Текст книги "Заложники (СИ)"

Автор книги: Фанни Фомина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

7

– А я думал, что старый хрыч пристаёт к простой честной девушке, – хмыкнул новый знакомый, как только за ними захлопнулась дверь, – а это, оказывается, твой учитель, и мне теперь за это выговорят как подростку.

– Не учитель, – задрала нос Рона – иначе в глаза мужчине она бы не заглянула, – и не мой. Просто местный маг.

– Которому поручили тебя опекать?

– Которому делать больше было нечего, – ответила она, и всё-таки не выдержала, – лэрд Ариверн…

– Можно просто Верн.

– Почему вы назвали меня Арлекином?

На его лице отразилось сомнение – не издёвка ли – потом понимание:

– А, ты не знаешь. Пойдём, я тебе покажу.

Рона заколебалась всего на секунду. Потом вспомнила, что держаться подальше её тактично просили только от немертвых с их навороченным командиром, так что если не окажется, что «арлекин» – это местное название кого-то из них, всё в порядке. А если окажется – всегда можно извиниться и сказать, что всё вышло случайно и больше не повторится. Но сначала всё-таки посмотреть. Они вышли за замковые стены, туда, где раскинулся организованный прибранный лагерь. Рона подосадовала на судьбу воинов: небось по три четверти года вдали от дома, всё время в походе, всегда при параде. А толку с того? Только жесткое казенное одеяло, под которым мёрзнешь до рассвета да метла вместо алебарды – каждое утро на уборку до зари, как на парад. Ни тебе военной славы, ни добычи (последнее сражение где выступили элитные королевские войска произошло уже больше двух лет назад, с тех пор дело ограничивалось локальными мелкими разборками), ни даже возможности бросить всё это к химерам – перевод из элитных войск считался смертельным позором.

Путь лежал через лагерь, и Рона с любопытством поглядывала по сторонам: солдаты упражнялись, устраивали шуточные поединки и шутили, оруженосцы чистили доспехи и варили в котлах похлёбку и травяной чай. Один, особо удачливый, с кислой миной аккуратно, стежок к стежку, штопал вышитый стяг – золотое солнце в окружении трёх серебряных лун – символ магов. Вдалеке – на полпути к ближайшей деревне – трепыхались на ветру знамёна кавалеристских полков с лошадями всех мастей на разном фоне. Оно и понятно – тысячу лошадей, будь они хоть самые что ни на есть боевые, вблизи от замковых стен держать совершенно незачем. Стяги пехотинцев, украшенные изображением алебарды, уже остались позади. А поодаль, на небольшом холме…

Рона закусила губу, чтобы не сморозить какую-нибудь очередную глупость. Там, на холме, возвышался обыкновенный неструганный кол, увенчанный серой рваной тряпкой. Ни смеха, ни песен, не ругани не доносилось от чёрных палаток. Только сосредоточенный звон металла, и резкие команды сотников. Девушке показалось, что с холма ощутимо повеяло холодом и она поглубже натянула на уши берет.

– Ну вот, мы и пришли, – жизнерадостный голос Ариверна вывел её из невнятных раздумий, – ты готова? Тогда – смотри!

Рона последний раз оглянулась, чтобы удостовериться, что страшное знамя осталось далеко позади, и повернулась в указанном направлении. Бессмертный Полк тут же вылетел у неё из головы. В свежепостроенной леваде наподобие тех, где держали коней, находились псы. Навскидку можно было предположить, что больше сотни. Сидели, лежали, стояли, не лаяли и не рычали, не пытались наброситься на пришедших – ни чтобы загрызть, ни чтобы выпросить подачку. И каждый из них был окрашен в точности, как её злосчастная куртка – россыпь рваных тёмно-серых пятен на светлой шкуре – оттенком от мышастого до амиантового. Юмор ситуации состоял в том, что каждый из них был раза в полтора больше той злосчастной мелкорослой коровы, что пошла на Ронину куртку, а чтобы прокормить такого пса – Рона подозревала – потребуется пара таких коров на неделю.

Между тем, один из красавцев встал, потянулся, обозначив резкие, выпирающие как у скаковой лошади суставы, и не торопясь приблизился к ним. Как-то сразу стало понятно, что левада выстроена скорее для их, животных комфорта, нежели чтобы они не разбежались – при желании пёс, не шибко напрягаясь, перешагнёт хрупкое заграждение.

– Ты можешь его потрогать, – заговорщицки подмигнул Ариверн, – без команды хозяина они тебя не тронут.

8

– А где хозяин? – с замиранием сердца, но боясь уронить достоинство в глазах нового знакомого, Рона протянула руку, и коснулась гладкой – шерстинка к шерстинке – шкуры. Голова чудовища находилась примерно на уровне груди девушки.

– У каждой пары хозяин свой, – объяснил тот, скучающе облокотившись на парапет, – это второй ряд пехоты, идущей в наступление. В дыму или в сумерках, собак совершенно не видно, и первый ряд строя противника бывает неприятно удивлен. А точнее рядов пять – прежде чем их отзывают они успевают повалять довольно много ратников в полном доспехе. А вставать им – можешь мне поверить – неудобно…

– Да на нём же верхом можно ездить, – уважительно хмыкнула Рона. На псарне при замке самыми крупными собаками были следопыты, для боёв и охоты – держали кошек. Впрочем, от такого пса даже сторожевая ашерра наверняка бросится на утёк, на ближайшее ореховое дерево, как обычная подзаборная мышкодавка.

– Тебе может и можно. Но ратника они не увезут – переломится хребет. Но кто тебе сказал, что не утащат? Самое замечательное состоит в том, что у них нет инстинкта убивать. Всё упавшее и пищащее вызывает немедленный призыв спасать и защищать, а делать это удобнее, утащив в лагерь. Ты представить себе не можешь, сколько раненных арлекины выносят с поля боя, – Ариверн выждал паузу и, усмехнувшись, продолжил, – а также, сколько вражеских солдат, которые пищат на земле ничуть не тише наших.

За этим разговором их и застал Ингар. Собаки не произвели на него впечатления – наверное, видел раньше, а в янтарных глазах затаился упрёк:

– Тебя не найти! Как исчезла из замка, так и поминай, как звали.

– Я думала, ты занят, – смущенно отозвалась девушка, и в самом деле чувствуя себя предательницей. Ингар, между тем, с недоверием осмотрел её спутника.

– Моё почтение, лэрд!

Рона почувствовала, что любимый ревнует. Глупо ревнует к какому-то заезжему красавцу. И поспешила внести в ситуацию ясность:

– Ингар, познакомься, это лэрд Ариверн Алхасси. Ариверн, это лэрд Ингар Эргасский, которому ты обязан тем, что наше вчерашнее свидание всё-таки состоялось.

– Так это вы надули старика Ормельна?! – изумился Ингар, тут же растеряв всю ревность. Расслабился, обнял Рону за плечо. И это было невыразимо приятно: девушка отвлеклась на то чтобы потереться щекой о его плечо, поэтому пропустила взгляд, которым Ариверн смерил её любимого – внезапно тяжелый и какой-то хищный. Впрочем, голос остался приветливым:

– И теперь я вижу, что сделал это не зря! Ничто не должно стоять на пути у юной любви! Так что давайте немедленно все перейдём на «ты», и продолжим наше общение за кружкой ягодного вина?

– А как вышло, что вы до сих пор не знакомы? – удивилась девушка, – я хочу сказать, ваши отцы, кажется, довольно близкие друзья.

– Ингар, – доверительно шепнул Ариверн, – я завидую: у тебя самая лучшая девушка на земле. Ведь ума – как у наших лэрдов, а то и поболе. Можешь не сомневаться: со временем она сменит на посту своего хитрющего дядюшку. Отвечая на твой вопрос, любопытная, я уже десять лет не интересуюсь папиными делами, так что встречаться с твоим парнем мы могли разве что в раннем детстве и теперь этого не помним.

– Это верно, – засмеялся Ингар, – если ей что-то интересно – то никакими силами ты не удержишь от неё знания.

– Не говоря уже об изрядной смелости. Ты знаешь, что она собиралась делать пока ты не пришел и предусмотрительно не поймал её за руку? Нет? Покататься на арлекине верхом. И будь я проклят, если бы она этого не сделала.

– Я не-, – обиженно начала Рона, но Ингар радостно поддержал шутку:

– Ты ей своего единорога приведи – она и на нём покатается.

– Что, правда? – не поверил Ариверн. Выражение его лица ей совершенно не понравилось. Он как будто предвкушал какое-то развлечение, о котором давно мечтал, но случай всё не подворачивался, и теперь, вдруг…

– А ты проверь, – обозлилась девушка. Весь расчет был на то, что наглый спорщик а) не посмеет подвергать совсем уж откровенной опасности её жизнь, б) поленится брести до конюшни и седлать для неё коня. Ощущение было такое, словно на хорошо знакомой лестнице она наступила мимо ступени: расчет оказался неверным.

– Эй, ты, – окликнул сотник шатающегося без дела оруженосца, – пойди, передай, чтоб заседлали Солового и приведи сюда.

Рона почувствовала себя очень неуютно. Она неплохо ездила верхом, да. Но по слухам, удержаться в седле единорога куда как непростая задача, не говоря уж о том, чтобы сесть на чужого, обученного для битвы зверя. Когда же минут через десять в поле видимости показался воин, действительно ведущий единорога под уздцы, она почувствовала, что арлекины нравились ей намного больше. На неё надвигалась масса как минимум полутора тяжеловозов. Назвать это животное лошадью не поворачивался язык. С легендарными изящными божественными существами из сказок – сходства тоже не было никакого. Тонкие но сильные ноги без труда несли мощное тело – грудь была чуть ли не вдвое шире лошадиной, шея казалась короткой, опять же, из-за обилия мышц, а аккуратно очерченная голова была идеальной, изящной формы, но при этом явно могла прошибить средней толщины стену, не нанеся урона здоровью этого чудовища. Посреди белой отметины на лбу действительно торчал рог, вернее его обломок, длиной в ладонь. Тонкий хвост, снабженный кисточкой на хвосте, раздраженно щелкал по бокам, как пастуший хлыст.

Рона прокляла свой болтливый язык. Не начинать же теперь оправдываться, и говорить, что дядюшка её за уши оттаскает, как в детстве? Между тем, единорог приблизился.

Содрогаясь от того что ей предстояло, и красочно представляя собственные похороны, она как можно небрежнее перехватила у воина повод.

– Поднимите меня в седло, – стараясь чтобы голос звучал властно, капризно, как угодно – только не испуганно, потребовала она. Ингар (предатель, вот уж она ему сегодня устроит!) с поклоном уступил хозяину честь поухаживать за лэссой. Ариверн преклонил колено и сложил ладони в замок, предлагая ей поставить ногу. Рона примерилась к стремени. Поудобней перехватила повод… в следующий момент её подбросило вверх, так, что она едва успела ухватиться за луку седла. Как ни странно, седло оказалось удобным, хоть и отличалось от обычного, один сапог сам скользнул в чеканное стремя, а подобрать второе она не успела, неосмотрительно ослабив повод – всего на пару пальцев. Единорог сорвался в галоп.

9

– Не перебор ли это, – с сомнением спросил Ингар, наблюдая, как медленно оседает пыль, вставшая столбом, – Рона, конечно, неплохо ездит, но это…

– Не беспокойся, – покровительственно улыбнулся Верн, – во-первых, как ты сам сказал, она неплохо ездит. Во-вторых… я несколько нечестно поступил с азартной лэссой.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Если бы я привёл ей своего единорога – то мы бы уже были вынуждены отправиться в замок с печальным известием. И если девушка и встала бы с земли, то только под знамёна так занимающего её Бессмертного Полка. Я специально попросил привести конкретную лошадь: Соловый доживает у нас последний год своей службы. Он старая, надёжная скотина, на котором катаются, думая, что мы не видим, по кругу все оруженосцы. Он просто рад, что досталось немного побегать – вот увидишь, через четверть часа он привезёт её обратно целой и невредимой.

– Вы друг друга стоите, – покачал головой Ингар, – у меня, пожалуй, фантазии не хватит на такие идиотские шутки.

– Ты что, ревнуешь? – ухмыльнулся Ариверн, – не стоит. Ну, хочешь, я тебе поклянусь, что не стану уводить у тебя девушку?

– Пошути так ещё пару раз, и она сама тебя у кого-нибудь уведёт.

Собеседник заразительно рассмеялся.

– Ей это вряд ли потребуется. Она простая, открытая девочка. Для неё нет тайн, которые не надо было бы открыть, нет правды, которую нельзя сказать.

– Ты говоришь странные вещи.

– А делаю – ещё более странные, – сообщил тот, и взгляд опять стал тяжелым. Не страшным, но отчего-то Ингару захотелось отвернуться – и это не получалось, – пойдём. Я покажу тебе кое-что.

Сам не зная, зачем это делает, Игнар вслед за ним свернул за угол стоящей поблизости палатки. Плотная бежевая ткань скрыла их в густой тени.

– Есть такая правда, – как ни в чём не бывало, продолжал философствовать Верн, – которую нельзя отрицать, но её же нельзя и открыть, – голос его неуловимо изменился, став ниже, растеряв бесшабашно-весёлые нотки, которые заставляли его казаться моложе и беззаботнее.

– Например, государственные тайны, – согласился юноша, пытаясь избавиться от неприятного ощущения, будто на него смотрит с выжидательным интересом затаившийся крылатый ящер, – но эта правда, как правило, относительна.

– Всё намного проще, – доверительно сообщил Верн, и голос его Инагру уже совершенно не понравился, но он не успел понять, почему.

Верн схватил его за плечи, железной хваткой прижав руки к бокам, а сам медленно наклонился, не отрывая тяжелого тёмного взгляда от его лица, и его язык скользнул в приоткрытый на вдохе рот Ингара. Неторопливо, но жадно и требовательно, заглушив возмущенный возглас. Губы его оказались жесткими и горячими, он словно пил ту наивность, которой был наполнен Ингар, оплетая его язык своим, не выпуская, не позволяя дышать. Он прижал свою жертву теснее, отпустив одну руку, обнял за талию, что было весьма кстати, так как у юноши подкашивались ноги. Он ещё попытался сопротивляться, освободившейся рукой отчаянно упираясь Верну в грудь, но тот не обратил на это никакого внимания.

Продолжая терзать его губы, Верн запустил ладонь под куртку, обнажив всего лишь узкую полоску кожи на спине – между рубашкой и широким поясом штанов. Пальцы его, жесткие и слегка шершавые, медленно провели длинную полоску по открывшейся коже. Несмотря на прохладный ветер, Ингара мгновенно бросило в жар, а пробежавшее от пальцев тепло и не подумало растворяться в позвоночнике, устремившись к низу живота. Верн ещё раз скользнул по коже ладонью – вправо и влево, чуть выше, чуть сильнее, ещё плотнее прижался бедром, ощущая несомненное возбуждение Ингара, и рука его скользнула под широкий ремень. Перебрав пальцами, он легко коснулся крестца, и кончиками пальцев потянул невидимую нить вверх по хребту. Ингар застонал, и Верн, наконец, оторвался от его губ, в последний раз обведя их языком, и согрел жарким дыханием его шею. В этот момент, ладонь оставила его спину, даже куртку не забыла одёрнуть, и переметнулась вперёд, зажатая между двумя телами, безошибочно накрыв пульсирующую от возбуждения плоть. Ингар дёрнулся, как от удара, подавившись выдохом. Тепло ладони ощущалось даже сквозь плотную ткань, и то, что с ним по этому поводу творилось, было невыразимо сладко и катастрофически постыдно. Он откинул голову назад, подставляя шею для поцелуя… и Ариверн вдруг медленно, неотвратимо отстранился.

Ингар был в состоянии близком к бреду.

10

Ингар был в состоянии близком к бреду. Голова кружится, в глазах темно, в паху ломит от не сброшенного напряжения, губы хочется рвать зубами – чтобы продлить то ощущение, что было только что. Верн бережно поддерживал его за локти.

– Ну, ну, тише, не надо так, – хриплый голос едва дошёл до затуманенного сознания, – ты изорвёшь губы в кровь, это будет больно… – ещё один поцелуй, лёгкий, почти невесомый, просто касание губами. Совсем не похоже на то, что было…

Он попытался выровнять дыхание, а в голове не вертелось ни одной мысли, ни одной фразы, что можно было бы сказать, что сделать?

– Ну вот, видишь, – голос Верна медленно возвращался к привычному тембру, всё ещё с хрипотцой, но уже почти ироничный, – правда заключается в том, что ты сам хотел этого. А теперь попробуй рассказать об этом Роне.

В этот момент невдалеке послышался шум, одобрительные возгласы и дробный цокот тяжелых раздвоенных копыт. Ариверн первым подскочил к остановившемуся единорогу, чтобы подать даме руку – как оказалось, она не только не вылетела из седла, но и поймала второе стремя, моментально почувствовав себя хозяйкой положения, и сделала вокруг лагеря пару кругов – первый как пришлось, второй, подобрав поводья, красивым летящим галопом. Вместо того чтобы поставить её на землю, Верн усадил девушку на собственное плечо. Толпа кругом воодушевленно взревела что-то одобрительное, и только после того как шумные восторги кавалеристов слегка поутихли, отпустил её, бодро похлопав по плечу.

Ингар стоял, как пришибленный.

– Ты чего? – удивилась, подбежав к нему, девушка.

– Испугался за тебя, – срывающимся голосом проговорил тот.

Рона всплеснула руками:

– Ну что ж ты так, – и бросилась любимому на шею. Он стиснул её в объятьях неожиданно резко, будто утопающий, хватающий спасительницу. Толпа кругом очередной раз восторженно взвыла.

– Ну, так как, – жизнерадостный голос Ариверна перекрыл шум, – всё ещё хочешь покататься на арлекине?

– Пойдём, – прошептала Рона Ингару, – кажется, мы уже достаточно развлекли сегодня этих славных парней, – и громко, как можно более хамски заявила, – в другой раз непременно!

11

Эйлас как будто специально её подкарауливал.

– Прости, пожалуйста, Ингар, – усмехнулся старый интриган, увидев, как племянница торопливо отпрыгнула от парня, у которого до этого уютно пригрелась под боком – прямо на ходу, – мне нужно поговорить с Роной, а тебя, кажется, ждёт отец.

Пожав плечами, Рона кинула на любимого извиняющийся взгляд, и последовала за дядей. А Ингар в свою очередь отправился на поиски своего почтенного родителя. Родитель сыскался в той самой гостиной, где почтенные лэрды беседовали с утра.

– Сынок, я хотел бы с тобой поговорить серьёзно, – после приветствий и заверений в отменном здоровье и самочувствии начал папа.

– Если ты опять надумал увещевать меня заняться делами разведки – то плюнь сразу, – раздраженно ответил Ингар, так как его мысли в данный момент летали далеко от аргументированной беседы, – полгода назад ты, кажется, согласился, что менестрель из меня получился толковый.

– Нет, я не об этом, – огорошил его родитель. Помялся, задумчиво протёр и без того блестящую лысину, – я хотел задать… такой тонкий вопрос. Насколько серьёзно у тебя это… мм… общение с племянницей мудрейшего советника Эйласа?

Ингар застыл, обдумывая ответ. Что, ну что ему сейчас сказать, когда всё тело ноет и требует как минимум погрузиться под холодный душ. А лучше бы – забраться под простыню с хорошей девушкой – любой, которая подвернётся – и до умопомрачения, забывшись, кончать, пока не иссякнет непонятное тянущее чувство, пробудившееся меньше часа назад. Уж не проклял ли его этот самый сынок папенькиного приятеля? Вроде, нет – он же не маг…

– Судя по тому, как ты молчишь – серьёзно, – по-своему трактовал его замешательство граф Эргасский.

– Нет-нет, – поспешил хоть что-то сказать несчастный юноша, – то есть, да! Мы встречаемся давно, подходим друг другу…

– Я вот что хотел тебе сказать, – лысина опять подверглась процедуре полировки. Даже скрип послышался, – я полностью понимаю твои чувства, твои… хм-гхм… ощущения. Она яркая, несравненная, незабываемая девушка… но учти. Не думай даже, что ваши отношения закончатся законным браком.

Парень опешил:

– А почему?! Если вдруг ты намерен рассказывать мне о неравенстве социальных позиций – забудь! Если дело только в том, что я наследник графа, а Рона… бесы, какой там титул у советника Эйласа?.. Я хоть сейчас отрекусь от титула, а других наследников у тебя нет – будешь как дурак, наблюдать, как фамильный замок остаётся на разграбление нашему загребущему Величеству…

– Замолчи! – прошипел отец, пристукнув ладонью по столу – столь же блестящему, сколь и лысина, уже действительно покрывшаяся потом, – Будь моя воля – ты завтра же венчался бы, и плевать мне на то, любишь ты её или нет (за звание советника… а то и будущего губернатора Мерелли потерпел бы!). Не потому, мой дражайший недоумок, что её титул ниже, о, нет!.. я назвал бы тебе причину, если бы это не было государственной тайной… или если бы был уверен, что безголовый менестрель не растреплет это в очередной балладе для скрипки со струнным квартетом. Ваш брак запретит сам Король. Можешь думать что хочешь, но советую… советую молчать, так как мне и правда не хотелось бы наблюдать разграбление родового гнезда палачами. Всё ясно?

– Ничего не ясно, – потрясенно мотнул волосами Ингар.

– Я так и думал. Просто – прими к сведенью, – граф поднялся, тяжело упираясь руками в колени, внимательно посмотрел на отпрыска, и вышел, не добавив ни слова больше.