Текст книги "Заложники (СИ)"

Автор книги: Фанни Фомина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Заложники

1

Солнечный свет обливал Восточную башню жидким золотом, заставляя зеленоватые камни стен переливаться, словно змеиная чешуя. Трудно было вообразить себе зрелище более красивое и в то же время более величественное, чем освещенный первыми рассветными лучами Тауэр Мерелль – приграничную крепость, гордость свободного Хатервинга. И сейчас, замерев у высокого парапета и до слёз из сощуренных глаз вглядываясь в низкое солнце, Рона немного завидовала тем, кто маршировал стройными колоннами к замку. Им, гордо несущим королевские стяги, он был виден целиком, похожий на свернувшегося клубком грозного дракона с башнями-шипами, предупредительно устремленными к небу.

Прохладный ветер теребил короткие, чуть ниже ушей, рыжие волосы, и холодил щёки, словно проверяя, не вернулись ли потерянные с годами задорные веснушки. Рона зажмурилась, давая глазам отдохнуть, потом, не удержавшись, всё-таки перевела взгляд на запад, где простирались пустоши, поросшие вереском и розмарином. В детстве они казались бескрайними; но отсюда, с высоты, было видно широкую полосу реки справа, слева серо-бурые холмы предгорий, а прямо за пустошью – редкую рощу, а вовсе не заколдованный сказочный лес, и чуть дальше – шпили шатких каланчей заставы. А за нею – враждебный Руад-Исс.

Как-то раз она, шутки ради, пересекла существующую лишь на карте границу, обойдя сторожевой пост за пару миль – и ничего. Те же камнеломка и вереск, сосновые и лавровые деревья – просто кусок земли. Но влетело ей за его осмотр так, что страшно вспомнить! Дядя до сих пор утверждает, что именно тогда у него в волосах появилась седина… несколько лет спустя, по приказу Его Величества, некроманты провели по границе защитный контур, сообщающий защитникам о каждом живом (или не живом) существе крупнее овцы, переходящем оттуда, или туда.

Рона вздохнула, ещё раз удостоверилась, что королевское войско на восточном горизонте ей не мерещится, и поспешила к старшим с докладом.

Губернатор Мерелли, лэрд Кэйтан Юберт, был человеком редкостного ума. Вероятнее всего. Потому что никак иначе нельзя было объяснить тот факт, что столь высокий пост занимает безынициативный, трусоватый тридцатилетний оболтус, чей взгляд обычно мечтательно устремлен вдаль, а не на важные контракты и военные карты. Дядя Эйлас, его первый советник, частенько усмехался, что с более норовистым губернатором Мерелль бы стала слишком состоятельной провинцией, и Император Руад давно бы позарился на столь лакомый приграничный кусок.

Стражник у дверей зала кивнул, пропуская девушку. Рабочий процесс был в самом разгаре. Лэрд Эйлас с должным почтением зачитывал вслух какой-то текст, а лэрд Юберт скучающе кивал в такт тихому, размеренному речитативу.

– Прошу меня простить, – звонкий голос девушки вывел губернатора из сомнамбулического забытья, – королевский кортеж будет здесь через час.

– Уже? Так скоро? Эйлас, почему мне не сообщили?

– Думаю, дозорный с Восточной башни явится с минуты на минуту, – почтительно отозвался советник, только морщинки у глаз выдавали затаившийся в них смех, – просто форменное обмундирование не позволяет ему передвигаться со скоростью резвой девчонки.

Дверь отворилась, и пред скучающие очи губернатора предстал слегка запыхавшийся дозорный с официальным докладом.

– Опять на башню бегала, хулиганка? – шепотом спросил дядя, сурово хмуря брови.

– Сегодня некромантия – учитель отпустил, – так же тихо отозвалась Рона, которой – собственно по требованию дяди – нанятые для обучения молодёжи мэтры не преподавали ни мёртвой магии, ни чернокнижия, – и вообще, мне скоро девятнадцать, для всех я давно уже лэсса, а ты всё «девчонка»…

– Пш, – Эйлас махнул рукой, словно шугая кошку, – иди уж, лэсса! Заодно найди учителя Ормельна, и передай ему новости.

Девушка порскнула за дверь.

2

На Ингара она наткнулась случайно. К сожалению, коридор был широкий и людный, поэтому проходившая мимо, важная, как гусыня, кухарка успела зачитать им подробную и ёмкую лекцию о современных нравах, когда два бесстыдных пацана обжимаются прямо на глазах у честных людей. Ингар с сожалением оторвался от губ возлюбленной и покосился на пожилую прислужницу. Его опознали. Извинения последовали бы незамедлительно, хотя брезгливо подобранные губы всё ещё выражали неодобрение, но из-за плеча парня высунулась Рона. Да, одетая в мужские штаны, да, коротко стриженная, потому что месяц назад подпалила, в ходе химического эксперимента, косу. Но эти рыжие волосы не узнать было невозможно. Её серые глаза полыхнули холодом:

– Вы чем-то не довольны, лэсса?

Кухарка беззвучно ахнула, и замотала головой, как глухонемая. Честной женщине даже в страшном сне не снилось отчитать как нерадивую прачку ненаглядную племянницу советника.

Рона жестом велела ей скрыться вон. Ингар осторожно взял пальцами её подбородок, заглядывая в лицо. Его золотисто-медовые глаза встретились с её серыми, рассерженными и колкими.

– Что с тобой? – он разгладил хмурую складочку между тонких тёмно-медных бровей, – уже с утра злишься?

– Не на тебя, – Рона улыбнулась, взгляд чуть потеплел, но остался довольно колючим. И чтобы сгладить это ощущение, она снова его поцеловала. Медленно, с наслаждением, проводя языком по его тонким, идеально очерченным губам, упиваясь властью, чувствуя себя ведущей, – через час приедет король.

– Это плохо? – он нежно поглаживал кончиками пальцев её лицо и шею, легко задел мочку уха, украшенную вычурной сережкой.

– Плохо. Это очень плохо, потому что будет суета, и мне будет совершенно не до тебя, – она прижалась ещё ближе, выгибая спину, бедром прижимаясь к его промежности, с удовольствием ощутив отклик на прикосновение. Подставила шею для поцелуя – Ингар немедленно к ней склонился, нежно проводя языком по бьющейся жилке – раз, затем ещё раз, дразня, прихватил губами серёжку, и слегка потянул вниз…

– Мм, – Рона поудобнее устроилась в его объятьях и упёрлась ладонями в грудь, заставляя прекратить ласку, – ты представить себе не можешь, что я сделаю с тобой вечером! Так что готовься. А пока отпусти меня – надо бежать.

– Почему?

– Потому что Эйлас умудряется одновременно считать меня любимым избалованным ребенком, и запрягать, как тура в плуг, – она ещё раз коротко его поцеловала, – сегодня думай обо мне. Напиши балладу.

С этими словами она выскользнула из тёплых уютных рук Ингара, и уже отбежав шагов на двадцать, послала ему воздушный поцелуй.

3

Его магичество лэрд Ормельн был стариком сухопарым, жилистым, и совершенно невыносимым. Кроме того, что высочайшем повелением советника юная лэсса увиливала именно от его уроков и потому имела куда больше свободного времени, чем ей полагалось бы, старика Ормельна раздражало, кажется, всё выходящие за грани традиций и ритуалов – утвердившихся в его извилистом мозгу лет триста назад. А ещё он имел мерзейшую привычку всё всегда обо всех знать.

– Мне кажется, лэсса Рона, тебя послали ко мне с поручением четверть часа назад, – проскрипел этот хрыч, исподлобья уставившись на неё водянистыми глазами, – а вместо того чтобы поторопиться с известием, ты шмыгаешь по углам с бесхребетным наследничком нашего советника по безопасности…

– И всё-таки, я успела раньше курьера, – ровным голосом, без тени вызова, без намёка на раскаянье, сообщила девушка и, не обращая внимания на продолжившееся бормотание, пересказала новости. Однако на чародея весть о скором прибытии Его Величества никакого эффекта не произвела. Рона постояла минутку молча, в нерешительности, размышляя, вежливо ли будет просто уйти, когда в лабораторию, привычно морщась от неприятного запаха зелий и дезинфекции, вошёл советник Эйлас.

Коротко поздоровался, походя чмокнул племянницу в макушку и, опустившись на предложенный трёхногий табурет, выжидательно уставился на мага.

– Вы что-то хотите сказать, молодой человек? – прошелестел старец.

– Ваше магичество, – начал лэрд советник. И вдруг сменил тон с привычно-проникновенного на доверительный, почти панибратский, – вы знаете, с каким эскортом путешествует в этом году его величество?

Некромант уставился на него не мигая, казалось, даже седые короткие ресницы не трепещут – столько внимания было в его взгляде.

– Не хотите ли вы сказать, юноша…

– Хочу, – о неторопливости Ормельна в разговоре по замку ходили анекдоты: обычная клиентура мага уже никуда не спешила, поэтому вести беседу по правилам означало потерять полдня, а то и больше, – и более того – довожу до вашего сведенья, что Его Величество Эйген Третий прибывает в сопровождении Бессмертного Полка.

– Ого! – вырвалось у Роны, – мы что, всё-таки решили напасть на Руад-Исс?!

Некромант, не удостоив её даже взглядом, важно покивал. Он казался удивленным, что совершенно не вязалось с известными о нём фактами.

– Полагаю, эти гости… в моей компетенции? – он вдруг захихикал, словно закашлялся; сетка морщин на щеках сложилась в усмешку.

– Я тоже так полагаю, – кивнул Эйлас, и поднялся, – да, и ещё: прошу вас, лично для меня – присмотрите за этой умницей, – дядя недвусмысленно указал на собственную племянницу, – чтобы я её и близко не видел к этим неземным красавцам.

4

Через час она снова стояла на башне, наряду со всеми высыпавшими на зубцы любопытствующими. Герольды трижды протрубили в фанфары, и в ворота замка въехал Его Величество Эйген Третий в окружении почётного караула. Публика взвыла, приветствуя государя. За ним из поднятой пыли показались знамена следующего подразделения. Точнее, всего одно знамя, да и то больше всего похожее на драную тряпку грязно-серого цвета. Но приветственные кличи стали еще громче. Все, от мала до велика, знали, под каким знаменем выступает элита королевских войск – Бессмертный Полк. Бессмертный в прямом смысле – этот полк был единственным подразделением в армии, которое не сопровождали полевые целители. Только некроманты. Всех солдат не раз поднимали из мёртвых прямо в бою, а стать офицером полка мог только дипломированный маг со способностями к самовоскрешению. Будь полк сформирован из простых немертвых, никто и не подумал бы считать его лучшим. Нет, отличить солдата Бессмертного Полка от обычного воина с первого взгляда было непросто – человек как человек, только бледноват, неулыбчив да сердце не бьется. А ещё раны их со временем затягивались, не оставляя ни следа.

Король Роне не понравился. Вернее, не произвёл вообще никакого впечатления. Ну, в короне, ну, в мантии. Но в целом – усталый сорокалетний мужик, серый от постоянных церемоний и восторгов, который за три четверти часа приветственной речи не сказал ничего интересного. Куда занимательнее были прочие гости, прибывшие в замок, в частности – тот самый Бессмертный Полк. Юная волшебница захлёбывалась восторгом и желанием подойти ближе, посмотреть (а если можно – и пощупать) живых мертвецов первого уровня – по сути – тех же людей, но лишенных главных недостатков – смертности и эмоций. Но рядом с ней неотрывно маячил старый зануда Ормельн, так что приходилось сцеживать своё любопытство в кулак, и ждать подходящего момента.

По опыту девушка знала – родительский запрет штука серьёзная, но подверженная влиянию обстоятельств. Например, когда в двенадцать лет она объявила дяде, что знает, как ходят шахматные фигуры – её ждала долгая лекция о том, что не женское дело стратегия, а игра эта и вовсе лэссе не к лицу. Зато когда в пятнадцать она ненароком выиграла шахматную дуэль у приехавшего с распоряжениями советника по безопасности Короны, Эйлас гордился племянницей столь откровенно, словно ему вручили орден. Этим было наглядно доказано: лэссе неприлично играть в шахматы, до тех пор, пока она не научится выигрывать. Тот же принцип неоднократно проявлял свою действенность и в других ситуациях. Посему следовало запастись терпением, не лезть на рожон – в первые дни – и потом шанс удовлетворить любопытство сам приплывёт в руки.

Занятая этими раздумьями, Рона проморгала момент, когда губернатор представлял Его Величеству своих верных вассалов. Теоретически она должна была почтительно толочься в первых рядах – на случай если Эйласу представится шанс предъявить королю и её, но проталкиваться вперёд было поздно, так что она честно дотерпела до конца церемонии и собралась уже выбраться из зала, когда кто-то поймал её за локоть. Ну, конечно. Его магичество тут как тут.

– Я очень сомневаюсь, юная лэсса, что твой дядя тебя куда-то отпускал…

Рона почувствовала, что тихо сатанеет. Раздери химера это всё – в послушную девочку играть ей надоело! Но тут неизвестно откуда подоспела помощь.

Прямо из толпы, раздвинув каких-то неизвестных лэрдов плечами, появился некий мужчина, которого раньше она никогда не видела. Весь облик выдавал в нём воина: кожаная жилетка поверх почти прозрачной шелковой рубахи открывала любопытным взглядам широкие плечи и натруженные руки, на которых плавно перекатывались тугие комья мышц. Русые волосы незнакомца были коротко острижены, а тёмные, почти чёрные глаза казались непроницаемыми. Впрочем, как только он заговорил, облик сказочного рыцаря немедленно сменился образом нахального бандита.

– Вы местный мертвячник? – достаточно развязно спросил он, как бы мимоходом оттирая девушку в сторону, и заглядывая в глаза некроманту. Ни страха ни сомнений: так просто – подойти и перебить мага, обозвав непочтительным профессиональным прозвищем, обычно упоминаемым шепотом и с оглядкой.

– Эт-то что ещё такое? – прокашлял Ормельн, и думать забыв про вверенную его заботам девицу.

– Всего лишь скромный посланник, – темноглазый склонился, мазнув взглядом по замершей в нерешительности Роне, – от барона Ангерна. Он желает вас видеть.

Имя неприятно кольнуло, показавшись Роне знакомым, но она никак не могла вспомнить, где его слышала. В это время со старым учителем произошло что-то необыкновенное. Он суетливо потёр сухонькие ручки, и стал усиленно пропихиваться сквозь толпу, и думать забыв про вверенную его заботам девицу и хамоватого посланника. Спаситель лукаво подмигнул:

– Ну, беги, чего застыла?

– Спасибо, – удивленно отозвалась она, наблюдая, как темноглазый поворачивается спиной, и уходит куда-то – вправо и вперед, ближе к центру зала. Впрочем, плевать на него. И на Ормельна. Тем более к двери напротив уже протискивается Ингар.

5

Тяжелая дверь захлопнулась, отгородив от мира запутанных коридоров и интриг просторную тёплую комнату. Ингар со стоном повалился на кровать:

– Ненавижу церемонии! Сегодня ещё ладно, но вот посмотришь – через пару дней им станет скучно, и папа от нечего делать начнёт учить меня своим любимым шахматам, а кто-нибудь непременно потребует сыграть на скрипке.

– Позовёшь меня – и мы с твоим папой сыграем, – с отрешенным безразличием ответила Рона, с упоением вглядываясь в медовые глаза возлюбленного. Он вдохновлял её таким – слегка капризным, немного усталым, с заломленными бровями, когда льняные волосы растрепаны, а шейный платок съехал, оголяя на пару пальцев светлую чувствительную кожу… она автоматическим движением расстегнула пуговицы жакета. Скинула его и, поддавшись секундному порыву, прыгнула на кровать, придавив Ингара к перине, как большая рыжая кошка, сиганувшая на грудь своей жертве, – а потом выкраду тебя, и запру здесь на ключ – так что нашим почтенным гостям придётся обойтись без скрипки, – она в одно движение стянула платок, и припала к его шее, ощущая любимый запах кожи и тонкого прохладного парфюма.

– Прямо так? – задохнулся Ингар, отчасти придавленный внезапно свалившимся на него весом, отчасти потому, что её язык безошибочно разыскал чувствительные точки на коже, от которых электрическими разрядами побежала сладкая дрожь, пока растворяясь где-то в позвоночнике, – не слишком смело?

– Когда мне было шестнадцать, тебе не нравилось что я слишком скромная, – она придавила его руки к простыне, насмешливо глядя в глаза, уже подёрнутые поволокой возбуждения, – теперь тебе не нравится, что слишком смелая?..

– Нет.

– Что нет? – она потёрлась щекой о его щёку, потом провела кончиком языка от мочки уха до ключицы, – тебе не нравится?

– Нравится, – он высвободил руки и немедленно зарылся пальцами в короткие рыжие волосы. Потом легко уронил её на спину и расстегнул перламутровые пуговицы сорочки – одну за одной. Изумрудный кулон – очередная магическая цацка – удобно расположился в ложбинке между упругих полушарий груди; его нельзя было снять, но всё остальное – можно, и нужно, совершенно необходимо. Ингар провёл прохладной ладонью по её мягкому животу, и потянулся ниже, как только девушка, изогнулась навстречу и отвела в сторону колено. Пожалуй, он даже раскаялся в своих давних шутках: что угодно только не лишнюю застенчивость можно было инкриминировать его рыжей возлюбленной, даже в шестнадцать лет. А уж теперь…

Они немного поборолись за право лидерства, и от этого голова у обоих окончательно пошла кругом. Рона выиграла, победно усевшись сверху на всклокоченного голого любовника, откинулась назад, томно прогнув спину, позволяя оценить красоту её стройного тела. Замерла на секунду, наслаждаясь властью, оттягивая момент соития, дразня близостью – и с удовольствием заслушала протяжный, сладкий стон Ингара, когда мука ожидания сменилась близостью. Она сама задавала темп – быстрый, потом ещё быстрее, и изумрудный кулон метался по груди в такт опустошающей сознание судороге.

Она провела языком по его виску – у самой линии волос, ощущая привычный, уютный запах – удовлетворенной страсти, солоноватого пота и, по-прежнему прохладного парфюма. Так приятно было смотреть на него, расслабленного после секса… вот демон! Кажется, немного увлеклась – такой роскошный синяк на ключице, как будто её оторвать пытались. Зубами. Ну, да ладно – ведь предъявлять свой торс без одежды ему, вроде бы, никому не надо?

– Что там такое? – с лёгким подозрением спросил Ингар, наблюдая, как Рона пальчиком выводит что-то у него на ключице. Что именно – увидеть не удавалось, а чтобы посмотреться в зеркало надо было хотя бы повернуться – чтобы стал виден трельяж у стены.

– Ничего, – безмятежно отозвалась рыжая, – ты красивый!

О, он достаточно хорошо знал и Рону, и этот тон, и вот такое движение плечиком, как сейчас, чтобы реакция последовала незамедлительно:

– Что?! – он рывком перевернулся и уставился в зеркало. Три створки представили ему портрет в разных ракурсах. Свежий след алел на каждом, – Рона! За что?..

– Прости, – раскаянья в голосе не сквозило – ни на медяк, – ну… день был тяжелый. Эйген, как всегда, с кипой поручений, король со свитой, ещё и этот старый хрен Ормельн… мертвячник! – ругнулась она, вспомнив хамское слово от нежданного спасителя, отвлекшего мага, – в общем, перенапряжение.

– Ах, перенапряжение, – ласково переспросил Ингар.

В следующую секунду Рона оказалась вдавленной в перину, и даже пискнуть не успела… впрочем, жалеть об этом ей, разумеется, не пришлось.

6

Рона проснулась, ощущая себя лёгкой и полной сил, как молодая кошка ашерра, пара которых охраняли внутренний двор замка. В узкое, утопленное в стену окно как раз виднелась палевая красавица, потягивающаяся на утреннем солнце. Под бархатистой шкурой перекатывались мощные мышцы, подставляя тёплым лучам каждое пятнышко.

Девушка тоже блаженно потянулась. Состояние полного довольства жизнью (не смотря на все каверзы и сложности оной) дополняла приятная лёгкая ломота в теле, которая пройдёт, стоит лишь смыть водой остатки сна и одеться, и едва уловимое чувство стыда, как всегда, когда «снятие стресса» проходило без должной романтической нагрузки. Надо же было так кидаться на парня… Ингар же человек чуткий, он любит прочувствовать момент. Впрочем, жалоб пока не поступало. А то, что проснулась она одна, закономерно: возлюбленный частенько убегал по каким-нибудь делам, оставляя её нежиться в постели.

Сегодня, впрочем, излишне расслабляться не стоило, а то с дяди станется начать самолично будить её спозаранку. Конечно, прятать Ингара под кровать никто не станет, но и в том случае, если его застанут мирно спящим у неё в кровати, ситуация получится не слишком тривиальной. Весело тряхнув растрепанными волосами, лэсса побежала в ванну.

Облачившись в серые бриджи и замшевую курточку в рвано-серых пятнах (искусные кожевенники делали такие из шкур местных мелкорослых коров), Рона пригладила волосы, спрятав их под берет, и отправилась пожелать хорошего утра дяде. Встреченный в коридоре стражник сообщил, где можно найти лэрда Эйласа, и племянница, наплевав на то что в замке гости, проскользнула в один из узких боковых коридоров (честно говоря, просто поленившись обходить весь этаж, чтобы попасть в малую гостиную через главную дверь. Как оказалось, не зря.

Подслушивать – занятие низкое и недостойное, но три почтенных лэрда изволили дискутировать так увлеченно, что просто сами не заметили присоединившуюся к компании слушательницу. Причём речь видимо шла о предмете исключительно занятном, так как глаза Эйласа сощурились до узких щёлочек и в карих зрачках чудились золотистые искорки, а тонкие морщинки были немного резче чем обычно – как всегда, когда речь шла о чём-то смешном, над чем смеяться вслух не полагается. Иными словами, благородные лэрды обсуждали какую-то сплетню.

– И тут я наблюдаю такое, от чего волосы у меня на голове встают дыбом, – продолжал статный пожилой лэрд, которого Рона опознала, как барона Алхасси – далеко не последнего человека в Торговом совете. Лучащаяся лысина третьего собеседника в представлении не нуждалась – это был тот самый советник по безопасности Короны, граф Эргасский, он же – отец её возлюбленного Ингара, – этот молодой остолоп решил вступиться за честь и свободу дамы. Проходит напролом, как его разлюбимый конь, чуть не отдавив фаворитке Его Величества ногу, и чуть ли не за шкирку оттаскивает от неё старика Ормельна.

Роне стало по-настоящему интересно, ибо описываемый эпизод показался болезненно знакомым.

– Как наши дети не похожи на нас, – проворчал граф, – мой сын вырос в одухотворенного балбесом, а потомок умнейшего барона отличается всеми качествами хорошего воина, коими, смею надеяться, мог похвастаться и я в соответствующем возрасте. По-моему, пора допросить наших дорогих супруг начистоту, хе-хе, по поводу той самой чистоты потомства.

Лэрды всё-таки захихикали, видимо дружеская беседа не клеймила подобные предположения смертельным оскорблением.

– Зато племянница нашего почтенного хозяина его точная копия – такая же хитрюга, только рыжая. Эйлас, у тебя не было в молодости романа с какой-нибудь пленной аристократкой из Руад-Исса?

– Насколько я знаю, медноволосый из их аристократии – исключительно король. А он, как это ни прискорбно, если бы и подарил мне в молодые годы ночь любви – никак не мог бы подарить мне мою Рону, – хмыкнул Эйлас, и в голосе его девушке послышалась скрытая печаль. Может быть, от того, что родители, умершие почти сразу после её рождения, были его близкими друзьями?

– Вы меня перебили, уважаемые лэрды, – отсмеявшись, продолжил барон, – а дальше было самое интересное. Этот умник перебивает пожилого уважаемого мага, обзывает его непочтительными словами и сообщает шокирующую новость: его де ждёт на аудиенцию не кто-нибудь, а лично барон Ангерн. Хватило же наглости назваться его посланцем! И это – мой сын!

– А лэсса между тем спокойненько удаляется, – продолжил за него Эйлас, – между прочим, с вашим, граф, сыном.

– Знаю, – вздохнул советник по безопасности, – но что поделать – молодость бывает раз в жизни. Скажи, у них это серьёзно?

Дядя неопределенно махнул рукой, и Рона поняла, что её обнаружили.

– Доброе утро, – она подняла в приветствии руку – как все маги, ибо реверанс в её костюме выглядел бы крайне неуместно.

– Лэсса Рона, – подхватился со стула толстенький Ингаров папа. Он всегда был к ней весьма доброжелателен – возможно, с тех самых пор, как барышня обыграла его в шахматы, – вы всё хорошеете! Сердце разочарованного отца радуется глядя на такую достойную преемницу своего дяди!

– Ингар хороший, – запротестовала девушка, – и вовсе не балбес, так что вы это напрасно.

– Садись, – Эйлас похлопал по обитой кожей скамеечке рядом с собой, – и будь добра, объясни почтенным лэрдам, что такого хотел от тебя наш Ормельн, если даже вмешательство постороннего рыцаря потребовалось.

Девушка задумалась, как бы потактичнее представить ситуацию.

– Всё понятно, господа, – сдавливая очередной смешок, пояснил дядя, – юной лэссе не терпелось смыться на свидание. Романтического толку. А старый мудрый маг решил задержать её, руководствуясь моей просьбой не подпускать чрезмерно любопытную особу к Бессмертному Полку.

Рона досадливо сдёрнула и скомкала берет.

– Святые боги! – вырвалось у графа, – где же ваши кудри?!

– Подпалила, – честно призналась уличённая во всех грехах лэсса. И пока советник разочарованно цокал языком, и не успел сказать о непригодности магической стези для такой красавицы, начав нахваливать возможный семейный был с его сыном, спросила:

– Эйлас, а кто такой барон Ангерн?

– Лэссе не преподают некромантию, – пояснил удивленным собеседникам дядя, – барон – начальник Бессмертного Полка, некромант, лич, и вообще всячески примечательная личность. Я говорю тебе это для того, чтобы ты прониклась важностью момента, и не рванула задавать ему вопросы лично, – лэрды подавили сомневающиеся ухмылки, – ему около трёхсот лет, и я не берусь сказать тебе, сколько из них «мёртвых», так как он умертвил – и сам воскресил себя задолго до твоего… и моего рождения…

Познавательную лекцию бесцеремонно прервали. Отпихнув стражника, в дверь вошёл не кто иной, как вчерашний спаситель, одурачивший мэтра Ормельна.

– Добрый день, отец, ты меня звал?

– Только вас и ждём, – откликнулся Эйлас, ставя крест на повествовании о некроманте-личе, – не стыдно, молодой человек, так обманывать старших?!

Рона подумала, что барон совершенно напрасно озабочен вопросом гипотетической верности супруги: сын был его точной копией, тот же рост, та же осанка, те же почти чёрные глаза. «Молодому человеку» было слегка за тридцать. Но только очень слегка. При дневном свете были заметны рельефные, натруженные каждодневными упражнениями мышцы, ходившие ходуном под курткой абсолютно при любом движении, мужественное лицо с волевым подбородком и короткие, слегка вьющиеся волосы, обнажавшие загорелую шею, которая отнюдь не выглядела беззащитной.

– Ариверн! Ты можешь объяснить, зачем ты так нелепо пошутил? – с плохо скрытой безнадежностью спросил барон Алхасси.

– Затем, что мэтру нужно было чем-то заняться, иначе от безделья он цеплялся с нравоучениями к молоденьким лэссам, – сохраняя каменную беспристрастность лица, сообщил «шутник». И только после неуважительного фырканья заметил Рону, – оп-па. Арлекин, – с совершенно детским удивлением сказал он.

Рона не поняла, к чему это может относиться.

– Позвольте представить, – с некоторым запозданием проговорил отец великовозрастного шкодника, – мой сын, Ариверн Алхасси, сотник королевской роты кавалеристов боевых единорогов.

От восторга и невысказанных вопросов Рона с трудом удержала на месте челюсть.

– Знаете, что! – не выдержал Эйлас, – этот вопрос стоит обсуждать как минимум в присутствии мэтра Ормельна. А он в этот час спит. Так что пойдите с глаз, молодёжь. Оба! Чтоб не мешали пожилым умным людям беседовать о важных делах.

Ариверн беспрекословно развернулся на каблуках. Рона встала, поцеловав дядюшку в щёку и, пожелав счастливого утра, тоже вышла.