только разницей: эта фраза полезна, и я сказал её, только чтобы ты расслабился немного, несмотря на ситуацию, в которой находишься.
– А кто такой этот Фридрих Крис Тингер? Никогда не слышал этого имени…
– Фридрих Кристоф Этингер, духовник.
– Ясно. Спасибо за совет, Алекс, но всего несколько слов не вылечат меня так скоро!
– Знаешь, ещё эта фраза была в фильме «Спасите Грейс», там люди всех возрастов без конца курили траву… В общем, в жизни столько всего. Единственная проблема в том, как мы пользуемся этим.
Энрико улыбается.
– Знаешь, что? Иногда слова всё-таки действуют… Но потом я останавливаюсь и думаю: чёрт возьми, как же я скучаю по Камилле. И тогда все мысли теряют свою силу, даже все красивые фразочки этого твоего духовника… Мне в голову приходит только одна фраза Васко: «Но боль чувствую лишь я, не ты».
Алессандро изображает улыбку. Как же точно, боль овладевает тем, кто её прочувствовал, и нет в мире слов, которые помогут объяснить это или заставят страдающего чувствовать себя лучше. С этим нельзя не согласиться.
12
Олли замечает, что Ники какая-то странная.
– Эй, что с тобой?
– Почему ты спрашиваешь?
– У тебя такое лицо…
– Нет, ничего. Энрико бросила жена.
Эрика готовит коктейль для всех: клубника, банан, персик и молоко. Выключает блендер. Задумывается на мгновение.
– А кто из них Энрико? Ах, да… Он мне не нравится…
– Эрика!
– Послушайте, девчонки, я просто подумала о нём…
– Ты уже несколько лет просто думаешь!
– Ты о чём? Я начала встречаться с тем Стефано, думала, он писатель, а он оказался просто переводчиком в издательстве…
– Понятно, но что было важнее? Его работа или то, какие чувства он в тебе вызывал и что делал для тебя?
– Не знаю, но вообще-то он заставил меня чувствовать себя обманутой!
– Но не ты ли сама себе навоображала, каким он должен быть, просто читая то, что у него в ноутбуке, и притворялась, что парень по другую сторону – принц голубых кровей!
– Что ты несёшь? Он даже не переводил никакие любовные романы!
– В любом случае, после переводчика был Серджио, художник, потом Джанкарло, врач, и Франческо, спортсмен… И как произошло, что ни с кем из них у тебя ничего не вышло, и никто не задержался дольше, чем на месяц?
Эрика вздыхает. Снова включает блендер. А затем она повышает голос, чтобы подруги могли услышать её сквозь шум аппарата.
– Окей. Я просто экспериментировала. Что в этом плохого? Вы должны понимать, что просто одной истории недостаточно, чтобы понять, что такое любовь. К тому же, если такое вытворяет Олли, то вы не видите в этом проблемы, но когда это делаю я…
– А я-то здесь причём? – Олли подпрыгивает на диване, хватает подушку и кидает в Эрику с криками: – К тому же, мои отношения длятся больше нескольких часов! Давай, скажи нам, в ком дело! Это дрессировщик Освальдо?! Или проводник Саверио?!
Ники улыбается.
– Нет, это блендер Саверио! Можешь хоть на секунду выключить эту штуку?
– Отлично… издевайтесь надо мной, если хотите. Его зовут Джованни и он стоматолог.
– Хорошо, по крайней мере, он может нам пригодиться…
– А мне кажется, что в глубине души ты всё ещё влюблена в Джо.
– Ну что ты такое говоришь?
– Ты всё время повторяешь: «Ну что ты такое говоришь?», – Олли пародирует Эрику, сделав голос повыше. – Но по-моему, – подмигивает она ей, – ты знаешь, что я говорю правду!
– Я согласна. Ты так и не смогла пережить то, что парень, с которым ты побывала в трёх метрах над небом, твоя первая любовь, не выдержал испытания временем… Пойми, это естественно: люди взрослеют, меняются…
– Знаешь, дорогая Олли, у меня впечатление, что ты взрослеешь слишком быстро. Твой Мауро, сантехник, пригодился тебе только на три недели.
– Культурная несовместимость.
– Ага. А сейчас ты с Джампи, умираешь от ревности, вы всё время проводите в ссорах.
– Несовместимость характеров.
– Мне кажется, что это ты несовместимая и всё.
– Что ты говоришь? На этот раз я тебе скажу, что происходит! Я изменилась: раньше у меня был новый парень каждую неделю, а сейчас я уже полгода встречаюсь с Джампи. Эрика всегда была с Джо, а теперь её очередь менять парней каждую неделю.
– Каждые две…
– Да ладно! – улыбается Дилетта. – Прежде чем на меня перекинется ваше проклятие, я могу рассказать о своей ситуации? Мои отношения спокойные и размеренные, нам всегда дует попутный ветер, мы на правильном пути…
– Смотри, не на каркай!
– Ай, это ты сейчас сглазишь!
– Прости, но все мы встречались по крайней мере ещё с одним мужчиной до того, как встретились с нынешними парнями. Может, даже больше одного…
Эрика пожимает плечами.
– Ладно, давайте не будем влезать в эти тонкости…
– Но первый парень получил всё самое-самое тонкое…
– Олли! Не будь типичной собой!
– Но ведь так и есть.
Ники качает головой.
– Ладно, я говорила серьёзно. Слушай, объясни мне кое-что, Дилетта: сейчас ты с Филиппо, но ты правда думаешь провести с ним всю жизнь? Только с ним… То есть, ты не думала попробовать, каков секс с другими мужчинами?
Дилетта пожимает плечами.
– У моей матери было то же самое с моим отцом…
Олли кивает.
– Теперь я понимаю: это наследственное заболевание!
Дилетта не соглашается.
– Или врождённое качество! Почему ты видишь в этом что-то негативное?
– Потому что нельзя любить так сильно, ни с кем не сравнивая. Эрика только что это сказала. Это чистая философия!
– Да, рыночная, – Дилетта садится на диван. – Как бы там ни было, пока ещё слишком рано знать что-то о любви. Возможно, мы изменимся в ближайшие годы.
Эрика приносит поднос с четырьмя большими стаканами, наполненными коктейлями.
– Это вам, чтобы вы подсластили свои злые рты, гадюки. В любом случае, мы ещё не рассмотрели ситуацию Ники, пока болтали тут и осуждали друг друга! Она настоящий феномен, итальянское чудо… Итак, опустив побег на остров, с которого вы вернулись, Алекс не вернулся к Элене, и это ещё не всё… Он всё ещё с Ники!
– Это один из тех случаев, когда у женщины должны быть яйца…
– Зачем?
– Чтобы потрогать их и отвести несчастье!
Девчонки смеются втроём, пока Эрика пьёт свой коктейль.
– Когда я смотрю на вас со стороны, то вижу счастливую пару, точнее даже, архисчастливую, такую же, какими бывают пары, у которых большая разница в возрасте, как Мелани Гриффит и Антонио Бандерас, Джоан Коллинз и Перси Гибсон, Деми Мур и Эштон Катчер, Гвинет Пэлтроу и Крис Мартин… Они уже долго вместе… И даже женаты!
– Кстати! – Олли, Дилетта и Эрика, умирая от любопытства, смотрят на Ники.
– Что – кстати?
– Нет, я хотела сказать… Кстати… закончили с этой темой?
Ники с мгновение смотрит на них.
– Что вы хотите знать?!
– Не пора ли нам ссориться из-за того, кто станет свидетельницей!
Ники поднимает одну бровь.
– Мы говорили о детях, но не о свадьбе.
– Почему?
– А я откуда знаю? Так вышло. И вот, пока мы болтали, то решили… Нам бы хотелось иметь четверых, двух мальчиков и двух девочек!
– Вау! Да вы свихнулись…
Эрика разражается смехом.
– Четверо… Мне это кажется безумием. Я бы тогда даже их имена стала забывать. Ужин бы успевал остыть, пока я зову семью за стол!
– Извините, но это ведь просто мечта, необязательно ведь так и будет, правда? Всегда есть время что-то изменить. В любом случае, как только появятся такие новости, я вам сообщу. А, кстати: сегодня в университете я познакомилась с неплохим парнем…
– Ники!
– Ладно, на самом деле, я с ним не познакомилась, потому что сказала ему, что в этом году мне уже представили слишком много людей.
– Ха-ха! Отлично сказано! Ты гений, Ники!
– Ничего подобного… я украла эту фразу из «Шарады», того красивого фильма с Одри Хепберн и Кэри Грантом.
– Жаль, а я подумала, что это ты придумала!
– Отлично. Наверняка я смогу выдавать её за свою.
– Тебя ничто не останавливает!
– Ошибаешься… – улыбается Дилетта. – Возможно, это фильм видел весь мир и помнит эту фразу.
– Однако он её не вспомнил.
Олли становится серьёзной.
– Да ладно, Ники, ты готова пожертвовать отношениями с Алексом и счастливой мечтой и четырёх детях ради парня, с которым ты даже не захотела знакомиться?
– Вы сдурели? Я хотела предложить его вам. Если тебе, Олли, надоест ревновать Джампи. Или ты, Дилетта, захочешь взять и попробовать что-то, кроме своей «абсолютной любви». А главное, если ты, Эрика, через неделю…
– Две!
– Ладно, если через две недели ты порвёшь со своим дантистом… В общем, теперь у вас есть парень на замену!
– Ага… У кого-то с собой запасное колесо, а у нас есть запасной мужчина!
– Уверяю вас, он очень неплох.
– Видишь, как он тебе нравится!
– Неплох для вас!
– Да-да, конечно… – и весь вечер они смеются и дурачатся, пьют вкусные коктейли, приготовленные Эрикой, смотрят друг другу в глаза без тени сомнения.
– Всё-таки, знаете, что я вам скажу?.. Я всё обдумала. Вы не смогли оценить мой жест… так что я не отдам вам своего запасного мужчину! Он мне слишком нравится!
Волны все вместе придавливают её к дивану.
– На помощь… Вы чокнутые… Я ведь пошутила…
– Нет, нет, ты говоришь серьёзно! Бывают фразы, которые говорят просто так, хотя они значат больше, чем кажется.
И Волны продолжают играть, пихаться, кидаться подушками, бороться, как в регби, пить коктейли, пока они не пролились на одежду и диван. Подруги. Навсегда. Как всегда. Дружба – это тонкая нерушимая нить, которая проходит через всю жизнь и переносит все её изменения.
13
Алессандро и Флавио выходят из дома Энрико. Флавио переоделся, сейчас на нём снова джинсы и свитер.
– Бедный Энрико… Мне так его жаль. Я всё ещё помню его свадьбу… Он был самым счастливым мужчиной на свете. Сколько лет назад это было?
– Шесть лет. Они даже не дожили до кризиса семи лет, но всё равно прожили вместе немало. Некоторым хватает года, даже шести месяцев… Не говоря уже об актёрах. Помнишь эту историю, которая случилась несколько лет назад? Та актриса… как же её звали? Ах да, Клаудия Пандольфи. Так вот, она превзошла всех: она вышла замуж, а потом развелась через семьдесят пять дней…
– Да, но не забывай о Поле Ньюмане, который всю жизнь был женат на одной женщине, и они всю жизнь были счастливы и влюблены. Это его знаменитая фраза: «Почему я должен есть гамбургеры где попало, когда дома меня ждёт вкусный и здоровый ужин?».
– Объясни это Пьетро… Он счастлив есть даже замороженные хот-доги, лишь бы не дома!
Флавио останавливается во дворе и открывает спортивную сумку.
– Что ты делаешь?
– Ничего… – он берёт футболку и халат, открывает бутылку воды и обливает одежду.
– Но они же чистые…
– Конечно, интересно только, кто объяснит Кристине, почему мы не играли…
– Парни, вы просто параноики…
– Осторожность никогда не помешает… Будь я даже самым чистым…
– Ты о чём?
– О том, что наши жёны никогда не поверят, что мы не поехали на игру, чтобы поддержать Энрико… Лучше бы мы играли!
Алессандро идёт к машине.
– Это меня убивает.
Флавио подходит к нему, не теряя ни секунды.
– В таком случае, можно я скажу тебе кое-что, Алекс? Я должен поделиться опытом: у женщин никогда не должно быть ни малейшей тени сомнения; в противном случае, настанет конец. Ты должен демонстрировать безопасность и уверенность.
– Даже если ты уже женат?
– Конечно! Особенно, когда ты женат! Ты хоть понимаешь, что ты сказал? Даже если ты уже женат… Только тогда всё и начинается!
– Нет, послушай, я хотел сказать, что если ты принял решение жениться, то это потому, что встретил подходящую женщину, она оказалось той, кого ты искал. Между вами больше не может быть напряжения – только гармония, согласие, доверие… В общем, вы должны быть словно команда, которая всегда побеждает. И так должно быть всегда!
– Так и есть, ты всё правильно сказал! – Флавио садится в свою машину. – Так и должно быть… Но так ли оно бывает? Недавно ты звонил Ники, и её телефон прекрасно работал. А сейчас? Дозвонишься ли ты, или он будет отключён? Ты доверяешь ей? На самом ли деле она дома у своей подруги? И с подругами? Либо ты такой же, как я, у меня никогда не было ни малейшего сомнения в отношении Кристины, я живу без ревности и верю, что она также безгранично доверяет мне… либо через десять минут ты позвонишь Ники. И не только для того, чтобы услышать её голос. И это можешь знать только ты, – Флавио широко улыбается и захлопывает дверь. Он заводит машину и опускает стекло: – Только ты. Ты, и никто больше. Доверие или ревность… вот такая дилемма! – он уезжает, оставляя своего друга одного посреди улицы.
Алессандро не может дождаться, когда Флавио завернёт за угол. Он тут же достаёт мобильный из своего кармана и набирает номер. Мгновение тишины, он, затаив дыхание, ждёт, его сердце едва бьётся, потому что он боится, что телефон Ники выключен.
Наконец, он слышит гудки. Ту-у-у… Ту-у-у… Алессандро улыбается. Линия свободна. Телефон включён. Что теперь? Теперь она ответит… правда?
14
Ники всё ещё у Олли, смеётся и дурачится с подружками.
– Хватит, вы уже облили меня коктейлями! Ай… хватит!
– Потерпишь, да, холодные, так это хорошо для ног!
– Ещё чего, вы меня испачкали!
– А кто тебя увидит?.. Только Алекс, или я ошибаюсь?
– Не знаю…
– Не знаешь? – девчонки снова налетают на неё и начинают щекотать.
– Нет, умоляю, только не щекотка, только не сейчас. Я же поела. Ну же, перестаньте, или меня вырвет прямо на вас! Я вам клянусь, что так и будет…
– Тогда сейчас же говори имя парня, такого распрекрасного, с которым ты сегодня познакомилась!
Ники смеётся и вырывается из их рук, которые не перестают щекотать её.
– Помогите! Ай, хватит, клянусь вам, я не помню…
Потом у неё получается выбраться из-под них, она соскальзывает с дивана и убегает, пока не останавливается перед своей сумкой.
В этот момент у неё начинает звонить мобильный, который она поставила на виброзвонок. Это Алессандро, он пытается дозвониться до неё. Один, два, три звонка. Ники ищет телефон в сумке, находит и отвечает в последний момент.
– Наконец-то! Что происходит? Почему ты не отвечала? – Алессандро говорит с очевидной грубостью.
Ники смотрит с мгновение на своих подруг, и тут ей в голову приходит идея.
– Ой, привет… Как дела? Какой сюрприз! – а потом она прикрывает микрофон рукой и подходит к подругам: – Это он, он. Поверить не могу! – она подпрыгивает на месте с непередаваемой радостью.
– Мы тоже, – шепчет Олли, приближаясь к ней.
Все тут же её окружают, словно приклеиваются к ней, ушами прижимаясь к телефону, чтобы услышать его голос и главное, что он сейчас скажет.
Алессандро с открытым ртом смотрит на телефон.
– Какой ещё сюрприз? Мы же только что разговаривали!
Ники понимает, что подруги вот-вот узнают его, и вдруг отстраняется от группы.
– Да, но для меня сюрприз услышать тебя снова… знаешь, ты сегодня такой очаровательный…
– Сегодня? А когда мы виделись? Только утром, когда мы прощались, я был ещё в пижаме…
– Именно поэтому, ты был прекрасен таким… в этой пижаме…
Алессандро с каждым разом всё меньше понимает, что происходит.
– Что с тобой, Ники? Ты пьяна? – секундой позже Ники уже не может находиться в стороне от Волн, которые, наконец, смогли окружить её вновь. Она пытается не выпустить мобильный, прикрывая его рукой. – Нет, не надо, успокойтесь, это моё, моё…
Алессандро слышит весь переполох.
– Что твоё? Ники?
Олли вырывает Нокию из рук Ники, пока Алессандро пытается что-то понять.
– Алло? Алло?.. Ники? Что происходит?
Олли прикладывает телефон к уху.
– Не-е-ет, верни мне его… Верни! – Ники выскальзывает из рук Эрики и Дилетты, пытаясь вернуть тебе телефон.
Но Олли его уже узнала.
– Привет, Алекс!
– Кто это? Олли?
– Конечно! Это я… Как твои дела?
– Чудесно, а можно узнать, что происходит с Ники?
Олли смотрит на пленницу Волн.
– Ей пришлось бежать в ванную. Она уже целый час не ходила в туалет… Мы пили коктейли, тисаны… ну, сам понимаешь… А вот и она, уже вернулась, передаю трубку.
Волны освобождают её.
– Алло?
Алессандро, всё ещё шокированный, стоит посреди улицы.
– Ники, что за ерунда? Что происходит?
– Олли ведь только что тебе сказала, разве нет? Мне нужно было в туалет, я больше не могла терпеть!
– Извини, но… разве ты не могла взять телефон с собой в туалет?
– В туалете? И разговаривать по телефону? Поросёнок! С моего телефона можно делать видеозвонки, ты ведь знаешь… Хотел пошпионить за мной?
– Я? Вы сумасшедшие. Ладно, я еду домой. Поговорим потом?
– Ага, когда соберусь домой, позвоню тебе, – Ники отключается.
Эрика удивлённо смотрит на неё.
– Слушай, сколько раз в день вы разговариваете по телефону?
– Много… Очень много, каждый раз, когда нам захочется.
– Хуже, чем мы с Джо.
– Я только надеюсь, что у нас всё сложится лучше! Не в обиду будет сказано…
– Я была уверена, что он не такой.
Олли со смехом пожимает плечами.
– И я тоже.
– О чём вы говорите? То, что вы хотели услышать его голос, показывает, что вы совсем ничего не понимаете. Вы такие лгуньи…
Дилетта садится на диван.
– Я знала, что это Алекс.
– Откуда?
– Не знаю, интуиция… Ты не способна бросить его первой, да ещё ради другого.
Ники вдруг становится жёсткой.
– Почему ты так уверена? Люди меняются, вы сами это сказали. К тому же, никто сам себя не знает. И ты тоже, Олли, могла бы придумать что-то получше, только тебе могла прийти в голову история о непреодолимом желании пописать!
– Но он ведь поверил…
– Точнее, предпочёл поверить…
– Эрика!
– Мне кажется, что мужчины иногда прекрасно знают, что происходит, но скрывают это, они не хотят принимать реальность. Разве не это происходит с Джо: он думает, что, когда мы расстались, я с кем-то встречалась, но на самом деле у меня ни с кем не было отношений.
– Представь себе, если бы он знал правду.
– Он бы не поверил!
– Да… Согласна…
– Я думаю, это просто убило бы его, он бы решил податься в геи.
– Олли!
– Конечно! Если мужчина узнаёт, что его женщина изменилась до такой степени, он начинает отвергать всех женщин в целом. К тому же, я не имею ничего против гомосексуалистов, даже наоборот…
– Что ты хочешь этим сказать?
– Я вас пригласила сегодня, чтобы кое-что отпраздновать! Меня приняли на практику в дом мод! А там все геи!
– Здорово!
– Что они геи?
– Нет, практика!
– Да, я просто счастлива.
– Фантастика! Мы тебя поздравляем…
Олли бежит на кухню, берёт бело-розовый торт, на котором сахарной ватой написаны слова с восклицательными знаками: «На практику… без риска!», и ставит его в центр стола в гостиной.
Все подходят к ней.
– Что это значит?
– Что меня не постигнет участь Левински… Я ведь уже сказала! Мой шеф – гей!
– Это слишком, Олли!
– Я слишком счастлива! По крайней мере, заработаю немного, и не буду полностью зависеть от мамы…
– Но ведь даже этой квартирой ты обязана ей!
– Конечно! Да кто вообще может такое позволить себе, а?..
– Только взгляните на нас, мы живём в домах наших родителей, мы будем маленькими девочками до конца наших жизней…
– Нет, этого вполне можно избежать, – Олли протягивает первый кусок торта. Эрика берёт его.
– Да, конечно, твоя мать удочерит нас и будет обеспечивать.
– Вы всегда можете выйти замуж.
– Как грустно!
– Выходить замуж?
Ники захватывает второй кусок.
– Нет, я хотела сказать, что грустно выходить замуж только для того, чтобы съехать от родителей…
– Ты и понятия не имеешь, сколько людей женятся только ради этого… – Дилетте достаётся последний кусок.
– Согласна, но это должно быть мечтой… Если это превратится в простую формальность, какая от этого радость?
– Да, ты права.
И на этот раз все соглашаются, хотя бы в этом. Они едят торт с кремом и сахарной ватой с улыбками, задумчивые, в тишине, прорезаемой редкими «М-м-м… Как вкусно!».
– Да… Пару лишних килограммов… Уже на нас…
С радостью в глазах и неопределённым будущим, но со сладостью во рту и этой маленькой великой мечтой в сердцах. Собственный дом, где они смогут почувствовать себя свободными и защищёнными. Дом, который они будут обставлять, строить и воображать. Способ почувствовать себя ещё немного более взрослыми.
15
Ночь в городе. Ночь людей, которые засыпают, и тех, у кого это не получается. Ночь лёгких мыслей, которые проникают в сны. Ночь страхов и неопределённости, которые прогоняют сны прочь. «Ночь мыслей и любви, простирающая свои объятия новым мирам», как поёт Микеле Зарилло.
Чуть позже Ники, весёлая и довольная, залезает в кровать и отправляет Алессандро сообщение: «Привет, любовь моя, я только что вернулась домой и уже ложусь спать. Скучаю по тебе».
Читая, Алессандро улыбается, и отвечает ей: «Я тоже скучаю по тебе… Всегда. Ты моё ночное солнце, моя дневная луна, моя лучшая улыбка. Я люблю тебя».
И всё кажется спокойным. Лёгкий ночной ветерок, одинокое облако будто путешествует по этому синему ковру. Однако, эта ночь не для всех такая спокойная.
Дальше. В другом доме. Мужчина не может погрузиться в сон.
Энрико ходит туда-сюда по гостиной, затем тихонько входит в спальню дочери, обеспокоенно смотрит на неё, на её лицо, скрытое пелёнками, наблюдает за тем, как она едва заметно дышит, так незаметно, что Энрико приходится подойти к ней, чтобы услышать. Он глубоко вдыхает её сладкий запах, запах новорождённой, эту свежесть, очарование этих крошечных ручек, таких правильных, сжимающих маленькую подушку, открытых своему новому личному миру, а потом снова сжатых в кулачки, но выражающих в этот момент невероятное умиротворение. Энрико глубоко вздыхает, а затем выходит из комнаты, оставляя маленький лучик света. Он вновь воспрял духом и даже стал чуточку сильнее благодаря этому существу, только его чуду жизни. В его сознании проплывают моря, горы, другие страны, реки, озёра, а потом вновь возвращается тот пляж. Он представляет себе Камиллу, шагающую под солнцем по песку, по морскому берегу, с парео, повязанным на поясе, смеющуюся, дурачащуюся и болтающую с тем типом, с которым она сбежала. Но он видит только её и ничего больше, её улыбку, её смех, её ровные белые зубы, её немного загоревшую кожу, и чувствует, будто приближается к ней, будто ласкает её, и они занимаются любовью в последний раз. Словно он Дензел Вашингтон в «Дежа вю» с той прекрасной женщиной. А потом Энрико видит, как она входит в бунгало, и он остаётся снаружи. Один, покинутый, лишний, не на своём месте, нежеланный. Между тем к ней с улыбкой входит другой и закрывает дверь. А ему остаётся только ограничиться взглядом издалека, воображением, страданиями и воспоминаниями о желании, о страсти, о вкусе её поцелуев, о возбуждении, которое он чувствовал, когда она раздевалась, о её элегантных платьях, о том, как она укладывала волосы, как снимала чулки, как ложилась на кровать, как они ласкали друг друга… Его страдание становится огромным и превращается в ярость, он замечает в тишине её затуманенные глаза и огромную чёрную дыру внутри себя. Он страдает, но перед тем, как из его глаз упадёт первая слеза, он подходит к компьютеру. И к нему медленно возвращается спокойствие, наполняет его постепенно, как свет, загорающийся на мониторе. Он глубоко вздыхает. Ещё раз. Снова. И боль понемногу отступает. Его мысли исчезают, как чайка, пролетающая прямо над мальдивскими волнами. Он чувствует горькую уверенность: ты растёшь, что-то пробуешь, учишься, думаешь, будто знаешь, как устроен мир, уверен, что нашёл ключ, который позволит тебе понимать и не отступать ни перед чем. Но потом, когда ты меньше всего ожидаешь, когда баланс кажется идеальным, когда ты думаешь, что знаешь все ответы или хотя бы их большую часть, возникает новая загадка. И ты не знаешь, что ответить. Она застаёт тебя врасплох. Единственное, что ты можешь понять, это то, что любовь – это совсем не твоё, как и этот волшебный момент, когда два человека решают жить, наслаждаться сутью вещей, мечтать, наполнять свои души музыкой, чувствовать себя прекрасными и уникальными. Без возможности слишком долго рассуждать. Они оба этого желают. До тех пор, пока один из них не уходит. И нет никакого способа, поступков и слов, которые могут что-то объяснить второму. Потому что любовь не отвечает на такие вопросы… Энрико смотрит на человека, которого уже здесь нет. И сейчас он может только восхищаться этой чайкой. Она касается воды, волн, и кажется, будто, летя над морем, она пишет слово «конец».
Энрико в последний раз вздыхает, открывает Google, набирает слово и жмёт на «поиск». На мониторе вдруг высвечивается последнее верное из всех возможных решений на данный момент: няня.
Олли моет блюдца, с которых ели торт её подруги Волны. Она ставит их на сушилку и даёт воде стечь. Берёт четыре ложки и кладёт их на место. Потом возвращается в гостиную, чтобы убрать остатки торта. Смешно, съели ровно половину, так что надпись изменилась. Неужели это насмешка судьбы, или всё-таки безнадёжная попытка Волн соблюдать диету? Просто слово «без» исчезло, и Олли засовывает торт в холодильник, испытывая странное чувство, чуть ли не угрозу, опасность, которые вырисовывают буквы, выделяющиеся посреди этой нежной сладости и оставляющие за собой горькую мысль: «На практику… риска!».
Два часа ночи. Пьетро осторожно выходит из дома. Он пытается скрыть своё лицо, словно вор, который только что ограбил несколько квартир. Хотя на самом деле, эти двое только что признались, что они не в состоянии жить исключительно с тем, что у них есть. Они хотят больше, хотят чего-то другого. Они хотят того, чего не имеют, и крадут это один у другого.
Пьетро залезает в машину, заводит её и на всей скорости прорезает ночь. Кажется, что сейчас он почти удовлетворён, он издаёт долгий вздох. Сегодня всё прошло неплохо, думает он, словно едет домой со странного чемпионата, со смешного турнира, где проигравший и победитель – это один человек, ведь в соревновании принимала участие она одна, и к тому же ей некому было противостоять.
Эрика крадучись входит в свой дом. Осматривает гостиную. Дерьмо, только этого не хватало. Каждый раз одно и то же. Папа опять уснул перед телевизором. Она проходит перед ним, стараясь издавать как можно меньше звуков, и идёт в свою спальню, но потом вдруг меняет решение и возвращается в гостиную.
Это неисправимо, любопытство всегда побеждает риск. Она подходит к блокноту, лежащему на столе, на ближайшем к дивану, где спит её отец, углу. Посмотрим, кто мне звонил. Она шепчет про себя: «Эрике: Сильвио, Джорджио и Дарио». Какой облом… Никто из них меня не интересует.
Хр-р-р. Раскатистый шум заставляет её вздрогнуть. Её отец вдруг начинает храпеть, гром прорезает ночь. В общем, он напугал её как следует. Эрика поднимает руку вверх, словно собирается отправить его в ад, но потом улыбается, прикладывает к руку к груди и чувствует, что её сердце учащённо бьётся. Она качает головой и отправляется в свою спальню. Она не может выключить телевизор, потому что, когда она сделала так в последний раз, отец резко проснулся и едва не ударил её, а потом подпрыгнул на диване. Резкое наступление тишины из-за отключения телевизора было для него как страшный шум, словно посреди этого шума кто-то схватил его за ногу.
Эрика закрывает дверь в гостиную, теперь она быстрее идёт по коридору, благо её мать глубоко спит, она заходит в свою комнату и раздевается в рекордные секунды. Футболка, кеды, укороченные брюки и ремень. Она смогла избавиться от всего в темноте, хотя на одежде было полно пуговиц. Она разложила всё на кресле. Однако в темноте цель не так хорошо видна, так что футболка упала на пол. Она заметит её на следующее утро. Главное, чтобы у неё было время разложить всё по местам, прежде чем кто-то войдёт в её комнату. А сейчас она быстро идёт в ванную, чистит зубы, расчёсывается, быстро умывается и надевает пижаму.
Перед тем как лечь в постель, она берёт телефон, чтобы включить его. Ни одного сообщения. Ни одного мигающего конвертика. Никаких новостей. Уф. Она быстро пишет: «Ты здесь?». Отправляет Джо. Ждёт минуту. Две. Наконец, пожимает плечами. Неважно, наверняка он уже спит. Потом Эрика улыбается. Может, он видит во сне меня. И с этой последней мыслью в голове, полная уверенности, она проскальзывает под одеяло и засыпает счастливая. Она не думает, что когда ты перестаёшь любить человека, ты не должен привязывать его к себе тем, что он придаёт тебе уверенности и заставляет тебя чувствовать себя важным. Цена независимости – свобода, и она может быть полной, только когда человек честен с самим собой и с теми людьми, которые его любят.
Алессандро спокойно возвращается в постель. Он немного потный. Ему снится кошмар. Он просыпается, подпрыгнув. Резко смотрит на часы. Шесть сорок. Он выпивает стакан воды и впервые за долгое время вспоминает, что ему снилось. Обычно он всегда забывает сны. На этот раз всё наоборот, он помнит каждую деталь. Суд. На всех адвокатах белые парики и чёрные мантии и конфедератки. Когда он оборачивается, то вдруг видит, что его защитники – это его друзья: Энрико, Пьетро и Флавио, – в то время как на другой стороне обвинение представляют их жёны: Сюзанна, Камилла и Кристина. У них сильно напудрены лица. А в качестве присяжных здесь подруги Ники: Олли, Эрика и Дилетта – и их парни, родители Ники, даже его собственные родители! А затем он вдруг слышит голос: «Встать, суд идёт». В центре зала, за большим деревянным столом, огромное кожаное кресло, где сидит она, судья. Ники. Очень красивая, но кажется более женственной, более взрослой, она словно выросла. Совершенно спокойная. Она несколько раз стучит молотком по столу.
